Сергей Николаевич Прокопьев
Вперёд на мамонтов
После вкусного обеда Саня, как радушный хозяин, предложил перейти к развлекательной части программы приёма гостей. Что мог Саня предложить в качестве развлечений? Правильно – охоту.
Наше арендованное в улусе ружьё Саня сходу забраковал, выдал ружья из своего арсенала. Мне – горизонталку-двустволку, Денису – одностволку, сам взял двустволку-вертикалку, из которой поливал нас в памятный день нашего знакомства и которую, якобы, потерял в тайге. Охотничьи обязанности Саня распределил следующим образом. Отстрел зайцев поручил мне, тогда как они с Денисом будут гнать косых на выстрел. Мне останется лишь на курок нажимать. Вышли мы к склону пологой горки, поросшей у подножия редким леском. Денис с Саней понялись выше, и началось кино – на меня посыпались зайцы. Я опешил – со всех сторон выскакивают. Справа, слева… Разнокалиберные – упитанные особи и дробненькие, ещё не набравшие жира…
Настоящие охотники лишнего не стреляют. Саня, давая установку на охоту, говорил о трёх зайцах, я ровно столько и подстрелил. Два хороших, один средненький. Его первым уложил. Мне бы не торопиться, выбрать пожирнее, но в азарте не утерпел. Как же – летит на тебя. Получилось – три выстрела, три зайчика.
Идём обратно, у Дениса, охотник как-никак, руки пострелять чешутся. Вышли поразвлекаться и ни разу на курок не нажать. Шагаем к домику, на нашу и свою беду зайчик выскочил. Мелконький и глупенький. Сидел бы в норе, так нет, вынесло его прямо на ружьё Дениса. Летит косой, ничего перед собой не видит. Денис ружьё вскинул.
– Не надо! – Саня ему.
Пускай, дескать, скачет по своим делам, зачем он нам сдался.
Денис – стрельнул. Упрямый у меня друг, ничего не попишешь.
Зайчик кубарем покатился, потом вскочил и побежал, но не так резко – Денис всё же зацепил его. Подранков оставлять нельзя, Саня по-якутски отдал Чолбону команду. Тот, надо сказать, нашу охоту расценил, как баловство, посчитал ниже своего достоинства участвовать в ней, никакого внимания на зайчишек не обращал, а тут приказ. Находился Чолбон в отдалении и позади нас, мы оказались на его пути к зайцу. Пока он нас оббегал, заяц нырнул в норку. Опростоволосился Чолбон. Норка заячья одно названье – в вечной мерзлоте сильно не углубишься – буквально под корнями дерева. Метра два в длину.
Чолбон растерянно смотрит на хозяина. Денис возьми и брякни:
– Вот глупая собака! Дурака зайца не взяла.
Саня моментом насупился. Денис тем временем схватил сухую лесину и начал шуровать в норе. Зайчик от такого обращения с жилищем переполошился, пролетел всю длину норы и выскочил с другого входа. Как раз на меня. Я палку схватил, жалко заряд тратить, стукнул раз да другой зайчика. Он закричит, как ребёнок. Ребёнок и ребёнок. Жутко, если честно. Добил. Денис победно взял зайца за уши…
Поворачиваемся мы к Сане, а тут картина Репина «Приплыли», мы у Сани на мушке. Стоит, ружьё на нас наставил. По лицу видно – намерения у него самые серьёзные.
Денису шепчу:
– Молчи! И не двигайся!
Расстояние между Саней и нами метра четыре. Саня ни слова не говорит, мы тоже замерли. Ждём, что дальше будет.
Минут десять стояли, может, пять, но показалось – целую вечность.
Вдруг будто кнопку кто-то нажал, Саня опустил ружьё:
– Ну ладно, пошли, – сказал недовольно.
Обиделся он на тот факт, Чолбона принародно обвинили в глупости. Денис вдобавок бросил: «Как ты с таким дураком на зверя ходишь?» Для Сани это было нестерпимое оскорбление. Мать Чолбона знаменитая на всю Якутию сука. Чолбона Саня взял щенком, воспитал, пёс стал первейшим другом. И вдруг любимец совершенно несправедливо унижен.
Вернулись в избушку, Саня сурово бросил:
– Выпьем давай!
Не просил, как раньше, потребовал тоном, не терпящим возражений.
Выпили, поели. Саня отмяк и предложил следующий пункт развлекательной программы:
– Давайте постреляем.
И полез в свой арсенал… Три ружья, с которыми мы ходили на охоту, на виду висели. Были они двенадцатого калибра, другой местные охотники не признавали. А вообще якуты уважали ружья шестидесятых годов выпуска. Тогда хорошие стволы делали. Ружьё, которым Боря за бутылку спирта снарядил нас, из новых, дробь, выходя из ствола, веером разлеталась. У меня дома имелась старая курковка – одностволка. Вот у неё бой кучный… Не променял бы ни на какое новое. Давай мне хоть автоматическое или полуавтоматическое – не надо. Лучше вручную перезаряжу, но выстрелю и точно попаду.
Три ружья у Сани находилось в избушке, а когда открыл подполье… Вот это арсенал… Штук двадцать пять винтовок и ружей. Снайперские, трёхлинейка, карабин. Несколько разных тозовок. Одно было комбинированное. Ружьё 32 калибра, а сверху ствол – тозовка. Саня сказал, что тозовками он не пользуется. Если идёт на что-то крупное, берёт снайперку.
Самым раритетным экземпляром коллекции была трёхлинейка. Саня повздыхал, что патронов не осталось. Попросил – «достаньте». Где ж мы ему достанем?
Стрелять выбрал снайперку и пару тозовок-мелкашек. Снайперка – просто класс! Это была модернизированная винтовка Мосина, ручка затвора удлинена и загнута вниз, чтобы при перезарядке она не упиралась в прицел. Для начала нам с Денисом дал по мелкашке, показал на бутылки, что плавали в озере. Санины гости ничего умнее не придумывали, как пустые бутылки в озеро швырять. Выпьют содержимое, а стеклотару зафинтилят на середину водоёма. Бутылки плавали горлышками вверх.
Вначале у нас не получалось пулями колотить бутылки. Пуля дзинькнет, попадание есть, но бутылке хоть бы что – целёхонькая. Саня посмеялся над горе-стрелками, пояснил: не в горлышко надо метить, а ниже, пуля должна входить в воду и попадать в середину бутылки. Скорректировал стрельбу, стало получаться. Метров сорок до бутылок расстояние.
Денис метче меня стрелял.
– Ну ты и чайник, – хихикал он над очередным моим промахом.
Постреляли по бутылкам, Саня перешёл на более серьёзные мишени, и оружие сменил – снайперку взял. Прицел не стал одевать. Я попросил с прицелом, Саня хихикнул, дескать, ты хоть с прицелом, хоть без оного, всё одно как пальцем в небо. Мне обидно стало, как тому Чолбону.
Стреляли по деревьям, по сосновым сучкам. Саня показывал пальцем, в какой он будет стрелять, и обязательно попадал. Сучок тоньше мизинца, он не целясь, срезал пулей. Ни я, ни Денис не попали из снайперки. Сноровка нужна – ствол уходит при выстреле.
Потом Саня продемонстрировал запредельное мастерство. От Саниной усадьбы по руслу реки метрах в четырёхстах гора. На её склоне кусты шиповника, на одном ярко-красный полиэтиленовый пакет в качестве мишени. Саня задолго до нас на куст шиповника закрепил мишень…
– Стрелять шибко люблю, – говорил, – постоянно тренировка!
– По нам стрелял тоже для тренировки? – хохотнул Денис.
Саня вместо ответа протянул ему снайперку.
Предоставил нам право первых выстрелов. Специально, чтобы показать, какие мы слабаки. Мы с Денисом использовали забор в качестве упора. Денис поставил локоть на срез доски, долго целился… Первым выстрелом поднял пыль ниже куста (я в бинокль смотрел), вторым – выше. Я тоже в гору попадал, в мишень – ни разу.
Надо сказать, Саня был прилично захмелевшим после спирта. Пока мы стреляли по бутылкам и сучкам, его вообще развезло. Однако забор не стал использовать для упора, с рук палил. Его шатает из стороны в сторону, как на корабле в качку. Однако на качество стрельбы никак данное состояние не повлияло, будто у него система прицеливания, как у современного танка: его при движении швыряет из стороны в сторону, но башня живёт своей жизнью, гироплатформа отслеживает скачки, нырки по тангажу и рысканию, система управления отрабатывает возмущения. Раз пять Саня стрелял по пакету – ни разу не промазал. Казалось, вообще не целился – вскинул винтовку, тут же выстрел. Мы с Денисом по науке под дыхание пытались подстроить нажатие на курок.
Рука у Сани тверда в любом состоянии и глаз, как у сокола.
В Великую Отечественную войну среди солдат-якутов было немало отличных снайперов. Герой Советского Союза Фёдор Охлопков из своей винтовки убил 429 немцев. Поначалу на пару с братом Василием пулемётчиками воевали. Брата немецкий снайпер под Москвой сразил, тогда Фёдор решил стать снайпером. При Саниных способностях, доведись ему воевать, не хуже бил бы фрицев.
Больше Саня не обижался на нас, на мушку не брал. Собственно, два раза наступив на грабли, мы сами вели себя осторожно. Единственное, Саня поворчал, что хлеб съели. Я едва не все его запасы прикончил. Сане хватило бы недели на две, да я не мог остановиться. Денису говорю:
– Пора бежать, как бы Саня снова не осерчал – хлеб-то кончается.
– Тебе нет бы вовремя умерить свой пыл, как с голодного края навалился в два горла…
Попробуй тут утерпи. Настоящий деревенский не фабричного замеса хлеб. Тесто выстаивается, никакими ускорителями не пичкают его, подходит, как положено. Привозили Сане хлебушек из улуса, а хранил его в леднике…
На Санино ворчание я предложил:
– Может денег оставить за хлеб?
Саня предпочёл патроны. У нас три пачки было, две отдали.
Саня, конечно, уникум. Одному постоянно жить в тайге. Спрашивали его, ладно в охотничий сезон в тайге живёт безвылазно, в межсезонье можно в улусе отдыхать, как другие охотники-промысловики делают.
– Не-е, – мотал головой, – улус гости на чуть-чуть хорошо, а тайга – всегда-всегда хорошо!
– Медведи приходят к дому?
– Бывает…
Летом не страшно, мишки сытые, не то что, когда они после зимней спячки вылезают из берлоги… Саня больше всего за лошадь беспокоился, если мишка появлялся поблизости, может задрать животинку…
