Павел Павлович Гусев
Жизнь, увлечения, огорчения
Мундштук, Сигарета и Табак
Мундштук долгое время находился в одиночестве на полке магазина и не знал ничего о жизни вне его. Но вот однажды его купили, и он оказался снаружи. Тут же рядом появилась Сигарета с напарником – Табаком и говорит Мундштуку:
– Хочешь получить удовольствие со мной?
– А кто же не хочет? Все хотят! – отвечает тот. – Я на прилавке залежался, теперь хочу жизнь узнать!
Тогда Сигарета прижалась к Мундштуку так, что не оторвёшь, и говорит:
– Хорошо, но нам не хватает огонька!
Вмиг появилась Зажигалка и подожгла Сигарету вместе с Табаком. Та так увлеклась Табаком, что про Мундштук и забыла. А до того только горький дым доходил, и оседал в нём всё больше и больше, Мундштук даже поперхнулся.
– Так и задохнуться недолго! – пропуская через себя дым, воскликнул Мундштук.
– Тебе просто надо привыкнуть, – успокаивала его Сигарета. – Это от никотина. Мне он очень нравится! – а сама горит, укорачивается…
Скоро Сигарета превратилась в чинарик, выскользнула из Мундштука и полетела в урну.
– Не-ет, это удовольствие не по мне! – воскликнул Мундштук. – Не хочу, чтоб моя жизнь промелькнула так быстро, как у Сигареты с Табаком. Пусть лучше будет одинокая жизнь, но долгая!
В этот момент с радостным возгласом в Мундштуке появилась Папироса:
– Покурим, дружок!
Время пролетело
Старое Платье висело в шкафу и через приоткрытую дверцу слушало весёлую танцевальную музыку, доносящуюся из другого угла комнаты. Сквозь щёлочку Платью было видно, как парила в танце Юбочка, словно большая белоснежная ромашка, поддерживаемая статным Пиджаком. Казалось, она сейчас взлетит до потолка от счастья. Чувствовалось, что Юбочка была довольна жизнью.
Платью очень хотелось быть поближе к ним, но его не пускала Вешалка.
– Как было бы здорово снова потанцевать! – воскликнуло Платье и ненадолго замолчало, охваченное воспоминанием о далёком, приятном и так быстро пролетевшем времени, а потом, вздохнув, сказало:
– Жаль, что теперь я не могу даже сдвинуться с места…
В этот момент дверь шкафа неожиданно открылась и Юбочка весело прощебетала:
– А это платье моей бабушки, заслуженной балерины!
Слёзы счастья
Полз утром Жучок по зелёному лугу. И увидел, что на каждой травинке – по слезинке. Спросил тогда Жучок:
– Отчего вы так расплакались все?
– У нас у всех по росинке – от счастья, мы радуемся каждому новому дню!
Борец за справедливость
Новый Карандаш, не написавший ещё ни строчки, лежал на прилавке и возмущался:
– Безобразие! И чего я тут только ни заприметил: Касса жульничает, качество страдает, никто за порядком не смотрит! Я напишу об этом куда надо, чтобы все узнали правду!
И тогда электрическая Бритва, находившаяся под прилавком и до сих пор не испытавшая радости труда, для которого была создана, потому что её постоянно возвращали из-за поломок, грустно сказала:
– Ну, давай-давай, жалуйся… Может, хоть когда грифель весь испишешь и огрызком станешь, на нас и обратят внимание…
Дело труба
Привезли как-то в одно место новую водопроводную Трубу. А там, на земле, лежит такая же, только ржавая.
– Ты что здесь растянулась? – спрашивает её Новая Труба.
– Да я тут уже несколько лет лежу, – с грустью отвечает ржавая. – Хотя была когда-то раньше такой же, как ты, сверкала металлом. Меня поставить хотели взамен той, что под землёй, – срок службы у неё вышел. Но, видно, забыли про нас или копать не желают, сэкономить хотят. Так что и ты, наверное, будешь лежать здесь, как я…
И тут вдруг из-под земли вырвался фонтан воды и загудел:
– Пло-охо-о дело-о! В трубу-у вылетела-а вся эконо-омия!
Сомнение
Однажды большая Широкая Кисть оказалась рядом с небольшими круглыми кисточками, которые то и дело своими волосиками набирали разные краски и клали их на холст.
– А почему ты не участвуешь в нашей работе? – полюбопытничали они, обращаясь к Широкой Кисти.
– А я смотрю, чтобы вы не испортили произведение, а то придётся за вами исправлять.
«Какая она талантливая! И, наверно, многое знает», – подумали Круглые Кисточки.
Скоро картина была написана и получилась удивительной и чудесной. Все видели в ней свою жизнь – грустную и печальную…
– Но это не то, что я хочу! – вдруг недовольно сказала Широкая Кисть. – В картине нет сверкающей радости! – и Кисть по-своему прошлась по ней лаком, после чего важно произнесла: – Вот теперь получилось то, что надо!
– Странно…, – удивились остальные кисточки. – И как это ей удалось в один миг преобразить наше серое видение в блеск?..
Яблоки
На овощном складе переполох: прибыло много новых партий овощей. Почти все уже отправили по магазинам и осталась только одна партия с яблоками. Они оказались жёсткими, для продажи не годились, и потому остались лежать на складе. Но они не огорчались, стучали бочками, будто говорили:
– Мы жёсткие, и пролежим до поры, пока на прилавках ничего не останется. Вот тогда-то мы будем уже сладенькие!
Любовь
Невзрачный зелёный Росточек выглянул из земли и сразу влюбился в тёплое Солнышко. Конечно, он надеялся на взаимность и решил, что Солнышко его не видит из-за рядом растущих цветов и кустов. А они, узнав о его чувствах, стали насмехаться:
– Тебе, зелёному, Солнце красное не пара!
А для Росточка Солнышко было мечтой, и стал он тянуться к нему изо всех сил. И так настойчиво тянулся, что скоро вырос в высокий Подсолнушек, выше цветов и кустов. Своей чудесной жёлтой шляпкой, украшенной чёрными блестящими семечками, он выделялся на всей полянке. Но Солнышко по-прежнему его не замечало и одаряло своим вниманием и тёплыми лучиками всех вокруг.
А цветы и кусты теперь любовались Подсолнушком, который по-прежнему тянулся к Солнышку, и говорили – уже без насмешки:
– Безответная у него любовь, но зато какая красивая!
Оселок
Оселок всегда старался угодить своей подруге Бритве. Он был добр и желал, чтобы она всегда блестела и сохраняла остроту. Каждый раз, когда Оселок приводил Бритву в порядок, он отдавал ей часть себя, а Бритва после этого становилась опять как новая. Но прошло время, и Оселок поплатился за свою доброту: Бритва стесала его до основания, и его выбросили. А у Бритвы появился новый «Осёл-лох» – так она называла все точильные камни…
Старый Зонт
Старый Зонт лежал в тёмном чулане и, вздыхая, рассуждал:
– Только вчера я был нужен Руке: она меня крепко держала, гладила и нежно говорила: «Ты моя палочка-выручалочка». Я спасал её от проливного дождя и от жаркого солнца. Ну и что, если у меня появилась плешинка? Это же не причина бросать меня в чулан. Я ещё крепок и могу это доказать! Но Рука уже новый зонтик приобрела…
И вот однажды дверь в чулан открылась, яркий свет хлынул в него и озарил Зонт. Из своего далёкого угла он увидел, стоящий в прихожей, новый зонтик – развалившийся, с вылезшими спицами… Старый Зонт почувствовал, как его взяла родная Рука. А затем услышал:
– Иди ко мне, мой верный товарищ. Плешинка в твоём возрасте – это украшение!
И Старый Зонт подумал: «Вот теперь я точно докажу, что я лучше всех!»
Боль
Одуванчик с сухой чашечкой на стебельке и с одним оставшимся зонтиком стоял на лужайке и возмущался:
– Когда я был полон сил, был ярким жёлтым цветочком, ко мне всегда приползали и прилетали друзья-приятели: Бабочки, Жучки, Пчёлки… Я угощал их сладким нектаром, и они улетали довольные. А теперь, когда у меня вместо цветочка серые пушинки, никто меня не навещает.
И тут послышался голос:
– Почему же никто? Я, червячок, жду тебя!
В этот момент с Одуванчика слетел его последний седой зонтик…
Креветки на примете
Зуб нежно прикусил выглянувшую из панциря Креветку и проговорил:
– Какая ты хорошенькая! Я прямо влюбился в тебя. Даже оторваться не могу!
– Я чувствую это…, – ответила Креветка, а сама стала приближаться к Зубу, решив: «Попробую его соблазнить на приятное прикосновение, а потом вернусь в панцирь».
Но у Зуба было другое намерение. Он прижал Креветку так, что она от его ласки пискнула, обмякла и исчезла во чреве.
А Зуб, довольный, произнёс:
– Хотел бы я её посмаковать подольше, да уж очень сладкой оказалась – не сдержался и слопал! Хорошо, что у меня на примете есть другие креветочки!
Сапог
Решил как-то чужеземец Сапог в гости сходить. Подошёл к хате, не сказав даже «здравствуйте», сразу громко застучал каблуком по двери – аж щепки полетели. Не пустили незваного гостя в хату за его бестактность. Пришлось ему помятому убраться восвояси. Но прошло какое-то время, и Сапог вернулся. Постучал в дверь легонько, мысочком, и сказал:
– Здравствуйте, я в гости к вам пришёл. Путь далёкий проделал. Отдохнуть бы у вас хотел, можно?
Дверь открылась, в хату пустила. Тряпка Сапог помыла, Вакса почистила. Стоит Сапог в хате, отдыхает, радуется, и про себя повторяет: «В гости надо приходить вежливо!»
Кофточка
Кофточка часто мялась и поэтому часто оказывалась на гладильной доске. Находясь под Утюгом, она жаловалась ему:
– Мой пиджак в шкафу каждый раз прижимается ко мне так, что повернуться невозможно, и говорит: «Ты у меня самая близкая, родная», хотя теплоты от него я совсем не чувствую. Вот к тебе попадёшь – другое дело – ты погладишь меня тепло, все складочки выровняешь, и я как новая становлюсь, все на улице на меня заглядываются!
Но через какое-то время Кофточка опять возвращалась к своему Пиджаку в шкаф. Утюг знал об этом, но она так ему нравилась, что он ждал её в любое время. А когда она приходила, он нагревался и гладил её, гладил, чтобы ни одной морщинки на ней не осталось! И думал при этом: «Да не так уж и плохо я и живу. Вон в магазине утюги стоят – все одинокие, им даже погладить некого».
Шишка
На лбу появилась Шишка. Оглядев весь лоб, она уселась поудобнее и загудела:
– С сегодняшнего дня по всем вопросам обращаться только ко мне, а не к Голове!
– Да-да! Так и будет, – ответили Шишке Глаза, которые видели, как увесистый Кулак определил её на это место за несправедливость и ложь!
Но никто не успел к ней обратиться, так как Шишка быстро рассосалась. Да оно и к лучшему – а не то насоветовала бы так, что Кулак вернулся бы опять.
Горка
Наступила зима, и на дороге образовалась небольшая снежная Горка. Она смотрелась привлекательно и казалась недоступной. Ботинок, идущий по дороге, увидел её, и у него возникло желание эту Горку одолеть. Он с ходу, без разговоров, прыгнул на неё, но тут же соскользнул и грохнулся обратно на дорогу. Горка ему и говорит:
– Ты, я вижу, ещё молодой, неопытный в таких деликатных делах.
Тут на неё шлёпнулся старый Сапог и примял так, что сравнял с дорогой. И тогда Горка довольная произнесла:
– Во-от у кого надо всем поучиться – у Сапога! У него большой опыт, он знает, как ко мне подойти!
Ботинок хотел было что-то возразить, оправдаться, но Горка, распластавшаяся на дороге, с восхищением смотрела только на удаляющийся Сапог и шуршала своим рассыпавшимся снегом…
Жизнь в тумане
Росли рядом деревья: Берёзка с засохшими веточками, Ёлочка с отвалившейся на стволе корой и Дуб высокий, с густой зелёной листвой. Дуб всегда был доволен собою, а Ёлочка и Берёзка были обессилены, чахли и с трудом говорили:
– Вот и ещё один день прошёл. Хорошо, что не упали.
Однажды они задумались: «Мы вместе с Дубом на одной полянке растём, но почему же он процветает, а мы едва держимся?» и решили спросить его об этом. Они не догадывались, что Дуб давно своими корнями подобрался к ним и высасывает у них сок.
Пролетевшая любовь
Салфетка на тумбочке лежала, и ей казалось, что никому, кроме этой тумбочки, она и не нужна – да и той только для украшения. А Салфетке хотелось любви.
И вот однажды на Салфетке появился Цветок на тонком стебле. Он ждал, пока его, как гостя, поставят в вазу с водой, но, не дождавшись, зашелестел лепестками, обращаясь к Салфетке:
– Вы мне очень нравитесь! – и широко раскрыв своё соцветие, нежно прижался к Салфетке, желая её обнять.
– Нет! И ещё раз нет! Вы мне не нравитесь! – ответила она и перестала с ним общаться.
Цветок стал увядать. Его сухие листья лежали на Салфетке распластавшись, словно он хотел её обогреть. И она даже не заметила, как он исчез.
Скоро на Салфетке появился уже целый Букет цветов, к нему тут же угодливо примчалась Ваза с водой. И Букет, опустив в неё веточки, зашуршал разноцветными цветами, говоря Салфетке:
– Вы мне милы! Очень милы!
Был он, конечно, красив, не то что недавний одинокий Цветок. Но Салфетка не чувствовала в Букете живой теплоты, – той, что была у лепестков усохшего Цветка. Может, тепло Букета не доходило до неё из-за стеклянной вазы, а может, все его чувства были просто показухой.
Так или иначе, но только сейчас Салфетка поняла, что она проглядела любовь, о которой мечтала…
Вечное размышление
В сарае раздавались радостные возгласы молодых и крепких дровишек из рассыпавшейся Поленницы:
– У нас Мангал во дворе появился! Говорят, он таких, как мы, любит. Огнём жарким обласкает, вином и шашлыком угостит. Быстрей бы с ним познакомиться!
Бревно, что лежало неподалёку, гулко загудело, будто вздохнуло, и сказало:
– Эх, молодёжь, молодёжь, вы с ним вмиг прожжёте свои жизни. От него ещё никто не возвращался. Я давно тут нахожусь и знаю!
– Мы тебе не верим! – ответили поленья и вскоре, дровишко за дровишком, стали исчезать.
Одно Полешко, что ждало своей очереди к Мангалу, насторожилось и подумало: «Этот Мангал ведёт себя совсем безнравственно, меняет нас, берёт одного за другим, никого не отпускает потом. Он горяч и угощает хорошо, но навеки ни с кем не останется…», – и Полешко скатилось в сено, чтоб спрятаться.
Много времени прошло. Когда от Поленницы осталось лишь несколько дровишек, Грабли решили прибраться в сарае. Во время уборки наткнулись они на спрятавшееся в сене Полешко и понесли к Мангалу. Да не донесли – по пути оно почти рассыпалось.
– Мне такое старьё не нужно, – недовольно сказал Мангал, посмотрев на кучу трухи.
А Полешко подумало: «Пожил я долго, а что видел? Может, я зря спрятался?».
Бузина
Ни ветер, ни дождь не могли согнуть Дубок.
– Какой ты несгибаемый, – ехидничала Бузина, находясь под его густой зелёной кроной, хотя она считала себя ещё более крепкой и стойкой, чем он.
Но однажды в Дубок ударила молния. От неожиданности тот качнулся и оголил Бузину, оставив её без своих густых зелёных ветвей. Бузина ахнула, испугавшись: она вдруг поняла, что была крепкой, потому, что всегда была под защитой Дубка, а без него она погибнет. Зашуршала тогда Бузина хилыми веточками от плохого предчувствия:
– Дубочек, ты только не упади, – просила она, прижимаясь к нему от страха.
Со стороны казалось, что это Бузина поддерживает Дубок, желая помочь ему выстоять. Но Дубок даже и не думал падать. Он встряхнулся, поднялся, окинул всё вокруг ясным взором и, как прежде, гордо выпрямился.
А Бузина, стоявшая под ветвями Дубка, всем проходящим или пролетающим мимо её животным или насекомым говорила:
– Вы видели, видели, как я поддержала Дубок? Без меня он бы пропал!
И все в ответ хвалили её: «Какая ты, Бузина, молодец!»
Бумажный Стаканчик
Маленький Бумажный Стаканчик часто встречался на прилавке в пивной палатке с большим гранёным Стеклянным Стаканом, который обычно находился в крепко держащей его руке. И однажды Стаканчик решил спросить:
– Почему налитую в тебя Водку выпивают, а потом снова наливают, – и ты всё время востребован, а нас, бумажные стаканчики, один раз наполнят соком, опустошат и выкидывают? Может, и нам надо с Водкой дружить?
– Я стеклянный, – отвечает Стакан, – и ко мне никакой напиток не пристаёт. А если это и случится, меня помоют, и я чист. А ты промокашка, с тебя ничего не смоешь! Так что не советую тебе пробовать алкоголь.
Но Бумажный Стаканчик настоял на своём, и был наполнен Водкой. Вначале он от неё размяк, потом быстро съёжился. Со стороны казалось, что он хочет её выплеснуть. А затем Стаканчик воскликнул:
– И как эту гадость пьют! У меня от неё всё внутри обожгло!
В ответ Стеклянный Стакан звякнул:
– У нас, Стеклянных Стаканов, срок жизни долгий, мы выносливые.
Но тут рука, держащая его, задрожала. Стеклянный Стакан выскользнул, упал и разбился вдребезги.
Ссора
Два Вьюна появились из земли одновременно. Чтобы расти, им надо было за что-то зацепиться, а рядом ничего не было. Тогда они обнялись и, поддерживая друг друга, стали подниматься всё выше и выше. Так они стали самыми близкими друзьями. Мухи и жучки удивлялись их крепкой дружбе: они никогда не разлучались. Но однажды один из них перегнал в росте другого.
– Этого я не потерплю! – возмутился отстающий Второй Вьюн и стал тянуть вниз Первого.
А тот уже приметил рядом понравившуся ему Ромашку и хотел с ней поближе познакомиться. Второй захотел того же, тоже решил к ней приблизиться, отчего корни у обоих затрещали.
Мухи и жучки стали Вьюнов усмирять:
– Опомнитесь, вы же были такими хорошими друзьями! Пусть Ромашка выберет, с кем ей остаться.
Не послушались Вьюны – в борьбе за первенство с корневища сорвались и на землю плашмя упали оба. А Ромашке никто из них и не нравился. Она знала: обовьют и будут всё время висеть на её лепестках, не давая никакой свободы.
Уздечка
Молодой Жеребенок беззаботно и радостно резвился в поле. И вот взрослые лошади решили его спросить:
– Ты уже в расцвете сил, неужели ты не познакомился ещё с Уздечкой?
– А я о ней и не задумывался, – скромно отвечает Жеребенок, – и чувствую себя без неё замечательно!
А Уздечка, видно, услышала этот разговор. Глядь – и она уже бесцеремонно устроилась у него во рту. Хотел Жеребенок её вытолкнуть, но она крепко там зацепилась, успокаивая его:
– Не переживай, тебе со мной будет хорошо! Мы всегда будем вместе: куда ты – туда и я.
Жеребенку ничего не оставалось, как смириться; и с этого дня, если он куда-то шёл, цокая копытцами, Уздечка была с ним. Но вскоре она стала им командовать: двинет больно по зубам, и давай приказывать – поверни направо, поверни налево, беги, стой…
Не понравилось это Жеребенку. Он даже взбунтовался: взбрыкнул и никуда не хотел идти. Но Уздечка зазвенела, зловеще постучала по зубам и сказала:
– Я тут хозяйка! Если станешь брыкаться и не будешь меня слушаться, родственника позову – Хомута. Уж он тебя угомонит: Телегу кликнет, и будешь возить тяжёлые грузы до седьмого пота!
Вздохнул Жеребенок, поняв, что беззаботная жизнь закончилась… Ненавистная и навязчивая Уздечка теперь останется с ним навсегда.
