Роман Сергеевич Лагутин
Частицы. Книга 1. Инстинкт выживания
Глава 17
Сближение
Грэг уже не пользовался своим мачете, когда они с Дрю в кромешной тьме мчались что было сил по протоптанному пути. Он в сердцах благодарил самого себя за то, что так тщательно поработал с кустами и лианами, которые теперь пожухшими валялись на земле.
Два двуногих существа, запуганных до смерти, бежали по тропинке, выхватывая фонарями верный путь. Помимо их собственного шума, в джунглях царила полная тишина. Складывалось впечатление, что они попали в какой-то, неведомый их пониманию, сюрреалистичный мир.
Проводник бежал впереди и, держа за руку, тянул за собой еле поспевающую девушку, точно так же, как и сама Дрю тянула за собой Грэга, выводя его из пещеры. Но тут была другая ситуация. Желая спастись, никто из них не сопротивлялся и не волочился, бессильно отрешившись от мира. Оба, поддавшись инстинкту, стремились к выживанию.
Чем дальше парочка отдалялась от пещеры, тем сильнее возникало чувство усталости в ногах и ломота в теле. Не вписавшись в очередной поворот, Дрю поскользнулась, и чуть было не угодила в дерево. Упав набок, она ощутила более сильную усталость и недомогание.
– С тобой все в порядке? – осведомился Грэг, помогая девушке подняться на ноги.
– Я очень устала, – ответила Дрю. – Мы бежим, практически не останавливаясь, уже более трех часов.
Грэг без единого слова взял девушку на руки и продолжил путь, конечно не бегом как раньше, но и не спокойным шагом. Дрю обхватила мощную шею Грэга и прильнула головой к его плечу. К счастью проводника, девушка была стройной и не оказывала существенной нагрузки на его мощные руки. Несмотря ни на что, он продолжал нести ее в течение нескольких часов, останавливаясь только для того, что бы попить воды и освежиться.
Через какое-то время, как раз, кстати, Дрю попросила Грэга остановиться. Они немного постояли, чтобы Блоу мог восстановить, с каждым разом все меньше приходящие силы.
– Большое спасибо Грэг! – от всего сердца поблагодарила проводника девушка.
Блоу пытаясь восстановить дыхание, наклонился и уперся ладонями в колени, не в силах ответить словами, с силой моргнув глазами, слегка кивнул головой и отвел взгляд в сторону, чтобы определить дальнейший путь. Фонарик, «застывшей» напротив Дрю, осветил руку Грэга и он, взглянув на часы, выпрямился.
– Скоро рассвет. Нам нельзя сейчас останавливаться, это опасно. Мы недалеко от нашей первой стоянки. К тому времени, как мы туда доберемся, станет достаточно светло и нам удастся пару часов поспать.
* * *
Кабинет главного хирурга, в отличие от лаборатории, располагал к задушевному разговору и после того, как Джим, с постоянно перебивающим Расселом, закончили объяснение, Хиггентс, маячащий из стороны в сторону на офисном стуле – остановился, подавшись вперед, он уперся локтями в стол и уточнил:
– Так значит, Марвин первым выяснил, что ягуар, а точнее развивающиеся в нем Частицы боятся света?!
Компаньоны дружно кивнули, и вскользь посмотрев друг на друга, принялись вставать с мягких кресел. Хирург, не желая отпускать хороших собеседников, попытался завязать новый разговор. Но напарники, упомянув, что у них масса работы, устремились к выходу.
Подойдя к недавно лакированной двери, они вновь услышали, ставший хорошо знакомым, гипнотически голос старика. Он звучал ровно и неестественно, если учесть, кто им обладал:
– Подождите секундочку, я вас провожу.
Напарники обернулись и увидели довольно улыбающуюся физиономию приближающегося хирурга.
– Мы не заблудимся, – с той же непредвзятой улыбкой промолвил Джим.
– Ничего-ничего. Мне не трудно, заодно подышу свежим ночным воздухом!
– Ну, если Вы настаиваете, то…
Когда они вышли в коридор, им четко послышался гулкий стук, и приглушенный звон бьющегося стекла за дверью лаборатории. Приблизившись, Джим дернул за ручку, но дверь не поддалась. Обернувшись, он увидел сияющего улыбкой Хиггентса и связку болтающихся на вытянутой руке ключей.
– Я подстраховался! – промолвил Хиггентс.
– Скорее откройте дверь! – воскликнул Джим, расслышав по другую сторону препятствия стенания Марвина. – На него кто-то напал, возможно, это вернулся ягуар.
Рассел достал пистолет.
– Спрячьте оружие, если не хотите пристрелить своего товарища,– прохрипел старик, указывая на дверь лаборатории. – На Марвина никто не нападает, а вот он, как раз таки может напасть на нас.
– Что Вы болтаете?! Немедленно откройте эту чертову дверь.
Хиггентс несколько раз громко кашлянул и, похрипев, прочистил горло, а затем произнес:
– Вспомните наш недавний разговор и то, что вы мне рассказали, а также прибавьте к этому всю ту информацию, которую узнали здесь. Успокойтесь!
На шум, раздающийся из лаборатории, прибежали два санитара «мясника». Они, вместе с Хиггентсом, отодвигая Джима, подошли к двери. Хирург сунул ключ и не спеша повернул его в замочной скважине. После чуть слышного щелчка, в лаборатории воцарилась тишина.
– Скверно! Весьма скверно! – пробурчал хирург.
– Что скверно? – полушепотом спросил Джим.
– Заметили, как неожиданно стало тихо?
– Да, – сказал Джим.
– Заметили, – согласился Рассел.
Стоявшие рядом санитары, предчувствуя неприятности, вопросительно переглянулись.
– Это верный признак того, – тихонько прохрипел Хиггентс, – что он нас услышал.
Хирург медленно повернул дверную ручку, и чуточку приоткрыв дверь, помедлил.
– Ни в коем случае не включайте свет, иначе вы этим убьете Марвина.
Лысой макушки старичка коснулось что-то неприятно холодное, вроде как металлическое. Хиггентс, резко обернувшись, случайно захлопнул дверь и воззрился на Рассела. Остальные тоже последовали за взглядом хирурга. Рассел, недоумевая, обернулся назад – там никого не было. Потом поняв, что все смотрят на него, он пожал плечами – «Что!»
– Немедленно уберите свое оружие и не тычьте его мне в голову, – рявкнул занервничавший старичок. – Если Вы сейчас же этого не сделаете, я могу ручаться, что кто-нибудь обязательно пострадает.
Рассел незамедлительно последовал совету главного хирурга, а затем извинился.
– Так-то лучше, – вновь добродушным голосом сказал Хиггентс. – Но Марвин, а точнее, то, что он сейчас собой представляет, уже точно знает о нашем намерении. Так как мы его сами об этом известили.
Главный хирург вновь взялся за ручку и, повернув ее, приоткрыл дверь.
– Входим все вместе.
Старичок толкнул дверь, она с силой распахнулась, но почему-то не ударилась о внутреннюю стену лаборатории.
– Здесь никого, – уже находясь возле койки, констатировал один из санитаров.
Второй санитар, больше ощупывая, чем осматривая ремни креплений, добавил:
– Крепления порваны чуть ли не в клочья!
Хиггентс подошел к ним, а Джим с Расселом, стоя позади всех, услышав скрип половицы, повернулись и увидели Марвина, выходящего из-за распахнутой настежь двери. Он с такой силой толкнул ее, что когда она захлопнулась, то с потолка, прямо над косяком, посыпалась побелка.
Санитары и Хиггентс резко обернулись. Затем старичок сунул руку в карман и вытащил пистолет.
Марвин с обезумевшим взглядом и скалясь, двигался к бывшим приятелям.
– В сторону! – крикнул хирург.
Джим и Рассел отпрыгнули к шкафам с выбитыми стеклами. Бывший Марвин, растопырив руки, прыгнул на Хиггентса, а Джим, увидев в руке старикашки знакомый пистолет, закричал:
– Не-е-ет!
Но было уже поздно. Прозвучал хлопок. Марвин, заскулив, отскочил и забился в угол комнаты.
«У Хиггентса не было выбора, – подумал Джим. – Если бы он не выстрелил, то вряд ли отделался бы ссадинами и гематомами. Судя по двери, закрывшейся с невероятной силой, его как минимум ожидал перелом шеи или инвалидное кресло».
* * *
Место первого ночлега, с момента последней ночевки, практически не изменилось. Все так же, как и перед уходом, на том месте, где стояли палатки, папоротник был сильно примят, а залитые остатки, некогда тлеющих веток, чернели в неглубокой лунке, обложенной потрескавшимися камнями.
Грэг подобрал останки, валяющегося под деревом, рюкзака Робби. Он разорвал его по шву и постелил на примятый ковер зелени. Затем посмотрел на Дрю и, указав на подстилку, велел девушке отправляться ко сну.
Сам проводник устроился у соседнего дерева. Полусидя, полулежа, он облокотился на бугристый ствол и, склонив голову, моментально заснул.
Грэгу снилось, что его отчаянные спутники не погибли и вот они идут все вместе. Входят в пещеру и сразу обнаруживают там большие скопления алмазов. И чем дальше они продвигаются, тем больше становится видно, просачивающихся сквозь стены, драгоценных камней. «Еще! еще», – кричит Робби, а алмазов становится все больше и больше и вот уже их стало так много что, кажется, стены полностью состоят из драгоценных минералов.
Дрю, зашелестев, перевернулась на другой бок. Ей тоже что-то снилось. Грэг, вздрогнув, открыл глаза и посмотрел на спящую девушку. Он огляделся и, удостоверившись, что все в порядке, вновь расслабился и быстро заснул.
Сон продолжался. Вот Грэг и все остальные оказываются в большом пещерном зале. Грот полностью состоял из ценного минерала а посередине грота располагался большой, размером с корову, паук, все из того же ценного камня. Первым к каменному изваянию бросился Робби. Он, крепко вцепившись в него руками, стал его грызть и чем больше он откусывал куски, тем громаднее становилась алмазная статуя. Когда Робби откусил третий кусок минерала, к его трапезе присоединились Нэнси и Фрэнк. Грэг даже не успел заметить, когда они успели отойти от него. Ведь только что стояли рядом. Ползая вокруг изваяния на карачках, они откусывали кусок за куском, а алмазный паук становился все больше и больше. Только Дрю продолжала стоять рядом и вместе с Грэгом поражалась увиденному.
Когда паук достиг поистине исполинских размеров, он ожил. Зашевелившись и топая на месте здоровенными придатками, алмазное насекомое, направив вниз свои мощные жвала, поглотило одного за другим – троих спутников Грэга.
– Не-е-ет – закричал Блоу и проснулся.
Дрю вздрогнула и повернулась к нему.
– Плохой сон? – спросила она.
Грэг не ответил и лишь мотнул склоненной в ладони головой. Его психика очень пострадала от страшных событий, но он не сдавался и продолжал контролировать эмоции. Затем Грэг затрясся, а Дрю подползла к нему и крепко обняла, прижав мужчину лицом к своей упругой груди.
– Он погиб! Фрэнка больше нет, – залепетал Блоу. – Они все там погибли! Будь проклята, эта чертова пещера и эти камни.
– Тише, тише, – пыталась успокоить мужчину девушка. – Может быть, они сейчас в лучшем месте… в отличие от нас.
– Ты не погибнешь, – вдруг прохрипел Грэг. – Я тебе это обещаю!
– Я знаю, знаю, – ответила Дрю, покачивая Грэга на своей груди.
Наконец, к Грэгу вернулся рассудок. Легонько отстранив от себя девушку, он благодарно посмотрел в ее прекрасные глаза и в сердцах воскликнул: «Как же ты красива!»
– Надо продолжать путь, если мы хотим прибыть на базу до темноты.
Дрю кивнула в знак согласия.
– Я уверен, что эти монстры, появившись на свет, не будут сидеть на месте, а попытаются исследовать остров в поисках пищи и могут обнаружить базу или комплексы по обработке руды – возле пещер.
– Интересно!– сказала Дрю. – Каким образом они размножаются, мы уже видели, а значит они не плотоядные. Так чем же они питаются?!
Грэг не мог дать ответа на этот вопрос, как и на многие другие – связанные с недавним открытием. Продолжая путь, он обратил внимание, как сильно болели ноги от вчерашнего перенапряжения и, глядя на Дрю, четко понимал, что девушке совсем не легче.
Грэг решил сбавить ритм и с бега перешел на быстрый шаг, Дрю осталась ему за это благодарна. Блоу сделал глубокий вдох и медленный выдох, затем еще один. На душе и на сердце стало сразу как-то легче.
– Я больше никогда не буду носить украшения с алмазами или даже с другими камнями, – процедила, идущая позади Грэга, Дрю.
Слова спутницы заинтриговали проводника.
– Но почему?
Дрю не поспешила ответить. Она невзначай вспомнила об ужасных пещерных монстрах. Быстро откинув неприятные воспоминания, девушка произнесла:
– Они ассоциируются у меня с ними…
Грэг прекрасно знал, о ком говорит Дрю. Пауки и вправду напоминали собой нечто похожее, но только более насыщенного цвета. Особенно амальгамой, судя по тому, как отлетела пуля от одного из них, была алмазная неразрушимость.
– Я предпочитаю золото, – промолвил, идущий впереди, Грэг.
Девушка помолчала, а потом решила поддержать разговор.
– А почему же тогда ты не пошел работать на золотые прииски?
Грэг сам себе усмехнулся.
– Квалификацией не вышел…
Сказав это, проводник не солгал, но схитрил. На самом деле Блоу обладал достаточными познаниями, чтобы занять хороший пост в подобном месте.
– Не увиливай от вопроса. Я видела твои рекомендации.
Блоу в мыслях удивился: «С какой стати эта красотка копалась в моем досье?»
– Честно говоря, я устроился на эту должность только ради Фрэнка. Мы были лучшими друзьями. – На сердце Грэга снова легла печаль. – Теперь у меня никого нет, – прошептал он.
Дрю попыталась узнать о проводнике поподробнее.
– Ты никогда не был женат?
Грэгу вспомнилась череда немногочисленных и очень кратковременных романов с красивыми и богатыми женщинами.
– У меня была пара знакомых, очень милых, кандидаток но, увы…
Экономя силы, путники на время отложили разговор о личной жизни. Дрю хоть и не подала виду, но поняла, что на счет женщин Грэг опять схитрил.
«Такой привлекательный и сильный мужчина вряд ли может надолго остаться без внимания женщин», – подумала Дрю. Она и сама уже давно питала к нему теплые чувства. Порой они ей что-то нашептывали. Девушка часто прислушивалась к голосу своего сердца.
Глава 18
Возвращение
Хиггентс, не спеша убирать пистолет, направился к забившемуся в угол получеловеку. Судя по трясущемуся стволу оружия, становилось ясно, что хирург дрожал, но совсем не от холода. Подойдя совсем вплотную, он толчком ноги потревожил Марвина, тот никак не отреагировал. Тогда врач убрал пистолет в карман халата и что-то вытащил из груди охранника.
Обернувшись, Хиггентс отдал распоряжение своим подчиненным положить Марвина обратно на койку и в этот раз зафиксировать его цепями. Санитары поспешили выполнить указание.
– Вы подумали, что я собирался убить вашего друга? – добродушно спросил старичок, демонстрируя «связистам» небольшой металлический стержень. – Это всего лишь шприц со снотворным.
Казалось, камнем повисшее молчание длилось целую вечность. Санитары звенели, непонятно откуда взявшимися, цепями. Хиггентс встал у койки, наблюдая за тем, как подчиненные окутывают Марвина металлическими звеньями.
Джим с Расселом сделали шаг в его сторону, а хирург, посмотрев на них с самой добродушной улыбкой на какую мог сподобиться, произнес:
– Всегда думал, что они мне на что-нибудь да сгодятся. – Хиггентс потянул цепи, проверяя силу натяжения. – Я позаимствовал их в гараже, когда только начинал тут работать. Знал, что когда-нибудь пригодятся.
Один из санитаров прикрыл шкаф, в котором еще оставалось несколько связок.
– Знаете, Ваш пистолет очень похож на настоящий. – Джим ощупал металлические звенья.
Рассел не удержался и, обойдя койку с другой стороны, стал наблюдать за торопливой работой санитаров.
Хиггентс вновь вынул пистолет и, положив его на свою ладонь, принялся любопытно рассматривать.
– Он и есть настоящий. Только стреляет не пулями, а шприцами. Это мой специальный заказ еще с тех самых времен, когда я начинал тут работать.
– Любопытно! – Джим пригляделся к псевдо-оружию.
Оказалось, что старикашка являлся на редкость прозорливым человеком. Человеком, на которого можно всегда рассчитывать.
Хиггентс больше не стремился задерживать «связистов». Он сказал, что ему хотелось бы провести кое-какие исследования с Частицами. Затем санитары, закончив обвязывать Марвина, с разрешения главного хирурга удалились из лаборатории, а Хиггентс вместе с Джимом и Расселом, пройдя до кабинета врача, пожали друг другу руки. После чего, напарники, попросив его сообщить об каких-либо изменениях, отправились восвояси.
Покинув здание лаборатории, Джим и Рассел направились к своему месту работы, а потом в их планы входил крепкий здоровый сон. Преодолевая расстояние до намеченной цели, они шли по ровному асфальтированному покрытию. Звук от стука каблуков их обуви разносился по всей округе и единственно накладывался лишь поверх гудения фонарей.
Подойдя к центральному входу главного комплекса, две скромно освещенные фигуры остановились и, вглядываясь в звездное небо, принялись чередовать быстрые выдохи с глубокими медленными вдохами.
Обретя умиротворенное спокойствие, напарники почувствовали легкое головокружение и приятно разливающееся по всему телу блаженное тепло жизни. Мгновение спустя, сознание и тела людей впали в приятное расслабление – сказывался перенесенный стресс.
Напарники переглянулись и распознали на лицах друг друга амальгаму мыслей и желаний. Намерение, проследовать к рабочему месту, растворилось в небытии. Самое наивысшее желание, которое столь сильно овладело компаньонами, направляло их в свои комнаты отдыха, так как только сон мог восстановить их силы и даровать бодрость.
* * *
С того времени, когда путники покинули место отдыха, они ни разу не останавливались. Ими была продела практически вся часть тяжелого пути. До главного комплекса оставались считанные метры. С каждым шагом дистанция сокращалась, а предвкушение сытного ужина и контрастного душа манило бедолаг и заставляло время от времени ускорять шаг.
Плотность растительности, что касается в большей степени кустарниковых растений, ближе к побережью редела. Но хаотично торчащие из земли стволы деревьев все также плотно накрывали полог леса своими пышными кронами.
– Мы уже близко! – не скрывая нотку радости в голосе, произнес Грэг. – Через пару часов будем на месте.
Дрю благоговейно выдохнула. Она до конца не верила, что им удастся проделать этот невероятный путь. Невероятный для нее, но не для Грэга. Он относится к той группе людей, которые никогда не взвешивают «за» и «против». Если нужно что-то предпринять, то следует не медлить, а делать, так как о результатах лучше всего судить по проделанной работе.
Блоу, не слыша позади себя шагов Дрю, резко повернулся:
– Я понимаю тебя. – Мужчина подошел к девушке. – Осталось всего ничего.
Дрю стояла в полунаклоне и упиралась ладонями в колени. По ее виску, вдоль щеки, пробежала капелька пота, оставляя позади себя влажный след. Скромный лучик заходящего солнца случайно пробился между веток и осветил бархатную кожу лица девушки.
Выпрямившись, Дрю закрыла глаза и поймала момент наслаждения от приятного ощущения.
– Как приятно! – прошептала лаборантка и сделала глубокий вдох, а затем плавный выдох.
Затем лучик замигал и, скользнув по ее шее, исчез в ветвях деревьев.
Лаборантка открыла глаза. Почувствовав прилив сил, она была готова продолжать путь в выбранном темпе, а Блоу, удивившись этому загадочному явлению, не стал дожидаться темноты, улыбнувшись девушке, он вопросительно кивнул головой, и они продолжили путь.
Дрю не оставила удивленный взгляд Грэга незамеченным:
– Почему ты на меня так смотрел? – поинтересовалась она.
– Я не мог оторвать взгляда, – признался проводник.
Дальнейший путь был продолжен в молчании и совсем не для того, чтобы сберечь силы. Каждый из них шел и думал о том, о чем думает другой. Если бы в данный момент их мысли и чувства можно было поместить в один сосуд и подобно в химии добавить цветовой реагент, то они окрасились бы в одинаковый, скорее всего розовый цвет.
Дрю, следуя за Грэгом, смотрела ему в спину и думала о том, какие чувства может испытывать мужчина к девушке, которая моложе его на двадцать лет. Может ли он искренне полюбить ее, не ограничиваясь банальной похотью. Его присутствие рядом с ней, внушало ей чувство безопасности. Ее желание познакомиться с этим человеком, за многие годы усилий, которые для этого потребовались, наконец, реализовалось. Но вот вопрос: как быть дальше? Тем более если учитывать, что произошло в пещере. А может быть, это их как раз и сблизит.
Размышляя, Грэг ловил себя на мысли, что боится отвлечься от звуков поступи, следующей за ним девушки. Он не мог постоянно оборачиваться, так как этим вызвал бы беспокойство спутницы. Вот так, время от времени отвлекаясь от мыслей, он прислушивался, а когда убеждался, что девушка за спиной, вновь окунался в забвение. Тревожные мысли и беспокойство, пытались погрузить его в депрессию, но такой человек как он, не мог поддаться подобному наваждению. Прекрасная девушка, которая сейчас находилась рядом, не была похожа на тех, что когда-либо встречались ему в жизни. И внешность не была главным образом основной отличительной чертой. Все женщины Блоу были красивы. Вот только внешняя красота – это еще далеко ничего не значит. Под красочной обложкой может скрываться ужасная натура.
Опыт Грэга позволял ему здраво рассуждать и его размышления продолжились сразу после того, как он краем уха уловил за спиной шорох неотстающей лаборантки.
При первой встрече он не обратил на нее особого внимания. Теперь же ее образ представал в его голове нестирающейся картинкой. Ее приятный голос звучал так сладко, что сердце начинало сжиматься, словно пружина в заряженном пистолете. Может ли она полюбить его, если между ними вспыхнут подобные чувства? Ведь она так красива и умна, а он уже далеко не студент.
Мысли о девушке отвлекли Грэга от трагических воспоминаний. Какое бы ни было прошлое, его уже не изменить, даже если вернуть вспять. Могло бы быть гораздо хуже. Но можно предотвратить появление новых неприятностей в будущем, если что-то предпринять, основываясь на прошлом опыте.
* * *
Проспав до обеда, Рассел пропустил завтрак и, не приводя свой внешний вид в порядок, растрепанный, отправился на свое рабочее место. По пути он пытался наскоро сочинить историю но, к сожалению, ничем не мог оправдать свою халатность.
«Ну, сейчас он мне устроит, – подумал Рассел. – Почему же он меня тогда сам не разбудил? Мы все-таки напарники!» – Такая мысль воодушевила Рассела.
Постояв несколько минут возле двери, на которой была закреплена квадратная, темно-зеленого цвета табличка с надписью: «Отдел безопасности и связи», Рассел выпрямился, повернул ручку и толкнул дверь, чтобы войти. К его большому удивлению, дверь не открылась, а лишь натужно брякнула. Рассел достал из кармана ключ. Отперев замок, он вошел. В комнате никого не было. Немного подогрев воду, «связист» заварил себе крепкий, ароматный, бодрящий кофе и устроился на широком подоконнике. Делая глоток за глотком, он обдумывал свои следующие действия.
Дверь распахнулась от мощного толчка. На пороге появился зевающий Джим. Он поднял руку в знак приветствия и, подойдя к дивану, плюхнулся в него. Посмотрев на напарника, Джим попросил его об услуге… Рассел, не слезая с подоконника, протянул руку и налил воду в заранее приготовленный стакан с кофе. Вручив кофейный напиток своему приятелю, Рассел озадаченно воззрился на Джима. Тот в свою очередь только небрежно отмахнулся, мол – с кем не бывает?
«Сегодня день будет короткий», – подумал Рассел и допил кофе.
Приятно расслабившись на диване, Джим почувствовал, как лучи яркого солнца в безоблачном небе, попадая ему на затылок, согревают его макушку. Тогда он запрокинул голову на спинку дивана, чтобы увеличить масштаб согреваемой области. Дыхание его было ровным и спокойным, а веки, закрытых в блаженстве глаз, слегка подрагивали.
Погрузившись в эйфорию, Джим не собирался засыпать, ему вполне хватило потраченного на сон времени, чтобы выспаться. Он лежал и думал о том, что какие бы не предпринимались меры предосторожности, все равно невозможно быть ко всему готовым. Безопасность объекта, главным образом, базировалась на защите от людей, но никак не от существа, находящегося на более низкой ступени эволюции, а может наоборот – слишком высокой?
Солнце постепенно уходило в сторону, двигаясь по направлению к западу, и теперь его лучи освещали боковую часть лица Джима, хотя он, будучи сосредоточенным на своих мыслях и все еще ощущая приятное тепло на темечке, не стремился скорректировать свое положение.
Сквозь дрейфующую на поверхности мысль: об относительности безопасности, Джим распознал новую – более парадоксальную. Плотоядное животное не может питаться алмазами – это не естественно, так же как и автомобильный двигатель, работающий на воде из-под крана. Возможно, ягуар не является тем, что из себя представляет. Он больше напоминает некий, созданный руками человека, а может еще кем-то, запрограммированный на определенные действия, механизм.
Положив ладони себе на лоб, Джим напряг пальцы и провел кистями руг вдоль черепа – до самой макушки. Сделав так несколько раз, он взбудоражил волосы и улучшил кровоток – своеобразный массаж головы.
Не успели руки Джима пригладить растрепанные волосы, как вдруг пикнул компьютер и по комнате разнесся знакомый голос Хиггентса. Расслабившийся «связист», инстинктивно вскочив, бросился к компьютеру, но по пути осознав, что после недавней настройки, нет необходимости устанавливать соединение, замедлил свой шаг. Затем взволнованный мужчина, распознав в голосе главного хирурга спокойную интонацию, устроился за своим рабочим местом. Приятный голос старика справился о самочувствии новых собеседников и если выдастся свободная минутка, порекомендовал им заглянуть к нему на стаканчик чая с коньяком и усилил их желание посетить лабораторию: новым, поистине потрясающим открытием.
Повернувшись к своему напарнику, Джим попытался спросить. Но не успел он произнести и звука, как Рассел ему уже ответил согласием. Спустившись на первый этаж главного комплекса, им навстречу попался, весь перепачканный, Боб с уже знакомыми – Кларком и Льюисом. Боб сообщил, что ретранслятор будет готов через пару дней. Хорошая новость обрадовала напарников. С тех пор, когда они видели Боба в последний раз, ситуация была ужасающей, но к счастью, на острове работают специалисты высокого уровня и все скоро придет в норму.
Снова направляясь к лаборатории, напарников интриговал вопрос: «Что же такого обнаружил Хиггентс? Или это просто уловка, чтобы заманить их в свой кабинет и завязать долгий разговор?» Однако, уже стоя у кабинета Главного хирурга, они поняли, что такового нет на месте. Дверь в кабинет была заперта, а в замочном проеме Рассел обнаружил, похоже, забытый старичком ключ. Из лаборатории донеслись удивленные возгласы, и напарники проследовали туда.
Приблизившись к двери лаборатории, Джим и Рассел прислушались. За дверью вновь послышались слова восторга. Постучав, они вошли и обнаружили, в конце темной комнаты, самого Хиггентса, примкнувшего к микроскопу, освещенному настольной лампой.
Само помещение немного преобразилось со времени последнего визита напарников. Разбитые стекла от шкафов были убраны, переломанные деревянные стулья заменены пластиковыми. Только Марвин все также неподвижно лежал, прикованный цепями к больничной койке, стоявшей посередине комнаты.
Хиггентс, увидев новых знакомых, не скрывая радости, подозвал их к себе. Напарники, преодолевая короткую, скудно освещенную дистанцию, легкой поступью обогнули койку. Рассел, проходя мимо головной части кровати, взглянул на Марвина: он тяжело дышал, издавая неприятный хрип, а под его дрожащими веками, глаза интенсивно, то кружили, то двигались из стороны в сторону.
Хиггентс, оторвавшись от микроскопа с умопомрачительной улыбкой, устремил взгляд на двух мужчин. Его открытие явно было чем-то из ряда вон выходящим, иначе вряд ли, видавшего виды специалиста, можно было бы до такой степени удивить. По пути в кабинет, хирург уведомил связистов, что пытался связаться с ними еще утром, но почему-то никто в комнате связи ему не ответил. Джим, не желая вызывать у собеседника мысль о его некомпетентности, соврал, сказав, что они с Расселом были в подвальном помещении и пытались отыскать какие-нибудь следы, оставленные существом, но, к сожалению, ничего не обнаружили. Хиггентс недоверчиво взглянул на Рассела, тот кивком головы подтвердил слова напарника.
Несколько мгновений спустя, Джим и Рассел уже сидели за стаканом чая с коньяком и делая маленькие глотки бодрящего напитка, внимательно слушали главного Хирурга. Хиггентс, детально, в самых тщательных подробностях, излагал свое научное открытие.
Не обращая особого внимания на озадаченные лица собеседников, он рассказал им о том, как они и сами уже знают, что при освещении ярким светом, Частицы погибают, но как оказалось, не полностью. Они, кристаллизуясь, как бы впадают в анабиоз, становясь частично активными при соприкосновении с живой тканью. Удивительный рассказ Хиггентса знаменовался еще более поражающим открытием. Если Частицы обдать направленным пламенем огня, то они полностью погибают, превращаясь в драгоценный камень – алмаз.
Восторгу слушателей не было предела. Сам Хиггентс, уже испытав чувство восхищения от своего открытия, смирился с истиной. Ему было интересно наблюдать за тем, как Джим с Расселом выражают свои эмоции. Впервые в жизни, лекция хирурга воспринималась не с зевающими физиономиями, а с живым, неподдельным интересом и ликованием. Теперь «связисты» не спешили уходить. Они жаждали узнать как можно больше подробностей и увидеть демонстрацию эксперимента, в связи с чем, и задержались допоздна у довольного собой Хиггентса.
* * *
В глубине лабораторной комнаты, три фигуры стояли напротив рабочего стола Хиггентса. Сам, маленький старичок, находился в центре, а Джим и Рассел внимательно следили за манипуляциями хирурга, который, отточенными движениями, выполнял необходимые критерии, связанные с подготовкой оборудования для совершения эксперимента.
Стоявший на столе, по левую руку от Хиггентса, портативный компьютер, прихваченный с собой из кабинета, после нескольких нажатых кнопок, послушно ожил. Подключенный к оборудованию микроскоп высветил на экране изображения микроскопических объектов. Свежие образчики были полны энтузиазма и хаотично суетились, дергая своими крошечными восьмью лапками, постоянно цепляющимися за склизкую материю.
После освещения Частиц настольной лампой, их пыл заметно приостыл. Мелкие паучки кристаллизовались и живо утихомирились, но было видно, что под внешней сероватой оболочкой все еще теплится светящаяся синевой жизнь. Хиггентс достал из кармана, своего белого халата, аэрозольный дезодорант и поместил, почти у самого его сопла, пламя зажигалки. Направив импровизированный огнемет на заранее приготовленную металлическую пластину с образчиками, хирург надавил на кнопку клапана.
