Сергей Юрьевич Катканов
Русский смысл
Делягин настаивает: «Сегодня российская идентичность в том виде, в котором она вообще существует, является советской. Поэтому попытки разрушения советской идентичности являются попытками уничтожения российской идентичности…» Не в полной мере, но до известной степени так и есть – современная российская идентичность во многом продолжает оставаться советской. Но откуда такое смирение перед фактами? На чем основана уверенность в том, что любой факт – это уже благо? Может быть, советский компонент российской идентичности и надо как раз всеми силами разрушать, если мы хотим увидеть лучшие дни? Не стоит идти за толпой уже хотя бы потому, что толпа сама ни когда не знает, куда ей стоит идти. Но демократу это, наверно, трудно понять.
Только недавно я понял и оценил замечательные слова Булата Окуджавы: «Но из грехов нашей Родины вечной не сотворить бы кумира себе». Так вот не сотворите себе кумира из грехов нашей Родины. У нашей Родины, так же, как и у любого человека, есть свои грехи, свои дурные наклонности, поэтому не всё, что было в нашей истории, обязательно хорошо. Но патриоту это, наверное, трудно понять.
Осудить советскую власть – вовсе не значит осудить поколение наших родителей. Православный человек хорошо поймет, что осудить грех – не значит осудить грешника. Мы любим своих родителей, любим свою Родину, но это нелепость – считать, что они ни когда не ошибались. Двойная нелепость – канонизировать их ошибки.
И вдруг у Михаила Делягина появляется фрагмент, который очень плохо согласуется с общим строем его мысли, но зато очень хорошо согласуется с тем, что пытался сказать ваш покорный слуга. Я вполне согласен со следующими его словами: «Мои родители – это мои родители, и ни кто кроме меня и тех, кто общался с ними лично, не смеет давать им оценки. Я люблю и уважаю их такими, какими они создали меня и, не принимая их недостатки и трагедии, принимаю и признаю их в целом: это неотъемлемая часть меня. И я изучаю их недостатки не для того, чтобы пенять им тогда, когда уже ни чего не поделать, а чтобы не дать им проявиться во мне в той или иной форме, ибо, как их сын, я к ним предрасположен».
***
Все идолы нашего капища так или иначе связаны с попытками людей научиться жить без Бога. И демократия, и равенство, и свобода, и патриотизм, и социализм являются логическими выводами из безбожия и органично с ним связаны. Всё то, что уводит людей от Бога, заменяет им Его, уже отлито в бронзе, и это лучше всего характеризует современный мир. В нашем мире не запрещено быть христианином, надо только являться одновременно с этим идолопоклонником, то есть христианином всё-таки быть запрещено.
Что из этого следует? Только одно: всё идет согласно Священному Писанию, то есть всё идёт к царству Антихриста. Мы не можем ниспровергнуть ни одного из идолов, которым поклоняется наш мир. Это вам не Перун, в речку не бросишь. Но каждый человек в состоянии отказать идолам во власти над собственной душой. Со Христом это возможно.
Часть третья. Идолы и смыслы
Что такое смысл?
Большинству людей не нужен ни какой смысл. Ни в собственной жизни, ни в жизни страны. Дело не в том, что у нас сейчас «духовный кризис». Не без этого, конечно, но по большому счету всегда так было – большинство людей живет очень примитивными, преимущественно материальными потребностями. Бессмысленно по этому поводу рвать на себе волосы. Абсурдно призывать сограждан обратиться от низкого к высокому. Глупо надеяться, что широкие народные массы, если их надлежащим образом воспитывать, на первое место в своей жизни поставят вопрос о смысле человеческого существования. Этого ни когда не будет. И это ни хорошо и не плохо. Такова данность. Такова неотменимая структура любого общества. Для широких масс вопрос о смысле жизни всегда будет иметь характер комический – дескать, не лень же кому-то забивать себе голову ерундой.
Ещё гностики делили людей на «физиков» (людей тела), «психиков» (людей души) и «пневматиков» (людей духа). Это очень точная классификация, из неё лишь надо убрать свойственное гностикам высокомерие, и не думать, что это деление людей на первый, второй и третий сорт. Здесь все три сорта – первые. По простому говоря, «хорошие люди» есть в любой из этих категорий.
«Физиков» в любом обществе всегда подавляющее большинство. И не надо осуждать людей, живущих исключительно потребностями тела, они имеют право на существование уже хотя бы потому, что без них ни какое общество существовать не может.
«Психики», то есть «люди души», имеют устойчивую потребность в удовлетворении интеллектуальных и эстетических потребностей, а так же особых страстей – гордыни, тщеславия и т.д. В Советском Союзе, когда «Бога отменили», то, что связано с запросами «психиков», начали называть «духовностью»: любовь к искусству, например, заинтересованность наукой и т.д. На самом деле это не духовность, а «душевность», то есть стремление к удовлетворению запросов души, а не духа. Эта подмена происходит потому, что материалисты вообще отрицают существование духа.
«Пневматики» имеют, конечно, и телесные, и душевные запросы, но они подчинены у них потребностям духа, развитого в той или иной степени. Само собой, «пневматики» в любом обществе – едва заметное меньшинство.
Что такое «дух», «духовность», «духовная жизнь»? Митрополит Иоанн (Снычев) писал: «Дух, согласно учению Церкви, есть та сила, которую вдохнул Бог в человека, завершая сотворение его. Он есть искра богоподобия, горящая в душе человеческой, возвышая её безмерно над всякой земной тварью… Совесть – вот первое осязаемое проявление духовной жизни… Второе проявление духовной жизни есть свойственная нашему духу жажда Бога».
Иван Ильин писал: «Дух есть та творческая сила души, которая ищет подлинного знания, добродетели и красоты и, созерцая Божество, как реальное средоточие всякого совершенства, познает мир для того, чтобы осуществить в нем Его закон, как свой закон».
«Духовным называется такое состояние души, которое является восприятием, переживанием и осуществлением верховной объективной ценности. Такое состояние превращает душу в живой орган Божьей жизни, открывает человеку его назначение и в то же время указывает ему подобающие и необходимые формы бытия».
Итак, духовность – это в первую очередь жажда Бога, как высшей жизненной ценности. Духовность – наличие в душе вертикального измерения, устремленность души к высшему плану бытия. «Пневматик» не может жить без Бога, если он не обретает Бога, отчаяние превращает его в чудовище. «Пневматики» – не обязательно великие аскеты, но это люди, которые признают приоритет духа над брюхом. Им в разной степени удается воплотить свой духовный идеал, но они его имеют, и они не в состоянии от него отречься, потому что жить только материальными, интеллектуальными и эстетическими потребностями они не способны. «Пневматики» не чужды потребностям этого мира, но по-настоящему важно и актуально для них только то, что лежит вне этого мира.
Так вот. Вопрос о смысле имеет значение только для «пневматиков». И если мы начали разговор о смысле России, то должны понимать, что для большинства наших сограждан такая постановка вопроса не только не будет интересна, она вообще не будет понятна, и любая попытка заинтересовать широкие массы «каким-то там смыслом» была бы проявлением крайней наивности, так что мы сразу отсекаем от этой дискуссии основную часть общества.
Сейчас очень много говорят о будущем России все, кому не лень, но речь почти всегда идет об экономике, об уровне материального потребления, о том, насколько «справедливо» будет распределяться материальные блага. Большинство людей и так-то склонно воспринимать жизнь, как процесс материального потребления, а сейчас эта склонность уже оформлена в теорию. Называется «панэкономизм».
Михаил Веллер писал: «Сегодня в мире господствует панэкономизм, утверждающий, что всё вытекает из уровней производства и потребления. И все процессы в мире – следствие стремления потреблять больше и борьбы за это … Как наука, панэкономизм атеистичен. Как вульгарное течение панэкономизм формалистичен и механистичен: рассматривает людей, как роботов без души и без нервной системы».
Владимир Воложанин и Владимир Петров о том же: «Есть такое понятие «экономическая модель человека». В соответствии с данным понятием человек – это разумное социальное животное, жизненной целью которого является максимализация индивидуальных потребностей, носящих полностью торгуемый характер. В основе существующего миропорядка лежит как раз именно эта модель».
Так вот панэкономизм придумали «физики». Повторюсь: «физики» были, есть и будут. Это нормально. Но в наше время «физики» интеллектуально доминируют и рекрутируют элиты из своей среды. А вот уже совсем не нормально. Низшие потребности не могут и не должны управлять высшими потребностями, доходя до полного отрицания последних. В низших потребностях нет ни чего плохого, в той или иной степени они присущи всем людям, они лишь должны находиться в подчиненном положении. Если носители исключительно низших потребностей начинают доминировать – тушите свет.
При этом панэкономизм глубоко и сущностно демократичен. Он заведомо рассчитан на то, чтобы понравиться большинству, которое всегда состоит из «физиков». Панэкономизм не переспоришь, как невозможно переспорить желудок без ушей. И вот об это обстоятельство сейчас разбиваются попытки создания какой бы то ни было иделогии. Наши идеологи, отнюдь не страдающие панэкономизмом, пытаются противопоставить ему нечто столь же демократичное. Но это невозможно. Любая идеология по определению недемократична. Идеология – это об идеалах, а большинству ни какие идеалы не нужны вообще.
Вот, скажем, выражает человек некую идею, а ему говорят: «Это не может быть привлекательно для большинства людей, люди за этим не пойдут». Так демократизм нашего мышления губит на корню любую идеологию. Нет и не может быть идеи, привлекательной для большинства. Идеи – удел меньшинства. В нормальном обществе это меньшинство является правящим и ведет за собой большинство. Идеалы и смыслы определяют «пневматики». Любая идеологическая полемика возможна только внутри этой очень маленькой части общества. Так что не ждите «популярных идей». Их попросту не бывает.
В нашем демократическом обществе само слово «смысл» уже до того выветрилось, что придется объяснять его значение, хотя это вроде бы и не специальный термин, а слово из активного словарного запаса. Вопрос о смысле жизни потому и является тупиковым, что мы уже очень смутно осознаем, что такое смысл. Так что же это такое?
Недавно я гулял с четырехлетним внуком, мы подошли к реке. Он внимательно посмотрел на относительно прозрачную воду и спросил: «Зачем камни в реке лежат?» И я растерялся. Ведь я привык отвечать точно на поставленный вопрос. Вот если бы он спросил: «Почему камни в реке лежат?», так я бы ему целую лекцию прочитал. Но он спросил «зачем?», и я не знал что ответить. Я уже успел подумать, что он неточно сформулировал вопрос, ведь ребенок может вместо одного слова употребить другое, но тут он сам ответил, причем именно на вопрос «зачем?»: «Камни защищают реку». Я просто обалдел. Он спросил меня о смысле. И пусть в его ответе было больше поэзии, чем реальности, но и ответ был о смысле. Незамутненное детское сознание воспринимает мир, как нечто имеющее смысл в каждой своей детали, здесь даже камни лежат в реке не просто так. А ведь – воистину. О чем же спрашивают взрослые? Почему? По какой причине? Как долго? С какими последствиями? Всё это мелкие вопросы, ответы на которые ни чего не объясняют. А вот «зачем?» спрашивают очень редко.
Гейдар Джемаль писал: «Противостояние простому самотождеству бытия есть революционный прорыв в смысл». Прекрасные и горькие слова. Демократичность нашего сознания довела до того, что мнение «физиков» стало мерилом всех вещей, и чтобы пробиться к смыслу жизни нужен «революционный прорыв», безжалостно сметающий привычные обывательские полуправды.
Что такое человек, живущий со смыслом? Джемаль пишет: «Например, у тебя деньги в кармане, но ты не идешь в казино, не покупаешь «мерседес», а делаешь какое-нибудь дело, которое не приносит тебе непосредственно ни какой выгоды».
Впрочем, так может вести себя и человек, в жизни которого просто есть некакая сверхзадача. Цели, задачи и даже сверхзадачи не надо путать со смыслом. Цель человека может быть, например, в том, чтобы добиться всемирной славы. Побить мировой рекорд. Стать нобелевским лауреатом. Создать великую империю. Построить дом, посадить дерево, воспитать сына. Всё это цели и задачи, которые могут быть совершенно бессмысленными. Потому что по их достижении человека всё равно поджидает страшный, порою просто убийственный вопрос: «Зачем?» Зачем нужны были слава и власть? Зачем рекорды и открытия? Зачем дома, деревья и сыновья? Сколько раз люди, добившиеся целей, которые перед собой ставили, чувствовали полную опустошенность и спрашивали себя: «Зачем мне это было надо? Ну, вот я чемпион. Лауреат. Император. А теперь, кажется, что всё это не стоило потраченных усилий. Всё какое-то бессмысленное».
Смысл – это высшая окончательная цель, по достижении которой уже не спросишь «зачем?» Подлинный смысл человеческой жизни или жизни страны может придать только религия. Это бесспорно следует из простейшего и совершенно неопровержимого философского утверждения: цель процесса всегда лежит вне процесса. Если человек строит дом, его цель не может быть достигнута в процессе строительства, она будет достигнута, когда процесс завершится. Это тем более справедливо по отношению к высшей и окончательной цели – к смыслу жизни. Жизнь это процесс, смысл её может быть обретен только по окончании процесса. Смыслом жизни не может быть сама жизнь. Жизнь – не самоцель. Смысл земной жизни лежит за её пределами, он осуществляется лишь после её завершение. Если человек не верит в «жизнь после смерти», его жизнь по определению лишена смысла. Он будет иметь лишь тактические, по существу – ничтожные цели и задачи, достижение которых в конечном итоге ни на что не направлено.
Но не все религии предлагают понимание смысла человеческой жизни. Гейдар Джемаль тонко заметил: «Пантеизм бессмысленен. Там есть мудрость, есть понимание всего и вся. Смысла нет! Смысл – это то, ради чего».
Так же и все религии, основанные на вере в переселение душ, абсолютно бессмысленны. Если сама по себе личность исчезает, то есть исчезает тот, кто осознает самого себя в качестве самого себя, то для человека лишено всякого смысла стремление разорвать цепочку перерождений и уйти в небытие. Что мне за дело до того, что будет со мной, если это уже буду не я? Как сказал в «Матрице» агент Смит: «Единственный смысл жизни в том, что она когда-нибудь закончится». Вполне буддийская бессмыслица.
Есть только две смысловых религии – христианство и ислам. И сейчас мне доставляет большое удовольствие цитировать исламского мыслителя Гейдара Джемаля: «Религия по самому существу своему претендует на руководство во всех делах и отношениях. Она ищет и находит высшее слово и последнее слово, она указывает человеку то, через что сама жизнь его становится воистину жизнью и каждое действие получает свой существенный смысл… Подобно тому, как нет ни чего выше, значительнее и совершеннее Божества, подобно этому для человека нет ни чего выше, значительнее и благотворнее настоящей религии».
В этой цитате ни одно слово не вызывает у меня возражений, но будьте осторожны, читая мусульман, даже самых мудрых. «Исламский смысл» во многом отличается от христианского, это проявляется, например, в таких словах Гейдара:
«Человек не существует ради самого себя. Он является не самоценностью, не самоцелью, он является инструментом Провидения. Инструментом надо быть более или менее хорошим. Тупая стамеска, тупой топор – это плохо. В чем основная дефективность этого инструмента? В том, что человек не знает и не хочет знать, что он – инструмент».
Пафос этого высказывания до определенной степени приемлем, но христиане знают, что человек для Бога не только и не столько инструмент, сколько любимое дитя, которое Отец Небесный призывает к Себе. Отношения между человеком и Богом в исламе и христианстве понимаются по-разному. Ислам предлагает покорность человека Богу. Христианство предлагает любовь между человеком и Богом. Ислам говорит человеку во что он должен верить, и что он должен делать. Христианство говорит человеку, каким он должен стать. Это порождает существенную разницу смыслов ислама и христианства, но до определенной степени они совпадают. Поэтому нельзя не согласиться со следующими словами Гейдара, из которых даже не ясно, какую именно религию он имеет ввиду, и в данном случае это действительно не важно:
«Самая серьезная проблема России не в том, что ухудшается качество питания и уровня жизни, а в том, что народ России теряет великую веру и великую идею. Без них существование российского государства невозможно, оно обречено на медленное умирание, на распад. Поэтому спасение России в возвращении к такой форме существования, когда страна живет не ради самой себя, а ради исторической сверхзадачи, ради исполнения своей исторической миссии».
Это безупречная постановка вопроса, хотя ещё и не ответ на вопрос, но доберемся и до ответа, а пока подведем промежуточные итоги.
Как в жизни конкретного человека, так и в жизни страны должен быть смысл. Не смотря на то, что большинству людей ни какой смысл не нужен, судьба страны должна определяться идейным, духовным меньшинством, которое и должно вести за собой народ. Подлинный смысл возможно обрести только в религии, причем – в подлинной религии, вне веры истинной нет ни какого смысла ни в существовании человека, ни в существовании человечества. Александр Дугин верно заметил: «Если общество окончательно утратит смысл, оно исчезнет из истории навсегда».
Сейчас максимально неблагоприятный период для поисков русского смысла. Об этом и Дугин пишет: «В нашем российском обществе на старте нового тысячелетия болезненно ощущается дефицит идей … Большинство людей … руководствуются в своей жизни, в политическом выборе набором сиюминутных факторов, случайных интересов, преходящих эмоций. Мы стремительно утрачиваем общее представление о смысле жизни, о логике истории, о задачах человека, о судьбе мира … На место тоталитарного одномыслия пришло полное безразличие к мысли вообще».
Это так, но этим не надо смущаться. Мы должны стремиться к смыслу совершенно независимо от того, какое количество соотечественников готово разделить это наше стремление. И не надо оригинальничать, изобретая новые «идеи». Всё истинное – вечно. Мы ни когда не поймем о жизни больше, чем понимали наши православные предки.
Михаил Делягин, например, считает: «Попытка вернуться на 600 лет назад и восстановить национальное единство на основе религии, пусть даже православной, кончится плохо». Это всё равно что сказать: «Правда больше не работает, что бы нам соврать людям?» Религия может играть большее или меньшее значение в жизни общества, но Бог от этого не исчезает, и если сей непреложный факт уже не может объединить людей, то ни какое мнимое единство ни от чего нас не спасет.
Смысловой стержень
Тот факт, что Бог существует, является для нас смысловым стержнем. Ведь русский смысл выстраивается вокруг этого стержня. А в существовании Бога не может усомниться ни один свободно мыслящий непредвзятый человек. Атеизм принципиально антинаучен. Об этом можно написать монографию, но достаточно вспомнить второй закон термодинамики, который гласит, что самопроизвольно в замкнутой системе энтропия (мера беспорядка) не может убывать, обычно она возрастает. Частицы движутся обычно под влиянием случайных импульсов, не имеющих общей цели. Если импульсы случайны, всё будет двигаться от порядка к беспорядку, потому что способов достижения беспорядка всегда больше. Чтобы снизить энтропию, нужно подвергнуть систему внешнему воздействию и совершить над ней работу.
Проще говоря, порядок не может возникнуть сам по себе, как следствие случайных комбинаций. А между тем мы знаем, что вселенная от галактики до атома являет собой образец изумительной упорядоченности. Утверждение, что так получилось случайно, абсолютно антинаучно. То, что материя подверглась внешнему, целенаправленному, разумному воздействию, это не предположение, это факт, который можно считать установленным, если человек не намерен отрицать очевидное. Сама по себе вселенная не могла бы ни возникнуть, ни существовать. Сам по себе возникает только хаос, порядок всегда кто-то создает, и если не поддерживать порядок, опять водворяется хаос.
Одного только второго закона термодинамики достаточно, чтобы считать существование Бога доказанным, а кому интересно, тот найдёт ещё множество столь же неопровержимых доказательств.
Второе утверждение, относящееся к смысловому стержню нашей концепции – существование Промысла Божьего. Бог не только существует, но и заботится о своем творении, ведет его к намеченной цели, участвует в человеческой истории и в судьбе каждого человека. Не для всех это очевидно. В XVIII веке начал развиваться деизм – учение, признающее Бога, как Творца, но не признающее Его, как Промыслителя.
Деизм поражает своей бессмысленностью. Если Бога нет в жизни людей, то можно считать, что для людей Его нет вообще, то есть по своим выводам деизм равен атеизму. Если отрицать существование Промысла, тогда из факта существования Бога ровным счетом ни чего для нас не следует. Деизм приходится отвергнуть уже хотя бы потому, что он не отвечает ни на какие вопросы. Кроме того, он логически абсурден. Любой человек, даже если он обладает самым скудным разумом, что-то делая, обычно знает, зачем он это делает, его действие всегда направлено на какую-то хотя бы самую примитивную цель. Возможно ли предположить, что Сверхразум Творца вселенной не обладает тем свойством, которым наделен самый убогий человеческий разум – способностью к целеполаганию? Возможно ли такое, что бы Бог создал мир и тут же о нем забыл, то есть творение не имело ни цели, ни смысла? Творение не могло не преследовать некой цели, а, значит, Бог не мог оставить людей на произвол судьбы.
Константин Леонтьев писал: «Раз я допустил личного Бога, … , я вынужден уже одним холодным разумом допустить и постоянное вмешательство этой миротворящей Силы, постоянное исправление и направление механизма. И я сам – частица этого необъятного целого, частица и бессильная, и в своих пределах – могучая … не захочу ли я скоро приблизиться к этому уже признанному моим разумом живому и личному Божеству?.. Не захочу ли скоро знать, что именно от меня требует Бог?.. И ещё шаг – приближение к «алтарям» Его! Иначе не будет ли этот Бог «бесполезным Богом»?..»
Итак, существование Промысла Божьего логически следует из существования Бога. Значит, у Бога есть план, осуществлением которого и является человеческая история. Но разве не сами люди творят свою собственную историю? Да, сами. Как сказал диакон Андрей Кураев, всё в этой жизни на 100% зависит от человека, и всё в этой жизни на 100% зависит от Бога. Как такое возможно? Да вот как-то так. Утверждение о том, что всё в нашей жизни предопределено Богом, не соответствует действительности. Утверждение, что люди «творят, что хотят», не соответствует действительности. Собственно, человеческая история есть производная от человеческой свободы. Не будь человек свободен, в истории не было бы смысла. Но Бог, не лишая человека свободы, всё же реализует Свой план, и его реализации ни что не может воспрепятствовать. Это кажется непостижимым, в человеческом языке нет слов для описания этой реальности, но беспристрастный анализ реальности приводит к выводу, что она именно такова.
Лев Тихомиров писал: «Если бы в человечестве не было ни чего, противодействующего сближению с Богом, то весь исторический процесс мог бы представлять картину мирной эволюции, простого созревания духовного зерна. Но процесс совершается в непрерывной борьбе, потому что в ней действует в отношении Бога не одна центростремительная сила, но и центробежная, не одно приближение к Богу, но и удаление от Него…»
Иными словами, Божья воля в том, чтобы следовать Божьей воле было не обязательно. Человек реально, по-настоящему свободен. Человек может идти куда захочет, или вообще ни куда не идти. Одного только не может человек – стать полностью автономным и вообще ни от кого не зависящим.
Тихомиров писал: «Мысль об автономности человека по христианскому воззрению есть не более, как иллюзия. Откровение категорически отрицает возможность человеческой автономности, утверждая, что по состоянию сил человека у него нет другого выбора, как быть или «рабом Божиим» или «рабом диавола»… Диавол соблазняет человека мечтой автономности в уверенности подчинить его себе…»
Проблема в том, что в этом мире свободен не только человек. Враг рода человеческого так же имеет свободу, пусть и ограниченную. Мелкая рыба свободна плыть, куда захочет, но и крупная рыба имеет свободу сожрать мелкую, особенно если та буквально в рот ей плывет. Если бы дьяволу Бог не дал на время ограниченной свободы, то в человеческой свободе не было бы смысла – не из чего было бы выбирать. Но Бог ограничил свободу дьявола, потому что дьявол сильнее человека, результат поединка «чёрта с младенцем» был бы предопределен.
В конечном итоге Божия воля всё равно восторжествует. Но человек в этом участвует! Каким-то непостижимым образом от меня лично зависят судьбы мира. Всё решает Бог. Но! Я тоже всё решаю. Так хочет Бог.
Тихомиров писал: «Мировая жизнь есть область великой борьбы, в которой решались и решаются судьбы человечества, не только то, чем люди сами хотят быть и чего они желают лично для себя, но то, что высшими силами вселенского бытия поставлено целью мировой жизни, той целью, для которой люди получили именно данную, а не какую иную природу и способности».
Люди оказались в центре борьбы космического масштаба. Уклониться от этой борьбы мы не можем, потому что сама наша пассивность поставит нас на одну из сторон. Тогда что надо сделать? Прежде всего выяснить, между кем и кем идет борьба. И во имя чего. И какая из сторон желает добра лично мне. И на чьей стороне сила. И вот я выясняю, что сила на стороне Того, Кто желает мне добра. Повезло. Тогда надо выяснить, в какой фазе находится борьба, и что надо делать лично мне.
Тихомиров продолжает: «Разум, конечно, понуждает сказать, что сила наивысшая должна иметь и влияние наивысшее. Но если так, то мы, конечно, должны искать этот Высший Принцип, Высшую Силу, должны стараться уяснить себе их тенденции, их направляющее действие для того, чтобы так или иначе с ними сообразовываться… Жизнь и всё сознательное и бессознательное в ней проникнуто целями, поставленными Первоисточником жизни… Мы хотим жить, хотим ставить себе цели и осуществлять их. Но при этом мы становимся в то или иное отношение к тем мировым целям, которые устанавливает Высший Источник… Если мы – подобие Создателя, то полноту жизни нам может дать лишь такой путь развития, который отождествляет цели человеческой личности с целями Создателя…»
Вот почему смысл жизни можно обрести только в религии. Религия говорит о том, в чем смысл создания этого мира Богом. Постигая Божью волю и вписывая в неё свою собственную волю, мы попадаем в смысловой поток истории, который существует объективно и независимо от нас. Вне определяемого и направляемого Богом смыслового потока человека ожидает совершенно бессмысленное существование.
Лев Тихомиров писал: « Учение о цели мира и жизни человеческой может быть сформулировано так: человек создан на служение Богу, разумное и добровольное … Царство Божие, осуществляемое в разумной твари, есть последняя и окончательная цель творение мира… Историю мы видим уже как процесс борьбы за спасение людей, за свободное осуществление предначертаний Божьих».
У Ивана Ильина читаем: «Духовно верующий человек видит … в мире и человеческой истории некий высший смысл, высшие могущественные законы, правящие миром, законы Провидения, Духа и Божественных целей, а так же законы человеческой свободы, подвига, правоты и греха…»
Митрополит Иоанн (Снычев) подводит итог: «Невозможно человеку обрести смысл существования, пока он не осознает себя как религиозную (т.е. связанную с Богом известными отношениями и обязательствами) личность… Ни когда не поймут таинственного смысла человеческой истории те, для кого она представляется лишь скопищем случайных совпадений, разрозненных событий, поступков, явлений. Недоступным останется понимание истории для тех, кто во всем стремится отыскать действие мертвых, безличных и неизменных закономерностей, с равной неизбежностью определяющих жизнь природы и человечества. Лишь в рамках церковного вероучения история народов и царств, завоеваний и революций, наряду с вопросами, жизненно важными для каждого отдельного человека, получает цельное и непротиворечивое объяснение».
Континент и Океан
Карл Маркс считал, что движущей силой истории является классовая борьба. Очень примитивное объяснение, из которого следует, что вся человеческая история – это непрерывная борьба за жратву. Не без этого, конечно, но если считать это самым главным, тогда получается, что человек ни чем принципиально не отличается от животных. Между тем, человек по отношению к животному – качественно иное существо.
Арнольд Тойнби считал, что движущей силой истории является то, что общество сталкивается с каким-то вызовом и должно дать ответ на этот вызов. Где-то, наверное, так и есть, но это ни чего не объясняет. Вызовы бывают разные, в том числе и те, о которых говорил Карл Маркс. Вызовы могут быть главными и второстепенными, такими, которые определяют общий характер и направление движения, и такими, которые находятся в положении подчиненным и от которых мало что зависит. Так какие же вызовы являются главной, коренной движущей силой?
Вообще-то главной движущей силой истории является Бог. Только у Него есть общий план и Единая Воля, направленная на осуществление этого плана. Только Бог может видеть в деталях одновременно весь исторический процесс, включая будущее. Божий план невозможно разрушить. Бог приведет человечество из «точки альфа» в «точку омега» совершенно независимо от того, что об этом думают люди и думают ли они об этом вообще. Но Богу было угодно сделать людей соавторами земной истории. И наш вопрос именно в том, что является движущей силой человечества, как соавтора Бога в истории.
