Виктория Волкова
Новогодний маджонг. Соединяя пары
Глава 15
4 января
До самого утра Молоканов не сомкнул глаз. Хоть и понимал, что день предстоит тяжелый и он понадобится Маргарите. Но сон не шел. Мысли все время возвращались к воровству золотого листа, потом перебегали на Тризуцкого и Баянова, а оттуда неслись сначала к событиям рейдерского захвата, а потом к дурацкой шутке с деньгами. Или снова воровство? Только кто?
– Чего не спишь? – сонно осведомилась Маргарита. – Извергов, что Байка ранили, ловишь или своего вора вычисляешь?
– Своего, – усмехнулся Молоканов. – Никак не пойму, куда деньги делись.
– А знаешь… – Рита приподнялась на локте, заглянула в глаза, провела по его груди тонкой рукой. – В детективах очень часто преступником оказывается незаметный человек. Почтальон, уборщица… На кого никто не обращает внимания…
– Нет, Ритуль. – Молоканов обнял любимую, притянул к себе. Рита тут же положила голову ему на плечо и слегка царапнула по татуировке. Он чмокнул Маргариту в темечко и добавил: – У нас уборщица сто лет работает. Честняга! Никогда ничего не пропадало. А тут…
– Давай подремлем хоть чуть-чуть, – прошептала Рита, пальчиком выводя на его животе замысловатые узоры. – Завтра придется изображать наживку в охоте Лутонина.
– Я буду рядом, – заверил Вова.
Утром Дьяконов проснулся затемно и уже никак не мог уснуть. Рядом, свернувшись в клубок, спала Надежда. Хоппер нежно повел рукой по спутавшимся волосам и ласково прошептал:
– Надька!
Вчерашний вечер удался. Они устроились прямо перед камином. Запивая сыр и виноград красным вином. Мишка аккуратно срывал с грозди крупные янтарные ягоды и по одной кормил жену. Она умостилась между его ног, прильнула спиной. Хоппер вспомнил, как задумался, глядя на огонь. Медлил. Боялся. Потом, решившись, полез в карман толстых тренировочных штанов и достал оттуда заветную коробочку.
– Надюшка, выходи за меня снова! – прошептал он, придвигая к ней колечко, лежащее на красном бархатном ложе.
Одинцова, медленно прожевав виноградину, спокойно выплюнула косточки на тарелку и кошачьими глазищами уставилась на бывшего мужа, словно видела его впервые. Михаил даже испугался. Сейчас улыбнется ехидненько и отошьет.
«Рано ты, Миша, полез с признаниями», – мысленно отругал он сам себя, судорожно соображая, как быть дальше, если Надежда свет-Андреевна откажет.
– Хоппер, вот ты тормоз! – известила она, деловито вынимая кольцо из паза. – Я уже неделю жду, когда ты решишься. Сколько можно тянуть!
– Ну Надь, – протянул он, опешив. С этой женщиной ничего нельзя предусмотреть заранее. – Ты же никак не показывала, что снова со мной жить хочешь.
– Дьяконов, балда несусветная! Если бы я тебя не любила, уже давно бы уехала!
– Так бы я тебя отпустил, – пробурчал обиженно Михаил и, внезапно осознав, что она сказала, добавил с сомнением: – А ты любишь меня?
Теперь, глядя на спящую жену, Хоппер ощущал такой прилив энергии, что подключи к нему люстру, она бы светила днем и ночью.
– Надька! – снова умильно прошептал он и уже собирался, прижавшись к теплому боку жены, подремать еще часок, как на тумбочке завибрировал сотовый.
Молоканов.
Вовка не стал бы почем зря трезвонить в шесть утра. Хоппер выскочил в коридор и только потом ответил.
– Да, хорошо, сейчас прибегу, – заверил он Молоканова и тотчас кинулся в спальню за одеждой. Ему удалось взять майку и спортивный костюм и на цыпочках дойти до двери, но стоило только приоткрыть ее, как сзади раздался звонкий голос:
– Куда собрался, Мишутка? Удрать решил?
Дьяконов застыл, словно его поймали с поличным. Повернувшись, он встретился с гневным взглядом супруги. И рассмеялся. Голая Надежда, лишь по пояс накрытая одеялом, сидела подбоченившись в кровати.
– Куда удрать? – довольно улыбнулся он, глядя на воинственную жену. – Вовка просил к Танеевым подойти. Там случилось что-то.
– Я с тобой! – вскинулась Надежда. – Даже не спорь!
– Хорошо, – кивнул Хоппер и, тяжело вздыхая, помог одеться. Потом подхватил жену на руки и понес в машину. Выезжая со двора, он заметил «мерзавчика», размахивающего руками, и внимавших ему трех соседок из ближайших домов.
– Не спится людям, – пробурчал Дьяконов, поворачивая на соседнюю улицу, но не придал значения этому собранию.
Затянув Надюшку в Танеевский дом, Хоппер охнул. В пультовой на кушетке лежал перевязанный Байкал, и Митрич лично водил мокрым пальцем по обветренным собачьим губам.
– Давай, клади ее на диванчик в кухне, – предложила тетя Таня Танеева, ничуть не удивившись, и тут же накрыла Надькины ноги старым клетчатым пледом. – Народ, идите завтракать! – прокричала она.
– Дурацкая ситуация, – проворчал Дьяконов, услышав историю о находке. – Лутонину ни на грош не верю. Своих людей пришлю. Тех двоих, что у тебя в офисе камеры просматривают, – заметил он Молоканову.
– Ага, – кивнул Вова, невольно огладив коленку Маргариты. – Все равно без толку.
Он поймал себя на мысли, что не может сидеть рядом с ней, не касаясь, не чувствуя ее тепло. Молоканов потянулся за сыром и, хлебнув кофе из высокой чашки, невесело усмехнулся.
– Хотел бы я знать, кто приделал ноги моим деньгам!
– Так и не нашли? – охнула Надежда с дивана. Вова всмотрелся в бледное лицо юрисконсульта. Без яркого макияжа и длинной челки, теперь заправленной за ухо, Одинцова в одно мгновение растеряла шарм, превратившись в обычную невзрачную деваху.
– Нет, Надежда Андреевна, – хмыкнул Молоканов. – Пока никаких результатов. Даже понять не могу, чьих рук дело.
Одинцова собралась было выдать что-то глубокомысленное, типа «Спасибо, Господи, что взял деньгами», но в этот момент из радионяни послышалось сопение и гуканье.
– Санька проснулся! – вскинулась Рита и бросилась наверх к сыну.
– Трудно поверить, что Дарья сама придумала и осуществила такой хитроумный план, – громко заявила Надежда.
– Да, – поддержала ее Татьяна Алексеевна. – Она не производит впечатления стратега…
– Может, ей Бэрримор помогает, – отмахнулся Дьяконов. – Странный парень – голодный и алчный.
– Они друг друга терпеть не могут, – заявила с порога Рита. Санька, обняв мать за шею, сонно прятал личико у нее на груди. – У нее парень есть. Валерка.
– У него еще фамилия странная, – хмыкнула с кушетки Одинцова. На знакомый голос ребенок повернул голову и тут же потянулся ручками к Надежде. Рита передала сына подружке.
– Фамилия Сандрозд, – мимоходом заметила Рита. – Мы его еще звали с Надей Санитарный Дрозд…
– Или Сан-Дрозд, – фыркнула Надежда, убирая маленькие ручки от выбившейся челки. – Король Дроздобород, в общем. – Она продолжала смеяться, но взгляд мгновенно стал настороженным. Словно обожгла какая-то мысль.
Молоканов окинул усталым взглядом обеих подружек.
– Спасибо, трындычихи, – серьезно заметил он Маргарите и Наде. – Помогли вора найти. Вернее, воровку. Выдам каждой по медали.
– Ты думаешь… – начала Одинцова, тотчас догадавшись. – Наша офисная уборщица Сандрозд приходится родственницей Дашиному парню? Ну и что?
– Такие совпадения редкость. Тем более криминальные. Наверное, деньги понадобились, чтобы добраться до покупателя листа или скрыться поскорее, – подал голос Дьяконов. – Вот бабка и расстаралась для внучка, или кем он там ей приходится.
– Да, – кивнул Владимир Петрович. – Кажется, этот пасьянс сошелся. – И тут же принялся искать нужный контакт в телефоне. Потом быстро ткнул в экран мобильника, вызывая начальника службы безопасности.
– Северинов, ты там спишь, что ли? – поинтересовался недовольно, со стороны наблюдая, как Рита разводит кашу и наливает ее в бутылочку с соской.
– Уже проснулся, – сонно заверил начальник, приготовившись к неминуемой взбучке.
– Вызывай в офис Луизу Кимовну, – приказал Молоканов. – Скажи, что нужно срочно убрать в офисе. Думаю, это она двести тысяч из сейфа взяла, уговори ее вернуть. Тогда без полиции обойдемся. А сами до ее прихода деньги поищите. Ну я не знаю, куда она могла спрятать… – Вова перевел дух, краем глаза заметив, как Татьяна Алексеевна достает из морозилки мясо. – В холодильнике посмотрите, в морозилке. Станет права качать, вызывайте полицию, – велел Молоканов и отключился.
– Уборщица? – напрягся Дьяконов. – Так ее в офисе в момент кражи не было. Она только следующим утром пришла.
– Мы точно не знаем, когда пропали деньги, Миша, – развел руками Володя. – Алевтина часов в одиннадцать только хватилась. Видать, бабка обнесла сейф до этого времени.
– Бабка украла бабки, – усмехнулся Хоппер. – Что предпримешь?
– Пусть ею Северинов занимается, у нас тут дел по горло, – проворчал Вова и подмигнул Рите. – Ну что, Ритуля, теперь придется твоих мазуриков ловить. Моего вора мы, благодаря вам с Надей, уже вычислили. – Рита молча улыбнулась и, забрав у Надежды ребенка, принялась его кормить. Санька, набрав полный рот каши, хитро посмотрел на Молоканова.
– Сыночек, нет, – Вова покачал головой и погрозил пальцем, не заметив удивленных взглядов Хоппера и Одинцовой. Рита смутилась, а Татьяна Алексеевна не обратила внимания на оговорку или не подала виду.
Из пультовой на кухню вошел Танеев. И с порога попросил.
– Нюш, чайку бы!
– Сейчас будет, – захлопотала Татьяна Алексеевна и поставила на стол здоровенную чашку Митрича.
– Ну что, спецназ ГРУ! – заявил он, чинно усаживаясь за стол. – Как собираетесь злодеев ловить?
– Как вчера решили с Лутониным, – заверил Молоканов. – Камеры слежения на елку и на камин, чтобы диван со всех сторон хорошо просматривался.
– Лутонин – человек необязательный, – пробурчал Танеев. – Наобещает с три короба и в кусты. Поэтому нам нужно разработать еще один вариант, без Лешкиной поддержки.
– Да все нормально будет, – отмахнулся Хоппер. – Мои спецы свою аппаратуру расставят. Прослушку и камеры. А потом за этой Фроленко проследят. Параллельно придется действовать с Лутонинскими.
– Параллельно, – пробурчал Танеев и обратился к Надежде: – Ты чего сюда пришла? Дома надоело?
– Ага, – весело заверила Надька, ничуть не обидевшись. – Соскучилась по вам.
– Тебе в тишине лежать нужно, спать побольше, – ворчливо посоветовал Митрич. – А ты в наш дурдом притащилась. – Он посмотрел с прищуром на Хоппера и, откусив от бутерброда, заботливо сделанного женой, неохотно бросил: – Миша, когда эта чехарда закончится, придется в отделение съездить. Там твои соседи заявление на тебя подали за рукоприкладство и адвоката наняли. Чижик звонил, просил заехать.
– А вы мне компанию составите, Александр Дмитриевич? – растерянно потер лысину Дьяконов.
– Да, я уже сообщил, что представляю твои интересы. – отмахнулся Танеев и добавил серьезно. – Ладно, пора к приходу гостей готовиться. На сколько ты эту музейную банду пригласила, Маргошка?
– На двенадцать, – тут же отрапортовала Маргарита.
– Время еще есть, – постановил Александр Дмитриевич, полоснув взглядом по настенным часам. – Еще часов пять у нас в запасе.
Вова, внимательно глянув на Танеева и Хоппера, уточнил хрипло:
– Откуда начнем?
– Давай проверим, где лучше установить камеры, может, диван придется отодвинуть, – лениво заметил Дьяконов и, повернувшись к жене и Ритке, добавил: – Шли бы вы на второй этаж, что ли?
Молоканову захотелось закричать: «Не уходите!».
И, словно прочитав его мысли, Маргарита лениво отмахнулась:
– Нам и тут хорошо! У себя дома командуй, Хоппер!
– У меня там свой генерал имеется. А я так… рядовой! – пошутил Дьяконов и с нескрываемой теплотой во взгляде уставился на Надежду. Та радостно заулыбалась.
«Похоже, эти двое пришли к согласию», – мысленно отметил для себя Молоканов и из гостиной воззрился на Маргариту, убирающую со стола тарелки. Она составляла их одну на другую, потом подняла глаза на Владимира Петровича и улыбнулась ему. Он быстро скосил взгляд в сторону двери.
«Выйди хоть на минуточку», – мысленно попросил Вова. Рита, проходя мимо, мотнула головой вверх и быстро выскочила из кухни. Поняла.
– Ты чего застыл, как соляной столб? – тут же осведомился Хоппер.
– Я сейчас, – буркнул Вова и спешно взбежал по лестнице в Риткину спальню.
Она стояла посредине комнаты и, как только Молоканов закрыл дверь, бросилась к нему.
– Я соскучился, – прошептал Вова, зарываясь в Риткины кудри.
– Мы еще даже не расставались, – хмыкнула Маргарита, привычно пробираясь руками под Вовкину майку.
– Поехали ко мне, Ритуля. Давай возьмем Саньку, и пропади все пропадом. Пусть Лутонин сам ловит воров. Наше дело сторона.
– Не получится, – печально заметила Маргарита. – У меня в этом представлении главная роль. На выставке Ван Гога – я главный персонаж.
– Это меня и беспокоит. Не хочу, чтобы ты один на один оставалась с музейным ворьем. Я от тебя и на шаг не отойду, не вздумай воспротивиться. Эти люди готовы на все. Вон что сотворили с Байком!
– Не стану, – прошептала Рита и сильнее прижалась к Молоканову. – Мне и самой не по себе. На Дашу я бы никогда не подумала.
– Но если деньги из моего офиса украла бабка ее любовника, то Даша твоя точно в деле. Постарайся держаться рядом со мной, – тихо попросил Володя и прильнул к Риткиным губам. Он чувствовал, как она отвечает ему, и больше всего хотелось не выпускать эту женщину из своих объятий. Защитить, увезти на край света, закрыть ее тело своим, слышать каждый ее вздох и биение сердца.
«Ну, если не на край света, – мысленно вздохнул Молоканов. – То хотя бы к себе домой. И там защищать, накрывая своим телом».
– Я и сама боюсь, – пожаловалась Рита, когда поцелуй закончился.
– Может, Саньку с Татьяной Алексеевной к Хопперам отправить, пока мы с тобой будем тут гостей принимать? – осведомился Вова.
– Если бы Надя ходить могла, так бы исделали. Но она сама сейчас как ребенок. Не зря же ее Мишаня к нам притащил. Дом большой. Мама с Сашенькой тут посидят.
– Можно их гулять отправить, – предложил Молоканов.
– Тоже идея. – Маргарита чмокнула его в щеку и добавила нехотя: – Пошли вниз, пока нас не хватились.
На первом этаже уже вовсю командовал Хоппер, благо его бойцы прибыли и суетливо устанавливали оборудование. Вова заметил отодвинутый в сторону диван и насмешливый взгляд самого Михаила.
– Вовка, ты бы в монитор посмотрел, какой обзор дают камеры, а то у нас людей мало, – то ли предложил, то ли пожаловался Дьяконов, махнув рукой в сторону комнаты напротив гостиной, где на диване лежал, растянувшись, Байкал. Молоканов кивнул и, проходя мимо, заглянул на кухню. Надежда, повернувшись на бок, играла с Санькой, а Рита мыла посуду. Малыш заворожено следил, как Одинцова в его ладошке крутила пальцем «сороку-ворону».
«Никому не позволю обидеть Саньку и Маргариту», – подумал Вова, входя в пультовую. Около Байка сидели Риткины родители. Митрич снова аккуратно смачивал губы зверя. Байкал лежал неподвижно, и только ровное дыхание давало надежду, что все обошлось.
– Убил бы того выродка, что такое сотворил с моей собакой! – в сердцах крякнул Танеев. – Умнейшего пса загубить!
– Я думаю, это кто-то свой, – спокойно заметил Молоканов. – Байкал не лаял и первым напал на незваного гостя, оставив отметину. Еще я в спину камнем попал.
– Ты предполагаешь, что взломщик тоже пострадал? – оживился Митрич. – Собачий укус и синяк на спине. Отличная примета! – Он передал воду жене и резво поднялся. – Если у Бэрримора окажется перебинтована рука или нога, значит, точно он.
– А если влез кто-то другой? – засомневался Вова. – Давайте наведем справки в травмопунктах и в больнице скорой помощи.
Танеев внимательно посмотрел на будущего зятя и, соглашаясь, кивнул.
– Я узнаю! – угрожающе рыкнул он.
Глава 16
4 января
Бэрримор, здоровый и счастливый, явился раньше, за полтора часа до назначенного времени. Он вручил Маргарите цветы и стоически встретил раздраженный взгляд Молоканова.
– Риточка, мне бы с тобой наедине поговорить, – запричитал он. – Это очень важно, поверь!
– Рома, у меня нет секретов от мужа, – вежливо отрезала Маргарита.
– Мужа? – взвился Бэрримор. – Когда ты успела замуж выйти?
– Вас не касается, – вставил Вова и пригвоздил противника суровым взглядом.
– А когда была свадьба? – не унимался Дворецкий.
– На днях, – хмыкнул Молоканов. – Только тебя пригласить забыли.
– Рита, я не верю! – взвыл Рома. – Ты не могла! Я собирался сделать тебе предложение.
– Мы с тобой даже не знаем друг друга, – удивилась Маргарита, а про себя подумала, что с Ромой Дворецким она училась пять лет в институте, а потом даже работала в музее. Но не знает об этом человеке ничего, да и знать не хочет. Другое дело – Молоканов. Несколько дней на море плюс чуть больше суток в новогодние праздники. И уже самый родной и близкий. Хотя еще позавчера в это время она думала, что пути назад нет, что никогда не простит Владимира Петровича. Топнула ногой и ушла, в глубине души проклиная себя за излишнюю гордость. Но прыткий Юлий нашел-таки дорогу к ее дому. Очаровал родителей и признал Саньку. Как же так получается? Может, действительно там, в небесной канцелярии, кто-то подбирает пары, как одинаковые кости маджонга?
– Почему ты по телефону не сказала о замужестве? Зачем велела приехать? – не унимался Бэрримор.
– Я тебе говорила! Но ты же сам… – охнула Маргарита, но Молоканов перебил ее.
– Может, попьешь чайку и отчалишь обратно в город? – рыкнул он Дворецкому.
– Нужен мне ваш чай! Подумаешь! – подскочил Роман и кинулся в прихожую.
– Цветы не забудь! – веселясь, крикнул вслед Молоканов.
Бэрримор остановился в нерешительности. Вроде и забрать неудобно, и оставлять ни к чему.
– А действительно, Рома, – подхватила Рита. – Подаришь кому-нибудь!
Она вынула из вазы букетик чахлых роз и протянула коллеге.
– Забирай, пусть найдется девушка, любящая тебя всем сердцем, – пожелала она странному гостю.
Бэрримор в сердцах выхватил цветы и быстро выскочил из дома. Маргарита вернулась на кухню и тут же оказалась в объятиях Молоканова.
– Он свататься приходил, а мы его в грабители записали, – хмыкнула она. Владимир Петрович накрутил на палец тугой локон и слегка коснулся губами Ритиного лба.
– Завидный женишок, – рассмеялся он. – Упустила ты свою судьбу, Ритуля!
– Нет, – резко мотнула головой Маргарита, обхватывая Вову и прижимаясь к нему. – Тебя я крепко держу и не упущу. – Она задумалась на минуту и заметила печально: – Зато теперь мы точно знаем, что золотую лаврушку украла Даша. В голове не укладывается!
Молоканов нежно погладил любимую по спине и прошептал на ухо:
– Не переживай. Она не стоит твоего беспокойства.
Вова почувствовал, как в заднем кармане завибрировал, а потом зазвонил сотовый.
– Да, – раздраженно рявкнул он.
– Я вызвал уборщицу в офис, – доложил начальник службы безопасности. – Наплел, что нужно убрать после небольшого корпоратива. Она согласилась приехать, но после двух часов. Говорит, что внука собака покусала и со спиной у него что-то. Я решил не настаивать. Она точно обещала.
– Хорошо, – довольно заметил Молоканов. – Деньги ищите. Не исключено, что они до сих пор в офисе. На выходе охрана всех обыскивала. Воровка могла их подальше засунуть, чтобы потом вынести без помех.
– А вы приедете, Владимир Петрович? – сдержанно поинтересовался Северинов.
– Пока не знаю, – пробурчал Вова и отключился. – Это точно Фроленко, – выдохнул он Маргарите. – И деньги у меня ее подельники украли, чтобы сбежать.
– Вот страсти, – печально пробормотала Рита.
– Да, и мы в самой гуще, – грустно согласился Молоканов, обнимая Маргариту. – Ритка, умоляю, береги себя. – Он провел ладонью по щеке любимой, потом плавно огладил шею и двинулся к ключице, намереваясь опустить ладонь ниже, как в коридоре послышались шаги, и из пультовой показались Танеев с Хоппером.
– А чего, Анютка, – хохотнул Дьяконов, – женишка прогнала? А у него, оказывается, серьезные намерения были. Эх-эх, не стать тебе Бэрриморшей!
– Фу на тебя, – отмахнулся Митрич. – Нам еще плесени болотной в доме не хватало!
– Да ладно, – продолжал веселиться Мишаня. – Парень рослый, красивый…
– Глаза только мертвые, – тихо заметила Рита и строго предупредила: – Все, Миша, достаточно.
– И не орите тут, – пробурчал Танеев. – Наверху сонное царство. Сначала Надежда заснула, потом Таня с Санькой. Балованный ребенок, Марго. В своей кровати спать не желает и бабку от себя не отпустил. Растите принца, потом хлопот не оберемся.
– Ой, кто бы говорил, – тут же нашлась Рита. – А кого до пяти лет перед сном баба Шура с ложечки манной кашей кормила?
– А ты откуда знаешь? – улыбаясь, встрепенулся Танеев.
– Бабушка рассказывала, – пожала плечами Маргарита. – Говорила, что ты у прабабки любимчиком был, и она тебе все позволяла.
– Героическая женщина – Александра Владимировна, – заявил с порога Лутонин. – Кавалер ордена Ленина, никому спуску не давала. Только вот этот хмырь из нее веревки вил.
– Я ее единственный правнук, поэтому! – довольно заметил Танеев. – А когда Таня родилась, и тем более ты, она уже болела сильно. Давай, садись с нами обедать, – предложил Митрич дальнему родственнику. – Фроленко еще не скоро явится. Она вечно опаздывает.
– К себе пойду, – поморщился Лутонин. – И ребят моих покормить надо.
– Хозяин – барин, – лениво фыркнул Танеев.
– Если раньше придет, позвоните, – дал указание Лутонин и отбыл, не попрощавшись.
– А я вот думаю, пап, – начала Рита, когда за дальним родственником закрылась дверь. – Ребенок чувствует любовь, что дарят близкие. И это придает ему уверенность в жизни. Нам говорят, что следующие поколения не начинают с нуля, а живут на фундаменте, построенном предыдущими. И чаще всего имеют в виду материальный достаток. А мне кажется, что любовь, бескорыстная и всеобъемлющая, и есть тот самый фундамент, позволяющий ребенку вырасти личностью.
– Да, – кивнул Митрич задумчиво. – Возможно, ты и права. – Потом помолчал с минуту и велел в своей ленивой манере: – На стол накрывай, философ!
Даша Фроленко приехала на час раньше обещанного. И тем самым нарушила все планы преследователей. Рита в присутствии Молоканова и Хоппера поила чаем нежеланную гостью и вела неторопливую беседу. Даша бегающим взглядом обводила кухню, будто искала чего. Наконец не выдержала и спросила прямо:
– А где шаль, что твой мальчик испортил? Я специально нитки захватила, могу починить.
– Хорошо бы, – пробурчала Маргарита и повела гостью в другую комнату.
«Сюда, что ли, она эту тряпку принести не могла?» – про себя разозлился Молоканов. Но идти следом посчитал излишним. Из кухни комната хорошо просматривалась. И Вова видел, как Маргарита вручила подружке вязаное кружево и даже показала оторванный розовый цветок. Бордовый с тайником аккуратно зашили похожими нитками, предварительно вложив туда дубликат листа. Дарья уселась на диван, и даже с такого расстояния Молоканов заметил, как у нее задрожали руки.
«Попалась птичка в клетку, – мысленно позлорадствовал он. – Кругом камеры записывают каждый шаг это противной девицы».
– Не буду у тебя над душой стоять, – улыбнулась Рита и, к вящему облегчению Владимира Петровича, вернулась на кухню и завела ничего не значащий разговор.
Даша немного повозилась с шалью и, довольная, зашла попрощаться.
– Поеду я, Риточка, – пропела она сладким голосом. – Боюсь по темноте ехать, я еще неопытный водитель.
– Конечно, Дашенька, – заверила ее Маргарита. – Езжай потихонечку.
Молоканову хотелось петь и плясать от восторга. Всего-то делов! Он зашел в пультовую, где над монитором склонился Лутонин.
– Точно она! – ткнул он на экран. И Вова отчетливо увидел, как быстрые пальцы Фроленко достают из тайника пакетик с золотым листиком. Дарья от волнения даже вытаскивать его из кулька не стала, а быстро сунув в карман, попрощалась.
– Мои спецы выследят ее, – вкрадчиво заметил Лутонин и тут же скривился. – Я покажу ей небо в алмазах!
– Скорее, в клетку, – встрял Дьяконов, стоявший неподалеку.
– Как попрет, – отрезал Лутонин.
После ухода посторонних Вова с Дьяконовым проверили свои камеры. Запись получилась превосходная.
– Отлично, – хмыкнул Танеев. – Пока не удаляйте. Не доверяю я этому перцу.
Вова мысленно согласился с будущим тестем и засобирался на работу.
– Раз тут все обошлось, – объяснил он Рите. – Поеду в офис. Может, получится деньги вернуть. Да и переодеться нужно. Поехали со мной, Ритуля, – попросил он, утыкаясь носом в ее волосы.
– Езжай сам, – прошептала Маргарита. – Сейчас Санька проснется, его кормить нужно. Выведи на чистоту уборщицу и возвращайся.
Молоканов довольно рассмеялся.
– Игра слов! – хохотнул он, прижимая Риту к стене.
И если бы Вова Молоканов хоть на секунду мог представить, как через пару часов станет судорожно вспоминать «Отче наш» и придумает сам еще пару молитв, взывая к Всевышнему, лишь бы он услышал и сохранил жизнь его любимой и сыну, то ни за что не сдвинулся бы с места. И не выпустил бы Маргариту из своих объятий.
Следом за Молокановым Танеев с Хоппером надумали съездить в полицию.
– Мы туда и обратно, – возвестил Митрич, хлопая ящиками стола в поисках адвокатского удостоверения. – Таня, помоги найти! – позвал он жену.
– Да вот же оно в портфеле! – весело заметила Риткина мать, выуживая «корочки» из внутреннего кармана.
Пока Митрич собирался, Хоппер снес вниз проснувшуюся Надежду и уложил на диван в гостиной. Заботливо накрыл пледом и чмокнул в лоб.
– Постараюсь быстро вернуться, душа моя, – заверил он жену. – А вы пока с Анюткой поболтаете. Кости нам с Вовкой помоете.
– Ну не без этого, – важно заметила Одинцова.
– Смотрите, все пишется, – хохотнул Танеев. – Камеры никто не убрал. Все ваши сорочьи разговоры зафиксируются.
– А мы так разговариваем, что посторонний ничего не поймет. Вы тоже.
– Это точно, – тяжело вздохнул Дьяконов и засобирался к выходу.
– Папа, пожалуй, прав, – задумчиво пробормотала Рита. – Миш, перенес бы ты свою куклу в пультовую, а?
– Это еще зачем, – изумился Хоппер. – Где ее там разместить?
– Я сейчас диван раздвину, – захлопотала Маргарита.
– И будет вместе с собакой лежать? – подивился Дьяконов.
– Это же Байкал, а не просто собака, – подала голос Надежда. – И на что только ни пойдешь, чтобы твои подчиненные о тебе компромат не собрали!
– Вот наглые бабы! – расхохотался Дьяконов. – Собираются мне кости мыть, да еще командуют.
– Не хочешь помочь, – тут же встряла Надежда, – я сама дойду.
– Как же, дойдешь, – фыркнул Хоппер и под радостный смех окружающих отнес Надюшку в пультовую. Рита уже раздвинула диван и накидала подушек, а Татьяна Алексеевна следом принесла покрывало.
– Лежи тут, – пробурчал Михаил. – И не вздумай по дому шарахаться!
– Нет, – мотнула головой Одинцова. – Пока ты не придешь, с места не сдвинусь.
Знать бы тогда, что так и получится.
Молоканов не стал ждать, пока соберутся Танеев с Дьяконовым, и выехал со двора первым. Он мчался по пустынной дороге, радуясь в душе, что удалось помириться с Маргаритой и во всеуслышание назвать Саньку своим сыном. Конечно, сейчас Одинцова устроит Ритке допрос, а может, еще и обидится, что лучшая подружка скрыла такую важную информацию. Но отбросив в сторону глупые мысли, Владимир Петрович задумался. Нужно позвонить сестре, сказать, что все, как в сказке, завершается свадьбой. И к маман хорошо бы заехать, предупредить, что у нее есть еще один внук. Молоканов начал мысленно прикидывать разные варианты, как лучше сообщить матери такую новость, но дальше второго дело не пошло. Зазвонил сотовый. Северинов, радостно захлебываясь, сообщил, что нашлись деньги.
– Представляете, Владимир Петрович, в морозилке лежали, в контейнере! – закричал он в трубку.
Радостное настроение тотчас же передалось Молоканову.
– Все двести тысяч на месте? – уточнил он.
– Нет, сто девяносто пять! – взвыл Северинов. – Почти все.
– И на том спасибо, – хохотнул Владимир Петрович.
– Луизу ждем? Или как? – осведомился Северинов. – Все равно она не сознается!
– Ждем, – отрезал Молоканов. – Если не хочет остаться без работы в этом городе, то пусть напишет, как и зачем украла деньги. Я уверен, что это она. Кто еще мог устроить тайник в морозилке?
– Да кто угодно, – понуро заверил Северинов.
– Одно другому не мешает, – разозлился Владимир Петрович. – Эту красавицу отправь сразу в переговорную, и пусть к моему приезду напишет признание. Тогда обойдемся без вызова полиции. Понял?
Главный безопасник удрученно хмыкнул в трубку и отключился.
«Никакой субординации, – сам себе пожаловался Молоканов, резко поворачивая в знакомый переулок. Он покосился на часы на приборной доске. – Пятнадцать минут, чтобы принять душ и переодеться», – велел сам себе Владимир Петрович, тормозя около дома.
Даша сама не верила, что легко и просто удалось заполучить пресловутую шаль. Хотя с самого начала все шло идеально, а потом перевернулось с ног на голову. Она помнила, как вместе с Валеркой придумывали этот план. Как пришлось скоропалительно нашивать на готовую шаль цветы и потом постараться всучить Танеевой под видом подарка на Новый год. Лерчи опасался, что Ритка утянет домой их изделие с тайником, но Даша не беспокоилась. Изысканной Маргарите подарок показался безвкусным, и она иногда доставала его из кулька, кутаясь от сквозняка в коридорах. В тот день Дарья, знавшая о всех перипетиях с Тризуцким, действовала по наитию. Ритке скоро в декрет, и такой случай может больше не представиться. Когда Танееву вызвала директриса, Даша мимоходом забрала с ее стола смартфон. Наивная Маргарита так и не удосужилась поставить пароль на вход. Дальше все пошло по накатанной. Сообщение Тризуцкому в вацап: «Я согласна. Приезжай!». Он и примчался, как конь молодой. Только копытом не бил. Сначала радостно улыбался, а потом, когда понял, что Марго его обманула, начал орать хуже базарной торговки. Вот тогда на Антошкин крик все и сбежались. Даша изловчилась и быстро засунула листок сначала в целлофановый пакетик, а потом уже, поддев нужные петли и открыв небольшой проем с изнанки, вложила реликвию в тайный кармашек. А скандал за дверью только набирал обороты. Она лениво вышла в коридор и даже помогла Анне Васильевне увести Ритку в кабинет директрисы. Все видели и знали, что Фроленко в кабинете одна не оставалась. Вот только потом случилась промашка. Личные вещи Танеевой передали без нее. Приехала Риткина мать и все сама забрала. Даша вспомнила, как сильно тогда досталось от Валерки. Кажется, именно в тот день он ее сильно побил. В первый раз. Сестра советовала уйти. Бросить этого урода и начать жить заново. Но коготок уже увяз крепко. Валера знал в подробностях каждый ее шаг в день пропажи листа и грозился сдать с потрохами. Да и у него самого имелся большой интерес к листу Бонапарта. Внезапно появился покупатель, пожелавший заполучить именно эту реликвию за любые деньги. И Даша решила подождать. А куда торопиться? Нужно забрать у Танеевой лист, передать покупателю, получить свою долю и только потом распрощаться с Валерой. Она и думать не хотела, что ее подельник может поступить с ней как-то иначе. Бонни и Клайд – современная версия. Она чувствовала кураж от самой идеи увести маленький золотенький листик у самого Лутонина. Конечно, он поднял весь музей вверх дном, но так и не нашел концов.
