Ярослав Николаевич Зубковский
Программа Любви
Это, каким же нужно быть идиотом или душевно больным человеком, чтобы всё сделать в чёрном цвете? – рассматривая себя в зеркало, размышляла она. Выйдя из ванной, и вытираясь чёрным полотенцем, она продолжила свои размышления о том, кто же может быть хозяином этой ужасной квартиры. Открыв вторую дверь, ведущую из комнаты, Зена оказалась в небольшом чёрном предбаннике. Набравшись смелости, она толкнула следующую дверь, и вскрикнула, оттого, что весь огромный холл был залит огненным светом. Опасаясь сгореть, она вскрикнула, отступая назад – казалось, что вся мебель создана из горящих или раскаленных добела предметов. Посредине холла бил огненный фонтан, с потолка, как от электросварки, непрерывно сыпались искры. Попав после тёмной комнаты в ярко освещённое помещение, Зена прикрыла ладонью глаза, хотя никаких источников света здесь не было, да они и не нужны были. Пол, стены, потолок были похожи на раскалённые противни, то же самое можно было сказать и про интерьер: диван, кресла, стол, казалось, представляли собой твёрдую субстанцию огня. Но, находясь в непосредственной близости от пышущих жаром предметов, никакого температурного дискомфорта Зена не почувствовала, да и дышалось ей также легко и свободно. Тут она услышала знакомый голос Тери: «Вот видите, Ваше Величество, оклемалась Ваша подруга, и ничего с ней ни сделалось, а Вы волновались!» Зена убрала ладонь от глаз и увидела на диване Тери, который единственным тёмным пятном выделялся во всей этой жёлто-красной гамме. Рядом с ним сливаясь с обстановкой сидело огненное существо, которое ей привиделось в школе. Зена осторожно коснулась ногой поверхности раскалённого пола, но никакого шипения не было, не было и дыма, а тем более огня.
– Смелее, смелее, – произнёс Тери, и его голос поразил своей вульгарной интонацией.
– Тери? Ты? Что ты здесь делаешь? – возмущённо спросила она, медленно направляясь к нему, всё-таки больше поражаясь тому, что этот раскалённый пол не несёт для неё никакой опасности.
– Я? Что здесь делаю я? – рассмеялся Тери, вставая с дивана и подходя к Зене, вызывающе продолжил, – живу я здесь.
– А зачем ты мне руки крутил в школе? – рассеянно спросила Зена, – и что это за маскарад, зачем ты прилепил себе рога и этот противный хвост? И где твои настоящие ноги? – глядя на большие копыта, растерянно произнесла Зена.
– Человеческих ног у меня отрадясь не было, птичка моя. А рога и этот симпатичный хвостик, – мои самые что ни на есть настоящие.
– Так, значит, ты чёрт? – презрительно сморщилась Зена, как будто вляпалась во что-то гадкое.
– Какая догадливая у Вас избранница, Ваше Величество, –
не обращая внимания на девушку, обратился он к огненному существу.
– Ах, ты, козёл рогатый! – крикнула Зена, и бросилась к нему, чтобы схватить его толи за рога, толи за волосы. Но Тери вдруг исчез, а голос его тут же раздался сзади.
– Ау! Зена! Ты оказывается такая же драчливая, как и твой Ярус.
– Да, это какой-то розыгрыш, не иначе, – улыбнувшись, произнесла она, бесстрашно садясь на раскалённый диван, – такого, просто не может быть. Кто это придумал, Ярус, это ты? – громко крикнула она, крутя по сторонам головой, – давай выходи, хватит шутить!
Повернув голову, она встретилась с пылающими глазами огненного существа, которое напоминало огромного культуриста. Руки, ноги, туловище, глаза, нос, длинные волосы и даже единственный элемент одежды плавки и те, казалось, были созданы из огня.
– Давай знакомиться, меня зовут Жаропепел, я подземный царь огня, – пробасило существо.
– А меня зовут Царевна Лягушка, – кривляясь, ответила она.
– Тебя зовут Зена, – не обращая внимание на ёрничание, грозно сказал Жаропепел и продолжил, – я выбрал тебя из миллионов самых красивых девушек мира.
– И что, теперь я должна станцевать тебе танец живота? – зло произнесла Зена и вполголоса сама себе сказала, – я уверена, сейчас что-то такое произойдёт, и я окажусь у себя дома или на худой конец в школе.
– Нигде ты не окажешься, ты у меня в подземном царстве.
И отсюда, уверяю тебя, ещё никто не выходил. О доме своём можешь забыть.
– Да, кто ты такой, что указываешь мне, что забыть, а что нет?
– Я Жаропепел, твой любимый мужчина.
– Что?! Любимый мужчина? Ты себя в зеркало видел? – засмеялась Зена.
– Нравлюсь я тебе или нет, по-хорошему или по-плохому, ты будешь моей женой, – невозмутимо парировал Жаропепел, покачивая огненной ногой.
– Ты хочешь сказать, что я совершенно нормальная девушка, с нормальным восприятием мира, без психических заболеваний, поверю, что я сейчас нахожусь где-то под землёй и разговариваю с каким-то чудовищем…
Жаропепел поднял мускулистую руку, за которой потянулся огненный шлейф, схватил девушку за руку и сдавил её кисть с такой силой, что она застонала, а в глазах у неё потемнело.
– Я царь! – вскричал Жаропепел, ещё крепче сжимая руку, а ты, ты грязь бордюрная, пыль придорожная, лужа канавная! Ты никто и зовут тебя никак, более того, уверяю тебя, ты будешь танцевать
не только танец живота, но и делать всё, что я тебе скажу! Теперь поверила? – ухмыльнувшись, спросил Жаропепел.
Только сейчас, когда Зене стало нестерпимо больно, когда она услышала столько обидных слов, когда кровь застучала в висках, когда в холодном взгляде огненных глаз этого странного существа, она увидела смертельную опасность для себя, она по-настоящему осознала, что всё это явь.
– Теперь поверила, – ответила Зена, изо всех сил стараясь
не закричать от боли и не расплакаться.
– А теперь, иди к себе, – отпустив её руку, сказал Жаропепел, – выпей шампаского и подумай, как нужно себя вести в присутствии царя подземного мира, а мне нужно поработать.
– Хорошо, – зло ответила Зена, направляясь в чёрную комнату.
– Ну, как Вам Зена, Ваше величество? – заискивающе спросил Тери, осторожно присаживаясь на краешек дивана.
– Бывали и лучше, – глядя в след удаляющейся Зены, произнёс Жаропепел и продолжил, – а почему ты сам не справился с поставленной задачей? Просишь меня прилететь за девкой или ты квалификацию теряешь, Тери?
– Ну, что Вы, Ваше Величество, наоборот. Я полон сил, энергии и энтузиазма. Это просто Зена какая-то нестандартная попалась, – испугался чёрт.
– Ну, теперь, мне твоя помошь не понадобится, Зена напишет Программу Любви, и ко мне под землю очередь из невест будет стоять, – самодовольно развалившись на диване произнес Жаропепел.
– Я надеюсь, что Вы меня не уволите? – забеспокоился Тери.
– Не бзди, рогатый, ты мне еще пригодишься.
– Ваше Величество, – обрадовался Тери, – а я знаю, что Ярус собирался Вашу Зену спасать.
– Кто это? – презрительно сморщился Жаропепел.
– Это её школьный воздыхатель, – ухмыльнувшись, пояснил Тери.
– Да я его, – Жаропепел дунул, и изо рта на несколько метров вырвалось огромное пламя.
– Класс! – восторженно произнёс Тери и добавил, – но подстраховаться не помешало бы, Ваше Величество.
– Хорошо, отправь Тромбоцита на патрулирование, оповести Беву и вызови ко мне Инкоху, – отдал распоряжение Жаропепел.
Глава 8
СО СВЕТОМ ИЛИ БЕЗ
Отряхнувшись от пыли и, развернув фонарь в направлении движения, Ярус постарался быстрее покинуть это гиблое место. Слава Богу, удалось спастись, – придя в себя, размышлял Ярус, – на будущее надо быть осторожнее и внимательнее. Пройдя ещё около получаса, он вдруг он услышал впереди какие-то странные звуки, похожие на всхлипывания. Ему показалось, что где-то впереди плачет ребёнок. Ярус остановился, поводил фонариком по периметру грота, но никого не увидел. Он сделал вперёд ещё несколько шагов, плач стал слышен отчетливей.
– Эй, кто здесь? – прошептал Ярус.
И, вдруг, в углублении стены юноша увидел небольшой чёрненький комочек. Направив на него луч фонарика, он подошёл совсем близко. Мохнатое существо с короткими лапками и остренькой мордочкой, сидело, прислонившись к стене, подёргивая плечиками, и всхлипывая, как дитя, вытирая слёзы внешней стороной своих передних лапок.
– Это я, – раздался жалобный голосок.
– Кто я? – громче спросил он.
– Я, крот! И выключите, пожалуйста, свой прожектор, а то я ничего не вижу, – обиженно пробурчал он, прикрывая глаза лапками.
– Да, но если я выключу фонарь, то я Вас не увижу, – объяснил Ярус.
– А что, Вы можете говорить только при свете? – нетерпеливо произнёс крот на одесский манер.
– Хорошо, я буду светить в другую сторону, – заботливо сказал Ярус, направляя фонарь на противоположную стену, – так лучше?
– Третий сорт – не брак, – опустив лапки от мордочки, и недовольно посмотрев на Яруса, ответил крот.
– Но я поражён, что Вы крот, а умеете говорить, – сказал Ярус, присаживаясь на корточки рядом.
– А чего это я не должен говорить? – обиделся крот, – я же Вам не корова, мычать не умею, говорю на кротском и русском, разными там, английскими не владею, извините. Где живу, на том и говорю, – вытирая носик, произнёс крот.
– Меня зовут Ярус, – сказал юноша, и немного поколебавшись, протянул руку.
– А меня – Топа, – серьезно представился крот и пожал Ярусу указательный палец.
– Вы откуда Топа?
– Я из Конотопа1, – гордо сказал Топа.
1Конотоп – город в Сумской области Украины. Одна из легенд объясняет связь названия города Конотоп с инцидентом, произошедшим с царицей. Карета царицы и эскорт завязли в болоте. Царицу спасли, а сокровища утонули. Царица, выбравшись, произнесла: «Что это за место такое, где кони топнут?». Отсюда и название пошло – Конотоп.
– Почему Вы плакали, Топа? – поинтересовался Ярус.
– Я решил попутешествовать, мир посмотреть и урыл из дома, от родителей, вот. А потом свалился в какую-то огромную яму. И теперь, чтобы прорыться наверх мне не хватит целой жизни, – снова захныкал Топа.
– Да, нехорошо, уходить из дома, – упрекнул его юноша и пожалел об этом, потому что тот зарыдал ещё громче.
– Ладно, Вам, ну, не плачьте, – сочувственно произнёс Ярус и заботливо продолжил, – может быть, Вы водички хотите?
– О, да, водички мы очень хотим, – Топа облизнул губы крохотным язычком, тут же успокоился, шире открыл глазки, рассматривая Яруса, но потом снова прищурился. Юноша достал из рюкзака бутылку с водой, открутил крышку и замешкался,
соображая – как же он такой маленький будет пить из горлышка?
– А Вы в пробочку налейте, пожалуйста, – прочитав его мысли, попросил Топа.
Ярус налил и аккуратно протянул её кроту. Топа встал на задние лапки, опустил мордочку в пробку с водой и с жадностью всю её выпил.
– А можно еще немножко? – жалостливо пропищал Топа.
– Конечно, можно.
Теперь Топа пил уже не так спешно.
– А третью за любовь, – повеселев, произнёс Топа, возвращая пробку.
Осушив посуду третий раз, он икнул, вытер ротик внешней стороной лапки, и усевшись спиной к стене, добавил, – спасибо тебе, Ярус. Ничего, что я на ты?
– Нормально, – улыбнувшись, ответил юноша и тут же серьёзно продолжил, – хочешь, пойдём со мной Зену спасать. Спасём и вместе выберемся отсюда, – он ласково погладил Топу по голове пальчиком.
– Выберемся, правда? Тогда пойдём, спасём кого хочешь, Ярус, – подскочил крот, наверное, радуясь, больше тому, что он, наконец-то, будет не один. И всем своим деловым видом показывая, что он готов на любые подвиги.
– Пойдём, Топа, – Ярус встал и направил фонарь вперёд на дорогу.
– Хорошо сказал, пойдём, только куда? – недовольно буркнул Топа, закрывая глаза лапками, – выключи эту сварку, я опять ничего не вижу.
– Да, но если я выключу фонарь, я тоже не буду видеть, куда нам идти, – Ярус поднял фонарь вверх, чтобы не ослеплять крота и, задумавшись на мгновение, продолжил, – хорошо, тогда, я предлагаю прийти к консенсусу.
– Согласен, – убедительно заявил Топа, – а ты знаешь к нему дорогу?
– К кому? – удивился Ярус.
– К этому концу… сусу? – деловито поинтересовался Топа.
– Ты не понял. Ну, да ладно, давай найдем … компромисс! – подыскал, на его взгляд, подходящее слово Ярус.
– О, вот это тема, давай, а она красивая? – потёр ладошки Топа, смешно занося левую лапку на правую сторону, а правую – на левую; ведь лапки у кротов «смотрят» наружу, а не внутрь, как у людей.
– Кто? – удивлённо спросил Ярус, наблюдая за такими оригинальными поглаживания ладоней.
– Ну, эта контра Мисс, – сделал бантиком губки Топа.
– Так, – глубокомысленно произнёс Ярус, почесав затылок и задумавшись на мгновение, продолжил, – я предлагаю установить очередь.
– Кто крайний? – громко вскрикнул радостный Топа.
– Ты, Топа, – нетерпеливо сказал Ярус, – вначале я веду тебя с фонарём, потом ты меня – без, понятно?
– Понятно, – хихикнул крот, – чего тут может быть непонятного – вначале ты меня, потом я – тебя.
– Шутки в сторону, Топа, – серьёзно заявил Ярус.
– Хорошо, ты идёшь впереди, светишь своим фонарём, а я иду за тобой, прячась от света, – рассудительно закончил Топа.
Ярус продолжил путь, освещая фонариком себе дорогу, а Топа, быстро семеня маленькими ножками, и прищурив глазки, последовал за ним. Грот то расширялся, то суживался, начали попадаться маленькие и большие примыкающие пещерки, и лазы. Оттуда доносились то тяжёлые вздохи, то стоны, то вой.
– Нет, тебе просто ужасно повезло, Ярус, что мы с тобой встретились, тебе даже поговорить не с кем было бы. А так, у тебя есть я. Что бы ты без меня делал? Шёл бы один одинёшенек, тебе бы было одному очень страшно, – озираясь от страха по сторонам и всё время, натыкаясь на Ярусовы кроссовки, чтобы держаться к нему поближе, говорил Топа, – а со мной тебе совсем не страшно, ведь
не страшно, скажи Ярус, что не страшно?
– Нет, Топа, с тобой мне ничего не страшно, – сосредоточенно ответил Ярус, беспокойно освещая дорогу не только перед собой, но и направляя луч в примыкающие своды пещер.
Где-то сбоку раздался истерический смех, и Топа моментально запрыгнул на голень Яруса, как на шест, крепко обхватив его ногу всеми четырьмя лапками. Ярус посветил в проём, но никого
не увидел.
– Что случилось, Топа? – усмехнулся он.
– Я подумал, что тебе стало очень страшно, и я решил тебя успокоить, – слезая с ноги, засмущался Топа, заботливо вытирая джинсы в том месте, где он только что висел.
– Не бойся, Топа, мы же вместе, – ласково успокоил его Ярус.
– А я и не боюсь, – стыдливо ответил Топа, ножкой рисуя на земле фигурки.
– Ну, и хорошо. Что, пошли? – спросил Ярус.
– Пошли, – успокоившись, ответил крот.
Но не успел Ярус сделать и несколько шагов, как земля под ним провалилась, и он с криком свалился в яму.
– Эй, Ярус, ты где? Ярус? – беспокойно позвал Топа, резко остановившись.
– Под землёй, – кряхтя и потирая ушибленные места, отозвался Ярус.
– Тоже мне юморист нашёлся, а я по-твоему где? – спросил Топа, услышав знакомый голос и смело подойдя к краю ямы, радостно добавил, – а, вот ты где? А ты живой?
– Пока, да, – буркнул Ярус, потирая бока.
Яма была глубиной метра три-четыре. На дне валялись кости, некоторые из них были обглоданные, некоторые обугленные.
– Говорил я тебе, давай я тебя поведу, так нет же. Я первый,
я, – передразнил Топа Яруса, и присев на краешек ямы, добавил, – а я, последняя буква в фавите.
– В чём Топа? – переспросил Ярус, поднимая, обронённый фонарик.
– В фавите, – уверенно произнёс Топа.
– А что это такое, фавит? – улыбнулся Ярус осмотривая западню.
– Это такая сумка, в которой буквы носят, – убедительно ответил крот.
– Топа, здесь куча костей и мне становится как-то, мягко говоря, не по себе. Нужно подумать, как мне отсюда выбраться? – поднимая голову вверх, и, оценивая высоту ямы, сказал Ярус, – нужна верёвка, хотя, как ты сможешь её удержать со мной вместе?
– Ага, и судя по этим косточкам, выбираться тебе отсюда нужно побыстрее, – болтая своими коротенькими ножками, сказал Топа, – у меня была одна знакомая мышка, так вот она рассказывала, что некоторые её родственники попадали в мышеловки. А эти мышеловки довольно часто проверяют те, которые их ставят.
– Обрадовал, я попробую вырыть несколько ступенек и по ним выбраться наверх. Ярус достал из рюкзака монтировку, рюкзак положил в угол западни, пристроил на него зажжённый фонарь, чтобы луч освещал противоположную стену и начал рыть ступеньки.
Но земля отпадала пластами – ступеньки не получались.
– Стой, Ярус, без меня у тебя ничего не получится, лови меня, – сказал Топа и, не раздумывая, прыгнул вниз.
Юноша вытянул руки вверх и поймал крота.
– Фу, как тут пахнет, ужас, – сказал Топа и поморщился, – видно не все смогли отсюда выбраться. Так, давай быстрей, сколько нужно ступенек? И в каком месте надо рыть? – деловито, как прораб на стройке, спросил он.
– Я думаю три, будет в самый раз. Смотри, здесь, здесь и здесь, – показал Ярус на стенку.
– Ага, смотрю, сказал слепой глухому. Одной ладонью держи меня снизу, другой – сделай упор для моих задних лапок, чтобы я мог хорошо упереться и, постепенно подталкивай меня вперёд, – отдавал указания Топа.
Ярус поднёс его к стене, и тут он, наконец, увидел Топу во всей его красе. Это была самая настоящая маленькая землеройная машинка. Не прошло и минуты, как Топа вырыл углубление в стене, выбрасывая наружу землю и зарываясь в неё всем телом.
– Вытаскивай! – донеслось из отверстия, и Ярус бережно одной рукой, как котенка, вытащил Топу из отверстия.
– Ну-ка, попробуй, – отряхивая землю с головы, сказал Топа, предлагая испытать на прочность его работу.
Ярус вставил ногу в углубление и приподнялся вверх.
– Отлично, ну, ты даёшь, здорово, – восхищённо произнёс Ярус.
– Не Боги норки роют, как говорила моя бабушка. Так, ещё две и всё, – не обращая внимание, на удивление Яруса, произнёс Топа.
Вырыв вторую ступеньку, он отдышался, и смешно пофыркивая, приступил к третьей, которая была на высоте лица Яруса. Делая упор для задних лапок Топы, он вдруг почувствовал, что Топа провалился вперёд и тут же услышал его испуганный голосок: «Ярус!» Ему показалось, что голос Топы начал удаляться вглубь. Он засунул руку в норку по локоть, но Топы там не оказалось потом по плечо, и успел схватить крота. Но что-то холодное и твёрдое крепко держало Топу, пытаясь затянуть его глубже. Ярус схватил «это», дернул со всей силы на себя и остолбенел. Это была рука скелета, которая своими белыми костяшками крепко держала маленькое туловище крота. Юноша держал кисть скелета, продолжение, которой уходило в чёрное отверстие норы. Кисть сдавила Топу так, что тот начал хрипеть. Схватив монтировку, Ярус сильно ударил по руке, раздался хруст сломанных костей, из норы послышался тяжелый стон. Юноша разжал по одному фаланги пальцев, вытащил крота из смертельных объятий и отбросил кисть.
– Как ты, Топа? – беспокойно, спросил Ярус, поднося его к своему лицу.
– Что это было, Ярус? – приходя в себя, жалостливо поинтересовался Топа.
Из нижней норки, стремительно вырвалась другая кисть скелета и схватила Яруса за ногу. Он ударил по ней монтировкой и снова где-то в глубине раздался тяжёлый стон. Второй обломок, упавший на землю, несколько раз со скрипом совершил хватательные движения, и наступила гнетущая тишина. Он отступил к противоположной стене, перевёл дух, надел рюкзак, взял фонарик и посадил Топу на плечо. Из верхней норки появилась крохотная детская ручка, которая на глазах стала увеличиваться до размеров руки взрослого человека. На её запястье появилась наколка с черепом и костями, после чего кожа на ней постарела, одрябла, высохла, почернела и стала слезать, открывая белые кости. Из нижней норки появилась другая рука скелета, обе руки с напряжением схватились за края норы и вдруг из средней ступеньки, как пробка из бутылки, выскочил огромный череп. Из его пустых глазниц блеснули два тоненьких лазерных луча, которые просканировав стену, нашли Яруса и остановились на нём. Череп часто защёлкал нижней челюстью, потом, широко открыв её, неприятно зашипел. Стараясь вылезти наружу из земляной стены, скелет начал пытаться разрушить её, видимо прилагая огромные усилия. Прямо на глазах лучи становились всё толще и толще, они уже были сравнимы по толщине с диаметром луча фонарика. Вся земляная стена, стала трескаться, по краям она осыпалась всё больше и больше, трещины становились глубже, казалось, что вот-вот земляная стенка рухнет, скелет вылезет и тогда Ярусу с Топой несдобровать. Со всей силы Ярус ударил монтировкой по черепу, лучи, исходящие из его глазниц хаотично задвигались, а кисти сжались в кулаки. Ярус понял, что выход может быть один. Топа, держись! – крикнул он и, наступая на череп и кисти скелета, как по ступеням быстро поднялся вверх, зацепился за край ямы, мгновенно подтянулся, выскочил из неё и посмотрел вниз. Скелет уже разрушил стену, и стоя посредине ямы со страшным рёвом тянул руки вверх.
Ярус бежал быстро, слева и справа от него раздавались какие-то жуткие звуки, в темноте зажигались и гасли какие-то огни, похожие на чьи-то огромные глаза. Выбившись из сил, Ярус остановился, обернулся назад и обессилено сел прямо около стены.
– Топа, Топа, да отпусти, ты меня чуть не задушил, – тяжело произнёс Ярус.
– Я, что ты, Ярус, твоя голова так прыгала, когда ты бежал, я испугался, что она может оторваться, поэтому я крепко держал тебя за шею. Видишь, голова на месте, значит это я её спас. Можешь сказать мне спасибо.
– Спасибо, друг мой, – Ярус снял Топу с плеча и посадил рядом с собой.
– Ярус, а кто там на нас нападал? – заинтересованно спросил Топа.
– Судя по всему, это и был хозяин мышеловки, – вытер пот со лба Ярус.
– Страшный?
– Лучше тебе его и не видеть, – отдышавшись, ответил Ярус.
– А я и не видел, – бодрым голосом ответил Топа.
– Тебе хорошо, – откинув голову на стену, Ярус закрыл глаза.
– Ты знаешь, вот я его не видел, но мне тоже было страшно, может быть, даже страшней, чем тебе. А на нервной почве мне всегда очень кушать хочется. У тебя нет ничего, пожевать? – жалобно спросил Топа.
– Есть, бутерброд с колбасой будешь? – открыл глаза Ярус.
– Буду, – обрадовался Топа, – с тобой поведёшься, научишься есть всякую килбасу.
Ярус снял рюкзак с плеч, достал мамины бутерброды, один дал Топе, второй взял себе.
– Смотри Топа, этот грот похож на русло реки, вон какие вымоины.
– Гм-гм-гм! – невразумительно произнёс Топа набитым ртом.
– Видимо когда-то здесь протекала подземная речка, – рассматривая подмытый край, сделал вывод Ярус.
– Гм-гм-гм, – дожёвывая кусок, промычал Топа, – а теперь выключи свет, и дай другим посмотреть.
– Ах, да, – Ярус выключил фонарик.
– Неплохо, неплохо, долго бы мне пришлось работать, чтобы столько вырыть, – почесал голову Топа.
Несколько минут они молча жевали в полнейшей темноте.
– Фу! – раздался недовольный голос Топы.
– Что случилось Топа? – продолжая жевать, спросил Ярус.
– Фу, какой ты белый, ты что, больной? – презрительно спросил Топа.
– Нет, Топа, это у меня кожа такая, – усмехнулся Ярус.
– И что, все люди такие белые? – брезгливо спросил Топа.
– Нет, не все, есть желтокожие, краснокожие, есть и чернокожие люди. Ты кушай, Топа, кушай.
– Чернокожие?! – обрадовался Топа, вскочив на лапки.
– Чернокожие, – спокойно ответил Ярус, разматывая носовой платок, на повреждённой руке.
– Чёрные пречёрные? – возбужденно спросил Топа.
– Есть и очень чёрные, негры называются, – невозмутимо сказал Ярус, осматривая рану.
– Опа-на, значит, есть же нормальные чёрные люди, негри?
– Есть, но, мы белые тоже нормальные люди, – возмутился Ярус.
– Это тебе так кажется, – уверенно перебил Топа, – вот негри, это да, – восхищенно продолжил Топа и с блаженством добавил, – негра! Чувствуешь, слово-то какое тёплое, – потом, откусив ещё кусок и прожевав, грустно добавил, – вот, мне не повезло, так не повезло.
– И в чем тебе не повезло, Топа? – поинтересовался Ярус, подозрительно прищурившись, догадываясь, куда клонит Топа.
– Ты, извини, Ярус, но ты здесь под землёй, как белая ворона. Нет бы, негра сюда свалился, а то на тебе белый Ярус. Вот бы мы с негрой дали тут жару!
– Топа, тебе что-то не нравится? – угрожающе произнёс Ярус и, скомкав окровавленный платок, резко отбросил его в сторону.
– Нет, Ярус, мне всё нравится, – Топа понял, что перестарался, и уже не так категорично продолжил, – но вот негра мне как-то роднее, ближе по духу и по цвету тоже, кажется, был бы…
– Вот пускай негра тебя и спасает, – рассерженно произнёс Ярус.
– Ну, что ты Ярус, ты тоже ничего, только бледноват немного, – заключил Топа, заглаживая свои слова.
– А теперь? – Ярус неожиданно зажёг фонарь.
– А теперь, я ничего не вижу, – развёл лапки в стороны Топа.
– Вот так-то лучше будет, а то разговорился, негра ему подавай, – обиженно пробурчал Ярус.
– Как говорит мой брат, – после некоторой паузы, весело произнёс Топа, – после вкусного обеда, вытри лапки об соседа. Кстати, за вредность работы под землёй, нам вообще молоко давать должны.
Глава 9
ТРОМБОЦИТ, ДРЫПА И ФЕДЬКА ЦИФРА
– А ну, выключи фонарь, – сказал Топа, тревожно нюхая воздух.
– Не выключу, не нравится ему цвет моей кожи, – упрямился Ярус.
– Идёт кто-то, выключай быстрее, если с глазами у меня не очень, то с носом всё в порядке, – быстро вскочил на лапки Топа.
– Кто идёт, Топа? – беспокойно спросил Ярус, перейдя на шопот, выключив фонарик и тоже вскочил на ноги. Топа стоял посредине грота, прищурив глазки, и смешно втягивая воздух крохотным носиком.
– Одно могу сказать со стопроцентной уверенностью, что их двое, – задумчиво вполголоса произнёс Топа.
– И кто это?
– Сейчас узнаем, но запах мне их не нравится, – Топа нагрёб небольшую горку земли и сделал в ней ямку.
– Что ты там делаешь Топа? – шепнул Ярус, прислушиваясь к пыхтению Топы в полнейшей темноте.
– Плесни-ка сюда немного воды.
– Куда, Топа?
– Сюда, неужели не видно?
– Не видно, – обиженно сказал Ярус, открывая бутылку и опуская вниз.
– Лей, – направив воду в канавку, сказал Топа и добавил, – теперь размешивай.
– Что размешивать? – шепнул Ярус, не понимая, что там делает его друг.
– Воду с землёй размешивай.
– Зачем это?
– Негера из тебя буду делать.
– Всё, размешал, доложил юноша.
– Теперь мажь этим «кремом» лицо, шею и руки.
– Так? – брезгливо шепнул Ярус, покрывая указанные Топой участки кожи грязью.
– Так, так, – крот замазал грязью белые полосы на кроссовках Яруса, – стой, а уши?
Ярус намазал грязью и уши.
– Теперь, иди сюда, – продолжал командовать Топа.
– Куда, я не вижу, – Ярус крутился на месте, смешно вытянув вперёд руки, как в детской игре «жмурки».
– Сюда, – Топа схватил Яруса за джинсы и потянул за собой, – вот человеки, ещё кротов слепыми называют. Ложись в вымоину, закрой глаза и ни гу-гу.
Ярус лёг в канаву на бок, положил рюкзак под голову и прижал к груди руки.
Топа отбежал на двадцать кротовых шагов назад, оценивая свою работу по маскировке, взял ещё грязи, намазал ею волосы Яруса и провёл грязью по замку олимпийки. После этого остатками замешанной грязи забросал лежащего Яруса и лёг с другой стороны от него голова к голове.
– Ну, что, где они? – шепнул Ярус, почувствовав рядом дыхание Топы.
– Тихо, идут, – ответил Топа.
Снизу тоннеля показался тонкий луч света, за которым угадывались два силуэта. Ярус приоткрыл глаза, один из них был точь-в-точь таким же скелетом, какой стоит у него в школе, в кабинете анатомии. Но в отличие от школьного, у этого в глазных яблоках блестели два глаза, которые по-кукольному перемещались из стороны в сторону, сканируя пространство. Он шёл, сгорбившись, импульсивно подёргивая своими конечностями и громыхая суставами при каждом шаге. Второй напоминал самого обыкновенного молодого человека: чёрные плащ и высокие сапоги, длинные волнистые иссиня-чёрные волосы, аккуратно зачёсанные назад. И только болезненная бледность, острые черты лица и неестественно алые губы выдавали в нем нежить1. Освещая фонариком дорогу, он шёл бодрой спортивной походкой то обгоняя, то возвращаясь к своему попутчику.
1Нежить – собирательное название для всех типов сверхъестественных существ, восставших из мёртвых после своей смерти.
С приближением парочки, до Яруса с Топой стали доноситься их голоса. У скелета был глухой, старческий голос, временами переходящий на фальцет. После каждой фразы было слышно, как он закрывает рот, щёлкая челюстями. Его напарник говорил звонко и весело, время, от времени приглаживая волосы свободной рукой, то и дело большим и указательным пальцем обводя свои тонкие губы, которые он кичливо вытягивал в трубочку.
– Дрыпа, а ты, я вижу бодрячком ещё, ходовая что надо, – бодро обратился он к скелету, – у тебя точно рама – карбон, в натуре, смотри, столько прошли, а ты держишься.
– Что? – скелет приложил кисть руки к тому месту, где должно было быть ухо.
– Держишься молодцом, говорю, – повысил голос молодой.
– Держусь пока, это вам вампирам хорошо, как замороженные, сотни лет в одном возрасте, – проскрипел скелет и продолжил, –
а у меня то почка правая пошаливает, то сердце заноет…
– Какая почка, какое сердце, у тебя же кости одни. Ты ещё скажи, что у тебя голова болит, так, это же кость, – и вампир, смеясь, постучал кулаком по черепу скелета, – а под ней ничего. Ну, ты понял.
– Ты знаешь, Тромбоцит, болит и сердце, и голова, иногда и печёночка кольнёт, как будто бы водочки перебрал. Всё болит, уже давно нет ничего, сгнило или черви сожрали, а всё равно нет, нет, да и кольнёт где-то. Это потому что существует мышечная память, а у меня вот костная память сохранилась. Это как у калеки ноги нет, а она болит, так и мои внутренние органы, нет, нет, да и побеспокоят. Устал я что-то, всё, привал, давай передохнем малость.
Он подошёл к стене и, скрипя суставами, опустился на тазобедренную кость как раз напротив того места, где лежали Ярус с Топой. Позвоночник скелета белел прямо перед глазами Яруса, и ему можно было не только пересчитать все его позвонки, но даже потрогать их рукой.
– Тромбоцит, а что это у тебя за поясом, спросил скелет.
– Это дрель, поймаем Яруса, вначале я выпью половину его крови, затем, просверлю его башку и через трубочку высосу его мозги, – вампир достал дрель, подошёл к скелету и просверлил ему дырку на макушке.
– Классно придумал, только зачем ты мне дырку в башке сделал, – скелет нащупал костяшкой пальца дырку в черепе, – у меня теперь там сквозняк будет.
Вампир спокойно просверливает ещё одну дырку в черепе скелета.
– Вот, теперь сквозняка у тебя не будет, – заботливо произнёс Тромбоцит.
– Спасибо.
– Кушайте, не обляпайтесь. Блин, кажется, сверло затупилось, а ну, – с этими словами вампир просверлил третью дырку в черепе скелета и тут же заключил, – а не, нормально сверлит.
– Да хватит уже, Тромбоцит, а то моя голова, как дуршлаг станет, – возмутился Дрыпа.
– Ладно, пошутил, я, – снова засовывая дрель за пояс сказал вампир.
– Тебе всё шуточки, вот когда-нибудь воткнут в тебя осиновый кол, тогда я посмотрю, на тебя шутника.
