Такаббир Эль Кебади
Трон Знания. Книга 2
– Когда уезжаете?
Адэр ждал этого вопроса и был готов биться об заклад, что разговор пойдёт о моруне. Взглядом приказал Драго уйти; страж спустился на один лестничный пролёт.
– К сожалению, отъезд откладывается.
– Чего ж так? – поинтересовался Урбис, продолжая смотреть вдаль.
– Моя спутница заболела.
– Жена?
– Подруга, – ответил Адэр.
– Тоже теза?
– Нет. Моруна.
– Где вы с ней познакомились? – спросил Урбис, ничем не выдавая своей заинтересованности.
– Я ездил к климам, а когда возвращался…
Урбис резко повернулся к Адэру:
– Вы были у климов?
– Был. И у ориентов был. У климов старейшина Тиваз. Но он заболел, и сейчас его заменяет Валиан. Душа-человек. У ориентов главный старейшина Йола. С виду чудак, а на самом деле хитрый и расчётливый старик.
– Вы были у них в резервациях?
– Я же сказал – был.
В стальных глазах Урбиса интерес боролся с недоверием.
– И как они?
– Нормально. У ориентов гостил два дня. Песок, пещеры – я не привык к таким условиям. У климов гостил почти месяц. У них хорошие лошади. Моя слабость.
– И как?
– Я же говорю – нормально.
Урбис поджал губы:
– Невероятно!
– Чему вы удивляетесь? Указ Великого не запрещает посещать резервации.
– Я удивлён, что люди выжили.
Адэр отвёл взгляд. Его тоже выбросили из гнезда. Он как-то выживает…
– Когда я возвращался от климов, разразилась гроза. В пустоши – это нечто. И тут – девушка. Я, как подобает порядочному человеку, посадил её в машину. То, что она моруна, я узнал позже. Как-то получилось, что почти три месяца мы путешествуем вместе.
– Ищущая моруна.
Адэр склонил голову к плечу:
– Ищущая?
Урбис похлопал ладонью по перилам:
– Вы смелый человек. Или глупый. Морунам нельзя доверять.
– Что значит «ищущая»?
– Незамужняя. Они покидают свои земли в поисках жертвы.
Притворяясь напуганным, Адэр оттянул воротник рубахи:
– Жертвы? О чём вы?
– Объяснять долго. – Урбис посмотрел через плечо. Удостоверился, что страж их не подслушивает, и придвинулся к Адэру. – Вы слышали о проклятии морун?
– Вы верите слухам?
В глазах Урбиса вспыхнули лукавые искорки.
– О! Теперь вижу – и вы что-то знаете.
– Это всё сказки!
Урбис пожал плечами:
– Сказки не сказки, а проверять на себе особой охоты нет.
– Я хотел поехать с ней в Лайдару.
– Ветоны будут обегать вас десятой дорогой. Какое же это путешествие?
– Я не знал, что моей подруге в ваших землях грозит опасность. Хорошо, что сказали. Прощайте, Урбис. – Адэр развернулся, намереваясь уйти.
– Вы меня не поняли. Ни один здравомыслящий ветон не станет связываться с моруной. Никто не хочет жертвовать собой и своими родными. Это мы в опасности, а не она.
Адэр потёр лоб:
– Я ничего плохого за ней не замечал. И что же мне делать?
– Говорите, она притворяется больной?
– Она на самом деле больна, – насупился Адэр.
– Притворяется. Моруны не болеют. – Урбис прошёлся вдоль ограждения, скользя ладонью по перилам. – Используйте её ложь себе во благо. Оставьте моруну здесь, а сами отправляйтесь в Лайдару и проведите время в своё удовольствие.
– Я не могу её бросить.
– Уверяю вас, с ней ничего не случится. Для собственного спокойствия сходите в защитный участок.
– В охранительный.
Урбис указал на горизонт:
– Охранительные участки там, а у нас защитные. Там охраняют, а мы защищаем.
– Зачем мне туда идти?
– Напишете на имя командира заявление. Мол, так и так, в городе остаётся моруна, прошу обеспечить ей защиту.
– Смешно! Можно подумать, стражи встанут у двери её комнаты.
– Защитники, – поправил Урбис и горделиво развернул плечи. – Нет, не встанут. Они предупредят селян. Ветонские защитники – люди чести и слова. Им подчиняются безоговорочно.
Спуск по крутой лестнице дался намного сложнее, чем подъём. Адэр старался не смотреть по сторонам, но мелькание перед глазами балок и перекладин вызывало в желудке неприятное брожение. Учащённое дыхание зверёныша за спиной сбивало собственное дыхание. Ступив на землю, Адэр ещё несколько секунд не решался выпустить поручни, борясь с головокружением. Это не боязнь высоты. Нет! Это – нервы.
Направляясь к постоялому двору, Адэр спросил у Драго:
– Что ты говорил маркизу Бархату о развилке дорог?
– Сказал, что надо ехать в сторону гор.
– Значит, он поедет прямо или направо. В любом случае не ошибётся. Здесь он найдёт Малику. В Лайдаре – меня.
– Вы решили её оставить? – В голосе и взгляде стража сквозило беспокойство.
– Утро покажет.
Возле крыльца рядом с автомобилем, позаимствованным у Вилара, стояла старенькая машина, снятая с производства лет двадцать назад. В гостиной их встретила Далея.
– У неё доктор, – сообщила она и кивком указала на скамью. – Присаживайтесь. Я подам ужин.
Парень вылизал миску и развалился у камина. Стул пустовал. Таинственный посетитель остался на вышке. А сейчас, скорее всего, треплет языком в защитном участке. Быстро перекусив, Драго отправился к Юталу, нёсшему дежурство возле комнаты Малики. Адэр глядел на темнеющее небо за окном.
Доктор поставил на стол чемоданчик. Внутри звякнули железки.
– Что скажете? – спросил Адэр.
– По сравнению с утром намного лучше.
Адэр порылся в кармане и положил на стол горку монет:
– Приходите завтра. Пораньше. Если с ней всё будет хорошо, мы уедем.
– За работу мне платит ветонский Совет. Если я возьму у вас деньги, меня лишат права заниматься практикой.
Доктор вышел из дома, сел в машину. Колымага ловко развернулась в узком переулке и растворилась в сумерках.
В комнате горел ночник. На подоконнике прибавилось склянок. Ветер вносил в открытую форточку запах осенней листвы.
Малика подтянула одеяло к подбородку:
– Как прогулялись?
Адэр сел на край кровати:
– Я познакомился с одним человеком. Мы с ним немного поболтали. Он сказал, что морун здесь действительно не любят, но вреда тебе не причинят.
– Вы хотите уехать?
– Я не знаю, чего хочу.
– Уезжайте. Вдруг маркиз Бархат уже в Лайдаре? Представляю, как он волнуется.
Адэр стиснул её руку:
– Вы с ним близки?
Малика попыталась высвободиться:
– Это вас не касается.
– Вы занимались с ним любовью?
– Любовью не занимаются. Ею живут.
Адэр рывком притянул её к себе:
– Ты спишь с ним?
– Нет!
– Обещай мне! – прошипел Адэр, глядя на своё отражение в чёрных глазах. – Обещай, что отдашься ему по собственной воле. Когда бы это ни случилось, хочешь ты этого или нет, но ты не причинишь ему зла. Обещай!
– Я не причиню ему зла.
Адэр толкнул Малику на подушку, похлопал её по щеке:
– Хорошая девочка. А теперь спи.
Побродил по коридору взад-вперёд. И велел Драго привести девицу в жёлтой юбке.
~ 6 ~
Самая сумасшедшая ночь из всех, что он помнил. Адэр закрывал ладонью ветонке рот, чтобы её крики не переполошили селение. Изголовье кровати колотилось в стену. Не выдержав тяжести тел, подушка треснула, и перья, словно хлопья снега, усеяли пол. Адэра остановили первые солнечные лучи, выхватившие из полумрака бледное девичье лицо.
Он изнеможённо откинулся на спину и прохрипел:
– Уйди.
Девушка посидела на краю матраца, приходя в себя. Заплела косу и тяжело поднялась:
– Я приберусь.
Парень вылез из-за старого кресла и запрыгнул на кровать. Поглаживая его по холке, Адэр равнодушно следил за скованными движениями ветонки. Заметив синяки на её шее, посоветовал надеть что-нибудь с высоким воротником. Закрыл глаза и тотчас погрузился в сон.
Вокруг закручивались пыльные спирали. Коридоры разлетались в разные стороны и исчезали в серой пелене. Куда бы Адэр ни шёл, постоянно оказывался в тупике и срывал злость на стенах. По разбитым кулакам струилась кровь, тяжёлыми каплями падала на гранитный пол. Адэр приподнял руку. Тёмно-рубиновая капля соскользнула с пальцев, потекла по воздуху, как по стеклу, и вдруг зависла.
Сбоку мелькнула тень. Парень сверкнул красными глазами и скрылся за углом. Адэр поспешил за ним. Пытался идти быстрей, но ноги наливались свинцом, и каждый очередной шаг давался с ещё бóльшим усилием. Липкий пот разъедал лицо и тягуче, будто патока, сплывал по шее. Адэр потёр грудь. Где и когда он снял рубаху? Наверное, в ущелье Испытаний. Заложил руку за спину и не обнаружил ножа за поясом штанов. Кто его забрал?
Парень стоял перед чёрной дверью. Уши напряжены, шея вытянута. Адэр подошёл ближе. Это не дверь. Чёрное зеркало. В нём отражение Парня, а его отражения нет. Хотел потрогать отполированную поверхность – ладонь прошла сквозь зеркальное полотно. Не удержав равновесия, Адэр повалился в бездонную яму и, вынырнув из сна, рывком сел.
Девушка положила на кровать его рубаху и штаны. Он выудил из кармана несколько моров и бросил на постель.
– Можно я приду ещё? – спросила ветонка, сгребая монеты.
– Зачем?
Адэр оделся. Постоял у окна, ожидая, когда в ногах утихнет дрожь, и направился к Малике. На пороге её комнаты столкнулся с доктором.
– Я пришлю сиделку, – сказал тот и торопливо пошёл по коридору.
– Зачем ей сиделка? – пробормотал Адэр, глядя ему в спину. – Мы сегодня уезжаем. Эй! Вы меня слышите?..
Но доктор уже спускался по лестнице. Упёртый ветон!
Адэр повернулся к Малике:
– Зачем тебе сиделка?
Она вскинула руку:
– Стойте там! Не подходите!
Заметив на её ладони следы от ногтей, Адэр закрыл дверь:
– Да что с тобой? На кого ты похожа? Бледная, измученная. Под глазами синяки. Губы искусаны. Будто тебя всю ночь пытали.
Малика хлестнула взглядом. Адэр судорожно сглотнул. Как же она его ненавидит… За что?
– Если ты переживаешь о нашей совместной ночи… Успокойся, между нами ничего не было. Ты лежала как труп. Трупы меня не возбуждают. Или тебя обидел наш вчерашний разговор? Пойми, Вилар мой друг, он мне дорог…
– Не надо слов, – перебила Малика. – Обо всём говорят ваши поступки.
– Последние дни я сам не свой. Не принимай близко к сердцу мою грубость.
– Уезжайте.
Адэр посмотрел на Парня, выглядывающего из-под кровати. Когда он успел туда забраться?
– Нет… не знаю…
– Уезжайте!
– Да кто ты такая, чтобы повышать на меня голос?! – взвился Адэр.
Искусанные губы скривились.
– Вы мерзкий и отвратительный человек! – цедила Малика сквозь зубы. – Я не встречала мужчины противнее, чем вы.
– Лекарства на тебя плохо действуют.
В Адэра полетела подушка.
– Уйдите с глаз!
Он шагнул вперёд:
– Не заставляй меня…
Вскочив с кровати, Малика смахнула с подоконника склянки и открыла окно:
– Ещё шаг, и я прыгну.
– Совсем с ума сошла?!
– Уезжайте!
Адэр пожал плечами:
– Как скажешь. – Выйдя в коридор, подозвал Драго. – Отвечаешь за неё головой. Кроме сиделки и доктора, никого к ней не впускай. Слушай всё, о чём говорят. И никаких чудачеств.
***
Пока Ютал расспрашивал защитников о коротком пути в Лайдару, Адэр писал заявление о защите моруны и пытался уловить в голосах ветонов лживые нотки. Но защитники говорили уверенно, со знанием дела.
Усевшись в автомобиль, Ютал разложил на коленях лист бумаги с набросанным от руки рисунком местности:
– Знаете, почему ветоны называют асфальтированные дороги окружными? Они петляют, чтобы соединить селения. Отсюда в Лайдару ведёт просёлочная дорога. Она идёт напрямки, через лес. Говорят, здесь давно не было дождей и дорога в хорошем состоянии. Местные всё время по ней ездят. – Ютал почесал подбородок. – Я никогда не был в тайге. А вы?
– Сколько времени мы выиграем? – спросил Адэр и посмотрел в зеркало заднего вида. Теплилась надежда, что Малика одумалась и вместе с Драго сейчас появится в конце улицы.
– Около пяти часов.
– Значит, приедем в Лайдару засветло.
Ютал кивнул:
– Ну да. Сказали, что, когда темно, в Ворота Славы никого не впускают.
– Ворота Славы?
– Это пролом в скале на въезде в межгорную долину.
Адэр оглянулся. Парень дремал на заднем сиденье. Малика не придёт. Зверь бы её ждал.
Автомобиль выехал из посёлка и зашелестел шинами по зелёному асфальту.
– Не так быстро, – попросил Ютал, глядя на лес, подступающий к дороге вплотную. И вдруг воскликнул: – Вот она! Сдайте назад.
Между деревьями бежала едва заметная колея. Непохоже, что по ней часто ездили. Солнечные лучи ныряли в машину, слепили глаза и исчезали до следующего деревца с поредевшей кроной. Чем глубже в лес, тем реже отскакивали от стёкол солнечные блики. Между клёнами, липами и осинами мелькали пушистые ели. Вскоре лиственный лес окончательно отступил, вдоль колеи потянулись гладкие бледно-коричневые стволы. Пригнув шею, Адэр посмотрел вверх. В небе покачивались колючие зелёные «облака».
– Корабельные сосны?
Ютал пожал плечам:
– Понятия не имею.
Спустя некоторое время к дороге подступила непроглядная чаща. Низ стволов был обёрнут наростами лишайника. Землю и камни устилал мох. Ветки хлестали по стёклам, царапали дверцы и крышу.
Послышался стук топора, разнёсся эхом по округе. Врут ветоны. Лес рубят не тезы: до границы с Тезаром далеко, и тезы не станут валить деревья таким примитивным способом.
Над машиной сомкнулись густые кроны, день превратился в поздний вечер. Под колёсами противно чавкало, но грязь не разлеталась: её удерживал слой хвои и листвы. Воздух стал клейким. Откуда-то появилась назойливая мошкара.
Адэр то и дело стирал с лица и шеи липкий пот. Отмахивался от мошек, норовящих попасть в глаза и в нос. Закрыл окно, вновь открыл: от духоты мутилось сознание.
– Где-то рядом болото, – предположил Ютал, всматриваясь в заросли.
От разнообразия запахов подташнивало. Возможно, в них присутствовало зловоние трясины, только Адэр не знал, как она пахнет.
Автомобиль протаранил склонённые к колее ветки и резко затормозил. Поперёк дороги лежали деревья.
– Я гляну, – сказал Ютал и выбрался из машины. За ним увязался Парень.
Озираясь, страж подошёл к завалу. Упёрся руками в ствол, покряхтел, попыхтел. Двинулся было в обход, но, сделав пару шагов, засунул ладонь под рукав рубашки и вернулся к машине.
– Деревья срублены.
– Точно? – спросил Адэр, глядя по сторонам.
Ютал забрался в салон и захлопнул дверцу:
– Точно.
Адэр высунулся из окна:
– Парень!
Моранда возник на самом верху завала. Прижал уши, пригнул шею.
– Парень! Иди сюда! – крикнул Адэр и почувствовал запах немытых тел.
Зверёныш жутко завыл. Издалека донёсся ответный вой. Где-то раздался рык. Громко застучал дятел. Закричали птицы. И вмиг заголосил весь лес. Адэр зажал ладонями уши, втиснулся в спинку кресла. Сердце переместилось в пах и застыло.
Казалось, какофонии адских звуков не будет конца, как вдруг всё умолкло, и только двигатель урчал тихо. Парень соскочил со ствола и запрыгал перед машиной, пытаясь поймать зубами бабочку.
– Душа перевернулась, – просипел Ютал и стёр с виска струйку пота.
Адэр глотнул воды, спрятал фляжку в бардачок. Столько проехать и зря! По приблизительным расчётам, через пару часов они должны упереться в горный кряж. Если пойти пешком, из леса до ночи не выбраться. И эти лесорубы – кто они и где сейчас?
Автомобиль медленно покатил задним ходом. Адэр вертел головой, выискивая просвет между деревьями.
Ютал догадался, что он задумал:
– Давайте я выйду. Быстрее найдём.
Страж шёл, раздвигая заросли то с одной стороны колеи, то с другой. Парень трусѝл перед багажником машины. Побежал медленнее, на секунду замер и поднырнул под сомкнутые ветви.
– Стойте! – крикнул Ютал. Последовал за Парнем и почти сразу вернулся. – Проедем. Я вперёд, вы за мной.
От колеи пришлось отдалиться. Деревья росли слишком густо, автомобиль лавировал между стволами сосен, еловыми лапами и сплетёнными ветвями. Ютал взял левее, намереваясь выйти к колее. Парень упорно бежал вправо, возвращался, прыгал возле машины, опять убегал. Время шло, а выехать на дорогу не получалось.
Ютал остановился в растерянности.
Адэр высунулся из окна:
– Что случилось?
– Не могу найти колею. Она исчезла.
– Быть такого не может!
– Не может, а её нет. – Озираясь, Ютал похлопывал себя по ляжкам. – Ладно, ладно… Сейчас что-нибудь придумаем. Ладно… – И принялся снимать сапоги.
Выйдя из салона, Адэр опёрся на дверцу и запрокинул голову. Ютал лез на сосну осторожно, будто сомневаясь в прочности ствола. Слышалось натужное кряхтение вперемешку с ругательствами. На несколько долгих минут Ютал затих.
Адэр потёр шею:
– Что там?
– Горы справа.
– Этого не может быть!
– Ещё как может. – Ютал спрыгнул на землю и принялся стряхивать с одежды кору и муравьёв. – Радует одно: горы не так далеко. А вот не радостей куча. Сверху не видно ни колеи, ни просеки. И солнце низко.
Адэр ударил кулаком по крыше автомобиля:
– Чёртовы ветоны! Они указали не ту дорогу!
Ютал хлопнул себя по щеке, растёр в пальцах крупного комара:
– Ещё одна неприятность. Ночью эти твари нас загрызут.
Адэр посмотрел в ту сторону, где скрылся Парень.
– Получается, надо ехать туда?
Зверь из долины Печали снова удивил. Он словно понимал, какое расстояние между деревьями необходимо для проезда автомобиля, и уверенно бежал вперёд. Ютал молчал. Адэр постукивал пальцами по рулю и хмурился. В Порубежье осенние сумерки опускались на землю намного стремительнее, чем в Тезаре. А густой ветонский лес и вовсе стоял на защите тьмы. Растопыренные еловые лапы, раскинутая повсюду паутина кустарников и кроны сосен сомкнулись и окончательно отгородили путников от внешнего мира.
– Мой отец строгим был, жуть, – проговорил Ютал. – Приходил с работы, и давай всех строить. Нас у него пятеро. Все проказники. Я младший, а пакостил больше всех. И вот приходит он, а я прячусь в тёмный уголок, затаюсь, как мышь в чулане, и жду, пока он пар на старших не выпустит.
Глядя на бегущего в свете фар Парня, Адэр сбавил скорость:
– Ты боишься, Ютал?
– Нет. Но у меня такое чувство, будто сижу я в уголке и жду, когда всё закончится.
Адэр посмотрел на стража, вновь направил взгляд вперёд и не увидел зверёныша. Свет фар упёрся в корягу. Раздался треск. Адэр резко затормозил и заглушил двигатель.
– Что это было? – выдохнул Ютал.
– Поддон.
Из темноты вынырнул Парень. Запрыгнув на капот, уселся и почесал задней лапой за ухом.
Страж достал из бардачка фонарик.
– Можешь не смотреть. Маслом пахнет, – произнёс Адэр.
– Не, я всё-таки гляну. – Ютал вышел из машины. – Тут что-то отлетело, земля мокрая. Ехать нельзя.
– Знаю.
– И что теперь?
– Затаимся, как мыши в чулане, – сказал Адэр и перебрался на заднее сиденье. – Через пару часов разбудишь. Поменяемся.
– Я могу три дня не спать.
– Ты это брось. Мне нужен телохранитель, а не сонная курица.
Машину сильно качнуло.
– Ваш зверёныш полез на крышу, – сообщил Ютал.
Адэр заложил руки за голову и закрыл глаза.
***
Ближе к вечеру Вилар добрался до третьей бригады. Здесь его ждал неприятный сюрприз. Единственный трактор простаивал. Водитель, весь в масле и мазуте, не обращая внимания на взгляды начальника, через слово выплёвывал ругательства.
Вышагивая вокруг молчаливой груды металла, Вилар жалел, что рядом нет Адэра. В недалёком прошлом друг если не предавался разгулу, то возился с лошадьми либо с машинами. Хотя трактор далеко не легковой автомобиль, Адэр мог хоть что-то подсказать.
Начальник участка обмолвился, что во второй бригаде есть неплохой механик. Пришлось послать за ним стража. Под утро глухую тишину наконец-то нарушил рокот ожившего мотора. Страж отвёз механика обратно. И лишь в полдень Вилар добрался до последней бригады.
Шли четвёртые сутки. Адэр с Маликой, скорее всего, уже в Лайдаре. Вилару же потребуются два дня, чтобы к ним присоединиться. Решив отправиться в путь засветло, он переговорил с начальником, побеседовал с рабочими, дождался грузовиков с асфальтом и пошёл к автомобилю. Между бочками мелькнула тень. Мебо ринулся к бочкам и притащил мальчишку.
– Ты откуда взялся? – спросил Вилар.
Подросток теребил латаную рубаху, не по росту длинную, не по фигуре широкую, и смотрел себе под ноги.
Вилар обратился к рабочим:
– Кто взял с собой ребёнка?
– Я не ребёнок. – Мальчишка боднул Мебо в живот и попытался вырваться из цепких пальцев. – И никто меня не брал. Я здесь работаю.
– Кто вам разрешил брать на работу детей? – вновь спросил Вилар.
– Он прибился к нам неделю назад, – начал оправдываться начальник. – Сирота. Должен семью кормить.
– Не обижайте мальца, – заступился за мальчишку рабочий. – У него на шее двое: брат и сестра.
– Вы знаете, сколько ему лет?
Начальник тяжело вздохнул:
– Четырнадцать.
Вилар окинул взглядом худенькую фигуру подростка:
– Быстро домой!
Размазывая слёзы по грязным щекам, мальчик попятился.
Вилар взял его за руку, отвёл под навес, усадил на раскладушку:
– Как тебя зовут?
– Хатир.
– Иди домой, Хатир. Ты ещё маленький. Тебе нельзя работать наравне с мужчинами.
Хатир уткнулся лицом в колени и расплакался ещё сильнее.
– Найди работу в посёлке. Огород кому-нибудь вскопай, воды принеси.
– За это не платят, как здесь.
Вилар погладил ребёнка по спутанным волосам:
– Иди домой.
Хатир поднял заплаканное лицо:
– Я хотел заработать, чтобы нас домой пустили. Мы не перезимуем в сарае. Замёрзнем.
– Вас выгнали из дома?
Мальчуган кивнул и скривился, готовый разразиться очередным потоком слёз. Вилар повернулся к начальнику.
Тот пожал плечами:
– Ничего не знаю. И где живёт – не знаю.
– Кто вас выгнал? – спросил Вилар у мальчугана.
– Староста. Отец в искупительном поселении, мать померла. А я задолжал за дом. За землю. Я не знаю, за что. – Хатир прерывисто вздохнул и кивком указал на начальника. – Не ругайте его. Меня отовсюду прогнали, а он принял.
Вилар протянул ему руку:
– Идём. Я отвезу тебя домой.
Хатир спрятал руки за спину:
– Дяденька, пожалуйста! Разрешите мне остаться!
– Идём! Проведаешь сестру и брата, потом вернёшься.
– Честно?
– Вернёшься, если захочешь.
Мальчишка метнулся к дальней раскладушке. Вытащил из-под неё заплечный мешок и старенькие ботинки.
Машина помчалась в другую сторону от Лайдары. К такому повороту Вилар не был готов. Три часа назад он видел себя летящим к Малике, теперь злился на собственную сердобольность. И в то же время, украдкой поглядывая на сидящего рядом ребёнка, чувствовал тепло в сердце.
Задыхаясь от восторга, Хатир прилипал носом к окну, смотрел на расположившихся сзади стражей, пригибал шею, чтобы увидеть небо. На бледном лице с тонким шрамом на переносице сияли зелёные глаза.
Проезжая через очередное селение, Вилар спросил:
– Долго ещё ехать?
Хатир пожал угловатыми плечами:
– Не знаю.
– Половину пути проехали?
– Наверное.
Далеко за полночь автомобиль покатил по тёмному городу. Зато на площади перед ратушей ярко горели фонари и плевался водой фонтан. Покружив по улицам, Вилар затормозил в глухом переулке возле обветшалой лачуги. Окна без рам, дырявая соломенная крыша, дверь забита досками крест-накрест.
Мальчишка выбрался из машины, низко поклонился:
– Спасибо, дяденька. – И юркнул за угол дома.
Вилар пошёл следом.
Хатир оглянулся, затоптался на месте:
– Не ходите. Не надо.
Но Вилар уже открыл дверь сарая.
Лунный свет упёрся в чёрную пелену. Пахло прелым сеном и чем-то удушливо-тошнотворным. Придерживая створку, Вилар ждал, пока глаза привыкнут к темноте, а лёгкие – к вони. Хатир прошмыгнул под его рукой и, по-взрослому ругнувшись, чиркнул спичкой. Возле стены сложены лопаты и вилы. С крючков свисало тряпьё.
Хатир зажёг свечу. Прикрывая тонкий огонёк ладошкой, на цыпочках прошёл в дальний угол и наклонился. Вилар разглядел у ног мальчугана ворох одеял.
– Спит, – прошептал Хатир.
– Кто? – Вилар решил, что ослышался и, отпустив дверь, двинулся вперёд.
Створка приглушённо хлопнула. От вони перехватило дыхание.
Вилар прижал ладонь к носу:
– Чем это пахнет?
В полумраке сверкнули глаза Хатира.
– Крысиными какашками.
Вилар метнулся назад и, открыв дверь, спросил с дрожью в голосе:
– Кто там спит?
– Брат. – Хатир присел на корточки. – Когда меня нет, сестра ночует у соседки. Бедняжка, крыс боится.
Вилар вцепился в створку. В голове не укладывалось, что дети вынуждены ютиться в сарае на земляном полу, деля жилище с крысами и прочими тварями. Где же все люди? Вымерли?
– Буди брата.
Хатир сжался в комок:
– Вы отвезёте нас в искупительное поселение?
– Откуда у тебя такие мысли?
– Староста говорит, что по нам тюрьма плачет.
– Хатир, никакая тюрьма по вам не плачет. Буди брата!
– Только давайте сестрёнку заберём. Она без меня пропадёт. – Всхлипывая, Хатир порылся в ворохе одеял. – Цыплёнок, вставай.
Вилар подозвал Мебо и приказал перенести сонного ребёнка в машину.
Хатир сел сзади, между стражами, поближе к перепуганному брату. Ссутулился, опустил голову:
– Сестрёнку жалко. Дяденька, давайте её заберём.
Сидя на коленях Мебо, малыш беззвучно заплакал.
Хатир обнял его за шею:
– Не плачь, цыплёнок. Мы вернёмся за ней, обещаю.
Сжимая руль, Вилар лихорадочно соображал, что делать дальше. Повернул ключ в замке зажигания и повёл автомобиль в сторону ярко освещённой площади.
Из сторожевой будки сбоку от ратуши вышел старик в фуфайке:
– Чё надобно? Кому неймётся ночью?
Вилар и Мебо подошли к зданию. Дверь оказалась закрыта.
– Нету никого, – крикнул старик, боясь отойти от будки. – А чё надобно?
– Я маркиз Бархат, – сказал Вилар. – Открывай.
– Щас. Разбежался.
Мебо в два шага приблизился к старику и, схватив за ворот фуфайки, подтащил к двери:
– Или откроешь, или я вышибу тебе мозги.
– Да щас я, щас. – Сторож звякнул в кармане ключами. – А документ покажите, что вы маркиз. – Получив тычок в бок, ойкнул и вставил ключ в замочную скважину.
Вилар шёл по коридору, открывая все комнаты и везде включая свет.
За спиной ворчал сторож:
– Так бы и сказали, что вы большое начальство. А то открывай да открывай. Мало ли ночью болтается всяких.
Вилар задержался на пороге одной из комнат. Большой, обитый чёрной кожей диван, несколько стульев с бархатными сиденьями, на полу толстый ковёр.
– Веди детей, – приказал он Мебо.
– Каких детей? – опешил старик. – Это приёмная старосты. Куда детей?
– И старосту сюда! Живо!
Сторож крутнулся на пятках и исчез.
Мальчики уселись на диван, вцепились ручонками в залатанные штаны. Хатир испуганно озирался. Малыш не сводил с брата глаз, готовый повторить всё, что бы тот ни сделал.
Вилар вышагивал по коридору. Не хватало воздуха. Мысли метались в поисках выхода. Забрать детей с собой? Но куда? В Лайдару их не повезёшь. В Ларжетай? Оставить в особняке? Но это ещё день пути в другую сторону от резервации. И как их бросить одних в чужом городе в окружении незнакомых людей?
В конце коридора появился седой человек с одутловатым лицом. Раскинув руки, устремился к Вилару:
– Что тут происходит?
– Это я хочу вас спросить, что здесь происходит. Почему сироты живут в сарае?
Человек заглянул в приёмную:
– Вы об этих?
– Об этих.
– А вы кто такой?
– Советник его величества.
Человек одёрнул полы пиджака из дешёвой шерсти:
– Староста города Озур.
– Кто разрешил вам измываться над сиротами?
– Какие же они сироты? У них отец есть.
Вилар набычился:
– Не надо передо мной прикидываться дураком. Государственным чиновникам я не прощаю глупости. Почему детей выгнали из дома?
– В нём можно жить? – окрысился староста. – Того и гляди крыша обвалится или стены рухнут. И кто будет крайний? Я? Да таких, как они, половина города. Что прикажете с ними делать?
– Половина города – сироты?
– Я неправильно выразился. – Староста поправил воротничок застиранной рубашки. – С теми крохами, что приходят из казны, что я могу?
– Вы видели, в каком сарае они живут?
– А где мне прикажете поселить их? В ратуше? – Староста побледнел. – Нет! Только не в ратуше!
Вилар достал из внутреннего кармана пиджака портмоне, вытащил несколько новеньких хрустящих купюр:
– Этого хватит на ремонт дома, на еду и одежду детям.
Староста взял деньги, пересчитал:
– Пацаньё этого не оценит. Рано или поздно отправятся в искупительное поселение либо в ветонский лес.
– Куда?
– Без отцовского ремня и материнской ласки…
– Почему в ветонский лес? – перебил Вилар.
– Туда стекаются беспризорники и беглые искупленцы. Ветонский лес – самое то. Золотишка можно намыть, путника ограбить.
– Ветонский лес? Вы ничего не путаете?
– Может, путаю, а может, и нет.
Вилар кивнул Мебо:
– Иди в машину. – Зашёл в приёмную, погладил лохматые головы мальчиков. – Пока ремонтируют ваш дом, поживёте здесь. И ничего не бойтесь. Я скоро приеду.
– Вы не обманываете? – робко спросил Хатир.
– Не обманываю.
Выехав за город, Вилар затормозил. Проведя пальцами по изгибу руля, уставился в чёрное небо. Скоро рассвет. Перед рассветом всегда темнеет.
От сидящего рядом стража волной исходила тревога.
– О чём думаешь, Мебо?
– Надо вернуться в замок и взять подкрепление.
– Потеряем время.
– Нас всего трое. А если староста не врёт и ветонский лес кишит бандитами?
Вилар обернулся к двум стражам, сидящим сзади:
– Как вас зовут?
– Лайс, – ответил стройный молодой человек.
– Ксоп, – отозвался краснощёкий страж атлетического телосложения.
– Что вы слышали о ветонских лесах?
– Ничего, – сказал Ксоп. – Точнее, слышал, что там очень красиво.
– А я слышал от Драго, что ветоны – серьёзный народ, – добавил Лайс. – Кстати, Драго поехал с правителем.
– Все ветоны с кукушкой, – отозвался Ксоп.
– Драго – ветон. И с головой у него всё в порядке.
– Драго страж. Стражи нормальные люди. А ветонские защитники, как они себя называют, приятеля моего отца в яму бросили.
– Куда? – опешил Мебо.
– В яму.
– За что?
– Огрызнулся на замечание.
Вилар вдавил педаль газа в пол.
