Эдуард Павлович Петрушко
Рассказы из пробок
VI
Греция и чупакабра
Не все, конечно есть в Греции, как утверждал Антон Павлович Чехов, в его рассказе "Свадьба", ну чупакабра водится. Причем проживает это милейшее существо рядом с элитным дачным морским поселком. Эта загадочная и мистическая история произошла во время моего посещения прекрасной страны богов и героев.
Как говаривал старина Байрон про Грецию – «это единственное место на Земле, где я был по-настоящему счастлив». Мы с супругой тоже хотели бы быть счастливыми и собрались посетить полуостров Халкидики, омывающийся изумительным бирюзовым Эгейским морем.
Бывалые с вожделением рассказывали о достопримечательностях этого района, трех «пальца» – Кассандра, Ситония и Афон. Удивляясь моему невежеству, друзья вещали о монашеских пристанищах на Афоне и делились яркими впечатлениями о храмах на скалах Метеоры.
Не желая находится в числе аутсайдеров, засобирался в сентябре вместе с супругой в это потрясающее место.
Мой давний товарищ Андрей, партнер по многочисленным охотам, давно приглашал в его домик, расположенный на одном из пальцев Халхидики – Кассандре. Андрей, бывший военнослужащий, аккуратный и последовательный человек, сумел пережить все переполохи в жизни и стал достаточно успешным бизнесменом.
Такими приглашениями в кризис не разбрасываются – торопливо приобрели билеты на греческий лоукостер Ellinair, три часа лету и мы уже катим по дорогам Халхидики на дизельном экономном Citroen с объемом двигателя чуть больше литра.
Дороги далеко не идеальная, трасса не ухоженная, на обочине много брошенных зданий, все расписано граффити. Самое неприятное, что разукрашены даже дорожные знаки. Кажется, что с наступлением темноты половина греков берут баллончики и выходят в ночь на граффити – вредительство.
Одновременно отрываются виды на горы, справа в лучах заходящего солнца, прячется величественный Олимп, где жили титаны. Олимп кстати не одна гора, а горный массив, на котором и восседали титаны, а впоследствии жили древнегреческие боги. Завороженно смотрим на гряду, как будто надеялся увидеть Зевса. Величие, мощь, сильная энергия, исходящая от горной гряды вводят нас в блаженное молчание. Молчание прерывает супруга, которая видать посмотрела литературу перед путешествием:
– Греки долго не решались покорять священные вершины Олимпа. Боялись разгневать богов. Покорение произошло только в XX веке – говорит она, виртуозно управляя небольшим Citroen, половину места, в котором занял я. Машина недовольна 150 кг весом пассажира фыркала, но шла достаточно быстро и уверенно.
– Не удивительно там же жил Зевс, а может и живет. Этот бог имеет власть над молниями и громом, которыми мог и по башке дать названным гостям – отвечаю я глядя в навигатор.
На кольце перед Халкидики нас встретил Андрей с гостеприимной супругой – Еленой. Дорога к дому по серпантину, резкие повороты, узкие места, где разъехаться с встречным автомобилем достаточно сложно.
И вот дом, традиционно для Греции – белого цвета, вторая линия, крайний в ряду, как говорится замыкающий. Между соседскими домами никаких заборов, все демократично и открыто. Елена, засуетилась на кухне, выставляя на веранду традиционный греческий салат, мусаку из баклажанов и дымящееся мясо.
Солнце на глазах медленно скатилось за горизонт, окрасив на прощание редкие облака алым цветом. Влажная ночь теплым одеялом накрыла полуостров. Как по взмаху палочки отовсюду раздался неведомый, какофонический голос то ли попугаев, то ли рев небольшого испорченного дизеля. Интересуюсь у хозяина происхождением звуков.
– Это цикады, насекомые. Как большие мухи, очень сильно верезжат с непривычки даже можно понервничать, – отвечает он.
Андрей приглашает на балкон второго этажа, посмотреть на море. Вид чумовой, в ночное море стрелами уходят два других ярко освещенных пальца полуострова – Ситония и Афон. Ночное море выглядит нежным и приятным. Интересуюсь у Андрея, человека не лишенного желания лишний раз прихватить кусочек пожирней, откуда, сколько у него земли:
– Соседские участки по сравнению с твоим полем – детские песочницы, – говорю я глядя на соседние подсвечиваемые дома и их «полянки».
– Да, да была ситуация, – чуть заикаюсь, отвечает хозяин. Андрей, волнуясь чуть заикается, задерживает слова, но выглядит это благородно, как будто барин задумается, перед тем как что-то сказать холопам. В 2015 году был оползень, и пол моего дома с площадкой уплыло. Потом следует рассказ о восстановлении собственности, спасении греческого дачного участка, обсыпании обвала твердыми породами и т.д. Но в конце прихватил чуток, точнее насыпал побольше.
– И как греческая проверяющая сторона комментирует такой «присыпок», интересуюсь я глядя в глухие заросли и по окончанию подсвечиваемого участка.
– С пониманием, – отвечает Андрей, что ж они не люди. Соображаю, что в Греции взятки тоже берут.
Спускаемся вниз, продолжаем застолье. Греческое сухое вино залетало в меня как винегрет в верзилу – легко и озорно. Внимательно слушаю Лену, учительницу иностранных языков которую уважаю за то что, будучи супругой обеспеченного мужчины все равно ходит и на работу и вбивает в головы юных москвичей тейбл и сенкью. Лена грациозно, как графиня пьет вино и четко поставленным голосом рассказывает какие достопримечательности можно посетить в Халхидики и вообще в Греции.
Через два часа разговоры пошли обо всем от земли до космоса, веселье достигло кульминации и я раздутый от вкусной еды и трех – четырех бутылок вина черепашьим шагом иду в дальнюю беседку, где стоит кровать – прилечь. Очнулся от того, что Андрей аккуратно трясет меня за плечо, с вопросом пойду ли я в дом. Слипшимися губами отвечаю:
– Я здесь покемарю, только кинь на меня тулуп. Через несколько минут меня бережно накрыли одеялом и я провалился в приятный сон возле моря.
Неожиданно просыпаюсь. Цикады набрали децибелы, как будто у них соревнования кто кого переорет, но понимаю, что я проснулся не от их дребезжания. Приходя в себя, слышу какой – то скулеж со стороны, где прополз оползень, а сейчас все заросло дикими зарослями.
Прислушался. Тишина, но неожиданно монотонный низкий вой, сначала тихий, затем укрепившийся, слабым ночным ветром разносимый над крышами домов. Кроме нас на всей линии никого нет, греки считают, что середина сентября это уже глубокая осень и пляжный сезон у них закрыт. Вой продолжился. Не то собака, не то шакал.
Сон моментально слетел, как спадает сброшенная с плеч одежда. Присел на кровать, в голову ударила легкая похмельная боль. Прислушался вой стих. Дошел до стола, где пировали, радуюсь недопитой бутылке вина как ребенок лошадке Пони. Пригубил, освежился, осмелел, подошел к краю участка посмотрел вниз, в чащу бурелома – тихо. Только море дышало и волновалось в ста метрах. Плюнул в темноту и на всякий случай пошел досыпать в дом, чтобы никого не будить остался на первом этаже гостиной, спать на диване.
Очнулся от шума, девчонки щебетали, готовили завтрак, постукивая сковородками и стаканами.
Греческий завтрак прекрасен – много овощей и сыра, а самое главное вино. Хозяева не пьют – вечером лететь в Москву, оставляют нам дом для недельной романтики. Погода шепчет – займи, но выпей. Приятное солнце наблюдает, как я наливаю себе нескромную порцию вина в большой стакан для чая. Смотрю на играющее яркими цветами бескрайнее море и расплываюсь от счастья.
Резко залив в себя порцию холодного вина, с которыми греки могут коротать целый вечер, рассказываю Андрею о ночном происшествии и вое.
– Да, я сплю как убитый, ничего не слышу, хоть в колокола звони, – отвечает Андрей закидавшая в себя яичницу.
– Я слышала вой в июле, – присоединяется к разговору Лена, которая практически все лето жила в доме. Не очень громкий, со стороны оползня, там, где все заросло. Ну, летом здесь народу полно, не страшно.
– Надо капканы расставить, приваду с ядом, – как охотник рассуждаю, жуя огурец.
– Да пусть живет, собачонка какая-то, – говорит Андрей, глядя в глухие кусты на конце его участка.
– Больно вой страшный, – отвечаю я и, подражая волку вою, подняв голову к голубому небу. Получилось смешно.
Солнце поднялось выше и болталось где- то над головой, погода была нежная как салат оливье. Второй стакан вина, бросает в организм в мякоть, захотелось балагурить и шутить:
– Андрюх, нельзя ли приглушить этих животных, – цикады оглушают. Уши, кажется, посинели и отвисли от свиста этих зверей. Хозяин оказывается силен в биологии:
– Это насекомые, но поют одни самцы. Кстати жизненный цикл у них очень интересный. Живут они под землей 13 или 17 лет в виде личинок, потом толпой вылезают и их жрут все подряд от птиц до мышей. Выжившие взрослые особи живут тоже недолго – самцы несколько недель, а самки несколько месяцев.
– Да, жизнюга у них…, – говорю я, наливая себя «контрольный» стакан вина. Ползаешь как крот под землей, потом тебя сразу съедят или ты быстро умрешь, – философствуя я и закидывая в себя остатки виноградного напитка.
После завтрака Андрей провел меня по светлой и ухоженной урбанизации. Миленько, странно только, что в еще теплом сентябре в домах никого нет. Спускаемся покупаться к морю по деревянной, но крепкой лестнице под кронами сосен, которые издают приятный липкий запах.
Впечатляла первая линия домов, – ценник которых доходил до одного полноценного американского миллиона. Ну это того стоило – свои спуски на пляж гигантские участки, бассейны. Андрей рассказывает про Афон, который можно было увидеть с берега моря:
– Женщин туда не пускают, можно только на катере оплыть и с моря посмотреть на монастыри. А ты сходи, душевное место, можно пару тройку дней пожить в монастыре. Но вино там не наливают, – шутит собеседник. Людей на пляже 4,5 человека на километр, море теплое и спокойное как прищепка. Еще раз удивляюсь отсутствием местных и туристов.
На воде много чаек. Они терзают большую мертвую рыбу. Зрелище неприятное, но вообще-то чаек принято любить. Они отблескивают сталью в воздухе и пляшут на волне, как белые буйки. Чайки выглядели романтичными, если бы в это время не жрали тухлятину. Купаться отходим в сторону подальше от пиршества птиц.
Проводив хозяев, ужинаем с супругой, наблюдая за падающим солнцем. Красота такая, что говорить не хочется, а есть лишь желание молча созерцать неописуемые краски моря. Через час ложусь на знакомый топчан на улице и засыпаю под треск ненавистных цикад.
Проснулся резко, в неестественно вывернутой кукольной позе. Все ломило, но очнулся я не от этого, а от звука. Дежавю – в обрыве опять кто-то выл.
Пульс забухал, я тяжело задышал как лошадь после забега. Да что ж такое. Кромешная тьма, супруга уходя, выключила ночное освещение, соседей нет. Затих, прислушался. Ночь тихая, как стакан молока в холодильнике. Лежу не двигаюсь, что то зашуршало со стороны оврага, проснулись охотничьи инстинкты – застыл как изваяние. Из оружия только кроссовки и заботливо оставленная супругой бутылка миниралки.
10 минут в позе зародыша и слышу, что кто то или что-то зацокало когтями по плитке, обильно уложенной на большом участке. Зверь вышел. Терпение вознаграждено, только фонарика нет, и наружный свет я включить не могу. По поступи ночной зверь был явно не маленький и знал куда идти – к столу и мусорному баку. Заделав обход недовольно хрюкнов, возмущаясь тем, что все убрано и объедков нет, животное удалилось в овраг, громко шурша ветками. Я выдохнул и заснул с мыслью, что должен неприметно выследить ночного негодяя, пугающего русских туристов.
Утро следующего дня выдалось пасмурное, над оврагом волокло обрывки тумана, резко похолодало. На этом, собственно говоря, наш пляжный отдых был закончен. Слегка разочарованные, составляем туристическую программу по стране.
На самом полуострове Халкидики не так много мест, которые привлекательны для туристов с точки зрения осмотра. Солоники да Афон.
Решаем начать со знаменитого Афона. Попасть в Афон можно через города Уранопулис, что в переводе означает "небесный город". Красивое название не сочеталось с небольшим городком почти деревушкой, утыканной сувенирными лавками. Именно отсюда отходят небольшие двухпалубные туристические корабли. К сожалению, море штормило, туристов было мало, и никто никуда не отходил. Бросать жену и идти одному в Афон я не захотел.
Перемещаемся в Солонники, северную столицу Греции. Город древний с длинной историей, которая началась ещё в четвертом веке до н. э. Но по многочисленным археологическим раскопкам жизнь кипела на этом месте значительно раньше. Тут были найдены следы неандертальцев – останки самые древние на всем Европейском континенте.
Согласно преданию, город основал македонский царь Кассандр и назвал в честь своей жены Фессалоники. По-гречески город так и называются до сих пор, а по-русски почему-то просто Салоники. Достопримечательностей в городе не много. Одна из них белая башня, изначально построенная турками как оборонительное сооружение. В дальнейшем Белая башня стала печально известной тюрьмой и местом массовых казней. Она была существенным образом реконструирована и побелена после 1912 года, когда город перешёл под власть Греции. Бывшая «Кровавая башня» превратилась в «Белую башню», которую стала не только символом города, а также символом греческого суверенитета Македонии.
Идем к башне по набережной города. Главное место для вечернего променада и одна из визитных карточек города. Рядом бело – серые жилые дома, своей однотипностью напоминают постройки СССР с выходом к морю
Дошлёпали до башни. Непогодилось, море запестрело рябью, мокрые чайки, нахохлившись, бродили по причалу. Впереди рывок вверх на 34 метра, такова высота башни. За это удовольствие надо заплатить 3 евро.
Пыхтя и фыркая, как выдра ползу верх, в башне 5 ярусов. Проход каждого отмечаю, как маленькую победу. Вот она смотровая площадка, с которой открывается вид на залив Термаикос (Эгейское море).
Море вдалеке за деревьями переливалось розовым и сиреневым, как голубиная грудка, и свет воды был розово – синим. Влажный ветер мягко забирался под одежду, Я обнял супругу, и мы долго смотрели в море…
Далее площадь Аристотеля. Это центральная площадь Салоников. Здесь расположены отели, куча торговцев сувенирами, магазинчики и даже небольшой рынок. Каждой твари по паре, все демократично. Самая примечательная вещь площади – памятник Аристотелю. По местному приданию, если потереть ему большой палец ноги, то прибавится ума. Судя по отполированному пальчику, ума прибавилось у многих миллионов. Потер палец Аристотелю, замер. Мозг как будто заскрипел, я подпрыгнул и посмотрел в глаза суровому греческому философу.
В животе заурчало, тигром кинулся к какой-то уличной палатке, которая торговала типа нашей «шаурмы». После пяти минут ожиданий мне сунули большой «бутерброд», присыпанный помидорами и еще чем-то.
Оказалось, что это Гирос – популярная греческая уличная еда, приготовленная из мяса на гриле (баранины, курицы или свинины), помидоров, лука и соуса цацики. Мясо маринуется в травах и специях, а затем обжаривается на вертикальном гриле. Потом его нарезают ломтиками и подают в лаваше с овощами и соусом.
Есть стоя в чужой стране неудобно и немножечко стыдно. Рядом шныряли голуби и ждали остатков. Я широко открываю рот и пытаюсь засунуть в себя как минимум полпорции, бутерброд ломается, падает на землю, голуби в восторге – я в испачканной майке…
Не успев отмыть пятна ко мне, пристает на площади какой-то темный мужчина с корнями афроамериканцев. Он говорил на чисто русском языке и пытался повесить мне на руку веревочку. Улыбка у незнакомца казалась прилипшей к лицу, глаза похожи на две большие пуговицы. Я почуял подвох, недаром тер палец Аристотелю, и засеменил с площади к машине.
По дороге смотрели на город и обычных людей. Город выглядел провинциально и был овеян бытовым спокойствием. На стенах домов много граффити. На удивление, они гармонично вписываются в интерьер города. Замечаю, что это не просто бессмысленный вандализм, а вполне «смотрибельные» произведения с претензией на философию.
Вечером было холодно, обедали в доме. Вино зашумело в голове и, не смотря на непогоду, вышел на улицу и крикнул в темноту датское «Ау». Темнота ночи мгновенно поглотила звук моего голоса. Ответом была тишина. Ни шороха, ни движения. Я на ощупь загасил недокуренную папиросу, не сводя глаз с бурелома, спиной двинулся в дом. Зверь молчал, но он был рядом.
Утром под кофе выбирали маршрут. С далекого детства помнил сказку Бажова о Хозяйке Медной горы. Пещеры казались мне местами загадочными и невероятно красивыми. Однако спуститься в подземное царство и увидеть вживую сталактиты, сталагмиты и другие каменные причуды мне довелось только в Греции.
Сегодня по плану пещера Петралоны. Петралона – небольшой поселок, расположенный на Кассандре в близости к Салоникам, там и находятся подземные гроты.
Никто бы и не узнал об этой пещере, если бы не один местный житель, который ее и обнаружил совсем не давно – в 1959 году. В пещере было найдено огромное количество костей животных, и даже останки человека, которые считаются древнейшими в Европе. Ученые считают, что в этих пещерах была жизнь, и использовался огонь.
Купив билет, смиренно ждем, когда гид и наберет группу. Пещера находится вверху и за дополнительную плату к ней можно подъехать на электрокаре. Разнеженные вином и греческими закусками, мы вместе с пожилыми людьми, залазим в мини автобус…
На входе в пещеру создана небольшая инсталляция: у кострового места расположились три пещерных человека. Именно там и обнаружили следы древнего кострища. Рядом находится круглый вход в пещеру, который одновременно служил ловушкой для животных. Ждем остальную группу, которая сэкономила еврик и поднимается пешком.
В Греции огромное количество бездомных котиков. Они вездесуще и добрались до Петралоны. Группа котов вела себя нагло, отдельные особи запрыгивали на туристов, требуя ласок. Более дерзкие лезли в сумки, ища «перекуса». Я отбивался от мохнатых наглецов, пока не пришел гид.
Дальше чудо-царство сталагмитов, с проходами, огромными залами и пещерами. Непередаваемая атмосфера. Сначала на входе подобии музея – широкая галерея с витринами по бокам. В витринах разные окаменелости: кости, зубы, орудия труда.
Подвесные деревянные мостики, идущие в разных направлениях, а над ними какие-то цифры на верёвочках, Бог его знает, куда идти, в какую сторону сворачивать. Становится влажно, кое-где капает вода.
Мало где можно увидеть каменные глыбы весом в несколько десятков тон, держащихся на тридцатисантиметровом соединении, так и огромные дыры, до дна которых не доходят свет фонарей. Пещера Петралоны считается "живой" – это означает, что в ней растут сталактиты и сталагмиты. Внутри достаточно прохладно, градусов 15 примерно.
Петралону нужно видеть своими глазами, фото в интернете не отражают и десятой доли великолепия, да и в принципе этих фото немного. В пещере фотографировать запрещено. Но я как амбарная мышь в большой норе позирую на фоне сталактитов. Сталактиты похожи то на клыки, то на большие сосульки.
Пещеры поражают своей масштабностью, одному легко заблудится. Кажется, из-за очередного поворота вот-вот выйдет мохнатый пращур с дубинкой и огреет ею тебя по голове.
После холодной пещеры мы замерзли и проголодались. Пингвинчиками передвигаемся в блажащий прибрежный город – Неа Мудании, Очередная достопримечательность Греции. Гуляя по улицам города вдыхаем ароматы цветов и фруктов. Прямо вдоль дорог растут лаймы, апельсины и гранаты впервые вижу деревья с лавровыми листиками.
Погода разгулялось, игриво выглянуло солнышко идем к смотровой площадке. Из-под ног лениво уворачивались грязно-серые голуби. Грузная тетка в розовой майке и синей юбке толкает перед собой тележку. В волосах бигуди, в уголке рта – сигарета. Стоптанные туфли на отечных ногах, но на лице искренняя улыбка.
Смотровая площадка открывает живописный вид на море. Море.. . Я обожаю море. Оно никогда не бывает одинаковым и пресным, потому что каждый день, даже каждую минуту оно разное. Непостоянное, загадочное и таинственное – оно всегда волнует человека. Поглазев на красоту до боли в глазах, шлепаем в кафешку, которых здесь превеликое множество.
Еда в Греции не только греческий салат и мусака. Страна изобилует рыбой, морепродуктами и морскими деликатесами
Владелец или бармен вьется вокруг нас как уж, ибо туристов мало и как говорится «каждый клиент» на счету. Мы зашли. Грек улыбался и был счастлив, словно посыпанный маком бублик.
Быстро всучив нам меню, узнав, что мы с Москвы, сносно заговорил на русском.
– У нас великолепная морская кухня, – говорил, словно захлебывался грек.
– Оно и понятно, море в 100 метрах, – отвечаю я, а сам смотрю мясной раздел. Только бывает, что и рядом с морем – рыбу морозят или везут с других океанов в душном транспорте.
Пытаясь разбить мой скептицизм, грек быстро отвечает, будто опаздывает на паровоз;
– Нет-нет-нет, рыба прямо с моря и у нас закон, брать рыбу у своих рыбаков, чтобы поддержать промысел. Так что еще сегодня она плавала.
– И правда возьми себе что-то морское, – подключается супруга, что ты постоянно мясо жуешь как волк.
Поддавшись на уговоры и увидев в меню фото смешного ежа, тыкаю в него пальцем и заказываю как купец:
– Подать мне ежей и … псаросуп! – с трудом читаю название в меню. На фото это блюдо выглядело как наша уха.
Коротаем время под бутылку белого. Я рассуждаю, как жили люди в древности, в частности, в пещере Петралоны.
– Жизнь у них была простая как молоток, – или тебя слопают или ты кого-то. Брюхо набил и спать. Между делом подрался за кость со своими, приголубил дивчину.… Вот житуха, хочу к ним…
– Ну и оставался бы в пещере, ты похож на них, такой же дикий, – шутит жена, делая небольшой глоток вина. Туристам бы тебя показывали, деньги зарабатывал.
Приносят наши блюда. На первое мне принесли праросуп. В миске несколько видов рыбы, рис томатная паста, зелень. Вкусно, но мало. Требую вторую бутылку вина и ежей. Грек быстрый как ртуть, все моментально приносит. Разочарованно смотрю на пяток ежей. Из еды пригодна только их икра, которой кот наплакал. Вкус напоминает чем-то устрицы. Голодный обсасываю колючих ежей, колю язык и нервно требую у официанта мяса…
Сон алкоголика краток и прерывист, просыпаюсь ночью от тихого воя. Тряхнул головой, сон начал потихоньку отползать, осветляя сознание. Мышкой спускаюсь в низ, неслышно открываю в дверь, вглядываюсь в темноту. Пятой точкой чувствую, что из бурелома за мной тоже кто-то наблюдает.
Пауза. Минута – две или пять.… Казалось, время остановилось. Вдруг из мрака раздается резкий, неприятный – то ли короткий лай, то ли вой. Горло мигом пересохло, стало шершавым, точно дно старой сковородки.
Такого звука я не слышал, хотя числюсь в охотниках около 30 – ти лет. Казалось, зверь или что-то требует или пугает меня. Ладно, придя в себя, иду к холодильнику беру колбасу сыр и кидаю на площадку возле дома.
Постояв возле двери, еще минут пять, глядя в кустарник кричу:
– Ну, заяц погоди! – и иду спать.
Наутро погода основательно испортилась. Со свинцового неба накрапывал дождик. Высунул голову во двор – никакой вчерашней колбасы не обнаружил. В голове начал созревать коварный план в отношении непонятной зверушки…
Завтрак в доме, слегка грустно, что подвела погода. На семейном совете решаем совершить подвиг в мирное время и прямо сейчас махнуть 300 километров к одному из известнейших мест Греции – Метеорам, где в горах разбросаны монастыри.
Дорога длинная и не всегда быстрая, плюс дождик. Становится нудно и скучно. Глазами больного щенка смотрю на жену, которая за рулем. Та слегка кривит милое личико и останавливается возле первого магазина. Работаем в паре и давно, понимаем друг друга без слов. Прыжок в магазин и через пяток минут я с прекраснейшей бутылкой вина, сажусь обратно.
– Ты бытовой алкоголик, – ласково говорит жена крепче, сжимая руль, глядя как я отворачиваю крышку у бутылки вина.
– Я творческая личность и томящаяся душа в потемках человеческого невежества.
– Да свело с мужем, так свезло, и пьяница, и творческая личность в одном стакане.
– Перечислять художников и писателей, любящих частые встречи с бахусом, не надо? Сама знаешь. Талант требует утешения в парах вина. «Ещё бокалов жажда просит залить горячий жир котлет, но звон брегета им доносит, что новый начался балет», – цитирую Пушкина.
Калампака расположился у подножья Метеор как серый котенок у ног великана. Город напоминал какой-то населенный пункт с фильмов ужаса. К вечеру с гор упал легкий туман, сделав здания размытыми и страшными. Мы гуляли по скользким улицам… и искали харчевню. Стараясь найти лучшую, мы шли и шли по городу перебирая харчами. Неподалеку выступали задумчивые Метеоры, покрытые сединой тумана. Я всматривался в огромные скалы Метеор и думал о завтрашнем их покорении. Ночью в номере было прохладно, мне снились горы, над которыми я летал словно Карлсон.
Вот в окнах блеснул рассвет, погода относительно наладилась, и мы гонимые предвкушением встречи с Метеорами суетились и нервничали. Метеоры место уникальное. Как говорят, сначала здесь было море, но прошли целые эпохи, и все изменилось. Где-то 60 млн. лет назад (вдумайтесь в цифру), вода ушла, оставив удивительно прекрасное морское дно – огромные каменные столбы 400-600 метров высотой. Среди местных жителей их называют «метеорами». В переводе – «вознесенные в небо» или «парящий в воздухе». Такой легкий намек на небесное происхождение этого пятака земли. В действительности оно так и есть – с таким рельефом, оно одно земле.
Первые отшельники и монахи пришли в Метеору около 12-14 вв., желая найти на вершинах скал спасение от суеты мирской жизни. Плюс неприступность монастырей, уберегла их жителей от разорителей и войн.
А с подвиг монахов и отшельников на этот отважный шаг преподобный Афанасий Метеорский, в честь которого и названа эта местность. Лютый бесстрашный тип Афанасий собрал вокруг себя еще десятка полтора монахов – альпинистов со словами «Ближе к богу» и нас там «никто недостанет», кинулся ввысь. Добравшись непонятно каким образом по скользким отвесным скалам, с одной веревкой и палкой до первого уступа остановился, обжился и создал «Великую метеору». Впоследствии, это – монастырь на самой высокой скале, выше 600 метров над уровнем моря и выше 400 метров над уровнем близлежащего городка. Сейчас этот монастырь носит название Преображения Господня.
Позже, чтобы попасть наверх, в монастыри, можно было использовать веревочные лестницы или же подъемные сетки, похожие на паутину или ссср-ую продуктовую авоську. Причем веревки не заменяли до тех пор, пока они не обрывались под каким-то несчастным монахом, которого проглатывала пропасть. Как говорится – на все Воля Божья.
Немощных и старых поднимали в корзинах. Это не исключало что некоторые из них, так и не достигали места назначения…. Это восхождение, казалось, проверкой на веру. Монахи так и писали в своих летописях: " Сеть говорит: будь бдителен, я не только поднимаю тебя от земли к вершине, но возношу тебя на Небо".
В XI веке в этих местах свирепствовали турки и Метеоры стали символом христианства. Турки, как злые псы, пытались допрыгнуть до спрятавшихся в скалах монахов, но как только завоеватели добирались до горной стоянки христиан, они тут же перемещались выше. Вот такая божья карусель.
Как строились монастыри в горах, даже не горах, а на вершине этих столбов непонятно. С помощью лестниц, лесов, веревочных конструкций? Или с помощью Бога, в трех лицах – непонятно. Метеоры будто покрыты тайной. Большой божьей тайной. Если бы не эти горные монастыри, которые в XI-XII веке были единственным оплотом христианской веры, то турецкие орды оккупировали все вокруг, и Греция сейчас была бы второй Османской Империей.
История Метеор. Жили – жили, не тужили (детали в Википедии) – расцвет в Средневековье, 24 монастыря, упадок – войны – заговоры, и в результате осталось 6 -ть действующих монастырей. Из них 2-ва женских: «Русану» (святой Варвары), «Святого Стефана», и 4 ре мужских: «Святого Николая Анапавсаса», «Святой Троицы», «Варлаама», «Преображения» (Мегала Метеора). На этом я умничать перестаю, ибо детальный рассказ с претензией на научность или как минимум – точность займет времени – два состава с присыпом.
Едем по навигатору к Монастырю Преображения Христа, самому знаковому месту Метеоров. Дорога крутая, виляет, словно нетрезвая барышня. Вокруг склоны жутко крутые, почти вертикальные. Еще немного – и, кажется, что камни сверху обрушатся вниз.
Самый известный монастырь построен Афанасием Метеорским примерно в 1340 году. Он не только самый высокий, но и самый богатый из-за того, что один сербский царь завещал ушлому монаху все свое состояние. Скала, на которой был выстроен монастырь, находится на западном краю каменного массива и является крупнейшей среди них. Этот утес имеет площадь около 50 га. С внутренней стороны небольшая стоянка для выгрузки туристов.
Но! Сначала парковка. Понятно если ты приехал на туристическом автобусе. Там все организованно – тебя выгрузили быстро, как сока надавили. Автобус на спецстоянку, а ты за гидом, как цыпленок за курицей.
Частный транспорт – это отдельная тема. За рулем 70 % – деревянные туристы, типа нас. Они едут до упора в поисках места для парковки. Но чем ближе к монастырю, тем больше машин и автобусов и меньше шансов найти место. Но ты думаешь, ты самый одаренный у тебя мозга 7 кг и прешь с себе подобными дальше. В конце пути – дырка от бублика – толкаешься в легкой пробке и опять же с «братьями» по разуму – обратно вниз. Ибо платных стоянок, свободных мест и регулировщиков в горах нет.
Потолкавшись в легкой пробке, разворачиваешься, и едем обратно. Спустились вниз, в хвосте машин запарковались и потом ножками – ножками до подножия монастыря.
Сверху что скрипнуло. Поднимаю голову – «старым способом» едет вверх корзина – бокс – лифт с продуктами. Правда, тянут ее не монахи, а электродвигатель. И теперь почти ко всем монастырям сделаны комфортные подъездные дороги. Задумайтесь – еще каких-то сто лет назад, для того, чтобы посетить один из монастырей, нужно было воспользоваться ненадежным, громоздким механизмом, который приводили в движение сами монахи. Сооружение хлипкое, ненадежное и крайне пугающее.
Прочистил легкие горным воздухом и тут начинается не менее интересное – это непосредственный подъем в сам монастырь. Это где-то – то на 200 метров вверх. К нему ведут 115 крутых и не одинаковых по высоте ступенек. На полпути я начинаю напрягаться. Люди в возрасте облокачивались на перила и отдыхали. Мне тоже хотелось прилечь, но глядя на китайцев, которые прыгали по ступенькам как саранча, заскрипел зубами и пошел вперед. «Монахи по скалам да веревкам лазили, а я что 200 метров ступенек пройти не смогу?»– думал я, стирая пот с лица.
