Павел Хохлов
Самый долгий рейс
Не знаю, что даст нам Луна и ее города, но мы должны попробовать. Топлива и кислорода нам хватит с запасом, за это вам переживать не стоит.
Воцарилась тишина. Стены отсека управления «Мальтийского Креста» были к ней привычны. Люди переваривали услышанное. Особенности полета и нюансы приземления их мало интересовали. Им было важно вернуться, пусть не на Землю, так хотя бы на Луну, к цивилизации, чтобы не скитаться по орбите, бродя по станции призраку с кучей мертвецов.
Видя, что все уже сказано и больше не осталось вопросов, Рассел, нарушая молчание, попросил всех вернуться на борт. Доктор Стэнли, тоже было направился вместе со всеми, но командир незаметно удержал его за рукав пиджака.
– Вы знаете и прекрасно понимаете, как мы благодарны вам, доктор Стэнли, – сказал Рассел. – Мы ваши должники.
– И вы прекрасно понимаете, – улыбнулся доктор, отвечая командиру Боинга, – что слова благодарности здесь не уместны. И вообще, я считаю, на сегодня хватит разговоров. Вам необходимо отдохнуть. Мы все в руках судьбы, но не забывайте, командир, что и в ваших тоже.
И Стэнли тяжелой походкой отправился за остальными.
Стюардессы проводили ошарашенных пассажиров на корабль. Рассел с Марко остались, решив с почестями похоронить останки капитана Бейнбриджа и его отряд. Это была непростая задача, собирать рассыпающиеся кости по всей станции, но работа отвлекала от той реальности, в которой они оказались. И это оказалось гораздо проще, нежели отбиваться от несчастных пассажиров.
Только упав в свое командирское кресло, Фрэнк Рассел понял, как бы странно это не было, что безумно устал и проголодался. Возможно, он чувствовал облегчение, от того, что все прояснилось. Что будет дальше, он не хотел об этом думать и не мог. Уже не было сил.
Риццо был удивительно молчалив и задумчив. Создавалось ощущение, что мир вокруг него перестал существовать. Впрочем, так оно и было. Немного переведя дух, командир бодро поднялся с кресла и отправился к стюардессам, желая дать кое-какие указания. Вернувшись, он обратился по внутренней связи к пассажирам.
– Вас приветствует командир Боинга, Фрэнк Рассел. Во время полета на Луну, который займет около девяти часов, вам будут предоставлены деликатесы из наших запасов. С меню можете ознакомиться у наших очаровательных стюардесс. За причиненные неудобства, за счет нашей авиакомпании, всем шампанское. Желающие употребить более крепкие напитки, пожалуйста, оповестите стюардесс заранее о вашем выборе. Желаю приятного полета.
Марко встретил распоряжение командира с улыбкой. Ему понравилась идея угостить пассажиров шампанским и деликатесами за счет авиакомпании.
– Я так понимаю, – продолжая улыбаться, сказал он, – Ты теперь генеральный директор всей компании «Боинг».
– Да. О таком высоком посту я и не мечтал. – Ответил Рассел. – Уж лучше бы остался простым пенсионером.
– Зато теперь можешь угощать шампанским!
Немного помолчав, Риццо мягко добавил.
– Вот только со временем полета ты немного погорячился.
Фрэнк Рассел повернулся ко второму пилоту, не понимая, к чему он клонит. Видя некоторую растерянность командира, Риццо пояснил.
– Знаешь, иногда полеты растягиваются на столетия, – многозначительно произнес он и занялся вводом координат космопорта имени Армстронга, в систему навигации. Рассел медленно увел корабль от «Мальтийского Креста» оставляя его на орбите, взяв курс на Луну. Еще один перелет через пространство в обратном направлении. Что нас там ждет? Что стало с лунной столицей? Встретим ли мы выживших людей? Задавался очередными вопросами Фрэнк Рассел. Время покажет, ответил он сам себе и улыбнулся. Время покажет.
Часть 2
Холодная, красивая, своеобразная, гипнотическая. Луна оставалась независимой несмотря ни на что. Она всегда была рядом с Землей, с ее всевозможными формами жизни, оставаясь при этом недоступной, холодно взирающей с небес на суету. Вот и сейчас, она так же одиноко вращалась вокруг Земли, совершенно не помня, что когда-то давно, по человеческим меркам, на ней жили люди. Она же, совсем не обратила внимания на это долисекундное явление.
Рассел видел ее сейчас именно такой, не признающей полутеней, принимающей только черное и белое, первобытной, полной загадок, страхов и тайн, заставляющих трепетать сердце. Он впервые посмотрел на нее глазами человека, только мечтавшего о том, чтобы побывать на ней, и знал, с каким трудом человечеству дался этот шаг. Но для него это было работой. Любимой работой. И за обыденностью дней, Фрэнк Рассел понял, что потерял это чувство трепета и восхищения, магия уступила место холодным расчетам, бесцветным траекториям и мощным движкам. Сейчас волшебство вернулось и отражалось в его глазах вместе с приближающейся Луной. Волшебство настоящей сказки, злой сказки, с неизвестным и, скорее всего с несчастливым концом.
Боинг 2101 вышел на второй виток вокруг Луны. Он одиноко скользил по самой низкой орбите, вместе с космическим мусором. Пилоты жадно всматривались на поступающие, обработанные компьютером данные, но он сообщал им не более того, что они видели своими глазами. Крупные и мелкие обломки, которые когда-то давно были частью орбитальных станций и кораблей, сверкали металлом, прятались в тени, сталкивались между собой, разлетаясь в космос или наоборот, падая на поверхность Луны, оставляя на ней очередной кратер. И ни одной уцелевшей станции, которые надеялся обнаружить Рассел.
В этой мрачной картине были и более ужасные мазки. Через увеличенное изображение на мониторе можно было разглядеть давно погибших людей, нашедших свое последнее пристанище среди обломков своих кораблей. Они вращались по орбите, выделывая замысловатые кульбиты или плавно и ровно плывя, удерживаемые гравитационным полем Луны. Большинство из них было без скафандров, но встречались и такие, кто успел облачиться в защитную оболочку, покидая корабль, но, так и не сумев спастись. По орбите плавали разбитые шлемы, обугленные скафандры и их части. Оставалось только гадать, были ли в них человеческие останки.
Пилоты своими глазами видели подтверждения слов капитана Бейнбриджа, которому верили и без этих доказательств. Фрэнк Рассел знал, что пассажиры не смогут разглядеть этих страшных деталей давно прошедшей войны из-за большого расстояния, хотя иллюминаторы у них были открыты с момента отстыковки от Мальтийского креста. Но от этого не уйти. Через считанные минуты корабль пойдет на посадку. Что там, на поверхности, под полуразрушенными куполами станций и космопортов, никто не знал. Но командир и второй пилот видели достаточно много на орбите, чтобы быть готовым ко всему.
К большому удивлению, при подробном рассмотрении места посадки, выяснилось, что космопорт имени Армстронга все еще существует. Он кардинально изменился с момента вылета борта сто шесть, но стоял на своем месте, не имея, на первый взгляд серьезных повреждений, как самого здания, так и взлетно-посадочной полосы. Время, как будто специально, сохранило его для гостей из далекого прошлого, словно желая познакомить их поближе с настоящим.
Немаловажным фактором стало то, что космопорт Этона находился на той части Луны, где был еще день. До захода Солнца оставалось чуть более трех суток, которых должно было хватить экипажу Боинга на беглый осмотр в поисках, возможно сохранившихся источников энергии. С наступлением двухнедельной ночи, когда это полушарие Луны погрузится в кромешную темноту, посадка и взлет будут невозможными из-за элементарного отсутствия искусственного освещения взлетно-посадочной полосы. Но были и другие варианты. Еще три крупных космопорта, относящиеся к лунным мегаполисам оставались на дневной стороне и так же, имели незначительные повреждения. Но Рассел решил совершить посадку именно в космопорту Армстронга, принадлежащего мегаполису Этон. Это было более привычно для них самих, не смотря на то, что за пройденные столетия там могло измениться решительно все. И уже не имело, в этом случае, никакого значения, где именно совершать посадку. Но моральный аспект в этих размышлениях сыграл ключевую роль.
– Незначительные повреждения все-таки имеются, – Марко Риццо внимательно следил за данными компьютера, сканировавшему взлетно-посадочную полосу. – В наше время нам бы на такую площадку сесть не дали.
– Компьютер сейчас начнет ворчать, ему такое положение вещей не понравится, – заявил Рассел. – На полосе слишком много посторонних предметов.
– Пассажиры к посадке готовы, – сообщила вошедшая в отсек управления Ариана. – Надеюсь, вы тоже.
Оба пилота, как по команде, повернулись к ней, оторвавшись от созерцания полосы.
– Вот и молодцы, – продолжила стюардесса, не дожидаясь ответа. – Мы будем у себя.
Она исчезла, так же, как и появилась. Может быть, при других обстоятельствах, никто из пилотов не обратил бы внимания на то, как Ариана сострила в их адрес. Но не сейчас. В любом случае посадка объявлена аварийной.
Оба пилота еще секунду молчали, после ухода стюардессы, все так же повернувшись в ее сторону, пока Марко Риццо не задал вопрос.
– Ее что, доктор Стэнли научил так с нами разговаривать?
– Конечно! – Фрэнк Рассел улыбался, – сразу виден его стиль – говорить разные глупости, оказывающие неожиданный эффект. Напомни мне, пожалуйста, спросить об этом у Арианы, как только мы приземлимся.
– Можно спросить напрямую у доктора, – предложил Риццо.
– Нет, – командир сразу отмел это предложение, – он ничего не скажет, сославшись на врачебную тайну!
Неожиданно для себя, Рассел отметил, когда пошел на резкое снижение, что у него хорошее настроение, не смотря ни на что. Больше ни его, ни второго пилота не отвлекали посторонние мысли. Они совершали посадку так, как делали это сотни раз, забыв на этот момент, что они первые люди на Луне, спустя столетия.
Компьютер возмущенно сигнализировал об опасности, указывая на посторонние предметы на полосе и невозможность ее эксплуатации. Риццо анализировал ежесекундно поступающие данные.
– На полосе всякий хлам, – второй пилот докладывал обстановку командиру, выполняя роль штурмана. – Будь внимателен, в районе пятьдесят седьмого сектора полосы крупный объект, представляет опасность. Возможно часть ракеты. Небольшие трещины в тридцать девятом и сорок седьмом секторах. Возможно, это повреждения от мелких метеоритов. Не исключаю применения экстренного торможения – последние три сектора полностью уничтожены. Или взрывом ракеты или попаданием более крупного метеорита.
– Скорее всего, это от метеорита, – бросив мимолетный взгляд на монитор, пояснил Рассел. – Характер и масштаб повреждения свойственен прямому попаданию осколка размером с кулак.
– Но нельзя исключать, что это могли быть более крупные элементы, например сорвавшийся с орбиты мусор.
– Нет. Классический метеорит, размером с кулак, – стоял на своем командир. – Я столько раз сажал корабли на разбитые метеоритными потоками полосы, что на глаз определяю, чья это работа. Самый тяжелый случай был на Титане. Более шестидесяти процентов секторов было разбито, по каким-то причинам система «Экран» не сработала. Вот тогда мне было действительно тяжело. Я совершал посадку с исследователями и дорогим оборудованием на борту.
– И чем все закончилось? – Риццо был заинтригован. Командир редко рассказывал о своих приключениях.
– Мы вылетели с полосы и врезались в ограждение. Но все были живы. Я рисковал, снизив скорость до возможного минимума, когда подходил к полосе уже на излете, едва до нее дотянув. Но риск оправдался. Заведомо низкая посадочная скорость не привела к катастрофическим последствиям. А здесь, – Рассел указал рукой на монитор, – легкая разминка, возможность тряхнуть стариной!
Командир тряхнул стариной. Виртуозность его маневров завораживала. Птичка была не большой но, и не настолько маленькой, что с такой задачей мог бы справиться новичок. Тем более технические характеристики Боинг 2101 не предусматривали возможности вертикальной посадки. Риццо, следивший за обстановкой, задавался вопросом, смог бы он так же посадить машину такого типа на аварийной полосе.
Боинг 2101 недолго скользил над поврежденными секторами взлетно-посадочной полосы. Шасси мягко коснулись поверхности, проскакивая мелкие неровности и трещины. Рассел сразу врубил реверс, отчего пилотов и пассажиров вжало в ремни безопасности. Скорость заметно упала, что позволило легко уйти от столкновения с грудой металлолома в секторе пятьдесят семь, о которой информировал Риццо. И задолго до разрушенного участка полосы, машина плавно остановилась, так как на Луне Боинг весил в шесть раз легче, что значительно укорачивало тормозной путь. На Земле это было сделать сложнее.
Выйдя на рулежку, командир подогнал машину к центральному терминалу космопорта.
– Обесточь все двигатели, – распорядился он. – Второстепенные, дублирующие системы, все должно быть отключено.
Риццо сделал все, что говорил командир. Он знал, что сейчас дорог каждый грамм топлива и энергии.
За обзорным окном открывался унылый вид на полуразрушенный космопорт. Было видно, что за прошедшие века он не раз подвергался метеоритной бомбежке. Практически все окна были разбиты, осколки стекол блестели в ярком лунном дне, купол, не защищаемый более «Экраном», был поврежден в нескольких местах.
– Мы превратились в космических скитальцев, – глядя на открывающийся вид, проговорил Рассел. – Нам теперь не стоит бояться призраков, мы сами, как неприкаянные души.
– Ты меня успокоил командир, – не замедлил отреагировать второй пилот. – Перед разведкой по давно заброшенному городу, твои слова придали мне уверенности и бесстрашия!
Рассел вопросительно посмотрел на своего напарника. Перехватив его взгляд, Риццо торжественно заявил.
– Теперь мой черед бродить по страшным, темным коридорам, спотыкаясь о рассыпающие кости. И даже не пытайся! – Второй пилот остановил едва сорвавшееся возражение командира, подняв руку вверх. – Приказа я тоже ослушаюсь.
Немного помолчав, Марко Риццо продолжил разговор, на этот раз уже серьезно.
– Командир, ты очень рисковал, когда в одиночку ушел осматривать Мальтийский крест. Мы даже не представляли, что происходит. Теперь, когда ситуация прояснилась, мы оба понимаем, что опасности больше нет. Потому что нет людей, от которых она исходила. Мы с тобой уже год работаем бок обок, не знаю много это или мало, но для меня оказалось вполне достаточно, чтобы понять, кто сидит слева от меня. Смелый и справедливый, настоящий капитан, рискующий собой ради спасения экипажа и судна. И мне выпала огромная честь, быть твоим напарником. Это говорит о том, что одиночные полеты остались в далеком прошлом. – Риццо замялся, осознав, что сейчас сказал. Прошлое Рассела было гораздо дальше, чем можно было себе представить. Затем продолжил. – Теперь у тебя есть напарник. Да, я второй пилот но, все равно мы на равных условиях. И это не значит, что тебя пора списывать. Командир Рассел, было бы очень не справедливо поступить со мной так, снова оставив здесь. Настал мой черед и с этим надо смириться.
Командир облокотился локтями о штурвал. Он признавал правоту слов Риццо и, понимал, что сильно обидит его, если поступит так же, как в случае с Мальтийским крестом. Придется подавить в себе эгоизм капитана, готового в одиночку противостоять всем, кто только попытается причинить вред экипажу и пассажирам. Бывают ситуации, когда просто необходимо принять помощь, размышлял Рассел. Черт возьми! Романтика одиночных полетов в прошлом. Мы один экипаж. Теперь и пассажиры часть экипажа, раз так угодно судьбе.
Рассел, не оборачиваясь на второго пилота, глядя на полуразрушенный космопорт, тихо произнес:
– Готовься к вылазке, Марко. Ты меня убедил. Но, так как я командир, в твой поход внесу кое какие корректировки. Ты пойдешь туда не один.
Пассажиры, осторожно, словно пробуя на вкус, разглядывали через иллюминаторы, стоящий перед ними космопорт, очень напоминая в этот момент детей. Они обменивались между собой мнениями, страхами и опасениями, произнося слова шепотом, словно боясь, что их кто-то может услышать и причинить вред.
– Мрачновато, не правда ли? – спросил доктор Стэнли у своего новоиспеченного друга. Эрик Стокс в ответ смог лишь кивнуть головой, немного испуганно смотря в иллюминатор через громоздкую фигуру доктора, словно прятался за ним от действительности. – Не знаю, какие планы у нашего капитана, но скорее всего нам придется войти в это здание.
– Мне хватило одной заброшенной станции. – Стокс был трезв, так как за время обратного полета на Луну, хорошенько выспался. – Я принимаю любое решение капитана, так как считаю его надежным человеком и настоящим профессионалом но, мне очень хочется вернуться на Землю. Надеюсь, мы тут ненадолго.
– Мы здесь ровно настолько, насколько это будет необходимо, – прокомментировал Стэнли. – Без крайней необходимости мы тут не задержимся ни на минуту. И вы правы, Стокс, капитан знает свое дело.
– Я с вами не согласна! – вмешалась в разговор пожилая леди, сидевшая за спинами разговаривающих мужчин. – Капитан человек не компетентный! Более того, он мне кажется подозрительным. Он и его помощник что-то замышляют!
– Мне тоже они кажутся более чем подозрительными, – присоединилась к дискуссии особа модельной внешности, сидевшая через проход от пожилой леди. – И все, что они говорили на той станции – ложь, чтобы запудрить нам мозги!
Послышались слова одобрения с разных концов салона. Люди снова забыли, где они, забыли каждое слово капитана, не хотели помнить ничего, что видели на Мальтийском кресте.
– Хорошо, слова капитана ложь! – встав с места, неожиданно заявил доктор. Салон затих. Всем было важно услышать, что им скажет столь авторитетная личность. – Нас похитили, привезли на эту заброшенную лунную базу, где будут держать, пока ваши родственники не дадут за вас выкуп. Те, за кого не будет заплачена кругленькая сумма, будут цинично убиты.
Доктор Стэнли выдержал паузу, давая возможность разношерстной публике осознать услышанное. Сидевший рядом с ним Эрик Стокс, согнулся пополам, запрятав лицо в ладони. Его всего трясло от сдерживаемого хохота.
– Вам стало легче? – спросил доктор, обводя взглядом уставившихся на него пассажиров. Если бы Стокс увидел их в этот момент, сдержать смех, он был бы уже не в состоянии. – Это моя версия. Теперь давайте каждый выскажет свою. Нам просто необходимо проработать каждую!
Стокс поднялся со своего места и быстро прошел в туалет, где позволил себе расхохотаться во весь голос. Но, в отличие от бурного веселья, в котором прибывал Стокс, пассажиры были подавлены и неожиданно молчаливы. Сразу куда-то пропали тревожные мысли и догадки, они смущенно опускали глаза, разглядывая ставший интересным пол.
– Я вас умоляю, – обратился доктор к пассажирам. – Не надо больше ничего придумывать. Знаю, что вам проще оказаться в смертельно опасном положении, но понятном для вас. Мы сейчас с вами в такой ситуации, которую не могли себе даже представить. Отправляясь в этот рейс, каждый из нас переживал и боролся со своими страхами – неисправность корабля, метеоритные потоки, непрофессионализм экипажа. Но никому из нас не могло и присниться такое, что с нами произошло на самом деле. Не надо отстраняться от того, что вы видели и слышали от командира Фрэнка Рассела. Знаю это трудно осознать. Сейчас, даже не пытайтесь это сделать. Просто поверьте. Осознание придет само, но не одно. Будьте готовы принять с ним и боль потерянной жизни.
Доктор сел в свое кресло и вновь выглянул в иллюминатор. Он не видел безлюдного космопорта. Он видел свою многочисленную семью, которой уже давно нет. Стэнли было очень непросто в эту минуту, так как он осознавал все происходящее с ним. Мы умерли для близких сотни лет назад, размышлял доктор, наших родных и любимых не существует целую вечность, нам, всем собравшимся здесь уже тысяча лет! Мы мертвецы, не нашедшие себе успокоения и, самое страшное в этом то, что мы все еще живы.
От печальных мыслей доктора отвлекла подошедшая стюардесса. Рут нарисовала на лице улыбку – сказывалась профессиональная привычка, но уже через секунду она безжалостно ее стерла. Это было не сложно.
– Извините, мистер Стэнли, – обратилась она. Доктор отвернулся от иллюминатора, в отражение которого видел свою семью. – Вас просит командир Рассел. Не могли бы вы пройти со мной прямо сейчас?
– Конечно, милочка!
Доктор тяжело выбрался из кресла и последовал за Рут. Навстречу им вышел Стокс. Судя по его лицу и все еще слезящимся глазам, насмеялся он вволю. Увидев Стэнли, идущего за стюардессой, он не смог промолчать.
– Доктор, за вас уже заплатили выкуп?
Стокс упал в свое кресло, больше не пытаясь скрыть свой истерический смех от пассажиров, которые были уверены, что он сошел с ума. Но Стэнли знал, что это реакция психики на чрезвычайно сильный стресс.
Рут провела доктора в отсек управления, где его ждали Рассел и Риццо, которые стояли позади своих кресел, после чего вышла, оставив мужчин одних.
– Мистер Стэнли, – начал Фрэнк Рассел, – мы вновь нуждаемся в вашей помощи.
– Охотно помогу всем, чем только смогу.
– Нет необходимости вдаваться в подробности, – начал объяснять Рассел, – но нам просто необходимо более детально изучить все, что произошло. Записи капитана Бейнбриджа оказались для нас бесценными, но нам необходимо еще больше информации. Мы решили вернуться сюда не с исследовательской целью. Я еще питаю иллюзии относительно того, что мы сможем найти на Луне запасы топлива и сохранившиеся источники энергии. Они нам будут жизненно необходимы на Земле. Как я уже говорил, это основная причина нашего прилета сюда.
Поэтому, мой напарник, второй пилот Марко Риццо, отправляется в этот заброшенный космопорт. От результатов его миссии зависят наши дальнейшие действия. И в этой ситуации я не могу позволить отправиться ему в одиночку.
– Вы хотите, чтобы я помог вам выбрать напарника уважаемому Марко Риццо, среди пассажиров для этого опасного похода,– проговорил доктор, погрузившись в размышления.
– Вы правильно нас поняли, – проговорил Риццо, оправдываясь. – Это впервые в нашей практике, мы никогда не подвергали опасности пассажиров, но обстоятельства вынуждают нас идти на риск.
– Вы же меня пригласили не для того, чтобы я отправился на разведку? – доктор Стэнли громко рассмеялся собственной шутке. – На меня необходимо пошить особый скафандр – в ваш я просто не влезу! И с моей одышкой, в баллоне не хватит кислорода!
Пилоты рассмеялись вместе с доктором, так умело шутившим над собой.
– Я вас прошу, не надо передо мной оправдываться и просить прощения! Никто не виноват в произошедшем. Давайте оставим эти разговоры и перейдем к делу.
– Конечно, – отозвался второй пилот. – Мы можем предоставить вам монитор, отслеживающий происходящее в салоне. Может так вам будет проще выбрать кандидата?
– Выбрать кандидата по телевизору, – усмехнулся Стэнли, отворачиваясь от монитора, – давайте оставим эти глупости.
– Мы думали, что так вам будет проще. – Сказал капитан, отключая, ставший не нужным монитор. – Мы далеки от этого, поэтому простите наши дилетантские размышления, но нам казалось, что вы будете выбирать человека по каким-то особым, характерным чертам – волевое лицо, твердый взгляд. То есть признаки, по которым станет понятно, что этот человек будет в помощь, что он не станет обузой.
– Я вас прекрасно понял, – улыбнулся доктор. – Мне приходилось работать и, не раз, по подобной методике. Сканирование внешних данных и поведения наблюдаемого объекта, не подозревающего о самом факте наблюдения за ним. Поэтому то, что вы хотели мне предложить, было более чем уместно, но не в этом случае. Дело в том, что я уже знаю подходящую кандидатуру. Хочу предложить вам своего соседа, мистера Эрика Стокса.
– Тот самый, который так храбро держался во время прогулки по Мальтийскому кресту? – вспомнил капитан. – Он помогал всем кому только успевал. Я его помню.
– Значит, – подвел итог Стэнли, – вы мою кандидатуру одобряете?
– У нас нет иного выбора, – согласился Рассел, – к тому же мистер Стокс один из немногих, кто вел себя достойно.
– Но нельзя забывать и о том, что он практически весь полет скрашивал алкоголем. – Заметил Риццо. – Может быть, он так смел, только когда пьян? Я же не могу дать ему в дорогу бутылку.
– Нет, что вы, – поспешил успокоить доктор Стэнли второго пилота. – Ваше наблюдение вполне справедливо. Но поверьте, этот человек вас не подведет.
– Мы не сомневаемся в правильности вашего выбора, – сказал Рассел, опускаясь в командирское кресло. – Я знаю и уверен в вас. Но скажите, на чем он основывался?
– На очень простом факте – он боится и не пытается это скрыть. Это очень важно. И пожалуйста, уважаемый Риццо, не забывайте ни на минуту, что Эрик Стокс – бухгалтер, не имеющей ни малейшей подготовки к испытаниям подобного рода.
– Спасибо доктор, я эту обязательно учту. Тем более что я тоже не имею ни малейшей подготовки к испытаниям подобного рода.
– Не обманывайте себя, молодой человек. – Отрезал Стэнли. – Сейчас нам всем необходимо быть искренними и, в первую очередь, перед самими собой. Удачи вам.
– Мистер Стэнли, надо узнать, согласится ли сам Стокс. – Остановил, уже собравшегося уходить доктора, Фрэнк Рассел.
– Если бы я знал, что он не согласится, – не оборачиваясь, ответил доктор, – то не предлагал бы вам его кандидатуру.
Доктор, потягивая крепкий кофе, смотрел в иллюминатор. На вопрос Эрика Стокса, для чего его вызывали в кабину пилотов, он ответил, что помог решить им несложную психологическую задачку. Этот ответ совсем ничего не дал Стоксу, но дальше расспрашивать его он не стал.
По бортовому времени, был уже поздний вечер. Пассажиры укладывались спать, после небольшой прогулки по коридорам Боинга и легкого ужина. Рассел распорядился, что с этого момента они будут экономить на всем, и в первую очередь на продуктах питания.
Он лично вышел в салон и вновь отвечал на вопросы измученных людей, которые жаловались, что больше не могут находиться на этом борту. Рассел пообещал, что завтра утром они или вылетят на Землю, или проведут на Луне какое-то время, если позволят условия и будет на то необходимость.
Пока командир говорил с пассажирами, Риццо готовился к отправке на давно заброшенный космопорт. В процессе проверки скафандров и системы жизнеобеспечения, он задавался вопросом, согласится ли Стокс пойти с ним. Но доктор был так уверен, что в скором времени эти сомнения оставили второго пилота.
Стоксу становилось откровенно скучно. Доктор неотрывно смотрел в иллюминатор. Командир Рассел ушел, ответив на все вопросы, которые по сути, можно было сформулировать в один. В салоне зажглось приглушенное ночное освещение, более не придававшее уюта кораблю. Шли вторые сутки его пребывания на этом борту. Оглядев мрачных пассажиров, Стокс, которому стало еще тоскливее, решил выпить. Именно в этот момент к нему подошла Рут, словно, как ему показалось, прочитав его мысли.
– Будьте добры, – широко улыбаясь, предвкушая угощение, обратился Стокс. – Двойной виски со льдом, пожалуйста.
– Извините, но не сейчас, – ответила Рут. Улыбка Стокса погасла мгновенно, на лице появилось что-то очень напоминающее недоумение. – Вас вызывает к себе капитан Рассел. Пройдемте со мной, пожалуйста.
Эрик Стокс медленно, ничего не понимая, поднялся со своего места и повернулся к доктору, ища у него поддержки. Но Стэнли продолжал смотреть в свое прошлое.
Стокс неуверенно шагал за стюардессой, совершенно не понимая, с какой целью его вызывает к себе командир. В его голове проносились всевозможные варианты, которые никак не складывались в логическую цепочку и не давали каких либо ответов.
По салону прошелся тихий, короткий шелест – люди терялись в догадках, обмениваясь мнениями, почему стюардессы уводят по одному пассажиру в отсек управления. Чего же хотят от них пилоты? Но никто громко не высказывался, делясь соображениями только с ближайшим соседом, искоса поглядывая на доктора Стэнли, стараясь не быть им услышанным, словно он был в чем-то замешан. Доктор прекрасно понимал, о чем весь этот короткий шепот. Он даже хотел подняться и громко высказать мысли наивных пассажиров, которые тщетно пытались их скрыть. Но не стал этого делать, давая возможность людям пофантазировать. Основной причиной было то, что он устал и просто хотел спать в столь поздний час, зашторив свой иллюминатор от яркого лунного дня.
Все также стоя, облокотившись о спинки своих кресел, пилоты встречали очередного гостя. Стокс вошел в отсек управления с тем же выражением лица, которое было у него, когда Рут отказала ему в выпивке.
– Здравствуйте мистер Стокс, – произнес капитан. – Сразу приносим свои извинения, но нам некуда вас пригласить присесть.
– Ничего страшного, – ответил Стокс, – что-то случилось?
– Да. Случилось, – ответил Рассел. Он видел, что гость растерян и не имеет ни малейшего понятия, для чего его пригласили сюда. Не желая больше терять ни минуты, капитан продолжил. – Вы, один из немногих, кто сразу осознал всю трагичность и безысходность положения, в которое мы попали. К сожалению, не смотря на все доказательства и факты, многие пассажиры не верят в то, что произошло.
– Мы устали их тыкать носами в факты, которые они и так видят собственными глазами! – поддержал капитана Риццо. – И у нас не так много времени на уговоры и просьбы. Кислород, вода, питание, все это скоро закончится на нашем корабле. Нам необходимо быстрее вернуться на Землю. Но пока есть возможность, мы должны подготовиться к этому возвращению.
– Поэтому, – продолжил Рассел, – мы и обратились за помощью к вам.
– Ко мне? – удивился Стокс. – Только из-за того, что я верю во все происходящее?
– Именно поэтому. Вы смогли бы отправиться на этот заброшенный космопорт? – спросил Рассел. – Это просто необходимо.
– Нет, один я не смогу!
– Не один, конечно, вы пойдете со мной. Мне нужно, чтобы рядом был надежный человек.
Эрик Стокс колебался. Он все еще не понимал, чего конкретно от него хотят пилоты. Но, подумав, решил, что больше, чем саму жизнь, он уже не потеряет.
– Я согласен, только расскажите, что от меня требуется.
Подготовка к вылазке на поверхность заняла немало времени. Стокс не имел понятия, как надевать скафандр, как пользоваться его системами жизнеобеспечения при меняющихся условиях на поверхности, анализировать и следить за поступающими данными с внешних датчиков. Он и не предполагал, насколько все это сложно. Риццо его успокаивал, говоря, что он будет рядом. Плюс, на связи капитан Рассел, который всегда поможет советом.
Марко Риццо и Эрик Стокс, облаченные в скафандры, прошли в шлюзовую камеру, расположенную в самом трюме корабля. На поверхность Луны им придется спускаться по аварийному вертикальному трапу.
