Наталья Орлова
Шут
Убийца
Усталость и дорожная пыль казались вечными, но было еще нарастающее раздражение, которое усиливалось по мере приближения к замку. Оно давило на грудь. Дирк скрипнул зубами, когда перед ним раскинулась зеленая равнина, в центре которой возвышалась громада Драконьего замка. Это возвращение было долгим. Солнце садилось, и каменная кладка замка окрашивалась в неестественно яркий кроваво-красный цвет. Дирк сильнее сжал поводья, давно зажившие шрамы на лице вдруг вспыхнули забытой болью. Медленно плыли по темнеющему небу тени облаков. Неторопливо сгущалась вечерняя мгла, казалось, нечто недоброе таится за стенами. Дирк из-под ладони, прищурившись, посмотрел на ненавистный ему замок, похожий издали на спящего дракона. Усталые лошади прибавили шаг, почуяв скорый конец пути, протяжно скрипели телеги. Изможденные долгой дорогой люди направились к распахнутым воротам. Их встретили с должным почтением. Конюх взял лошадь под уздцы, Дирк спешился.
– Господин, добро пожаловать! – Слуги склонялись в низком поклоне, отовсюду на его пути слушались подобные приветствия. Все это раздражало Дирка, тяжело ступая, он отправился в свои покои.
* * *
В тронном зале был накрыт роскошный ужин, огонь шумел в камине, множество свечей украшало стол, их свет терялся под высокими сводами, и казалось, тьма нависала над пиршеством. Слуги несли золоченые подносы, уставленные яствами и кувшинами с лучшим вином из замкового погреба. В глубине на специальной площадке играли музыканты.
Дирк с неодобрением обвел взглядом зал, он сел во главе стола, дав знак начать трапезу. Ел неторопливо. Слуга, почтительно склоняясь, подливал в бокал красное вино. От усталости и выпитого голова у Дирка закружилась, неловко повернувшись, он опрокинул бокал. На белой ткани скатерти расползлось большое неровное темно-рубиновое пятно. Дирк не отрываясь смотрел на пятно, чудился ему запах крови, гул голосов, приглушенная музыка слились в единый навязчивый звук, стены замка стали стремительно надвигаться. Тьма с потолка, взмахнув широкими крыльями, на миг поглотила мир. Дирк вскочил из-за стола, ударив кулаком по темно-красной лужице вина на столе. Все испуганно смолкли, музыканты оборвали мелодию. Он очнулся. Присутствующие в недоумении смотрели на него.
– Я вынужден вас покинуть…
* * *
Дирк шел вслед за слугой, несущим факел. Длинные тени плясали по стенам, шаги гулко отдавались по коридорам. Отсвет огня на какое-то мгновение выхватил из темноты мутноватое зеркало, и оно отразило усталое лицо хозяина, обезображенное глубокими бороздами шрамов и от того казавшееся свирепым. Слуга шел, высоко подняв ярко горящий факел. Его тень послушно скользила по каменному полу, Дирк следовал за ним, провожая эту тень взглядом, думая о том, как он ненавидит все здесь: казавшиеся бесконечными коридоры, высокие своды тронного зала, свои покои и особенно дальнее крыло замка, в котором жила его память.
Наконец войдя в свои покои, Дирк встал у окна, ожидая, когда слуга зажжет свечи и уйдет. В бездонно-черном небе горели бриллианты звезд, силуэт луны виднелся за тонкими облаками. Темные верхушки деревьев пиками врезались в ночное небо. Слуга ушел. Дирк в изнеможении повалился на кровать, он мечтал о забытьи сна, но сон не шел к нему.
Постепенно вокруг воцарилась тишина: суета и шум голосов смолкли, замком завладела ночь. Дирк мечтал забыться, но едва слышный шорох шагов заставил его подняться, ему показалось, что он увидел, будто сияющая фигура женщины стоит у изголовья. Дирк сел на кровати, обхватив голову руками, бессвязные мысли рождали образы прошлого. Он вспоминал.
Он вспомнил яркий солнечный день и стяги, трепещущие на ветру. Турнир начался в полдень. К древку его копья был привязан белый шарф с золотыми нитями, он был влюблен и счастлив. И ему казалось, что Она улыбается только ему. По жребию ему выпало биться со старшим братом. Победитель получал Ее поцелуй и первый танец. Рыцари были равны по силе, три раза съезжались они, но один не мог выбить другого из седла. Они спешились. Брат его смеялся, и он тоже смеялся. Она поцеловала обоих, вот только брату достался более долгий поцелуй и больше нежности во взгляде. Или это только показалось ему? Но лезвие ревности больно полоснуло по сердцу.
И снова чьи-то легкие шаги прозвучали совсем рядом, заставив Дирка вздрогнуть. Он огляделся. Неизвестно откуда возникший порыв ветра задул свечи, и призрачный свет луны заполнил покои. Сердце Дирка забилось с удвоенной силой, ладони сжались в кулаки, он смотрел на лунный свет, лежащий на полу, и продолжал вспоминать.
Она улыбается его брату, она провожает их в поход, на ее пальце блестит их фамильное обручальное кольцо, подаренное братом. Ее темно-золотистые волосы тяжелой короной украшают голову, в светлых глазах отражается небо. Ласточки кружат над замком, прохладный ветерок касается их лиц. Она улыбается. Дирк тоже улыбается ей, хотя ему хочется выть от боли, его душит ревность, темной змеей извивается, жаля в сердце, и взгляд его становится тяжелым. Он касается губами ее нежной руки. Потом едет на коне рядом с братом, сгорая от желания убить его. Замок остается далеко позади, и ему уже хочется увидеть ее вновь так сильно, что не замечает, как острый край погнувшейся пряжки ранит ему руку – тонкая струйка алой крови стекает на спину коня. Его кузен – самый проницательный и умный в их семье – внимательно наблюдает за ним. Дирк одаривает его улыбкой и скачет вперед, капли крови падают в дорожную пыль.
Измученный бессонницей воспоминаний, пошатываясь, Дирк встал, настежь распахнул окно. Теперь он смотрел в темноту, но видел прошлое. Бой затянулся далеко за полночь: факелы, костры, лязг оружия, пенье рассекающих темноту, невидимых в ночи стрел – неразбериха боя – пир смерти. Тонкое жало вражеской стрелы ранит его брата, Дирк склоняется над ним. Побледневшее лицо, кровь в уголке рта. Стрела торчит из груди, Дирк зажимает ее в кулаке – стремительное движение, и наконечник пронзает сердце ненавистного соперника, на лице которого тенью успело промелькнуть удивление. На его ладонях теплая, липкая кровь, он смотрит на них и улыбается. Тонкая стрела с черным оперением торчит из груди убитого. Потом он принес в лагерь тело мертвого брата, и горе его казалось таким искренним. Только один человек внимательно вглядывался в его лицо – ненавистный Корнелий, Дирк чувствовал проницательный взгляд и понимал, что кровь должна пролиться вновь.
Шрам, обезображивающий лицо Дирка, снова запылал, он провел пальцами по его четкой борозде и улыбнулся, вспомнив свою победу над человеком, позволившим себе сомневаться, свою победу над непобедимым Корнелием, чей разум был так же остер, как и меч. Дирк рассеял сомнения, получив в награду страшный шрам.
Они сошлись в лесу далеко за пределами лагеря, втайне ото всех покинув его. Пасмурный день, жемчужно-серый свет с небес, безветрие. Птицы смолкли – над кронами деревьев, расправив хищный изгиб крыльев, кружил ястреб. Корнелий, славившийся своим искусством владения оружием, фехтовал безупречно, словно играя с противником, он нанес несколько точных ударов, разорвав одежду Дирка острым клинком и поцарапав кожу. Дирк чувствовал, что проигрывает. Влажная от дождей почва под ногами, присыпанная хвойными иголками, подвела соперника. Корнелию не повезло, он оступился, Дирк воспользовался этим и нанес молниеносный удар. Раненый Корнелий смог подняться, но ослепленный яростью, почуявший победу Дирк бросился на него, у самых глаз сверкнуло лезвие, и Дирк ощутил, как горячая кровь течет по лицу, с криком нанес он завершающий, смертельный удар. Дирк вернулся в лагерь, оставив тело Корнелия под еловыми ветками. Он сказал, что в лесу напоролся на вражеский разъезд.
Сейчас Дирк поежился от холода – ночная свежесть разогнала воспоминания. Над лесом забрезжил рассвет, окрашивая верхушки деревьев розовым заревом восходящего солнца. Дирк достал из походного сундука флягу, выпил ее содержимое. Он лег на жесткую кровать и погрузился в сон без сновидений. За окнами рождался день, освеженный долгим сном, просыпался Драконий замок, похожий с высоты птичьего полета на спящего дракона.
Призраки замка
В один из первых дней после своего приезда Дирк обошел замок и долго стоял у тяжелой дубовой двери в дальнем крыле, которое суеверные слуги называли проклятым. Он пытался открыть ее, но ключ был потерян, а чтобы взломать эту дверь, потребовалось бы настоящее стенобитное орудие.
В этом крыле замка царило запустение, пыльные портьеры занавешивали мутные стекла, мебель закрывали чехлы, пахло сыростью и мышами. И только библиотека имела обжитой вид: на столе и на ступенях высоких стремянок и лестниц пыли почти не было, в подсвечниках – огарки свечей. Дирку показалось это странным. В ответ на расспросы старый слуга нехотя заговорил о странных вещах, происходящих в проклятом крыле замка.
– Господин, вы не подумайте чего, это не сплетни и выдумки глупых женщин, вы меня знаете, я никогда ничего не боялся и ни разу в бою не струсил, но тут… – он осекся, взглянув в темноту коридора, откуда послышался легкий шорох.
– Ты и мышей теперь боишься? – Серая мышь, быстро перебирая тонкими лапками, нагло проскользнула мимо, заставив слугу окончательно смутиться. – Что еще?
– Можете мне не верить, но каждое полнолуние в парадном зале прокл… – он быстро взглянул на Дирка и поправился: – заброшенного крыла слышен звон клинков, уж я-то могу отличить звук хорошей стали… В окнах мечутся тени.
– Это легко проверить, достаточно войти в зал, чтобы поймать непрошеных гостей…
– Эге, так приходили, собирали всех и приходили с факелами и оружием.
– Ну и?
– И никого, господин! Тишина и темнота. А потом леденящий кровь волчий вой. Устраивали облавы на волка. Послушайте меня: туда лучше не ходить.
– Почему? У страха глаза велики?
– Как только люди приходят туда, появляется Белый Призрак…
– А это что еще за гусь?
– Ох, господин, не говорите так…
– Не смей мне указывать, как говорить и о чем мне говорить!
– Простите! – слуга склонился в почтительном поклоне.
Лицо Дирка горело от негодования, он решил раз и навсегда покончить с этими суевериями, но для этого необходимо все выяснить и хорошо обдумать.
– Итак, что делает этот призрак?
– Как лунный свет, проходит сквозь стены, появляется в неожиданных местах и внезапно исчезает…
– Ты его видел?
– Один раз, тогда дочурка служанки испугалась. Он напал на нее в коридоре, бедняжку потом долго успокоить не могли.
– То есть он не навредил ей?
– Только испугал…
– Так, еще что?
– Дозорные на башне стоять отказываются, часто он там возникает…
– Позвать всех, кто видел этого вашего призрака, ко мне! Пойдем в мои покои.
* * *
Наслушавшись рассказов челяди и стражи, Дирк решил, что призрак не очень опасен и, скорее всего, глуп. Когда стало темнеть, он вернулся в библиотеку.
Дирк пролистал несколько книг, его позабавила тяга призраков к чтению. Сам он с детства терпеть не мог библиотек, но решил встретиться с привидениями, любящими книжные премудрости. Для этого, устроившись в кресле, он приказал принести вина и решил дождаться ночи, листая большой иллюстрированный атлас оружия. Время тянулось медленно, и Дирк, утомленный ожиданием, заснул.
С приближением ночи замок стал затихать. От легкого сквозняка всколыхнулось пламя свечей – часть стены отошла в сторону, и в образовавшемся дверном проеме показался высокий седой мужчина, одетый в черный камзол. Он замер, рассматривая спящего Дирка. Потом, сделав несколько широких шагов, подошел к нему. Достал из кармана драгоценный красный камень в золотой оправе на тонкой цепочке и поднес рубин к лицу Дирка. Услышав звук шагов, почувствовав чье-то присутствие и взгляд на себе, Дирк проснулся и теперь сквозь ресницы наблюдал за гостем. Что-то странно знакомое было в фигуре пришельца. Он открыл глаза и напрягся все телом.
– Не пытайся встать, ты все равно не сможешь этого сделать…
– Кто ты? Я знаю тебя? Зачем ты пришел? Кто тебя подослал? Убийца!
– Я не буду тебя убивать. И уж я-то точно не убийца… Смотри на камень…
Он начал раскачивать, как маятник, камень на цепочке перед лицом Дирка. Пламя свечей отражалось в глубине кроваво-красного рубина. Рубиновый туман окутал сознание Дирка, но память на миг вернула имя пришельца: «Корнелий».
– Корнелий! Так значит!..
– Ты забудешь, что видел меня, ты больше не будешь приходить в проклятое крыло… Это запретно для тебя. Запретно. Запретно. Запретно…
* * *
Дирк очнулся на рассвете, когда первые лучи солнца озарили замок, он лежал одетым на своей кровати. Всего несколько минут помнил он странный сон, расцвеченный рубиновым огнем, но тот все ускользал, пока не растаял окончательно. Дирк больше не приближался к проклятому крылу, слуги вздохнули с облегчением, он не предпринимал попыток изгнать призраков, не изводил их долгими допросами, не посылал убирать дальние покои.
* * *
Прошел месяц со дня возвращения Дирка, и многое изменилось в замке за столь короткий срок. Всюду были развешаны штандарты и флаги, на стенах появилось много оружия. По замку и его окрестностям поползли слухи о проклятии Белого Призрака, слуги боялись, они видели, как призрачные огни все чаще мелькают в высоких окнах. Дирк стал мрачен, а глаза блестели лихорадочным блеском. В остальном жизнь в замке текла своим чередом. Каждую ночь в большой зале пировали воины во главе с молчаливым Дирком, молодые служанки краснели от грубых шуток и боялись там появляться. Вино лилось рекой.
Дирк мало спал, а последнее время сон вообще покинул его. Ему казалось, что чей-то злобный взгляд, напоенный ядом ненависти, постоянно устремлен на него. Даже запираясь в своих покоях, Дирк ощущал этот взгляд. В тишине ночи ему слышались шаги. Пламя свечей трепетало от порывов ледяного ветра. Причудливые тени извивались на стенах. Портреты оживали и заглядывали в самую душу. Он много пил, но вино не приносило забвения. К нему стали приходить призраки: изрубленные им воины, отравленные враги, он стал привыкать к ним. Они заполняли все углы, садились на кровать, стонали и жаловались. Но страшнее всего был вездесущий взгляд, постоянное чье-то присутствие.
– Что тебе нужно? Кто ты? Я чувствую, я знаю, ты – здесь… Я убил тебя? И теперь ты насылаешь полчища призраков на меня. Но я не боюсь! Дирка трудно испугать! Я не боюсь! Ты бессилен!!! Бессилен!!! – крики его гулко отдавались по коридорам, и слуги шептались о сумасшествии и проклятии Белого Призрака, невзлюбившего нового хозяина.
* * *
Дирк привык к тихим шагам, тенью следовавшим за ним. Тень эта источала ненависть. Невысокий молодой человек, невидимый для обителей замка, укрываясь в нишах, следовал за Дирком по темным коридорам, прячась в потайных комнатах. Этот человек чувствовал, как обретает власть над Дирком, он без труда мог читать его мысли, он ощущал его животный страх, он заставлял воздух шевелиться и рождать тени, он ненавидел и жаждал отмщения.
– Я чувствую тебя! За что Бог посылает мне такие мучения!!! Что я мог совершить, чтобы нести такую кару?!! – стонал Дирк.
– Вспоминай, – отвечал беззвучный голос, и человек содрогался, видя в памяти Дирка череду кровавых преступлений. – После этого ты ропщешь? Вспоминай еще. Вспоминай!
Боясь ночи, Дирк устраивал пышные пиры. Но каждый раз в разгар веселья неведомая сила влекла его к воспоминаниям, и тогда лица окружающих людей превращались в лица жертв. Их смех становился стонами, их тосты – обвинениям. И он бежал к себе в покои в надежде спастись. Но там ждала его зловещая, вопрошающая тишина.
– Сжалься! Сжалься! Прекрати все это! – молил Дирк, в исступлении катаясь по полу.
– Все это прекратит только твоя смерть, она уже рядом. Встань, чтобы встретить ее. Встань и посмотри на меня! – Человек вышел из-за гобелена.
Дирк узнал в чертах лица, возникшего из тьмы, незабвенные для него черты той, что оставила неизгладимый след в его душе и второй шрам на его лице, той, которую он страстно желал и ненавидел за ее красоту и ее нелюбовь к нему. Он отшатнулся, сделал несколько шагов назад и упал без памяти. Молодой человек несколько минут постоял над поверженным врагом, его лицо было бесстрастным, только в глазах плясал дьявольский огонь, затем, бесшумно ступая, он вышел.
* * *
Дирк не знал, сколько времени пролежал в забытьи. За окнами было темно. Он взял факел и пошел туда, где не был много лет, он шел в дальнее крыло, которое, по словам челяди, посещали призраки. Он в задумчивости остановился перед тяжелой дубовой дверью, прикоснулся к ручке, но, словно обжегшись, отдернул руку.
Потом провел рукой по темной поверхности двери, и с протяжным скрипом дверь медленно отворилась. Едва уловимый запах роз заставил его застонать: белые лепестки устилали пол, мерцая в полумраке. Дирк остановился, зачарованно глядя на портрет женщины, висевший в комнате. Ноги Дирка подкосились, он упал на колени перед холстом.
– Я не молю о прощении! Для этого я слишком сильно… люблю тебя… Даже сейчас! – минуты тянулись мучительно медленно. – Я знаю, что мне делать теперь, знаю!
Он медленно поднялся, с трудом отвел взгляд от полотна и вышел. Тяжелая дверь закрылась за его спиной. Потом, пошатываясь, пошел к самой высокой замковой башне. Каменные ступени винтовой лестницы казались бесконечными. Луны не было на небе, окутанном плотными тучами. Тьма вокруг была абсолютной. Дирк бросил факел на пол. Факел начал чадить и медленно гаснуть. Дирк поднялся на парапет, глубоко вдохнул ночной воздух и сделал шаг во тьму, свой последний шаг.
* * *
Утром начался дождь, сильные порывы ветра хлестали голыми ветками деревьев в окна дома Морганы, огонь гудел в печи, казалось, весь мир сжался до размеров бушующего леса. Непогода затянулась надолго. Дарий усердно постигал сложнейшее искусство составления травяных сборов, сочинял эликсиры, учился варить зелья, вся жизнь его сосредоточилась у полок со склянками. Моргана обучала его тонкостям своего мастерства.
Дарий перебирал пучки трав, готовя очередное изящное сочинение, когда раздался стук в дверь. Вошел промокший Корнелий.
– Корнелий, в такую непогоду разве можно покидать жилище? – Моргана взяла мокрый плащ.
– Дарий, ты уже знаешь? – Дарий молчал, перекладывая пучки трав.
– Знает о чем? – Моргана переводила взгляд с одного на другого. – Что случилось?
– Этой ночью, когда было затишье перед бурей, Дирк бросился с башни. Говорят, он лишился рассудка. – Корнелий изучающе смотрел на Дария.
– Ты знаешь, что я не убивал его.
– Да, но я вижу, что ты знал.
– Знал, он был слаб духом. Страх убил его. Страх и бремя преступлений – не я. Неужели только ради этого ты отправился в путь в такую непогоду?
– Дарий!
– Он хороший ученик, Корнелий, он лишь исполнил предначертание судьбы.
– Кто следующий?
– Что?
– Кто будет следующим владельцем замка?
– Вероятно, твой троюродный брат по материнской линии…
– Ты знаешь его?
– Видел пару раз.
– И?
– Не очень глуп, но и не очень умен. Собственный замок для него – дорогая игрушка. У замка дурная слава, он вряд ли решится жить здесь…
* * *
После смерти Дирка замок пустовал, лишь несколько человек прислуги жили в ожидании вестей от нового хозяина, который не спешил переезжать в Драконий замок, да еще со столь дурной репутацией. Дарий иногда приходил в проклятое крыло, чтобы подойти к портрету матери или взять несколько книг из библиотеки. Он стал молчаливым, эмоции покинули его, словно ненависть к Дирку иссушила и выжгла все чувства. Он много читал, погрузившись в мир книг. Темные знаки букв, нанесенные на пожелтевшие страницы, рождали в его воображении яркие картины другой реальности. Там жили мечты, любовь и мудрость, в них черпал Дарий знания, постигая окружающий мир и самого себя. Долгая зима, припорошенная пылью книжной мудрости, пролетела для Дария незаметно.
Часть пятая. Шут, воин и ведьма
Харчевня «Привал пилигрима»
Пасмурный день подходил к концу, мелкая морось сыпалась с небес, застилая туманной дымкой дорогу. Уставший и озябший Дарий, покинувший комедиантов месяц назад, оказался на пороге небольшой харчевни, над которой красовалась надпись – «Привал пилигрима». До его родного замка оставалось всего несколько дней пути, и Дарию не хотелось больше ночевать в лесу. В маленьком зале было немноголюдно, пахло жареным мясом, вином, табачным дымом и хлебом. Дарий занял столик в углу и с удовольствием вытянул ноги.
– Что господин пожелает? – девушка-служанка подошла к нему.
– Мясо, вино, хлеб. Можно ли здесь переночевать?
– Конечно, есть свободная комната наверху. Вино только молодое. Но мясо сегодня есть, вам повезло!
– Повезло?
– С охотниками получилось сторговаться…
– Хорошо. Комната наверху меня вполне устроит.
Дарий в ожидании ужина, даже не взглянув на девушку, рассматривал древесный рисунок чистой столешницы, перед его внутренним взором тянулись бесконечные равнины и леса. Через некоторое время девушка поставила на стол кувшин дешевого белого вина, деревянную миску с мясом и хлебом.
– Фрейя! Еще вина, крошка! – Бородатый мужчина, сидевший в углу комнаты, окликнул девушку.
Это имя показалось Дарию странно знакомым, непривычным теплом повеяло от него. Дарий вспомнил парадную скатерть, расшитую серебром, разбитую вазу и рыжеволосую девочку. Он ел принесенную служанкой пищу, не чувствуя вкуса, от вина слегка закружилась голова.
– Господин, ваша комната готова.
Дарий поднял глаза и не сразу поверил тому, что увидел: юная рыжеволосая Фрейя стояла перед ним. Длинные непослушные волосы были собраны под чепец, но упругими кольцами выбивались из-под него. Простое серое платье ладно сидело на ней, зеленые глаза смотрели внимательно, на губах – улыбка.
– Спасибо, дитя мое.
Дарий не удивился тому, что девушка не узнала его: трудно в уставшем, запыленном и иззябшем путнике узнать волшебника, обитавшего некогда в замке. В том самом замке, что стал сказочным воспоминанием детства. Фрейя отвела его в небольшую комнатку, расположенную под самой крышей. На столе в тазу стоял большой кувшин с теплой водой, рядом лежало аккуратно сложенное полотенце, небогатое убранство комнаты удивляло чистотой. Дарий протянул ей золотую монету.
– Вы очень щедры, господин, если что-нибудь понадобится, зовите меня. Меня зовут Фрейя. – Девушка скромно присела в реверансе.
– Я знаю, как тебя зовут… Ступай.
Дарий с удовольствием вымылся и лег на кровать, успевший забыть, как это – засыпать на чистых простынях, он медленно погружался в глубокий сон, полный тумана и размытых картин прошлого. Ему снились повозка, нагруженная скарбом, маленькая девочка с большими, полными грусти зелеными глазами и белый снег, засыпающий следы, оставленные повозкой и медленно идущей лошадью. Ему снились бесконечные лабиринты замка и осыпающиеся белые розы. Ему снился каменный всадник на опушке леса. Ему снилась улыбающаяся и кивающая чему-то Моргана.
* * *
Дарий проснулся, когда миновал полдень. Ночью начался сильный ливень, неотвратимо приближалась осень. Дороги размыло, за окном было холодно, и по-прежнему лил дождь. Из обеденного зала харчевни доносился шум – ливень прибавил посетителей. Грубые мужские голоса нестройно выводили какую-то песню, он сделал над собой привычное усилие, чтобы не узнавать мелодии и слов, чтобы не вспоминать снова Дейдру. Некоторое время Дарий раздумывал, хочется ли ему есть настолько сильно, чтобы подниматься с кровати и спускаться вниз. Сон снова начал было одолевать его, когда странные звуки заставили Дария насторожиться. Он моментально оказался на ногах, бесшумно приблизился к двери и неслышно приоткрыл ее.
Дарий увидел, как темная фигура мужчины нависла над Фрейей.
– Ну же, крошка, я дам тебе золотой…
– Отпустите, не смейте!
– Не ломайся, все вы, рыжие, шлюхи, я знаю…
– Уберите руки!
Дарий не успел ничего предпринять, как мужчина, словно ужаленный, отскочил от девушки: серебряный амулет на шее Фрейи светился ярким голубоватым светом, свет этот оставил ожоги на руках мужчины.
– Ведьма! Да тебя сжечь надо!!!
Дарий распахнул дверь и преградил путь мужчине, попытавшемуся сбежать, потом медленно провел рукой перед его лицом.
– Теперь ты забудешь все, что видел и делал. Ты вернешься вниз и дальше будешь пить вино. Ты обжег руки, схватившись за горячую кочергу, но тебе уже не больно. Ты никогда больше не прикоснешься ни к одной женщине помимо ее воли. Ты свободен, иди.
Мужчина утвердительно кивнул и пошел к лестнице. Широко распахнутыми от испуга глазами Фрейя смотрела на него.
– Как вы это сделали? Вы никому не расскажите? Я не ведьма, правда.
– Сразу слишком много слов. Уйдем отсюда.
Они вошли в комнату. Дарий усадил ее на стул, сам устроился напротив нее на кровати. За окном лил дождь, крупные капли стучали по стеклу. Фрейя, прищурив зеленые глаза, внимательно всматривалась в черты его лица.
– Не бойся меня. Я никому ничего не расскажу, при условии, что и ты будешь молчать.
– Я вас знаю. Я уверена, что видела вас раньше…
– Вероятно, во сне, в вашей харчевне снятся удивительные сны. Например, сегодня мне снился туман…
– Не увиливайте. Ваш голос… Кто вы?
– Зачем тебе это знать? Я путник, которого задержал дождь, я потерял многое и не обрел ничего, кроме боли и дорожной пыли.
– Вы колдун? Вы пришли издалека?
– И опять слишком много слов и вопросов. На что тебе ответы?
– Вы словно играете со мной в прятки… – Дарий улыбнулся, ему вспомнились слова детской песенки.
– Глупый король любил помечтать. Глупый король любил поспать… – напел он. Фрейя в задумчивости забавно насупила брови.
– Я точно слышала эту песню. Дальше, кажется, так: «Глупый король любил лениться. Глупый король хотел жениться…»
– Фрейя! – из коридора позвал женский голос.
– Тебя зовут. Не забивай свою головку глупыми мыслями, ступай и ничего не бойся.
Фрейя послушно ушла. Дарий некоторое время стоял, глядя на дорогу в небольшое окно. Дождь надоел ему. И впервые за долгое время Дарий из нитей воздуха и дождя сплел заклинание, заставившее тучи уйти далеко на север. Он обретал силу, все чаще в памяти возникали слова, повелевающие стихиями, слова, услышанные когда-то от Морганы.
Он пообедал, расплатился последним золотым и, взяв немного снеди в дорогу, отправился в путь, радуясь яркому солнцу и отмытой ливнем зелени. Он чувствовал взгляд Фрейи, долго смотревшей ему вслед. Случайная встреча не коснулась его сердца, воспоминания вызвали легкую улыбку, впрочем, быстро растаявшую в пустоте его души.
Дарий шел, опираясь на посох, поглощенный ощущением завершения долгого пути, поэтому не обратил внимания на нескольких нищих, последовавших за ним.
Дорога петляла и уходила в лес. Среди высоких сосен густо пахло хвоей, Дарий прибавил шаг, когда его догнал грязный оборванец.
– Дай денежку! Плохие времена пришли… Дай! – Дарий посмотрел на чумазую физиономию попрошайки.
– Чем плохи времена?
– Ты нездешний, ты не знаешь… Сборщики налогов последнее отобрали… Дай денежку! На бедность…
– У меня нет денег.
– Зачем ты врешь? Жалеешь денежку? Я видел, ты расплатился золотым!
– Да, это была последняя моя монета.
– Ты жадный. – Попрошайка забегал вокруг него, пронзительно свистнул, и нищие, вынырнув из ближайших кустов, окружили Дария. – Если сам не отдашь, мы так возьмем!
Дарий только покачал головой, и кричащая ватага кинулась на него. Всего несколько раз взмахнул Дарий своим посохом, нанося точные и короткие удары. Вскоре из нападавших перед ним остался только первый попрошайка.
– Не бей меня! Пожалуйста, мне есть нечего, я бы сам – никогда, но они бьют меня!
– Уходи, тебе повезло сегодня. – Дарий протянул ему две последние медные монеты и посмотрел в глаза – Когда нападаешь на путника, гневишь духов дороги. Они могут проклясть тебя, а что может быть страшнее проклятья?
– Не буду больше!
– Ты лжив, лживы твой язык и твои помыслы, я предупредил тебя.
Дарий зашагал прочь, оставив грабителя стоять на дороге в глубокой задумчивости. Его приятели со стонами с трудом поднимались с земли, когда он, очнувшись, сорвал зло на них.
– Не могли с ним справиться! Он был один! Палки они испугались! – его злобные крики уносились к самым вершинам высоких деревьев.
* * *
Дарий неторопливо шел вперед, он начал узнавать холмы и деревья, даже ямы на дороге, казалось, были знакомы ему. Небольшой лес расступился, и он невольно замер. На старом засохшем дубе, в который однажды попала молния, раскачивались обезображенные тела повешенных. Стаи черного воронья сидели на ветках. Порыв ветра был отравлен тлетворным дыханием. Дарий стиснул зубы. Подойдя ближе, он перерезал веревки, намотанные вокруг ствола, на которых висели тела. Задумался о том, как их похоронить, но услышал топот копыт. Дарий спрятался в небольшом овраге. Их было пятеро. Всадники в доспехах и с гербами Драконьего замка на флаге. Увидев, что тела лежат на земле, они остановились.
– Кто посмел?!
– Господин, может, веревка перетерлась? Ветер сильный был, дожди…
– Так проверь! – Один из них спешился, рассмотрел конец веревки.
– Ее перерезали.
– Вешайте снова!
– Но, господин…
– Я непонятно изъясняюсь?
Дарий аккуратно приподнялся, чтобы рассмотреть отдающего приказания. Тонкие черты лица, капризный рот, темные роскошные кудри. На золоченом нагруднике все тот же знакомый с детства герб. Значит, родственник.
– Не нравится мне все это! – Он словно почувствовал устремленный на него пристальный взгляд. – Обыщите все кругом!
Воины спешились, один из них двинулся в сторону оврага. Дарий вжался в землю, но понял, что такое укрытие вряд ли спасет его. Пришлось сотворить быстрое заклинание, отводящее глаза. Воин с густой черной бородой скользнул по нему невидящим взглядом и вернулся на дорогу.
– Никого!
– Странно… Ладно, поехали. Следующих нарушителей повесите здесь же.
– Слушаюсь, милорд!
Вскоре они скрылись из виду. Дарий встал, отряхнулся. Ему сильно не нравилось происходящее. Он решил вернуться сюда позднее, чтобы предать тела земле, склонился, шепча древние слова. Потом быстрым шагом двинулся дальше, предпочитая лесные тропы широкой дороге.
* * *
Несколько дней Фрейя жила с ощущением, что забыла о чем-то очень важном, в задумчивости вытирая пыль, она разбила старый кувшин. Детская песенка о глупом короле постоянно преследовала ее. Обрывки воспоминаний заставляли замирать на месте с подносом в руках. Все прекратилось, когда ей приснился замечательный, яркий сон, в котором она, будучи маленькой девочкой, играла в прятки с призраком. Фрейя узнала странника, это был Он, ее призрак, ее друг, ее волшебник, подаривший чудесный амулет. Но почему он ушел? Как она могла все позабыть и отпустить его? Боль поселилась в сердце Фрейи, боль, которую принесла жгучая первая любовь.
