Вета Маркова
Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки
В этот день была солнечная погода, я вышла с малышами на вечернюю прогулку, в надежде, что через полчаса приедет Артур и домой мы вернемся вместе. Шуша помогла нам выйти на улицу и ушла на рынок. Но прошло полчаса, час, а Артура не было. Вернуться домой одной было проблематично, так как наше двухместное «такси» в лифт не влезало, вернее впихнуть можно было, но очень сложно, это мы делали, когда в коляске не было малышей. Поднять малышей на руках, а весили мы уже не мало, на пару десять килограмм с одеждой, я тоже не могла. В квартире никого не было, дверь мне никто не откроет…
Куда пропал наш папочка? Сердце сжималось от страха и боли. Неужели снова измена?..
Я стояла у подъезда. Мои крошки уже проснулись и могли начать возмущаться с минуты на минуты, а что мне делать я не могла придумать.
– Привет, сестренка. Я сегодня решил заскочить проведать малышей.
Это был Билал, он, как всегда, поцеловал меня в щечку и заглянул в мои глаза.
– Что за слезы? Что произошло?
– Домой не подняться? Нам уже кушать пора.
– Это не проблема. Я уже здесь. Сейчас поднимемся. Как вы обычно это делаете?
– Артур всегда оставался с малышами и ждал, когда я подниму коляску и спущусь за ним. Сейчас давай коляску оставим в подъезде в надежде, что ее не свиснут сразу и поднимем малышей. Я боюсь, что они начнут кричать и требовать покушать. Тогда ты будешь съеден маленькими голодными Баграмянчиками.
Билал засмеялся, но быть съеденным не захотел, сказав, что может еще пригодиться живым. Мы поднялись в квартиру, положили милый груз на кровать. Пока я переодевалась и раздевала малышей, Билал поднял коляску.
Он помог мне справиться с кормлением. Мы находились в спальне. Билал лежал на кровати и ворковал с Натали, которая рассматривала своими армянскими глазками чужого дядю. Тимур начинал дремать, я его тихонечко покачивала на руках и разговаривала с Магомедовичем.
Я ему уже успела рассказать все домашние новости, пожаловаться на Шушу, на то, что она пытается вбить клинья в наши и без того не простые отношения с Артуром. От Билала я узнала, что Артур на операции, операция внеплановая, сложная, черепно-мозговая травма после аварии, и операция уже длилась более четырех часов. При Билале Артур звонил домой и говорил, что возможно не сможет приехать вовремя. Со мной Артур не разговаривал, значит говорил или с отцом, или с бабушкой. Отец, обычно, сразу мне передавал содержание звонков. Бабушка, помогая мне выйти на прогулку, не сказала, что Артур не приедет домой вовремя. Кто из них накосячил? Это забывчивость? Или холодный расчет?
Щелкнул дверной замок. Пришла Шуша.
– Как же ты справилась без Артура? Может он не особо и нужен? – поинтересовалась Шуша, заглядывая в спальню.
Но тут же осеклась и немного опешила, увидев Билала, лежащего на кровати и воркующего с Натали. Я решила не раскрывать перед ней карты своих знаний. Пусть немного помучается.
– Справилась, – сухо ответила я.
Билал поздоровался с Шушей. Наличие Билала в нашей спальне Шуше не понравилось. Она холодно поздоровалась в ответ и вышла.
Я положила Тимурчика в кровать, следом за ним была отправлена в кровать и Натали. Натали засыпать не очень хотела и мне пришлось ее немного покачать. Я стояла рядом с кроваткой. Билал подошел и положил руку мне на плечи.
– Тебе тяжело Машенька, – тихо сказал он.
В голосе звучала забота. Я догадалась, что речь идет не о физической тяжести. Он прав, мне было тяжело, но и с ним мне легче бы не было… Я повернулась к нему и попала в его объятия, предупреждающе положила руки ему на грудь.
– Да, Билал, ты прав, мне тяжело. Но я сильная и я справлюсь. Очень прошу, не нужно делать то, что ты хотел сделать сейчас. От этого мне легче не будет, – я подняла глаза на Билала.
– Извини, сестрёнка. Больше не буду.
Малыши уснули. Теперь можно было выпить по чашечке кофе с Билалом.
– Пошли в библиотеку. Сейчас напою кофе. А может покормить ужином?
– Нет, ужин точно – нет. А от кофе не откажусь. Маша, может мне лучше уйти?
– Не бери в голову. Позвони лучше в отделение, пока я завариваю кофе, узнай, закончилась операция или нет.
Сидя в библиотеке, мы разговаривали о работе. Билал делился новостями с конференции хирургов, на которую он недавно ездил в Москву. Я рассказала про учебу, поведав, что теперь буду появляться в отделении чаще и на законных основаниях. На пороге появился Артур. Было видно – устал, еле на ногах стоит.
– Ага, попались, – глаза сияли.
– Вот теперь с чистой совестью передаю в руки мужа. Я пошел. Сами справитесь?
– Справимся. Спасибо, Билал, – ответил Артур.
– Билал, может все-таки поужинаешь с нами? – спросила я.
– Нет, Маша, спасибо.
Я провела Билала. На прощание он пообещал поговорить с Артуром обо всем сам.
Я зашла к мужу в ванную, он умывался.
– Милая, ведь ничего же не случится, если мы сегодня не искупаем малышей. Я очень устал.
– Ничего не случится. Я знаю. Как прошла операция?
– Нормально. Будем надеяться, что мы сделали все возможное и невозможное. Ты меня покормишь?
– Конечное, мой муж. Пойдем. Я тоже не ужинала. Билал ужинать отказался, а одной не хотелось. Шуша теперь и на меня дуется. Она не ожидала увидеть Билала у нас в гостях, да еще лежащего на нашей кровати и воркующего с Натали. Кстати, девица строила глазки чужому дяде.
– Какое безобразие. Придется поговорить с дочерью. Что она себе позволяет, – рассмеялся Артур.
Он обнял меня, нежно прижав к себе, и добавил:
– Вся в маму пошла. Что делал Билал в нашей спальне? – спросил, улыбаясь, муж, продолжая обнимать меня.
Я понимала, что он шутит, но также поняла, что это его немного озадачило.
– Он помог мне справиться с нашими малышами. Мы с ними гуляли на улице, а подняться домой самостоятельно не могли.
– Я же звонил домой и просил бабушку передать тебе, что возможно задержусь.
– Артур, я знаю, Билал сказал о звонке, но бабушка мне не передавала. Она, даже провожая нас на прогулку, ничего не сказала и ушла на рынок.
Он хотел пойти к Шуше, но я его остановила.
– Не нужно. Потом. Вначале ужин, милый. Остальное все потом.
Мы поужинали. Я сразу приготовила смесь на последнее кормление. Завтра у Артура выходной. Нужно будет дать мужу возможность выспаться.
Разговор с Шушей назрел давно, но я его все откладывала. Не хотелось ссориться с бабушкой. Сегодня поведение Шуши задело спокойствие и безопасность моих детей. Дальше терпеть я уже не могла. Пошла к ней. Шуша читала бульварную прессу.
– Бабуля, а почему Вы не сказали, что Артур задерживается на работе? Он же позвонил и просил предупредить меня.
– Артур? Для меня Артура больше не существует, как и Ваграма. Я не простила предательство Ваграму, не прощу и Артуру. Мужчина должен отвечать за свои поступки.
Я в какой-то степени была согласно с ней. Но в отличии от Натэллы, я всеми силами хотела сохранить семью. А может и Натэлла хотела? Я не была готова потерять мужа, это я знала точно.
– Шуша, возможно я не права и потом пожалею о своем решении, но… я люблю Артура. И что касается его вины, он виноват только передо мной и ни перед кем больше. Казнить или помиловать в этой ситуации решаю я, и только я! Ради детей, семьи и любви, я дала Артуру второй шанс. Не нужно нам мешать… Пожалуйста… Нам и так сейчас не просто…
Я помолчала, глядя на Шушу, бабушка тоже молчала, сидела, поджав губки, и добавила:
– Шуша, я очень уважаю и ценю Вашу помощь, очень благодарна за ту заботу, которой Вы окружили меня, приняв в этом доме. Но… если мы расстанемся с Артуром, я не останусь с Вами. Мы с детьми уйдем. Поверьте, мне есть куда уйти. И в том доме Вам места не будет. Фокус с Натэллой Вам повторить не удастся.
Я развернулась и вышла из ее комнаты… Мне было жалко бабушку. За это время я успела ее полюбить, но любовь к мужу была сильнее.
– Где ты была?
– Разговаривала с Шушей. Постаралась разъяснить политику «партии и правительства».
– В отношении меня?
– И в отношении тебя тоже.
– Зачем? Я сам знаю, что она права.
– Права? Да! Она права. Но в этой ситуации только я имею право решать, что делать, лишь только потому, что это касается меня и моих детей. Не она… Я не разрешу Шуше распоряжаться судьбой нашей семьи…
– А кто для тебя семья, Машуня?
И я не задумываясь ответила:
– Мы и наши дети, а остальные – родственники, друзья, знакомые.
Мамуля
С понедельника начинались занятия на базе академии. Туда удобнее только на своем авто, практически по прямой максимум двадцать минут; если ехать общественным транспортом, то с двумя пересадками почти полтора часа. Терять на дорогу три часа я была не готова. Пришлось достать с полки права и сесть за руль машины, в очередной раз убедившись в том, что муж всегда прав. Это он настоял, чтобы я закончила автошколу и получила права.
Сегодня ждали приезд моей мамули. Она обещала помочь с малышами в течение двух недель. Артур поехал встречать тещу. Как-то мама встретится с зятем? Она не знала, что у нас произошло, но моя прозорливая мамуля, уезжая, точно знала, что в нашей семье что-то не так. В телефонных разговорах со мной к этой теме она не возвращалась, догадывалась, что правду не скажу.
На эти две недели Ваграм Ашотович уступил свою комнату моей мамочки, теперь я навела там свой порядок. Сам Ваграм Ашотович с нами в квартире не жил, только когда я его просила, оставался на ночь. С Шушей он не ладил. Было между ними что-то, что знали только они одни. Но отец был всегда рядом, мне нужно было только позвонить.
Маленькие Баграмянчики доедали свой первый завтрак, когда приехали Артур с моей мамочкой. Как я по ней скучала. Но с появления ее на пороге нашей спальни поняла, приехала она не ко мне – она приехала к внукам. Мамуля долго смотрела на малышей, улыбалась, а потом, посмотрев на нас, произнесла:
– Не богатыри, но хороши. Красивая смесь папы и мамы. Кареглазая блондинка и голубоглазый брюнет. Ну и смесь вы сотворили. Хотя от вас только такого и можно ожидать. Вы же как приличные люди не умеете…
Мамуля была довольна. Это было видно.
В конце первой недели занятий препод решил задержать всех на пару часов. Улучив момент, я позвонила домой, предупредила Артура, что задерживаюсь. Он сегодня был отсыпной после ночного дежурства, поэтому я могла себе это позволить. Но когда я зашла в учебную комнату, встретила оценивающий взгляд преподавателя:
– Мария Александровна, Вы торопитесь домой?
Я не знала, что ответить. Домой я торопилась всегда. Туда, еще до рождения малышей, меня тянуло словно магнитом, сейчас сила магнита усилилась ровно на возведенное в квадрат. Но, вдруг преподу это не понравится. Решила промолчать.
Ему мое молчание явно пришлось не по вкусу:
– Вас очень где-то ждут? – задал он следующий вопрос, явно настаивая на ответе.
– Да. Меня ждут дома два двухмесячных малыша, – ответила я на его второй вопрос.
– Извините, так Вы и есть жена Баграмяна? Я думал, просто однофамилица. Слышал, что у него родилась двойня.
– Вы знаете моего мужа? – поинтересовалась я.
– Нет. Лично не знаком, но наслышан о его операциях. Я был знаком с его мамой. Неожиданно, что жена не хирург и не невролог, – ответил он.
– Мы предпочитаем всех удивлять своей непосредственностью, – парировала я.
– Если торопись, я Вас не задерживаю.
– Нет, спасибо, я останусь. Сегодня малыши в надежных руках. Они дома со своим папой.
С этим преподавателем нас потом не однократно будет сводить судьба в разных ситуациях, ему в последствии я буду благодарна за спасенную жизнь Артура. Сейчас мы просто познакомились. После этого разговора он стал выделять меня из окружения группы, меня это не напрягало. Мальчишки не обижались, они точно знали, что я, если будет нужно, приду им на помощь.
Мы с мамулей сидели в библиотеке, отдыхали после тяжелого дня. Артур задерживался на операции. Шуша ушла в театр. Ваграм Ашотович уехал домой. Это был первый вечер, когда мы были с мамулей одни, и нам никто не мешал спокойно обо всем поговорить.
– Машенька, так что у вас с Артуром произошло, расскажешь?
– Зачем, мамуль? Расстраивать тебя я не хочу. Жаловаться – не люблю. Точно знаю, что ты мне скажешь. Что было, то прошло. Живем дальше, сейчас все хорошо, – я смотрела на мамочку, пытаясь оставшуюся боль спрятать в улыбку.
– Хорошо. А вот Шуша другого мнения, – вдруг сказала мама.
– Это, мамуля, мнение Шуши.
– Маша, я твоя мама и я должна знать правду. Вот когда твоя дочь будет взрослой, ты поймешь, почему я так говорю.
Мама настаивала на откровенном разговоре. Я очень хорошо знала свою мамочку, если она решила узнать правду, то лучше рассказать самой, чем она это узнает от кого-то еще. Особенно такую правду!.. Но что ей рассказать, насколько выложить горькую правду, я еще не решила. Решила пойти от обратного:
– Мамуль, был небольшой конфликт, небольшое недопонимание между супругами. Теперь все улажено.
– То есть все-таки, я была права, Артуру было что замаливать у постели жены?
– Да. Как видишь, справился не плохо. А что тебе говорила Шуша?
– Сказала, что он, как когда-то Ваграм, изменил жене. Нет ему прощения. И теперь он пытается связать тебя по рукам и ногам, не давая ни капли свободы. Боится, что ты уйдешь.
Я ухмыльнулась.
– Неожиданная трактовка события Шушей. Как видишь, руки и ноги у меня свободны, не связаны, да и связать меня очень сложно, – я улыбнулась. – Мамуль, я расскажу, только, извини, без подробностей. Домысливать не надо, договорились?
Об этом мамулю можно было не просить. Она умела хранить тайну, умела остановиться и больше не спрашивать. У меня была самая лучшая мама на свете. Мамуля кивнула в знак согласия.
– Да, Артур изменил. Я, возможно, об этом не узнала бы, если бы не родила именно в ту ночь. Изменял ли он раньше, не узнавала, не интересно, – я врала и говорила правду одновременно. – Знаю, что больше не будет, иначе потеряет всех троих. Простила ли я? Скорее «да», чем «нет». Ты же знаешь, я отходчивая и обиду долго не держу. В случившемся отчасти виновата сама, нельзя отталкивать мужа, особенно такого, несмотря ни на что. Сначала убедила в том, что без него не могу дышать, а потом все делала сама, даже не советуясь с ним. У него немного другой менталитет, чем у нашего папы. Я это не учла. Поэтому и говорю, что в случившемся есть и моя вина.
– Машенька, я правильно поняла, ты дала мужу шанс, но другого у него не будет?
– Да, мамуля, ты все поняла правильно. А что?
– А если все разыграется по плохому сценарию? Если будут еще измены?
– Я с детьми уйду от него.
– Маша, но куда? Как ты собираешься справляться с двумя детьми?
– Мамуль, я надеюсь, что он достаточно дорожит и мною, и детьми, поэтому справляться без него мне будет не нужно. Ну, а если такое случиться, то вся надежда на друга. Хочется верить, что слова друга были не просто словами. Он поможет…
– Друг – это…, – мамуля замолчала на какое-то время, внимательно глядя на меня и ожидая, что я продолжу ею не законченную фразу, но я молчала, потупя взор, и мамуля закончила сама, – … Билал?
– Да, – подтвердила я ее догадку.
– Доча, а ты понимаешь, что с ним может произойти тоже самое?
– Да. С одной лишь разницей, Артура я безумно люблю сама. А Билалу я позволю любить меня, любить и заботиться о моих детях. Только очень тебя прошу, о нашем разговоре ни Артур, ни Билал не должны знать. В нашем треугольнике нам не нужен четвертый угол. Мы выяснили все при выписке из больницы. Я дала Артуру второй шанс, Билал об этом знает. Билал любит меня, об этом знает Артур. Артур и Билал что-то пообещали друг другу, об этом знаю я. У нас получился равносторонний треугольник. Равновесие шаткое, но это равновесие. И это очень важно.
– Маша, но Билал же женат.
– Я в курсе, мамуль, – улыбнулась я. – Я не собираюсь за него замуж. Он мой друг и он это знает.
Больше мамуля к этому разговору со мной не возвращалась. Но это не значило, что она не поговорит с Артуром.
Меня уже давно интересовала фраза мамули, брошенная когда-то ею в разговоре о мужчинах: «если до твоего тела хоть раз такой мужчина дотронется, никогда не забудешь, другого не захочешь». Откуда такая уверенность? Не из жизненного ли опыта. Мамуля часто рассказывала мне о своих кавалерах, об их встрече с папой, но был период, про который она не говорила никогда. Это годы ее студенчества. Она всегда просто бросала мне «Студенческие годы веселые» и уходила от этой темы.
– Мамуль, а можно откровенность за откровенность?
– Какую, Машенька?
– Мамуль, ты всегда оберегала меня от общения с южными мужчинами, почему? И что означает твое предупреждение «такого никогда не забудешь и другого не захочешь»?
– Почему ты об этом спросила?
– Мамочка, просто прекрасно понимаю, что это, наверное, жизненный опыт… Вдруг дочурку придется от таких ограждать? – улыбнулась я.
– Придется… Ей будет проще, у нее у самой будет южная кровь, хоть и несколько разбавленная, – улыбнулась в ответ мамуля. – Но коль спросила, отвечу. Давно это было. Были студентами. Он был старше меня. Влюбилась, все завертелось. Ухаживать они умеют. Обходительности и нежности им не занимать. Встречались больше года. Потом Рустам уехал на каникулы и вернулся с женой… Как когда-то Билал, помнишь? Я ждала ребенка. Он обещал не бросать меня, но я не рискнула рожать. Сделала аборт. С ним рассталась. После института уехала в районный центр, там встретила твоего папу. Он очень меня любит и ценит. Но Рустама забыть не смогла. Не смогла забыть и вычеркнуть из воспоминаний ни его рук, ни его глаз, ни его губ. Помню до сих пор, хотя и прошло почти тридцать лет. Поэтому и оберегала тебя, но уберечь не смогла…
– Спасибо, мамуля. Я люблю Артура… несмотря ни на что… вопреки…
Приехав в один из дней после занятий, увидела озадаченного мужа.
– Милый, кто виноват в твоем смурном взгляде? Дай-ка, угадаю. Любимая теща насолила? – посмеялась я.
Артур с мамулей любили поболтать о разном, часто затрагивались темы, на которые их взгляды были разными, тогда завязывался спор. Но всегда был просто спор. А сейчас… Артур, помог мне раздеться, заботливо снял сапожки, нежно поцеловал и прошептал:
– Машка, я боюсь твою маму.
Я немного опешила и вопросительно посмотрела на мужа:
– Мою маму? Боишься? Что произошло, милый?
Он снова стал милым и любимым, но когда я злилась, он был Артуром или Ваграмовичем.
– Откуда она все знает?
– Знает что? – спросила я.
– Про… – Артур запнулся, мы никогда не возвращались к событиям января, переступив порог нашей квартиры, мы перевернули горькую страницу и постарались начать все заново, поэтому и случившемуся у нас не было определения. – Про мою измену, – закончил Артур.
– И как она узнала? Что ты ей сказал?
– Я не умею врать твоей мамы. Рассказал, как есть, почти все. Пообещала убить, но не сразу, пообещала долгую и мучительную смерть.
– Это уже хорошо. Мог бы и не рассказывать. Я же промолчала.
Артур смотрел на меня во все глаза, было видно – он мне не верит.
– Милый, а кто тебе сказал, что мама все знает?
– Мама спросила, что у нас произошло зимой? Почему рядом с тобою в реанимации, кроме меня, находился еще и Билал? Почему я так оберегаю тебя ото всех? Здесь зашла бабушка, и сказала: «За все Артур нужно нести ответ. Вот теперь и отвечай…». И я…
– И ты, мой милый, повелся…, – я внимательно смотрела на него.
– Да… Я решил, что ты уже все рассказала, поэтому и вопросы у нее такие.
– Я с трудом представляю, что теперь должна сделать я, чтобы тебя спасти от праведного гнева моей мамы, – я встала на цыпочки и поцеловала мужа. – Дурачок ты мой, хотя и седеющий. Где сейчас мама?
– В гостиной, кино смотрит. Дети спят.
– Пошли, сейчас разберемся.
Мамуля смотрела кино, на нас не обратила внимание. Это плохой знак. Значит, еще злится и не только на Артура. Но, ничего, она у меня отходчивая, как и я.
Я помыла руки, вышла из ванной обняла маму.
– Мамуль, вы обедали?
– Да. Твой муж меня таким обедом накормил… Лучше бы не спрашивала. Да и ты хороша…
– Я тебя предупреждала. Ты меня не послушала. Почему? Тебе тоже Шуша что-то наговорила? Шуша у нас великий манипулятор. Если мы когда-нибудь разведемся, в этом виновата будет Шуша. Но она знает, что я не останусь жить с ней. Я уйду. А Артура и Ваграма она не признает… Или делает искусно вид, что не признает? В мае она уедет на дачу. Будет немного проще. Будем справляться сами.
– Тяжело будет дочка…
– Знаю. Без нее тяжело, но и с нею… Ладно, разберемся. Кормите меня. А то сейчас мои крохи съедят голодную маму.
– Машуня, я суп разогрел. Жду на кухне, – позвал Артур.
– Иду, милый.
– Как ты так можешь, Маша? А внутри то, что происходит?
– Внутри? Пока его нет рядом – все темно, тихо и очень страшно. Страшно, что не сможем сохранить то, что имеем. Разумом понимаю, он изменил, он меня предал. Но… когда он прикасается ко мне – в животе летают бабочки, и я улетаю в аут. Все хорошо, мамуль. Все будет хорошо, – тихо, на ушко мамуле, сказала я и ушла на зов мужа.
Эпилог
Как неумолимо быстро летит время. Еще недавно мне было двадцать два, и я готовилась пойти под венец с любимым и самым желанным. Кажется, только вчера родились наши дети, сделали первые шаги, сказали первое слово, а сегодня…
А сейчас… У нас выросло два прекрасных ребенка. Нашим детям по двадцать два года, и они ищут свое место под солнцем. Оба студенты престижных вузов. Говорят, если Бог хочет отблагодарить женщину, он посылает ей дочь, а если защитить – сына. Меня он отблагодарил и защитил одновременно, послав мне двойню. Было за что благодарить, наверное, и от чего защищать, тоже.
Сегодня мы с любимым встретили наших взрослых деток в аэропорту Пулково. Они вернулись из своего первого самостоятельного путешествия. Они всегда вместе. Наши маленькие птенчики, такие родные, такие похожие и непохожие друг на друга, с момента зачатия не расстаются ни на секунду.
Я сидела на заднем сидении нашего авто и наблюдала за Натали, рассказывающей все новости путешествия любимому папочке. Эта девчонка видела и слышала только отца, до ее сердца, мозга, разума мог достучаться только он.
Артур уверенно вел машину и слушал любимую девочку, улыбался.
Тимур молча сидел рядом со мной, посматривал на меня, иногда от удивления поднимая брови от услышанного в рассказе сестры, но сестре не перечил и не пытался ее исправить, точно зная, что это бессмысленно. Сын был моим другом. Он постоянно был рядом, вечерами любил посидеть со мной в библиотеке и рассказать новости дня. Я могла только ему сказать что-нибудь по секрету, точно зная, что об этом ни Артур, ни Натали, никто либо другой не узнают.
Эти два сокровища были совершенно разные, как внешне, так и по характеру.
Синеглазый брюнет, высокий, стройный, внешне похожий на Артура, по характеру был спокойный, уравновешенный, немногословный. Мальчик рос послушным, любознательным, много читал, прилежно учился, закончил школу с золотой медалью, поступил в мединститут на бюджетное отделение. В институте учился легко, мы надеялись, что он достойно продолжит наше дело и возглавит в будущем наш медицинский центр «Семейный доктор», один из лучших центров в Питере. На вопросы преподавателей «сын или однофамилец», старался избежать однозначного ответа. Знал, что врать не красиво, а прикрываться знаменитой фамилией родителей не любил.
А вот кареглазая блондинка, хоть и была внешне похожа на меня, изящная, стройная, на первый взгляд нежная, но это на первый взгляд. Характер у Натусика был аховый. Это была упрямая, заводная, бесшабашная девчонка, не умолкающая ни на секунду. Школу без «троек» закончила только благодаря Тимуру, в институт поступила только благодаря Ваграму Ашотовичу и только на платное отделение. Все сессии, хоть и закрывала вовремя, но очень часто выезжала на нашей фамилии и дедушкином спонсорстве. Контроль над учебой дочери мы потеряли с момента поступления ее в институт. Пошла она по стопам деда и готовилась стать ресторатором. После окончания второго курса Ваграм Ашотович подарил внучке небольшое кафе. За два года Натали поменяла внутреннее убранство, команду, меню и увеличила доход почти в три раза. Выросла из Наташеньки в Наталию Артуровну.
Застенчивый Тимур с девушками был обходителен, внимателен, но дышал ровно. Хотя в институте девчонка была, они учились вместе с первого курса. Встречаясь с сыном на территории института или больницы, и я, и Артур часто видели его в компании этой застенчивой красавицы. На вопросы о подружке Тимурчик отмалчивался, о своей подруге не рассказывал, знакомить с нею не спешил.
Совсем другое – Натали. Она с рождения была кокеткой до мозга костей, виртуозно крутила любимым папочкой, дедушками, дядей Андреем и дядей Билалом (который в ней души не чаял с момента ее рождения, а уж после гибели дочери и подавно), одноклассниками и многочисленными друзьями Тимура. Но был один молодой человек, в присутствии которого Натали становилась другой, очень тихой, застенчивой, кроткой какой-то, исчезала ее капризность и бойкость. Этим молодым человеком был Арчи, старший сын Билала.
Впервые они встретились, когда Натусику было двенадцать, а шестнадцатилетний Арчи переехал жить к отцу в Питер. После трагической гибели Розы, дочери и младшего сына под снежной лавиной, Билал забрал Арчи к себе. Мальчишка часто проводил время у нас. Арчи был первой влюбленностью Натали, которая постепенно переросла в ее первую любовь.
Уже позднее, заметив тайное увлечение дочери Арчи, я попыталась с ней поговорить, объяснить, что кавказские мужчины очень красивы, обходительны, но вместе с тем ревнивы и любвеобильны, их любвеобильность направлена на всех женщин, не только на любимую. Мне очень не хотелось, чтобы моя дочь столкнулась с болью измены. На что моя взрослеющая девочка ответила: «Ты же как-то с папой живешь. И очень даже неплохо. Уже двадцать лет вместе». Что я могла на это ответить своей дочери? Не рассказывать же юной девушке обо всем, с чем пришлось мне столкнуться. Во-первых, я не хотела, чтобы она поменяла свое отношение к отцу, а во-вторых, это были наши проблемы с Артуром и детей они не касались.
А столкнуться пришлось ни единожды. Кроме той измены, что предшествовала рождению наших крошек, были и другие. Их было немного, но ведь были же.
Детям было шесть лет, когда Артур увлекся своей студенткой. Я узнала об этом случайно.
Был июнь. Время летней сессии. Приняла зачет у группы и освободилась немного раньше, чем планировала. Артур уже давно отзвонился и сказал, что свободен и ждет только меня. Сегодня мы собирались сходить в ресторан. На мой звонок муж не ответил, перезванивать я не стала, пришла к мужу на кафедру и увидела его целующимся с милой девчонкой. Но это был мой муж и уступать его я никому не собиралась.
– Извините, что помешала. Артур Ваграмович, Вам придется съездить на дачу и привезти детей домой. Я всех вас жду в воскресенье, Ваграма Ашотовича тоже, – выпалила я. – Да, еще, сегодня ресторан отменяется, вечером на ужин прошу не опаздывать и жду объяснений об увиденном мною.
Я резко развернулась и вышла из кабинета, не обернулась даже на его брошенное вслед:
– Машенька…
Быстро сбежала вниз, села в свое авто и уехала домой, приказав себе не реветь. Решила, что муж не должен видеть мою слабость.
Вечером был серьезный разговор. Он извинялся, просил прощение, но извинить и простить я готова не была и попросила уехать к детям на дачу, сказав, что жду их всех в воскресенье к вечеру, добавив, что Шушу можно не привозить.
Но разговора в воскресенье не случилось…
Шуша узнала об измене Артура, случайно услышав его разговор с Ваграмом Ашотовичем, и в субботу вечером съязвила внуку:
– Сиди-сиди, внучек. Опять в дерьмо наступил, теперь пытаешься отмыться? Пока ты здесь с мыслями собираешься, оправдание себе ищешь, Билал время зря терять не будет, вечерком приголубит твою Машеньку. Уйдет она от тебя. И правильно сделает… Я бы еще и с детьми видеться не разрешила, как это сделала Натэлла…
Это было последней каплей. Артур психанул и решил вернуться домой в субботу.
Шел сильный дождь. При подъезде к Питеру, им навстречу выскочила газель, чтобы избежать лобового столкновения, Артур вывернул руль и принял весь удар на себя. Ваграм Ашотович отделался легкими ушибами и парой сломанных ребер, дети не пострадали совсем (они сидели в детских креслах), а Артуру досталось по полной.
Мне позвонила Марина, сказала, что Артур попал в аварию, что он в военно-медицинской академии. Для меня начался кромешный ад.
Я шесть часов простояла под дверью операционной, пока шла операция. Потом четыре дня Артур был в коме. Я просто сидела рядом и молилась, чтобы муж выжил. Рядом всегда находился Билал. Он был моей опорой. Он снова терпеливо ждал, успокаивая меня и вытирал мои слезы. Артур долго восстанавливался, я все это время была рядом. Мы это преодолели. Перевернули страницу и продолжили писать историю нашей семьи.
И снова были годы идиллии и любви. Мы снова были счастливы, росли дети. Время неумолимо шло вперед, нас навсегда покинула Шуша. Мы любили бабушку, какой-бы упрямой и капризной она не была.
Был и третий раз. Дети уже были подростками. Они закончили девять классов и отдыхали у моих родителей. Артур уехал на международную конференцию в Берлин. Вмести с ним, в одной делегации, была молодая ординатор. Перед отъездом ничего не предвещало измены, скорее это было одно из случайных легких увлечений мужа. У меня не было сомнений, что такие увлечения были, но я старалась этого не замечать. К чему лишние переживания, ведь он со мной, такой же нежный и внимательный. Об этой связи я бы тоже не узнала. Но, к сожалению, узнала…
Молодая женщина забыла, что она была подписана в инстаграме на мою страничку, а я – на ее обновления, она может даже и не знала, что это мой ник. Мне нравилась ее манера ведения новостной строки о новинках в сфере фармакологии и косметологии. Только благодаря соцсетям я и узнала об измене Артура. Просматривая обновления, увидела фотку и подпись к ней: «Какой шикарный мужчина! Жаль, что возвращаемся в Питер. Там он не будет моим…». На фото постель, она с чуть прикрытой грудью, на втором плане, спящий мужчина. Без сомнения, это был мой муж. Артуру было чуть за пятьдесят, но он все еще был чертовски привлекательным. Студентки пускали слюнку, глядя на этого мужчину. Его я узнала бы из миллиона других мужчин.
Как я устала… Сидела в кабинете, смотрела на фото, думала, что теперь делать, по щекам текли слезы. Зашел Билал. Ему не нужно было ничего объяснять, он всегда безошибочно считывал мое настроение. Взял из моих рук айфон, внимательно посмотрел на экран, на меня.
– Св..ь!.. Маша, что будешь прощать в очередной раз? Не устала?
– Билал, а что остается делать? Мне уже не двадцать пять, и даже не тридцать пять. Дети взрослеют. Как я им все это объясню, Билал? Натали без Артура меня сведет с ума. Ты же знаешь мою девочку. Это не управляемый подросток… С ней может только Артур справиться, она только к его доводам прислушивается.
