Олег Артюхов
Потрясение грани
– Не сомневайся, хранитель Маршар, – проговорил я, снимая камуфляжную куртку, – посмеют и ударят очень больно. Скажи, много ли населения в городе и пригородах?
– Точно не знаю, но, думаю, шесть-семь сар наберётся, а может и больше (я перевёл: «20-25 тысяч»). Я слышал, Повелитель Ра призвал родичей и сторонников с юга и запада, да, и Повелитель Энки ведёт немало отборных воинов. Скажи, Избранный, кто наш враг?
– Скоро увидишь. Нападут всякие мерзавцы и дикари, а, по сути, драться мы будем с кланом Элиотов и Ададом. Но и это не всё. За ними стоят проклятые «скорпионы».
– Великое Небо, спаси нас и помилуй, – воскликнул хранитель, замолчал и, сгорбившись, заторопился к вратам Великой Пирамиды. Я отправился следом.
Издалека на фоне огромного каменного четырёхгранника вход казался маленьким и невзрачным, а вблизи выглядел большим и роскошным. Как и в Пирамиде Мардука, здесь врата скрывались в глубине портала под ступенчатым карнизом, опирающимся на два ряда толстых колонн, связанных внизу каменными бордюрами. В глубине колоннады тускло мерцал золотом контур, подчёркивающий черноту треугольного входа, прикрытого с краёв гранитными плитами створа. На фоне белоснежных стен и колонн резко выделялись фигуры стражников в чёрных доспехах с чёрными копьями и щитами. Хранитель поднял посох, что-то сказал старшему стражу и жестом пригласил нас войти внутрь.
Внутри Великая Пирамида ничем не отличалась от пирамиды Мардука-Ра. Мы тащились вверх по наклонному коридору с высоким сужающимся кверху потолком, пока не оказались в зале, подобном тому, в котором нас принимал Мардук-Ра. Однако этот зал отличался большими размерами и ещё более причудливыми устройствами, сплошь покрывающими заднюю стену, часть пола возле неё и даже часть потолка.
В дверях нас встретила охрана и вежливо, но настойчиво оттеснила в угол. Хранитель смущённо кашлянул и попросил немного подождать. Не знаю, как моим спутникам, но мне ужасно хотелось пить и наоборот. Не желая больше терпеть, я прямо спросил об этом у хранителя. Он понимающе закивал и проводил нас через короткий коридор в небольшую комнату с кабинками и фонтанчиками чистой воды. Никогда не думал, что в Пирамиде есть такой сервис. А, впрочем, это не удивительно, ведь Мардук-Ра сказал, что эти сооружения имеют значительный ресурс.
Вернувшись в зал, мы разместились в углу и принялись ждать. Я глубоко задумался о хитросплетениях событий и вздрогнул, когда раздался знакомый мелодичный звук, и в зал ввалилась огромная фигура Энки.
Широкими шагами в развевающемся чёрном запылённом плаще Энки прошёл в центр зала и тяжело опустился в кресло. За ним вошли и встали за его спиной семеро стражей в таких же запылённых доспехах и одеждах. Они излучали плотные волны воинственности, уверенности и озабоченности, и от них буквально несло суровым духом войны. Стражи Энки явно принадлежали к расе тиаматиан, о чём говорил их преклонный возраст, огромный трёхметровый рост и особый спектр и вид ауры. Они, молча, ожидали приказов Повелителя, обнажив седые головы и взяв круглые шлемы в руки. На их поясах я заметил прикреплённые лучемёты-кси и другое неизвестное мне оружие, а у троих за спиной виднелись какие-то длинные штуковины с раструбами. На их шлемах поблёскивали тёмные шторки и полированные металлические щитки, а их самих покрывал сложный пластинчатый доспех, больше похожий на скафандр.
Энки коротко взглянул на нас, подозвал жестом своих спутников, дал им инструкции, и они покинули зал. Потом он ненадолго задумался, положив сжатые кулаки на стол, и махнул мне рукой, приглашая приблизиться.
– Хорошо, что ты здесь, – устало произнёс он низким голосом вместо приветствия, – Мардук мне всё рассказал. Проклятые твари обхитрили меня, заставив драться на два фронта. Похоже, на этот раз мы проиграем… А?
Он замолчал, неподвижно глядя перед собой. А я быстро раскинул мозгами, подыскивая подобающий ответ.
– Повелитель, позволь сказать.
– Давай.
– Ситуация, конечно, паршивая, но не безнадёжная. Неразумно сетовать на то, что встречный ветер сильнее попутного. Нам навязали невыгодные условия войны, и пока тактически мы проигрываем, а потому должны сделать нестандартный ход, сбить врагу дыхание и перехватить инициативу. Я предлагаю закрепиться в захваченных горных базах на востоке и перейти там к обороне. Это позволит перебросить сюда лучшую половину сил, чтобы создать здесь качественный перевес, и в то же время избежать удара в спину из Тибета. А, когда противник завязнет в боях на подступах к городу Пирамид, ты ударишь здесь, а я нанесу удар в сердце скорпионьего клана в моём времени. Нужно потрясти их, разрушив мозговой центр и уничтожив руководство. По законам причинно-следственных связей поражение врагов там неизбежно вызовет хаос у них и здесь. Для этого мне нужно вернуться в мой мир и организовать там атаку на главные горные твердыни «скорпионов».
Нахмурившись, Энки долго смотрел на меня. Его тяжёлый неподвижный взгляд мог бы заморозить кого угодно, но не меня. Я неплохо знал и понимал его и во многом предвидел реакцию.
– Согласен, – пробасил он, – отправляйся завтра же. Сегодня уже поздно, и к тому же мне нужно кое-что уточнить. Встретимся здесь перед твоим отбытием. Я всё сказал.
Спорить с Энки было бесполезно и даже вредно, и я смирился. Имея в запасе почти сутки, я решил отправиться в город отдохнуть и подкрепиться. Выбравшись из Пирамиды, я попросил хранителя Маршара проводить нас до заведения, где более-менее прилично кормят. Он немного подумал, кивнул, вытащил из сумки на поясе с полдюжины медных слитков в мизинец длиной и высыпал их мне в ладонь. Проще говоря, местных деньжат подкинул. Пригласительно махнув рукой, Маршар направился по прямой, как стрела дороге в сторону города.
Местная таверна или харчевня находилась неподалёку от городской площади и представляла собой три грубых, вытесанных из известняка стола под камышовым навесом. За таким столом нужно было сидеть на полу или стоять на коленях. За две одну медяшки молчаливый хозяин поставил на стол большую глиняную миску с печёной рыбой, и рядом другую с ячменными лепёшками. Потом принёс четыре кувшина с довольно приличным и, главное, холодным пивом!
Я набросился на еду, уминая большую мясистую рыбину. Мои спутники ни в чём от меня не отставали, с урчанием расправляясь с едой, словно молодые голодные псы после охоты. Я смотрел на них с улыбкой, слегка завидуя их отчаянной жажде жизни.
– Антон, а давай мы сами нападём на базу Элиотов, – запивая пивом очередной кусок рыбы прорычал Тимуар.
Я чуть не подавился.
– Что-о-о?
– А, что? Если внезапно, то можно устроить большой переполох, – пробасил Шумар.
– Мы тут прикинули, и, вероятность успеха, довольно велика, – задумчиво проговорил Ларак.
Откашлявшись, я залпом выдул полкувшина пива и уставился на ребят, не зная ругать их за безрассудство, или хвалить за храбрость. И смех, и грех, честное слово.
– Ну, братцы, вы меня позабавили. Да, где ж это видано, чтобы на лёгком шеме атаковать базу? Это всё равно, что с палкой охотиться на слона. Слегка шевельните мозгами, и сразу поймёте, что при первом же огневом контакте от нас останется мокрое место. Повоевать сильно хочется? Повоюете, уверяю вас, и навоюетесь ещё до кровавой блевотины. Запомните, герои нужны там, где нет думающих голов. А здесь, по меньшей мере, одна такая голова имеется. На этом глупую тему закрываем, и будем считать, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.
Недовольно поджав губы и насупившись, «вояки» доели рыбу и выбрались из-за стола, а я, посмеиваясь, вышел следом за ними.
На ночёвку мы устроились в гостевых апартаментах городского храма, тех самых небольших глинобитных пристройках, прилепившихся к восточной стене. Закрыв циновками проёмы окон и двери, я завалился на набитый пальмовым волокном плетёный из тростника тюфяк, и моментально заснул без снов и сновидений.
Разбудило меня на рассвете пение петухов, и, очнувшись, я долго не мог сообразить, где нахожусь. По своей многолетней привычке я быстро встал, и тут же расстроился, вспомнив, что здесь серьёзные проблемы с водой, и душ отменяется до лучших времён. Разглядев в углу широкую посудину для умывания, я заглянул в неё и не решился использовать по назначению. Осторожно пробравшись к выходу мимо спящих ребят, я откинул циновку и вышел во двор. Местный туалет мало чем отличался от любого деревенского, но вместо очка здесь были две толстые жердины, на одну, свесив зад, садишься, за другую держишься, а, вместо бумаги, извините, корзина с мягкой травой.
Колодец я отыскал в полусотне метров на площади. Возле аккуратно сложенного каменного кольца командовал смотритель воды, чтобы кто ни попадя не совался в священный источник жизни. Воду он доставал большой деревянной бадьёй и поочерёдно разливал в два жёлоба. Направо для животных, налево для людей. В ранний час площадь пустовала, и я позволил себе кощунство умыться в проточной воде, показав смотрителю знак Энки. Он поморщился, но перечить не стал.
Посвежевший и бодрый я кружным путём направился обратно в ночлежку, наблюдая по дороге утреннюю жизнь древнего города.
Местные жители явно не страдали от избытка одежды. Набедренные повязки, а также плетённые из соломы наплечники и головные уборы укрывали их загорелые до цвета шоколада тела. Немногие имели кожаные сандалии, шляпы и короткие накидки. Я понимал, что это рабочий люд, и никакой роскоши в их одежде не могло быть по определению. Наверняка за стенами храма и в богатых кварталах картина была иной.
На другой стороне площади я заметил движение и подошёл. Не смотря на раннее утро, здесь уже во всю кипела работа. Я смотрел на неизвестную сторону жизни древнего мира и искренне жалел о том, что этого не видит Елена.
У городской стены под пальмовым навесом работал гончар, медленно вращая массивный каменный круг с глиняной заготовкой. Покосившись на меня, он что-то проворчал, плюнул в сторону и быстрее заработал ногами.
Две полуголые прачки, стоя на коленях, шмыгали на ровном камне какое-то тряпьё. Я присел неподалёку, глядя на их работу, а они, хихикая, как ни в чём ни бывало, продолжали стирать. Одна из них побойчее явно взялась кокетничать, томно улыбнувшись, поднялась, отошла к столбу и без тени смущения широко расставив ноги, стоя, шумно помочилась. Крякнув, я покрутил головой и направился дальше.
Пройдя мимо птичника, в котором в двух загонах кудахтали пёстрые куры, я увидел двор с большой хлебной печью с круглым дымящимся отверстием спереди. Один из пекарей подбрасывал в топку поломанные сучья, а другой рядом месил ногами тесто в выдолбленном в известняковой глыбе углублении. Меня это настолько поразило, что я не мог пройти мимо этого зрелища, и только окрик истопника, угрожающе поднявшего большую корявую палку, заставил меня ретироваться.
В городе жизнь шла своим чередом, и мне в ней места не было. Насколько я понял, зевак здесь не любили.
С любопытством озираясь, я вернулся в ночлежку, где обнаружил продолжающих беспечно дрыхнуть моих стражей. Растолкав парней, я устроил им подъём, и вскоре мы уже сидели в знакомой харчевне и с удовольствием поглощали горячие ячменные лепёшки с козьим молоком. Очередные намёки о нападении на базу Элиотов, я пресёк сразу и решительно, желая задавить глупый замысел в зародыше. Мои вояки опять нахмурились и замолчали.
После завтрака утренняя свежесть и низкое солнце могли бы кого угодно настроить на благодушное настроение, но я буквально изнывал в ожидании посыльного от Энки, и, когда появился хранитель Маршар, я встретил его, как родного. Однако в ответ на мои вопросы он развёл руками и просил подождать. Я недовольно поморщился и, не желая коротать время в душном городе, сообщил Маршару, что отправляюсь к реке. Кивнув в ответ, хранитель торопливо зашагал в сторону Пирамид, а я увлёк обиженных ребят к пристани, попутно заговаривая им зубы.
Полноводный Нил блестел и переливался в ярком солнце на фоне ослепительно голубого неба, и лёгкий ветерок волновал густые заросли папируса, широкой зелёной полосой окаймившего берег. Возникло желание окунуться, но тутже пропало от воспоминаний о здешних крокодилах, имеющих отменный аппетит и скверный характер.
Я разулся, скинул лишнюю одежду, устроился на тёплых ступенях и залюбоваться изумительным видом. Постепенно завязался разговор о моём мире. Ребята внимательно слушали, а я говорил и говорил.
Глава 13
За оживлённой беседой два часа прошли незаметно, и мы проболтали бы ещё столько же, но со стороны города вдруг накатила тугая волна тревоги и, как гильотина, отсекла благодушное настроение.
Споткнувшись на полуслове, я поднялся на ноги, обернулся и изменённым взором вгляделся в замутнённые лёгкой дымкой городские окраины. На первый взгляд в красно-оранжевых всполохах тревожно-агрессивных эмоций там происходила какая-то непонятная суета. Однако, внимательно присмотревшись, я увидел, что движение имеет определённый смысл и направление: вооружённые горожане группами и поодиночке спешили к Пирамидам.
Вот уж кого не нужно было высматривать, так это хранителя Маршара, который, размахивая своей красной шляпой, торопливо семенил по дороге в нашу сторону. Не дожидаясь его, я быстро оделся.
– Враг в одном дневном переходе, – прокашлял запыхавшийся хранитель, чуть отдышался и продолжил. – Объявлен сбор войска и ополчения. Повелитель Энки приказал доставить тебя к нему.
Мы переглянулись и поспешили к Большой Пирамиде, возле которой на площади уже волновалась толпа. Большинство ополченцев имело лёгкое вооружение, но каждый третий мог похвастаться вполне приличным для этого времени и климата оружием и доспехом. Неподалёку от входа происходил развод командирского состава. Из шеренги отлично вооружённых воинов один за другим выскакивали командиры и бежали к сгрудившимся ополченцам. Буквально на глазах толпа вооружённых горожан превращалась в организованную армию, состоящую из отрядов по 60 человек – сексагентурий.
Ближе к Пирамиде разместились два отряда стражей-полукровок, имеющих однотипную и надёжную экипировку: полуметаллический доспех, сферические медные шлемы, длинные копья, кривые мечи типа хопеш, круглые обитые металлом щиты. Отдельно стояли до зубов вооружённые гвардейцы Энки и Мардука-Ра, одетые в чёрный и красный цвета соответственно.
Приметив между Пирамидами небольшой ступенчатый подиум, я забежал наверх, чтобы оглядеть окрестности. С возвышенной площадки стали хорошо видны городские кварталы. Там около храма суетились люди, таскающие корзины и тюки. По южной дороге вдоль реки потянулся караван, состоящий из гружёных поклажей ослов.
Не желая слушать недовольные возгласы хранителя Маршара и навлекать гнев Энки, я спустился вниз и поспешил в сторону Большой Пирамиды. Попутно я заметил, что часть вооружённых отрядов двинулась по дороге вслед за караваном, две сексагентурии направились в сторону пристани, а остальные продолжали перестраиваться на месте. В самих Пирамидах происходило незаметное снаружи, но видимое изменённым зрением движение. Там сновали и перемещались защитники, распределяясь по периметру на средних и нижних уровнях.
– Антон, – обернувшись на ходу, я увидел, что Ларак указывает на боковую дорожку, по которой к нам кто-то бежал. Я остановился и дождался гонца. Им оказался стрелок нашего шема.
– Поломку удалось исправить, – проговорил он, вытирая пот.
– Очень хорошо.
– Надо улетать, – неуверенно проговорил Ларак, – мы можем здесь крепко завязнуть, и потеряем драгоценное время.
– Нет, мой молодой друг, – усмехнулся я, – меня ждёт Повелитель Энки, мы ещё не решили кое-какие задачи. Поэтому сделаем вот что. Сейчас вы ступайте к шему и улетайте на свою базу, а я пока останусь здесь.
Стражи вскинулись, желая возразить, но я сразу же пресёк их попытку, добавив голосу металл:
– Я сказал, все до одного, – и обратился к гонцу: – Скажи пилоту, что нужно лететь через пустыню как можно ниже, скрываясь за складками местности.
Повернувшись к своим молодым стражам, я продолжил:
– Ваше оружие не для войны, а погибнуть без толку – дело дурацкое и никчемное. Да, и не имею я никакого права на ваши жизни. Вы всё видели, а теперь отправляйтесь к отцам с докладом, собирайте Совет и готовьтесь к боям. Эти мерзавцы Элиоты не довольствуются только Ханааном и Городом Пирамид и обязательно атакуют южные базы. А теперь шагом марш. Выполнять приказ!
Немного помявшись, ребята бросились к шему.
– Поспеши Избранный, Повелитель Энки разгневается, – покашливая, проговорил хранитель Маршар. Он нетерпеливо топтался и не скрывал тревоги.
Я кивнул и вслед за ним вошёл в створ входа в Пирамиду, проводив взглядом уходящие вдоль реки на юг отряды. Поднимаясь по наклонному проходу, под звуки шагов я начал обдумывать предстоящий разговор, когда всё сооружение ощутимо вздрогнуло. Затем ударило ещё несколько раз послабее. Моя энергетика мигом перескочила на уровень боевого режима, и изменённое зрение окрасило мир в разные краски. Быстро оценив обстановку во внешнем пространстве, я обнаружил четыре пары перемещающихся ярких источников энергии и среди них один побольше. Судя по скорости и характеру маневра, Пирамиды атаковали штурмовики Элиотов.
Я во все лопатки рванул по проходу, едва не падая на поворотах. Однако верхний зал встретил меня гулкой пустотой. Мы с задыхающимся от бега хранителем обшарили смежные помещения. Пусто. Маршар растерялся, не зная, что делать, и тогда я принялся сканировать Пирамиду. Тиаматиане и два десятка защитников обнаружились уровнем выше на восточной стене. Когда я сообщил об этом хранителю, его глаза загорелись, и он опрометью бросился в один из проходов.
Энки и Мардук-Ра с охраной заняли позицию в длинной галерее, состоящей из двенадцати соединённых круглых площадок с узкими расширяющимися внутрь бойницами. Эти боевые точки шаргиров сиротливо пустовали. Вместо орудий на площадках стояли воины с «дымящимися зеркалами» в руках и пристально высматривали цели. У их ног уже валялись пустые тубусы.
– Повелитель Энки…
Он резко обернулся, сверкнул зубами в хищном оскале, метнул в мою сторону полный огня взгляд, снова уставился в проём бойницы и проговорил, не оборачиваясь:
– А, Избранный, ты ещё здесь? Видишь, что творится. Кажется, все беды навалились разом. А сейчас ещё и атака штурмовиков Элиотов во главе с «Буревестником» Адада. Это дьявольски мощная машина. Именно она нанесла первый удар по Пирамиде. Пять-шесть таких залпов, и всё. Ну, что ты теперь скажешь?
– Не надо так мрачно. Я полагаю, надо отбить следующую атаку и контратаковать!
– Ты что, смеёшься! – он подскочил будто ошпаренный, – Чем контратаковать?! В Пирамиде оружия кот наплакал.
– Жаль, я думал – это крепость.
– Я ни с кем не собирался воевать!! – крикнул он и опалил меня взглядом, – Здесь находится главный вычислительный комплекс планеты и уникальное оборудование навигации, координации полётов и связи. Безумцы! Они, что не понимают этого?!
– Элиотам, Ададу и, тем более, «скорпионам» плевать на тончайшую и чувствительную аппаратуру. Они преследуют свои цели и ничего не желают понимать. Элиотам до зарезу нужно уничтожить твой соперничающий с ними клан. Адад желает тебе отомстить и присвоить корону Верховного Правителя. А «скорпионам» нужно просто уничтожить всех, без разбора, и они никогда не удовольствуются меньшим…
– Внимание! Атака! – раздалась громкая команда откуда-то слева. Я начал оглядываться в поисках укрытия для Повелителей, но, разглядев на Энки и Мардуке-Ра активированные атрибуты власти, немного успокоился. Невольно я коснулся своего браслета, не раз спасшего меня в разных переделках. Поправив меч за спиной, я приблизился к наружной стене и встал к свободной бойнице.
Через узкую щель мне открылась панорама реки, дальний горизонт и четыре двойки атакующих вражеских штурмовиков. Возглавлял эту эскадрилью большой аппарат ромбовидной формы с подвесками под фюзеляжем. Его чёрный силуэт вспыхивал солнечными зайчиками на блистере кабины. Сзади него пеленгом парами летели остальные штурмовики, которые по сравнению с головной машиной казались букашками. Оценив возможности обороны по отношению к этому монстру, я пришёл к выводу, что наши шансы приближались к нулю. Издалека прицельно попасть в летящий шем из «зеркала» невозможно, а близко они, естественно, не подойдут. Словно в ответ на мои мысли, от атакующего «Буревестника» отделилась стрелка ракеты и направилась прямо в нашу сторону. Все воины отхлынули от бойниц, и я с ужасом увидел, что Энки в азарте продолжает выцеливать противника.
– Повелитель!
Он даже не обернулся.
– Повелитель!!
Страшный взрыв подбросил меня и отшвырнул к стене. Я прикрылся руками, и в последний миг перед тем, как меня шарахнуло об камень, заметил, что тела Энки и Мардука-Ра окутались коконами защитных энергий. Ошеломлённый взрывом и ударом я валялся у стены, и грохот восьми других взрывов донеслись, как сквозь вату.
Когда клубы пыли и едкий дым немного рассеялись, я увидел брешь в наружной стене, и слава Творцу, что ракета попала уровнем ниже и правее. Я опёрся на руку, и невольно зажмурился, скрипнув зубами. Превозмогая боль, я выбрался из-под осыпи щебня, протёр глаза и огляделся. Повсюду валялись обломки камня, мусор и тела защитников, и даже слой пыли и мелкой крошки не мог скрыть чёрно-алых луж и брызг. Отовсюду раздавались стоны и крики. Рядом, раскинув руки, плавал в крови труп с почти оторванной головой на скрученном лоскуте кожи.
Кое-как очухавшись, я отыскал взглядом Энки и Мардука-Ра. Обе густо покрытые известковой пылью фигуры Повелителей еле выделялись на фоне белой стены. Сначала я обмер, увидев, что Энки неподвижно сидит, наклонив голову набок, а Мардук что-то пытается сделать с его лицом. Сжав зубы, я шагнул к ним, боясь даже подумать о самом плохом, но, увидев, что Энки пошевелился, немного успокоился. Поднырнув под руку Мардука-Ра, я приблизился к лицу Энки и увидел, что он прикрывает правый глаз рукой, а сквозь его пальцы сочится и капает на запылённую одежду кровь.
Вспомнив, что обоих Повелителей окружало защитное поле, я удивился, а потом понял, что произошло. Главным принципом и главным недостатком браслета-преобразователя являлось то, создавая равноценный ответ, он отлично защищал от сильных воздействий, а на слабые, такие, как удар клинка или камня, тоже отвечал слабо. Именно поэтому тиаматиане наряду с мощным дистанционным оружием не отказывались и от всех видов холодного.
Я указал глазами Мардуку-Ра на его скипетр, и он начал его активировать. Угадав в обсыпанной пылью сутулой фигуре хранителя Маршара, я распорядился:
– Чистой воды и широкую посуду. Быстро!
Спустя пять минут Энки опустил лицо в тазик с водой. Я попросил его поморгать, чтобы вымыть из глаза песок. Он попробовал и, сморщившись, застонал, и я сморщился вместе с ним, понимая, какая у него ужасная боль. Спустя минуту Энки поднял мокрое лицо, и я увидел большой кровоподтёк вокруг правого глаза, рваную рану и изуродованную конъюнктиву.
Мне на плечо легла большая ладонь, и я посторонился, уступая место Мардуку-Ра, в руках которого жужжал и светился скипетр. Откинувшись назад, Энки терпеливо сносил процедуру, но через пять минут он обречённо махнул рукой и при помощи хранителя принялся пристраивать на голову повязку.
Насколько я понял, осколок камня повредил переднюю часть глаза и проник в стекловидное тело. Надо срочно что-то делать, иначе Энки потеряет глаз, а потом и второй из-за деструкции зрительного нерва!
– Повелитель, позволь мне тебе помочь.
Он удивлённо посмотрел на меня здоровым глазом и снял повязку. Я подкачал энергии и, ухватив в пространстве вибрации Стихий, перекинул на пальцы. Вокруг ладоней заструилось лёгкое марево. Я сложил пальцы щепотью, осторожно поднёс руку к повреждённому глазу, почувствовал и удалил инородное тело, затем начал мысленно восстанавливать травмированные ткани. Энки замер, сосредоточившись на ощущениях, а я продолжил управлять энергиями Стихий, которые в моих руках стали тончайшим инструментом. Картина поражения начала быстро меняться. Исчезли разрывы и гематомы, встал на место вывихнутый хрусталик, восстановились стекловидное тело, сетчатка и роговица. Я отнял пальцы от глаза и положил на ладонь шиловидный осколок камня длиной около трёх сантиметров. Энки удивлённо поводил глазами, посмотрел на острый обломок, покачал головой, опёрся о руку Мардука-Ра и встал. И тут опять раздался отчаянный крик.
Я обернулся и увидел в проломе заходящие на боевой курс вражеские шемы. После операции меня всё ещё переполняли силы Стихий, и оглушающая ненависть толчками погнала горячую кровь по жилам, накачивая меня жуткой энергией, которая сразу же приобрела модуляции ярости и гнева. В тот момент я плохо себя контролировал.
– Ну, суки, сейчас я вам сильно попорчу шкурку, – процедил я сквозь зубы по-русски, поднимая руки и настраиваясь на вибрации энергии Огня.
Я не стал их жечь, я просто… лишил их энергии. В моих глазах, словно в прицеле, начали разбегаться от центра концентрические круги, в которых мелькали вражеские штурмовики. Затем от напряжения зарябило в глазах, и на несколько мгновений меня окружила тьма. Когда я очнулся, вокруг висела оглушающая тишина. Я стоял в проломе с вытянутыми вперёд руками. В голове пульсировали огненные всплески, а в теле звучали отголоски избытка сил, и одновременно ощущалась предательская слабость. Я закашлялся, выплёвывая слипшийся комок пыли, опустился на обломок камня и, превозмогая тошноту, поднял глаза на владык, которые замерли, будто две огромные статуи.
– Как это ты… почему… – скороговоркой проговорил Мардук-Ра, – что это было?
– А, что было?
– Они упали на землю, как листья под ветром. Только Ададу удалось со снижением увести «Буревестник». Как ты это сделал? Да, скажи же что-нибудь, наконец.
Я встал, стряхивая с плеч усталость, кивнул головой одному и другому:
– Повелитель Энки, Повелитель Мардук-Ра, я сделал, что смог, и отнял у машин энергию.
– Уф-ф! – с облегчением выдохнул Энки, – так вот почему перед тобой плясал огненный шар, и в проломе даже камни поплавились!
Он положил мне руки на плечи и наверно впервые сказал без своего обычного высокомерия:
– Благодарю, Антон, в который раз ты спасаешь меня. Не буду скрывать, я потрясён. Ты удивительное существо, и наверно навсегда останешься для меня самой большой загадкой.
Я слегка поклонился, незаметно освобождаясь от рук Энки, и ответил:
– Всем, что мне дано, я обязан Творцам, по их воле спасение нашего мира стало моей судьбой, моим долгом, и даже чем-то большим. Но я и сам толком ещё в себе не разобрался. Порой мои способности вдруг выскакивают из меня, как перепёлки из травы. Из-за этого я частенько попадаю в дурацкие положения, и постоянно выкручиваюсь из безвыходных ситуаций. Однако воздушная атака отбита и мне пора уходить. Надо поспешить, чтобы вырвать врагу ядовитое жало. На прощанье скажу, что вскоре война перейдёт в свою главную фазу и вам потребуются все силы и умения. Я очень надеюсь на вашу стойкость. Сейчас мне поможет любая задержка, что выиграет время. «Скорпионы» хитры, и всегда ловко играют на наших слабостях и страстях, но они злобны, мелочны и трусливы, значит, их можно и нужно бить, бить и бить, не давая им опомниться и восстановиться. После войны советую не устраивать судилища, среди равных виновного всё равно не отыщете, а «скорпионам» жизнь облегчите. Прощайте.
Я повернулся и нырнул в заваленный обломками проход.
