Валерия Чернованова
Зачарованная тьмой
Глава 26
Чары тьмы
Словакия
Говоря, что времени у меня почти не осталось, Этеле как в воду глядел. Я чувствовала себя все хуже и хуже. Сначала – словно выжатый лимон, а после перелета в Словакию и вовсе его высохшей кожурой. Процедура прохождения паспортного контроля и получение багажа меня совсем доконали. Было такое ощущение, что все происходящее – страшный сон, который никак не хотел заканчиваться.
Одно радовало: на подвиги больше не тянуло. За минувший день никаких эксцессов не произошло, и я не шокировала своим поведением почтенную публику, то бишь своих попутчиков. Наверное, на борьбу с комплексами и попытки доказать себе и всему миру, какая я крутая, сил попросту уже не осталось.
Предусмотрительные венгры подсуетились, заранее выбрав гостиницу в Нове-Место-над-Вагом, по иронии судьбы оказавшуюся той самой, в которой я останавливалась с родителями этим летом.
Я еле перебирала ногами, плетясь за ведьмаками по слабо освещенному коридору, и предавалась глупым размышлениям. Откуда у моих не в меру одаренных друзей столько звонкой монеты, что они могут позволить себе разъезжать по всему свету, пусть и не с особым шиком? Наколдовывают, что ли… Почему нельзя было воспользоваться «личным транспортом», то бишь Даниэлем, а сэкономленные средства пустить, к примеру, на наш с Ясмин шоппинг? Если, конечно, эту царевну Несмеяну вообще интересует хоть что-нибудь, кроме ее обожаемого Криса.
Мне все-таки удалось добрести до своего номера, послушно покивать на слова Этеле (кажется, блондин делился планами на день грядущий, но ни один не достиг моего сознания) и пожелать ему спокойной ночи. Парень наклонился, вероятно, намереваясь обменяться прощальными поцелуями, но мне в данный момент было не до романтики. Хлопнув дверью перед носом обескураженного поклонника, зафутболила в угол обувку, туда же полетела и кожаная куртка.
С блаженной улыбкой растянувшись на кровати, я подмяла под себя подушки и мгновенно уплыла в сон, мечтая проплавать там целую вечность.
* * *
– Подъем, дорогуша! – проорали у самого уха, да так громко, что я с криком подскочила на постели и стала испуганно озираться.
Буквально через секунду послышался противный скрежет металлических колец, проехавшихся по багетам, и ослепительно яркий свет заполнил помещение.
– Завтрак в постель здесь не подают. – Настырный венгр снова двинулся к кровати, на ходу закатывая рукава рубашки и недобро скалясь. Нависнув надо мной как гранитная глыба с ехидной улыбочкой осведомился: – Ну что, сама встанешь или нарываешься на мою помощь?
– Пошел вон, – тактично посоветовала я хриплым ото сна голосом. Поняв, что паршивец не сдвинется с места, пока не соизволю оторваться от жесткой лежанки, или того хуже – самолично потащит меня под холодную воду (с Криса станется!), вполне миролюбиво продолжила: – А который час?
– Слишком поздний для бессмысленного трепа, – не пошел на контакт нахал. Наклонился, явно оценивая, за что бы лучше меня ухватить.
– Я сама! – тут же среагировала я и слезла с кровати, словно щитом прикрываясь подушкой.
В бесстыжих глазах венгра мелькнуло что-то, похожее на спортивный интерес. Проследив за его взглядом, тут же выронила подушку на пол и поспешно одернула задравшуюся футболку. Сливаясь цветом лица с бордовыми портьерами, окинула беглым взглядом аскетичную обстановку номера. Отыскав заветную дверь, предположительно ведущую в ванную, решительно шагнула вперед, но, как назло, запнулась о чемодан, почему-то валявшийся посреди комнаты, и, не удержав равновесия, больно приземлилась на пятую точку. Будь на месте Криса Этеле, непременно успел бы подхватить меня или на худой конец помог бы подняться. А этот наглец даже бровью не повел!
Костеря свою неуклюжесть, Эчеда, а заодно и весь земной шар с его обитателями, в сердцах отпихнула проклятый кофр. Паршивое утро обещало перейти в не менее паршивый день. Но Крису хорошее настроение я, похоже, обеспечила надолго. Вон как радостно скалится.
– Короче! Мы уже проголодались, – стараясь не заржать в голос, подытожил венгр. – Поэтому быстро приводи себя в порядок, если, конечно, в твои планы не входит отправить в реанимацию всех постояльцев, и спускайся к нам. Смиренно ожидаем тебя в местном общепите.
Напоследок посоветовав мне почаще смотреть под ноги и не прибегать к самоубийству в ближайшее время, хотя бы до тех пор, пока из меня не извлекут так нужную всем силу, еще раз гаденько усмехнувшись, Эчед наконец-то скрылся с глаз.
С намереньем собраться быстро ничего не вышло. Сначала долго медитировала под душем, искренне надеясь, что тоненькая струйка холодной воды вдруг забурлит горячим потоком. Распрощавшись с нереализованной фантазией, кое-как закончила омовение и, наведя относительный марафет (не хотелось выглядеть на фоне раскрасавицы Ясмин совсем уж лахудрой), выглянула в окно, прикидывая, что лучше надеть. День выдался солнечным и теплым, поэтому я влезла в синие джинсы, натянула кофту с абстрактным рисунком в стиле Малевича, дополнив свой туалет горячо любимыми, но видавшими виды кедами и крученым кожаным шнурком, заменявшим мне браслет.
Долго не поддавалась искушению включить телефон, дабы воочию убедиться, как родители отреагировали на мой внезапный отъезд и во сколько звонков и сообщений с негодующим текстом это вылилось. Мои худшие опасения подтвердились. Мельком пролистав все эсэмэски, дала себе слово сегодня же позвонить домой, чтобы рассказать родителям очередную сказку. А пока, подгоняемая проснувшимся чувством голода, побежала вниз завтракать.
* * *
Россия
Маргитта не любила отказывать себе ни в чем, считала, что достойна только самого лучшего. Тем более что потакать собственным прихотям было совсем несложно, всего-то и требовалось воспользоваться выданной дядюшкой кредиткой.
В качестве временного пристанища была выбрана одна из лучших гостиниц в центре Москвы. Шикарный номер со множеством картин в ориентальном стиле, изящной мебелью темного дерева и экзотическими растениями в кашпо пришелся по вкусу молодой ведьме. Придирчиво оглядев богатое убранство гостиной, заглянув в спальню (кремовых тонов, словно карамельную), и полюбовавшись ванной, заставленной баночками со всевозможными лосьонами и кремами, Маргитта растянулась на диване, закинув руки на мягкую спинку, и блаженно прикрыла глаза.
– Можешь идти, – отослал портье Вадаш и захлопнул дверь прямо перед носом разочарованного служащего, так и не дождавшегося чаевых.
Ведьмак вышел на балкон. Опершись локтями о перила, устремил свой взгляд на простиравшийся внизу вечерний город, утопавший в золоте огней.
Позади раздались тихие шаги.
– Ты ее чувствуешь? – Маргитта едва заметно улыбнулась, когда прохладный осенний ветер коснулся ее лица и растрепал длинные волосы.
– Никак не получается засечь девчонку, – выпрямившись, с досадой ответил ведьмак и повернулся к сестре. – Вероятно, они используют какое-то заклинание, чтобы скрыть силу. Мне нужно время, чтобы ее отыскать.
– Продолжай пытаться. А я пока немного поиграю. – Женщина бережно провела пальцами по гребню, между зубцами которого запуталось несколько светлых волосков.
«Ночь – самое подходящее время для ритуала», – улыбнулась своим мыслям ведьма и, спрятав трофей в карман джинсов, щелкнула пальцами. Мысленно произнеся желание, подождала, пока бокал с вином, проделав замысловатый вираж, очутится у нее в руке.
Поднесла его к свету и, любуясь переливами хрусталя, тихо проговорила:
– Если уж дар не достанется нам, то и они его не получат.
* * *
Завтрак прошел за обсуждениями, куда пойдем и что будем делать. Оказывается, призвать дух почившей несколько веков назад ведьмы не так уж и просто. Для этого требовалось колоссальное количество энергии, которую Кристиан и Ясмин, на чьи плечи возлагалось проведение ритуала, планировали почерпнуть из природных источников. А если точнее, дождаться ближайшего полнолуния и позаимствовать силы у древней покровительницы Кровавой графини – ее величества луны.
Оставалось провести еще шесть дней в смиренном терпении, и, возможно, по истечение этого срока я наконец-то стану свободной.
А пока что приходилось ждать, маскировать чарами не желавший добровольно покидать меня дар и надеяться, что эти маньяки из враждебного Эчедам клана нас не найдут.
После завтрака было решено отправиться к руинам Чейте. Крису и Этеле не терпелось познакомиться с местами, где когда-то творила зло их прародительница Эржебет. Ясмин желала заранее выбрать площадку для проведения ритуала, прочувствовать какую-то там энергетику развалин, другими словами, проникнуться духом старого замка. Или, вернее, духом того, что от него осталось.
Признаюсь, ноги к карпатским склонам меня не несли. Невольно я отождествляла замок Чахтице с источником всех своих бед. Не отправься родители сюда на раскопки, и я бы продолжала жить своей обычной и такой безмятежной жизнью. Но теперь о покое можно было забыть. Так же, как и о том, что хоть когда-нибудь все вернется на круги своя. Я знала, что как раньше уже ничего не будет.
В Нове Место вернулись с первыми сумерками. Немного передохнув в гостинице, отправились на ужин в один из ресторанов в центре города. Если честно, мне совсем не хотелось никуда идти, я снова ощущала себя разбитой и изможденной. Но Этеле настоял, заявив, что мне не помешает развеяться.
Пока рассеянно листала меню, ведьмаки снова принялись обсуждать грядущий ритуал, параллельно перемывая косточки Маргитте, Вадашу и этой мерзкой псине Бальтазару. Их голоса казались слишком громкими, музыка вдруг тоже начала раздражать. Она нарастала, больно врезаясь в барабанные перепонки. От яркого света слепило глаза.
Почувствовав, что мне необходима передышка, я отложила меню и отправилась на поиски дамской комнаты. Хорошо хоть Ясмин не увязалась следом, почему-то ее общество тяготило меня.
Прохладная вода помогла освежиться. Жаль, что полегчало ненадолго. Я чувствовала, как внутри все горит. То ли простудилась, то ли причина в стрессе.
Пока занималась изучением свекольного румянца, проступившего у меня на щеках, светильники несколько раз синхронно мигнули, а потом начали медленно гаснуть, погружая комнату в полумрак. Что-то в этом мне показалось знакомым. В сердце тут же поселилась тревога. Казалось, где-то поблизости притаилась опасность, причем исходила она от тех, кому я доверяла. Или думала, что доверяю…
Выскользнув за дверь, увидела столик возле окна и расположившихся за ним венгров. По направлению к ведьмакам двигался официант, а те не спускали с него голодных глаз, точнее с того, что мужчина держал в руках. Чувство страха стало каким-то пронзительным, почти осязаемым. Липкий пот пополз по спине, а в голове забилась, казалось, единственно здравая мысль: бежать отсюда как можно скорее. Куда угодно, лишь бы оказаться подальше от проклятых колдунов!
Подчиняясь навязчивому голосу, звучавшему в моем сознании, я незаметно прошмыгнула к выходу и оказалась на шумном перекрестке. Даже не взглянув по сторонам, поспешила через дорогу к парку. А потом услышала, как оглушительно взвизгнули покрышки, и где-то совсем близко отчаянно засигналил автомобиль.
* * *
Подперев голову рукой, Даниэль ковырял вилкой тушеные овощи. Ни спокойная, расслабляющая музыка, ни изумительно приготовленное мясо не могли улучшить его настроение и отвлечь от неприятных раздумий.
– Звонила Цецилия, – наконец решил он поделиться своими переживаниями с друзьями.
– Чего хотела? – с полным ртом осведомился Кристиан, на аппетит которого мало что могло повлиять.
– Как обычно, нашего возвращения. С артефактом, – делая ударение на последнем слове, мрачно уточнил колдун.
– Ну, а ты что ответил? – бесстрастно поинтересовался Этеле, наблюдая за игрой света на стенках бокала.
– А что я мог сказать? – буркнул ведьмак. – Пообещал, что скоро вернемся. Даже боюсь предположить, что нас будет ждать по возвращении. С даром или без – влетит по полной.
– А все из-за кого? Из-за какой-то смазливой девчонки, на которую клюнул Этеле, – вернулся к своей излюбленной теме Эчед. Его б воля, он бы только об этом и говорил.
Батори отложил столовые приборы и вопросительно посмотрел на друга:
– С каких это пор ты стал считать ее симпатичной?
Ясмин помрачнела, Кристиан пренебрежительно фыркнул, давая понять, что не поведется на очевидную провокацию. Взглянув на невесту, от греха подальше предпочел сменить тему:
– Вместо того чтобы трепать языком, лучше бы придумал, как нам протянуть до отъезда. Мы бомжи. Денег почти не осталось, а мать из вредности заблокировала мою кредитку.
– Почаще пользуйся своими талантами, и платить не придется. – Мельком глянув на наручные часы, Этеле нахмурился: – Пока Эрика закончит припудривать носик, ее жаркое сто раз успеет остыть и покрыться ледяной коркой.
– Ей действительно следовало бы уже появиться, – с тенью беспокойства проронил Ведающий.
Не сговариваясь, друзья ринулись к дамской комнате. Ясмин заглянула внутрь, чтобы убедиться в очевидном: Эрики там не было.
– Очередной бзик! – раздраженно воскликнул Эчед, решив, что девушка опять подпала под влияние дара и отправилась на поиски приключений. – Из-за этой припадочной я и сам скоро превращусь в неврастеника! – в сердцах выпалил он и первым выскочил на шумную улицу.
Мимо проносились автомобили, по тротуарам сновали прохожие, и разглядеть Эрику в сутолоке не представлялось возможным.
– Ты ее чувствуешь? – напряженно проронил Этеле, обращаясь к Ведающему.
В ответ тот отрицательно покачал головой.
– Разделимся! – скомандовал Кристиан и побежал к гостинице.
Ясмин и Этеле бросились в противоположную сторону. Даниэль, перебежав дорогу, затерялся среди группы людей, направляющихся к парку. Молодой человек изо всех сил старался сконцентрироваться и уловить хотя бы незначительный след присутствия девушки, но вероломный дар снова не желал обнаруживать присутствия своей хозяйки. Как угорелый Ведающий несся по аллее, вглядываясь в лица прохожих, впитывая в себя окружающие звуки. Адреналин выплескивался в кровь. Ведьмак и сам толком не мог объяснить, что заставляло его так волноваться. Лишь смутное ощущение угрозы, нависшей над Эрикой, гнало вперед.
Ведающий заметил девушку уже на выходе из парка. Кальман стояла на переходе, собираясь вместе с остальными пешеходами дождаться, когда загорится зеленый, чтобы перейти на другую сторону. Ведьмак ускорил шаг, а поняв, что задумала сумасшедшая, и вовсе сорвался на бег.
Заметив, как из-за поворота вывернул джип и на бешеной скорости помчался вперед, надеясь проскользнуть до того, как светофор мигнет красным, Эрика сошла с тротуара.
Последовавшие за этим события уложились в считанные секунды, но Даниэлю они показались вечностью. Позабыв о негласном правиле, не использовать силу на людях, ведьмак превратился в горящую искру и мгновенно перенесся к Эрике. Последнее, что запомнил, – это ее испуганный вскрик и истошный сигнал автомобиля.
* * *
Мир перед глазами перестал вращаться, и я с облегчением выдохнула. Чувство было такое, будто несколько часов кряду каталась на американских горках или висела, как летучая мышь, вниз головой. Слава Богу, не успела поужинать, иначе деньги были бы выброшены на ветер. После такой «морской качки» или, вернее, «воздушных ям» вряд ли что-нибудь могло задержаться в желудке.
Я раздраженно покосилась на негодяя, осмелившегося ввергнуть меня в новый виток отчаянья и страха. Парк, словно вожделенная тихая гавань, маячил теперь где-то далеко позади. Пылая праведным гневом, накинулась на своего похитителя. А тот, окончательно обнаглев, вдруг влепил мне пощечину. Я чуть не задохнулась от такого нахальства.
Но и этого ему показалось мало. Вцепившись мне в плечи, мой мучитель (или спаситель, теперь уже и не знаю, кто точно) хорошенько меня встряхнул. Подействовало. Я постепенно начала приходить в себя. Пнув Даниэля еще раз, но уже без особого энтузиазма, а скорей для острастки, вполне спокойно произнесла:
– Хватит трясти меня, будто грушу, плоды все равно не посыпятся.
Венгр недоверчиво взглянул на меня, явно ожидая подвоха. Затем, обхватив мое лицо ладонями, будто для особо одаренной, несколько раз медленно повторил:
– Эрика, я тебе не враг. Вспомни, что собиралась сделать!
Я больше не пыталась сопротивляться, послушно слушала Даниэля. Тихий женский голос все еще звучал в сознании, но теперь казался далеким, почти неразличимым.
– Успокоилась? – Ведающий внимательно посмотрел мне в глаза и наконец отпустил.
Я плюхнулась на так кстати оказавшуюся рядом скамейку. Долго смотрела на вырисовывающиеся в туманных сумерках известные абсолютно каждому очертания Эйфелевой башни, силясь понять – это очередной глюк или мы действительно приземлились в Париже. Чтобы убедиться, не пригрезилось ли все это, больно ущипнула себя, а заодно и Даниэля.
– Эй! Ты чего, с ума сошла?! – вполне предсказуемо отреагировал приятель.
– С ума я начала сходить гораздо раньше, когда познакомилась с вами, – и, продолжая пялиться на местную достопримечательность, на всякий случай уточнила: – Ты перенес меня в Париж?
– Так получилось, – словно оправдываясь, развел руками Ведающий. – Честно говоря, в тот момент мне было не до выбора маршрута. Просто пожелал оказаться как можно дальше от места аварии. – Немного помолчав, добавил: – Ты как? Больше не считаешь меня врагом номер один?
– Раз ты исполнил голубую мечту моего детства, не считаю, – улыбнулась я, жадно всматриваясь в окружающую нас красоту, стараясь запечатлеть в памяти волшебные пейзажи.
Париж в осеннем убранстве был прекрасен! По крайней мере, та его маленькая часть, которую мне довелось увидеть. Мимо нас неспешно проходили люди в длинных плащах и с зонтиками-тростями. Ветер сметал с тротуаров опавшую листву, небо хмурилось, предупреждая прохожих о приближающемся ненастье. Но несмотря на это, я чувствовала себя здесь спокойно и умиротворенно. Не хотелось никуда бежать, ни от кого прятаться. Страх исчез так же внезапно, как и появился. Я бы с удовольствием задержалась в этом чудесном городе, вместе с Даниэлем побродила бы по его старинным улочкам, только одета была не по погоде – в слишком легкую куртку, и теперь, обхватив себя руками, дрожала от холода.
– Мне потребуется немного времени, чтобы восстановить силы. – Ведающий виновато улыбнулся. – Извини, что притащил тебя сюда. Ты совсем замерзла.
Попыталась расслабиться, но мне это не удалось, зубы продолжали отбивать барабанную дробь. А еще говорят, от холода зуб на зуб не попадает… Еще как попадает!
С усилием произнесла:
– Это я должна просить у тебя прощения. Как всегда все испортила.
– Ты тут ни при чем, это все дар, – выдыхая облачко пара, проговорил юноша.
Я неуверенно пожала плечами.
– Мне слышался женский голос. Голос, которому было невозможно противиться. Сначала я получила приказ сбежать от вас. А потом… Господи! Я чуть не бросилась под машину! Причем, кажется, дважды, – меня затрясло.
Ведающий тихонько выругался и мрачно предположил:
– Наверняка это Маргитта. Трудно противостоять ее внушению. Это ее врожденный дар – проникать в сознание человека и пытаться им управлять. А еще она любит считывать чужие воспоминания и, искажая их, возрождать в душе самые потаенные страхи.
– И что, – болезненно поморщилась я, – теперь какая-то психопатка будет копаться в моей голове и указывать мне, что делать? Вдруг в следующий раз прикажет сигануть с крыши?
Молодой человек сочувственно на меня посмотрел:
– Маргитта решила пустить в ход тяжелую артиллерию. Наверное, боится, что из-за наложенного Крисом скрывающего заклинания Ведающему не удастся нас отыскать.
– И что же теперь делать? – Меня передернуло, стоило вспомнить то опустошающее чувство, которое владело мной совсем недавно.
Даниэль не нашелся, что сказать. Вероятно, о талантах Маргитты он знал лишь понаслышке и не имел опыта в борьбе с сумасшедшей колдуньей. Надеюсь, у Этеле такой опыт имеется. Не хотелось бы снова оказаться во власти злых чар, с меня вполне хватает и проклятого дара.
Некоторое время мы молчали. Я тщетно пыталась согреться, тесней прижимаясь к Даниэлю. Тот, казалось, этого даже не замечал, предаваясь одному ему известным размышлениям. Чтобы окончательно не превратиться в сосульку, принялась бегать вокруг скамейки, попутно забрасывая венгра вопросами:
– Давно хотела узнать, почему татуировка Этеле отличается от ваших? У вас с Крисом – только дракон, у него же чудовище оплетает три звериных клыка. Все думала, где видела раньше это изображение. А сегодня на развалинах вспомнила, что таким был герб графини Батори.
Даниэль нехотя кивнул. Медленно выговаривая слова, будто их из него тянули клещами, начал рассказывать:
– Когда в семье произошел раскол и образовалось два клана, родовой знак тоже решили поделить пополам. Эчедам досталось изображение дракона, Батори – три волчьих клыка, образовывающих букву «Э».
– Тогда почему у Этеле оказались обе половинки?
Парень замялся. Отвел взгляд, явно о чем-то размышляя, и нехотя произнес:
– Об этом тебе лучше спросить у него самого. Это история Этеле, не моя.
Зря он так сказал. Только еще больше подстегнул мое любопытство. Позабыв о холоде и не обращая внимания на начавший моросить дождь, я запрыгала от нетерпения:
– Ну, Даниэльчик! Ну, миленький! Обещаю, что ничего ему не скажу. Ну, пожа-а-алуйста!..
Ведьмак ни в какую не хотел поддаваться моим уговорам, а я не собиралась оставлять его в покое. И ныла до тех пор, пока тот не сдался:
– Этеле – внук Габора, нынешнего предводителя клана Батори. Когда Этеле отрекся от своей семьи, ему едва исполнилось двадцать. Растерянный и раздавленный, Этеле оказался один на один со своим горем. Цецилия, мать Криса, предложила ему свое покровительство. Так у него появилась вторая метка.
– Но почему он бросил свой дом?
Даниэль безнадежно вздохнул:
– Из-за девушки, Леоны. Насколько мне известно, никакими особыми дарами она не обладала, была симпатичной, но не более, поэтому едва ли могла стать причиной ссоры.
– Что ты имеешь в виду? – озадаченно переспросила я.
– По древнему обычаю чародей может заявить права на понравившуюся ему женщину. Отказавшись от его притязаний, та в бою должна отстоять свою свободу. Выиграв, ведьма забирает силу поверженного противника, проиграв – попадает в полное его подчинение.
– Прямо-таки закон джунглей! – вспыхнула я. – Еще во времена варварского средневековья такое бы прокатило, но неужели и сейчас кто-то следует столь абсурдным правилам?
– К сожалению, да, – мрачно изрек Ведающий. – Никто не ожидал, что Ксавер вдруг возжелает тихоню Леону. Дед Этеле не стал ему препятствовать, так как не хотел видеть девушку в своих близких родственниках. Тогда Габор еще не понимал, началом каких событий послужит этот конфликт.
Этеле вступился за подругу. И проиграл. Ксавер был и старше его, и сильнее. Он просчитал все заранее: проигрыш еще больше разозлит молодого наследника, он не допустит, чтобы Леона вышла замуж за другого. Наплевав на традиции, Этеле явился на церемонию венчания, чтобы забрать девушку.
Трагедия разыгралась на глазах у множества приглашенных. Такого позора Габор стерпеть не мог и приказал внуку убираться с праздника. Но Этеле не захотел отступать. Жених тоже не собирался отдавать невесту. Ведьмаки сошлись в поединке. Ксавер имел полное право убить Этеле за дерзость. Если бы не Леона, в последний момент загородившая Этеле собой и спасшая ему жизнь. К сожалению, сама девушка погибла. В тот день Этеле отрекся от семьи, от деда и от всего клана.
Позже, поостыв, понял, что именно этого Ксавер и добивался. Леона невольно стала орудием, с помощью которого ведьмак устранил единственное препятствие на пути к власти, а Габор, ослепленный гневом, так и не смог разгадать замысла ведьмака.
– Это что же получается? После смерти старика Ксавер займет место, по праву принадлежащее Этеле? – Во мне смешались негодование, сочувствие и злость, будто хитроумный выскочка позарился на мое наследство. – И как только таких земля носит!
– Гибель Леоны – лишь незначительный штрих в длинном списке злодеяний Ксавера. Остальные, пожалуй, будут еще ужаснее. – На такой мрачной ноте Ведающий закончил свое повествование. Огляделся в поисках «взлетной площадки», откуда можно было бы начать наш обратный вояж. – Только прошу, никаких соболезнований. Этеле этого не выносит. А если все-таки попытаешься пожалеть, узнаешь о тех особенностях его характера, которых прежде не замечала.
Предостережение прозвучало вполне убедительно, и я благоразумно решила сохранить наш разговор в тайне. Даниэль прав, незачем бередить старые раны.
Дабы не вызвать переполох у мирных французов, мы нашли глухой переулок. Парень покрепче ухватил меня за руку, ободряюще улыбнулся, и я снова отправилась в кругосветное путешествие.
