Владимир Михайлович Шарик
Дневник электрофикатора
17 апреля 1934 года.
Я на свободе. Это сладкое слово – свобода. Мне до их пор не верится, что я на свободе, могу идти, куда захочется, делать то, что мне надо, видеть вокруг себя родных и близких, какое это счастье! Это узнаешь только после того, как побываешь там. Ужасны даже не допросы, не избиения, а то, что тебя закрыли в ограниченное пространство, подавили свободу воли, ты не видишь неба, зеленых деревьев, не слышишь пения птиц. Постепенно твои чувства отмирают, и ты превращаешься в простое животное. Но теперь я на свободе, и как приятно вдохнуть на полную грудь чистый воздух, а не ту смесь человеческого пота, параши, разложения, сырости, нечистот в камере. И я хорошо сознавал, кому я обязан за это, поэтому первым делом я решил разыскать Ивана Филипченко. Конечно, я поехал в редакцию газеты "Правды", где он работал, но там его не было. Мне сказали, что он там не работает, ибо его уволили после того, как арестовали. Хорошо, что вахтерша сжалилась надо мной и дала его домашний адрес, где я и застал Ивана. Он мне очень обрадовался, поставил он чайник, и он рассказал мне свои хлопотания за мое освобождение. Он обратился к Анне Ильиничне Ульяновой – Елизаровой, старшей сестре Ленина, но её усилий оказалось мало, что бы вытащить меня из тюрьмы. Тогда они обратились к Надежде Константиновне Крупской, и только её обращение возымело действие – меня отпустило. Я благодарил Ивана за его помощь, говорил, что никогда не забуду за его участие в моей судьбе, и просил передать благодарность моим высоким заступницам. Иван обещал это сделать. Затем мы говорили о насущных наших делах, о том, что волнует нас, чем будем заниматься в будущем. Иван тогда рассказал об том инциденте, который произошел на последнем 17 съезде ВКП б, который происходил совсем недавно в Москве. Ему знакомые журналисты рассказали, как Сталина едва не сняли с поста Генерального секретаря, так как за него подало меньше голосов, нежели за Сергея Мироновича Кирова, которому и предлагали занять этот пост, а за Сталином оставить пост Председателя Совнаркома. Однако Киров отказался от предложения, что бы не вносить раскол в ряды партии.
18 апреля 1934 года.
Я поехал в энергетический институт, где хотел продолжить свою учебу, прослушать несколько лекций по ртутных выпрямителях, и выяснить некоторые непонятные вопросы. Однако мне сказали, что моя командировка уже кончилась, и никаких лекций мне читать не будут, и мне лучше не приходить к ним в институт. Мне никто ничего не хотел объяснять, и все, к кому я обращался, пытались побыстрее закончить разговор со мной.
После этого я решил, что делать мне в Москве нечего, и поехал на Курский вокзал, что бы взять билеты до Запорожья.
Оксана очень обрадовалась, когда я ей сказал, что завтра мы едем домой, ибо она так соскучилась за мамой, за своей родиной.
– Там у нас уже сады цветут, а я так люблю это видеть.
Мама немного расстроилась, а папа сказал, что лучше сейчас держатся подальше от Москвы, ибо тут сейчас происходит что-то непонятное: каждый день происходят какие-то собрание, ищут везде врагов, вредителей – так что добром это не кончится.
Примечания автора: Опасения папы Николая Леднева были не без основания, ибо после 17 съезда ВКПб,который почему-то назвали "съезд победителей" действительно, начались ужасы тоталитарного режима. Пройдет после него несколько месяцев, будет убит конкурент Сталина на пост Генсека Сергей Миронович Киров, и в стране начнутся самые жестокие репрессии, будут уничтожены физически тысячи и тысячи людей . Что говорить о простых людях, если из 1956 делегатов "съезда победителей" было арестовано 1108 человек, а из 139 кандидатов и членов ЦК партии, избранных на съезде, 97 человек было расстреляно в 1937– 38 годах.
Жуткая статистика. Хотя Адольф Гитлер уже в конце своей карьеры, когда советские пушки грохотали в Берлине сказал, что войну он проиграл потому, что не выстрелил в свое время старый Генеральный штаб, как это сделал в свое время Сталин.
26 апреля 1934 года.
Приехали в Запорожье, а здесь цветущий сад и теплынь до +25 градусов. Да, весна здесь самое замечательное время, какое многообразие цветов, пьянящий запах цветущих садов, пение птиц, свирели соловья и жужжание пчел.
С товарищами по работе встреча была очень радостная. Они поздравляли меня с тем, что я легко отделался от органов, некоторые интересовались, как со мной обращались в тюрьме, но я помня свое письменное обещание старался ничего не говорить об этом. Однако в управлении меня встретили довольно-таки прохладно. Николай Николаевич долго вертел в своих руках мою справку об освобождении, кривился, тяжело дышал, даже несколько раз схватывался со своего места, пока не спросил, почему это меня брали под арест. Я всё рассказал, как было дело. Он пытался верить мне, но это у него получалось с трудом. Он бегал по своему кабинету, затем взял мою справку о прослушивании лекций по ртутным выпрямителям. Я его понимал, если б не то обстоятельство, что у него не было в наличии специалистов по ртутным преобразователям, то он тотчас бы отказался от моих услуг, но поскольку, в данный момент я был человек незаменимый, то он не решался сделать этот шаг, На стройке наступали решающие дни, до запуска первого электровоза на линию Запорожье – Кривой Рог оставались считанные недели. Наконец, он бросил на стол обе справки и сказал мне:
– Это хорошо, что ты приехал, сейчас надо уже монтировать ртутные выпрямители.
– Я готов выходить хоть завтра на работу.
– Нет, спешить не будем. Недельку отдохни, а потом придешь, и мы все решим.
Я его понял – он хочет узнать у вышестоящих органов, можно ли меня принимать на работу или нет, поскольку на меня было заведено дело, своего рода "волчий билет". Это меня немного огорчило, но Михаил Иванович успокоил меня сказав, что бы я не волновался – даже, если меня тут не возьмут, то пойду на завод, там сейчас требуются много рабочих, тем более, что у меня очень престижная специальность. Электриков сейчас с руками-ногами отрывают, поскольку специальность новая и везде востребованная. Пока же посоветовал мне поехать в село и отдохнуть, на рыбалку сходить.
29 апреля 1934 года.
Мы с Оксаной поехали поездом в Подстепную. Надежда Ивановна встретила нас распростертыми объятиями, слезы радости градом текли по её щекам. Оксане едва удалось остановить этот поток своими уговорами и поцелуями.
Вечером у нас собрались гости, соседи, пришел даже председатель сельсовета. Все были искренно рады за меня и Оксану, желали нам счастья, здоровья и пополнения в семье, чем очень за смущали Оксану. Но это ведь дело житейское и я за чистую монету принимал это пожелание, ибо понимал, что это мой долг – делать и воспитывать новое поколение. Особенно, в тюрьме я задумался об этом, ибо боялся, что меня могут расстрелять, а наследников у меня не будет, и прекратится славная семья Ледневых. Еще от нашего соседа последовало практическое предложение – у него осталась еще картошка на посадку, и он предлагал его отдать нам, что бы мы посадили в огороде, а то ведь Надежда Ивановна была в такой депрессии из-за моего ареста, что ничего не делала на огороде. Мы с благодарностью приняли его предложение. Засиделись мы до полуночи. Потом за столом запели. Какое это было пение! Я в Большом театре не слыхал таких хоров.
Посадила огирочкы.... , или
Несе Галя воду, коромысло гнется.
Да, это был настоящий отдых для моей измученной души.
30 апреля 1934 года.
С самого утра мы вышли в огород, сажать картошку. Я копал ямки, Оксана бросала клубни, мама садила морковь, свеклу, лук. День был замечательный, я даже снял рубашку, что бы немного позагорать, а то от пребывания в камере, приобрел какую-то бледность. Когда , почти, уже заканчивали, то приехал председатель сельсовета, и привез нам еще картошки на посадку. Мама даже возражала, неудобно как-то, говорит она.
– Принимай, Надежда, у вас же семья больше стала, надо побольше картошки садить, ибо картошка у нас второй хлеб, если уродит, то никакие нам неурожаи не страшны.
Какие замечательные люди тут живут, какие добрососедские отношения между ними – последним поделятся. В городе люди живут немного не так. Я вспомнил Андрея, который сдал меня органам. Впрочем, его я уже немного понимал, если б он меня тогда не сдал, то его б обвинили в укрывательстве врагов страны.
У меня даже дрожь пробежала по телу, когда вспомнил о своих мытарствах.
Закончили мы садить картошку, когда солнце еще было в зените, и побежали с Оксаной к реке, что бы обмыться. Вода была еще холодной, но я не смог отказать себе в удовольствии покупаться в речке.
5 мая 1934 года.
Возвратился в Запорожье. Утром пошел на работу. Николай Николаевич ожидал меня, спросил, как я отдохнул, готов ли приступить к работе? Я сказал, что уже готов, ибо надоело шататься без дела. Он сказал:
– Тогда приступай, на подстанции уже приступили к монтажу оборудования. Вот тебе чертежи монтажные по оборудовании, и изменения, которые надо сделать с преобразователями РВ-16/20, что бы увеличить их мощность.
Я же пока смутно представлял, что надо сделать, но с умным видом помахал головой, и добавил от себя:
– Монтаж и наладка ртутных выпрямителей должны производится в идеально чистых помещениях, а рабочие тоже должны работать в перчатках и белых халатах. Так что надо обеспечить нас спецодеждой.
– Неужели это так важно? – Удивился Николай Николаевич.
– Да мне профессора так говорили, и там мы лаборатории работали только в белых халатах и перчатках.
– Хорошо, я дам задание Михаилу Ивановичу, а вы приступайте к наведению порядку. До пуска осталось совсем немного времени.
– Постараемся управится. – сказал я и направился к выходу.
– Да, и ути. Твое поведение должно быть безупречным, ибо я поручился за тебя там, в органах, и если ты споткнешься, то отвечать я за это буду своей головой.
– Николай Николаевич, спасибо, что вы поддержали меня. Я вас не подведу.
Я посмотрел ему прямо в глаза, и он понял, что это не пустые слова.
9 мая 1934 года.
Мы делаем монтаж оборудования, обвязку трансформатора, быстродействующего автомата, а вот ртутный выпрямитель пока не монтировали – ждем специалистов из ленинградского завода "Электросила", что бы они подсказали нам, как вести монтаж. Щитовую нам приходится делать на месте, ибо завод-изготовитель сообщил нам, что изготовление нашего оборудования у нас запланирован на конец года, а у нас запуск электровоза запланирован на октябрь.
14 мая 1934 года.
Сегодня в Доме культуры им. Дробизко произошло расширенное заседание электрификаторов и строителей, которое проводил прибывший из Москвы начальник Центрального отдела электрификации Наркомата Путей Сообщения товарищ Аверин. Он вскрыл многие недостатки, отставание в графике строительства, которые могут привести к срыву сроков.
После него выступали еще многие товарищи. Выступил и я, ибо наши отставания не совсем по нашей вине. Я просил, что бы побыстрее присылали специалистов с завода Электросила для участия в совместном монтаже ртутных выпрямителей, заметил при этом, что у нас в стране еще не производились такие выпрямители, и потому неизвестно как они себя поведут в эксплуатации. Хотелось бы иметь запас по времени. Товарищ Аверин записал это в свой блокнот, и сказал, что решит этот вопрос.
26 мая 1934 года
Прибыли долгожданные специалисты из Ленинграда. Правда, началась после этого у нас очень напряженная жизнь. Они написали много замечаний к машинному залу, которые мы должны выполнить, что бы они приступили к монтажу. Приходится практически все переделывать вместе со строителями. По-новому делать штукатурку, стяжку полов, а затем покраску специальной краской, меняем кабельные каналы, а металлические перекрытия покрываем резиновыми прокладками, что бы ртуть, в случае аварии не могла попасть туда. Михаил Иванович занимается снабжением только этой бригады, ищет по всему городу специальные ключи, инструменты, дополнительное оборудование. Правда, в этом есть свои плюсы. Например, у нас появилась даже электродрель фирмы "Сименс", и настольный сверлильный станок, ибо раньше все дырки мы делали простым коловоротом, и что бы просверлить дырку в металле необходимо было пол дня крутить коловорот. Кроме того еще много инструментов и приспособлений материалов доставлял Михаил Иванович по первому требованию специалистов. Всем нам выдали белые халаты, шапочки и перчатки, специальную обувь. Для ревизии и протирки оборудования нам канистрами доставляли 96 процентный спирт и чистейший бензин.
2 июня 1934 года.
После полного наведения порядка и выполнения всех замечаний от специалистов Электростали, мы приступили к монтажу пока что вспомогательного оборудования: циркулярного водяного насоса для охлаждения стенок корпуса выпрямителя и форвакуумного насоса для создания вакуума внутри выпрямителя. Если с водяным насосом мы справились довольно легко, то с монтажом вакуумного насоса пришлось попотеть, ибо никак не могли добиться мы того, что бы он создавал вакуум, у нас постоянно происходили утечки, и соответственно, давление в корпусе понижалось. Мы разбирали насос, соединительные трубы, зачищали тщательно фланцы, возвратные клапаны, меняем прокладки. После этого собираем насос, проверяем, и снова разбираем, потому, как утечка не ликвидирована. Работаем до поздней ночи, бывали случаи, когда приходилось ночевать на подстанции. Специалисты торопят нас, поскольку они не могут долго у нас находится на нашей стройке, им надо ехать на Урал.
9 июня 1934 года.
Закончили установку и наладку вспомогательного оборудования, установили шкафы управления, и теперь начинаем монтировать сам выпрямитель, который устанавливается на опорные изоляторы, подсоединяем его к электросети, насосу водяного охлаждения и вакуумного насоса. Снова проверяем создание вакуума внутри выпрямителя и снова у нас утечки, теперь уже в системе выпрямителя. Тщательно, при помощи мощнейшей лупы осматриваем изоляторы, проходные изоляторы, анодные изоляторы, стеклянные вставки. Поскольку трещин не обнаружили, то по очереди стали снимать аноды, на их место ставили заглушки, и снова проверяем создание вакуума. Однако, результат отрицательный. Зачищаем тщательно соединение, протираем все части соединения спиртом, ставим на место, тщательно затягиваем болты, снимаем следующий анод, и всё повторяем сначала. Графитовые аноды мы берем только в перчатках и через листок бумаги, что бы не оставлять никаких следов.
Вообще, когда посторонний человек попадает в наш машинный зал, то думает, что он попал на съемку какого-то фантастического фильма. Хотя посторонних людей туда не попадает. Я только однажды упросил старшего специалиста провести на экскурсию Оксану, которая теперь приносит мне еду на работу, ибо я не имею возможности ходить домой. При этом, правда, пришлось мне попросить белый халат и обувь у Сергея, что бы она это надела и прошла в машинный зал. Она была удивленна и восхищена тем, что увидела.
20 июня 1934 года.
Жара стоит ужасная, но нам некогда даже окунутся в Днепре, хотя он совсем недалеко. Работаем от восхода до заката. Не все выдерживают такой напряженной работы. Некоторые уже начинают ворчать, когда говоришь, что надо сегодня остаться после работы, что бы закончить ревизию или сборку выпрямителя. Кричат – это сейчас не царские времена, когда угнетали рабочих, а сейчас уже живем в свободной стране, где права рабочих защищены. Да, еще сознание некоторых наших людей поражено мещанством, не понимают, что одно дело работать на царя-батюшку, а другое – на первое в мире социалистическое государство.
Закончили монтаж и проверку ртутного выпрямителя, а теперь будем ставить его под напряжение. Формовка начинается с откачки вакуумным насосом газа и воздуха с корпуса выпрямителя. Затем при помощи водяного реостата подают пониженное напряжение на выпрямитель. Происходит постепенное нагревание пространства между катодом, заполненным жидкой ртутью и графитовым анодом, вакуумный насос постоянно откачивает образовавшийся газ. Кроме того следует следить за тем, что бы корпус не нагревался выше 40 градусов, ибо только корпус перегревается, то происходит пробой вентиля, то есть режим короткого замыкания. Этот режим постоянно возникает у нас, ибо мы не успеваем выдерживать все параметры в норме. Вследствие этого мы записываем постоянно приборов: вакуумметра, амперметра, вольтметра, ваттметра, температура охлаждающей воды. Делаем анализ, почему произошел сбой, и снова начинаем всё сначала.
25 июня 1934 года.
В результате частых коротких замыканий, у нас повредились проходные изоляторы, и мы снова разбираем выпрямитель, меняем изоляторы, чистим графитовые аноды, сливаем ртуть, чистим внутри все чистым спиртом, заливаем очищенной ртутью, подключаем к понижающим трансформаторам, и снова происходит формовка выпрямителей.
Очень сложная аппаратура, и если б не специалисты из завода Электросила, то мы б ничего не смогли бы сделать. Они работают тоже очень напряженно, порой сутками не покидают машинное помещение.
После того, как мы заменили изоляторы, и сделали ревизию выпрямителя, формовка прошла довольно-таки гладко, мы плавно выходили на заданный режим. Вот что означает, что надо придерживаться идеальной чистоты, когда происходят короткие замыкания, то гарь оседает на стенки выпрямителя, и необходимо делать очередную ревизию выпрямителя – процесс очень длительный и затяжной.
2 июля 1934 года.
Выпрямитель работает хорошо, мы научились безошибочно проводить формировку выпрямителей. Вывели закономерность – зависимость тока выпрямителя от давления внутри выпрямителя и температуры охлаждающей воды. Можно начать включение выпрямителя на проектное напряжение, что бы проверить его в работе. К сожалению, это невозможно, так как еще не произведен монтаж высоковольтной линии 35 киловольт от Днепрогеса до нашей тяговой подстанции, и скоро не обещают монтажники сделать эту воздушную линию.
В связи с этим специалисты из ленинградского завода Электросила уезжают от нас, ибо их ждут на Урале, а нам они предлагают монтировать второй выпрямитель на этой же подстанции, поскольку опыт монтажа мы уже имеем. Причем, меня назначают руководителем группы. Конечно, мне приятно такое высокое доверие, но вместе с тем и огромная ответственность, ибо навыки я получил не такие уж и большие, а тем более мы не знаем, как поведет себя выпрямитель при подаче повышенного постоянного напряжения 3300 вольт.
