Эдуард Павлович Гадзинский
Хранители. Часть 2 Четыре тамги
– Сёма, ты над нами трясёшься, прям как мама утка над своим выводком! – не выдержав, рассмеялся Костя, когда к обеду тот всё никак не мог выбрать место для привала. – Прекращай нас опекать, и давай уже где-нибудь пообедаем.
– Если кто-нибудь сломает ногу или, не дай бог, с обрыва свалится, кто будет виноват? – серьёзно спросил Семён и тут же ответил на свой вопрос: – Я буду виноват! И дед Василий мне потом всю плешь проест за то, что не уберёг вас. И в посёлке будут смеяться и говорить, что завёл вас чёрт-те куда и покалечил. Ещё, чего доброго, прозвище Иван Сусанин дадут. У нас это запросто. И придётся сразу идти назад. И долго идти. А я хочу быть лучшим проводником, чтобы потом экскурсии водить сюда. Может, богатые туристы и иностранцы приезжать будут. Хоть какая-то светлая полоса в жизни начнётся.
Костя только улыбнулся на такую откровенность и примирительно поднял руки:
– Ладно, ладно, не сердись. Просто слишком много внимания, чувствую себя каким-то немощным. А вообще, ты правильно сказал. Если кто-то получит серьёзную травму, это будет большой проблемой. А проводник из тебя что надо, не сомневайся!
На обед остановились у огромного сухого поваленного дерева. Здесь было удобное место для отдыха и достаточно дров для костра. Высоко над головой ветер с шумом раскачивал верхушки деревьев, но в лесу он почти не ощущался. Встроенный термометр в часах Сергея показывал всего плюс три градуса. Путешественники плотно пообедали и, подкинув в костёр дров, легли поближе к огню отдыхать.
Костя повернулся набок, натянул шапку на глаза и затих. Семён, похоже, хотел последовать его примеру, но Дмитрий спросил:
– Сём, мы хоть половину пути до избушки прошли?
– Нет ещё, – зевая и устраиваясь поудобнее, ответил тот. – Скоро Торум пройдём, и будет половина. Но там дальше легче будет идти…
– А что за место Торум? – оживился вдруг Сергей. – Откуда такое название?
– Не знаю откуда. Просто так называется. Точнее, правильное название Торумкевхот. Название вроде хантыйское и что-то там даже означает.
– Да, хантыйское, – подтвердил Сергей. – В переводе на русский – «каменный дом бога». И что там такого божественного?
– Ничего божественного. Длинный каменный овраг и обрыв в конце.
– Давай, как туда дойдём, остановимся ненадолго и осмотрим место?
– Как скажешь. Давай остановимся…
На место, которое называлось Торумкевхот, вышли только к пятнадцати часам. Перед путешественниками предстал довольно широкий каменный овраг, тянущийся с севера на юг. Его поросшее чахлым кустарником русло было относительно ровным и сплошь усыпано мелким галечником.
Сергей сразу отметил в навигаторе точку и, сняв рюкзак, достал фотоаппарат.
– Сколько он протяжённостью? – спросил Сергей, глянув по сторонам.
Семён задумчиво почесал в затылке.
– Ну, там, – он показал на север, – овраг сужается и через километр-полтора заканчивается лесом. А там, – кивнул он в противоположную сторону, – километра через два, может, чуть больше, обрыв. И всё.
Сергей кивнул и закинул ружьё за спину:
– Подождите меня здесь, я быстро к обрыву схожу и вернусь.
– За каким лешим туда ноги бить? – удивился Костя. – Сём, там есть что-то интересное?
Проводник отрицательно помотал головой.
– Ну вот! – Костя снова посмотрел на друга. – Пошли уже к избушке.
– Мне нужно сходить посмотреть. Название места больно уж многообещающее. Семён, ты тоже оставайся, я один быстро сбегаю.
Тот сразу и решительно возразил:
– Нет. Я иду с тобой.
– Да не упаду я с обрыва, не переживай, – усмехнулся Сергей на такое усердие проводника.
Но Семён уже снял рюкзак и повесил на плечо ружьё.
Костя махнул на них рукой, положил свой рюкзак и карабин под ближайшее дерево и, усевшись на край оврага, закурил. Дмитрий устроился с ним рядом и, облокотившись на рюкзак, закрыл глаза.
Сергей и Семён не спеша шли посередине оврага, по краям которого всё так же тянулся лес. Цезарь бодро трусил впереди.
– Зря мы туда идём, – вздохнул Семён, – нет там ничего интересного. Какое может тут быть городище, если воды нет? Ближайшее озеро только у избы нашей. Ладно, сфоткаю тебя на краю обрыва, и назад потопаем…
– Хоть красивые фотографии природы сделаем, уже не зря сходили. Насчёт воды ты правильно сказал. Нет воды – нет жизни. Но ты посмотри под ноги. Эту дорогу как будто искусственно выровняли и калиброванным камнем отсыпали. Ни одного булыжника нигде нет. Видишь?
Вокруг действительно был сплошной мелкий галечник, хоть местами и сильно заросший.
Семён посмотрел по сторонам и пожал плечами:
– Ну и что? Тут везде полно всякого камня.
– Вот именно – всякого. А тут весь одинаковый.
Через полчаса они пришли к концу оврага, который здесь расширялся и заканчивался небольшой площадкой, в конце которой виднелся обрыв. Сергей сделал несколько фотографий, подошёл к самому краю и посмотрел вниз. До каменного дна ущелья, которое изломанной линией тянулось с северо-запада на юго-восток, было добрых двадцать метров. Противоположный край ущелья был метрах в семидесяти.
– Давай я тебя сфотографирую на память, и пойдём назад, – предложил Семён. – Мы и так, считай, час потеряли.
– Да, пожалуй, – кивнул Сергей, глядя по сторонам.
Он прошёлся вдоль обрыва, сделал несколько отличных снимков, и, сфотографировав друг друга на живописном фоне, они не спеша двинулись обратно.
– Цезарь! Иди сюда! Быстро! – крикнул вдруг Семён так резко и громко, что Сергей вздрогнул от неожиданности.
– Иди рядом, – уже спокойно сказал он подбежавшему псу и, встретив удивлённый взгляд Сергея, объяснил:
– У меня до Цезаря Буян был, лайка, сдох лет пять назад от старости. Он раз тут в расщелину чуть не провалился. Чудом за кусты зацепился и заскулил, я вытащил, а то бы пропал совсем. Там у края дыра есть, запросто можно свалиться, если хорошо не смотреть под ноги.
Он кивнул вправо в сторону леса, откуда только что прибежал Цезарь.
Сергей остановился и посмотрел на Семёна:
– Идём посмотрим?
Они подошли к заросшему кустарником краю площадки метрах в двадцати от обрыва. Там между переплетенных ветвей шиповника и карликовой берёзы сначала показалась продолговатая яма, на дне которой, подойдя ближе, Сергей увидел зияющую чернотой дыру метра полтора шириной и длиной не менее трёх. Осторожно заглянув в неё через кусты, он повернулся к Семёну и победно улыбнулся:
– А ты говорил, ничего интересного здесь нет…
– Эта дыра тебе, что ли, интересная? – удивился Семён. – Такие много где встречаются. Глубокие они, не дай бог свалиться.
Сергей задумчиво почесал в затылке.
– Эх, жаль, фонарик не взяли. Заглянуть бы туда…
Он посмотрел вокруг и, не найдя у ямы камней, отошёл в сторону и набрал целую горсть гальки. Наклонившись пониже к яме, он бросил камни в дыру. Где-то глубоко внизу послышался шум.
– Прилично… – покачал головой Сергей, отодвигаясь от ямы подальше. – Пошли за хлопцами, надо туда спуститься.
Семён, раскрыв от удивления рот, посмотрел на Сергея:
– Что сделать? Туда спуститься?
Сергей кивнул.
– Ну да. А что такого? Время у нас есть, снаряжение тоже. Да и много времени это не займёт. Осмотрим яму, перекусим и пойдём к избе. Ночи светлые, дойдём. А завтра хорошо отоспимся.
К немалому удивлению Семёна, идею спускаться в чёрную дыру Костя и Дмитрий восприняли совершенно спокойно, и через час они уже все вместе вернулись к опасному месту.
– Ух ты, красотища какая! – воскликнул Дмитрий, глядя открывающуюся с обрыва панораму. – Давайте сфотографируемся.
Закончив фотосессию, Сергей и Костя принялись подготавливать снаряжение для спуска, а Дмитрий и Семён, орудуя лопатой и ножом, занялись расчисткой ямы от кустарника.
Костя быстро надел альпинистскую обвязку, прицепил необходимые карабины, жумар, спусковой механизм и помог снарядиться Сергею, давая ему по ходу указания по спуску и подъёму. Кое-какой опыт в альпинизме у Сергея ещё со студенческих лет имелся, да и позже приходилось бывать в горах, но Костя в этом был специалист, поэтому Сергей внимательно слушал и запоминал его наставления. Закончив инструктировать и снаряжать друга, Кот обвязал верёвку вокруг стоящего в нескольких метрах от ямы дерева, взял фонарик, пристегнул страховку и, подобравшись к краю ямы, посветил вниз:
– Глубоко, но спуск удобный. Шахта под уклон идёт. Всё отлично. Две минуты перекур – и вперёд.
Наскоро выкурив сигарету, он надел перчатки и начал спуск. Сергей пристегнул свою страховку и, склонившись над ямой, стал подсвечивать ему фонариком.
Мягко отталкиваясь носками ботинок, Костя плавно скользил вниз, с удивлением разглядывая идеально ровные, отполированные до блеска гранитные стены шахты. Что она была искусственного происхождения, он понял на первых же метрах спуска. Складывалось впечатление, что ровный прямоугольный тоннель не прорубили, а каким-то образом проплавили в каменной породе. Спустившись примерно наполовину, Костя увидел, что идущая немного под уклон шахта значительно глубже, чем двадцать метров, на которые они рассчитывали, спуская верёвку. Внизу, в паре метров под его ногами, одна стенка заканчивалась. Когда он достиг дна шахты, в запасе оставалось не больше трёх метров от тридцатиметровой верёвки. Посветив фонариком вокруг, Костя сначала обнаружил, что стоит на верхушке большой кучи насыпавшегося сверху мусора, а дальше яркий луч растворился в тёмном пространстве огромной пещеры, выхватив из темноты только ровные ряды блестящих толстых колонн. Здесь было холоднее, чем наверху. Воздух был чистый, дышалось легко.
– Ну что там? – донёсся сверху голос Сергея.
Костя поморгал направленным вверх фонариком:
– Всё отлично! Спускайся!
Собираясь в экспедицию на поиски священных нарт, друзья готовились к тому, что придётся обследовать пещеры и подземелья, поэтому фонари брали с собой мощные и надёжные. И вот сейчас Костя с Сергеем стояли в пещере на тридцатиметровой глубине, освещая двумя фонарями пространство вокруг, и пытались понять, где они оказались.
Сразу определить размеры пещеры не представлялось возможным. Она была поистине огромной. Как и ведущая сюда шахта, пол и колонны пещеры поблёскивали гладкой глянцевой поверхностью.
– Везёт же нам на всякие непонятности… – хмуро проворчал Кот. – Что там такое лежит?
Луч его фонаря остановился на каких-то продолговатых предметах, уложенных ровными рядами между колонн.
– Эге-е-ей! – послышался сверху голос Дмитрия. – Что там у вас?
Сергей поднял голову и, сложив ладони рупором, крикнул:
– Здесь пещера! Идём смотреть! Не теряйте! Через полчаса объявимся!
– Хорошо! Ждём! – донеслось сверху.
Осторожно спустившись с кучи мусора на ровный, матово поблёскивающий под слоем пыли пол пещеры, друзья, осторожно ступая, направились к ближайшему ряду колонн, до которого было метров тридцать.
– Ты видел что-нибудь подобное? – спросил Костя, когда они подошли ближе.
Круглая, идеально ровная колонна из чёрного, с крупными белыми вкраплениями гранита была в диаметре метра три. У самого подножия она плавно расширялась, совершенно сливаясь с таким же полом, и, ровная, как стрела, уходила к высоченному своду пещеры.
Сергей отрицательно покачал головой:
– Я не видел. Но, кажется, что-то такое слышал…
Он вдруг повернулся и посветил на стену пещеры позади них. Костя тоже обернулся и замер. Там по обеим сторонам арки, через которую они только что вошли, на чёрном граните отчётливо виднелись большие белые изображения людей и животных.
– Да, так и есть… – удовлетворённо кивнул Сергей.
Костя удивлённо посмотрел на друга.
– То есть ты знал, что бывают такие пещеры?
– Лет семь назад работали в Омской области, вели раскопки в районе Тары, ну и нашли несколько интересных кулайских предметов. Вечером за столом разговор о них зашёл, и один коллега в изрядном подпитии рассказывал, что в Томской области наши коллеги, его хорошие знакомые, нашли в горах несколько пещер, сделанных прямо-таки по каким-то неземным технологиям. Всё внутри там было покрыто слоем стекла, и таким крепким, что даже образец для анализа взять не получилось. И на стенах под этой глазурью – рисунки, которые по стилю можно отнести к кулайской культуре. Ещё он что-то говорил о каких-то гигантских статуях или изображениях, но я уже не помню. Не поверил никто, конечно. А, похоже, не врал…
– И что с теми пещерами?
– Кто его знает… Ладно, стены мы потом посмотрим. Идём глянем сначала на покойников. Очень любопытно!
Костя перевёл луч фонаря на Сергея.
– Каких ещё покойников?
– Там, между колонн. Это же гробы. Здесь, по-видимому, хоронили умерших с того поселения, куда мы идём.
Сергей направил фонарь в сторону продолговатых предметов, ряды которых начинались ближе ко второму столбу, и не спеша направился к ним.
Гробы, а это действительно были гробы, стояли ровными, уходящими в темноту рядами. Сделаны они были из цельных стволов деревьев и снаружи напоминали две сложенные друг на друга плоскодонные лодки-долблёнки, связанные между собой толстыми верёвками.
– Как ты с такого расстояния понял, что это такое? – спросил Костя, разглядывая почерневшую от времени, но с виду ещё вполне крепкую древесину.
– Встречал такие в Зелёном Яру и в районе озера Нумто у лесных ненцев. Только здесь половинки ещё связаны. Это, я думаю, чтобы спускать сюда было удобнее. Но эти захоронения поздние. Идём посмотрим на те, что более ранние.
Сергей пошёл вперёд, освещая дорогу и шаря лучом по сторонам. Не дойдя до следующей колонны, он остановился. Те гробы, вдоль которых они шли, были все одинакового размера – около двух метров, но справа сейчас луч света упал на ряды, по всей видимости, детских захоронений. Они были разного размера, от совсем маленьких и до полутораметровых. Друзья остановились и подошли к ним ближе. Их было здесь сотни две или три, а может, и больше.
– Как много… – грустно покачал головой Костя.
– Да, в старину рожали много, но детская смертность была высокая.
– Да знаю, – вздохнул Костя. – Читал об этом. А ты, кстати, чего ходишь просто так? Почему не снимаешь?
– Не буду ничего снимать. И рассказывать никому, кроме Димки, об этом пока не нужно. Вот, даст бог, изменится что-то к лучшему скоро, тогда и обнародуем. А пока лучше воздержаться от таких сенсаций.
Костя пожал плечами:
– Тебе виднее…
Когда они дошли до третьего ряда колонн, что приблизительно составляло метров девяносто от шахты, захоронения кончились. Остановившись, Сергей посветил в левую сторону пещеры. Там между колонн также виднелись ряды с покойниками, которые здесь заканчивались.
– Вот, похоже, самые ранние. И, обрати внимание, сначала они заворачивали покойников в бересту, а долблёные пошли позже.
Перед ними действительно лежали уже не деревянные колоды, а небольших размеров чёрные коконы из широких кусков бересты.
– Мужчин, женщин и детей хоронили отдельно, – продолжал Сергей. – Детские ряды мы видели. Осталось разобраться, где тут мужские, а где женские.
– Ну и в чём проблема? Открой пару штук и посмотри, кто где. Мне тоже инте… Ух ты! – не договорив, воскликнул он. – Смотри-ка!
Сергей резко обернулся и увидел, что Костя направил луч фонаря на стену, до которой они не дошли метров тридцать. Там на высоте пяти – семи метров ярко выделялось в свете фонаря гигантское изображение человеческого лица, выполненное широкими белыми линиями.
– Идём глянем поближе на эту красоту, – уже без особого удивления сказал Сергей. – На кулайскую личину похоже.
Подойдя ближе, они увидели у стены под изображением с десяток захоронений, из которых несколько было берестяных. Берестяные ничем от виденных ранее не отличались, а деревянные были настоящими произведениями искусства. Они были украшены тонкой, затейливой резьбой. Но сейчас друзья рассматривали главное изображение этого гигантского склепа. На приблизительно десятиметровом ромбовидном лице буквой Т были изображены нос и брови, а глаза и рот имели форму ровных прямоугольников. Над бровями и глазами ровными короткими чёрточками были обозначены волоски бровей и ресниц. Внизу личина имела короткую, обозначенную двумя толстыми линиями шею. Белоснежные линии рисунка были с полметра шириной и ярко отражали свет фонариков.
– Ну и что скажешь? – спросил Костя.
Немного помолчав, Сергей устало вздохнул и посмотрел на друга.
– Знаешь, уже нет никаких слов. Такое впечатление, что я до прошлого лета занимался какой-то ерундой, да и не жил толком. О находках в этой экспедиции любой археолог может только мечтать. Но вот радости почему-то от всего этого не ощущаю. Наваливается всё тяжким грузом, и я пока с трудом представляю, что с этим делать. Не знаю, как, кем и когда всё это создано, но было это очень и очень давно. Те, кто здесь лежит, обнаружили это место и, естественно, верили, что всё это создали боги или какой-то один бог. Например, этот, – он кивнул в сторону изображения. – Вот тебе и название – Каменный Дом Бога. Ближе к богу хоронили самых знатных людей, остальных – чуть подальше. И дорогу, по которой несли покойников в Каменный Дом Бога, выровняли, отсыпали галечником и содержали в аккуратности. А на рисунки посмотри. Это же бесподобно! Вот откуда они брали сюжеты и лили свои бронзовые и медные амулеты. И это было не только здесь. В Восточной Сибири, судя по всему, такие пещеры тоже имеются. А возможно, и ещё где-то. Беда только, что такие находки старательно замалчивают, скрывают, а иногда просто уничтожают. А официальная история, как гнилой мешок, упорно продолжает трещать по всем швам. И чем дальше, тем больше. Ай, да ну их… И всё же полюбуйся лучше на эту красоту!
Он, по-мальчишески склонив голову набок, разглядывал рисунки.
Изображения людей и животных, которые они видели в начале пещеры, судя по всему, шли по всему периметру, но здесь под огромной личиной они были выполнены более художественно и детально. Основными и размерами крупнее остальных здесь были две фигуры: человек с лосиной головой и человек с головой птицы и крыльями вместо рук. Складки напоминающей римскую тогу одежды, шерстинки на лосиной голове и птичьи перья человека-птицы были проработаны очень скрупулёзно, в то время как изображённые рядом с ними медведь и олень были всего лишь в форме силуэтов, с примитивным орнаментом по краю рисунка.
– Да, грандиозное сооружение, – согласился Костя. – И если уж на нас такое впечатление производит, чего там про древних людей говорить…
– Помнишь, что не так давно сказал один наш пожилой знакомый про эту нашу поездку? – Сергей многозначительно посмотрел на друга.
Тот немного подумал и отрицательно покачал головой.
– Ну да, – усмехнулся Сергей, – тебе тогда не до того было… Он сказал, что в этой поездке мы столкнёмся с какой-то забытой тайной прошлого и для наших потомков это будет важно. Я сам, честно говоря, точно уже не помню, но что-то в этом роде…
– Ладно, – вздохнул Костя, – давай тут заканчивать да выбираться поскорее.
Когда друзья повернулись, чтобы уходить, луч фонарика Сергея выхватил слева от них, в самом углу пещеры, какое-то тёмное пятно. Посветив туда, они увидели в стене большое овальное отверстие. Подумав об одном и том же, Костя и Сергей синхронно повернулись и направили фонари в правый угол. Там обнаружилось точно такое же.
– Идём глянем, – махнул фонариком Костя и быстро направился в левый угол.
Правильной овальной формы туннель шириной около двух метров и высотой не меньше трёх, с такими же гладкими блестящими стенками, как и во всей пещере, уходил куда-то далеко вглубь. Сергей достал нож, осторожно поцарапал угол, где начинался ход, и покачал головой.
– И правда, очень крепкое покрытие. Ни царапины!
Костя прошёл по туннелю несколько шагов, посветил фонарём в уходящую темноту и тут же вернулся обратно.
– Интересно бы узнать, куда ведёт эта нора… По ней, наверное, на чём-то шарообразном передвигались.
– Кто его знает… – пожал плечами Сергей. – Надеюсь, когда-нибудь мы это выясним. Возможно, эти ходы тянутся на сотни и тысячи километров и соединяют все подобные пещеры.
Вернувшись к захоронениям, которые находились посередине пещеры, они прошли берестяные и остановились у одного деревянного из ранних. Достав нож, Сергей хотел разрезать верёвки, но те сломались, словно старые сухие ветки, едва он к ним прикоснулся. Он глянул на Костю:
– Берись за крышку, аккуратно снимаем и ставим рядом.
Положив фонарики на землю, они взялись с торцов, осторожно сняли оказавшуюся совсем не тяжёлой крышку и поставили её рядом с гробом.
Внутри на левом боку с прижатыми к груди руками лежала почерневшая мумия мужчины. Одет он был в длинную меховую куртку, кожаные штаны, на ногах – высокие унты. На голове у мумии был круглый чёрный предмет, с виду напоминающий большой керамический горшок. Видневшаяся из-под головного убора челюсть и кисти рук были обтянуты высохшей почерневшей кожей. Длинные тёмные волосы заплетены в косички и стянуты в один пучок тонкими кожаными ремешками. На запястье руки покойника поблёскивал белым металлом широкий, украшенный орнаментом браслет, а все пальцы были унизаны перстнями. Но рассмотреть, что было изображено на щитках перстней, не представлялось возможным из-за положения рук. В ногах мумии лежал свёрток из грубой материи, через которую были видны контуры каких-то предметов. От скрещенных рук вниз был уложен завёрнутый в такую же ткань длинный предмет с большим набалдашником у самых ног.
– Всё ясно, закрываем, – скомандовал Сергей.
Костя показал на продолговатый завёрнутый предмет:
– Давай посмотрим, что это?
– Нет. Ни в коем случае. Мумия очень хрупкая, можем повредить.
– А что это у него на голове? Горшок глиняный, что ли?
– Да. Это нормально. Я встречал в угорских захоронениях разного периода мумии или скелеты с железными и бронзовыми чашами на головах. Даже с котелками попадались. С керамикой, правда, первый раз вижу… Всё, закрываем.
Костя вздохнул и взялся за край крышки.
Левая половина пещеры действительно оказалась женской. Открыв крышку такого же гроба, как предыдущий, друзья увидели лежащую на спине женщину с вытянутыми вдоль туловища руками. Её одежда практически не отличалась от мужской, только меховая куртка была ещё длиннее и украшена вставками в виде нарядного орнамента из белого меха, а унты были немного короче. На широком поясе поверх куртки красовалась большая круглая серебряная пряжка. На боку с правой стороны из-под руки выглядывала костяная рукоять ножа. На голове была надета богатая меховая шапка с круглыми витыми серебряными височными кольцами. На запястья покойницы были надеты несколько тонких браслетов, а пальцы украшены перстнями, но рассмотреть их здесь тоже не получилось.
Закончив осмотр и закрыв крышку, друзья пошли вдоль стены к выходу, на ходу рассматривая изображения на ней. Рисунки здесь были самые разные: силуэты птиц и рыб сменяли забавные детские изображения людей с непропорционально длинными, расставленными в стороны руками, на которых было по десять торчащих из широких ладоней пальцев, а большие, зубастые головы фантастических ящеров скалились на солнце или полумесяц.
– А это что такое? – удивлённо спросил Сергей, когда они подошли к куче мусора в шахте.
Он нагнулся, вытащил из трухи какой-то предмет и направил на него фонарь. Это оказался покрытый зелёной патиной обломок какого-то навершия, представлявший из себя крупную голову оленя с отломанными рогами на украшенной узором трубке. Повертев в руках предмет, Сергей нагнулся и разгрёб край мусорной кучи. Подсвечивая себе фонариком, он принялся выбирать из слежавшейся трухи какие-то предметы.
– Ну что там ещё? – нетерпеливо спросил Костя, наблюдавший за этой процедурой.
Сергей показал ему раскрытую ладонь, на которой лежало несколько металлических осколков, две железные пуговицы в виде круглого шарика, с ушком и маленькая продолговатая зелёная пластина с кривыми зацепами по краям.
Рассмотрев эту коллекцию, Кот глянул на друга:
– И что?
– Это детали одежды. Раннее средневековье. А этот обломок навершия посоха какого-то вождя или знатного воина. В эту шахту, похоже, кого-то сбросили. Возможно, человек несколько. Уверен, если разобрать эту кучу, можно найти ещё много чего интересного.
– Давай вот только не сейчас, хорошо? Всё, лезь первый, а то тебя тут одного с эдакими сокровищами опасно оставлять. Хрен дождёшься потом.
Сергей обречённо вздохнул:
– Лезу, лезу…
Положив находки в угол у стены, он отстегнул от пояса жумар с петлёй и полез по мусорной куче к верёвке.
Когда Костя поднялся наверх, все уже были в курсе, что в пещере кроме завалов и насыпавшегося через дыру мусора, ничего больше обнаружить не удалось. Быстро собрав снаряжение, двинулись дальше.
Несмотря на то, что, как и говорил Семён, дальнейший маршрут проходил по более ровной и открытой местности, к избе путешественники добрались уже за полночь. Сначала они увидели в лесу в стороне аккуратную могилу с большим деревянным крестом, где был похоронен дед Семёна, и через минуту вышли к избе.
Добротный сруб стоял окружённый высокими соснами на берегу большого озера. А чуть дальше, у самой воды, виднелся дощатый причал на сваях и небольшой бревенчатый сарай, возле которого лежала перевёрнутая деревянная лодка. Несмотря на пасмурную погоду, всё это смотрелось уютно и очень живописно. Покачиваясь от усталости, путешественники дошли до крыльца и, сняв рюкзаки, упали на деревянную лавку, стоявшую тут же под навесом. Семён открыл запертую на добротный засов дверь, оставил её распахнутой, чтобы проветрить помещение, и, обойдя избу, раскрыл толстые деревянные наличники на окнах. Вернувшись на крыльцо, он махнул рукой остальным:
– Идёмте в дом. Сейчас один – на озеро за водой, двое – за дровами. Поленница за избой. А я затоплю печь.
Через полчаса все сидели за столом, поглядывая на закипавший на печи чайник. По избе приятно растекалось тепло, но в давно не топленном помещении было ещё сыровато. Как и сама изба, внутри всё было сделано добротно и просто: слева от входа, у выходящего на озеро окна, стоял стол с лавками, а напротив, у противоположной стены, – сваренная из толстого металла печь с широкой железной решёткой для сушки одежды под потолком. Дальше за столом и у дальней стены были срублены двое широких двухъярусных нар. У стены справа под выходящим на лес окном стояла широкая лавка. Довершали интерьер небольшой кухонный столик из толстых досок с полками над ним и длинная вешалка с лавкой у входа.
– Сколько времени ушло, чтобы построить такую избу? – спросил Дмитрий, рассматривая тщательно проконопаченные брёвна сруба.
Семён неопределённо пожал плечами.
– Поставили-то за одно лето, а вот материал заготавливали года три, если не больше. Дед ведь больше сам работал. Какой лес зимой снегоходом таскали, а больше дед сам за озером рубил да по воде сюда сплавлял. Две лебёдки, топор – и вперёд…
Дмитрий удивлённо покачал головой:
– Да, таких мастеров, как вы, всё меньше остаётся… А рыба в озере есть?
– Озеро знатное – щёкуровое! – с гордостью похвастался Семён. – И глубокое. Зимой рыба не задыхается. Наши-то поселковые здесь давно не рыбалят. Раньше не ездили, чтобы деду было чем кормиться, а теперь деда уж который год нет, а всё одно не ездят по привычке.
– А в посёлке знали, что дед здесь прячется? – спросил Сергей.
– Старые промысловики все знали, навещали его.
– Какие молодцы! И никто ведь не донёс властям.
Семён улыбнулся:
– Нет, конечно. Все ведь Семёна Степановича, моего деда, знали. И что и как произошло, тоже знали. Народ у нас хороший, ни за что не выдадут, если ты прав.
– Неси-ка, Сёма, чайник. Закипел уже. А ты, Димон, наливай по соточке на сон грядущий и под горячее! – скомандовал Кот, нарезая сало.
Как раз на такой случай, когда приготовить горячую пищу долго не получается, с собой брали измельчённую, засыпанную в полуторалитровую пластиковую бутылку лапшу быстрого приготовления и пакетики с приправами. Насыпав сейчас в алюминиевые тарелки лапши, путешественники добавили приправ и оставили на пару минут настояться. Взяв сухарь чёрного хлеба и кусок сала, Костя поднял рюмку:
– Ну, Семён, давай выпьем за ваших людей, которые умеют так отстаивать свою честь, помогать друг другу и строить такие избы!
