Ярослав Николаевич Зубковский
Программа Любви
– Типун тебе на … – остановился вампир, придумывая, куда бы ещё можно было прилепить типун скелету за отсутствием у него языка, и обведя пальцами губы, продолжил, – на нижнюю челюсть. Ну, ты понял.
– И тебе тоже, – парировал скелет.
– Не надо, рот – это мой рабочий орган, – беспокойно произнёс вампир, прицепил фонарь на пуговицу плаща и, прислонившись к стене плечом, снял с ноги сапог, – вот блин задолбали, кровопийцы, – снова повысил голос вампир, чтобы услышал его попутчик.
– Кто? – скелет наклонил череп к вампиру, должно быть, надеясь так лучше слышать своего молодого друга.
– Да, черви, – вампир одной рукой держал свою белую ступню, другой стал отряхивать с ноги червей.
– Ха-ха-ха, кровопийцы говоришь? – засмеялся скелет, потрясая всеми своими костями, – Тромбоцит, а сам-то ты кто?
– Я – вампир, а не червяк и горжусь этим. Ну, ты понял. – обиженно ответил тот, снял второй сапог и принялся снимать червей с другой ноги.
– Всё равно, коллеги они твои, – миролюбиво добавил скелет.
– Коллеги?! – возмутился вампир, – прилетаю с ночной, ложусь себе спокойно в гроб спать, вроде и крышку плотно закрываю, вечером просыпаюсь, и где их только нет? В нос, уши, даже в рот умудряются залезть. Полчаса привожу себя в порядок, чтоб на человека быть похожим. Ну, ты понял, – вампир снял с ноги толстого червяка, поднял на уровне глаз и ловко положил его себе в рот, – они, как жвачка, не накормят, но ротовую полость приятно освежают, – вампир с удовольствием стал жевать червяка, перекладывая его с одной половины рта в другую.
Топа лежал спокойно, не шевелясь и не открывая глаз, потому что рядом горел фонарик вампира, и он всё равно ничего бы
не увидел, а Ярус, наблюдал за этой картиной, прищурив глаза, чтобы случайно блеск глаз не выдал его в темноте. Но вот того, что вампир начнёт глотать червя, снятого с ноги, он никак не ожидал. Это сразу же вызвало у него рвотный рефлекс, который он сумел подавить, но звук, предшествующий рвоте издал.
– Ты чего, что-то хотел сказать? – громко спросил вампир, услышав посторонний звук, и удивлённо открыл рот, с торчащим из него червяком.
Ярус быстро зажмурил глаза, затаил дыхание и услышал, как сильно заколотилось его сердце.
– Да, хотел спросить у тебя, когда уже свет проведут в наш район, за что налоги платим?
– Не понял, что за звук? – сам себя спросил вампир, надел сапог, посветил фонариком по сторонам, но, успокоившись, продолжил, – это ты, что ли, налоги платишь?
– Я уже своё отплатил в нечистую казну, это тебе еще пахать и пахать до меня, – скелет согнул руку в локте несколько раз.
– Ты хотел сказать сосать и сосать, – гордо поправил его вампир, округлив губы и театрально обвёл их двумя пальчиками.
– Ну, каждому своё, я воровал, убивал, а ты соси. Я сейчас не о том, получаю пенсию, а мне её не хватает. Разве это пенсия? Одно хорошо, что ни ем, не пью и не одеваюсь, а так, вообще, кранты были бы. Да, если бы не эта подработка у Жаропепла, так не знаю, как бы и существовал после смерти. Ещё хорошо, что хоть проезд бесплатный на гробвае сделали, а то силы уже не те. Казалось бы, ну, что тебе надо? Лежи себе спокойно, загнивай, разлагайся, но не могу я, такой уж у меня характер. Я ещё хочу пожить полной смертью, тем более я теперь холостой. Жизнь была женой искалечена, так может быть, хоть после смерти удастся развернуться.
– А жена сейчас где? – поинтересовался вампир.
– Не знаю, она всё хотела и после смерти вместе со мной быть. Не, говорю, обещал я тебя любить до гробовой доски. Всё, я свой супружеский долг исполнил, хватит. Так что смерть для меня это вроде вечного развода. Да и на фига она мне нужна старая со своими мощами, уверен, что на ней даже кусочка кожи не осталось. Тем более, когда здесь столько молодух кругом, недавно захороненных.
– Ну, ты старый и даёшь, так ты что, ещё того, боевой скелет? Точно у тебя не все органы сгнили, Дрыпа. Где ж ты свой основной орган в холодильнике, что ли хранишь?
– Где надо, там и храню, а что делать? Я на смерть посмотрел совсем другими глазами, мне всё хочется: и в боулинг поиграть и в теннис, и в тренажёрный зал сходить…
– Так ты старый прямо бодибилдер! – хохотал, не стесняясь, вампир, – и дельту прокачал, и бицепс и пресс я вижу у тебя кубиками, – он провёл ногтями по рёбрам скелета сверху вниз, как по струнам, извлекая при этом музыкальные звуки от «до», до «си».
– Это вы, молодёжь, занимаетесь для бицепсов, а нам – старикам это для здоровья нужно, – не обращая внимания на подтрунивания со стороны вампира, спокойно рассуждал скелет, – а на развлечения, сам знаешь, деньги нужны, вот, в клубе бальных танцев скидка была, так меня туда не взяли. Говорят, мол, на лице у танцующих, улыбка должна быть сияющая, чем им моя улыбка не понравилась,
не понимаю?
– Зря тебя не взяли, – вампир от смеха, держался за живот, –
у тебя не сияющая, а зияющая улыбка! Ну, ты понял!
– А я не расстраиваюсь, – не обращая внимания на смех вампира, продолжил скелет, – вот премию за Яруса получу, запишусь в клуб археологов…
После этих слов скелета, вампир сложился пополам от смеха и некоторое время не мог даже слово сказать.
– Это я представил себе, как скелет скелеты раскапывает. –
с трудом выдавил из себя вампир и снова брызнул смехом.
– А что тут такого, может, я клад найду. Кстати, Тромбоцит,
ты не одолжишь мне рублей семьсот до пенсии, а?
Вампир сразу перестал смеяться, выпрямился и принял серьёзное выражение лица.
– Ты чего, старый, офигел, о субординации совсем забыл! Я тебе что, пенсионный фонд, что ли? – вампир надвигался на скелет, засунув руки в карманы, – может тебе и пальто папино подарить? – тряхнул он полами плаща.
– Не-не-не надо мне твоё пальто и папино не надо, – заикаясь от испуга, произнёс скелет.
– Я для кого сосу каждую ночь, для тебя что ли? Смотри мне, ну, ты понял! – вампир резко вытащил руку из кармана, замахнулся на Дрыпу, а вместо ногтей у него появились большие когти.
– Да, ладно тебе, – поднял кости обеих рук скелет.
– А-а-а, испугался, саечка, – обрадовавшись, вампир ловко подцепил когтями нижнюю челюсть скелета, и тот звонко щёлкнул зубами.
– Вот, блин, коготь из-за тебя сломал, – расстроился вампир и, оглянувшись по сторонам, перейдя на шёпот, добавил, – а хочешь повышения пенсии, запишись на приём к Жаропеплу, он тебе и добавит по самый копчик, ну, ты понял.
– Ага, добавит, где же это видано было, чтобы размер пенсии был меньше размера посмертного минимума, – разочарованно проскрипел скелет.
– Кстати, по поводу смерти, – сказал вампир, доставая пилочку для ногтей, – Дрыпа, а ведь ты же у нас бессмертный.
– Бессмертных теперь нет, только в сказках.
– А, батя твой – Кощей, был бессмертным? – подточив повреждённый коготь, спросил вампир.
– Да, был, – согласился скелет и с сожалением добавил, – но пропал из-за бабы.
Вампир внимательно осмотрел все когти на руке, и широко открыв рот, стал точить пилочкой клыки, неожиданно быстро увеличивающиеся в размерах.
– Неужели сынку своему бессмертие по наследству не передал? – наточив верхние клыки, вампир приступил к нижним.
– Передать-то передал, ведь, в той утке, что убил Иван царевич, было два яйца. Одно большое – отца, а другое поменьше – моё. Царевич искал одно яйцо вот его и нашёл, кто что ищет, тот то и находит.
– Батино яйцо царевич раздавил, это понятно, – сказал вампир, удовлетворённо проведя языком по кончикам клыков, смачно сплюнул и хитро прищурившись, спросил, – а твоё-то яйцо, где сейчас?
– Не знаю!
– А я тебе так скажу, Дрыпа, – дунув на пилочку и пряча её в карман, весело продолжил вампир, – яйца свои лучше беречь надо, ну, ты понял.
– Да, пошёл ты, – отвернулся от него скелет.
– Но-но, – строго сказал вампир и тут же по-деловому продолжил, – а теперь вполне серьёзно, по поводу яиц ваших. Мы тут недавно с корешем славно погуляли, сосали кровушку одного алкоголика, ну, и прибалдели малость, ну, ты понял. Так, кореш прикол рассказал, не поверишь.
– Поверю, – безразлично отозвался скелет.
– При дворе Ивана-царевича, того, который твоего батю кончил, был летописец, звали его Фёдор-цифра. Вот, однажды, после очередного подвига Ивана царевича, сидел Федька на берегу речки летопись свою писал-писал и так устал выводить все эти буквочки, что задумался над тем, как бы себе работу облегчить. Глянул Федор-цифра на своё отражение в воде и подумал: «То, что сейчас происходит, вода показывает, вот, бы придумать, что-нибудь такое, чтобы настоящее записывало, а потом, когда надо показывало. Тогда и пером не надо было писать!» Надо сказать, что Федька-цифра головастый мужик был, не зря же его летописцем назначили, ну, ты понял. И с этого момента Федька у себя в избе что-то изобретал, придумывал, чертил, ломал и снова строил. К тому самому дню, когда Иван-царевич пошёл Василису прекрасную отбивать у бати твоего – Кощея, изобрёл он какую-то байду, вроде кинокамеры современной и заснял это всё.
– Да, брехня это, – не поворачиваясь к вампиру, сказал скелет, демонстрируя, что эта новость совсем его не зацепила. Он открыл рот, пытаясь зевнуть, приложил ладонь ко рту, но вспомнив, что лёгких нет и дышать-то нечем, закрыл рот, громко щёлкнув челюстями.
– Слушай дальше, – вошёл в раж вампир, – грохнул Иван-царевич Кощея…
– Но, но, ты слова-то подбирай, – обиделся скелет.
– Ну, ладно, – согласился вампир, – победил Иван-царевич батю твоего, вернулись они домой, и Федька создал из коробок, ящиков и веревок что-то вроде монитора.
– Вот брехло!
– Я брехло? – обиженно произнёс вампир, – на месте той избы, спустя много лет, учёные нашли несколько огромных кристаллов кварца1. Наши уникумы сумели снять эту информацию с этих кристаллов, получилось три полноценных ролика. И эти три ролика у меня на смартфоне записаны, ну, ты понял!
1Кварц (нем. Quarz – твёрдый) – самый распространённый минерал в земной коре, породообразующий минерал большинства магматических и метаморфических пород. Химическая формула: SiO2 (диоксид кремния). Кристаллическая решетка кварца является прекрасным аккумулятором и носителем информации. Многие кристаллы уже используются в технике (лазеры), как поляризующая среда для светового потока, кристаллы кварца и кремния используются в создании микроэлементов в сложной вычислительной технике.
– Так что, если хочешь увидеть последние дни своего батеньки, и узнать, куда твоё яйцо закатилось, то с тебя сто грамм и почка, – доставая смартфон, сказал Тромбоцит.
– Согласен, давай показывай.
– Не-не, Дрыпа обещаешь? – настаивал вампир.
– Хорошо, обещаю, когда поймаем Яруса, половину его крови, что принадлежит мне, я отдам тебе.
– Значит, вся кровь Яруса моя – я один её сосать буду? – уточнил вампир, не веря своему счастью.
– Да соси, соси, – нетерпеливо произнёс скелет.
– По рукам?
– По костям, – буркнул скелет, пожимая руку вампира.
– Теперь смотри уже, горе ты моё костяное.
Вампир присел рядом со скелетом, и Ярус спокойно мог видеть экран его смартфона между рёбрами и тазобедренным составом скелета. Вначале на экране было темно, потом, раздалось потрескивание прокручиваемой плёнки. В кадре появился богатырь на лошади, в доспехах и с мечом в руке.
– Смотри, это и есть Иван-царевич, – пояснил вампир скелету.
– Это что у тебя за бочонок на плече? – грозно спросил богатырь в кадре.
– Это царевич у меня вместо чернил1 и пергамента2! – раздался громкий голос мужчины за кадром.
1С глубокой древности чернила на Руси готовили из железного купороса, добавляя отвар чернильных орешков с дубовых листьев либо водную вытяжку коры дуба. И назывались эти чернила «железными».
2Пергамент – материал для письма из недублёной кожи животных (до изобретения бумаги). Материал «пергамент» назван по имени города Пергам в Малой Азии.
– Всё, некогда мне, надобно Василису Прекрасную из грязных Кощеевых лап спасать и остальных мерзопакостных органов!
– Ух, ты орёл! – шумно отреагировал скелет, – показал бы я тебе!
– Да, смотри ты! – раздражённо перебил его вампир.
На экране Иван-царевич на коне подъезжает к избушке на курьих ножках, кричит богатырским голосом: «Избушка, избушка! Стань
по-старому, как мать поставила, – ко мне передом, а к лесу задом!»
На порог избушки выходит Баба-Яга в лохмотьях, говорит:
«Гой еси, добрый молодец, зачем ко мне пожаловал?»
– Ах ты, старая хрычовка, ты бы прежде меня, доброго молодца, накормила-напоила, в бане выпарила, да тогда б и спрашивала.
– Заходи, красавчик, заходи милай, – Баба-Яга отворяет двери.
На экране темнота, потом появляются новые кадры – подсвечник на столе, за столом полным яств сидит Иван-царевич в одном полотенце на поясе и в мохнатых тапочках, выпивает и закусывает.
– Понравилось тебе милай? – Баба-Яга гладит Ивана-царевича по голове.
– Понравилось, понравилось, ну, теперь сказывай бабуля, где моя Василиса прекрасная? – облизывая пальчики, после съеденного куска мяса, спросил Иван-царевич.
– Знаю, милай, – отвечает Баба-Яга, – она теперь у Кощея Бессмертного, трудно её достать, нелегко с Кощеем сладить – смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей, как свой глаз бережёт.
– А где этот дуб стоит, бабулечка-красотулечка?
– А дуб этот стоит у самого синего моря.
– Паузу нажми! – завопил скелет.
– Ну, чего ты? – нажав паузу, сказал вампир.
– Ты посмотри, какая идиллия, – заскрежетал челюстями скелет, – он ей – бабулечка-красотулечка, она ему – милай, да по головке гладит. А Иван-царевич-то Баба-Ягу не бил, не пытал, она сама ему всё рассказала, – вскочил на ноги скелет и, скрипя костями, заходил перед вампиром взад-вперед, – видно, хорошо они – голубки в баньке попарились. Вот она где, правда-матка открывается. Ой, не знала Василиса прекрасная, что Иван-царевич – муженек её – геронтофил был. А ведь Баба-Яга в молодости любовницей моего бати была, вот гадина.
– Да, ужасна, бывает женщина в мести своей, хоть она и брошенная Баба-Яга, отомстила она твоему батеньке и своему бывшему по полной. Ох, любовь – страшная сила, – улыбнувшись, произнёс вампир и, задумавшись на мгновенье, с горечью добавил, – это же, сколько нашего брата – мужика от баб от этих полегло. Вот, и батя твой, бессмертным был, а из-за юбки загинул.
– Все бабы стервы и Баба-Яга не исключение, – скрипя зубами, произнёс скелет.
– Да, и все беды от них, – согласился вампир, – ладно, смотри дальше.
Скелет снова присел рядом. На экране, на каменных стенах горят факелы. В кадре Василиса прекрасная, отъезжает часть скалы и в пещеру входит Кощей бессмертный.
– Фу, фу, русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а здесь Русью пахнет.
– Что ты, Кош, у меня никого нет, – отвечает Василиса прекрасная.
– Ой, что-то не могу я, – морщится Кощей, садясь на трон, – членово мне как-то.
В кадре появляется Иван-царевич в доспехах богатырских, в руке яйцо держит.
– Вот, Кощей бессмертный, твоя смерть, – и стучит яйцом об щит богатырский.
Тут совсем скрутило Кощея бессмертного.
– Не убивай меня, Иван-царевич, станем жить дружно, нам весь мир будет покорён, – упал Кощей на колени перед царевичем.
– Сколько ты жён и детей сиротами оставил? Не бывать этому! – грозно отвечает царевич.
Иван-царевич кладёт яйцо на стол и разбивает ладонью. Кощей бьётся в судоргах. Царевич, вытаскивает из скорлупы иглу, ломает её об щит. Кощей рассыпается, Иван-царевич наступает ногой на череп Кощея, стены замка разрушаются, и оказываются Иван-царевич с Василисой прекрасной на цветущей летней поляне.
– Папа, папочка родненький! – зарыдал скелет горькими слезами, которые ручьями потекли по его черепу, рёбрам и звонко застучали по тазобедренному суставу.
– Да, ладно тебе, Дрыпа, перестань, это же когда было?
Ну, успокойся, а то я тебе ещё одну дырку просверлю.
– Хорошо, хорошо, не буду, – всхлипывая, произнёс скелет.
– Ну, а теперь, я тебя немного повеселю, ролик номер два, – радостно издал вампир и нажал кнопку на смартфоне.
На экране возникает вышитый старинный русский узор.
От устройства, которое снимало видео, отходит белокурый мужчина в лаптях, подпоясанный кушаком, вышивкой оказывается часть его рубашки на груди.
– А это, сам Федька-цифра, ну, ты понял, – пояснил скелету вампир.
В кадре Иван-царевич сидит на табуретке, вокруг него стоят бояре. Федька снимает шапку, кланяется царевичу в пояс, сильно окая говорит: «Добрый день, Иван-царевич, доброго Вам дня, люди добрые, создал я тебе царевич глядиво!»
– Это он так видео называет, типа нашего AVI1. Ну, ты понял, – пояснил вампир.
1AVI – Audio Video Interleave (сокращённо AVI; букв. «чередование аудио и видео») впервые использованный Microsoft в 1992 году в пакете Video for Windows.
– И систему новую придумал, – размеренно говорит в камеру Федька-цифра, – «Форточка» называется.
– Это типа windows2 прикинь, – снова вставил вампир.
2Windows – это современная операционная система с графическим интерфейсом пользователя, которая с помощью совокупности программ управляет работой других программ и координирует их деятельность.
– Теперь, тебе, царевич, летописец не нужен, будешь на глядиво всё записывать, а потом в это зерцало прошлого смотреть, – показал Федька рукой на ящик деревянный со стеклом, – и всё видеть, как всё было, как происходило. Надеюсь, что ты достойно оценишь моё зобретенье. Включаю.
– Это что? – грозно спрашивает царевич, глядя в деревянную коробку со стеклом.
– Это земля наша русская, – поклонившись, отвечает Федор.
– Да, хороша и велика земля наша русская, – царевич улыбается, потом сдвигает брови, – а почему ты, Федя, поля, луга и деревья русские в серый цвет покрасил?
– Сложно мне пока, царевич, цветное глядиво сделать, – разводит руки в стороны Федька.
– Сложно тебе? – царевич хмурится, – а это что?
– Это царский дворец, Ваше Величество, – Федька кланяется царевичу.
– Ты посмотри, и впрямь дворец мой, палаты царские, – улыбается царевич, – похоже намалювал, Федька.
– А это что? – царевич придвигается ближе к ящику с экраном.
– Это бояре твои, царевич. Провожают тебя на битву с Кощеем бессмертным, – кланяется Федька-цифра.
– Ты смотри, и впрямь бояре, узнаю их морды! Глянь-ка ты двигаются, – царевич смеётся, – а чего это они такие маленькие, как мыши?
– Так, это же глядиво, царевич.
– Глядиво говоришь? – царевич снова хмурится, – а это что?
– Это ты – царевич, на коне своём богатырском, да с мечом булатным в руке, едешь Кощея жизни лишать.
– Как я? – кричит царевич разгневанно, – я же тут сижу, на тебя ирода смотрю, а ты мне говоришь, что я там! Ты что, второго царевича сделал?
– Это как бы маленькая копия твоя, царевич, – испуганно говорит Федька-цифра.
– Ты что, холоп, копировать царевича вздумал!? – кричит он богатырским голосом, – у нас теперь, что, каждая баба может своего царя в хате завести? Мало того, что ты алхимик, шарлатан, землю русскую в цвета тёмные покрасил, так ты, ведьмак поганый, и царевичей плодить намерен с помощью своих ящиков!
– Сильно рассердился царевич на Федьку-цифру, – комментировал дальнейшие кадры вампир, на которых стража царская схватила Федьку, – и приказал отрубить ему голову прямо по его системе «Форточка». Ну, ты понял, высунули они Федькину голову в окно. Во, во смотри, и упала умная Федькина головушка на улицу, а тело его бренное дома осталось. Правда, жалко, что столько кровушки просто так вытекло, – сглотнул слюну вампир, глядя на тёмный экран компьютера.
– Эх, Ивану-царевичу бы ещё голову отрубить, – заскрипел зубами скелет.
– Очнись, Дрыпа, уже двадцать первый век на дворе, Ивана-царевича и косточек уже в земле не сохранилось. Самый прикол в том, что наш Федя-цифра на многие сотни лет общеголял не только первых киношников братьев Монгольфье с их первым паровозом, но и самого Била Гейтса обставил, так-то, знай, наших.
– А тебе-то, Тромбоцит, что с того? – грустно ухмыльнулся скелет.
– Что, тебе не интересно? – хитро улыбнулся вампир, – тогда я тебе покажу то, что тебя сильно заинтересует. Этот ролик снял Федька-цифра, пока ещё живой был, только, как он это заснял, удивительно. Что не говори, а талант, если он есть, то его и на Руси пропить невозможно, и так, ролик номер три.
На экране появляется Иван-царевич, стоит под дубом, чешет затылок. Подбегает медведь, выкорчёвывает дерево с корнем, сундук падает, разбивается вдребезги, из него выбегает заяц, его догоняет другой заяц, разрывает. Из зайца вылетает утка, за уткой летит селезень, клюёт её, из неё выпадает яйцо и падает в море. К берегу подплывает щука, держит в зубах обронённое уткой яйцо, которое берёт в руки Иван-царевич.
– Спасибо вам, друзья, помогли мне, говорит царевич, – ну, теперь и закусить можно. Бросай Федька свою бочку, садись со мной, трапезничать будем. Сегодня разрешаю после меня доедать, посмотрим, что тут нам Яга в дорогу положила.
– Милостиво благодарю, Иван-царевич, – звучит за кадром голос Федьки-цифры, – не заработал я ещё трапезы царской.
– Это точно, – царевич садится на траву, развязывает котомку.
– Разреши, царевич, я тут похожу, окрестности огляжу.
– Гуляй Федька, я сегодня добрый, – царевич наливает чарку вина.
В кадре появляется раненная селезнем утка, трепыхается.
– Видишь, Дрыпа, это та утка, что селезень сбил, – вставил Тромбоцит.
К утке подбегает лисица, бьёт лапой по клюву, утка раскрывается, как футляр на две половины. В футляре виднеется яйцо.
– Вот оно, второе яйцо, смерть твоя, Дрыпа, – закричал вампир, тыча пальцем в монитор, – видишь?
– Вижу, – сосредоточенно ответил скелет, ближе наклоняясь к компьютеру.
К футляру подлетает чайка, хватает яйцо, взлетает. На чайку нападает ястреб, яйцо падает в море.
– Видел, Дрыпа, видел, куда твоё яйцо упало? В море оно лежит никому не нужное.
– Вот оно что, – грустно качая черепом, нахмурился скелет и продолжил, – а я чувствую, что плохо мне, суставы стареют, кости ломит, то артрит, то радикулит. А бессмертие-то моё в воде находится, игла в сырости ржавеет, отсюда и недомогания мои.
– Вот-вот, заржавеет твоя игла, и рассыплешься ты, как пить дать, – подтвердил догадки скелета вампир.
– А как же яйцо моё со дна моря поднять? – загрустил скелет.
– Этого я не знаю, а вот кровушку Яруса я заработал, – пряча смартфон в карман, произнёс вампир и мечтательно добавил, – Дрыпа, вот ты, как думаешь, какая у него группа крови?
– Не знаю, мне всё равно, – безразлично ответил скелет.
– А я люблю первую группу, – вставая, облизнулся вампир и продолжил, – ну, ты понял, она такая, знаешь, как…
– Как что? – без интереса спросил скелет.
– Как … – прохаживаясь взад-вперёд, вампир мечтательно задумался и тут же бодро продолжил, – вот ты что любил, когда живым был?
– Борщ, – без энтузиазма буркнул скелет.
– Фу, гадость, какая, – скривился вампир и тут же замечтавшись, продолжил кулинарную тему, – ну, а из напитков?
– Компот из сухофруктов, – после короткого молчания проговорил скелет.
– Вот кровь, это примерно, как компот, только в сто раз лучше, ну, ты понял. Эх, сейчас бы чекушечку кровушки, быстрей бы этого Яруса поймать, стой, – сам себе сказал вампир и вдруг резко остановившись, начал глубоко втягивать носом воздух, – что-то пахнуло, Дрыпа.
Ярус зажмурил глаза и затаил дыхание, ещё сильнее вжавшись в стену. Вампир пригнулся, и часто раздувая ноздри, прошёл вперед и подобрал с земли окровавленный платок, брошенный Ярусом. Жадно обнюхав засохшую кровь на платке, он лизнул платок языком, глаза его загорелись красным огнем, ногти обратились в длинные когти, а клыки мгновенно выросли.
– Первая группа, – тяжело дыша, выдавил из себя вампир, – это замечательно, уверен, не долго ему осталось. Мы на правильном пути, вставай, суповой набор, чего расселся? – и ударил ногой скелета по тазобедренному суставу.
– Тромбоцит, да чего ты дерёшься, сказал, идём, значит идём, чего ноги-то распускать? – обиженно проворчал скелет, поднимаясь.
– Я чувствую, что мои четыре литра крови совсем близко, – облизнувшись, сказал вампир и быстрой походкой направился в сторону, откуда пришли Ярус с Топой, а Дрыпа последовал за ним.
Когда вампир и скелет скрылись за поворотом, наши герои осторожно, стараясь не шуметь, вылезли из своего укрытия.
– Свет не включай, – шёпотом сказал Топа.
– Ага, – так же тихо ответил Ярус.
– А ты хорош, ещё бы указатель поставил, где мы лежим, – ворчал недовольный Топа, – разбрасываешь свои платки, где попало.
– Откуда я знал, Топа? – извиняясь, прошептал Ярус, вытирая лицо и отряхивая волосы от грязи.
– Вот, выпил бы твою кровь этот товарищ насос, тогда бы ты узнал, – бурчал Топа.
– Тогда бы я точно ничего не узнал, – тяжело вздохнул юноша.
– Ярус, а что такое герань тофил, про которую они говорили, это новый сорт герани?
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Ярус.
– А чего это я тут смешного сказал? – обиженно спросил Топа.
– Извини, Топа, это когда влюблённые… – задумался Ярус, подбирая слова, – намного отличаются, друг от друга по возрасту.
– Ничего не понимаю, а при чём тут герань?
– Нет, Топа, герань тут ни при чём.
– Кстати, Ярус, я тут лежал, думал и всё хотел у тебя спросить, а кого это мы спасаем, ради кого это мы тут жизнью рискуем?
– Ради Зены, – Ярус закинул рюкзак за плечи.
– А кто такой, этот Зен?
– Не Зен, а Зена, это девушка, которую Жаропепел украл и унёс под землю к себе во дворец. Ну, что пошли? – Ярус включил фонарь и, освещая дорогу, быстро пошёл по тоннелю.
– Пошли, – ответил Топа и побежал следом, быстро перебирая маленькими ножками, – а у тебя с Зеной есть эта герань?
– Нет, Топа, у нас с Зеной нет герани, эта девушка – моя ровесница.
– Это хорошо, погоди, а что на Земле была только одна девушка?
– Нет, на Земле очень много девушек, – ответил Ярус, делая такие большие шаги, что Топе приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не отстать. А чтобы слышать ответы Яруса он забегал то справа, то слева от него.
– Так, зачем же мы лезем в центр Земли за какой-то Зеной? – пойдём наверх, найдём тебе другую, – обрадовался своей идее Топа.
– Нет, Топа, не пойдём, будем спасать Зену, потому что, я её очень люблю, – юноша резко остановился, и крот уткнулся в его ногу.
– Не понимаю, – почесал ушибленный носик внешней стороной лапки Топа, – почему ты не можешь сделать «люблю» с другой девушкой? – искренне удивился он.
– Потому что «люблю» это значит, что я не могу без неё жить, – закончил Ярус и продолжил путь.
– Тогда, я тебя понимаю, – сочувственно вздохнул Топа, – дело в том, что я тоже люблю.
– Да, кого, Топа? – Ярус снова остановился и, обернувшись, удивлённо посмотрел на Топу.
– Я очень люблю морковку, но особенно земляные орешки, – с жаром сказал Топа.
– Значит, мы с тобой оба влюблены, Топа, – нежно улыбнулся Ярус, – спасём Зену, и я подарю тебе много твоих любимых земляных орешков.
– Спасибо, Ярус, на душе у меня стало так темно и приятно. Кстати, я бы сейчас не отказался от кусочка килбасы? Кстати, у нас там ничего покушать, больше нету?
– Конфету будешь? – открывая рюкзак, спросил Ярус.
– А что это?
– На, попробуй, – Ярус наполовину развернул конфету и протянул Топе.
Скрестив лапки, крот взял конфету и с наслаждением урча, стал её смаковать.
– Ярус, – блаженным голосом издал Топа, – что это такое?
– Это конфета, «Белочка» называется.
– Как? – сморщился Топа.
– «Белочка», – усмехнулся Ярус, – что, Топа, понравилась конфета?
– Конфета очень понравилась, – облизывая обёртку, произнёс Топа и поморщившись добавил, – только мне так обидно, что такая вкуснятина, а называется какой-то «Белочкой», чем я хуже? Почему эту конфетку не назвать «Кротик», например, или «Топочка»?
– Есть одно средство «Крот» называется, – ухмыльнулся Ярус.
– Вкусное?
– Ядовитое, предназначено для чистки труб.
– Вы чего там, люди, вообще охренели? Да я на вас в суд подам за незаконное использование моего бренда!
– Ух, ты Топа, а ты откуда такое знаешь?
– Я под домом жил, вместе с хозяином передачи умные слушал.
– Может быть, когда-нибудь, появятся конфеты и с твоим именем, Топа, – улыбнулся Ярус.
– Да, хорошо бы, но теперь у меня появилось блюдо, которое я буду любить больше всего на свете, это – конфеты, – облизнулся Топа.
Глава 10
НА ОЗЕРЕ
Грот делал крутой поворот. Юноша замедлил шаг, выключил фонарик, и осторожно продвигаясь близко к стене, заглянул за угол.
В сплошной темноте ничего не было видно, он включил фонарь, перед ним открылась большая пещера, посредине которой было озеро. Ярус, на всякий случай, осветил её, и убедившись, что опасности нет, смело пошёл вперед.
– Смотри, Топа, озеро, самое настоящее подземное озеро! – крикнул он.
Озеро было небольшое, песчаный берег был усеян камнями разной величины. Тёмная гладь поверхности воды, при полном безветрии, казалась неживой и мрачной, если бы не плавающие на поверхности большие бутоны лилий.
– Убери-ка фонарь, а то мне ничего не видно. Ну, и чего ты так обрадовался? – скривился Топа.
– Давай умоемся, а то мы грязные, как чер… – запнулся Ярус, вспомнив слова Кондилятора, что нельзя произносить слово «черти», добавил, – как черниговские свиньи.
– А, по-моему, тебе с твоей белой кожей, в целях маскировки, вообще не стоило бы мыться, – укоризненно сказал Топа.
– Ыца! Ыца! – раздалось на другом конце озера.
– Ты слышал Ярус, кто это? – испугался Топа.
– Не знаю, эхо, наверное, – безразлично ответил Ярус и, бросив рюкзак возле большого валуна, уходящего в воду, пристроил фонарь так, чтобы озеро хорошо освещалось.
– А кто такая эта эха? – заинтересованно спросил Топа.
– Эхо? – это отражение твоего голоса, – пояснил Ярус.
– Да, ой, как интересно, – Топа отошёл от Яруса в сторонку и весь, напрягшись, осторожно сказал, – а!
– А-а-а! – раздалось в ответ.
– Ух, ты, как она здорово отражает, – обрадовался Топа.
– Во, страшилище, – взобравшись на прибрежный валун и разглядывая своё отражение в воде, сказал Ярус, – хорошо, что меня Зена таким не видела.
– Быть полностью в грязи, ещё не значит потерять человеческий облик, – потоптавшись на месте, ответил Топа и, сглотнув слюну от волнения, громко крикнул, – у!
– У-у-у! – пришло в ответ.
– Топа, а ты – философ, – сказал Ярус, засучивая рукава, и присев на корточки потрогал воду, – ух, ты, тёпленькая. Да здравствует мыло душистое и зубной порошок, – отмывая засохшую грязь, весело декламировал Ярус.
– Моется тот, кому лень чесаться, а грязь больше сантиметра сама отпадает, – поучительно сказал Топа и, вытянув свою коротенькую шею, громко крикнул, – и!
– И-и-и! – повторило эхо.
– Нет, Топа, вода – это здорово, – обливая голову водой, и промывая уши, ответил Ярус.
– Какая молодец, эта эха, так хорошо повторяет, – радуясь новой забаве, крот весело крикнул, – Топа!
