Сергей Апполонович Майнагашев
Тайны забытых миров
«Матушка Мара рогата глава» у сибирской Алы (Валы)
Одним из древних божеств с рогами (позже с короной) был змеевидный Ала, фигурирующий в хакасских мифах как двурогий Ала биг. Поздние варианты этого образа – индоевропейские Вала, Велс или Велняс. Спустя столетия славянская мифология, конечно же, не без влияния усилившихся потомков народа пан – «иванов» (см. иван – яван), заменила царя-«змея» Ала бига мифическим зверем Индерем, приравняв его к Велесу. Вероятно, отголоски имен индийского Индры или древнеславянского Индер – это озеро Индер (Барабинская низменность в Сибири, т. е. места обитания андроновских племен).
В некоторых древних легендах и мифах индоевропейских народов их культурные герои (будь то Индра, Геракл или Добрыня) в поисках утраченного добра (скота) отправляются в далекую страну, именуемую нередко пещерой – обиталище Змея. А это значит, что известная легенда о «Двурогом» или Змие (так же рогатом существе), о его сибирской пещере находит шанс для своего объяснения.
Кто бы нам растолковал, как арии в поисках своих коров (в лице бога Индры), захваченных племенем пани, дошли до реки Раса, если эта река не была на самом деле рекой Мрассу (один из сакральных притоков Оби). Может быть, неслучайно одним из древних гидронимов Мрассу и Оби является змеиная река Мар? Это название имеет близкое сходство с наименованием реки Марас (ср. Ак Марас – главный приток р. Мрассу) или реки Умар (древнее название Оби).
А. С. Пушкин в своих произведениях воспел некое Лукоморье, вполне созвучное с «Лукомором» из карт Сибири (среднее течение Оби в XVII–XVIII вв.) или «Лук Маром» (древний гидроним Оби). Такая распространенность гидронима требует внимания и осмысления, поскольку исключает простое совпадение. Обо всем этом речь пойдет ниже. Мы рассмотрим лишь кратко самые существенные характеристики, подтверждающие данное заключение, т. е. об этой мистической реке Оби.
Великую реку Обь наши предки именовали Мар, что значило Змей (дракон, позже большая рыба), добавляя прилагательные «Луг» (Улуг) или «Лук» (великий) или сокращенно «У» – большой. Отсюда и происходят забытые ныне имена Оби: Лук Мар, Умар, Ямар. По-тюркски «лу» (луу) – дракон. По булгарской рукописи «Джагфар Тарихи» слово «лук» так же означало «дракон» или «великий» (см. текст приведен ниже). Мар (в иран. эпосе) – змея.
Другое название реки Обь – это Аби (Аби-Дарья), что как на индийском санскрите «ап», так и на иранском языке «аб» имело понятие вода, река. Такое обозначение реки было дано сперва для верхнего течения Оби. Современники знают также другие варианты «Аби» (аб) – это реки Абакан и Абаза (Аби суу). Хотя немецкий путешественник Д. Г. Мессершмидт в своих дневниках 1721–1722 гг. отмечает, что Абакан на «качинском татарском языке» означает «Медвежья кровь». По его мнению, татары (хакасы) медведя называют «аба», а «кан» – кровь.
«Аби называют алып-би – мать Иджика, любившую принимать облик гигантской рыбы Бойгал. В честь нее булгары зовут всех своих бабушек „аби”» (Джагфар Тарихи). По булгарской рукописи «Бойгал» – большая рыба, кит.
Рис. 24. Окуневские двурогие рыбы – «реки» (II тыс. до н. э.).
Под окуневскими рогатыми рыбами (см. рисунки выше) нужно понимать Кер-балыка Сибири (см. греч. «герата» – рога, «кераст» – рогатая змея), символизирующий реки Аби-Дарья (Обь) или Абакан (Абакан).
Современникам эта речная богиня Аби известна как скифская богиня Апи – дочь речного бога. Вероятно, она и есть Аргимбаша (Аргимпаса, Артимпаша), имевшая необычный змеиный вид (по мифам, она наполовину женщина и наполовину змея). Местом проживания этой богини-змеи была пещера, куда и забрел в поисках своих коней (коров) Геракл. От любовного сочетания Геракла с этой богиней и родился легендарный Скиф.
Змее поклонники вполне могли обитать в долинах рек Енисея и Абакана. Происхождение гидронима «Абакан», на наш взгляд, нужно связывать с «Аби» – большая рыба (сакская богиня-мать?) и «кан» (сан.) – река. Речь идет о древних племенах Хакасско-Минусинской котловины с культом или тотемом змеи Аби (по реке Абакан) или Алы, они же курганники. Эта территория также описывается как владения племен «со», «сох», «сах» (сак, сакай). Существование культа Змеи у саков (скифов) доказывали многие ученые. Не менее интересен тот факт, что некоторые рода сагайцев (хакасов) связывают свое происхождение с рыбой.
Древние полагали, что Обь, вопреки нынешним Катунь и Бии, берет свое начало от рек Мар/рас/су и более полноводной Томи. Пани, которые осмелились некогда похитить коров у самого бога-громовержца Индры, как раз и жили на одном из берегов Расы, т. е. «змеиной» реки Мар/расы (р. М/рассу в предгорьях Ала/тау), в некой пещере – змеевидной В/але. В горной системе Алы (Алатау Западных Саян) имеются более двадцати рек на «расу». Ныне эти реки считаются «реками неизвестного происхождения», но не в нашем случае.
Напомним, этрусски (тирренцы) называли себя словом «расна» («расенна»), которое этимологизируется не иначе как «раса» (сан.) – река или «расн» – веревка (ср. угорское «расн», древнеиранское «расана», древнеиндийское «рашана»). Существуют по смыслу схожие слова «вар» (сан. – вода) и «вер/евка» (рус.) – они одного этимологического значения. Сравните также «сип» (хак.) – речная протока и «си» (хак.) – линия, черта («сиг» по-хакасски – чертить). Или, скажем, su (су) (сан. – нить), который семантически соотносится с тюркским «су» (вода).
Река Мар/раса (змея-река) подобно веревке как бы связывает или делит мир на две половины: на запад (закат) и восток (восход солнца). Родившись среди высот гор Ала (сан. ali – линия) или Валы (сан. «вала» – конский волос), она проделывает путь более двухсот километров, чтобы влиться в реку Томь. Томь же, в свою очередь, как один из главных притоков, впадает в Обь (Умар) и далее близ полуострова Ямал (по древнему названию р. Обь – Ямар) в Карское море.
С глубокой древности река Марассу была важным ориентиром в пути, связывающим (или разделяющим) восход и закат солнца, т. е. страну мертвых и бессмертия – Ману (Мöнi, Мен-су). Некогда существовала гора-мутовка Ман/дара, где был добыт, по легендам, напиток бессмертия. Скорее всего, предки индоевропейских племен еще в эпоху бронзы принесли с собой в Индию, северный Иран и восточную Европу не только древние сибирские верования, но и этногеографическую топонимику.
По алтайской мифологии, р. Мара-зас (Мрассу, иначе Мар/раса) рождена от лучей солнца (один из вариантов происхождения реки Мрассу).
«От жарких лучей солнца родилась алтайская красавица Мара-зас. Люди стали называть ее ласково Мрассу» – говорится в этой легенде. К названию «Мрас» (Мар/рас) шорцы присоединили свой географический термин «су» – река. «Мара-зас» же происходит от Марсес, от кетско-енисейского «сес» – река. Образ сибирской красавицы реки Марсес, рожденной от первых лучей солнца со стороны Алатау, в славянской мифологии приобретает образ Зари (Марцена – заря).
Рис. 25. Рождение Мары – лучей света.
По мифам «Ригведы», солнечные коровы (лучи света) удерживаются в скале Вала (совр. горы Алатау) (рисунок автора).
Как и алтайская красавица Мара-зас, Мара представлялась славянам как светлокожая, темноволосая и черноглазая красавица. Марцена (Марцана, Мерцана) – славянская богиня зари и жатвы. Возможно, под этим именем предки индоевропейских племен (андроновцы Обь-Чулымья) еще в далекой Сибири подразумевали зарю как Marici (сан.) – лучи света или само восходящее солнце (Maricin – Солнце).
Сибирская Марассу является в окружении змей, она и есть древнее божество Мар (рогатая Змея), иначе Сумар (дракон).
В славянской «Веды Маре» читаем:
«Матушка Мара рогата глава…
Где Кощье есте а живы несте
Где лиху кара рогата глава
На том те хвала матушка Мара!»
Перечислим некоторые из «змеиных» рек в бассейне р. Марас-су (Мрассу) Кемеровской области.
Куртуксес – название образовано от шорского «куртук» (змеиный) и кетско-енисейского «сес» (река). Следовательно, Куртуксес – река змей. Куртыгол – название образовано от шорских «курт» (змеиный) и «гол» (река). Куртуг – река в бассейне верхней Кондомы.
По представлениям древних, некогда еще со времен начала мира была установлена сакральная связь Марас-су (Раса) с нижним царством, т. е. со змеиным ханом Алой (Каш/Алой или Кашье). Мы уже рассмотрели (по источникам «Ригведы») мифологическую связь индоевропейской реки Раса со змеевидной Валой.
Совершив путь («пант» – дорога) «от и до» народа пан в кромешной темноте «потустороннего» мира Алы, Солнце являлось как Мара. По славянской версии, Мара – Заря (ср.: marici – лучи света; maricin – солнце). Возвращаясь же в гору Алу, это солнечное божество превращается в «Мар» – Змею. Кстати, Анаксимандр – ионийский (яванский) философов Древней Греции, считал, что где-то на Севере должны быть очень высокие горы, за которыми солнце и поворачивает на восток. Тень, отбрасываемая этими горами, создает феномен ночи.
«Проведенный анализ позволяет отождествить „классические” окуневские изваяния с мифологическим Мировым столпом, изо функциональным образу Мировой горы. На ряде памятников столп персонифицирован в образе космического змеевидного дракона. Персонажи, изображаемые внутри его туловища, производны от него, являются его потенциональными порождениями» (Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Изваяния и стелы окуневской культуры. Абакан, 2006).
Л. Р. Кызласов «Древнейшая Хакасия»: «Тазминцы (афанасьевцы), как и сибирские народы, вероятно, считали, что дорога в верхний небесный мир шла в сторону солнечного восхода, и поэтому всегда ставили свои культовые скульптуры личинами на восток, а дорога в нижний мир шла в сторону заката, где скрывалось солнце, на запад. Поэтому на западных гранях скульптур изображены ползучие вверх змеи – представители подземного мира, или же выбиты концентрические окружности – знаки Луны или подземного Солнца нижнего мира».
По версии ведийских мудрецов считалось, что, попадая в потусторонний мир и становясь Савитаром, Солнце (Сурья) превращается в Асуру (в Мару – Змею) и в этом значении оборачивается в Варуну, который изображался в окружении змей.
Вот почему для многих индоевропейских племен слово «мар» (кроме восходящего солнца) также обозначало змею (см. булг. «сумер» – змея, дракон). В западных предгорьях Алтая есть город Змеиногорск, деревня Самарское, озеро Маркакол. Их родственные (однокоренные) слова в санскрите: mar – гора, скала; marka – демон; marya-da – граница, край, конец. Мар (в иран. эпосе) – змея. Мара (в славянской мифологии) – могучее и грозное божество с рогами, богиня смерти, жена (дочь) Кощея.
Напомним строки из славянской Веды Маре: «Матушка Мара рогата глава».
По версии одного из славянских мифов, генеалогия такова: Мара – это дочерь Черного Змея (ср. Ала – змеевидный хан или Вала), который охраняет переход по (Калиновому) мосту из Яви в Навь, и внучка Ящера, отца вселенского зла и владыки подземного мира.
От этого же корня «мар» происходит не только древнеславянская Мара (Морена Кащеевна, Морана) – богиня плодородия и смерти, покровительница колдовства и магии, а также понятие саяно-алтайских шаманов об Ала марсы – бубне, нередко освящаемом в сакральной реке Мрассу, т. е. в водах Мара. Ведь не зря славянской Маре подчинялись все духи воды. Шаманский бубен марсы – это, несомненно, метафорический образ, и упомянутое магическую отношение к реке Мар/су надо связывать, скорее, со способностью в ходе своего камлания проникать (летать на бубне) во все три мира, включая и подземный мир Мары.
В мифологическом мышлении наших предков жрецы или шаманы имели родство с Алой или Валой или принадлежали «тому свету». Ала (Аль, Эль) – бог, божество (изначально божество подземного мира). Связь Велса (бога земных сил) с магической, жреческой сферой описана в трудах Г. Стендера. (Индийский Вала или древнетюркский Ала более древние варианты этого образа).
Берет же свое начало Марассу от гор Алатау. Говоря мифологическим языком, она рождена (как и славянская красавица Мара от Алатырь) от горы Алатау. По одной из версий, Мара была дочерью владыки нижнего царства Нави Кощея. Однако наиболее распространен другой вариант – Мара рождена (как и две ее сестры) из искр, что сыпались от ударов молота Сварога о предвечный камень Алатырь, т. е. горы Алатау.
Это рассуждение косвенно подтверждает родственную связь сибирской реки Расы – Мрассу (Мар/рас/су) – со славянской богиней Марой. Не только Сварог сыпит удары об Ала/тырь – причина рождения Мары, но и Индра выпускает семь рек, сокрушив ударами Валу (Алу). По версии одной из легенд Алтая, река Мрас-Су билась в западне, огороженная каменными стенами Манак – горы. Эту реку освободил из крепких объятий Манак некий герой, разбив или разобрав камни этой горы. Покатились огромные камни, обрушились утесы. В этом месте появился большой порог.
В «Голубиной книге» славян, объясняющей происхождение мира, рассказывается, что под Ала/тырь-камнем берут начало источники, несущие всему миру пропитание и исцеление, т. е. живую воду (см. хак. фольк. Мöнi суг или Мен-су – живая вода).
«Бел-горюч камень Алатырь —
Всем камням в мире отец.
Из-под камушка, с-под Алатыря
Протекли реки, реки быстрые
Средь лесов, полей,
По Вселенной всей,
Всему миру на пропитание,
Всему миру на исцеление».
На Алатырь-камне сидит красна девица Заря, «зашивающая раны кровавые», и пробуждает мир от ночного сна. На этом камне или рядом с ним (над ним) в заговорах и поверьях стоит мировой трон или алтарь (престол), там растет мировое древо. (См. «У Лукоморья дуб зеленый…», там и Кощей – Кошала). Загадка?
А если это свидетельство того, что праславяне выводили своих богов из окуневско-андроновской среды. Или, точнее, индоевропейские племена еще в эпоху бронзы принесли с собой в Индию и восточную Европу древние южносибирские верования и культуру.
В пользу подобного предположения говорит специальный анализ этимологии слова «куда» («кудай») – бог. Характерна метаморфоза «рогатого» бога Кудай (kuta – рог), следы которого тянутся из Саяно-Алтая в древний Иран и Индию. Забытый ныне славянами, но существующий и поныне у многих тюркских народов.
Начиная с тотемических представлений о «Рогатом» у окунево-андроновских племен, это существо претерпевает изменения: от представления о «вершине» горы – роге (идея мировой горы) к богу – сотворителю. Можно допустить происхождение слова «Кудай» от названий географической среды Саяно-Алтая.
По алтайской легенде, некогда молодая речка Мара-зас (Мрассу) текла по меловым утесам без волнения, тихо напевая: «У меня бессмертный дед Пус-Таг. У меня славная бабушка гора Огудун».
И сама гора Гудун поет гимн победы по славянской версии («Песнь горы Гудун»): «Давным-давно выбрали языческие боги местом обитания гору Гудун (см. kuta – вершина горы). Было это в такие давние времена, что и белой пылью века запорошены, и из свидетелей лишь меловые утесы да глубокий каньон – свидетель битвы богов со страшным чудовищем из преисподней, ужасным Индром.
<…> А боги собрались в кружок, обнялись и обет дали, мол, если победят они злого ворога, то готовы превратиться в камень – до той поры, пока новый враг не нападет на эту землю. С тех давних пор стоят на горе Гудун сторожами окаменевшие боги».
Там, где Мрассу впадает в Томь, причудливо возвышаются древние скалы. Высокие, стройные колонны с карнизами напоминают старинных богатырей, «обнявшись» тесной стеной вдоль реки. Вся гора с окаменевшими витязями называется Улуг-таг (название родовой горы шорцев). Подобно славянским сторожам-богам, стоит чуть в стороне камень с названием «Каролчук», что означает караульщик (сторож).
Существует поверье, что некогда в допотопные времена на земле жили богатыри, наделенные колоссальной силой. После потопа земля стала мягкой и не могла удерживать исполинов. Тогда тела богатырей стали горами, а в горах оказался заключен дух каждого из богатырей (ту-ээзи, таг-ээзи). Мифологическое сознание создает соответствующие циклы повествований о горах-богатырях и духах гор.
Родовые горы у алтайцев носили особые имена (кроме собственных). У шорцев родовая гора называлась улуг-таг, у тубаларов – тось-тау (т. е. основная, изначальная гора), у челканцев и кумандинцев – «аргын-таг». По дороге к Таштаголу возникает серый, с легким налетом зелени массив Пустага, а к самой загадочной вершине Кургану подходит гряда скал, которая выглядит как хребет доисторического ящера или змеевидного Индры.
Возможно, названия знаменитой горы Гудун, откуда выводят своих богов праславяне, и не менее знаменитой алтайской горы Огудун (гора-бабушка знаменитой р. Мрассу) генетически связаны пратюркско-индоевропейским словом kuta – вершина, рог.
Бог Кудай (рогатый) является, скорей, производным от kuta (сан.) – рог, вершина или hudu (сан.) – баран, т. е. «рогатый» (древнеиндийское слово). Сравните: «хуту» (хак. кыштымы) – рог (ископаемые бивни мамонта); «гуду» (кит.) – рог. В основе старинных верований, связанных с рогатым божеством, лежат древние тотемистические представления упомянутого нами племени пани, укравшего коров.
И у славян могли иметься аналогичный тотем или божество с рогами в некой мифической местности под названием «Гудун». Если от горы Гудун выводят своих богов древние славяне, то русская поговорка «Куда Макар телят не гонял» свидетельствует о далекой «пещерной» прародине. Ведь некогда в эту гору, или пещеру, как и славянский Макар, «телят гоняли» греческий Гермес и некое «демонское» племя пани. Следует отметить: сходство данного сюжета в мифологиях индоевропейских и тюркских народов подтверждает не случайность связи ведийских пани с народом пан Саяно-Алтая.
Существование же культа пещеры и культа змеи у тюркоязычных народов юга Сибири, фигурирующих в индоевропейских мифологиях, так же позволяет поставить вопрос об общих истоках данного вида мифологии. Вероятно, культ пещеры, как, впрочем, и сам сюжет о содержании коров в пещере, сформировался на территории Саяно-Алтая еще в начале бронзового века. Скорее всего, предки индоевропейских племен проживали по соседству (иногда в симбиозе) с враждебными племенами, которые поклонялись не только «рогатым» божествам, но и горам и пещерам. Позже их культ стал осуждаться ариями.
Надо заметить, что, по древнетюркской легенде, пещера, где родились сыновья волчицы, была столь обширна, что вмещала в себя долину, покрытую пышной травой, где паслось много скота. Потомки той волчицы, как выяснится позже, и были теми «змее поклонниками» и «волками» – ворами коров и коней, удерживаемых в пещере.
Вот как описал «отец истории» Геродот про мифические события тех давних времен, в основе которых вполне историческая реальность: «Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец, прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы – полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя – змеиной». От союза или сочетания андроновского Геракла и окуневской полузмеи (культа народа пан) произошли скифские саки. Сибирские, а позже и среднеазиатские саки (мас/сагеты) известны также как индийские шаки. В плане мифологической эволюции показательна дальнейшая судьба пещеры, откуда вышли древние тюрки.
Во времена окуневско-андроновских племен языковая общность индоевропейцев Сибири распалась на три языковые группы. Мигрировав в трех направлениях, эти народы и унесли с собой сюжет о сокрытии «демонским» племенем коров – лучей солнца в пещере. Но на местном уровне сохранились древние предания потомков легендарных пани-табанов («та/пан» – горные люди) о тех событиях темной истории. Мотив пещеры с конями или коровами послужил причиной утверждать подзабытым ныне табанам (история их знает, как енисейские киргизы), что «они происходят от спаривания бога с коровой в некой пещере».
Пани-волки
В изображении «демонского» племени пани в ведийской литературе мифологические черты смешиваются с чертами реального народа Саяно-Алтая. Поэтому мы вынуждены шаг за шагом продвигаться в их объяснении, чтобы приобрести какие-то исторические знания в существовании многих параллелей.
Не вдаваясь в обсуждение эволюции названий кочевников пани, когда сведения летописцев об упоминаемых племенах были весьма поверхностными и слабыми, укажем на тот факт, что в некоторых гимнах «Ригведы» они фигурируют как демонское племя или волки.
Андроновские арии из Обь-Чулымья или из «археологической» Барабинской долины имели дело с племенем пани, далекими предками хакасов и шорцев, которые описываются в древнетюркских рунических надписях (эпитафиях) как племя волков (конфедерация семи волков). Поскольку пани были политическим противником андроновских ариев, то естественно, что в «Ригведе» данная группа племен именуется как демонами, так и волками.
«Ригведа» 6
О Небо-отец, о Земля-мать, безобманная,
О Агни-брат, о Васу, – смилуйтесь над нами!
О все Адитьи, о Адити, единодушная (с богами),
Нам даруйте прочную защиту!
Не отдайте нас во власть ни волку, ни волчице,
Ни кому-нибудь злоумышляющему, о достойные жертвы!
…(Прогони) прочь того лживого обманщика,
Вора, о Агни, с дурными замыслами!
Создай, о добрый господин, хороший путь как можно дальше от него!
Ведь наши давильные камни, о Сома,
Настроились на дружбу.
Убей атрина, пани – ведь он волк!
Ригведа I, 48. К Ушас
О Ушас, когда сегодня сиянием
Ты растворишь врата дня,
Даруй нам широкую защиту от волка,
(Даруй), о богиня, подкрепления, богатые коровами!»
Склизков Ю. А. «Человек, земля и небо в древней Индии»: «В гимнах Ригведы панийцы предстают перед нами как „злостные разбойники”, „кровожадные, подобно волку”… „скупые”, „имеющие волчью природу”».
В местах обитания племен пани-волков проживали их потомки – тюрки, которые донесли до нас древнюю руническую письменность на камнях (эпитафии). Эти древние письмена явились ценнейшими источниками по древней истории Саяно-Алтая, где упоминается политическое название конфедерации «Семь волков». Опираясь на данные «Ригведы», в которой пани предстают как племя волков, а также на данные каменописных памятников, где спустя века их потомки выделены как союз волков. Можно предположить, что корни данного племени тянутся в окуневско-андроновскую эпоху. Мы уже проводили сравнительный анализ в виде таблицы № 1, где указывали не только общие мифологические сюжеты и слова, но и их происхождение.
Особый интерес представляет оборотничество волков в людей с возможностью обратного превращения в славянской и тюркской мифологиях. Скорей всего, оно было заимствовано в эпоху окуневско-андроновского единства. Сравните славянское «оборотень» и тюркские «обур», «бури» – волк; «бур», «бурул», «обур» (общ. – тюркс.) – перевоплощаться, оборачиваться, вертеться.
Одним словом, «волчья природа» («Ригведа») была характерна и некоторым славянским племенам, которые также почитали волка. Значит, похожие воззрения на волка существовали и у славянских панов и иванов, т. е. яванов – потомков сибирских панов.
В древнетюркских рунических надписях паны, как и их потомки киргизы и хакасы, не выделены, потому что они входят в состав так называемого союза семи волков, т. е. четтиберов. Существование союза «Семь волков» у народов Саяно-Алтая наталкивает на мысль об их возможных истоках от древнетюркских «волчьих» мужских союзов. Аналогичные воинственные союзы имелись у некоторых индоевропейских народов. Как нам представляется, воинская тематика культа волка начала проявляться у народа пан уже в окуневскую культуру. В этот период бытовало достаточно большое количество петроглифических изображений волка (собаки).
С этого времени стадиальные изменения образа волка в тюркской культуре идут в направлении от тотема-проводника к прародителю народа пани, а затем и к поэтическому уподоблению героя волку как символу храбрости. При этом в эпосе «Ригведа» взамен пастушеской тематики, где пани – «хорошие сторожа» или скотоводы – «чабаны», на первый план постепенно выдвигается тематика воинская, включавшая батальные сцены против «демонского» племени пани. Даже гимны, обращенные к арийским богам о защите от «волкоподобных» пани, свидетельствуют об авторитете и могуществе народа пан. Возможно, от тех забытых времен и происходит слово «пан» (сан.) – уважать, почитать, восхвалять. Со временем волк из проводника, хозяина леса, горы превращается в прародителя, предка и покровителя героя.
«Волчьи» мужские союзы племени пани аналогичны сообществам воинов-псов, широко распространенным среди народов Евразии. Особенно ярко проявились сакские воины-шаки (псы-шак/алы) в так называемом скифском зверином стиле кочевников, с показами динамичных сцен борьбы волка с другими животными или в сценах терзания (чаще борьбы двух тотемов враждующих племен).
В расцвете своей истории большая часть четтиберов (племя «Семь волков»), скорее всего, обитала в низовьях рек Мрас-Су и на Томи, т. е. на стыке границ андроновских ариев и окуневских пани. В основе названия рода числительное четти (семь) и «волки». На примере «Ригведы» и этнографических наблюдений у этнических групп хакасов и шорцев важно отметить, что волк у этих народов выступает издревле как охранитель (покровитель) и легендарный проводник.
Как мы помним, в гимнах «Ригведы» легендарным проводником ариев в страну пани была божественная собака Сарама. Она описывается как «летающая вокруг пределов мира». А ведь мифологические черты этой собаки смешиваются с чертами реального божества-демона Саяно-Алтая. Вернее, образ этой «летающей» собаки-проводника соответствует окуневским изображениям, где отчетливо проявляется ее прообраз поджарой собаки (волчицы) с птичьими ногами и когтистыми пальцами. На некоторых рисунках у этого существа (собаки) звериные лапы замещены птичьими, что указывает на способность его перемещаться как по нижнему (потустороннему), так и верхнему (небесному) мирам.
Процитируем часть текста из гимна, касаемо Сарамы: «Пани угнали коров в далекую страну за рекою Раса, текущей на краю света, и спрятали их в горной пещере. Тогда померкли небеса, ибо те божественные коровы были лучами зари… Индра понял, что это проделки паниев, и послал на них божественную собаку Сараму. Помчалась Сарама вприпрыжку, добежала до реки Расы, одним махом перенеслась через нее и уткнулась влажным черным носом в скалу Валу, откуда доносилось едва слышное мычание. Увидев это, пании, которые „хорошие сторожа”, вышли из своих укрытий…».
Весьма возможно, что в этом отрывке гимна мы имеем воспроизведение исторического события, связанного с приходом индоевропейских племен в середине II тыс. до н. э. со стороны Барабы (Обь-Иртышья) в пределы северных хребтов Саяно-Алтая, включая и Минусинскую котловину. Там в горах Ала (Вала) и осело, по мнению ариев, «демонское» племя пани («окуневцы»), потеснившее некогда европеоидных манов, т. е. представителей афанасьевской культуры (III–II тыс. до н. э.).
Горы Алатау (отроги северных хребтов Саяно-Алтая), которые андроновские арии называли пещерой Валой, а тюркюты издревле своей родиной Аль/Эль (иначе Эргене хон, Кап таа, Каш/Ала или Кошара), а древние угры Сэбэром (иначе Сiве, Сэвэр, Свар), были большой природной крепостью. Взять такую «крепость» было не так-то легко.
Для нас важен мифологический сюжет из «Ригведы» – откуда появились собака Сарама и пани – «волки», спрятавшие божественных коров в горной пещере Вале.
Почему древние арии использовали в качестве проводника в поисках коров божественную собаку Сараму? Удивительно, но данный мифологический образ имелся и в Древней Хакасии, только под именем «Сарамчын», т. е. прообраз волка – прародителя тюркских народов. Как ни странно, хакасский Сарам/чын, как и ведийская Сарама, является мифическим существом подземелья. И самих пани арии часто сравнивают с волками.
«О Небо-отец, о Земля-мать, безобманная…
…Убей атрина, пани – ведь он волк!»
(Ригведа 6).
В роли проводника-путеводителя данный образ волка также упоминается в «Эргене хон», где он выводит из пещеры первых тюрков на обширные долины. Ведь не зря пани предлагают родниться с собакой Сарамой, словно помня, что они «одной крови».
Пани:
«Раз уж ты, Сарама, так пришла,
Принужденная божественной силой,
Я тебя сделаю сестрой. Не уходи обратно!
Мы выделим тебе, о милая, часть коров».
Вот как изображали «сестринство» (побратимство) потомки пани – древние булгары (булгар – «волчья голова»).
«Во время осенних (Чумар) и зимних (Нардуган) трапез и возлияний – ашняк запрещается женщинам нарушать уединение мужчин, а мужчинам – уединение женщин. Однако, несколько мужчин с согласия и по выбору женщин, могут охранять в отдалении общество женщин, но они должны при этом либо изображать „сестер” и носить женские имена, либо изображать каких-либо животных. <…> В это время разрешаются боевые схватки и тайные угоны скота с пастбищ небольшими силами, но без ненужного кровопролития, а за смерть в схватке никто не отвечает…» (Джагфар Тарихи).
Именно его, охранителя пещеры – прародины тюрков, переняли арии для своих целей. Значит, собака Сарама была знакома как древним ариям, так и пратюркам еще на их совместной родине – Саяно-Алтае. Ее изображения, как мы помним из предыдущих строк, сохранились с древнейших времен окуневской культуры. Отсюда и был перенесен ее образ через обширные пространства Евразии, населенные андроновскими племенами (как индоевропейскими, так и древнетюркско-угорскими), в Индию. Конечно же, для ариев в «Ригведе» мифической собаке Сараме отведена не столь привилегированная роль, т. е. она стала матерью адских псов, стерегущих путь в царство мертвых, иногда рассматривается как прародительница хищных животных. Ее образ исчезает из после ведийской мифологии, но следы ее сохранились в мифах многих тюркских народов.
Особенно характерна роль волка (собаки) как посредника между небесным и подземным мирами, а также проводника-судьи в загробном царстве. В старинных народных преданиях тюрков волк выступает в качестве предка и легендарного проводника. Не просто проводника, а проводника мертвых душ в потусторонний мир в образе адского пса (волка). Начиная с тотема-волка (горной собаки) как проводника в роли хозяина горы и леса у древних тюрков волк (собака) превратился в предка, в прародителя и покровителя первых тюркютов.
Автор этих строк, по происхождению из рода Том, так же возводит свои корни от некогда легендарной собаки Мойнах – проводника, который привел или вывел его родоначальника в места его родового обитания по реке Томь. (См. выше связь слов «Майна» и «Мойна»).
