Такаббир Эль Кебади
Трон Знания. Книга 2
Бал оправдал ожидания. Патрик неоднократно замечал, как наследник оценивающе смотрит на Галисию. Путь к успеху был открыт.
На очередном королевском балу Адэр пригласил Галисию на танец. Патрик ликовал. А немного погодя дочь получила приглашение в замок Грёз. И ликованию пришёл конец.
Ей шестнадцать, ему двадцать. Обольщать наследника и одновременно не подпускать его к себе Галисия не сумела. Изменился взгляд, фигура стала более женственной. При разговоре с отцом дочь краснела и, когда Патрик отпускал её, закрывалась в комнате. Участились поездки в замок Грёз, на груди и запястьях засверкали украшения, но неизвестно откуда взялись беспричинные слёзы. И сколько бы Патрик ни просил супругу поговорить с дочерью по душам, матрона презрительно надувала губы и уезжала в имение отца.
Моган молчал… Дворяне ехидно поглядывали на Патрика, на балах подталкивали к Адэру своих дочерей и, когда он вёл в танце новую партнёршу, прятали улыбки.
Патрик с тревогой наблюдал за дочкой. Ему не нужны были незаконнорождённые отпрыски преемника престола, его не устраивала Галисия в роли любовницы будущего правителя. Но когда она две недели подряд просидела дома, Патрик влетел к ней в комнату, силой стянул с кровати, потребовал привести себя в порядок и отправиться к Адэру. «Он изменяет мне», – со слезами на глазах проговорила Галисия. Патрик грубо бросил: «Изменяет, потому что ты позволяешь». И выставил её за дверь.
Последний год перед отъездом Адэра в Порубежье был особенно тяжёлым. Выталкивать дочь из дома стало сложнее. Двадцать лет – далеко не безотказный возраст. Приходилось прибегать и к уговорам, и к угрозам, и к обещаниям. «Ты ослепла? – кричал Патрик, потрясая перед носом Галисии руками. – Ты когда-нибудь видела такого красавца, как он? Скажи честно: любишь или нет?» «Люблю, – тихо отвечала она и отводила глаза. – Но не хочу всю жизнь делить его с кем-то». «Дура! – кричал Патрик. – Кого он одаривает, как тебя? Кто из его подружек увешан драгоценностями, как ты? Кому он подарил особняк?» Галисия прятала пылающее лицо в ладонях и шептала: «Он покупает меня, а ты продаёшь».
В сердце просыпалась жалость. Патрик обнимал дочь за плечи, прижимал к груди и баюкал как маленького ребёнка. «Глупенькая, – нашёптывал он и целовал её в макушку. – Такая красавица должна восседать на троне. Вот увидишь, оттуда, с высоты трона, тебе будет плевать, с кем он проводит ночи. Полмира будет у твоих ног. А там, глядишь, Адэр остепенится». Но Галисия качала головой: «Он не любит меня, а его измены убьют мою любовь. Как же мне жить?»
Патрик поглаживал дочь по спине. Каждое следующее прикосновение к ней становилось более нетерпеливым и резким. И, в конце концов, Патрик подталкивал Галисию к двери: «Иди к нему. Иди! Ты должна стать королевой! В противном случае у меня не будет дочери!»
Адэр уехал и словно умер. Ни звонков, ни писем. Неужели Галисия оказалась права? Как только она исчезла из поля его зрения, так блудный мальчишка нашёл ей замену. Узнать бы – кого? Если он ублажает плоть в окружении распутниц, переживать не стоит. Но если его обхаживают знатные девицы, самое время забить в колокола.
Заслать шпионов в замок Адэра Патрик не мог. А собирать слухи – лишняя тяжесть для измученного сердца. И вдруг – как взрыв – аукцион в заколдованном городе. Зная характер Великого, Патрик не решился поехать сам. Поехать и напомнить о существовании фамилии Каналь. Пришлось обратиться за помощью к Стефану.
Внучатый племянник не пользовался доверием. В былые времена он язвительно отзывался о стремлении Каналя усадить Галисию на престол. Подсовывал Адэру продажных девок, нередко уходил с ним в длительные загулы, заставляя кузину страдать. Однако разговор со Стефаном несказанно порадовал. Племянник без обиняков поинтересовался, что он будет иметь в случае брака Галисии и Адэра. Патрик наобещал ему золотые горы и сунул в один карман пачку банкнот, а в другой – письмо от Галисии.
Когда Стефан вернулся, Каналь понял, что оплошал. Мало того что племянник привёз нерадостные новости о закрытии приисковых отделений «Ювелибанка», так ещё протянул коротенькое безликое послание для Галисии: «Если обстоятельства не изменятся, увидимся на моём дне рождения». На какие обстоятельства намекал Адэр? И неужели он собрался пробыть в захолустье до весны?
Патрик всю ночь и весь день метался из угла в угол. Вечером замаячил выход…
***
Прислуга сообщила о прибытии маркиза Каналя. Трой Дадье недоумённо посмотрел поверх очков. Кивком разрешил впустить гостя и даже не удосужился встать.
– Я вновь без приглашения, – проговорил Патрик.
– Я уже привык.
Маркиз проглотил насмешливое замечание хозяина и как ни в чём не бывало прошествовал к столу. Слуга еле успел развернуть к нему стул.
– Надеюсь, я не слишком помешал вашим планам на вечер? – спросил Патрик и, не дожидаясь предложения сесть, опустился на атласное сиденье.
Трой выжидающе смотрел на незваного гостя.
– Вы никогда не отличались гостеприимством, – заметил Патрик.
Трой отложил протокол заседания Совета, скрестил на груди руки:
– Вам тоже пора привыкнуть.
Каналь поёрзал, набрал полные лёгкие воздуха и выпалил:
– Что вы имеете против союза Галисии и Адэра?
– Прекратите ходить вокруг да около.
Патрик порылся в кармане пиджака и протянул мятый листок:
– Адэр передал Галисии письмо.
Трой пробежал глазами по строчкам, посмотрел на Каналя поверх очков:
– Наследник, как всегда, предельно краток.
– Издеваетесь?
Трой улыбнулся:
– Адэр приглашает Галисию на день рождения. Что вас не устраивает?
– Меня не устраивают полгода, которые Адэр собрался провести в Порубежье. – Каналь наклонился вперёд и прошептал с заговорщицким видом: – Знаете, что рассказал мне Стефан?
– На вашем месте я бы не стал слушать домыслы пьяницы.
– Пьяницы? – Патрик усмехнулся. – Люди наивны. Считают, что Стефан пьян, и теряют осторожность.
Трой снял очки, неторопливо протёр стёкла:
– Так и знал, что разговор пойдёт о тайном советнике Адэра.
– Они живут на одном этаже, – выпалил Каналь.
Трой надел очки и придвинул к себе документы:
– Это Стефан вам сказал?
– Их спальни рядом. Стражи никого на этаж не пускают. Даже Вилар туда не ходит.
Ничего нового Патрик не сообщил. О переезде плебейки в выделенные ей покои охранители доложили Трою в тот же день.
– Откуда об этом узнал Стефан, если правительственный этаж закрыт для посещений? От слуг?
– Они немые.
Трой посмеялся в кулак. Дамир говорил, что от слуг ничего нельзя добиться.
– Серьёзно! – кипятился Каналь. – А некоторые ещё и глухие.
Трой облокотился на стол, закрыл ладонями лицо.
– Стефану пришлось полночи в саду просидеть, чтобы всё выяснить. Между их спальнями пять окон.
– Эх, Стефан, Стефан. Вместо того чтобы спасать «ЮвелиБанк», он считал окна и хамил правителю Порубежья.
– Малика – моруна, – продолжил в запале Каналь. – Что ей стоит превратить Адэра в раба, лишить его престола и тем самым отомстить Великому?
Трой отвёл руки от лица:
– За что?
– Моган присвоил их земли и ни разу с ними не встретился.
– Моруны ушли за долину Печали сто лет назад. Они сами бросили свои земли.
– Конечно, – кивнул Патрик. – А перед этим семь лет на них охотились. Сколько погибло морун, не скажете? Пять тысяч? Десять?
– Это было сто лет назад, – повторил Трой жёстким тоном. – При чём тут Великий? За что ему мстить? Он не участвовал в охоте.
– А его прадед?
Трой выпрямил спину:
– Кто дал вам право пачкать честь династии Карро?
Патрик принял такую же позу:
– Был уничтожен древний народ, Трой. Я не знаю, кто руководил охотой и кто в ней участвовал. Но я более чем уверен, что моруны винят в этом весь белый свет. И сейчас у них появилась возможность отомстить.
Трой смотрел в документы, но ничего не видел. Знал бы Патрик Каналь, кто начал охоту и сколько погибло морун. Их было полмиллиона. За долину Печали ушли несколько сотен. В течение века о них никто не слышал. Все решили, что они вымерли. Проверить не представлялось возможным: долина кишела дикими зверями. А теперь рядом с Адэром моруна и дикий зверь.
Трой очнулся, когда старый слуга спросил разрешения зажечь верхний свет. Патрика в кабинете не было. За окном сгущались сумерки.
***
Адэру предоставили особняк, из которого срочно выехал местный богач. На столе в огромной столовой стояли расписные тарелки с не успевшим остыть завтраком и лежала раскрытая газета. В гостиной еле теплился огонь в камине. В спальне суетились слуги. Из ванной доносился шум воды.
Снимая задубевшую рубашку, Адэр посмотрел на вошедшего в спальню ветона в костюме рядового горожанина:
– Что надо?
– Я доктор. Меня зовут…
– Мне плевать, как вас зовут. Где мой страж?
– В больнице. У него вывих и, как это ни смешно, простуда.
– Вам смешно?
– У защитника должно быть крепкое здоровье. Видимо, в Порубежье к стражам другие требования.
Разделение страны на Порубежье и Грасс-Дэмор царапнуло обнажённые нервы.
Адэр выгнал слуг и стал снимать штаны:
– Зато стражи, в отличие от защитников, знают, как надо прикреплять флаг к флагштоку.
– Флагами занимается командир. Моё дело – лечить людей. Вы не возражаете, если я осмотрю вас?
– Возражаю, – отрезал Адэр. Вошёл в ванную и погрузился в воду с головой.
В ушах стучало сердце. Чувство собственного достоинства требовало мести. Адэр изо всех сил держал себя в руках. Ветоны не знали, кто он. Оправдана ли их жестокость по отношению к каким-то лесным разбойникам? Наверное. Но вместо разбойника может попасться обычный человек. Просто так сложилось, что путник заблудился в лесу, вышел к Воротам Славы небритый, нечёсаный, в лохмотьях. А его – в яму.
Адэр вынырнул из грязной воды, встал под душ. Что в нём клокочет сильнее: злость правителя или человека? За что наказать защитников? За унижение правителя или человека? На его месте другой радовался бы, что так легко отделался. Но он правитель! И он оскорблён!
Обмотав полотенце вокруг пояса, Адэр вернулся в спальню и улёгся на кровать.
– Я могу вас осмотреть? – спросил доктор, поднимаясь со стула.
– Не сейчас.
– Мне прийти позже?
– Как хотите.
Адэр заложил одну руку за голову. Другой привычным движением поискал рядом зверёныша и до боли в пальцах стиснул ткань покрывала.
– Вам надо поесть и хорошо выспаться, – сказал доктор.
Адэр прижал пальцы к уголкам глаз.
– Мне очень жаль, что всё так вышло, – звучал голос доктора. – Но поверьте, это вынужденная мера. Если бы не защитники, столица превратилась бы в развалины. Вы видели, во что превратили Ворота Славы? Это мелочи по сравнению с другими памятниками нашей истории. После того как Зерван исчез, в столицу хлынули все желающие нагреть руки на чужой беде. С одной стороны, я признателен Великому. Он заставил ветонов собраться вместе. А с другой стороны, он бросил нас: ни армии, ни стражей, ни поддержки, ничего. И пусть вам всё кажется диким: и наши неправильные флаги, и наши ямы, и кинжалы у защитников… Я знаю, оружие запрещено. Пусть вы возненавидите нас всей душой, нам не в чем себя упрекнуть.
Послышался скрип дверных петель.
– Меня ждут больные. Я приду к вам позже.
– В доме через дорогу остановились мои люди.
– Меня предупредили, – произнёс доктор. – Маркиз и моруна.
Адэр приподнял голову:
– У неё есть имя. Её зовут Малика. Осмотрите её.
– Зачем?
– Непонятен приказ?
Доктор ушёл, оставив после себя запах настоек и мазей.
Адэр направил взгляд на Драго, стоящего у двери.
– Ты знал о яме?
– Двадцать лет назад её не было, мой правитель.
Адэр перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку. Поездка к ветонам держалась в строгой тайне. Даже стражи, которых взял с собой Вилар, не знали, где окажутся через несколько дней. Это было ошибкой. Следовало собрать всю информацию, а потом уж ехать. Но время подпирало. Время, время, время…
Адэр подошёл к окну. На другой стороне улицы возвышался каменный дом с застеклённой галереей. На дымчатой черепичной крыше трепыхался флаг Порубежья, прикреплённый к древку свечой. Проезжая с Маликой и Виларом по окраине города, Адэр, невзирая на своё состояние после ямы и дыбы, успел отметить любовь ветонов к флагам: они развевались везде. И на всех чайка смотрела вниз.
– Почему флаги висят неправильно?
Драго вытянул руки по швам:
– Так их начали крепить после убийства племянника Зервана. Тогда к власти пришёл князь Парат.
– И что это значит?
– Это значит… – Драго провёл ладонью по лбу. – Это значит – в стране временный правитель.
Адэр скривился от досады: ветоны тоже верят в пророчество Странника. Вновь направил взгляд на дом. За каким окошком комната Малики, а за каким – Вилара? Как Адэр ни сопротивлялся, они решили поселиться через дорогу. Может, и правильно?
– Маркиз Бархат нашёл вас без приключений?
– Да, – ответил Драго, – в миле от Ворот Славы.
Адэр развернулся:
– Я доверил тебе её жизнь! Как ты мог?
– А что я должен был делать? Сломать ей ноги? Привязать к кровати? С моруной бесполезно спорить.
– А если бы маркиз перепутал дороги, как мы?
– Малика взяла у хозяйки краску. На развилке нарисовала стрелку и написала: «Лайдара». Мы шли с ней целый день и всю ночь. Не шли, а бежали. На машине добрались бы за четыре часа. Зря вы поехали через лес.
Ненависть к Урбису разгорелась с новой силой. Как он сказал? Ему надоела людская глупость?
Раздался стук в дверь.
– Это я, Кангушар. Можно войти?
Барабаня пальцами по подоконнику, Адэр смотрел в окно, не испытывая ни малейшего желания видеться с тем, кто был причастен к гибели Парня и к истории с ямой.
– Я принёс ваши вещи, – вновь прозвучало из-за двери.
Адэр кивком велел Драго впустить защитника.
Кангушар поставил возле кровати сумку и туфли, повесил в шифоньер отутюженные костюмы и рубашки. Положил на стол кинжал в кожаном чехле:
– Всё в целости и сохранности.
– Это не мой чехол, – сказал Адэр. – Чужого мне не надо.
– Ваш чехол мы не нашли. Я купил новый.
Адэр покосился на туфли:
– Нет сапог. Они в яме.
– Достанем.
– Иди, доставай.
– Господин…
– Ступай! – повысив тон, сказал Адэр и отвернулся к окну.
– Народ волнуется.
– Правильно делает.
– Слух о том, кто вы, облетел весь город. Люди собираются на площади перед защитным участком. Староста пытается их успокоить, но толпа прибывает.
Адэр посмотрел через плечо:
– Чего они хотят?
– Справедливости. Наш командир исполнял свой долг.
– Ты его оправдываешь?
– Тот, кто ни в чём не виноват, не нуждается в оправдании.
– Вот как? – Адэр развалился в кресле. – А с кем я, собственно, разговариваю: с рядовым защитником или с новым командиром?
Кангушар со стуком приставил сапог к сапогу и склонил голову:
– Герцог Кангушар, защитник и член ветонского Совета к вашим услугам, господин.
Глядя на самого молодого герцога из всех, с кем ему приходилось встречаться, Адэр поглаживал пальцами лакированные подлокотники:
– Герцог?
– Так точно, господин. После того как Великий издал Указ о создании резерваций, ветонские дворяне не сбежали, не разъехались. Мы все остались со своим народом. И сейчас от лица дворян я прошу вас успокоить народ.
– Я не понимаю, что вы от меня хотите.
– Скажите людям, что вы готовы выслушать Эша, что решение относительно его поступка примете позже.
– Эш, Эш…
– Так зовут командира, – напомнил Кангушар.
– Какой у него титул?
– Он плебей.
– Вы, герцог, подчиняетесь плебею?! Выполняете его приказы и маршируете в строю за его спиной?
– Эш – наш идол и символ непобедимой Лайдары.
Адэр выбрался из кресла, вновь подошёл к окну и посмотрел на поникший флаг на крыше дома напротив:
– Подождите в коридоре, герцог Кангушар.
~ 3 ~
Покачиваясь в серебристо-чёрном автомобиле герцога, Адэр скользил взглядом по старинным зданиям, которые пережили несколько поколений. Перед медно-коричневыми дубами и лимонными тополями прошла история Лайдары. Кованые калитки и ворота хранили в памяти тысячи прикосновений. А вот дорогу покрыли голубыми гранитными плитами не так давно. Наверное, зимой это выглядит очень красиво: река-дорога с заснеженными обочинами-берегами.
Когда автомобиль выехал на площадь, Адэр понял, что Кангушар беспокоился не зря. Черноволосая толпа отхлынула от многоуровневой башни и позволила герцогу подъехать к лестнице, наверху которой стоял Урбис.
– А он что здесь делает? – процедил Адэр сквозь зубы.
– Урбис – староста ветонского Совета, – ответил Кангушар. – Второй человек после командира.
Адэр снял галстук, расстегнул пиджак и две верхние пуговицы на рубашке – в таком виде не приходят судить. Выбрался из автомобиля и в гробовой тишине вошёл в открытую стражами дверь. Вслед за Кангушаром поднялся на третий этаж и переступил порог комнаты, похожей на солдатскую казарму: посредине деревянный стол и скамейки, вдоль стен двухъярусные железные кровати. Из-за стола встали защитники и командир.
– Не помешал? – спросил Адэр.
– Мы уже закончили, – ответил Эш.
В щели закрытых окон просочился голос Урбиса. Люди принялись выкрикивать: «Эш! Эш!» Командир с недовольным видом повёл плечами.
Адэр засунул руки в карманы брюк. Посмотрел из окна на бурлящую толпу:
– Покажешь мне город.
– Я? – переспросил Эш.
– Ты.
– Сейчас?
– Я приехал в Лайдару ненадолго. Не хочу терять время.
На первом этаже их ждал Урбис:
– Господин, уделите мне пару минут.
– Не сегодня, – бросил Адэр.
Не вытаскивая рук из карманов, вышел из башни; люди умолкли. Немного постоял, глядя на флаг, закреплённый над дверью. Проговорил в напряжённой тишине:
– Надо прикрепить наоборот. Чтобы чайка летела в небо. Хватит ей падать. – И сбежал с лестницы. Толпы для него не существовало.
Адэр выбрал направление наугад. Горожане наблюдали за ним и командиром из окон и с балконов. Защитники оттесняли зевак к оградам и стенам домов. Сзади на почтительном расстоянии шла притихшая толпа, которая пять минут назад кричала перед защитным участком.
– Город расположен у подножия Дары и как бы обнимает гору, – нарушил молчание Эш.
– Значит, ни с вышки, ни с башни Лайдара целиком не видна?
– Видна. С дворцовой площади.
Адэр остановился:
– Где находится площадь?
Эш указал на Дару:
– Там.
– Я читал, что дворец династии Грассов взирает на земли ветонов с высоты птичьего полёта, но принял это за очередную сказку. – Запрокинув голову, Адэр посмотрел на гору с двумя вершинами. – Как туда попасть?
– Никак, – сказал Эш тихо.
– Туда ведут две дороги, – прозвучал за спиной голос Драго.
Адэр повернулся к Эшу:
– Ты лжёшь мне?
– Нет. Одна дорога перекрыта воротами. Они заперты изнутри. Выбить их нереально. Вторая дорога идёт через грот. Там темно и холодно. По ней не ходили лет десять, если не больше.
– Очень интересно, – задумчиво проговорил Адэр. Окинул взглядом поредевшую толпу и двинулся вперёд прогулочным шагом. – Теперь расскажи, Эш: от кого вы защищаете город?
– Леса облюбовали беглые искупленцы и прочая голытьба. Через горные перевалы лезут все кому не лень: тикуры, варды. Даже лэев пару раз ловили.
– Странно, в другие резервации пряником не заманишь, а у вас как мёдом намазано.
– Сейчас более-менее спокойно, а в годы распада здесь такое творилось! Лайдару от пришлых как рыбий пузырь раздуло.
– В больших городах выжить легче, чем в маленьких.
– Или поживиться, – добавил Эш, глядя себе под ноги.
– Было чем?
– Было. У нас много чего было. Когда-то была Площадь Любви. Фонтаны, фонарные столбы, скамейки – всё было украшено изумрудной крошкой. Уже нет ничего. Был Город Сказки: домики из горного хрусталя, малахитовые тропинки, кустарники из хризолита, цветы из аквамарина. При нагревании аквамарин меняет цвет. А у нас летом, знаете, какое солнце. И всё это сверкало. Настоящая сказка. – Эш вздохнул. – Нет этой сказки. То, что не смогли выковырять, вырвать, унести – разломали. У нас много чего было. Весь Грасс-Дэмор, знаете, каким был? И во что превратился? Когда создали резервацию…
– Вы выкопали яму, – закончил фразу Адэр.
– Обычно люди разворачиваются и уходят. Иногда выпроваживаем кулаками. Особо подозрительных…
– Бросаете в яму, – вставил Адэр. – И меня со стражем бросили.
– У вас нашли ножи.
– А у вас их нет?
– Мы защищаем город.
– Но перед этим вы убили мою собаку.
– Это не собака, а моранда.
– Какая разница?
– Большая разница! Нам пришлось отпустить своих собак. Собаки не любят моранд, – горячился Эш. – Лайдаре нельзя оставаться без собак. Понимаете?
Адэр потёр грудь:
– Ладно. Особо подозрительных вы бросаете в яму. Дальше.
– Кто-то смывается в первую же ночь. Есть такие, которые сидят в ней, пока мы не подстроим побег.
– Развлекаетесь.
– Нам не нужны лишние рты. Нам бы свои прокормить. Вот и придумали маленькую хитрость. Тот, кто сбежал, смеётся над нашей глупостью, но в город больше не суётся.
Адэр остановился. За спиной затормозил автомобиль Кангушара. Кучка ветонов (не толпа!) переместилась на тротуар.
– Ты никогда не был в шкуре человека, сидящего в яме, – сказал Адэр. – Тебя никогда так не унижали и не втаптывали твоё достоинство в грязь.
– Правда? – усмехнулся Эш. – У нас забрали свободу и волю. Мы изгои, живём в резервации, как в клетке. А бродяга вылез из ямы, отряхнулся и побежал куда глаза глядят.
– Я пришёл в Лайдару как путешественник. Хотел познакомиться с народом не как правитель, а как обычный человек. Хотел понять, как вы живёте и в чём нуждаетесь.
Командир неотрывно смотрел на Адэра, но чувства и мысли умело прятал за холодной сталью глаз.
– Мне нравится здесь. Нравится природа, воздух, море. Красивые здания. Дороги. Чтобы понять тебя, мне надо увидеть, что вы потеряли.
– Как мне это вам показать? – растерялся Эш.
– Я хочу побывать во дворце Зервана. Утром встречаемся возле грота, – сказал Адэр и направился к автомобилю.
Остаток дня он провёл закрывшись в спальне. Слышал за дверью шаги, голоса и не мог подняться с постели. Поглаживал холодную простыню и даже не пытался бороться с разбродом в мыслях.
Морской пейзаж перед кроватью потускнел, слился со стеной и, простившись до утра, исчез в темноте.
Адэр нашёл в себе силы подойти к окну и раздвинуть шторы. Дом со стеклянной галереей выглядел безжизненным – ни огонька, ни движения теней. Где она? За каким окном находится её спальня? Или… их с Виларом.
Комкая в руке штору, Адэр убеждал себя, что отведённый ему особняк тесный, неуютный, и завтра надо переселиться в другое место. И не хотел признаваться себе, что боится провести следующую ночь, рассматривая окна дома напротив.
***
Посреди гостиной стояли четверо. Полуклим Мебо – никакая боль не остановит. Полуветон Драго – неимоверная сила плюс кое-какие знания о народе. Бывший цирковой гимнаст Лайс – ловкий, гибкий, в любую щель пролезет. Ксоп…
– Откуда будешь, Ксоп? – спросил Адэр.
– Местный, мой правитель, – ответил страж.
– Ты ветон?
– Местный – в смысле из Порубежья. Родился и жил в Верхнем Доле.
– Чем занимался?
– Работал на песчаном карьере. Потом пошёл в армию Тезара.
– Достаточно, – сказал Адэр. – Драго и Мебо, остаётесь с маркизом Бархатом и Маликой. Лайс и Ксоп, ждите меня на улице.
Стражи направились к двери.
– Драго! – окликнул Адэр. – Только не так, как в прошлый раз.
– Мой правитель! Да никогда больше…
Адэр сменил костюм на штаны и рубаху, надел сапоги. Уже выйдя из спальни, вспомнил, что в гроте холодно, и вернулся за курткой.
Машина, которую прислал Эш, была выпущена в самые худшие для автоконцерна «Хатали» годы: тесная, с низкой посадкой. Адэр уселся рядом с молоденьким водителем и, скользнув темечком по потолку, втянул шею в плечи. Сзади с трудом разместились Ксоп и Лайс: первый согнулся гвоздём, второй скрутился улиткой. Автомобиль тронулся. Адэр замер в ожидании, что днище вот-вот шаркнет по дороге и отлетит.
От напряжённой и неестественной позы затекла спина. Адэр упёрся руками в переднюю панель, подвигал плечами:
– Где ты взял такую машину?
– Вам правда нравится? – обрадовался водитель и как открыл рот, так до грота его не закрыл: и какую скорость чудо-авто развивает, и как входит боком в повороты, и как вписывается в гараж размером с будку.
Потом принялся перескакивать с темы на тему. Оказывается, в Лайдаре живут только коренные лайдарцы. Ветонам из других посёлков селиться в ней запрещено, мол, столица не резиновая. В резервацию часто приезжают из Порубежья (будто из заграницы) – за солью, пушниной и гранитом. Работает один гранитный карьер, остальные закрыты. Лес рубить нельзя. Иногда, чаще всего зимой, из Тезара и Партикурама от тамошней знати приходят машины с продовольствием (этого Адэр не знал). Доктора лечат бесплатно. Учёба в семилетке тоже бесплатная. В музыкальную школу принимают только детей дворян. Ветоны пашут как проклятые, чтобы платить налоги. Для Адэра это не стало новостью. Резервация ветонов действительно перечисляла в казну подушный налог, чего не делали ни климы, ни ориенты. Кто-то из наместников назвал его дворцовым сбором.
Болтовня водителя перемежалась фразами: «Это особняк графа… Этому рынку триста лет… Здесь когда-то был фонтан…»
Сзади слышались смешки стражей вперемешку с кряхтением, а Адэр рассматривал вздутый кожзаменитель на передней панели и вздыхал: сам же хотел узнать, как живут ветоны, вот Эш и подсуетился – подсунул «говорилку» из народа.
Машина покинула город, обогнула скальный выступ и выехала на гранитную площадь. У Адэра отвисла челюсть. Возле входа в грот стоял автомобиль Вилара. Сам Вилар разговаривал с Эшем. Защитники проверяли паклю на факелах. Малика и Драго, облокотившись на бронзовые перила, смотрели на чаек.
Адэр выбрался из салона. Драго поспешил ему навстречу, состроив виноватую гримасу:
– Я не успел проколоть шины.
– Кто проболтался?
Драго взглядом указал на сидящего за рулём «говорилку»:
– Когда мы вышли от вас, он разговаривал с маркизом Бархатом. Я не слышал, чтобы он сказал, куда вы собрались, но больше некому.
Адэр подошёл к Малике:
– Забирай маркиза и уезжай.
– Вы говорили, что мы должны доверять друг другу, – произнесла она, продолжая наблюдать за чайками. – А я не знаю, чего ждать от вас завтра, послезавтра, через месяц. Я устала всё время догадываться. – Повернулась к Адэру лицом. – Как вы могли от меня скрыть? Почему?
– Нам нельзя всем вместе идти неизвестно куда.
– Вот пусть маркиз Бархат и остаётся.
– Ты не понимаешь.
– Понимаю. Понимаю, что у нас разные цели, но, к сожалению, дорога одна, – сказала Малика и вновь повернулась к морю. – Куда упал ваш Парень?
– Не помню.
– Покажите!
Скользя ладонью по влажным от утренней росы перилам, Адэр двинулся в другую сторону от грота. Остановился возле тусклых пятен на гранитной плите – дождь, который моросил позапрошлую ночь, не полностью смыл кровь Ютала.
– Здесь его столкнули.
Вытянув шею, Малика посмотрела вниз и направила взгляд Адэру за спину:
– Парень жив.
– Нет.
– А я говорю, жив! Собаки не вернулись.
Адэр резко обернулся к Воротам Славы. Ошейники и цепи так и лежали возле собачьих будок. Он перевесился через ограждение. Море было тихим, гладким.
– Мой правитель, – кивнул подошедший Мебо. И протянул Малике форму защитника.
Малика переоделась в машине. Не успела выйти из салона, как Драго принялся закатывать ей рукава и штанины. Мебо завязал шнурки на её ботинках. Эш наблюдал за ними с таким видом, словно это были не стражи, а пациенты из психиатрической лечебницы. Вилар стоял в стороне. Ему явно не нравилось решение Малики идти в грот, но он молчал.
– Ксоп и Лайс, остаётесь с маркизом Бархатом! – приказал Адэр. – Драго, Мебо, идёте с нами.
Защитники зажгли факелы. Пламя заметалось из стороны в сторону.
Эш вскинул руку:
– Перед тем как войти в грот, я хочу кое-что сказать.
– Можно обойтись без предисловий? – проговорил Адэр, обдумывая слова Малики о Парне.
– То, что вы считаете предисловием, для нас свято.
– Хорошо, Эш. Только кратко.
– В Святом Писании есть откровение, которое заканчивается словами: «Опусти глаза и посмотри на звёзды. Преклони колено и дотянись до звезды». Оно появилось после того, как Странник посетил этот грот.
Адэр поймал на себе взгляд Драго. Да, они читали это откровение.
– Протяжённость пещеры сто пятьдесят метров, – продолжил Эш. – Высота свода сорок метров. Дно пещеры затоплено озером. В гроте нельзя разговаривать, и постарайтесь идти тихо.
– Почему вы взяли факелы, а не фонари? – спросил Адэр.
– С фонарями не будет ощущения величия грота.
Драго шепнул Адэру:
– Всё они взяли. Я видел.
Эш, Адэр и Малика в сопровождении защитников и стражей ступили в пещеру и через несколько шагов стали подниматься по каменным ступеням. Внимание привлекло неподвижное пламя факелов. Казалось, что воздух застыл. Но это невозможно! Должен быть хотя бы лёгкий сквозняк. Неужели выход завален? И напрягала тишина. Адэр видел, как потрескивали факелы. Именно видел, но не слышал ничего, кроме звона безмолвия.
На каменных стенах сверкали крошечные, словно роса, капли воды. Свод пещеры был чёрным, бездонным, как ночное небо. Из-под чьего-то каблука выскочил камешек. Отовсюду полетели раздражающие слух отголоски, пламя факелов заплясало.
Ступени стали узкими и скользкими. При выдохе перед глазами клубился белый туман. Адэр зябко поёжился, снял куртку и протянул Малике.
Она прошептала ему в ухо:
– Мне не холодно.
– Мне жарко, – прошептал Адэр в ответ.
Подождал, пока Малика оденется. Поднял ей воротник и взял за руку.
Стены пещеры раздвинулись и исчезли во мгле. Ступени закончились. В свете факелов виднелась дорожка, огороженная каменными перилами.
– Здесь начинается Звёздная Дорога, – еле слышно проговорил Эш.
Адэр шёл, не выпуская тёплых пальцев Малики. Всем телом чувствовал ледяной воздух и кипящую в жилах кровь. Отвлекаясь на противоречивость ощущений, с запозданием заметил, что блики огня скачут по чёрной зеркальной поверхности озера. Они идут по мостику! Вода покрывала всё свободное пространство, и не было видно ей края.
Командир жестом попросил Адэра остановиться и дал знак защитникам идти дальше. Через минуту они скрылись за скальным выступом. Ещё несколько секунд отсвет огня прыгал по камням перед поворотом. И вдруг грот погрузился в кромешную тьму.
– Опустите глаза и посмотрите на звёзды, – прозвучал едва слышимый голос Эша.
Через пальцы Адэру передалась дрожь Малики. Он посмотрел на озеро. В чёрной глубине сверкали россыпи звёзд. Если бы глаза были направлены вверх, а не вниз, то не возникло бы никаких сомнений, что это самое настоящее звёздное небо.
– Эш, кто это сделал? – прошептал Адэр, и всё вокруг зашипело.
– Природа.
На ум пришли слова: «Преклони колено и дотянись до звезды». Адэр опустился на колени, просунул руку между фигурными столбиками и коснулся воды. Она подёрнулась зыбью, с глубины одна за другой полетели звёзды. Приближаясь к поверхности, тускнели, истончались и гасли. Звездопад! Боже всемилостивый! Тут всё наоборот. Звёздное небо под ногами, и звёзды падают… вверх.
