Сергей Рафильевич Минязов
Послезавтра героя
– У Вас глаза смеются… Такие глаза были у Ленина и некоторых других великих. Вы опять хотите посмеяться над стариком? Вас смущает слово великий?
– Нет, не совсем. Многие мне говорили, что как бы я ни старался сделать серьезное лицо, глаза все равно смеются. А величие оно может прийти, а может обойти.
– Все может быть, но, если когда-нибудь Вы достигнете величия, вспомните о старом мудром Ашоте.
– Конечно. Но вы сказали, что завтра уезжаете, а я отредактировал только половину ваших переводов. Привык выполнять взятые на себя обязательства.
– Тогда у Вас есть еще весь день завтра. Я улетаю завтра поздно ночью. За день успеете?
– Да. Сейчас перед сном все и закончу.
Я сварил кофе. Мы включили телевизор. Так попивая кофе, обсуждали последние новости и нюансы перевода. Досидели с дедушкой Ашотом до полуночи. Затем он откланялся и ушел в свою комнату, а я доделал последние страницы перевода. Отметил, что вышло неплохо. Обнаружил, что кофе закончился. Расправил диван в большой комнате и попытался уснуть. Сна не было. То ли еще работал кофеин, то ли эмоции первого дня никак не могли успокоиться.
Есть древний способ, который помогает разобраться в себе, но абсолютно бесполезный для быстрого засыпания. Нужно остановить внутренний диалог, настолько долго насколько сможешь и внимательно заглянуть в себя. Именно заглянуть, потому что когда останавливается внутренний диалог, приходит неописуемый поток образов, когда ты не просто смотришь картинки, а погружаешься в них, ощущая каждой клеточкой своего организма. Мне этот способ показался самым уместным в данной ситуации. Для начала нужно было понять, что мешает уснуть, а затем разобраться с этим.
Правда у этой методики есть одна особенность, о которой я знал, но сейчас не принял ее во внимание. В трансовом состоянии, достигнутом таким образом, восприятие времени либо сильно искажается, либо пропадает совсем. Иногда получается настроиться на определенное время выхода, но у меня это срабатывало сравнительно редко. Сейчас мне было все равно. Даже если бы поиск ответа затянулся, из транса меня бы вывел будильник (это был проверенный прием), а если бы все произошло мгновенно, это – вообще не имело никакого значения.
Но не тут-то было. Ответ пришел мгновенно – это был кофе. И в тоже мгновение стала ясна истинная причина «подключения к мировому сознанию». Слова дедушки Ашота об эпических предках всколыхнули во мне воспоминания детства.
С тех давних пор меня интересовал вопрос: «Кто такие герои?» Ведь у каждого народа они свои. У кого-то Гераклы и Одиссеи, у кого-то Самсоны и Давиды, у кого– то Святогоры и Добрыни. Мне хотелось понять их природу, откуда они берутся… Сохранившиеся легенды дают расхожую информацию. У одних народов герои являются из ниоткуда, у других рождаются от человека и Бога или иной сверхъестественной силы… С Вашего позволения, дорогой читатель, мы разберемся с этим вопросом по ходу книги или если Вам понравится читать мои сочинения, в следующей книге.
А больше вопроса о том, откуда они берутся, меня всегда занимал вопрос были ли они реальными, а если да, то куда делись? Конечно, можно предположить, что люди выдумали героев, чтобы использовать их пример в воспитании детей или просто забавы ради, но слишком точные описания местностей, где они совершали свои подвиги и четкие временные привязки к историческим личностям и событиям не позволяют усомниться в их реальном существовании. Пусть их истории слегка, а может и не слегка, приукрашены, но они вполне реальны.
Не знаю, порадовал меня ответ или огорчил, но вывод был однозначным: никуда герои не делись. Наши гены хранят всю необходимую информацию и ждут своего часа.
Выйдя из транса около 3 часов ночи, поймал себя на мысли, что спать по-прежнему не хочется. Встал. Посмотрел в окно. Ночной город продолжал жить своей жизнью, а на востоке в тучах зарождалась заря нового дня. Скоро вальяжную и расточительную купчиху – ночь сменит суетливый и кипучий муравейник – день. И так дни складываются в недели, месяцы, годы… А город стоит, это – его жизнь, часть его сущности.
Сквозь тонкие стекла ты ощущаешь биение его сердца, почти слышишь вибрации его голоса, ты понимаешь, у здешней реальности своя частота. Чтобы быть здесь успешным нужно вибрировать в унисон. Пока я чувствую, что только вхожу с ней в резонанс.
Те, кто настраиваются на его волну, начинают жить по его законам и порядкам, вписываются и преуспевают. Они перестают его слышать, потому что становятся его частью. Они становятся самим городом. Город звучит в них, они сами генерируют это звучание. С каждым вписавшимся город становится сильнее. Тем беспощаднее он становится ко всем иным, не разделяющим его гармонии. Все, кто осознанно или бессознательно пытался что-то изменить в корне, терпели неудачу. Одни вовремя перестраивались и могли хоть как– то существовать, другие…
Может ли что-нибудь остановить этого колосса хоть на мгновение? Последний раз его монотонное движение было нарушено в 1999 г. После подрывов домов на улице Гурьянова и на Каширском шоссе. Замер весь мир.
Я только начинал служить и хорошо помню это время. Постоянное патрулирование улиц, предельная внимательность к каждому слову и всему происходящему вокруг. Беспрецедентные по масштабам и глубине проработки операции. Первые сводки о раскрытии и арестах террористов…
Перед лицом опасности объединилась вся страна. А столица выглядела как могучий воин в сверкающих латах, готовый сокрушить любую опасность, победить любого врага. Так было год, может быть полтора. Затем все стало затухать и через пару лет все вернулось на круги своя. Великий город из несокрушимого рыцаря вновь превратился в купчиху.
Однако вопрос прозвучал очень громко и четко, отозвался странным эхом в вибрации за стеклом и оставил неприятное послевкусие, как после дешевого коньяка. На душе было тяжело и неспокойно.
Сон так и не пришел. Пришлось заниматься аутогенной тренировкой. Отдых вышел на славу. Встал бодрый, но почему-то невеселый. Моцион тоже не принес ожидаемого успокоения и только кофе напомнил о доме, любимой жене и наших посиделках. Поглощая кофе с мандаринами, я погрузился в приятные воспоминания о зимних каникулах, казавшихся сейчас такими далекими.
Из приятной безмятежности вывел звонок мобильного телефона. Звонил куратор.
– Сергей, нужно прибыть к зданию министерства в течение часа.
– Буду через 50 минут.
– До встречи.
Глава 2. Сегодня героя
Через 45 минут я уже здоровался с коллегами из 13 отдела, собратом по оружию из Тамбова и почти 20 милыми барышнями-психологами местных органов внутренних дел.
– По какому случаю мы попали в такой малинник? – спросил я у куратора, – явно не в баню едем.
– Ты что новости не смотришь?
– Смотрел вчера…
– Захват заложников более 900 человек, – тихо прошептал напарник.
– Что входит в наши задачи?
– А, тебя ничем не сбить с толку. Пока не известно.
– Брифинг будет на месте.
При этих словах из здания министерства вышел Михаил Иванович и, ни с кем не здороваясь, быстро вошел в подъехавший автобус. Нас сопровождал экипаж ГАИ с проблесковыми маячками. Часы показывали, что до места добрались достаточно быстро, но казалось, что прошла целая вечность. Царившую тишину никто не решался нарушить.
На подъезде все оценили оцепление. По периметру в четыре квартала от здания Дворца культуры, где был совершен захват заложников, стояли мобильные заграждения и милицейские кордоны, усиленные машинами ГАИ и ОМОНа. Без специального пропуска зайти или выйти из зоны оцепления было просто невозможно. Были организованы контрольно-пропускные пункты (КПП), к одному из которых мы и подъехали.
Наш автобус пропустили за ограждения сравнительно быстро. Но как только мы пересекли незримую черту, отделяющую эпицентр трагических событий от остального города и мира, заграждения тут же вернулось на место. Ощущение возникло, что захлопнулись ворота и мы попали в другой мир: другие отношения, другие ценности, даже время идет иначе. Точнее ценности не стали другими, просто поменялась их значимость. Глобальные общечеловеческие ценности, такие как жизнь, сострадание, доброта, мудрость встали во главу угла, потеснив меркантильные жажду наживы и стяжательство. Перед лицом смерти быстро облетает вся помпезная позолота потребительского общества.
А объяснения причины этих ощущений не заставило себя долго ждать. Все выяснилось в разговоре с начальником нашего КПП.
Как только открылись двери автобуса Михаил Иванович с Александром Ивановичем, его заместителем пошли к ближайшему зданию, внешне напоминающему школу старой постройки. Александр Иванович задержался на мгновение и кинул через плечо короткие фразы больше похожие на команды:
– Олег за старшего. Из автобуса выходим. Не рассредоточиваемся.
И поспешил за руководителем. Правда, догнать его смог только на входе в здание.
Мы втроем подошли к майору, стоявшему прямо напротив проезда и всем своим видом символизирующего, что проскользнуть в зону оцепления можно только через его труп. Росту он был небольшого метр семьдесят с фуражкой, но в ширину как «мы с Серегой вместе взятые».
– Здравия желаю, товарищ майор! – окликнул непроходимого стража Олег. Мы представились. Майор дружелюбно ответил:
– Да, знаю я. Вас только и ждем. Сейчас будем организовывать центр содержания родственников заложников. Их сюда везут со всего оцепления.
– «Центр содержания» звучит как-то грубовато…
– Ну «размещения»… Не важно, – отрезал майор. Лучше скажите, кто из ваших будет наблюдать за моими ребятами? А то не известно, сколько времени это все продлиться, а без ваших рекомендаций никого отпускать не велено.
– Пока неясно. Скорее всего будет дежурство. – ответил Олег. – А что много постов?
– Восемь контрольно-пропускных пунктов по периметру и 12 км периметра… Все остальное перекрыто мобильными заграждениями, спец. транспортом и находится под постоянным надзором.
– Не хило… – вырвалось у моего тезки. – А сотрудников сколько.
– Да кто его знает… Моих только 200 человек. А у нас меньше километра зона ответственности. Плюс СОБР и ОМОН подтянули на усиление группами немедленного реагирования. Короче, мышь не проскочит.
…
– Все на брифинг в 213 кабинет! Второй этаж направо. – послышался голос Александра Ивановича.
Мы пожали руку майору и договорились максимально скоро встретиться.