Наталья Орлова
Шут
– Он будет жить. Теперь пойдет на поправку. Считай его пульс, если участится, давай пить из этой чаши, не более двух глотков.
– Что там?
– Отвар из лесных трав, который успокоит и усыпит его. Он очень слаб, а сон для него сейчас лучшее лекарство.
– Где ты обучился искусству врачевания? Местный лекарь сказал, что к утру он умрет!
– Этот эскулап, видимо, просто самозванец… – Дарий покачал головой. – У меня были хорошие учителя.
– Все твое загадочное прошлое. Знаешь, Дарий, оно сильно беспокоит меня…
– Кассий, разве я не доказал, что в моем прошлом нет для тебя никакой угрозы?
– Так-то оно так…
– Я очень устал, мне надо поспать. А Лоэрт поправится!
Дарий отправился в свою комнату, неторопливо разделся и лег спать, он уснул, едва его голова коснулась подушки. Ему снились яркие сны, но запомнился лишь один, пришедший перед самым пробуждением. В нем женщина с улыбкой на губах и благословением навсегда покидала улицу Каменщиков, и огромный мир принимал ее в свои объятья, мир, полный загадок, чудес и тайн.
* * *
Дарий проснулся отдохнувшим. Ранние сумерки опускались на зимний город, значит, пора было собираться в «Золотой рог». Дейдра уходила с тяжелым сердцем, не желая надолго оставлять Лоэрта одного, она была бледна, но от этого особенно прекрасна.
– Не волнуйся, моя госпожа! Когда мы вернемся, Лоэрт проснется и будет говорить с тобой, вот увидишь! Ты не веришь?
– Да, Дарий, конечно, но я…
– Не бойся и грабителей, вчера я такого страха напустил на них, что они еще не скоро вернутся к своему ремеслу!
Вместо Лоэрта их сопровождал Кассий, он все время озирался вокруг и успокоился лишь тогда, когда они благополучно добрались до «Золотого рога». Дейдра пела грустные деревенские песни, и по щекам подвыпивших посетителей катились нечаянные слезы.
Так же, как вчера, сиял в морозном небе молодой месяц, Дейдра шла, держа за руку Кассия, она вздрогнула, узнав переулок, из которого прошлой ночью летели кинжалы.
– Опасности больше нет, моя госпожа! Не стоит бояться.
– Мне только немного страшно.
– Еще несколько шагов, и вот – видишь! В окнах нашего приюта горит свет!
* * *
Их ждали добрые вести, как Дарий и предсказывал, Лоэрт очнулся и уже пробовал вставать, отчаянно ругаясь с окружающими. Дарий осмотрел его и пришел к выводу, что силач выздоравливает быстрее обычного.
– Дарий! – Лоэрт взял его за руку, попытавшись привстать.
– Лежи, поправляешься ты быстро, но подниматься тебе еще рано.
– Дарий!
– Я слушаю тебя.
– Ты… спас меня и Дейдру. Я теперь обязан тебе жизнью. Это ведь было колдовство? Да?
– Ну…
– Скажи правду!
– Скажем так, очень светлое колдовство лесных трав, которые, кстати, мне помогала собирать Дейдра. – Дарий улыбался.
– Лесных трав, ну-ну… Знаешь, я рад, что мы с тобой не враги. Благодарю тебя, Дарий. – Лоэрт помолчал, наблюдая, как Дарий перебирает мешочки с травами в своем кипарисовом сундучке. – Ты не такой, как я, в тебе есть благородная кровь. Я угадал?
– Почти… – снова воцарилось недолгое молчание.
– Ты достоин Дейдры, береги ее!
С того дня между Дарием и Лоэртом не было больше неопределенности. Лоэрт вскоре выздоровел, и когда в воздухе запахло весной и солнце растопило лед, комедианты тронулись в путь, Лоэрт, как ни в чем не бывало, бодро шагал рядом с повозками.
Лесное озеро
Это было самое радостное лето в жизни Дария. Комедианты давали представления, и работа радовала их. Дни стояли неимоверно светлые и теплые, в лесу уродилась земляника, весело щебетали птицы, легкие облака плыли в вышине. Дорога петляла в лесу, запах цветов и земляники пленял. Радуясь погожим дням и своей удаче, труппа решила устроить себе небольшие каникулы, сделав привал на опушке у лесного озера. Вода в озере была чистой и прозрачной, в ней отражались облака и вершины сосен.
– Какая вода теплая! – Дейдра ходила босиком по самой кромке воды, грациозно приподняв подол.
– Совсем как парное молоко! – Тереза, новенькая в труппе, последовала примеру Дейдры.
– Искупаемся?
– Обязательно, только отойдем подальше! – бросив лукавый взгляд на Дария, ответила она.
Дарий лежал, привалившись спиной к теплому, золотистому в солнечном свете стволу старой сосны, он посасывал травинку и сквозь ресницы любовался Дейдрой. Девушки скрылись за густыми кустами ивы, и вскоре раздались радостный смех и плеск воды. Тереза уверенно плыла к середине озера, зовя за собой подругу, но Дейдра, не привыкшая плавать, боялась идти на глубину.
– Дарий, ты умеешь плавать?
– Немного…
– Иди к нам, вода – просто чудо!
– Потом, может быть.
– Тебя смущает наша компания?
– Тереза, плыви сюда, там очень глубоко, я стою на камне. – Дейдра позвала ее, стоя на небольшом валуне, скрытом водой, держась за ивовую ветку.
– Сейчас! Ты не ответил!
– Уймись, сорока! – Кассий подошел к Дарию. – Я не могу найти свой старый плащ, хорошо бы его постелить на землю. Не помнишь, где он может быть?
– Пойдем, помню, он в повозке Лоэрта, под скамьей.
Мужчины ушли, и Тереза поплыла к берегу. После купания Дейдра уснула в тени дерева на ложе, сооруженном Дарием из еловых веток, папоротника и старого плаща. Она улыбалась во сне. Дария охватило чувство запредельного и невозможного счастья. Он побежал к озеру, быстро скинул одежду и с разбегу погрузился в прохладную воду. Он с удовольствием нырял, заплыв на самую середину, ложился на воду и слушал приглушенные водой звуки летнего дня. Плеск воды привлек его внимание – голова Терезы показалась над водной гладью.
– Решился-таки? Как водичка?
– Нормально. – Дарий был раздосадован ее появлением.
– Ты всегда такой неласковый?
– …
– Давай наперегонки? К берегу?
– Давай. – Дарий глубоко вздохнул и поплыл, впрочем, не особо торопясь, надеясь отделаться от нее. Тереза плавала превосходно и без труда обогнала его.
– Я первая! Ты специально поддался? Так неинтересно, но если не хочешь… Ладно, я на берег… – Нисколько не смущаясь его присутствием, она стала выходить из воды. Дарий лишь покачал головой и, глубоко нырнув, поплыл к противоположному берегу.
* * *
На лес опускалась звездная и теплая ночь, Дарий набрал побольше хвороста, и сухие ветки радостно трещали, яркие искры летели в небо. Над водной гладью плыл белый легкий туман, а полная луна отражалась в самом центре озера.
– Как красиво!
– У меня в деревне говорили, что в таких озерах водятся русалки.
– Русалки?
– Ага. У них зеленые волосы, рыбьи хвосты, и они голые. Они заманивают мужчин, чтобы защекотать их до смерти и сделать мертвяками – своими слугами. – Тереза рассказывала, широко распахнув глаза.
– Тереза, – Кассий недовольно поморщился. – Что за бабкины сказки…
– Дарий, это правда? – Дейдра, казалось, поверила и была немного напугана.
– Не совсем. Русалки – это души несчастных женщин. Неприкаянные души тех, кто жизни предпочел смерть. Они очень грустны и глубоко несчастны.
– Как ты думаешь? В этом озере есть русалки?
– Не знаю, надо спросить у озера.
– Спросить у озера? Ну ты даешь! Так оно тебе и ответит! Ха-ха! – Тереза залилась звонким смехом, поглядывая на Лоэрта.
– Если уметь спрашивать и уметь слушать, то ответит. – Дарий смотрел на отражение луны.
– А ты можешь спросить?
– Зачем это тебе, Дейдра? Это очень грустная история.
– Тоже мне история! Знаток русалок!
– В этом озере всего одна русалка.
– Откуда ты знаешь? – Дейдра поежилась.
– Она подплыла совсем близко и слушает нас. – Лоэрт невольно обернулся, он сидел спиной к озеру, ему показалось, что он видит легкую, полупрозрачную тень.
– Ты специально пугаешь нас? – Даже Терезе стало не по себе, и она подсела к Лоэрту.
– Садись ближе, моя госпожа, спой одну из своих грустных песен для заблудшей души.
Дейдра села рядом с Дарием, он обнял ее за плечи.
– Я спою очень старую песню, ее сложили, когда везде были чума и смерть. Думаю, русалке понравится…
Тебя я любила, но ты не любил,
Играл со мной и смеялся.
Тебя не забыла, а ты забыл,
Легко со мною расстался.
Тебя я любила, но смерть пришла,
Она вошла ко мне…
Она меня с собой забрала,
За ней я пошла при луне.
И вот, когда сияла луна
И ты с другой встречался,
К тебе я пришла,
Пришла не одна,
И с жизнью ты расстался…
Чистый и высокий голос Дейдры далеко разносился в темноте, этот нехитрый деревенский мотив и простые слова заставляли сердце сжиматься. Девушка замолчала. Дарий подложил дров в огонь. Все молчали. Тишину нарушил легкий плеск воды.
– Благодарю тебя… – едва слышный голос и тяжелый вздох донеслись из воды. – Очень давно никто не нарушал мой зыбкий покой…
– Прости, что потревожили тебя своими глупыми речами. – Дарий поклонился, Тереза зажала рот рукой и побледнела, Лоэрт нахмурился, а Кассий замер от неожиданности.
– Вы очень смелы… что ж, я расскажу вам свою историю… – полупрозрачная фигура показалась из воды, словно сотканная из лунного света. – С той ночи, когда я умерла, время перестало для меня существовать, поэтому я не знаю, как давно произошли события, о которых расскажу. Я была совсем юной, когда впервые встретила его. Он часто приходил на это озеро. Мы часами сидели, глядя на воду, раньше здесь цвели большие кувшинки. Ах! Жаль, теперь их больше нет. Он приезжал сюда на вороном коне, а когда ему подарили шпагу, показывал мне, как солнце играет на лезвии. Мы любили друг друга. Но ему велели жениться на какой-то там кузине. Мы встретились здесь на закате и решили бежать. Нас быстро настигли. Его далеко увезли, меня выдали замуж за мельника. Злого, старого человека, у него были такие отвратительные мозолистые руки, все в трещинах. Он бил меня, а я плакала, все время плакала и стала очень некрасивой. Я все ждала своего любимого. И дождалась, он вернулся, но… не один. Они пришли на это озеро, но НАШЕ озеро. Они сбросили одежду и купались, смеясь и плескаясь. Я подкралась незаметно. Рядом с одеждой лежала его шпага, та самая шпага. Я схватила ее и снова спряталась. Они вышли из воды, он целовал ее… Шпага была очень острой, она пронзила сразу двоих. Умирая, он смотрел на меня, не на нее, а на меня… Я долго смеялась. А потом вошла в воду и позволила воде поглотить меня. Их тела нашли вечером. Солнце садилось, и мне хорошо было видно, как люди ходили у озера…
– Ты рассказала печальную историю.
– Вы ведь комедианты?
– Да.
– Я разрешаю рассказывать мою историю людям. Я обречена, но жестоко обречен тот, кто предает любовь! Небо светлеет, глубина зовет меня. Прощайте!
– Прощай! Да обретешь ты покой на закате веков!
Русалка исчезла. Они встретили рассвет в молчании. Звонко запели птицы, прославляя рождение дня. Поспав несколько часов, комедианты поспешили покинуть озеро, страшная история тяготила их.
* * *
Дорога петляла, лес сменился полями, впереди их ждали новые представления. Тереза вскоре покинула труппу, она приглянулась немолодому лавочнику и через некоторое время стала полноправной хозяйкой мясной лавки. Ее уход опечалил Лоэрта, но он не хотел подавать виду. Шло время, и Тереза забылась, впечатались в память та лунная ночь у озера и страшная история русалки, которую со сцены иногда рассказывал старик Кассий. Ему верили и не верили, некоторые смеялись, некоторые плакали, но равнодушных не было.
Последнее выступление
Труппа обретала известность, все чаще актеров приглашали в замки, в денежном сундуке звенели монеты, Дарий купил для Дейдры новое платье, расшитое жемчугом. Из лоскутов старых нарядов девушка сшила для него шутовской костюм, переливавшийся всеми цветами радуги, сияющий от многочисленных блесток и звенящий мелодичными медными бубенцами, срезанными с конской сбруи.
В парадном зале большого замка, куда приглашены были актеры, установили подобие сцены, свет факелов освещал площадку. Начали с шуточной балаганной сценки, в которой Дарий делал сальто, высоко подпрыгивая. Потом Лоэрт жонглировал гирями, а Дарий его передразнивал. Ближе к концу представления на сцену вышла Дейдра, ее длинные волосы украшали жемчужные нити, тонкую талию охватывал широкий пояс, она пела простую песню девушки, тоскующей по своему суженому, погибшему на поле битвы.
Дейдру трудно было назвать красивой, ее нельзя было сравнить с высокородными дамами, сидящими в зале, но неправильные черты лица, хрупкая, почти детская фигура и улыбка очаровывали, а нежный голос приковывал к себе внимание. Он звенел, летел к самому потолку, увлекая за собой, он тревожил душу, он проникал в самое сердце. Дарий слушал, поддавшись очарованию песни, и перед внутренним взором его пролетали картины: поле боя, вороны в небе, кружащие над телами погибших, слабый ветер тревожит порванные стяги, безутешные фигуры женщин – все, чем одаривает жестокая битва своих подчиненных. Дария охватило щемящее сердце предчувствие, словно завеса будущего, подобно театральному занавесу, на миг приоткрылась перед ним. Дарий невольно вздрогнул, когда к нему подошел слуга и бесцеремонно хлопнул его по плечу:
– Кто у вас главный?
– Он готовится к следующему номеру, говори со мной. – Дарий часто вел переговоры о гонораре, быстро потер лицо ладонями, отгоняя остатки видения, и приготовился торговаться.
– Ваша певичка понравилась моему господину, он велит ей после выступления прийти во двор.
– А если она не придет? – Дарий сжал кулаки, но улыбка не покидала его лица.
– Ее приведут туда силой, и вряд ли кто-нибудь из вашей труппы в таком случае покинет замок…
– Она придет с подругой.
– Подруга хоть ничего?
– Еще спрашиваешь! Плохих не держим…
– Значит, после представления во дворе у главной арки, понял?
– Конечно!
Дарий проводил слугу тяжелым взглядом. Дейдра закончила петь, и на сцену вышел Кассий. Дарий направился за кулисы.
– Дейдра, милая, ты пела замечательно! Почему ты вся дрожишь? Тебе плохо?
– Нет, просто… Дарий, мне страшно! Этот молодой господин так смотрел на меня, я боюсь его!
– Тут был его слуга.
– Что же делать?
– Доверься мне. Я сказал, что ты придешь с подругой.
– С кем?
– Со мной. Мне нужно женское платье, у нас мало времени, найди парик и помоги мне одеться.
– Что ты задумал?
– Одну хитрость, которая спасет нас. Быстрее, помоги загримироваться.
* * *
Во дворе было темно, слабый свет факела с трудом рассеивал тьму. Две женщины кутались в плащи, стоя у большой арки ворот.
– Пришли? Вот и хорошо! – Из невидимого прохода появился слуга. – Господин послал за вами. Теперь тихо и за мной…
Они шли темными коридорами, пока не оказались перед дверью спальни хозяина замка. Слуга доложил об их приходе и поспешил скрыться. В комнате горели свечи, на столе в вазах лежали фрукты. Уже изрядно пьяный юнец сидел в кресле с высокой спинкой, расстегнув ворот рубашки, открывавшей голую грудь, он улыбался.
– У-у-у, певунья. У тебя хороший голос, но петь мне не надо. – Он развязно рассмеялся – А подружка у нас кто?
– Она поет, я танцую, иногда, когда нас приглашают в гости. – Дарий говорил тихо, так, что хозяину показалось, что перед ним немолодая, немного охрипшая женщина. – Но перед танцами надо выпить. Господин угостит нас вином?
– Вино на столе. Раздевайтесь.
– Зачем торопиться? Выпейте с нами! – Дарий наполнил бокалы вином, один, подмигнув, протянул бледной и оробевшей Дейдре, второй подал хозяину замка, третий взял себе, – Пейте, пусть сок винограда принесет наслаждение.
Дарий склонился над молодым хозяином замка и начал что-то шептать ему в ухо. Дейдра с удивлением увидела, что ухмылка юнца становится все шире, голова все больше склоняется набок, и через несколько минут юнец крепко спал.
– Что с ним?
– Просто сон.
– Ты усыпил его? Как? Дарий, ты волшебник? – Дейдра смотрела на него широко распахнутыми от удивления глазами, страх покинул ее, на смену ему пришло любопытство – Ты настоящий волшебник! Как в книгах?
– Не бойся меня. Это простое волшебство, оно не злое. Я никогда не причиню тебе зла.
– Я знаю. – Она светло улыбнулась ему.
– Иди сюда, сядь. Нам придется побыть тут несколько часов, потом тихо вернемся к своим. А к утру по лесной дороге уйдем отсюда. Уже созрела малина. Ты любишь малину? Я наберу для тебя целые пригоршни душистых ягод…
Дейдра задремала, продолжая улыбаться, положив голову ему на плечо. Дарий тихонько гладил ее волосы и хмурился. Он впервые так отчетливо ощутил, насколько хрупка жизнь Дейдры, она похожа была на угасающий уголек. С тревогой заглянул Дарий ей в лицо и увидел отчетливые серые тени – предвестники скорой смерти, что затаились в уголках глаз: «Нет, не позволю! Всей силой, данной мне, не допущу этого! Милая, я просто не смогу без тебя… НЕТ!!!».
Перед рассветом, пройдя мимо спящего слуги, они вышли во двор. Он сбросил женское платье, разбудил Кассия. Теперь дорога была каждая минута. Труппа поспешно собралась и покатила свои повозки к задним воротам. Они были заперты, и два недовольных стражника преградили им путь.
– Кто идет?
– Нам нужно выйти.
– Никого выпускать не велено, вернитесь на площадь!
Тогда Дарий подошел к ним и что-то сказал на ухо сначала одному, потом другому стражнику, щелкнул пальцами и мягко улыбнулся. После этого они безропотно отодвинули засов, опустили тяжелый мост, и повозки прокатились по бревенчатому настилу. Через несколько минут удивленные комедианты были уже по ту сторону глубокого рва, окружавшего замок. Они дрожали от ночной свежести и от испуга, темная громада замка осталась позади. Небо, затянутое тучами, медленно светлело, они погоняли лошадей, стараясь как можно дальше уйти от замка.
* * *
День был пасмурным, темные тучи надвигались с севера, гонимые порывистым ветром. Начался сильный дождь, ледяной ветер пробирал до костей. Дейдра зябко куталась в теплый плащ Дария, безуспешно пытаясь согреться, она была бледна, тени лежали под глазами. Кассий с тревогой поглядывал на нее. Буря застигла актеров в лесу. Лоэрт радовался ей, поскольку она защитила путников от возможного преследования. Повозку оставили на опушке, актеры прятались под деревьями.
Неверный свет молний освещал темные стволы, отражался в зеркалах мокрой листвы, ветер завывал, качая верхушки высоких елей. Казалось, вся ярость природы обрушилась с небес на грешную землю. Дарий и Дейдра скрылись под ветвями огромной ели. Пахло хвоей, земля была теплой, ветки надежно защищали от непогоды, Дарий расстелил свой плащ, устроив удобное ложе между корней. Он пытался согреть Дейдру теплом своего тела, но ее била дрожь, девушка временами впадала в забытье и просила Дария помочь ей, не оставлять ее одну. Он пытался усыпить ее, по каплям вливал в рот чудодейственное зелье, сваренное Морганой. Дейдра только плакала, она то отстранялась от Дария, то жадно искала его объятий. Дарий чувствовал, что дни ее сочтены, и богиня судьбы уже занесла ножницы, чтобы прервать нить ее жизни. Он шептал ей нежные слова, согревал ладони своим дыханием, просил поговорить с ним, но все напрасно, Дейдра медленно покидала его, уходя в душный мир горячечных видений. Иногда она открывала глаза и внимательно вглядывалась в его лицо. Дарий говорил ей о любви, она плакала и смеялась, чаще же, впадая в забытье, что-то неразборчиво шептала, обращаясь к нему.
Когда буря стихла и актеры собрались у костра, сложенного из драгоценных сухих ветвей, Дейдра лежала без сознания, дыхание ее было почти неслышным, на щеках горел лихорадочный румянец.
* * *
На следующий день труппа нашла приют в небольшой деревне. Дарий ни на шаг не отходил от слабеющей Дейдры, достав свой кипарисовый ларец. Он посылал Лоэрта в лес за недостающими травами, он варил что-то в небольшом котелке, подвешенном над огнем, он шептал, бормотал, призывал. На третий день она открыла глаза.
– Дарий! Не зови меня оттуда больше. Мне пора. Пусть все придут попрощаться.
– Я не позволю тебе покинуть меня, слышишь?! Всей силой, дарованной мне, я верну тебя из мира теней. Я не позволю тебе покинуть меня…
– Дарий, глупенький, в тебе говорит любовь, слепая, земная любовь, ей не удержать меня. Отпусти! Не мучай ни себя, ни меня. Там лучше, чем здесь… А ты плачь, плачь, пока тело мое не предано земле, слезы принесут облегчение. Там есть река с темной водой, а за ней берег… Позови всех, дай мне проститься…
Она сказала несколько слов каждому, просила не оплакивать ее долго. Кассий сидел у ее изголовья, по его морщинистому лицу катились крупные слезы, он гладил ее по голове, прощаясь с ней. Потом она снова позвала Дария.
– Там меня ждет высокий седой мужчина. Он очень добр, он поведет меня по дороге на той стороне реки, в страну теней. Он говорит, что ты знаешь его, и просит тебя вернуться домой… Я любила тебя, мой господин, и буду любить тебя вечно. Не держи меня больше, дай уйти, туда, где тают облака и молчат птицы… Не забывай меня. Браслет возьми, в нем частичка моей души… Навсегда… с… тобой…
Перед рассветом, в самый темный час ночи, Дейдра умерла.
* * *
Это был серый мутный рассвет, небо низко висело над землей, громко кричали вороны, туман стелился по полям и скрывал дорогу. Дейдру хоронили в новом платье, расшитом жемчугом, полевые цветы украшали гроб. Комедианты по-старинному и странному обычаю, надев свои лучшие разноцветные костюмы, провожали ее в последний путь. И жители деревеньки дивились странному зрелищу: несколько человек в ярких костюмах, расшитых блестками и разноцветными лентами, под тихие стенания флейты понуро шли за белым струганым гробом, увитым цветами, по влажной дороге к деревенскому кладбищу. Невысокий мужчина, одетый просто, шел сразу за гробом, слезы текли по его лицу, он не пытался скрыть их, он бормотал странные слова, что-то о землянике и песнях. У старого клена, на самом краю кладбища, вырос небольшой холмик. Тихо шелестела листва, темную землю свежей могилы закрыли полевыми цветами, цветы быстро завяли, небо плакало мелким дождем. Дарий смотрел на мятые лепестки увядших, хрупких цветов и вспоминал Дейдру, поющую на площади, в простом платье с венком на голове. В руке он держал браслет, который Дейдра в шутку называла павлиньим, и стеклышки его отражали тусклый свет дождливого дня.
После похорон он больше не плакал и не звал Дейдру, он молчал, не поднимая глаз. Никто не говорил о ее смерти, пропасть горя пролегла между ним и труппой, навсегда разделив их. Прямо на дороге, проходящей через поле, сидя в кибитках, странствующие актеры пили молодое деревенское вино, прощаясь с Дейдрой. Кислое вино оставляло горьковатый привкус горя и расставания. Бродячих актеров ждала дорога.
На следующий день Дарий навсегда покинул их, он отправился в обратный путь. Кассий, горестно качая головой, отсчитал ему несколько золотых – гонорар Дария за последнее выступление. С его уходом для труппы наступят тяжелые времена.
Дарий долго шел один по пустой дороге. Низкое серое небо нависало над землей, ветер терзал кроны деревьев, заставлял травы стелиться по полям, касался лица Дария. Ветер уносил в прошлое кочевую жизнь комедианта и голос нежной Дейдры, слова грустной песни. Словно некая часть души Дария умерла вместе с ней. Он приказал себе не думать и не вспоминать. Все произошедшее казалось ему сном, чужим рассказом, страшной сказкой, чем-то, что произошло давно и не с ним. Он сохранил браслет в мешочке, зашив его, чтобы не видеть, но всегда носить его на груди.
* * *
Первый раз пустота поселилась в его сердце со смертью врага, второй раз – со смертью любви. Пустота сопутствовала ему, ускоряя его шаги. Он решил вернуться туда, где долгое время был его дом, туда, где в проклятом крыле замка висит портрет сказочно красивой женщины – его матери, туда, где в маленьком саду распускаются прекрасные белые розы… Мало кто обращал внимание на одинокого путника, Дарий был полностью поглощен, окутан пустотой.
Он долго шел, стараясь не узнавать дороги, небо, казалось, лежало на острых пиках елей. Дарий устал и решил остановиться на опушке соснового леса недалеко от озера. Не сразу понял он, что это то самое озеро, на дне которого живет русалка. Дарий насобирал хвороста и развел огонь, он сидел, прижавшись спиной к стволу сосны, и сквозь огонь смотрел на воду. Птицы молчали, безветренная тихая погода предвещала бурю.
– Вот и мое счастье растворилось в прошлом. – По глади воды пошла рябь. – Ты ведь слышишь меня?
Дарий достал золотую монету и нитку жемчуга, купленную накануне злополучного выступления в замке, но так и не подаренную Дейдре. Дарий просто забыл о жемчуге. Сейчас он подошел к кромке озера и, наклонившись, опустил в воду на песок монету и жемчужные бусы. Вернувшись к огню, он услышал тихий вздох благодарности. Стемнело, и у берега показалась белая призрачная фигура.
– Ты не забыл обо мне… Боль, я знаю эту боль. Ты устал. Усни! Я буду охранять твой сон. – Ее лицо было прекрасно и печально. Две янтарные слезинки скатились по щекам.
Дарий уснул. Во сне миловидная девушка улыбалась ему, был яркий солнечный день, и на озере цвели большие кувшинки. Девушка склонилась над ним и прошептала: «Слезы русалки исцеляют даже смертельные раны, но если добавить такую слезу в бокал врага, она станет сильнейшим ядом!»
Дарий проснулся, тело его отдохнуло. Огонь давно погас, он поел и начал собираться. Когда Дарий склонился над водой, чтобы умыться, то заметил на кромке песка, там, куда вчера положил жемчуг и монету, капельки янтарной смолы – слезы русалки. Он завернул их в ткань и спрятал на груди, рядом с браслетом Дейдры.
Отойдя от озера, Дарий увидел, что трава и деревья мокры – ночью шел сильный дождь. И поразился силе русалки, которая смогла отвести от него холодные струи ночного дождя.
Он долго шел, возвращаясь домой, вдыхая ароматы трав и дорожную пыль. Он вспоминал, и воспоминания эти вели его долгой дорогой.
