Роман Сергеевич Лагутин
Частицы. Книга 1. Инстинкт выживания
– Страшные! Очень страшные и необычные пауки. Синие, отвратительные и очень жестокие. Одна из тварей утащила Дженни.
– Кто эта Дженни?
– Она была моей напарницей, – ответила Сьюзи.
Клаус продолжил:
– Мы и сами чуть не стали их обедом.
Хиггентс прищурился.
– Как вам удалось спастись?
– Нам удалось спрятаться на овощном складе – на кухне.
Грэг, привлекая к себе внимание, натужно хмыкнул.
– Стать обедом? Это было бы слишком хорошо. Мы нужны им не для еды, а для более плодотворной цели. Они используют наши тела для размножения.
– Какой кошмар, – произнесла Сьюзи и прикрыла ладошкой рот.
Боб достал из принесенной коробки куриный окорок и, жуя его, добавил:
– Да, еще они очень умные.
Присутствующие воззрились на инженера.
– Ну что? Неужели никто не проголодался?
В животе доктора глухо квакнула лягушка, он, подойдя к электрическому чайнику, нажал кнопку включения и сказал:
– Даже если и не проголодался, все равно надо всем поесть. Ночь будет длинной.
Глава 25
В ожидании чуда
Уже несколько дней в пути универсальное рефрижераторное судно колыхалось на волнах. Столь не предсказуемая поверхность, как морская гладь, не могла не завораживать мимолетные взгляды, как самих работников корабля, так и пассажиров, плывущих на нем к месту своей работы – на острове Дайменд клавс. Помимо самой привлекательности, которой неукротимая стихия приковывала к себе взгляды, вдобавок это было единственным, чем мог наслаждаться любой желающий, находящийся посреди океана.
Переменчивая погода на просторах жидкой пустыни, многозначно отличалась от погодных условий на суше. Чаще всего непродолжительный штиль сменялся долгосрочным штормом. Непогода действовала на людей угнетающим образом, а в некоторых, более восприимчивых индивидах, просыпалось чувство тревоги, в худшем случае – страха.
Как бы это странно не казалось. Словно по хитроумной затеи всевышнего, плохая погода приходила с наступлением темноты. Известно не понаслышке, что ближе к ночи, чувствительность людей усиливается. Мы становимся более восприимчивыми к окружающему нас пространству. В отличие от животных, человеческий мозг лишь ночью приближается к гиперчувствительности. В свою очередь братья наши меньшие постоянно находятся в подобном состоянии.
На смену ясному дню приходила беспокойная ночь. В ходовой рубке, капитан Фрэд Беркли заступил на очередное ночное дежурство. В силу спокойствия морской пучины: видавший виды мореплаватель отводил место для отдыха в дневное время. А с приходом ночи, он словно птица – ночной охотник, неуклонно следовал маршруту.
Черные тучи, словно несуществующее чистое небо без звезд, нависали над, кажущимся с большой высоты крохотным, корабликом. Шквалистый ветер и крупные капли дождя, не нанося повреждений, бороздили борта и надстройки рефрижераторного судна.
Сам Беркли стоял у штурвала и с интересом рассматривал, как ему тогда показалось, занимательную картину: разбивающиеся об ветровое стекло крупные дождевые капели. Помощник капитана – Зикфрид, сидел неподалеку и пытался установить связь с перевалочной базой. Попытка за попыткой, настойчивого паренька, не приносила желаемого результата.
Зикфрид покосился на капитана, напевающего себе под нос.
– Перевалочная база не выходит на связь.
Мелодичное мычание Беркли резко оборвалось, а остатки звуковых колебаний поглотились приглушенными звуками непогоды.
– Не нравятся мне эти тучи, – вдруг сказал капитан. – Глянь, какой сейчас ветер?
– Четырнадцать с половиной метров в секунду, – ответил Зикфрид.
Капитан с секунду помолчал, а потом продолжил:
– Не очень хорошо. По всей видимости, шторма нам не избежать.
Между капитаном и его помощником, во всяком случае, когда они были одни, царила нейтральная обстановка. Субординация проявлялась частично и была актуальна лишь к ответственному подходу к работе. Отношения же коллег базировались в свободных рамках.
– Фрэд, с каких пор тебя стали беспокоить подобные мелочи?
– С тех самых, Зикфрид, как мы вышли из порта. Что-то никак не дает мне покоя. Плохое предчувствие, что ли.
Зикфрид вновь попытался связаться с перевалочной базой, результат оставался прежним и тогда он настроился успокоить капитана.
– Я думаю, нет необходимости переживать по пустякам. Спроси себя, сколько раз ты побывал в подобном круизе? Не меньше ста, а то и больше.
– Как бы там ни было, хочется поскорее добраться до острова и поспать хоть одну ночь, как нормальный человек. – В голосе капитана слышалось усталое похрипывание.
Почти сразу, как капитан закончил жаловаться, приемопередатчик, у которого сидел Зикфрид, издал характерный сигнал вызова. Мигающая красная лампочка, на приборной панели, указывала на связь со штабом управления.
– На связи Нью-Йорк, – сказал помощник капитану.
– Включай. – Беркли подошел к приемопередатчику.
Зикфрид щелкнул тумблером.
– Мистер Беркли, – послышался монотонный голос из динамика. – Мы попытались установить связь с перевалочной базой, а также с пунктами переработки – у пещер, и не смогли достучаться ни до тех и не до других.
Фрэд прильнул к микрофону.
– Мой помощник Зикфрид тоже пробовал, но никто не выходит на связь. Мы прибудем туда завтра вечером и когда выясним в чем дело, незамедлительно сообщим.
В динамике зашептали приглушенные голоса людей; через несколько секунд послышалось шуршание; более внушительный голос объявил:
– Если там произошло «ЧП», пожалуйста, сообщите об этом незамедлительно. Мы предпримем, решающие проблему, меры.
– Я вас понял, – ответил капитан, а еще через секунду сигнал прервался, красная лампочка потухла.
Зикфрид вопросительно посмотрел в глаза Беркли и поинтересовался:
– Кому принадлежал второй голос? Первый я узнал, это был Полаф – представитель интересов фирмы «Шимеринг стоун».
– Наверное, тоже какая-то шишка. Я их не различаю. Все они для меня работодатели и я стараюсь не переходить на личности. Тебе того же советую.
Отвернувшись к панели управления, Зикфрид заулыбался и подумал: «Интересный ты человек, Фрэд – такой простой и ненавязчивый».
* * *
Хиггентс, позвав с собой Боба и Грэга, привел мужчин в лабораторию. Он подвел их к столу, где недавно, Блоу с хирургом, мастерили зажигательную смесь.
– Хочу вам ребятки кое-что показать.
Затем доктор указал на замысловатую картонную трубку, обмотанную скотчем и запертую по обеим сторонам пластиковыми пробками. На одной из сторон из прорези торчал шнурок, точно такой же, как на бутылках с воспламеняющейся жидкостью.
– Представляю вашему вниманию световую гранату. Она поможет вам в противостоянии… – Грэг вопросительно уставился на доктора. Хиггентс, словно прочитав в мыслях проводника вопрос: «ВАМ?» взяв в руки изобретение и повертев его перед глазами Боба, как бы ответил: – Сам я слишком стар для подобных развлечений. Я подумал, раз эти существа настолько проворные, то прежде чем воспользоваться бутыльками с зажигательной смесью, нужно их как-то предварительно ошарашить.
– Значит, вспышка их не убьет?
Доктор пожал плечами.
– Кто же их знает! Все зависит от того, на каком расстоянии применить световую гранату. Короче говоря, вспышка в любом случае не погубит тварей, зато она их остановит. Скорее всего, от вспышки света эти существа лишь кристаллизуются.
Руки доктора неспешно потянулись к столу, чтобы положить самоделку. Изготовленное устройство привлекло внимание прибывших с Хиггентсом мужчин.
– А что происходит с ними при кристаллизации, – поинтересовался Стивенсон.
– Утверждать я не могу, так как имел возможность эксперимента только с их «яйцами». Может быть… – Хирург почесал подбородок. – Мне так кажется, они станут неподвижными, но не мертвыми и если вы дотронетесь до кристаллизовавшегося существа, то, скорее всего, ни к чему хорошему это не приведет.
Боб прильнул к столу и стал более тщательно изучать предмет.
– А что там внутри?
– Ничего особенного, – ответил Хиггентс. – Два сочетающихся компонента в правильных пропорциях. И, кстати, когда подожжете фитиль: кидайте ее подальше, отвернитесь, зажмурьте глаза и заткните уши.
Грэг взглянул на изобретение. Несмотря на бесхитростный вид, по словам Хиггентса, приспособление могло оказать существенный перевес в их пользу – перед враждебным творением природы. «Вы как всегда полны сюрпризов», – подумал Блоу, относительно доктора.
– Как я вам двоим уже говорил, – продолжил Хиггентс, – пауков вспышка не сможет погубить. Зато у вас будет достаточно времени, чтобы сжечь их. Так как количество бутыльков весьма ограниченно, я надеюсь, вы сможете использовать их как можно выигрышнее для самих себя. От вас потребуется максимальная отдача и минимальная расточительность.
Боб приподнял кепку и почесал затылок.
– Это все здорово, док, но, если световая граната не сработает? Сомневаюсь, что твари испугаются летящего на них, обмотанного скотчем, цилиндра и предоставят нам фору, чтобы убраться.
Слова инженера, заставили хирурга всерьез задуматься о негативных последствиях в связи отказа гранаты. Ему совсем не хотелось чувствовать себя виноватым в гибели недавних знакомых. «Может быть, пока еще есть время, стоит изготовить еще одну…» – подумал Хиггентс, вглядываясь в пустоту.
– Ради того, чтобы избежать случайных казусов, я изготовлю еще одну такую штуку. Пусть лучше будет больше, чем меньше.
Хиггентс на время задумался о соотношении используемых компонентов: «Стоит ли сделать смесь более плотной или все же увеличить количество алюминиевого порошка?»
– Какая же здесь вонь, – сказал Боб. – Док вы уверены, что этот парень еще жив? Он так воняет, как будто давно уже отдал богу душу.
– Он живее всех нас троих, вместе взятых, даже не сомневайтесь в этом. Стоит его только освободить и перестать колоть снотворное, он такого нам устроит. Правда, его проделки покажутся пустяками, после того, как из него появится нечто…
Скорее всего, из-за неприятного запаха, чем от незаинтересованности в беседе, Боб поспешил удалиться из лаборатории. Грэг хотел было последовать за инженером, но Хиггентс остановил настрой проводника, попросив того остаться и помочь изготовить еще одно приспособление – вспыхивающее райским белым светом.
– Что от меня требуется? – спросил Грэг.
– Вы займетесь оболочкой.
Дальше Хиггентс, на словах, детально описал процесс изготовления корпуса гранаты. Грэгу без труда удалось в мельчайших пропорциях скопировать уже заправленный начинкой образец. В свою очередь, старичок, используя мерную посуду, взвешивая на весах буквально по грамму, подгонял каждый из требующихся элементов.
– В этот раз я пренебрег обычной концентрацией веществ, – признался Хиггентс. – Количество воспламенителя оставил прежним, а вещества, отвечающего за яркость вспышки, не пожалел.
– Вы уверены, что это была хорошая идея? По-моему, этим Вы увеличили вероятность отказа. Что, если она не сработает?
– А что, если сработает?.. – ответил хирург. – Я намерен склоняться к своему варианту.
Теперь, помимо бутыльков с воспламеняющейся жидкостью, на лабораторном столе лежали две световые гранаты. Тем самым, шансы одержать победу в неравной схватке – увеличивались вдвое.
– Не правда ли замечательно смотрятся? – скрестив руки на груди и разглядывая вооружение, спросил Хиггентс. Поставленные в ряд, несколько бутыльков и пара световых гранат, выглядели обнадеживающе.
– Да, вполне согласен с вами доктор. Боюсь даже представить, как бы тяжело нам пришлось без Вас, – поведал о своих мыслях Блоу. – Выживет сильнейший. Мы не можем физически превзойти их по силе, но какими бы умными они не были, наша сила – в изобретательности.
– Полностью с вами согласен, коллега. – С тех пор, как Хиггентс познакомился с Грэгом, они вместе занимались одним делом – предпринимали какие-то действия для защиты самих себя и тех, кто возле них, по этой причине хирург решил, что назвать проводника «коллегой», в данной ситуации очень даже естественно.
У времени нет такого механизма, с помощью которого можно его замедлить или вовсе остановить. Оно течет, как река, и его невозможно обратить вспять. Вот и сейчас на острове Дайменд клавс – в здании лаборатории, оставшиеся в живых, сидели и ждали своей дельнейшей участи. Нет, они не бездействовали. Все то, что от них хоть как-то зависело, предпринималось незамедлительно. Хиггентс и Грэг вышли из лаборатории и присоединились к остальным – в кабинете хирурга. Боб никак не мог наесться и поглощал, по всей видимости, очередную куриную ножку. Косточки от предыдущей трапезы смирненько лежали на картонной крышке от коробки, в которой Стивенсон принес пищу.
Сьюзи старалась не смотреть на оголодавшего инженера. Будучи вегетарианкой, официантка предпочитала растительную пищу, а вид пожираемого Бобом мяса, вызывал в ней приступ тошноты. У нее было большое желание поскорее убежать отсюда – куда-нибудь подальше, но страх перед неизвестностью был куда более ужасным, чем тошнотворный вид окорока, которым наслаждался Стивенсон.
– Скоро эти твари вернуться, – утвердительно выдал Блоу. – Ни в коем случае не приближайтесь к окну. Доктор Хиггентс, придется передвинуть ваш стол поближе к центру комнаты и развернуть его передней частью к окну.
Хирург, кивнув головой, согласился и, встав, покинул излюбленное место. Поняв, что тут справятся и без него, он, подойдя к двери, обратился к присутствующим:
– Я, пожалуй, схожу за боеприпасами и заодно сделаю инъекцию Марвину. – Хиггентс приоткрыл дверь. – Я так понял, оборону мы будем сдерживать в моем кабинете. Вопросом это не прозвучало.
Хирург закрыл за собой дверь.
– Какие еще боеприпасы? – спросил Клаус. – Я слышал много выстрелов, но не видел, ни одной мертвой паукообразной твари. – К чему нам оружие, которое мы не можем применить против врага?
Грэг решил объясниться:
– Эти сволочи остерегаются яркого света, так?
– И что?
– Мы с доктором Хиггентсом сделали несколько бутыльков с зажигательной смесью и пару световых гранат.
– Вау, это круто!
– Да, – улыбнулся Грэг. – Это очень даже круто, во всяком случае, для нас.
– А каким образом вы намереваетесь действовать? – спросила Сьюзи.
Было четко заметно, что Дрю, стоявшая рядом с официанткой, тоже была не меньше заинтересована в ответе на прозвучавший вопрос.
– Вы же не собираетесь сами на них напасть?
– А что, – сказал Клаус. – Это не плохая идея. Лучший способ защиты – нападение.
Грэг присел на стол, передвинутый в центр комнаты, и скрестил руки на груди.
– Не всегда – так. У них численное превосходство перед нами. Если мы сами нападем, то точно погибнем. В данной ситуации, лучший способ защиты – оборона.
– Мой отец не согласился бы с Вами, – Клаус не хотел униматься. – Он всегда говорил мне, что опасности нужно смотреть в лицо.
– Ты плохо понял уроки своего отца. Способ защиты всегда зависит от степени опасности.
На это, Клаус не смог возразить даже недовольным выражением лица. Он, лишь чуть заметно кивнул в знак согласия и присел на кресло, стоявшее справа от него.
Боб поскреб свой мощный подбородок. Поначалу он и сам думал, что им придется атаковать членистоногих, но узнав о замысле Блоу, как-то сразу расслабился, и на душе стало спокойнее.
Хиггентс уже вернулся с боезапасом в охапке и разместил свою ношу на полу – в углу комнаты. Хотя и не на своем прежнем месте, он все же с радостью устроился на любимом вращающемся стуле.
Дрю сидела в кресле – неподалеку от хирурга, и смотрела в окно. Грэг, еще час назад включил свет, а по другую сторону комнаты притаилась настораживающая темнота.
– Интересно… как долго эти существа живут здесь?.. – Со стороны лаборантки вопрос был риторическим. Как бы мысли вслух.
– Эти… Частицы, как мне кажется, – ответил Хиггентс. – Они могут просуществовать сотни, а может даже тысячи лет, особенно в кристаллизованном состоянии.
– Даже мурашки по коже, – сказал Боб и заметил, как Сьюзи передернуло. – Наверное, не сладко приходилось здешним обитателям…
Грэг, сидевший на краю стола, согласно кивнул, когда Боб встретился с ним взглядом.
– Это всего лишь одно из творений природы, – произнес зевающий хирург. – Ничего личного. Они просто стремятся выжить. Человечество тоже стремится к выживанию и тем самым наносит вред окружающей среде. Но с другой стороны, мы не хотим уничтожать среду, в которой живем, ведь Земля – это наш дом. Вот только по-другому, к сожалению, нам пока не удается контактировать с природой на взаимовыгодных условиях.
* * *
На удивление всем собравшимся в кабинете хирурга, существа прибыли к месту кормежки гораздо раньше, чем в прошлый раз. Теперь они не скрывались и прежняя осторожность, а также выверенная точность в движениях, куда-то улетучились. Чувствуя себя, как дома, армада пауков, снеся на своем пути часть ограды, рассеялась по территории, некогда принадлежавшей людям.
Альфа-паук, не теряя ни секунды, отправился прямиком к алмазному хранилищу – в подвальном помещении. Совсем незначительная часть сородичей последовала за вожаком. Остальные патрулировали местность в поисках дополнительных организмов для репродукции. Разделившись по неравномерным группам, малая часть насекомых обследовала ангары и гаражи, другая, более многочисленная банда членистоногих, по целевому распоряжению главаря, в свою очередь, поспешила к зданию лаборатории.
Пересекая краткий промежуток асфальтированного пространства, между главным комплексом и зданием лаборатории, светящиеся синевой пауки озаряли темноту ярким неоном. Постукивая многочисленными, стекловидными, заостренными на концах конечностями, передвигающиеся существа оставляли за собой характерный их поступи след продырявленной поверхности.
Внезапно пауки с завидной синхронностью замерли, заприметив вырывающийся из одного из окон яркий свет. Наступило время для построения стратегии нападения. Прочуяв внутренние помещения здания лаборатории, членистоногие создания распознали в строении наличие живых объектов и источник внутренней энергии. Вблизи от источника чувствовалось присутствие формирующегося сородича.
Приняв определенное решение, пауки бросились врассыпную и вмиг облепили небольшое сооружение. Разделившись на группы, разумные создания приступили к скрупулезному изучению здания, в надежде найти хоть незначительную лазейку для проникновения. Одни принялись исследовать стены лаборатории, другие – крышу, а третьи, как можно ближе подобравшись к окну, стали оценивать риски, которым могут подвергнуться, ворвавшиеся внутрь, собратья.
Грэг резко развернулся на месте и чуть не упал с края стола, на котором сидел. Боковым зрением проводник случайно заметил блик синевы в верхней левой части оконной рамы. Уставившись в подозрительную точку, он почувствовал, как по его телу пробежал холодок, а за ним последовали пупырчатые мурашки.
Грэг взглянул на присутствующих, все они уставились на его незамысловатое выражение лица. Он, немного отойдя от стола, вполголоса сообщил о прибывших насекомых.
Подобная информация была воспринята с весьма встревоженными лицами. Все сразу как-то засуетились, забеспокоились.
Почувствовав напряжение, возникшее в комнате, один из сидевших у окна пауков, передвинулся с угла – к центру верхней части оконной рамы. Грэг махнул рукой в перемещающийся блик на стекле. Воззрившиеся люди, тревожно проследили передвижение. Невидимое существо, словно источало синий неоновый свет, который, полупрозрачным настилом, рассеивался на стекле в свете люминесцентных ламп.
Клаус, лихорадочно трясясь, забился в угол комнаты. Прежде он сидел на кресле, но после замеченного свечения, живо перебрался через боковую спинку и сполз на пол. Хиггентс оставался непоколебимым и все также сидел на своем стуле и неотрывно следил за, теперь уже неподвижным, бликом на стекле. Дрю и Сьюзи старались дышать, как можно реже и тише, пытаясь тщательнее скрыть свое присутствие, вот только это было абсолютно бессмысленным занятием.
Перед подобным охотником даже претворяться мертвым бесполезно. Такие чувствительные твари, как эти, способны не только услышать биение сердца, но и даже распознать процессы метаболизма в организме.
Боб Стивенсон, проходя на цыпочках мимо племянницы – в сторону Грэга, продемонстрировал Дрю указательный палец, пересекающий губы, тем самым веля девушке: сидеть тише воды, ниже травы. В подобном, лаборантка и не нуждалась. Тот страх, который приковал ее к креслу, не то что говорить или двигаться, но и спокойно моргать не давал.
Неожиданно за дверью что-то брякнуло. Это были пауки, свалившиеся с потолка и проникшие в одну из комнат, входные двери которых находились на противоположной стене узкого коридора. Комнаты представляли собой палаты, оборудованные для экстренной медицинской помощи. Для предотвращения расточительности электроэнергии, света в палатах не было, этим, в свою очередь, пауки и воспользовались.
Все происходило слишком быстро. Опасность с каждой секундой подбиралась к людям все ближе. Вскоре пауки придумают, как отключить электричество, и тогда вопрос о спасении – встанет гораздо остро.
Один из пауков, сидящих у края оконной рамы, попытался сломать часть пластиковой конструкции и слишком близко подобрался к свету. Его стекловидная конечность, кристаллизовавшись, заставила существо извергнуть из своих недр, отвратительный, злобный писк. Как будто разозлившись на затаившихся людей, он, качнувшись, со всего маху врезался в окно. Разбив хрупкую преграду, паукообразное явление влетело внутрь комнаты. От прямого контакта, Хиггентса с чудовищем, спас его письменный стол.
Мерзкий писк паука затих еще тогда, когда существо пролетало над подоконником. Люди, от шокирующего зрелища, словно превратились в каменные изваяния. Грэг рядом с Бобом застыл со световой гранатой в руках, а Стивенсон тянулся к бутыльку с зажигательной смесью.
Передняя часть – стола хирурга, существенно пострадала. В процессе приземления, членистоногая особь с силой ударилась кристаллизованными конечностями об древесину крышки и оторвала треугольный кусок лакированного дерева. К счастью, стол не был прикручен к полу и по инерции отодвинулся назад, оставляя паука позади себя и одновременно впереди самого Хиггентса.
Поднявшись с пола, хирург заглянул за стол, но в силу своего роста, не смог как следует разглядеть создание. Обойдя спасительную преграду, доктор присев на корточки, рядом с застывшей тварью, принялся с любопытством ее рассматривать.
– Скорее подойдите сюда! – поспешил Хиггентс подозвать присутствующих, дабы они тоже смогли лицезреть удивительный процесс кристаллизации существа.
Паук бледнел на глазах, пока, в конце концов, не превратился в прозрачно-серый, органично сложенный, декоративный образ. Лишь только глубоко в центре головогруди, все также, светясь неоновой синевой, пульсировали остатки жизненной энергии. Начиная со стекловидных конечностей, поверхность паука, прямо на глазах покрывалась кристальной мембраной, словно тонкий лед, покрывающий недавно обледеневшие лужи.
Хиггентс, неожиданно вспомнив о чем-то очень важном, вскочил на ноги и бросился к двери. Открыв ее, он осторожно выглянул в коридор, там все так же, как и прежде, горел тусклый свет. «Светло – значит безопасно», – пронеслось в голове хирурга. Фигура старичка скрылась из вида за запертой дверью.
Мгновение спустя, доктор вернулся. В одной руке он нес аэрозольный дезодорант, которым не так давно проводил опыты с Частицами, а в другой, средних размеров, отполированный до блеска, молоток на деревянной ручке.
По-видимому, у старичка появился какой-то план. Он попросил всех расступиться и отойти подальше. Присев на корточки, рядом с недвижимой, валяющейся кверху ногами, кристальной статуей, Хиггентс поставил аэрозоль на стол и взял молоток поудобнее – сплющенной стороной вперед. Прицелившись к кончику лапки паука, старичок несколько раз ударил молотком. Отколов пятисантиметровый кусочек, хирург, воспользовавшись, подсунутым под образчик, листком бумаги, перенес его на рабочий стол.
– Так я и думал. – Врач посмотрел на наблюдателей. – Когда они кристаллизуются, – пояснил он, – то приобретают, свойственную кристаллу, плотность.
Хиггентс взялся за аэрозоль и достал зажигалку из кармана своего белого халата. Обдав пламенем, отколотый обрубок, он без тени сомнения в собственной безопасности, взял в руки образовавшийся минерал.
Два других паука, нависающих над оконным проемом, почуяв вспышку пламени от аэрозоля, попятились к краю крыши и на время там затаились. Гибель сородича, не произвела на них большого впечатления. Разбив стекло и вторгнувшись, он пожертвовал своей жизнью на благо общего дела. Затем пауки, поняв, что отсюда им не удастся прорваться, решили ретироваться и отправились к тому месту на крыше, где более удачливая группа смогла пробить настил и проникнуть внутрь.
Пауки, обследующие стену, тоже, как и те, что сидели у окна, не смогли найти удовлетворительный способ пробраться в помещение. Они, конечно, малость потрепали входную дверь, зато сочли нецелесообразным ломиться через, хоть и тускло, но все же, освещенный узкий коридор.
Уже в течение пяти минут, Боб неотрывно, с любопытством разглядывал изготовленный Хиггентсом алмаз. Он поворачивал его и так и эдак, не уставая поражаться тому, как многочисленные внутренние грани, словно трещины в толстой прослойке льда, отбрасывают блики радужного света. Только в отличие от самого льда, алмаз был прозрачен, словно наичистейшая родниковая вода. «Слеза младенца», – подумал Стивенсон про кусок драгоценного минерала, лежавший в его руке.
Не собираясь погибать этой ночью, доктор, с расчетом на будущее, попросил Боба вернуть ему ценный камень. Инженер, неохотно расставаясь с блестяшкой, повиновался просьбе. Хиггентс дрожащей рукой принял свое творение и быстренько спрятал в карман.
– Не беспокойтесь, – сказал хирург, замечая на лице Боба прощальный взгляд, застывший на руке доктора, в которой последний раз сверкнул камень, прежде чем исчезнуть в кармане халата. – Когда все закончится, и если мы останемся живы, у вас тоже такие камушки будут.
Слух Грэга напрягся. Он стоял недалеко от входа и заслышал подозрительные шорохи. Хиггентс со своими экспериментами совсем отвлек внимание людей от главного – быть внимательными и не терять самообладание. Боб тоже находился рядом с дверью, но ничего не услышал. Он никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что его как-то обделят и презентуют алмазный кусок поменьше, чем остальным.
Грэг взглянул на инженера, в надежде, что Боб тоже заслышал скрежет, но тот стоял с отсутствующим взглядом, казалось, что Стивенсон словно утонул в собственных мыслях. Такой взгляд Блоу уже видел и совсем недавно, а именно тогда, когда в последний раз встречался с Джимом – в комнате связи.
«Этот человек поддался жадности, – подумал Грэг. – Надо бы как-то разбудить его сознание, пока не случилось беды».
– Эй, Боб, – обратился Грэг к инженеру.
Стивенсон, никак не реагируя, продолжал упорно смотреть в одну и ту же точку – куда-то в темноту за разбитым окном.
– Боб? – Грэг положил руку на плечо инженера и несильно сжал его.
– Что, что случилось?! – встрепенулся Стивенсон.
– Пока еще ничего, успокойся. Хотя в скором времени может случиться. Помнишь Джима?
– Да… – Боб с интересом посмотрел в глаза проводнику.
– Мне помнится, когда я в последний раз его видел, у него был точно такой же взгляд, как сейчас у тебя. Теперь задумайся о том, где теперь – он и где пока что – ты. Стоит ли гоняться за химерой, если химера сама охотится за тобой?
Вновь откуда-то из коридора послышался скрежет. На этот раз, Боб тоже заслышал звук. Мужчины переглянулись и попытались на лицах друг друга угадать план к действию.
– Надо их как-то отогнать отсюда, – проговорил Хиггентс. – Иначе они нас не оставят в покое. Не дай бог, еще в лабораторию проникнут и сломают аккумуляторный блок. – Закончив говорить, доктор невольно представил жуткую картину происходящего, которая, словно художником на холсте, прорисовалась в воображении старичка.
– Сплюньте, доктор, – лихорадочно отчеканила Дрю.
Пауки, оккупировавшие здание лаборатории, проникли в одну из палат и попытались найти лазейку, чтобы как можно ближе подобраться к источнику энергии – для его незамедлительного уничтожения. Светящиеся монстры, сгрудившись у одной из стен, чувствовали, как по другую сторону преграды, разделяющей их, посреди комнаты пульсирует зарождающаяся новая жизнь собрата, а в углу находится то, что подлежит немедленному разрушению – электроустановка Хиггентса.
Внезапно паук, вероятно тот, который был наиболее развитый, не спеша приподнял один из своих передних придатков и прицелился. Молниеносное движение: и несколько фрагментов отколовшейся стены полетело в стороны. Собратья догадливого паука даже не попробовали увернуться от кусков бетона. Подобные мелочи, их абсолютно не тревожили. Целеустремленное создание ударило еще раз, вновь откололись фрагменты бетонного монолита. Затем, приподняв второй придаток, паук неистово принялся долбить толстую бетонную стену, поднимая шум и пыль от цементной крошки.
Остальные пауки, подражая умному собрату, также принялись отчаянно долбить стену и тем самым прокладывать путь к своей цели. Грохот поднялся умопомрачительный. Казалось, здание не выдержит подобного натиска и вот-вот обрушится.
От шума и сотрясения – страх обуял мужчинами, а женщины подчинились панике. Бежать было некуда, да и бесполезно. На улице или в темноте пауки моментально схватят их и используют в своих интересах. Хотя, чем черт не шутит…
Оставалось только одно – дать бой мерзким тварям. Хоть в сердцах и испытывали страх, все же, с виду только Грэг и Боб были полны решимости и отдавали себе отчет в происходящем. На всех остальных лицах застыла гримаса ужаса. Бывалая безмятежность Хиггентса, также дала слабину и старичок, часто моргая, вертел по сторонам головой, словно бы что-то искал.
Собравшись с силами, Грэг разбудил в себе чувство ответственности за окружающих людей. «Если ничего не делать, спасение, словно манна небесная, к нам не снизойдет», – раздумывал Блоу. Затем он, присев, потянулся за световой гранатой. Взяв одну, Грэг передал ее Бобу, а вторую положил в свой карман. Один бутылек с зажигательной смесью перекочевал в ладонь инженера. Сам себя проводник тоже не обделил.
В тот самый момент, когда они, вооруженные до зубов, собирались открыть дверь и выйти в коридор, здание затряслось, словно при шестибалльном землетрясении. Грэг отстранился от двери и попятился назад. Звуки долбления прекратились моментально, как только послышался хруст ломающихся потолочных перекрытий.
Дюжина пауков оказалась погребена под обломками обрушившейся несущей стены и потолка.
