Станислава Вертинская
Одержимая
24. Бажена. Занавески
Следующие дни до дозора я изо всех сил старалась быть внимательной к Велизару. А он оставался таким же хмурым и молчаливым, как и в первые дни нашего знакомства. Я уже поняла, что он вообще был человеком немногословным. Но, как и сказал Анчутка, заботу проявлял не словами, а делами. Колдовал над зеленью, принёс мне платья, несколько отрезов тканей и яркие нитки. Даже совестно стало, что я на него наговаривала.
И всё-таки к кузнецу он меня не пускал.
– Почему не сейчас? – я ходила за ним следом и пыталась допытаться до правды. Будто за несколько дней его дозора может что-то поменяться. Может надеется, что я передумаю?
– Проклятие на тебе, – Велизар наконец снизошёл до ответа. – Случись что, мне сподручнее с тем после дозора разбираться.
Ответить на это мне было нечего. Обстоятельства вынуждали смириться. Хотя к словам о проклятии отнеслась скептически. На мой взгляд самое худшее уже случилось – я попала сюда. Сама я лично, как чужеродный дух, на прохожих кидаться не собираюсь. Но сейчас решила смириться и просто ждать – дозор Велизара будет длиться всего несколько дней.
Мириться было сложно. Общение с Велизаром вызывало в душе диссонанс. Проявлять внимание и заботу проще к кому-то близкому. А Велизар близким человеком не был, хоть я изо всех сил старалась с ним подружиться. Он, конечно, был симпатичным. И тётка Агафья в единственную нашу встречу его расхваливала. Но у меня и выбора-то никакого не было, с кем сближаться. От того всё внутри противилось заботе о Велизаре.
Из других знакомых мужчин у меня были женатый кузнец, неизвестный страшный ведьмак со шрамом и жених Бажены, о котором я и думать уже забыла. Такой себе выбор. К тому же все они были сейчас вне зоны доступа. Даже хотелось крикнуть в пустоту: «а других покажите!» Если бы не осознание, что это не поможет, так бы и сделала.
У меня была цель. Даже две – попасть к кузнецу и вернуться домой. Путь к этим целям проходит через хорошее ко мне отношение Велизара. А путь к сердцу любого человека лежит через проявление заботы. Удовлетворение базовых потребностей – простейший вид её проявления. Вот я и вышла рано утром проводить ведьмака в путь и вручить ему собранный узелок с пирогами в дорогу. Перекусит на привале и подумает, как ещё мне помочь. Узелок собирала сама, а пироги пёк, конечно, Анчутка.
– Будь осторожен. Береги себя, – я широко улыбнулась и протянула узелок Велизару.
Он принял его и молча вышел за ворота. Там оседлал коня и даже обернулся прежде, чем отправиться в путь. Я снова улыбнулась и помахала ему рукой. И когда он скрылся в конце улице, с чувством выполненного долго вернулась в дом.
Как закончила с порученными Анчуткой делами, села разбирать принесенные Велизаром ткани. Платья я померила еще при нём. Одно называлось «белым», хотя до белизны современных полиэстеровых полотен ему было далеко так же, как всему этому миру до прогресса. Второе оказалось голубым и мне понравилось больше. Оба хоть и украшены вышивкой, но всё того же прямого свободного кроя. Я, конечно, всегда любила шопинг и новые вещи. Но платья не радовали, хоть я и изобразила восхищение ими.
Теперь, разглядывая доставшиеся мне ткани и ленты, пыталась придумать, что бы сделать из них такого, чтобы и не сильно выделяться, и всё же выглядеть в соответствии с канонами красоты моего мира. Без модных журналов и профессиональной швеи под боком дело не шло.
– Шерстяные платья готовь к осени, – Анчутка взялся помогать разбирать мои сомнительные богатства. – Велизар и о том подумал. А то как подуют ветра, принесут дожди студёные, а ты без платья. Эта для понёвы и поясов сгодиться. А с этого рубахи длинные пошей.
Осмотрев предложенные ткани, я разложила и платье. Крой у него был простой, повторить смогу. Сделать что-то новое – навыков не хватит.
На сложенной ткани, будто домашний кот, спал домовой. Рядом перебирал ленты и цветные нитки Анчутка. А в моей голове нашёптывал идеи мой персональный бес. «Сшей кимоно», – говорил он. – «Или штаны».
Вообще-то после планов о встрече с кузнецом заниматься пошивом одежды не очень-то и хотелось. Занятие это было мелкое, обычное, которое встало в моём рейтинге значимых дел на одну полку с чисткой курятника. И без него не обойдешься, и на перспективу не сгодится. Однако до приезда Велизара мне всё равно надо было чем-то заняться. Поэтому заставила себя вновь посмотреть на ткань.
Кимоно так кимоно, – решила я. Женские штаны и в моей реальности перестали быть вызовом обществу всего сотню лет назад. Зачем провоцировать и без того запуганных мною людей и распалять свои идеи на незначительные вещи? А восточный халат, как помнила еще со школьных уроков труда, не намного отличался от платья.
Я стала замерять, что и где отрезать, как потом пришить. А Анчутка с интересом наблюдал.
– Что это ты такое задумала? – спросил он.
– Кимоно. Восточный халат, – ответила я, уже представляя к недавно придуманным шезлонгу и стакану компота себя в кимоно. Красота!
– И о блюдах восточных знаешь. И об одежде. Неужто соврала Велизару, что не знаешь о купце заморском?
Я замерла и подумала: а ведь и правда, как оно всё складывается. Ведь и чугунок мой, о котором я так мечтаю, родом из стран восходящего солнца.* Как-то подозрительно выходит.
– Я передумала, – тут же сказала я.
Схватила одно из платьев и представила, как с облегчением вздохнул какой-нибудь китаец: теперь его не уличат в запретном колдовстве. По подобию принесенного Велизаром платья скроила еще одно и взялась за шитьё. Занятие это было долгим и кропотливым – не на один вечер. Я уже подумала, что можно было обмотаться куском ткани, как индийским сари, а Анчутка пугал, что по подолу, рукавам и вороту еще надо нанести вышивку. Без неё носить одежду нельзя.
– А как злой дух или нечисть какая через рукав проникнет? – увещевал он. – Болезни впустит или неудачу.
– Так я ж сама злой дух, – напомнила я об одержимости и усмехнулась. А вдруг и правда юная Бажена пренебрегла техникой безопасности? Я даже проверила – но вышивка на свадебном платье присутствовала.
– Ты с тем не шути, – покачал головой бес. – А то беду накличешь.
Спорить с бесом не хотелось. Оторвавшись от шитья, обвела глазами комнату. Орнаментом было разукрашено почти всё: рушники и скатерть, горшочки для приготовления пищи и всякая утварь на полках. Даже подумала, что резные деревянные узоры на ставнях и крыше – тоже защита от всяких злых духов, а не для красоты.
Спрашивать об этом у Анчутки не стала. Зато стала думать, как еще я могу проявить заботу о Велизаре, когда его нет. Если я стану вздыхать о нём в его отсутствие, он не узнает и совсем не оценит. А вот придать его жилью приличный вид – это можно. К тому же ткани у меня есть. Пошью занавески и пару диванных подушек на лавку.
На следующий день тем и занялась.
Переставила утварь – благо у Велизара её было не так много. Сдвинула лавки. Долго спорила с Анчуткой, где и что будет располагаться. Я хотела сделать для себя уютный уголок за печью, подальше от чужих глаз. Но Анчутка не позволил:
– Да где ж видано, – возмущался он. – Чтоб красный угол за печь переносили, а кухня в проходе стояла?
Вообще-то, – хотела сказать я. – Так устроено множество квартир-студий. Но сдалась, и оставила место для наведения красоты в углу напротив входной двери – не буду слишком сильно раздражать местных своим никому не нужным мнением.
Сдвинула лавки в угол. На полку над ними поставила несколько оберегов, которые мне понравились больше всего, и глиняный горшочек с цветущими сорняками с огорода. На окна рядом пошила длинные светлые шторы.
– Куда ж ткани столько на занавески-то? – сокрушался Анчутка.
Но остановить он меня уже не мог. К тому же домовой в моей затее мне помогал – где нитку придержит, где что-то по мелочи подаст. Нас было больше, чем один бес – значит мы правы.
– А вышивку и кружева на занавеске кто делать станет? – не отставал Анчутка.
– Не стильно, – коротко и непонятно ответила я. Анчутке возразить было нечем.
На поставленные углом лавки постелила тонкие матрасики из черной ткани для рубах ведьмака, которую нашла среди прочего хлама в светлице. Перьев и пуха на них Анчутка не дал. Но зато выделил солому. Не лучшая альтернатива поролону, но хоть что-то. Чтобы солома не колола сквозь ткань, пришлось шить в два слоя. Анчутка сдался, но несогласно прожигал меня взглядом, недовольный подобным произволом.
– А на подушку перьев дашь? – спросила я, как матрасики заняли своё место.
Анчутка согласился. Потом понял, что зря.
Я сделала две небольших ярких подушки и красиво положила их в угол, категорически запретив и бесу, и домовому на них спать. Анчутка обиженно сопел, а бес устроился на матрасике рядом, вытянув свежеотрощенные ноги.
Журнального столика тут не нашлось. Но была короткая лавка, которая когда-нибудь в будущем точно эволюционирует в табурет. До столика она слегка не дотягивает. Пришлось накрыть её чистым рушником. Сверху поставила шкатулку с нитками и чуть небрежно приоткрыла её. Присела рядом, представляя как должна буду смотреться с вышивкой на фоне красного угла. В будущем надо раздобыть где-то модный вязаный плед, который будет красиво стекать с края лавки на пол.
В последний день перед возвращением Велизара, обставили кухонную зону, которая целиком ютилась теперь за печью. Ближе ко входу перетащили сундук с запасной одеждой и обувью. Над ним повесили несколько деревянных крючков – их накануне вырезал Анчутка под моим чутким руководством. Будет где Велизару повесить байкерскую куртку.
Наконец с перестановкой было закончено. С чувством выполненного долга еще раз оглядела комнату. Покрытые черным лавку, белые шторы, две яркие подушки на фоне необработанного сруба – суровый славянский лофт. Велизару точно понравится!
_________________
* История чугуна начинается в Китае еще до н.э. В России чугун появился только при Петре I. Широкое распространение чугун получил в 19 веке.
25. Велизар. Сокрытый овраг.
Бродил Велизар по лесам да оврагам, искал прорывы Бездны. Исходил все чащи, проверил буреломы – прорывов не случилось. Лишь воздух шел рябью, показывая, где зарождается брешь. Залатать такую брешь было не сложно, и иномирных тварей рядом не было. Даже мелкая нечисть нигде не пакостила. Во вверенных Велизару землях царил порядок.
Всё это время думал Велизар не о порожденных Бездной тварях, а о Бажене. И о улыбке её, что тревожила сердце. И как вышла на рассвете проводить его в дозор. Дядьку Всеслава так же жена провожать выходила. Вручала снеди в дорогу и наблюдала, как он уходит в дозор с двумя своими учениками. А потом встречала после долгого пути.
Не удержался Велизар, оглянулся перед тем, как подстегнуть коня и в дозор отправиться. Ждал он, что Бажена в избу уйдет. А она стояла, смотрела ему вслед. Как поймала взгляд его, помахала рукой. И пусть бы в начале последовала она за ведьмаком ради жизни в городище, он простит, если она так же станет ждать с дозора и встречать его.
Гнал он мысли эти, что вызывали в нём улыбку и приятное томление. Не время сейчас думать о любви девичьей. Прежде надо избавить её от проклятия.
Ничего не удалось выяснить о лиходее у девицы. О чудесах его Бажена помнила, а о нём самом нет, как и о прежней своей жизни. Что за проклятие такое, что девицу в миг воспоминаний о последних днях лишило? Однако надеялся Велизар, что, прознав о рассказанных лиходеем чудесах, узнает он и купце заморском. Не слыхивали тут ни о лапше, ни о шваб-ре. Где вдруг заговорят о подобном, там и искать след колдуна.
Потому Велизар и решил с Баженой кузнеца навестить: чем больше он о чудесах знать будет, тем быстрее колдуна отыщет. Да и Бажена вроде своими силами в Белодворье освоиться пробует – не станет он в том преград чинить. Разве ж может он людскими судьбами распоряжаться?
Помнил он и о следах заклятия чужого на своем дворе. Опасно сейчас Бажене за ограду выходить. Но ведь он с ней рядом будет, от беды оградит. Силы ведьмовской в нём было много – не даст он проклятию чужому пробудиться, если колдун над Баженой власть имеет. И клятва, данная девицей, в том ему поможет. А если и не сдюжит, то сам понесет за то ответ перед воеводой Пересветом.
Перед тем, как к дому поворачивать, заглянул Велизар и в Сокрытый овраг. Рано было брешь в нем проверять – так быстро прорыв Бездны не восстановится. Но боялся Велизар оставить его без внимания. Ежели в прошлый раз он не успел к прорыву, да гули себя вели неправильно, отчего и в этот раз прорыву раньше не случиться?
Пусто было в овраге. Ни гулей, ни прочих тварей в нём не было. Местная нечисть сюда и прежде не заглядывала, опасаясь порождений Бездны. И сам прорыв, что прежде будто уродливый рубец рассекал границу между мирами, исчез. Даже легкого марева, что как горячий воздух в жаркий полдень колыхалось над землей, больше не было. Лишь высушенная чужеродной магией земля на дне оврага напоминала о недавнем соседстве Бездны.
Сотворил Велизар заклятие, что могло найти силу Бездны. Но даже следа её в Сокрытом овраге не было. Пропала и заполнившая его странная магия, что отгоняла от оврага и мелкую нечисть, и простого зверя, да сбивало заклятия ведьмака. Сокрытый овраг стал просто низиной, ничем не отличимой от других таких же. Велизар вышел из него и осмотрелся: а вдруг сбился с пути? Но место было правильным.
И вроде бы радоваться Велизару, что в землях его одной напасти стало меньше, да тревожно было. Ежели проклявший Бажену колдун силы с Бездны тянул, не миновать беды. Сам колдун может и слаб был, но Бездна коварна. Как проявит себя спрятанное в девице заклятие? И сколько силы надо было вытянуть, чтоб брешь полностью иссякла? Неспроста это было.
И вроде не ходить бы к кузнецу, да обещал уже. И о чудесах прознать надо. А прямо спросит, так Бажена точно не скажет. Испугается или снова обидится, что ведьмак не выпускает её.
Вернулся домой в разгар дня, как и рассчитывал. Не вышла Бажена навстречу, не встретила. Разлилось в груди горькое разочарование. Да разве ж и ждал он чувств от девки?
Зашел в избу, уже в сенях пахло пирогами. А вот горницу было не узнать – будто не в свой дом вернулся. Расставлено всё, не как у людей. В красном углу лавки накрыты тёмной тканью, что он для запасных рубах берег. И занавески без обережной вышивки до самого пола – да где ж это видано за зря столько ткани переводить?
Рассердился Велизар: опять Бажена без спросу хозяйничает! Сама девица сидела на лавке, шила платье. Как зашел хозяин избы, подняла на него очи да улыбнулась.
– Ты вернулся, – сказала она.
Тут же подскочила и сама начала одежду с него стягивать.
– Смотри, что мы для тебя сделали, – и повесила кафтан его на деревянный сук в стене. Таких сучков было несколько.
Не успел удивиться Везизар, зачем Бажена приделала к стене сучки, а она его за руку схватила и повела вглубь горницы. Мимо странно обставленного красного угла да за печь, к столу. Тут тоже было всё иначе. Но стол был накрыт к встрече хозяина.
– Хозяин, – запричитал Анчутка, встретившись с хмурым взглядом Велизара. – Я здесь ни при чём. Я был против!
26. Бажена. Бабушкины советы.
С самого утра готовилась ко встрече с Велизаром. Подошла к этому делу со всей ответственностью. Вспомнила и советы замужних подруг, и бабушки, видевшей на своём веку переход от лютого домостроя к нынешнему равноправию. Советы первых сводились в основном к «не давай ему на себе ездить». А бабушка напротив, учила радовать своего мужчину даже если тебе не очень этого хочется. Уверена, что бабушкины советы к местным реалиям ближе, стала следовать им. В конце концов на кону стоял поход к кузнецу, рисковать нельзя.
Задача один: уют в доме. Сделано!
Задача два: накормить. Отправила Анчутку печь пироги и заниматься обедом, чтобы к возвращению ведьмака стол был уже накрыт. Не пожалела своей едва разросшейся зелени для угощений.
– Не поможет это, – ворчал Анчутка. – Думаешь рад будет Велизар тому, что ты тут наделала? – но пироги лепить сел. Судя по сердитому сопению – от страха, а не чтобы мне помочь. Ну и ладно.
Задача три: быть красивой. Умылась, причесалась, надела новое голубое платье. Хотела и волосы как-нибудь уложить. Но Анчутка сказал, что незамужней девке положена одна коса. Ладно, пусть будет коса.
Села на лавку, отрепетировала как буду сидеть, когда Велизар придет. Чуть выставить ножку, медленно повернуться, томно улыбнуться. Спину сильно выгибать не буду, а то еще поймет неправильно. Домовой, который в это время изображал Велизара, наконец показал рукой жест, которому я его научила, обозначающий, что выгляжу я хорошо.
Стала ждать Велизара. Как и положено, вздохнула в окно, посмотрела вдаль. Когда ворота распахнулись, быстренько заняла положенное место, схватила вышивку, приняла нужное положение.
Велизар долго не заходил в избу. Успела устать сидеть красиво. Но вот, наконец, он открыл дверь. Я медленно подняла голову и улыбнулась.
– Ты вернулся, – сказала со всей жизнерадостностью, на какую была способна.
Шаг четыре: встретить. Поговаривали, что в Какраньши при встрече жена должна была мужа разуть и обмыть ему ноги. Не знаю, правда это или вымысел. Но разувать Велизара я не собиралась. Что за дикость? Да и мужем он мне не был. Но чтобы соблюсти традиции, подбежала к нему и сняла с него куртку. Заодно и крючки для одежды продемонстрирую.
По вечно хмурому лицу Велизара было не понять, что он думает. Решила, что сейчас он очень рад. Поэтому схватила его за руку и потащила к столу. Бабушка говорила, что мужчину надо сначала накормить. Всё остальное потом.
У стола уже сидели и бес, и домовой. Последнего долго пришлось уговаривать выйти к хозяину дома. Домовой хоть и помогал, почти не прячась от Велизара, но вот так выходить к нему не хотел. Пришлось даже отдать ему одну из новых лент ради совместного обеда.
– Хозяин! Я здесь ни при чём. Я был против! – тут же испуганно воскликнул бес. В этот момент он как никогда стал похож на Добби. Хоть беги и дари ему носок.
Бес он и есть бес, – решила я и не стала обижаться за эти слова Анчутки. Но на всякий случай прислушалась: бес лучше распознавал настроение хозяина дома. Поэтому поспешила положить в миску обед и пододвинула её к Велизару. Совет бабушки «сначала накормить» работает: пока Велизар занят едой, слова против моей самовольной перестановки не скажет точно – не сможет. А потом может привыкнет немного. Для усиления эффекта снова вздохнула и стала смотреть как Велизар ест. Он от чего-то подавился.
Шаг пять: расспросить о делах. Едва Велизар отложил ложку, начала выполнение последнего пункта:
– Как дозор?
– Ты зачем всё в доме переставила? – спросил Велизар вместо ответа. – И столько ткани, что я тебе для платьев взял, на занавески потратила?
– Так всё для уюта в доме, – ответила, скрывая досаду. Знаю, что мужчинам все эти подушечки-занавесочки не очень-то и нужны. Но за свой труд было обидно.
Чтобы как-то реабилитировать свою задумку, снова схватила Велизара за руку, потащила в красный угол.
– Вот смотри, пришли к тебе гости. С удобством сели, поговорили. Хорошо же? Или захотел отдохнуть после трудов. Присел и… – я запнулась и огляделась.
В задуманном мной интерьере не хватало одной очень важной детали – телевизора, в который надо во время отдыха усиленно смотреть. Смотреть из красного угла можно было только на печь. В крайнем случае – как Анчутка лепит пироги. А это совсем не то, что нам нужно.
– Ну и общаешься, – растерянно закончила фразу. – С Анчуткой. Или со мной. Зато смотри, какую прелесть мы придумали, – переключила внимание Велизара на крючки для одежды.
Велизар посмотрел на них, но снова остался недоволен:
– Сказал же, чтоб в доме не хозяйничала.
Шаг пять: расспросить о делах. Миссия провалена. Поход к кузнецу был под угрозой.
– Но ведь красиво, – я обижено надулась. – Я ж для тебя старалась. И чтоб удобно было, и чтоб глаз радовался.
Раз советы бабушки не помогли, воспользуюсь советом подруг: если что, виноватить во всём мужчину. Мужчины они ж такие, сразу не понимают пользу подушек и занавесок. Это потом распробуют, привыкнут. И уж тем более так сразу не догадаются, если не рассказать о своей обиде.
Взгляд Велизара вдруг заметно потеплел. Это у него обед переварился или советы подруг сработали?
– Это не твой дом. Ты здесь гость, – напомнил Велизар. Теперь виноватой себя почувствовала я. Один-ноль. Не в мою пользу.
– Я думала, что тебе понравится. Пусть гость, но ты ж сам сказал, что так скоро меня не отпустишь? – стала оправдываться. А то вдруг к кузнецу не сводит.
– Ладно, – коротко ответил Велизар и отвернулся.
Но про кузнеца ничего не сказал. Хорошо это или плохо? На всякий случай весь оставшийся день следила за Велизаром, но спросить не решилась.
Как обычно после дозора, спать он ушёл рано, так и не сказав ничего об обещании. Я вдруг с облегчением подумала: хорошо, что в его комнату я заходить боюсь и ничего там не переставила.