Владимир Александрович Андриенко
Королевский аделантадо
Но самое интересное было дальше.
Вначале никаких следов большого захоронения никто не увидел. Это был необычный лес, но не более того. Солдаты стали сомневаться в правдивости слов Филиппе.
– Нет здесь никаких могил.
– И золота нет.
Эстрада прекратил разговоры:
– Молчать! Хватит каркать! Лучше смотрите по сторонам!
Филиппе шел впереди отряда. По мере продвижения стала заметна еще она странность. Деревья располагались уже не в хаотическом порядке, но росли на одинаковом расстоянии друг от друга, словно солдаты в строю. Они окружали строем большую поляну, в центре которой был четырехугольный камень.
Проводник подошел к нему и указал на изображение летучей мыши.
– Это здесь, – сказал он.
Эстрада и Луке подошли к камню.
– Что здесь? – спросил падре. – Я ничего не вижу кроме камня.
– Я тоже, – сказал Эстрада. – Где же город мертвых?
– Вот место, которое вы искали, господин. Но откроется место смерти не сразу.
– Что это значит? – спросил лейтенант.
– Вам нужно расположиться здесь лагерем. В пределах этой поляны! – сказал Филиппе.
– И что дальше?
– После того как завтра мы встретим рассвет, вы увидите город мертвых! – уверенно сказал Филиппе. – Но готовы ли вы к тому, что увидите? Еще есть время вернуться!
Эстрада и Луке переглянулись.
– Что скажете, падре? – спросил лейтенант.
– Пахнет чертовщиной.
– Но вы ведь сможете нас защитить?
Луке обещал освятить это место.
Солдаты собрались на поляне. Все озирались по сторонам. И снова стали задавать вопросы: где могилы и где золото?
– Это шутка!
– Здесь ничего нет кроме проклятого камня!
– Индеец просто смеётся над нами!
– Что это значит, дон Кристобаль? Здесь что ли закопаны ожерелья, о которых вы говорили?
Эстрада успокоил людей.
– Если бы золото было так легко достать, его давно бы забрали! Именно так и должно казаться!
– А ты чего молчишь, священник? – кто-то задал вопрос патеру Луке. – Что это за камень?
– Да, пусть скажет падре!
Луке ответил солдатам:
– Неужели никто из вас, кто жил в Сан Хуане ничего не слышал о сокрытых местах? Язычники при помощи своей магии могут скрывать места захоронений своих владык. Все так и должно быть. Вы пришли и увидели только камень. И сразу стали ныть, что вас обманули. Нужно подождать.
– А что значит символ летучей мыши? – спросили его.
Падре и понятия не имел, что значит изображение на камне, но напустил на себя вид знающего тайну.
– Это символ сокрытого в недрах! Нужно подождать.
– Чего ждать? – спросили его.
– Завтрашнего утра. Подождём до утра.
– И что измениться завтра утром? Это напоминает ловушку, и проклятый индеец желает нас здесь оставить на ночь!
Филиппе сказал на это:
– Нужно ждать до утра. И никто не должен покидать поляну, после захода солнца, и всем держаться вдали от деревьев. Места для всех хватит.
Никто не понимал, зачем это нужно.
Минка также ничего не понял, когда я перевел ему слова Филиппе.
– И чего нам здеся ждать? – спросил он меня.
– Филиппе сказал, что нужно ждать утра.
– И чего? Чего будет утром?
– Откуда же я могу это знать, Минка?
Иван Рог был встревожен, хотя напугать бывалого запорожца было трудно.
– Чую большую опасность, други. Не простое это место. Воистину Сад дьявола!
– И чего делать нам? – Минка посмотрел на Рога. – Ждать?
– Я бы убрался отсюда подалее! – сказал Рог.
– А что здесь такого, Иван? – спросил я. – Пока ничего опасного нет. Здесь нет ни змей, ни насекомых.
– Вот именно, Фёдор. Это место словно специально вычищено.
Испанцы также шумели и высказывали свое недовольство проводнику.
Филиппе сказал:
– Но вы сами просили привести вас сюда! Я выполнил приказ! Я говорил, что идти сюда не нужно! Это место охраняет Супай! Супай – бог моего народа! Чего вы хотите теперь?
Сержант Педро Мартинес сказал:
– А индеец прав! Не он нас сюда заманил! Кто говорили про золото и гору драгоценностей?
– Верно! Это слова нашего лейтенанта!
Эстрада поднял руку, требуя тишины.
– Разве я один хотел посетить Сады дьявола? Разве все вы не были согласны со мной? И чего теперь скулить? Разве что-то случилось? Кто-то погиб?
Солдаты признали, что Эстрада прав.
– Это так, лейтенант, но никакого золота нет!
– А место странное!
– Пахнет кознями дьявола! Не зря индейцы не пошли дальше!
– Они знают, что это место проклято!
Суеверные искатели приключений быстро впадали из одной крайности в другую. Совсем недавно они смело ринулись в Сады дьявола, и совсем не думали ни о каких проклятиях. Но здесь многих насторожили слова сержанта.
Эстрада попросил Филиппе все объяснить.
Индеец ответил:
– Я сам знаю не так много. Но знаю, что всем кто желает попасть в Город мертвых нужно провести ночь вот на этой поляне! Если вы не хотите этого делать, то вам стоит вернуться обратно к тому месту, где расположились лагерем носильщики. Там вы оставили лошадей и там за границей Сада смерти никому ничего не грозит.
– А здесь? – спросили его.
– Здесь нужно дождаться утра!
Глава 7
Лес: город смерти.
Когда ж настала ночь и мглистый пал туман
Миазматическим дыханьем теплой влаги,
И, тихо отложив беспомощные шпаги,
Закутавшись в плащи, дрожа, полуживой,
Насытясь листьями и перечной травой,
Отряд в тяжелом сне забыл свои мытарства…
Ж.М. де Эредиа «Завоеватели золота» (перевод Д. Олерона).
Лагерь Эстрады.
Сады дьявола.
Эстрада был конкистадором. Страха перед людьми он не ведал. Война стала смыслом его жизни и он, не задумываясь атаковал бы один сотню туземцев. Но его пугала магия. Да, совсем недавно он сам смеялся над демонами и богами индейцев. Но на проклятой земле Сада смерти его охватила тревога.
Он увидел женщину в плене тумана и повернулся к Луке.
– Падре!
– Что, дон Кристобаль? Ты бледен как полотно!
– Посмотри туда!
Луке посмотрел.
– И что? Там только деревья.
– А женщина? Ты не видишь женщины?
– Нет. Там никого нет, Кристобаль! Или ты снова видишь её?
Луке знал об этой тайне Эстрады. Красавица индианка смогла однажды соблазнить Эстраду и он, жестокий насильник и убийца, впервые полюбил женщину. Это было давно, еще несколько лет назад, когда они с Эстрадой вместе принимали участие в карательной экспедиции по приказу губернатора Новой Гранады.
В одном мятежном селении, которое испанцы предали огню и мечу было захвачено несколько женщин. Их роздали для утех солдатам, и она стала развлечением для Эстрады.
Всего одну ночь провели они вместе, но утром Луке не узнал своего старого товарища. Тот заявил, что эта женщина отправится с ним в Сан Хуан и там станет его женой.
– Женой?
– Она примет Христа, падре.
– Это грязная дикарка, Кристобаль!
Эстрада выхватил кинжал и прижал его к горлу Луке.
– Не смей так говорить, падре!
– Тише, Кристобаль. Убери оружие. Что с тобой?
– Я сказал тебе, что эта женщина станет моей женой.
– И когда ты это решил, Кристобаль? Вчера еще ты оскорбился бы подобным предположением.
– То было вчера, падре. Сегодня все изменилось.
– Но прошла одна ночь! Всего одна.
– Этого достаточно, падре! Иногда хватает одной ночи.
– Эстрада, да она околдовала тебя.
– Пусть так, но она станет моей женой! Я, возможно, всю жизнь мечтал, дабы меня вот так околдовали.
– Но это козни дьявола, Кристобаль. Я…
– Хватит, Луке. Ты слышал, что я тебе сказал.
Прошел день и снова наступил вечер. К палатке Эстрады подошел испанский офицер и потребовал привести к нему женщину:
– Сегодня она моя по жребию, сеньор Эстрада.
Эстрада вышел из своей палатки и ответил:
– Женщина останется со мной.
– По какому праву? Эта красотка собственность всего отряда. Ты получил свою долю ласк. Ныне моя очередь.
– Я сказал, что она останется здесь!
Тут же произошёл поединок и Эстрада первым же выпадом уложил идальго. Тот умер сразу без единого стона. Шпага Эстрады пронзила его сердце.
И тогда патеру Луке большого труда стоило спасти Критобаля от расправы. Солдаты хотели его повесить. Но утром индианка из его палатки пропала и больше никто и никогда её не видел…
***
И вот снова она! Эстрада видел женщину в дымке тумана.
Луке спросил:
– Ты снова видишь её?
– Она в пелене, и я не могу рассмотреть её лица, падре. Но она похожа на ту самую женщину.
Эстрада закрыл глаза на мгновение и видение исчезло.
– Её нет, падре! – вскричал он.
– Пропала?
– Исчезла и с ней пропал туман. Что это было?
– Видение.
– Нет. Я могу поклясться, что видел её.
– Тише, Кристобаль. Не стоит тебе привлекать внимания. Солдаты и так раздражены и твои видения сейчас совсем не к месту. Соберись. Все смотрят на тебя.
– Ты прав, Луке. Где сержант Мартинес?
– Я прикажу найти его, Кристобаль…
***
Дон Кристобаль приказал сержанту Педро Мартинесу расставить крепкие караулы вокруг лагеря.
– Смена каждые два часа, сержант.
– Подберу самых надежных людей. И сам спать не лягу! Мало кто желает спать в такую ночь.
– Нет в этой ночи ничего странного. Главное чтобы на нас не напали внезапно. И для этого нам нужны посты.
– Это смотря кто нападет на нас, дон Кристобаль.
– Немирные индейцы, конечно.
– Не думаю, что индейцы сунуться в такое место, лейтенант.
– Хорошо если так, но подумать о постах нужно!
– Посты будут, дон Кристобаль. Но…
– Что еще сержант?
– Утром солдаты снова станут требовать ответов, дон Кристобаль. И хорошо если они у вас будут!
– А разве я обязан вам отчетом, сержант Мартинес?! – строго спросил Эстрада. – Я королевский лейтенант, а вы солдаты короля Испании! Вы забыли закон повиновения?
– Вы хорошо понимаете, о чем я, лейтенант! Парни пришли сюда вслед за вами. Вы обещали им груды золота!
Эстраде не понравился тон сержанта Мартинеса, но он ничего не сказал.
Он расположился в палатке, которую поставили для него. К себе Эстрада пригласил только патера Луке.
Бернардо де Луке уже четыре года как прибыл в Сан Хуан из Испании, где был секретарем инквизиции в Севилье. Должность у него была хорошая и карьера патера сказывалась удачно. И он никогда не ступил бы на шаткую палубу корабля, если бы не злая судьба. Луке проворовался. Первый его начальник инквизитор Севильи дон Хулио Гомес всегда прикрывал его, ибо Луке щедро делился с ним золотом, которое выжимал у обвиняемых в ереси. Но святой отец Хулио внезапно умер от апоплексического удара. И в Севилью прислали нового главного инквизитора. И им оказался человек совершенно бескорыстный. Взяток не брал и даже поклялся искоренить их в среде Святого судилища Севильи.
Бернардо де Луке лишили должности и выгнали на улицу. Делать падре ничего не умел и не хотел учиться. Потому отправился священником в Новый Свет. Но и в Сан Хуане ему не повезло. Прибыльной должности он не получил и был назначен сборщиком милости местного монастыря бенедиктинцев.
Подобное совсем не устраивало падре де Луке, и он охотно принял предложение стать священником в боевом отряде у дона Кристобаля де Эстрады. Вместе они не один раз принимали участие в походах против немирных индейцев. И сейчас судьба соединила их в войске королевского капитана Себастиани.
– Что скажешь, отец Бернардо? – спросил Эстрада.
– Ты желаешь знать, что будет завра?
– Именно! Что будет, когда они проснутся, и ничего не произойдет? А если я зря доверился этому индейцу?
– По правде сказать, он не так виноват, Кристобаль. В чем вина нашего Филиппе? Разве он не говорил тебе, что идти сюда не нужно?
– Да, он меня предупреждал. Но не только я настаивал на походе сюда!
– Ты же знаешь эту банду, которая тебя сопровождает, Кристобаль. Им плевать, кто виноват! Им нужно дать золото! И того кто это им даст они будут носить на руках. А того кто не даст, они разорвут на части.
Эстрада взял свою флягу и отпил большой глоток вина. Затем он протянул флягу патеру де Луке. Тот угостился.
– Отличное вино, сеньор королевский лейтенант!
– Меня снабдили им из подвалов вашего монастыря, падре.
– Да?
– Сам брат ключарь наполнил эту вот флягу.
– Этот сквалыга стал таким щедрым? С чего это?
– Надеется на щедрые пожертвования на монастырь. В том случае если наш поход будет удачен. Да и на завоёванных нами землях (если нам улыбнется удача) появятся новые церковные вакансии.
– Далеко смотрит брат ключарь.
Эстрада зевнул.
– Что-то меня вдруг стало клонить ко сну, падре.
– Меня также. Не иначе в этом вине сонное зелье, – с усмешкой сказал Луке.
– Мы просто устали, падре.
– Давай устраиваться здесь, Кристобаль. Ляжем спать, а утром посмотрим, что нам делать.
Эстрада согласился с Луке. И вскоре их обоих одолел сон. Впрочем, не только их. Спал весь испанский лагерь. Храпел у камня доблестный сержант Мартинес, который говорил, что уснуть не сможет. Храпели назначенные им часовые…
***
Город мертвых.
Эстрада и Луке.
Мертвый город не был простой байкой, и королевскому лейтенанту было дано его увидеть. Он вдруг обнаружил, что идет по дороге один. Дорога вела его вверх и под его ногами сверкали всеми цветами радуги камни. Он хотел подобрать один и рассмотреть, но не смог этого сделать.
Путь привел его к высокой арке. За ней была стена густого тумана. Он, не опасаясь ничего, сделал шаг вперед и увидел дома с массивными фасадами почерневшие от времени. Вокруг не было ни души. Но и тумана больше не было.
Эстрада пошел дальше по дороге, которая вывела его на площадь, в центре которой находилась величественная колонна из чёрного камня. Сотни летучих мышей носились над ней.
Эстрада вспомнил, что изображение летучей мыши было на камне, рядом с которым разбили его палатку. Он приблизился к черной колонне и увидел вырезанное на ней изображение женщины.
Ему показалось, что он видел эти черты и вгляделся внимательнее. И вдруг она стала уже не каменной! Она была рядом с ним!
– Кто ты?
– Неужели ты не узнал меня?
– Я видел тебя вчера! Это была не тень! Это была ты! Но больше никто не смог увидеть.
– Потому что видеть меня можно лишь тебе, Кристобаль. Однажды ты мог познать меня. И ты не смог забыть меня.
Эстрада ответил:
– Тогда ты внезапно исчезла из моей палатки! И вот я вижу тебя в странном городе. Что это за место? Я никогда не был здесь.
– Это всего лишь тень города, Кристобаль. И мне нужно говорить с тобой.
– Ты не умерла тогда?
– Нет, в час нашей встречи я уже давно была мертва, Кристобаль. Поэтому нельзя говорить о смерти тому, кто давно умер.
– Я не понимаю тебя. Я тогда обладал живой женщиной!
– Нет, Кристобаль. Неужели тебе самому не обидно, что простая индейская шлюха могла так покорить тебя? И ты так и не вспомнил, что с тобой произошло?
– Я не понимаю тебя. Я хорошо помню нашу ночь. Я помню, как тебя хотели отобрать и как я убил соперника.
– Ты любил девку, ибо я была в ней, дон Кристобаль. Тебе подарила ночь не шлюха, но та, кто был некогда владычицей. И ныне ты сможешь скоро увидеть меня в своем мире.
Эстрада снова не понял женщину. Что она говорит? Где они находятся? Как попали сюда?
– Скоро ты проснешься, Кристобаль. И проснешься ты в городе мертвых. Ты так хотел в него попасть и твоя мечта сбудется.
– Так это сон?
– Сейчас все что ты видишь, есть события в твоем мозгу, Кристобаль. Я посылаю тебе видения. И утром ты ничего не будешь помнить про них!
– Но если я все забуду, то зачем это?
– Я хотела убедиться, что дон Кристобаль де Эстрада тот, кто нужен…
***
Утром Эстрада проснулся. Он протер глаза, поднялся на ноги, и, перешагнув через спящего патера, хотел выйти из палатки. Но никакой платки уже не было!
– Что за наваждение? – пробормотал он. – Куда это делась наша платка? Бог мой!
Но исчезла не только палатка! Исчезла и поляна в Садах смерти и большой камень с изображением летучей мыши. Вокруг были развалины зданий. И не было никого из его солдат!
Он разбудил Луке:
– Падре!
– Что такое? Бунт?
– Хуже!
– Что есть хуже бунта, сын мой?
– Мы попали в мертвый город!
– Ты решил пошутить надо мной, Эстрада? Где твоя фляга?
– Падре! Вставай и посмотри, что находится вокруг нас!
Бернардо де Луке тоже увидел развалины.
– Господи Иисусе! Помилуй меня грешного!
– Что скажешь?
– А что я могу сказать? Индеец нам не врал. Он говорил про город мертвых. И вот он. Хотя не похоже это на место для захоронений. Это развалины!
– Развалины древнего города. И этот город мёртв, падре!
– Мертвее не бывает. Развалинам по меньшей мере лет триста. Но сейчас я задал бы иной вопрос, проводнику Филиппе, если бы он был среди нас.
– Какой? – не понял Эстрада.
– Как нам отсюда выбраться? Если завтра утром, проснувшись, мы вернёмся обратно, то все будет хорошо. Но если нет?
– А где остальные, падре? Ты не подумал про это?
– Может сбежали? Разбрелись по городу? Ищут сокровища?
– Вокруг нас тишина. Только наши голоса нарушают её! Солдат нет!
– Тогда они попали в ад! Или наоборот. Мы с тобой туда попали. Хотя, ад не мог раскрыться только для нас с тобой, Эстрада. Разве мы самые грешные среди той швали, что отправилась с нами в поход. Я священник и знаю, какие грехи лежат у многих солдат на душе.
– Грехи? Но разве истребляя язычников, я не искупил грехов? – спросил Эстрада. – Это говорил сам епископ.
Луке засмеялся:
– Этот «святой праведник»? Ему нужно было заняться подсчетом собственных грехов. Список получится длинный предлинный. Мне иногда странно, Эстрада, что земля городка Сан Хуан не разверзлась у нас под ногами.
– С чего это?
– От большого количества грешников, что скопилось на столь небольшом пятачке. Но Господу видно не до нас. Индейские носильщики не напрасно боятся этого места!
– А сила Креста?! – спросил Эстрада.
– Ты хочешь, чтобы я помолился, Кристобаль? Воззвал к Господу? Но мы с тобой хотели попасть в город мертвых, и вот наше желание исполнено!
– Не богохульствуй, Луке! Сейчас совсем не время для этого!
– Нам стоит осмотреться, раз мы с тобой здесь.
– Ты предлагаешь…
– Походить среди развалин. Может, и найдем какую никакую подсказку. Но раз мы здесь, то стоит узнать про это место больше. Я не прав, Кристобаль?
– Прав.
Эстрада и сам хотел осмотреться.
– Наша палатка была поставлена у камня с изображением летучей мыши и находилась она в центре той проклятой поляны в Саду дьявола! Возможно, что и сейчас мы в самом центре города мертвых.
Луке ответил:
– Не думаю, что это так. Здания вон в той части гораздо выше и, похоже, что это храмы города!
– А у тебя есть предположения, Луке, как мы оказались здесь?
– Нет. Ничего подобного со мной никогда не случалось. Я просыпался всегда именно там, где ложился. Разве что меня мертвецки пьяного переносили из-за столика таверны в мою комнату. Но такое было только во времена, когда я занимал пост секретаря святой инквизиции в Севилье. В здешних богом забытых местах никто не оказывал мне чести.
– Вот сейчас тебе её оказали, Луке. И мертвецки пьяным ты не был.
– Скажи, а твоя фляга с тобой, Эстрада?
– Уже искал.
– И нашел?
– Фляги с вином нет.
– Жаль. Сейчас самое время промочить горло глотком вина. Но если мы с тобой в аду, то там нет вина, Эстрада.
– Замолчи, Луке! Не стоит сейчас произносить такие слова! Мы не знаем где мы!
– Но если мы уже попали в ад, то чего бояться? Хуже ведь не будет.
– Ты странный священник, Луке. И теперь я понимаю, отчего тебя согнали с места в Севилье.
– Почему меня выгнали мне известно хорошо. Новый первый инквизитор оказался ханжой и считал что место инквизитора ему дано Господом для того, чтобы он искоренял ересь! Мой прежний начальник, как и я, думали по-другому. Мы выжимали из этой комедии, что называется инквизицией, золото и серебро.
– Падре! Ты плохой христианин!
– А ты?
– Я не богохульствую как ты, Луке! А если тот демон, про которого говорил Филиппе где-то здесь? Наша защита Христос! Помни про это, Луке!
– Так ты боишься, Эстрада?
– А ты нет?
– Эстрада! Мы с тобой живы! Мы не мертвы и это не наши души. Это наши тела. Хочешь убедиться в этом?
Луке показал Эстраде ладонь с порезом, из которого сочилась кровь.
– Я порезал ножом ладонь! И я почувствовал боль. И вот моя красная кровь.
– Но, тогда как мы попали сюда, падре? Отчего все наши люди исчезли? Я снова задаю этот вопрос. И самое главное – вернемся ли мы обратно? А если завтра утром произойдёт что-то худшее, чем сегодня, Луке?
Патер сталь серьезен и сказал в ответ:
– Идем осмотримся. Эстрада…
***
Дон Кристобаль де Эстрада решил осмотреть большой храм из белого камня, что высился над развалинами. Он был выстроен в виде пирамиды одна сторона которой была, сделала в виде ступеней. Их было больше сотни.
Голос Луке звучал рядом. Священник творил молитву «Pater noster». Латинские фразы звучали монотонно и словно заворожили королевского лейтенанта.
Патер ностер, кви эс ин цэлис,
Санктифицэ тур номэн ту-ум.
Адвениат регнум ту-ум.
Фиат волюнтас туа.
Эстрада стал подниматься по ступеням. Голос уносился вдаль, пока совсем не пропал. Вернее идальго даже не заметил, как голос священника сменился нежным голосом женщины.
Pater noster, сущий на небесах,
Да святится имя твое!
Да будет воля твоя,
Как на небесах, так и на земле!
Дон Кристобаль остановился. Он поднялся на десяток ступеней вверх. Огляделся и увидел, что в нескольких метрах от него стояла на коленях женщина и горячо молилась. Эстрада не стал прерывать молитву и сам опустился на колени и, сложив руки, стал шептать слова «Pater noster»…
***
Лагерь Эстрады.
Сады дьявола.
Утром сержант Педро Мартинес проснулся и понял, что проспал всю ночь и не сделал смену караулов.
Рядом с ним храпел его давний приятель Хименес Одноухий, исполнявший обязанности палача в отряде Эстрады.
Мартинес поморщился от вида мерзкой рожи Одноухого. На лице его было пять больших шрамов. Сержант подумал, что этот парень, если получит приказ, охотно повесит его на первом же дереве.
– Проснись, Одноухий.
– Чего? Смена постов? Так скоро?
– Скоро! – передразнил его Мартинес. – Уже утро!
– Утро? Стало быть, мы проспали?
– Проспали. Меня неожиданно сморил сон. Хоть я и не пил вина ни капли, как приказал Эстрада.
– А вот я выпил бы, – заявил Хименес. – И плевать мне на приказ Эстрады! Но моя фляга наполнена только водой, друг Мартинес. Не то что твоя.
– Моя также, Хименес, полна водой.
– Не лги, Мартинес. Ложь это грех. Дай промочить горло.
– Я же сказал, что вина у меня нет.
– А куда ты дел монастырский подарок?
–А ты?
–Я давно выпил его еще в лагере под Сан Хуаном!
–Целую флягу?
–В таверне «Алый крест» я выпивал по пять бутылок за раз. А вино там дрянное. Сам поди знаешь. Кто выпьет такой дряни столь много? А монастырское винцо было доброе.
Мартинес протянул Хименесу свою флягу. Тот сделал два больших глотка и вернул флягу владельцу.
– Пойдем проверим посты, пока наши все еще спят, – предложил Хименес.
Солдаты отряда Эстрады спали, завернувшись в плащи.
Сержант и Хименес добрались до первого поста, но никого там не нашли.
– Нет здесь часовых, – сказал Хименес. – Не дождались смены, и пошли спать.
– Нет. Так они бы не сделали никогда, – сказал сержант.
– Но где они?
– Проверим. Останься здесь, Хименес. А я проверю другие посты.
– Хорошо.
– И смотри в оба. Возможно, что наших часовых убили.
– Убили? Кто?
– Мало ли.
– Но тогда они напали бы на лагерь. А ты посмотри, что все наши мирно храпят. И оружие при них.
Мартинес обошел другие посты, но часовых нигде не было. Он обыскал все. Ни следа людей, ни следа их оружия. И следов борьбы и крови не было нигде. Получалось, что все часовые просто ушли со своих постов.
Скоро лагерь проснется и ему придется доложить Эстраде.
Мартинес вернулся к Хименесу.
– Никого нет.
– Ни на одном посту?
– Нет.
– Чертовщина какая-то. Если их убрали по-тихому, то почему на спящий лагерь не напали? Нужно идти к лейтенанту.
Мартинес, зная нрав Эстрады, поморщился.
– Не криви рожу то, сержант! Все равно докладывать придется. Идем сейчас. Спросонья он и не такой злой будет. Заколет тебя шпагой и все. Страдать не будешь, – усмехнулся Хименес. – А коли мне вешать придется тебя, то я сделаю это со всей осторожностью.
– Заткнись! Не до твоих шуток!
У палатки Эстрады храпел солдат. Сержант разбудил его ударом сапога.
– Вставай! Так стоишь на часах!
Затем Мартинес приподнял полог и заглянул внутрь. Но там никого не было.
– Где лейтенант и падре, Паскаль?
– Чего? – тот только протер глаза от сна.
– Где дон Кристобаль де Эстрада, Паскаль?
– В палатке вместе с патером. Вчера они пили вино и разговаривали. Сам слышал.
– Где они сейчас?
– А их там нет? – спросил солдат.
– Нет. Палатка пуста, Паскаль!
Солдат сам убедился в этом. Действительно ни падре де Луке, ни Кристобаля де Эстрады там не было…
***
Город мертвых.
Луке и призрак.
Полуразрушенные здания поднимались над морем зелени и джунгли словно набегали на древний город по склонам окружающих гор.
Дон Кристобаль решил осмотреть большой храм из белого камня, что высился над развалинами. Он был выстроен в виде пирамиды одна сторона которой была построена в виде ступеней. Их было больше сотни.
Патер де Луке следовал за ним. И он увидел тень среди развалин.
– Эстрада! – позвал он, но дон Кристобаль не обратил на это внимания. Его нога уже ступила на первую ступеньку. Он начал восхождение к вершине.
Луке последовал за тенью. Что-то заставило его это сделать. Страха за свою жизнь патер не чувствовал. И вскоре перед ним предстала женщина в белом одеянии, напоминавшем саван.
Её бледное лицо, словно выточенное из мрамора, показалось ему знакомым.
– Я видел тебя прежде, – проговорил Луке. – Не здесь. Не в этой стране. Это было еще там в Испании.
– В Севилье! – подсказала женщина.
– Верно, – вспомнил Луке. – Ты была приговорена к наказанию стеной49! Я помню твое дело.
–Я была невиновна!
Луке не испытывал страха и ответил:
– Тогда все, кого казнили, были не виновны в том, в чем их обвинили. Я никогда не верил в существование ведьм. Но что было делать? От нас ждали действий, и народ хотел, чтобы кого-то наказали.
– Я не хочу говорить с тобой о прошлом, Бернардо де Луке.
– Ты пришла ради мести?
– Это можно назвать и так.
– Ты хочешь напугать меня смертью? – усмехнулся патер. – Или адскими муками?
– Нет, Луке. Я хочу напугать тебя жизнью. Твоя смерть мне не нужна. Смерть это избавление от страданий. Тогда ты избавил меня от них и мое тело не терзали. Я благодарна тебе.
– Как я понимаю, Эстрада тебя видеть не может?
– Эстрада встретится со своими грехами. Они навестят его.
– Так ты не одна? Я приказал убить многих людей. И они умирали невиновными.
–Нет, Луке. Ты встретил ту, кого не смог забыть. Ведь ты не решился подвергнуть меня пыткам, Луке. Ты, который так любил смотреть на физические страдания твоих жертв. Но меня ты пытать не стал.
Луке вспомнил, как ему стало жаль эту молодую и красивую женщину, дочь купца, которую обвинили в связи с дьяволом.
– Ты даже милосердно приказал дать мне яд перед тем, как меня заложили камнями в стене. Я умерла без мучений. И потому к тебе пришла именно я.
– Где мы с Эстрадой находимся?
– Древний город. Жители покинули его больше тысячи лет назад.
– И как мы сюда попали?
– Тебя интересует лишь это?
– В первую очередь. Моя вера в бесконечность миров только упрочилась. Хоть я никогда и никому не говорил этого. Такие речи в Испании и даже в Новом Свете опасны. У Святого судилища длинные руки. Мне ли не знать.
– Тебе ли не знать, ибо ты сам был инквизитором.
– Люди в своём большинстве глупы, – сказал Луке. – Что мог я с этим поделать? Я мог только смеяться. Мы были с великим грешником Эстрадой в палатке в нашем лагере в окружении солдат. И вот очнулись здесь. Ни палатки, ни лагеря, ни солдат.
– Они ныне далеко от вас. И не стоит тебе думать об их судьбе, Луке. Тебе не стоит думать о судьбе Эстрады. Я пришла отдать тебе долг, Луке.
– Долг? А ты мне что-то должна? Я приказал убить тебя. Пусть без мучений. Но убить. Ты ведь не была ведьмой? Конечно, не была! Ведьм и колдунов не существует!
– Но я, умершая в Севилье, ныне стою перед тобой. Тебя это не удивляет, Луке?
– Нет. Тебя здесь нет. Ты всего лишь часть моего разума, воспоминание которое было оживлено благодаря моей памяти. А Эстрада сейчас встретиться со своими «призраками».
– Ты не веришь в бога, Луке! В того бога именем которого посылал людей на смерть!
– Вселенная бесконечна, – ответил патер. – И бесконечно в ней количество миров. Человек это скопление атомов и отличается от других существ только наличием души. Но и душа – это атомы, только более подвижные – огненные атомы. В мире нет ничего кроме атомов и пустоты. Атомы вечно движутся в бесконечном пространстве то сцепляясь, то разлучаясь друг с другом50.
– И потому ты не боишься смерти, Луке? Но я сказала, что она тебе не грозит. Ты наказан по-другому.
– Как же? – усмехнулся Луке. – Мне грозит странствие между мирами? Я верю, потому что знаю, что миры бесконечны по числу и отличны друг от друга. В одних нет солнца, в других солнце много больше чем у нас.
– А с чего ты взял, Луке, что это истина?
– Я знаю!
– Знаешь? Но у тебя есть вопросы. Ты задал мне их. Как ты сюда попал? Что это за место? Почему только ты и Эстрада? Что вас с ним ждет впереди?
Луке согласился, что вопросы есть, и он хотел бы получить ответы.
– Сейчас твой товарищ Эстрада также встретил призрака из прошлого. Она рядом с ним на ступенях пирамиды.
– Она? Ты сказала «она»?
– Это та женщина, Луке. Та самая, что смогла за одну ночь покорить этого сурового и черствого идальго.
– Но она пропала потом. И сейчас она не более чем простое видение. В этом мире оживает то, что живет в наших воспоминаниях. Я пробудил тебя, а он её.
–Тебе только кажется, что ты понял это мир, Луке. Но ты ничего не понял. В отношении меня ты в чем-то прав. Но в отношении его нет. Это не воспоминания Эстрады пробудили её. Это она пробудила его и твои воспоминания. Она вернула мою тень и поставила пред тобой.
– Кто? Ты снова сказала «она».
– А что говорил ваш проводник Филиппе?
– Он говорил много чего.
– Он говорил про Чуйатаки. Но и ваш Филиппе совсем не знает, что такое Чуйатаки. Люди сняли заклятие и выпустили это на свободу!
– Мы? – спросил Луке.
– Многие причастны к освобождению Чуйатаки. И вы также. Но вековые печати пали благодаря другим. Они думают, что это спасет их и потому с одним злом решили бороться при помощи иного.
– Ты не отвечаешь на мои вопросы. Ты все только запутываешь еще больше! Какой смысл от таких откровений? Что они мне могут дать кроме новых вопросов? А мне нужны ответы!
Призрак исчез, и патер посмотрел на ступени храма. Кристобаль де Эстрада стоял на коленях и творил молитву…
***
Лагерь Эстрады.
Сады дьявола.
Субтеньенте дон Хосе де Фабиан принял команду над отрядом в отсутствие королевского лейтенанта Кристобаля де Эстрада. Он послал несколько групп на поиски, но все они вернулись к полудню ни с чем.
– И где же они, сержант Мартинес? – спросил Фабиан у Педро Мартина.
– Мне-то откуда знать?
– Нет ни часовых, ни нашего лейтенанта с патером.
