Олег Артюхов
Потрясение грани
В ответ хранители открыли все резервные счета, обеспечивая людей работой, лечением и отдыхом. Активно работали культурные, религиозные, молодёжные и спортивные организации, общественные средства массовой информации и творческие союзы. Но возможности противника оказались неизмеримо большими, и ситуация неуклонно сползала вниз. Возможности хранителей почти исчерпались, поскольку до сих пор они не исповедовали методов силовой борьбы. Надеясь на некое пророчество, они ждали помощи свыше, и моё появление сочли именно этим знаком. Они-то сочли, а что было делать мне?
Судьба, или ещё кто-то на неё похожий опять вытолкнул меня на арену событий, решив ещё раз испытать на прочность. Такая бесцеремонность меня злила намного больше, чем все синяки, раны и даже смерти. Но ещё больше меня огорчало отсутствие надёжной опоры под ногами. Не став частью этого мира, я не имел никаких шансов победить. А потому, чтобы упереться и вытащить за собой человечество, мне предстояло срочно взять судьбу за… не знаю, есть ли у неё рога.
Глава 3
Полученные от хранителей сведения многое для меня прояснили, но концы с концами всё равно не свели. Дело в том, что все мои ресурсы, знания и возможности больше походили на сваленные в груду ценности. Мне срочно требовалось сосредоточиться и восстановить внутренний порядок.
Немного поразмыслив, я засобирался в храм к отцу-настоятелю. Деды решили идти со мной, но я попросил их остаться и присмотреть за артефактами и Еленой. А для их спокойствия я согласился взять в сопровождающие Сергея, решив, что пора ему немного размяться. Дед Семён, кряхтя, отправился в спальню и через пару минут вышел оттуда вместе с Сергеем, который выглядел взъерошенным и растерянным, но уже вполне окрепшим. Секундой позже у него в лице промелькнула искра понимания. Он жутко смутился и попытался прошмыгнуть мимо дедов вон, но не тут-то было.
– Как самочувствие? – спросил я.
– Полный порядок. Спасибо. Мне очень неудобно. Позвольте мне уйти. Я буду неподалёку. И если что…
– Так вот, Сергей, – продолжил я, оценивая его состояние, – «если что…» уже наступило. Ступай, приведи себя в порядок, почисти пёрышки и будь здесь через тридцать минут. Пойдёшь со мной.
Ровно через полчаса посвежевший, но всё ещё бледный Сергей ждал меня на веранде. Я переоделся в джинсы, хлопчатую рубаху в клетку, кроссовки, накинул на спину свитер, завязав на шее рукава, и без четверти шесть мы отправились прямиком в храм. Отец Иоанн встретил нас на паперти:
– Молитвами святых отец, дети мои.
Отбросив всякую вежливую витиеватость, я сразу сказал, что у меня есть просьба. Он понимающе кивнул и провёл нас в придел.
– Чем могу помочь, Антон?
– Мне нужно уединиться в тихом и безлюдном помещении.
– Сейчас в церкви вряд ли такое найдётся. Идёт служба. Ступай вниз, – он внимательно оглядел Сергея и продолжил, – а твоему спутнику лучше побыть здесь, помолиться, провести время с пользой для души.
– Конечно, он побудет. Сергей, дождись меня здесь.
Он кивнул и вопросительно посмотрел на настоятеля.
Путь вниз занял немного времени. Пустой зал Четырёх Стихий тускло освещали небольшие напольные светильники. Я сразу направился к огромному чёрному кубу, и мои шаги отразились под высоким сводом.
Оставшись один на один с порталом, с этой невероятной машиной, которая перевернула всю мою жизнь, я невольно передёрнул плечами, прогоняя трусливые мыслишки. По ступенькам я забрался на сияющую чернотой шестиметровую громадину, уселся посредине, закрыл глаза и погрузился во внутренний мир. Я не видел и не слышал, как засветились ниши Стихий, и тихо загудел портал…
…Контакт с Творцами возник мгновенно, и я вновь оказался между двух светимостей в струях фиолетовых разрядов. Мне показалось, что их размер уменьшился, и я даже смог заметить их контур. Разговор длился примерно сотую долю секунды:
– Пространства и света вам, Великие.
– И тебе пространства и света, новичок. Не спрашиваем, как твои успехи, знаем, что никак. Тебе трудно, и ты не можешь собрать себя воедино.
– Это меня мучает. Прошу вас, помогите, если возможно.
– Конечно, поможем. Но ты сам лишил себя радости общения и творения, задержавшись в этом маленьком теле. Твои возможности сильно ограничены, поскольку ты слишком человек, и физическая форма стала твоей темницей. Не надумал с ней расстаться?
– Пока, нет.
– Тогда привыкай действовать ограниченно. Учись, комбинируй и ищи равновесие, а мы тебя поддержим.
Меня целиком поглотил яркий свет звёздного пламени, и малая частица энергии Творцов наполнила меня до отказа. Чувство тела исчезло, осталось только сознание. Мои опыт, память, знания, стремления и идеалы сначала невообразимо перемешались, переплавились, а потом заново разумно соединились, перераспределились, и приобрели смысл. То, что меня мучило и тревожило, стало простым и очевидным. Пришло понимание сути вещей, и появились варианты решения неразрешимых проблем.
Я возликовал и в порыве благодарности поклонился моим Великим наставникам. Они удивились такому обычаю, но приняли благодарность, и я почувствовал, что меня будто потрепали по плечу и взъерошили волосы, словно мальчишке.
– Благодарю вас, Великие. Я знаю, что делать.
– Не спеши, новичок. Тебе открылась лишь ничтожная часть твоих истинных возможностей. Теперь ты готов к борьбе, но не вздумай обольщаться и брать на себя невозможное, сразу окажешься в капкане парадоксов. Опасайся и избегай Великого Тёмного. Он очень зол на тебя. А теперь иди. Удачи тебе, новичок. До встречи…
…Сидя на поверхности портала, я недоумённо осматривал себя, будто видел впервые. Меня буквально переполняла мощь, но не физическая, а значительно более высокая сила разума и созидания.
Выбравшись из подземелья, я обнаружил отца Иоанна и Сергея. Они сидели в потёмках на лавке вблизи клироса и увлечённо беседовали. Едва я приблизился, они, как по команде, замолчали, поднялись и слегка отшатнулись. Настоятель трижды осенил себя крестным знамением.
Я не сразу понял, в чём дело, а потом сообразил, что виноваты остаточные эффекты. В полумраке вокруг меня светились перевозбуждённые высокими энергиями молекулы воздуха, создавая ореол. Мысленно снизив энергетику, я устранил свечение и жестом успокоил друзей.
– Ан-т-тон, – проговорил, заикаясь, отец Иоанн, – что это было?
– Ничего особенного. Небольшое побочное явление. Теперь о деле, отец Иоанн. Сегодня сюда прибудут почти три десятка стражей, надо их разместить. С этого момента вы будете действовать совместно. Завтра я отбываю в Москву и приступаю к исполнению миссии. Сергей, ты останешься здесь, встретишь стражей и введёшь их в курс дела. Необходимо организовать патрулирование территории, а главное, охрану входа в подземелье и портала. А до прибытия отряда посматривай вокруг. Вчерашнее не должно повториться. Понятно?
– Да.
– Со стражами встречусь ровно в полночь здесь. До встречи.
Наверно вы подумали, что, исполненный гордыни, я взял на себя слишком многое, но, уверяю вас, совсем нет. В этот момент я лишь принял груз ответственности, возложенный на меня хранителями, судьбой и Творцами. Избавившись от неопределённости и опасного комплекса неуверенности, я окончательно определил своё место в предстоящих событиях. Радовался ли я этому? Скорее да, чем нет, поскольку снова стал самим собой. Однако сказать по правде, все эти бесконечные перемены стоили мне немалых затрат душевных сил, и я почувствовал усталость.
Дома, не раздеваясь, я рухнул на диван и мгновенно заснул…
…Радужная перспектива вывела меня к подножью уходящей вверх и теряющейся в высоте лестницы. Я шагнул на неё и начал подниматься, отмечая про себя, что каждая последующая ступень не походила на предыдущую. То нога ступала на гладкую поверхность мрамора, то на стёртую деревяшку, то на замшелый бугристый камень. Золотой брус… газетная бумага… зеркальное стекло… серо-зелёное старое железо… трепетная ткань…
Я потерял счёт времени и не заметил, как вскарабкался на самый верх. Там в облаках на блестящем троне сидел укутанный в горностаевую мантию владыка, со сверкающей короной на голове.
Приблизившись к трону, я сразу же наткнулся на пронзительный взгляд, стремящийся проникнуть в самую душу. Я не отвёл глаз, и смело вгляделся в бесконечную темноту зрачков небесного владыки. От столкновения наших взглядов полыхнула чёрная вспышка, и трон вместе с его хозяином исчез, а я обнаружил себя балансирующим на самой вершине гигантской пирамиды…
…Пробудился я сам. Настенные ходики показывали одиннадцать часов ночи. Немного удивившись, что в горнице никого нет, я наскоро сполоснул лицо, переоделся в свой потёртый камуфляж и, не спеша, вышел из дома.
Землю укутала ранняя летняя ночь, мягко оттенившая свет домашних окон. Тёплая серая темнота располагала к безмятежности, но, помня об утреннем происшествии, я «включил» изменённое зрение, и ночь окрасилась всполохами и трассами энергий, исходящих от людей и животных.
Вокруг кипела невидимая обычным глазом жизнь, и среди этого калейдоскопа я сразу же выделил красно-бордовые фигуры, маячившие впереди по двое с обеих сторон дороги. У меня имелась веская причина считать, что это вчерашние убийцы, выследившие меня и поджидающие, чтобы прикончить по пути в церковь. Намерения незнакомцев не оставляли сомнений, поскольку фиолетовые щупальца их помыслов скачками ползали по всему пространству от дома до храма. На свою беду меня они не видели, и я получил неплохой шанс аккуратненько их прищучить.
На разогрев энергетики ушло около минуты. Я не стал усложнять проблему, настроился на вибрации стихии Земли и изменил свойства грунта под ногами убийц. На глубину полутора метров почва потеряла твёрдость и превратилась в жидкую трясину. Вопли четырёх глоток оповестили о том, что цель достигнута.
Подойдя поближе, я обычным зрением разглядел в полумраке у придорожных кустов четыре торчащие из земли головы и восемь поднятых рук, а также услышал отборную матерную ругань. Ну-ну, не надо оваций. Это так естественно для негодяев сидеть по горло, скажем… в земле.
– Здравствуйте, люди добрые, что это вы здесь делаете? – наивно округлив глаза, спросил я, и выслушал четыре разных ответа:
– Э-э… это мы… тут… застряли.
– Спасите нас, кажется, мы куда-то провалились.
–Уважаемый, вытащи нас.
– Эй ты, мужик, тащи лопату, да поживей, не то хуже будет, – зло прошипел вооружённый лучемётом-кси здоровяк.
Я стоял над ними и, как ни в чём небывало, продолжал:
– Эт-то точно, что будет хуже. И вы даже не представляете насколько хуже. А, что это у вас, сударь, в руке? Что это за блестящая штучка? Ба-а-а, да, это же лучемёт-кси. Откуда он у вас, несравненный? Кто вручил вам запрещённое оружие? Отвечать, быстро! Считаю до трёх! Раз… два…
Мои пленники со страхом и недоумением таращились на меня. Однако даже в своём безнадёжном состоянии пригрозивший мне главарь всё-таки попытался повернуть оружие в мою сторону. Пора, горемыка, тебя проучить.
Я сосредоточился на стихии Металла и открыл этот канал энергии. Через секунду раздался вопль наёмника, у которого оружие потекло, превратившись в бесформенную «варежку» на руке. В землю ударил веер разрядов. Убийца дико завопил и начал трясти кистью, пытаясь избавиться от металлической оболочки.
– Зря вы, разбойнички, упрямитесь. Придётся вас научить подобающему уважению.
– Это он… это он… сам, – прошелестело в темноте, – теперь нам конец.
– Согласен. Положение ваше, хуже некуда. Отнекиваться нет смысла. Так что, поговорим?
– Мы сдаёмся. Только пощади, – натужно просипел главарь, пытаясь неловко содрать с руки затвердевший металл.
– Ей-ей не вижу причин вас убивать. И, если вы настроены на доверительный разговор, тогда начнём. Что вы здесь делаете? Только не крутить, говорить прямо.
– Мы… нас направили… – глухо, едва слышно проговорил главарь, – приказали тебя убить и предупредили о твоих необыкновенных возможностях. В нашей конторе тебя взяли под колпак и объявили охоту. Задействовано несколько оперативных групп.
– Ну, это они погорячились. Столько спецов на одного человека. А с другой стороны, правильно, ведь просто так я не дамся, поскольку у меня нет никакого желания становиться дохлым трупом. И, кстати, что за контора вас направила, и кто отдал приказ?
– Ладно… теперь уже всё равно нам конец… – главарь презрительно сплюнул и хрипло продолжил: – Служба безопасности правительства, особый сектор «М». Ликвидация политических деятелей и неугодных организаций, а также операции устрашения. Приказ на твоё устранение отдал первый заместитель председателя Кщежищ Конрад Павлович.
– А, скажите-ка, разбойнички, ваш начальник очень высок, худ, беловолос, носит тёмные очки и тёмно-коричневый костюм?
– Да… но откуда… – настороженно встрепенулся главарь, – а впрочем, ты Избранный. Конрад, действительно, никогда не снимает тёмных очков, не появляется публично и сотрудники его едва знают. Скрытный господин с ледяным сердцем.
– Хм-м. А скажите-ка, разбойнички, нет ли в вашей конторе похожего на вашего начальника человека?
– Не знаю. Хотя, стоп… – на лице главаря промелькнула тень изумления, – референт председателя, действительно, здорово на него смахивает. Точно брат родной. И вправду, похож. Никогда раньше не думал об этом.
– Что ж мне с вами делать служивые? Отпущу вас, так вы опять приметесь людей убивать, а ведь помимо чужих неприятностей есть ещё и другие радости жизни.
– Весёлый ты, как похмелье, – нахально осклабился здоровяк. – Не примемся. Не успеем. Нас устранят в ближайшие сутки. Зачистят. Такова специфика.
– Вот вам и весь гуманизм. Тогда сделаем так. Пока посидите здесь, подумайте, потолкуйте о том, что случилось. За вами придут. Если решите послужить народу, то вас откопают, а если нет, всё равно откопают. Хотите, оставайтесь здесь, хотите, отправляйтесь на заклание в Москву. И вот ещё что. Бросьте вы своё гнусное занятие, ведь любое убийство, что человека, что птахи, непосильный груз для души. Подумайте над этим. Надумаете остаться, беспрекословно слушайте моих людей и ступайте за ними. Вопросы есть?
– Нет. Только странно всё это.
– Ничего странного. Удачи вам, служивые. Не скучайте.
Без пяти полночь через воротную арку я шагнул в темный церковный двор, и тут же, нос к носу столкнулся с Сергеем. По его сияющей физиономии я догадался, что прибыли его друзья-соратники.
– Вижу, вижу. Веди, страж, показывай команду.
Миновав гулкое, освещённое лампадами пространство пустой церкви, мы прошли через потемневшую от времени высокую дверь и оказались в просторной трапезной. В полумраке помещения я насчитал двадцать семь человек, одетых в летний камуфляж. На первый взгляд все они сливались в сплошную тёмную массу, но я-то знал, что это не так. Я видел их энергетику, как на ладони. И все они были отважными людьми, объединёнными общей идеей и взаимным уважением.
– Здравствуйте, воины, – негромко поздоровался я, продолжая вглядываться в их лица, – кто из вас старший?
Вперёд протиснулся высокий белокурый парень лет двадцати восьми и по-военному представился:
– Синельников Александр, заместитель старшины и командир отряда. В команде меня зовут Син.
Я вздрогнул и внимательно вгляделся в его лицо. В голове пронеслась цепочка воспоминаний. Слава богу, не похож на погибшего Сина. Хотя что-то неуловимое есть. Надо же, Син… хм-м… Син.
– Моё имя Антон. Сергей наверно вам кое-что успел рассказать. У меня просьба, прежде чем мы перейдём к главному разговору, объясните мне коротко и понятно: цели и задачи вашей организации? Сейчас самый подходящий для этого момент. Говори, Александр.
– Наш, и подобные ему отряды составляют боевое ядро Корпуса стражей Послания. Служит только молодёжь, после исполнения сорока лет ветераны освобождаются от караульной и оперативной службы, переходят в резерв, занимаются разведкой, снабжением, подготовкой кадров и два раза в году собираются на Большой Сход. Там избирается штаб, состоящий из наиболее авторитетных и заслуженных ветеранов во главе со старшиной. Штаб координирует всю деятельность стражи, и определяет цели и задачи.
Я поднял руку и перебил его:
– Уточни, что вы охраняете и, где базируетесь.
Александр с задумчивым видом оглядел своих соратников, немного помолчал и продолжил:
– Наша организация существует с начала времён. По легенде три Бога-мятежника оставили послание Избранному и спрятали его в ковчеге. Они повелели доверенным стражам и их потомкам охранять Послание и ключ от него, как зеницу ока, и передать их лично Избранному. Ковчег находится в Риме под охраной итальянских стражей. Ключ от святыни хранится в Москве на нашей основной базе. Сюда прибыл один из двенадцати московских отрядов.
– Кое-что прояснилось. Теперь уточни цель вашего прибытия.
– По нашим данным и в столице, и в провинциях зарегистрирована небывало активная деятельность «скорпионов». По данным внешней разведки, то же самое происходит и во всех крупнейших странах. Вместе с этим во всём мире вдруг начались беспорядки. Корпус поднят по тревоге. И, как только мы получили подтверждение твоего прибытия, сразу же поспешили сюда. Другие отряды находятся в состоянии повышенной боевой готовности. Открыты арсеналы и объявлена мобилизация резерва первой очереди.
Я всмотрелся в лица этих отважных людей и вдруг поймал себя на мысли, что, по сути, именно я являюсь одной из причин начавшейся всеобщей смуты. Похоже, на этот раз «скорпионы» решили пойти ва-банк, и готовы завалить Землю сотнями миллионов трупов. Одна только мысль об этом вызвала содрогание, и от внезапного озноба я передёрнул плечами.
Меньше всего мне хотелось становиться причиной бед и несчастий, но при этом я отчётливо понимал, что начавшийся кризис предопределён, а я, встав во главе сопротивления, должен буду принять главный удар. Более того, я знал, что в борьбе со мной и прогрессивными силами невидимые манипуляторы, используют все виды оружия от пуль и бомб до сговора ненасытных продажных политиканов с их липкой паутиной законов и сворой убийц особого назначения.
Наверно я слишком громко думал, и стоящий рядом отец-настоятель, что-то разглядев во мне, тихо проговорил:
– Ты напрасно встревожился, Антон. Кому, как ни тебе знать: во всём промысел Творца, и это твой крест.
– Благодарю, отец Иоанн. Ну, что братцы, покажем ядовитым тварям, что человечество не стадо баранов. Хотя, насколько я знаю, именно баранов больше всего боятся скорпионы, поскольку те запросто поедают их вместе с травой. А теперь к делу. Слушайте приказ. Три семёрки оставить здесь для охраны портала. Это главное. Пост трёхсменный круглосуточный. Немедленно вызывать сюда ещё два отряда. Организовать эффективную охрану и патрулирование прилегающей территории. Использовать все виды имеющегося в наличие оружия. Обратить внимание на подходы с воздуха и реки. Быть внимательными и решительными. С непрошенными гостями не стесняться. Хороший мордобой всегда бодрит и отрезвляет. И запомните, страшна не сила врага, а собственная слабость. Одна семёрка завтра поедет со мной в Москву. Отправляемся ровно в шесть. Отец Иоанн, прошу вас пристроить ребят до утра и помочь организовать полевой лагерь. Также необходимо оповестить местных жителей, и обеспечить эвакуацию детей и всех желающих из опасной зоны. Из числа местных добровольцев организовать народную дружину и вместе с ними провести все необходимые работы. Кстати, Александр, пошли ребят откопать наёмников, они неподалёку сидят по шею в земле и ждут вас не дождутся. Хорошенько их порасспроси, они должны немало знать. Однако долго голову не ломайте. Если согласятся сотрудничать, приставь к делу. Сам знаешь, сегодня – враг, завтра – друг. Не согласятся, пусть катятся к едрене-фене.
Стражи по одному через боковую дверь вышли во двор. Я проводил их взглядом и попросил настоятеля задержаться.
– Отец Иоанн, что вы думаете об организации стражей. Каково ваше отношение?
– Хранители знают о них. Но мы не сотрудничаем. Они сами по себе и никогда не участвовали в борьбе. В туманной древности наши лидеры встречались и договаривались, но это легенды. Я не собираюсь обсуждать их дела, но поистине наступают последние времена, если они вступили в борьбу, – священник задумчиво потеребил бороду, покачал головой и продолжил: – На днях я отправляюсь на Собор Великого Круга в Иерусалим, там будут обсуждаться условия мобилизации и начала вооружённой борьбы. Это очень непростой и страшный вопрос, ведь это означает начало широкомасштабной, возможно глобальной войны. А теперь, Антон, слушай внимательно. В Москве тебя будет ждать Верховный Советник. Ровно в восемь вечера на Чистых Прудах. Он высок, подтянут, будет одет в дорогой светлый костюм и такую же светлую шляпу, в руках чёрная трость.
– Но у меня несколько иные планы. Мы с Еленой хотели заехать домой, повидаться с близкими, и…
– Вряд ли это разумно. Противник о тебе знает, и в ваших домах наверняка засада… А, впрочем, поступай, как считаешь нужным. Но знай, обстановка в городе осложнилась, попусту не рискуй и держи нос по ветру. Не забудь, ровно в двадцать-ноль-ноль.
– Ясно. Удачи вам и прощайте, отец Иоанн.
Мы обменялись крепким рукопожатием, и я вышел в церковный двор. За оградой я замер, прислушиваясь. Вокруг шуршала, стрекотала и благоухала ранняя летняя ночь, далеко разнося разные звуки. С наслаждением вздохнув полной грудью, я сошёл с дороги, сорвал травинку, размял и втянул носом терпкий аромат зелени. Сладкий прозрачный воздух ещё не остыл, но траву уже обсыпала ночная роса. У горизонта вспышки зарниц освещали дальние холмы. Оттуда приближался грозовой фронт.
Проходя краем пустыря, я обратил внимание на свежевыкопанную землю и четыре ямы. Хорошо. Наверно отряд стражи пополнился ещё четырьмя бойцами. А может и не пополнился. Всё равно хорошо.
Слабо освещённые квадраты окон за высокими метёлками мальв, почти не выделялись на фоне стены. Наверно дед Семён по привычке сумерничает и ломает в потёмках глаза, листая какой-нибудь фолиант. Однако дома я застал одну Елену. Она сидела в кресле в красивом вечернем платье. На столе потрескивали язычками пламени три свечи, стояла открытая бутылка вина и бокалы. Чуть в стороне источали тонкий аромат красные и белые розы. И над всем этим витал тонкий запах её духов. Девушка смотрела в тёмное окно, в котором причудливо переплетались тени освещённого луной сада. Елена была фантастически прекрасна и желанна.
– А, где деды?
– Ушли. У Пахома что-то решают. Сегодня их не будет, – проговорила она, и тут же без перехода, – тревожно мне, Антоша, и страшно. Вокруг происходит что-то плохое, сгущается мрак и ничего нельзя поделать. Чувствую себя мелкой птахой вблизи огромного смерча и больше себе не принадлежу. А может, я сплю? А может, это вовсе не я? Проснуться хочу и прочь из этого зазеркалья. Только деды и ты удерживаете меня от отчаяния.
– Успокойся, любимая. Всё будет хорошо. Впереди немало опасных препятствий, но мы их обязательно преодолеем. И, поверь, я позабочусь об этом. А пока твои вопросы пусть немного побудут без ответов. Но разве это сейчас главное?
На её глаза навернулись слёзы, она встала и прижалась ко мне. От её рассыпавшихся волос исходил одуряющий запах. Она вся излучала тёплые и ласковые волны, несущие живую силу, удивительно пробуждающую во мне непонятную мощь. Рядом с ней я становился сказочным богатырём и мог перевернуть всю планету. Близость друг к другу вызвала бурю чувств и восторга, и мы не заметили, как оказались в объятьях. Невозможно описать моё состояние, но что-то очень похожее происходило со мной во время первой ночи с Нин.
Подробности ускользнули от сознания, но перед рассветом мы уже не представляли, как можно жить друг без друга. Мы полуодетыми сидели за столом и, азартно поглощая еду и вино, наперебой обсуждали самые разные житейские вопросы. Поразительно, но она чувствовала, мыслила и рассуждала в точности, как я. Мне не требовалось что-то ей объяснять, или доказывать. Найдя опору, она осмелела, и от её прежней растерянности не осталось и следа.
Я буквально наслаждался чувством полного духовного единения, но вместе с тем постоянно прогонял тревожную мыслишку: находясь рядом со мной и не имея в запасе моих возможностей, Елена реально подвергалась серьёзным угрозам. И хотя на собрании Круга хранителей она показала свой скрытый потенциал, оперирование с высокими энергиями дело весьма непростое, требующее опыта и внутренней собранности.
Елена, действительно, во всём дополняла меня, и в этом я видел высший промысел. Более того, седьмым чувством я понимал, что именно этот феномен станет главным козырем в решающей схватке за Землю. Она сразу же почувствовала перемены в моих мыслях и осторожно спросила:
– Что случилось?
– Пока ничего, но может. Я беспокоюсь за твою безопасность.
Неожиданно Елена звонко рассмеялась и чмокнула меня в щёку. Я бросил на неё удивлённый взгляд, не понимая её беспечной радости.
– Эх ты, Избранный. Разве ты ещё не понял, что теперь нас не разлучить, не победить. Пока ты со мной, мне никто не страшен, ведь всё, что можешь ты скоро смогу и я. Ну, почти всё.
Она снова рассмеялась, и изменённым зрением я увидел, как вокруг неё разливается замечательное золотое свечение. Кажется, в горнице стало светлее.
– Ладно, берегиня, поговорим о том после. Впереди суматошный денёк, приедем в город разберёмся. Короче, как говорил Пётр Первый, отрубая бороды боярам, будем решать проблемы по мере их поступления.
Ровно в шесть утра мы с Еленой попрощались со стариками. Они держались достойно и пытались балагурить, но я видел, что деды очень беспокоились за нас, и, когда мы отправились в путь, долго крестили вслед.
Погода окончательно испортилась, на западе горизонт заволокли тёмные тучи, а на востоке в облачной пелене едва светился тусклый круг восходящего солнца. Мы с Еленой устроились на заднем сиденье моей машины, которой взялся управлять Сергей. Рядом с ним разместился Александр, а остальные пятеро стражей покатили сзади в другом авто неизвестной мне марки.
Отличная ровная дорога вывела нас к Дону. В моём мире в этом месте я перебирался по заброшенному броду с остатками сгнившего моста, а здесь через полноводную реку перекинулся отличный мост, другой конец которого упирался в сплошную завесу дождя…
