Наталья Орлова
Шут
Приближение Всадника
Наступала ночь, кроваво-алое солнце медленно опускалось за горизонт, заливая тревожным светом зубчатые верхушки деревьев. Другую часть неба заполняла иссиня-черная туча, наползающая с севера. Казалось, будто сама тьма наступает на мир. Воздух замер, умолкли голоса птиц, жители деревни попрятались в домах, плотно закрыв ставни, и только Моргана пристально смотрела на закат, потом она распустила волосы и, босая, медленно пошла к опушке леса, туда, где черной громадой возвышался всадник.
Ведьма встала напротив камня, она смотрела, как последние лучи угасающего солнца медленно тают на шершавой поверхности камня. Тишина стала абсолютной, бесшумно сверкнула яркая молния, затем мощный грохот оглушил все живое, и тяжелые струи воды обрушились с небес. Моргана стояла под дождем, вода текла по ее лицу и телу, губы ее бесшумно шептали древние слова. Новая молния осветила мир, каменный всадник пошевелился, конь его встал на дыбы, всадник занес тяжелый клинок над Морганой, и третья молния разящим клинком ударила оживший камень. Мелкие осколки упали к ногам ведьмы. Она опустилась на колени и долго стояла так, касаясь ладонями острых камней.
Буря бушевала всю ночь. Лишь перед рассветом ведьма вернулась в дом, она развела огонь и долго смотрела на пламя, с мокрых волос ее стекала вода, а по щекам струились слезы.
* * *
Буря стала стихать, когда в дверь дома Марты и Тома постучали. Марта проснулась мгновенно, ей казалось, что случилось то, чего она так долго ждала. Том нехотя встал с кровати и пошел открывать. На пороге стояла продрогшая, встревоженная Моргана.
– Ты?
– Кто там? – Марта выглянула из соседней комнаты.
– Я могу войти? У нас мало времени! – Том посторонился, впуская Моргану в дом.
– Что случилось?
– Кузнец, у тебя есть оружие?
– Зачем тебе оно?
– Слушай, скоро свирепые воины будут здесь. Собирай оружие, предупреди соседей и уходи в лес! Всадник скоро будет здесь!
– Всадник?
– Ох! – Марта закрыла лицо руками.
– Скорее же! Времени очень мало! – Том молча смотрел на ведьму, он не хотел доверяться ей, но чувствовал, что она права.
– Ладно. – Он повернулся к Марте – собирай вещи, быстро! Потом зайдешь к соседям. Я – в кузницу.
Через час несколько человек и две телеги, груженные оружием, выехали в лес. Дождь прекратился, ночная прохлада развеяла остатки сна. Люди молча шли за телегами по мокрой лесной дороге, помогая лошадям, когда то одна, то другая телега застревала в грязи. Медленно светало. Родная деревня оставалась позади, и некоторые сожалели, что последовали за Томом и Мартой. Большая часть сельчан не поверила ведьме, некоторые просто не открыли дверь, когда Марта принесла страшную весть, полагая, что это глупые россказни сошедших с ума старух.
Когда солнце было уже высоко, Том сделал привал. Моргана сказала, что идти надо на запад, к владениям сэра Роджера. Она сказала также, что там они найдут в скором времени войско, которое возглавит Дарий. Том распряг лошадей и повел их напиться к лесному ручью. Он смотрел, как чистые струи огибают гладкие камни, и думал о приемном сыне. Если бы захотел, Дарий смог бы стать превосходным кузнецом, он играючи справлялся с самой сложной работой. За поясом Тома висел нож с широким лезвием, нож, изготовленный Дарием. Кузнеца поразили идеальная точность линий и отличный баланс оружия, но самое сильное впечатление на него произвела тонкая чеканка – изящный узор, украсивший рукоять и само лезвие. Том гордился своим приемным сыном, хотя не подавал виду, молча приняв подарок. А теперь он вез две телеги оружия собственного изготовления – результат многих лет кропотливой работы. Том быстро уставал от нехитрой работы деревенского кузнеца, и, подковав лошадь, или исправив плуг, принимался за ковку стального клинка. Он редко продавал оружие, не желая расставаться с тем или иным своим творением, а теперь, везя клинки на запад, думал о Дарии.
* * *
Утром деревню переполошила странная весть – всадник исчез с опушки и несколько жителей, во главе с кузнецом Томом, покинули селение. От каменного всадника осталась только груда осколков, многие гадали, что произошло на самом деле: сбросил ли всадник каменный плен и ускакал, чтобы вернуться; или всего-навсего молния угодила в камень? Этот вопрос пугал и завораживал, старые люди предрекали несчастья, ибо сказано в предании: «Черный всадник вернется, покорив земли, он будет искать любовь, ставшую ненавистью. Ужас, боль и разрушения будет сеять он вокруг. И тогда воскреснет непобедимый воин и мудрый правитель. И спасет земли и народ свой великий правитель» – эти слова повторяли как заклинание, не понимая и не пытаясь понять их смысл. Солнце вставало над деревней, последний мирный день рождался в голубом небосводе.
Травы, впитывая утреннюю росу, тянулись навстречу солнцу, земля дышала радостью пробуждения, птичьи голоса звучали в кронах деревьев, кристально чистый ручей звенел, перепрыгивая через камни. Утреннюю гармонию нарушил топот копыт тысячи лошадей, мчащихся во весь опор. В клубах дорожной пыли показались первые темные всадники. Рогатые шлемы украшали их головы, шкуры диких зверей покрывали тела, в гривы лошадей были вплетены женские украшения, сверкающие самоцветами. К седлам некоторых были привязаны веревки, на которых болтались обезображенные тела: арьергардный отряд встретился с лесными грабителями. Дарий не ошибся – духи дороги жестоко покарали их.
Страшный крик издал первый всадник, врываясь в деревню, крик этот породил симфонию разрушения, свистели клинки, рассекая дерево и плоть, кричали дети и женщины, гудело пламя пожара, стонали умирающие – всадники, неся смерть, мчались к замку.
* * *
Похожий на спящего дракона замок встретил завоевателей отчаянным сопротивлением. Бледный, но собранный граф, прищуриваясь, смотрел со стены замка на черных всадников, примчавшихся с севера. Графа сопровождал начальник стражи, облаченный в боевые доспехи, он был спокоен и мрачен.
– Что ты думаешь?
– Лучше смерть в бою, чем жизнь в позорном поражении.
– Как долго выдержат укрепления?
– Похоже, что в этих телегах стенобитные орудия… Все зависит от мощности их таранов. Думаю, недолго.
Граф изучал фигуры всадников и лагерь, стремительно вырастающий у стен. Он понимал, что обречен.
– Ты не видел моего Шута? – начальник стражи помедлил с ответом – Я, кажется, задал вопрос…
– Он покинул замок… неделю назад, очень бледный, одетый как обычный человек, он с трудом сел на лошадь и исчез…
– Откуда ты знаешь? Почему раньше молчал?
– Я узнал это от старого конюха… Шут и раньше уезжал. Вас это не беспокоило… я не привык совать нос в чужие дела… Смотрите! Этого не может быть. – Начальник стражи побледнел.
– Не может быть чего?
– Видите этого всадника на вороном коне?
– Вижу, и что?
– Он ожил!
– Кто? Да говори же толком!
– Камень!
– Какой камень?! – граф начал терять терпение.
– На опушке в дальнем лесу стоял камень, в деревне его называли Всадником…
– Я знаю эту легенду, ты что, от страха начал верить россказням глупых старух?
– Нет… – Он ненадолго замолчал, в задумчивости гладя на всадника. – Нам не во что больше верить, видать, нам пришло время умирать…
* * *
Вслед за главными отрядами к замку приближались обозы. Низкорослые лошади везли телеги, загруженные награбленным, за ними раненные в предыдущих боях и потому озлобленные воины вели пленниц. Фрейя, которую схватили в харчевне, шла, потирая связанные запястья, стараясь не смотреть по сторонам. Ее соседкой оказалась женщина с белоснежными волосами, поддерживающая прихрамывающую девушку.
– Тихо, Мелисса, я сниму боль, потерпи. – Фрейя покосилась на женщину, та ответила ей ласковой улыбкой.
– Все, пришли! Всем подойти к дереву! – один из солдат приказал пленницам сойти с дороги. – Привал!
Им разрешили сесть в тени большого дуба. Мужчины не проявляли к ним особого интереса, относясь как к неодушевленным предметам. Фрейя постаралась сесть поближе к странной женщине, которая стала осматривать ногу Мелиссы.
– Это скоро пройдет, к счастью, нет ничего серьезного, сейчас боль утихнет. Ты уже достаточно хорошо владеешь искусством и сможешь исцелить себя сама. – Она повернулась к Фрейе. – Не бойся, дитя мое. Наши дела не так уж плохи. Как зовут тебя?
– Фрейя.
– Когда стемнеет, я помогу вам с Мелиссой и всем остальным бежать… Ты не побоишься рискнуть?
– Нет, конечно!
– А вы?
– Моя судьба здесь. Глупо от нее бежать, не правда ли, Мелисса?
– Но…
– Ты многому научилась, и мой дом, как и мои знания, дитя мое, теперь принадлежит тебе. Так же когда-то было и со мной. Всему свое время… Не плачь, зачем показывать слезы врагу?
– Да, Моргана… – девушка склонила голову.
* * *
Медленно наступал вечер, и длинные тени ложились от толстых стволов деревьев на землю. На темнеющем небосклоне загорались первые звезды, воины развели костры. Их темные фигуры, казались принадлежащими двуногим чудовищам. Ночь накрыла темным покрывалом лагерь. Моргана, наклонив голову, прошептала несколько слов, и веревки, связывающие руки пленниц, рассыпались в прах.
– Идите в лес, Мелисса, ты знаешь, где можно найти приют. Вас никто не увидит, мой морок рассеется только к утру.
– Почему вы тоже не идете?
– Мое присутствие поддержит чары. Идите!
– Тетушка, можно я помогу тебе?
– Хорошо, милая, зачаруй дозорных.
– Да… я…
– Ступайте, с миром!
Мелисса с грустью взглянула на Моргану, она знала, что не увидит ее больше. Осторожно ступая в темноте, взявшись за руки, женщины пошли к лесу, словно древние жрицы, свершавшие сложный ритуал, шаги их были легки, движения грациозны – этот спасительный танец благословила Моргана.
Перед рассветом, когда небо стало светлеть на востоке, в лагере подняли тревогу, вместе с ночной тьмой растаяли призрачные тени пленниц, созданные ведьмой…
А на рассвете этого же дня начался бой. Темные волны свирепых воинов надвигались на Драконий замок, привлекавший их богатствами и славившийся своей непобедимостью. Метко стреляли лучники с высоких крепостных стен, но их стрел с белым оперением было слишком мало. Закрываясь щитами, принесли исполинский таран, его тупое хищное рыло было нацелено в ворота. Напрасно забрасывали стражники нападавших булыжниками, ради которых разобрали старинную мостовую, они отскакивали от упругой древесины диковинных щитов захватчиков. Стены содрогались от ужасных ударов, заставляя сердца защитников трепетать. Граф, до боли сжимая холодную рукоятку тяжелого меча, напряженно считал удары. Ворота выдержали четыре удара. Раздался оглушительный треск, и темное войско ворвалось в замок.
Первым неприятеля встретил бесстрашный воин, возглавлявший стражу, он погиб, защищая своего господина. Рука графа уверенно сжимала рукоятку меча, старые фамильные доспехи сковывали движения, но побелевшие губы были плотно сжаты. Граф встретился лицом к лицу с Сивардом – предводителем вражеского войска. Он отчаянно сопротивлялся, решив как можно дороже продать свою жизнь, но стремительно неуловимым движением Сивард обезоружил его. Затем вторично пропела сталь, и обезглавленное тело графа упало к ногам победителя. Замок сдался. Выживших воинов закрыли в подземелье, остальным пришлось покориться, старый полуслепой смотритель, не пожелавший преклонить колени перед Сивардом, залил горячей кровью ступени тронного зала. В высокие окна вливался равнодушный и белый дневной свет, впервые за сотни лет непобедимый доселе Драконий замок был покорен врагом. Но с наступлением темноты тьма заклубилась в углах, сгущаясь и обретая причудливые формы – камень замка протестовал, замок готовил захватчикам скорую смерть, ожидая своего истинного владыку.
Часть шестая. Дарий Великий
Драконий замок пал. Этой ночью во сне Дарий летел над равниной, над замком, напоминающем сверху спящего дракона. Он смотрел вниз и не узнавал ничего: зеленая когда-то равнина превратилась в лагерь завоевателей, ворота замка были разломаны, деревни сожжены. Тучи воронья с криками кружили вокруг.
Скорбный призрак графа, словно сошедшего с парадного портрета, сидел у разломанных ворот. Дарий опустился на землю рядом с призраком.
– Мой неверный Шут, ты ли это? Куда бежал? Ты предал меня! Или тебя тоже убили?
– Я жив. И я не предатель. Такова судьба, или злой рок. Твой Шут честно служил тебе и справедливо правил нашим графством, брат. Я не желал тебе зла.
– Брат?
– Да.
– Как такое возможно? Ты… Дарий?!
– Да…
– Что же теперь?
– Иди с миром. Это все теперь чуждо для тебя. Я верну былую славу замку, я отомщу твоему убийце. Ты был добр к Шуту…
Дарий оттолкнулся от земли и взмыл в небо, он летел высоко над полем, над стаями воронья, над замком и лесом.
* * *
Сэр Роджер, повинуясь старой привычке работать за полночь, просматривал письма. Свечи горели перед ним, воск теплыми струями стекал на полированный поднос. Приоткрылась дверь, впустив поток воздуха, от которого затрепетали язычки огня, – вошел слуга с докладом о неожиданном госте. Прошло несколько минут, и свечи снова мигнули – из затемненной стороны залы появился человек. Плащ скрывал его фигуру, он ступал легко и неслышно. Лицо его показалось сэру Роджеру знакомым.
– Желаю здравствовать досточтимому сэру. – Приятный голос, вкрадчивые интонации заставили сэра Роджера насторожиться – Я вижу, вы не узнаете меня. Немудрено. Мало кто может вспомнить того, кто внезапно исчез, и узнать того, кто с рождения считался мертвым. Я – Дарий…
– Это шутка?
– О, когда-то я был мастак шутить, но теперь сама серьезность перед вами…
Дарий приблизился к нему и заглянул в глаза. Сэр Роджер невольно вздрогнул, взгляд показался болезненно знакомым, но лицо этого человека рыцарь видел впервые. Издавна всем была известна история о прекрасной графине и убитом вскоре после рождения наследнике – Дарии. Происходящее казалось невероятным.
– Что вам угодно?
– Вы мне поверили – это хорошо. Нам надо поговорить…
Разговор был долгим. Сильное войско приближалось с севера, непобедимое войско, остановить которое могло лишь чудо. И малая часть этого чуда свершилась в кабинете сэра Роджера: рыцарь достал свой клинок и, опустившись на одно колено, присягнул Дарию на верность. Так рождалось войско Дария Великого.
Оруженосец несколько раз подходил к двери, прислушиваясь. Слова приглушенного разговора тонули в глубине зала. Иногда раздавался смех сэра Роджера, один раз бедному слуге даже показалось, что он слышит звон мечей, тогда тот робко заглянул в зал, но увидел лишь две длинные тени на стене, словно два человека, задумавшись, стоят друг напротив друга.
На исходе ночи вышел странный посетитель, закутанный в плащ. А сэр Роджер приказал подать вина и потребовал чистой бумаги. Гостя проводили к воротам, и вскоре темный всадник растворился в предрассветном мраке ночи. Через несколько часов серые тени гонцов на вороных лучших лошадях помчались в разные концы света, словно пытаясь угнаться за отступающей ночью. Они несли важные послания, темные их тени были предвестниками великой битвы.
* * *
Дарий возглавил войско. Каждый день все новые отряды прибывали в ставку. Воины давали присягу, Дарий формировал отряды. Он обосновался в большом белоснежном шатре, в центре которого стоял стол с картами местности и бумагами, разложенными на нем. Дарий снова и снова продумывал наступление, когда адъютант доложил о том, что какой-то кузнец требует встречи с ним.
– Приведи его! – Дарий нехотя оторвался от карты.
– Дарий… – Этот голос он узнал бы из тысячи. Кузнец Том стоял на пороге.
– Отец! – Дарий быстро подошел к нему и в нерешительности замер. Том, чувствуя неловкость и пытаясь скрыть радость, шагнул навстречу. Они обнялись.
– Там я оружие привез…
– Оружие? – Дарий усадил кузнеца на походный табурет и сел напротив.
– Ну да, оружие. Мое… Для войска…
– То самое ТВОЕ оружие!
– Ну да, там две телеги, в основном клинки…
– Как ты узнал? Откуда?
– Моргана сказала…
– А мать, как Марта, она с тобой?
– С ней все нормально, она с остальными беженцами, в лагере, в общем. Негоже женщин брать на войну…
Дарий долго еще разговаривал с кузнецом, а потом представил командирам отрядов. Оружие пришлось как нельзя кстати. Теперь войско Дария было неплохо вооружено. Когда солдатам раздавали арсенал Тома, отовсюду раздавались радостные и восхищенные восклицания – клинки были безупречными, и воины оценили их по достоинству. Том краснел от удовольствия и все сильнее хмурил брови в напускной серьезности. Он был сполна вознагражден за многолетний труд.
* * *
Военный совет закончился на закате. Дарий, утомленный, но довольный, вышел пройтись по лагерю.
День был холодным, но ясным, Дарий закутался в плащ и с наслаждением вдыхал свежий воздух, подставляя лицо ветру, качавшему верхушки деревьев. Он думал о предстоящих сражениях, и в душе его рождалась уверенность в победе. Застежка плаща зацепилась за мешочек, хранивший браслет Дейдры. Дарий, не заметив, резко дернул за ворот, ткань мешочка порвалась, и браслет, блеснув на солнце зеленоватыми стеклышками, упал к его ногам. Дарий увидел этот блеск и наклонился, чтобы поднять его. Звонко пропела стрела, и вонзилась ему в плечо. Дарий упал, сжимая в руке память о Дейдре. В лагере поднялся переполох.
– Как вы? – Сэр Роджер подбежал первым, он был неподалеку и обернулся на звук летящей стрелы.
– Нормально, надо остановить кровотечение. – Дарий, морщась от боли, пошевелил рукой. – Кость цела…
– Он метил в сердце! Как вы догадались? Не успей вы повернуться и нагнуться…
– Это случайность… – Он поспешил спрятать браслет в карман.
Позднее, когда рану осмотрел полковой лекарь и тщательно перевязал, сэр Роджер вошел к Дарию.
– Стрелка поймали. Привести?
– Вас что-то смущает? – Сэр Роджер замялся. – Приведите.
– Ведите!
Полог приоткрылся, и в шатер втолкнули чумазого мальчишку, он затравленно озирался.
– Это стрелок?
– При нем нашли лук и стрелы с таким же оперением, как у той стрелы…
– Подойди сюда! – мальчишка вытер грязным рукавом нос. – Не бойся.
– М-м-м…
– Ты можешь говорить? – Тот отчаянно замотал головой.
– Ладно, давай так, я буду задавать вопросы, а ты кивай, если да. Идет? – тот кивнул.
– Это твой лук?
– М-м-м, – он кивнул головой почти с гордостью.
– Это твой трофей? – на этот раз мальчишка улыбнулся и энергично кивнул.
– Ясно, ты украл его у одного из солдат, идущих с востока?
– М-м-м-у!!! – оборванец был счастлив.
– Понятно! Сэр Роджер, проследите, чтобы его как следует накормили и попытайтесь выяснить, чей он, не оставлять же его в лесу, да и за собой вести не стоит.
– Хорошо. – Рыцарь торопливо покинул шатер, уведя мальчишку.
Дарий прилег отдохнуть, от кровопотери немного кружилась голова. Он думал о Дейдре, спасшей ему жизнь. Он ненадолго задремал, и ему пригрезилась девушка с венком полевых цветов на голове, поющая смутно знакомую песню. Его разбудили шаги – сэр Роджер вошел в шатер.
– Я… не спите?
– Нет, входите.
– Я… Как вы узнали, что он немой?
– У него очень выразительные глаза…
– Какие?
– Они не такие, как у обычного человека, так смотрят на мир те, кто лишен чего-либо, присущего всем людям…
– М-да… А почему вы не допустили мысли, что он стрелял?
– А вы, достопочтенный сэр, пробовали когда-нибудь натянуть тетиву подобного лука?
– Н-нет… – он смутился.
– Попробуйте! Когда впервые мне попался в руки их лук, я был поражен его конструкцией и тем, как туга тетива. Ребенку, да еще такому хилому, не под силу справиться с этим луком. Мальчишка просто украл его и ужасно гордится этим.
– Его накормили… Я в очередной раз поражаюсь вашей проницательности… А лук и правда стоит опробовать. Не смею больше утомлять вас, вы бледны…
– Благодарю вас…
Роджер вышел, Дарий слышал, как он потребовал, чтобы ему принесли лук. Ненадолго к Дарию заглянул встревоженный Том. Но, успокоенный его бодрым видом, кузнец снова с головой погрузился в оружейные заботы – ему соорудили походную кузницу, и он принялся за починку старых клинков. Дарий был рад видеть его рядом.
Сумерки опускались на землю. Дарий достал свой кипарисовый ларец с травами, в походную чашу налил ключевой воды из фляги, со дна ларца достал маленькую шкатулку. Он опустил в воду янтарную каплю из шкатулки, она призрачно сверкнула и без следа растворилась в воде.
Ему нужно было чудесное исцеление, на рассвете войско отправлялось в путь. Дарий залпом выпил содержимое чаши. Ему показалось, что он уснул раньше, чем голова коснулась подушки. На рассвете он проснулся почти здоровым, лекарь, пришедший сменить повязку, не поверил своим глазам. Дарий скакал на белом жеребце, а среди солдат разнесся слух о чудесном исцелении и небывалой, волшебной силе их предводителя.
