Эдуард Павлович Гадзинский
Хранители. Часть 2 Четыре тамги
Глава 5 Ранний железный век
Сладкий, густой аромат хорошего кофе приятно щекотал ноздри. Было тепло. Даже жарко. Дмитрий откинул в сторону толстое ватное одеяло и открыл глаза. Первое, что он увидел, это свисающую со второго яруса босую ногу Кота. Услышав какую-то возню в комнате, Дмитрий повернул голову. Раздетый по пояс Семён стоял у кухонного стола и что-то там колдовал. Сергей, отвернувшись к стенке, спал на втором ярусе соседних нар. Спать больше не хотелось. Медленно приподнявшись, он опустил ноющие ноги на пол и сел, распрямляя ещё больше ноющую спину. Стрелки часов показывали без четверти девять. Сунув ноги в тапочки и ухватившись за стойку нар, Дмитрий с трудом поднялся на ноги. Услышав его кряхтение, Семён повернулся и помахал ему рукой.
– Иди умывайся, – тихо прошептал он, показывая на дверь.
Накидывая у дверей куртку, Дмитрий увидел, что Семён на маленькой туристской газовой плитке варит натуральный кофе в большой алюминиевой кастрюле.
– Пока мужики спят, давай сплаваем кинем сеточку? – предложил Семён, когда они уже за столом пили густой сладкий напиток с печеньем и сухими сырными шариками.
Дмитрий с набитым ртом энергично кивнул и в знак одобрения показал кулак с поднятым вверх большим пальцем.
Бревенчатый сарай на берегу оказался баней с пристроенным к ней небольшим складским помещением, в котором хранилась всякая всячина. Вытащив оттуда завёрнутую в кусок брезента сеть и пару якорей, они спустили на воду тяжёлую бударку и, проплыв вдоль берега метров семьдесят, расставили пятидесятиметровую сетку возле небольшой заросшей заводи. Цезарь сопровождал лодку, бегая вдоль берега и поскуливая, всё порывался прыгнуть в воду.
– Рыбу любит, охламон, вот и мается! – улыбнулся Семён, глядя на своего питомца. – Посмотришь, что будет, когда мы сетку пойдём снимать…
Когда вернулись обратно, Костя и Сергей ждали их на причале. Подвязав конец лодки к железному кольцу, Костя помог рыбакам выбраться на причал.
– Привет, труженики! – улыбнулся Сергей. – Ну что, какие планы?
Семён кивнул в сторону избы:
– Идём в дом, подумаем.
Налив по кружке ещё тёплого кофе, сели за стол.
– Вы хотите посмотреть городище и место, где я железные фигурки нашёл. Так? – спросил Семён.
Сергей кивнул.
– Тогда давайте вот что: сейчас изучайте городище, оно прямо здесь, за избой, а к обрыву сходим после обеда. Идти, конечно, недалеко, но час туда, час обратно всё равно уйдёт. По-хорошему, лучше завтра туда сходить, а сегодня отдохнуть, отоспаться, рыбки поесть, в баньке попариться. У меня тут и водочки запасец знатный. А? Устали ведь. Обрыв чтобы хорошо посмотреть, это не быстро. Он длинный, копать замучаетесь. Завтра с утра бы и отправились. Не лучше так?
Сергей задумчиво почесал в затылке:
– Копать-то мы ничего не будем, просто осмотреть надо и сфотографировать. Хотя можно и пару контрольных шурфов копнуть, если место интересное. Надо подумать…
– Константин Владимирович, – неожиданно перебил его Дмитрий, глядя на Кота. – Вы не будете возражать, если я сейчас нашего учёного друга стукну по голове как следует? Исключительно для ускорения процесса принятия им правильного решения.
– Очень правильный подход, Дмитрий Олегович. Никаких возражений, – тут же ответил Костя, хмуро глядя на начальника экспедиции.
Семён недоумённо посмотрел сначала на Дмитрия, потом на Костю и следом на Сергея, который вдруг расхохотался и поднял вверх обе руки.
– Всё, всё, сдаюсь! Не нужно по голове! Конечно, к обрыву завтра. А сегодня баня, водка, малосол. Если, конечно, что-то поймаем.
– Отлично! – обрадовался Семён. – Не сомневайтесь, малосол будет, я гарантирую!
Городище, про которое говорил Семён, действительно находилось совсем рядом. Всего в двадцати метрах от избы начинались длинные, довольно глубокие рвы с неровными площадками между ними. Среди прошлогодней травы, кустарника и редких деревьев виднелись большие и маленькие ямы и насыпи. Сергей, открыв от изумления рот, смотрел вокруг и только молча качал головой. Наконец он повернулся к остальным:
– Да, вот это, ребята, самое настоящее древнее городище раннего железного века. И настолько чёткое, что просто слов нет! Первый раз такое вижу. Семён, спасибо тебе огромнейшее за такой подарок! Похоже, тебе действительно предстоит стать помощником археологов и экскурсоводом.
Рыжая физиономия проводника расплылась в счастливой улыбке:
– Так я же только за!
Все вместе они пошли обходить городище, которое оказалось больше, чем можно было предположить. За несколькими когда-то в древности стоявшими дворами, чьи следы были видны неподалёку от избы, начинался широкий и глубокий ров, который окружал площадь с половину футбольного поля. Сергей шёл впереди, вёл видеосъёмку и всё комментировал. Обойдя городище по кругу, они перешли через ров и стали снимать то, что было внутри. С первого взгляда ничего примечательного видно не было, но, присмотревшись под разными углами к участкам, на которые показывал Сергей, и в самом деле удавалось разглядеть квадратные и прямоугольные насыпи и ямы, где когда-то стояли строения, и даже места, где в этих строениях располагались очаги. Семён, Дмитрий и Костя слушали красочные комментарии опытного археолога, и всё вокруг оживало и обретало смысл. Перед глазами вставали картины из быта древних людей: бревенчатые полуземлянки, окружённые высоким частоколом и защитным рвом, мост через этот ров и круглые насыпи святилищ. Гончарные и кузнечные мастерские, в которых одетые в одежду из грубой ткани и шкуры люди лепят глиняные кувшины, куют ножи и отливают медные наконечники для стрел и амулеты. Во дворе суровые, бородатые мужчины с луками и лёгкими копьями собираются на охоту, а вокруг них бегает чумазая детвора. Женщины, провожая своих мужчин на охоту, выносят им сумки с примитивной, грубой снедью и отгоняют собак, выпрашивающих какую-нибудь еду.
Сергей был историк и археолог что называется от бога и умел рассказывать так, что слушать его можно было часами. Вот и сейчас, когда он, закончив съёмку, замолчал, его слушатели словно очнулись от наваждения, как булгаковские Берлиоз с Понырёвым после рассказа Воланда на Патриарших прудах.
Обойдя всё городище, Сергей остановился у одной ямы, взял у Дмитрия захваченную с собой лопату, отдал ему фотоаппарат и, дав команду снимать, принялся аккуратно срезать дёрн. Убрав растительность, он на четверть штыка копнул красно-бурый песок, что-то повыбирал из отвала и показал на камеру несколько тёмных кусочков.
– Оплавки металла, – коротко сообщил он.
Сложив находки в пронумерованный пакетик, он убрал его в рабочую сумку и засыпал ямку обратно. Отойдя на несколько метров, он стал крутить головой, что-то высматривая. Выбрав ещё одно место, он так же осторожно стал снимать верхний слой земли, и тут же послышался неприятный скрежет.
– А вот и она, родимая, – пробормотал себе под нос археолог и вытащил из-под лопаты два небольших красноватых обломка. Рассмотрев находки, он предъявил их на камеру: – Керамика. Кулай. Типичный орнамент. Часть венчика и боковая стенка.
Семён и Костя подошли ближе, чтобы рассмотреть предметы. На двух осколках глиняного горшка ясно виднелся орнамент в виде точек, поперечных чёрточек и кривых загогулин.
– А почему такие древние находки и лежат прямо сверху на земле? – спросил Семён, с интересом разглядывая обломки. – Я думал всё старинное должно быть глубоко закопано… Что эти рисунки обозначают?
– На Ямале практически все находки лежат неглубоко, обычно максимум до метра. Есть, конечно, исключения, но редко. Но, опять же, всё зависит от местности, – объяснил Сергей. – Климат такой – долгие зимы, очень короткое лето и вечная мерзлота. Перед вами характерный для кулая орнамент. Это так называемые уточки, – он показал на загогулины. – Кулайская культура, по официальным данным, существовала с середины первого тысячелетия до нашей эры и до середины первого тысячелетия нашей эры. Я на этот счёт несколько иного мнения, но это сейчас не важно…
Семён рассмеялся и, достав сигарету, закурил. Затянувшись, он посмотрел вокруг, словно видел эти места в первый раз:
– Кто бы мог подумать, что у нас тут такие древности… А я столько раз влетал зимой на снегоходе в эти траншеи! И всё ругал болванов, которые тут когда-то понарыли эти ямы!
Он снова рассмеялся.
Сложив в сумку керамику, Сергей сделал необходимые замеры, записал всё в рабочую тетрадь и довольно улыбнулся:
– На сегодня всё, друзья мои. Шикарный памятник – слов нет. Поглядим, что завтра ещё тот твой обрыв нам преподнесёт.
Семён пожал плечами:
– Посмотрим. Но это всё завтра. А сегодня мы будем праздновать большое научное открытие! Сейчас мы с Димкой проверим сетку. Будем надеяться, Бог пошлёт нам пару хвостиков на закуску, а вы достаньте из-под нар железные ящики с продуктами и всё, что есть там подходящее, ставьте на стол. А к вечеру затопим баньку.
Не пару хвостиков послал бог рыбакам, а целых шесть. Пять крупных щёкуров, каждый не меньше полутора килограммов, и небольшая щука через полчаса трепыхались на дне бударки. Пока выбирали из сетей рыбу, Цезарь с громким лаем носился по берегу озера, время от времени запрыгивая в воду и порываясь плыть к лодке, но, услышав строгий окрик хозяина, возвращался обратно. Когда лодка подошла к причалу, пёс притих и на удивление смирно сидел на берегу и не сводил с хозяина преданных глаз. Костя и Сергей тоже вышли на мостик.
– Серёга, принеси нож, сразу почистим, – попросил Семён, передавая Косте рыбу. – И печь нужно затопить, будем варить уху.
Взяв одного щёкура, Семён посмотрел на своего волкодава:
– На, а то слюной захлебнёшься!
У того и в самом деле с лохматой морды свисала длинная нитка слюны.
Он ещё не успел договорить, а Цезарь уже был рядом. Подлетев к хозяину, он аккуратно взял из его рук рыбину и уже не спеша направился с ней в сторону леса.
Закончив чистить рыбу, вернулись в избу.
– Основательные тут у тебя запасы, – показав на раскрытые металлические ящики, усмехнулся Костя. – Зимовать можно! Хотели, как обычно, оставить свою свежую тушёнку, а старую забрать, но посмотрели, здесь всё свежее.
Объёмные железные, закрывающиеся на шпингалеты ящики были забиты до самого верха. Здесь был большой ассортимент консервов, макароны, крупы, мука, растительное масло, бублики и печенье, пакеты с приправами, сахар, чай и кофе, но добрую половину одного из ящиков занимали бутылки с водкой и пластиковая канистра со спиртом.
– Это я по последнему снегу на снегоходе недавно завёз, – улыбнулся Семён.
– Всё лето тут, что ли, жить собираешься? – спросил Сергей.
Семён вдруг явно смутился и, немного помявшись, неопределённо пожал плечами:
– Не всё, конечно, но буду наведываться…
Костя хлопнул его по плечу и улыбнулся:
– Насчёт нас можешь не беспокоиться – никому не скажем. Мы втроём со школьной скамьи вместе, так что за всех тебе это обещаю. Каждый зарабатывает как может, а уж в такой глуши, как здесь, тем более.
Семён кивнул:
– Я вижу, что не скажете. Вы свои мужики, лесные. Ещё прадед мой нашёл тут ручей один, где золотой песок есть. Немного, но есть. Сам мыть боялся, а дед, когда здесь жил, старался потихоньку. Теперь я понемногу промышляю. Место там дикое, буреломы и завалы сплошные, даже на снегоходе не проехать, вот сюда за продуктами и хожу потом. Да и наши мужики иногда могут заехать, если харчи понадобятся. По-всякому ведь в лесу бывает…
– Это правильно, – одобрил Костя. – Ну, удачного тебе сезона! Ящики давай назад уберём. Продуктов и так хватает. И рыбы у нас вон сколько. Что может быть лучше на закуску?
Семён вытащил из ящика пакеты с мукой и сушёной картошкой:
– Тогда делаем малосол, напечём лепёшек и сварим уху. Но сперва нужно затопить баню и воды натаскать.
Через пару часов всё было готово: на столе остывали румяные лепёшки, в кастрюле на улице лежал готовый малосол, жирная уха из сырка и щёкура доходила на печи, а над баней вился сизый дымок.
Первым делом отправились в баню. Сергей, Дмитрий и Костя любили париться и считали себя в этом деле специалистами. Ни одна поездка в лес на избушку не обходилась без бани с купанием в озере или сугробе, но оказалось, что до мастерства и выносливости Семёна им очень и очень далеко. Запарив два веника из оставшихся с прошлого года запасов, он орудовал ими так мастерски и неутомимо, что друзья только диву давались. Распарившихся и пропотевших, он укладывал их по очереди на широкие полати и, громко распевая частушки, так охаживал вениками в две руки, что через несколько минут те пулей вылетали на двор и, разбежавшись по деревянному причалу, прыгали в озеро.
В бане печку истопили,
Уже блинчики печём,
Ящик водки прикупили.
Ох, гульнём так уж гульнём!
Гремело на всю баню под задорные шлепки двух веников.
Мужики решали в бане,
Как скорей пройти к нирване.
Оказалось, что нирвана —
Это водки два стакана!
Поток частушек, наверное, долго бы ещё не иссяк, если б все трое не без усилий не убедили Семёна, что им уже точно хватит. Но это было ещё не всё. Теперь им ещё предстояло напарить как следует проводника-старателя, который всё время норовил поддать ещё жару. Сменяя друг друга и уже изнемогая от жары, они кое-как довели плотно сбитое, покрытое рыжими волосами тело Семёна до требуемой кондиции, и, выбежав из бани, все четверо прыгнули в воду.
– Ну и здоровья же у тебя, Семён Батькович! – переводя дух, покачал головой Кот, выходя из воды на берег. – Дай бог каждому. Я таких, как ты, ещё не видал!
Красно-рыжая физиономия проводника расплылась в улыбке:
– Я что, вы бы с дедом моим попарились… Он нас с батей двоих влёт ушатывал! Ты чего это? – он глянул на стоявшего рядом Цезаря.
Тот смотрел через озеро куда-то влево и тихо рычал. Не обращая внимания на хозяина, он зарычал ещё громче и вдруг отрывисто залаял. Дул небольшой восточный ветер, начинал срываться мокрый снег, но видимость была хорошая.
– Кого он там увидел? – спросил Костя.
Семён, приложив козырьком ладонь, смотрел в сторону озера:
– На человека лает. Ветер на нас дует. Почуял кого-то. Нюх у него будь здоров. Только в это время тут никого не должно быть.
– Может, медведь? – спросил Дмитрий.
Они с Сергеем уже выбрались из воды и теперь стояли рядом.
Семён покачал головой:
– На медведя он по-другому. Так только на человека.
Пёс продолжал лаять, глядя в том же направлении.
Быстро сходив к избе, Семён принёс висевший на вешалке у входа старый, обшарпанный морской бинокль и стал рассматривать лес:
– Не видать никого. Берег там открытый, и лес дальше редкий. Если б был кто, заметили бы…
Посмотрев ещё с минуту, он опустил бинокль и глянул на пса. Тот перестал лаять, но продолжал сердито рычать.
– Стареешь ты у меня, что ли… Ладно, идёмте ещё погреемся, и за стол пора.
Обмывали научное открытие основательно, и весёлое застолье закончилось уже глубоко за полночь.
Несмотря на обильные возлияния, утром встали легко и в прекрасном настроении. Позавтракав остатками ухи и, напившись чаю, Сергей и Костя остались наводить порядок в избе и бане, а Семён и Дмитрий отправились снимать сеть. Погода была ясная, но с севера от вскрывающейся ото льда Обской губы сильными порывами дул ледяной ветер. Градусник на веранде показывал плюс один градус.
Рыбаки вернулись через час с тремя крупными щуками и четырьмя щёкурами. Дмитрий, сияя от радости, показал друзьям улов.
– Мы ещё десяток выпустили. И это несмотря на такой ветер. Волшебное озеро!
– Давайте сейчас с собой в дорогу щуки нажарим? – предложил Семён. – Я это мигом. Чего сало и тушёнку переводить? А вечером лепёшек напечём, заберём с собой завтра.
Предложение было дельное. Семён и Дмитрий сразу занялись щукой, а Сергей и Костя засолили щёкуров и убрали на улицу в холод.
В путь отправились налегке. Костя надел небольшой, найденный в избе старый рюкзак, сложив туда рыбу, лепёшки и воду, Сергей взял лопату и рабочую сумку. Остальные шли только с оружием. Обойдя озеро, они направились на юго-восток, удаляясь всё дальше от главной цели экспедиции – горы Росомаха. Вначале путь проходил через смешанное редколесье с невысоким чахлым кустарником и поросшими мхом камнями. Через два километра слева между деревьями заблестела зеркальная гладь второго озера, которое, судя по спутниковой карте, было чуть больше первого и формой напоминало полумесяц.
– Семён, а здесь столько же рыбы? – с интересом спросил Дмитрий.
– Да, тут тоже хватает. Старики говорят, они между собой под землёй соединяются. Только, как они это выяснили, я не знаю. Но это озеро тоже глубокое, так что, может быть, и правда соединяются.
– В следующий раз привезём сюда акваланги и выясним. Там на дне много чего интересного, наверное, можно найти, – вмешался Костя.
– Везите! – оживился Семён. – Отцову винтовку, что в детстве ещё утопил, со дна достанем.
К двум часам дня прибыли на место. Семён ничуть не преувеличивал, когда говорил, что осмотреть обрыв быстро не получится. Это был высокий берег широкого, давно пересохшего ручья, уходящий в обе стороны от того места, где стояли путешественники. Пройдя ещё с полкилометра по краю обрыва и осматривая попутно местность вокруг, они остановились. Высота обрыва в среднем была метров около четырёх. Семён показал на два упавших дерева и свисающие с осыпавшегося края обрыва куски дёрна:
– Вот здесь я железки нашёл.
– А где вообще заканчивается этот обрыв? – спросил Сергей.
– В той стороне, – Семён показал направо, – километров через восемь – десять будет край ущелья с обрывом, вот почти до него и тянется. А в обратную сторону километров через пять – шесть упрёмся в болото.
– Давайте сначала осмотрим местность здесь, наверху, потом спустимся и домой уже вернёмся понизу. Там звериных переходов много, в любом месте обратно поднимемся.
Поверху ходили долго. Досконально обшарив местность в радиусе трёхсот метров и не найдя ровным счётом ничего, спустились вниз. Старое русло ручья было каменистое и достаточно сильно занесено песком. Сергей дал всем задание осматривать всё вокруг, а сам принялся ковыряться под свисающим дёрном и возле упавших деревьев.
Быстро и так же безрезультатно обследовав русло, Семён, Дмитрий и Костя уселись отдыхать на одно из поваленных деревьев.
– Ну, что скажешь, начальник? – спросил Дмитрий, когда, закончив, наконец, копаться в песке, Сергей подошёл к ним, бросил на землю лопату и уселся рядом.
– Не городище здесь было. Простой приклад. Спрятанное в земле подношение богам или духам в благодарность за удачную рыбалку, добычу на охоте, победу над врагом и так далее. Или в расчёте на их помощь перед каким-то предстоящим важным событием. Жаль, что нет металлоискателя с собой. Тут наверняка ещё есть предметы. Ничего, потом дообследуем, я точку в навигаторе забил. Тут все окрестности ещё предстоит обойти. Места перспективные.
Он вытащил из сумки и показал на ладони четыре почти чёрных плоских предмета: две птички, плоский червяк с рисунком в виде колец и что-то непонятное, напоминающее по форме рыбу. Все находки были не больше четырёх – пяти сантиметров.
– Учитывая ещё предметы, что ты, Семён, Виктории отдал, приклад был очень богатый. Жаль только, что всё это не в горшочке было. Во всяком случае, я керамики не нашёл. Может, позже и обнаружится. Ты, кстати, не пробовал с металлодетектором золото искать?
Семён улыбнулся и кивнул.
– Купил уже. «Гаррет» называется. С разными там катушками, в чемодане сразу. Тяжёлый только, зараза. Я его зимой довёз, докуда можно было, и там спрятал, чтобы ближе было до места тащить.
– Знаю такой. Очень хороший аппарат, только действительно очень тяжёлый, особенно с большой катушкой. Но и ты парень крепкий, так что всё нормально. Вот ты с ним потом по этому руслу обязательно походи. Ну что, давайте глянем ту сторону, пройдём ещё чуть подальше по этому краю, а потом пообедаем и будем домой возвращаться.
На обратном пути прямо сверху на песке нашли ещё одну аналогичную отливку и медный наконечник стрелы того же периода. Дмитрию по пути удалось подстрелить крупного глухаря, которого облаял Цезарь, и, чтобы мясо не пропахло хвоей, он тут же, на месте, быстро выпотрошил добычу, выделив пару кусков и рыжему волкодаву, который не отходил ни на шаг и внимательно следил за процессом.
В избу вернулись в седьмом часу. Немного передохнув, затопили печь и принялись готовить шулюм.
– Этот глухарь нам ровесник. Мы его полночи варить будем. Так что давайте пока щёкурков поедим и будем лепёшки печь, – предложил Семён.
Наскоро перекусив, занялись кто чем: Дмитрий взял из сарая, где лежали рыбацкие снасти, спиннинг и ушёл в сопровождении Цезаря на озеро блеснить, Костя и Семён смотрели за шулюмом и пекли лепёшки в дорогу, а Сергей, примостившись на углу стола, принялся записывать в тетрадь результаты последних двух дней экспедиции.
К десяти часам стали накрывать на стол.
– Серёга, крикни Дёму, пора садиться ужинать, – попросил Костя, снимая с печи кастрюлю с шулюмом.
Выйдя на веранду, Сергей увидел стоявшего на причале Дмитрия и, громко свистнув, помахал ему рукой.
– Едрит твою налево! – воскликнул вдруг Семён, глянув в окно. – Вы посмотрите на Цезаря!
Костя посмотрел в окно и расхохотался.
Дмитрий шёл к избе, а за ним, еле передвигая лапы, плёлся Цезарь с раздутым, как шар, брюхом.
– Ты зачем его так накормил? – спросил Семён, когда Дмитрий вошёл. – Он же вон, еле ползёт!
– Так просит же… – виновато развёл руками горе-рыбак. – Я потом сам подумал, что уже хватит, и не давал больше. А он ещё просил.
Семён хотел было сказать что-то ещё, но передумал и только безнадёжно махнул рукой под дружный смех Сергея и Кости.
