Эдуард Павлович Петрушко
Рассказы из пробок
Наконец-то вот она последняя ступенька и монастырь.… Несмотря на святость места, хотелось ругнуться – состояние как 5 км пробежал. Отошел в сторону, дыша как паровой котел, схватился за какую-то перекладину и застыл, приходя в себя. Через пять минут начал опять проявляться интерес к жизни и желание к новым ощущениям.
Медленно хожу по монастырю. Где бы вы не находились, с каждой стороны и любого ракурса, открываются потрясающие виды. Описать словами эту красоту просто невозможно. Тут главное приехать и увидеть своими глазами.
Зашли с супругой на смотровую площадку Монументальность вида давила изнутри и хотелось крикнуть что – то типа «Ау», чтобы в ответ услышать эхо. Смотрю на края скалы. Чахлые кривые деревья, с перекошенными от ветра стволами и ветками, цепляются узловатыми корнями за трещины в скалах. Деревья буквально висят на камнях, как усталые альпинисты, у которых кончились силы подниматься дальше в горы.
Естественно, на смотровую площадку вышел монастырской кот, который, не боясь, прошел по краю каменного балкона. Он заглянул мне в глаза, словно спрашивая: «Ну что нравится? Прикинь, а я тут живу».
В одной из стен была выдолблен шкаф, в котором хранились человеческие черепа и кости. Картина зловещая и пугающая. Я долго стоял, вглядывался в сереющие человеческие кости и думал, чтобы это значило. Это останки монахов или врагов?
Еще раз полюбовался на необыкновенную природу и скалы, простертые в небо. И решили спуститься в монастырь Варлаама, который был хорошо виден с Великого Метеора,
Монастырь Варлаама отличался тем можно рассмотреть мостик, соединяющий две скалы, которого, конечно же, в давние времена не было. По преданиям в середине IX века схимник Варлаам поднялся на скалу и воздвиг несколько келий и маленькую церковь. Этот парень долгое время жил совершенно один, подолгу молясь и укрываясь в пещерах от ненастий. После его смерти это место надолго было заброшенным.
Лишь в начале XV века два брата, монахи Нектарий и Феофан решили восстановить церковь на скале, но так и остались там, затем к ним присоединились еще несколько монахов, которые и основали монастырь. В музее монастыря хранится крупное собрание редких рукописей, вышитые золотом плащаницы, иконы и резные деревянные кресты тонкой работы.
Захожу в помещение, где молятся. Царит церковный полумрак, в окна бьет слабый свет. Иконы играют небольшими огнями, пахнет горящими свечами и ладаном. Захотелось признаться во всех своих грехах и гадостях, которые совершил за всю жизнь.… Выйдя из оцепенения, выхожу на улицу.
Брожу по монастырю, натыкаюсь на странного то ли паломника, то ли на монаха. У этого человека похожего на шар из ушей росли волосы как будто там жил тролль, нечесаные космы, спутанными седыми прядями и рассыпались по плечам, мощные морщины змейками разбегались по некрасивому лицу. Он не смотрел в глаза и что-то бормотал себе под нос. Забавный персонаж.
Следующий монастырь Св. Стефана самый богатый из метеорских монастырей, первые упоминания о нем относятся к 1192 году, это действующий женский монастырь. В монастыре хранится важная реликвия – мощи Святого Харалампия, оберегающая от болезней и недугов.
Насытившись видами, наблюдаю за монашками. Редкие встречающиеся монашки ходят быстро, опустив головы, не рассматривая туристов. Обнаглев, вхожу в хозяйственную комнату, дверь которой была приоткрыта. Вид как с XVII века – корзины, кувшины, деревянный стол над которым что – то делали монашки. Они не обращали на меня внимания, тихо переговаривались. Наблюдая за ними, понимаю, что они что-то готовят из овощей.
Монастырь мы посещали ближе к закрытию и в это время начали выходить монашки. Словно ниоткуда монашки появились во дворе своего жилища. Пытаюсь всмотреться в лица – они были как бы без лица и возраста. От них исходил специфический запах. Принюхиваюсь, зная, что моются они редко и косметикой не пользуются. Нет, ни потом, ни мочой не воняет. Запах аккуратной старости и старой пыли.
Выйдя из монастыря Св. Стефана, мы ещё немного полюбовались окрестностями и скалами. Внизу большим пятном спокойно раскинулся город Каламбака, который не обращал внимания на шикарные пейзажи вокруг.
Глядя на монастыри, я не мог представить, сколько труда и сил нужно было приложить, чтобы построить такие монументальные сооружения на отвесных скалах. Но как говорится, путь к Богу не должен быть лёгким.
Нам предстояла дорога обратно и 300 км пути. Засобирались. В ближайшем кафе подкрепились. Заказываю мусако – известное греческое блюдо, которое готовят из баклажанов, мясного фарша, картофеля и сливочного соуса бешамель. Блюдо запекается в духовке до золотисто-коричневого цвета.
Через некоторое время подали насыщенное и ароматное блюдо, которое идеально подходит для вина. Глазами маленького щенка прошу у супруги заказать вина, т е не «делить дорогу». Покачав головой, она соглашается. Неспешно беседуем.
– Ну, допустим, построили, вода в ручьях есть, ну что ж они ели? – разгоряченный вином спрашиваю у супруги.
– Что-то снизу, добывали. На скалах вряд ли что – то вырастит, даже с божьей помощью, – тихо отвечает супруга, кушая суп.
– Но каждый спуск вниз, это риск для жизни, – говорю я и наливаю второй стакан виноградного напитка. Коз, наверное, поднимали и молочные продукты делали. Так, а что ели козы?
– Святым духом питались, – подытоживает супруга.
Посещения Метеоров навсегда останется в моей памяти. Это была сильнейшая встряска для меня, столько мыслей посетило меня там, столько захотелось поменять и сделать. Было такое впечатление, что имеющиеся душевные раны затянулись, а духовная составляющая выросла до размеров слоника.
По возвращению с Метеоров решили бросить якорь и никуда не ездить. Вспоминаю о ночном хищнике, который дважды беспокоил мой дорогой сон. Решаю изловить или хотя бы увидеть негодяя.
Греческое вино придает авантюризма и азарта. Вечером обсуждаю с супругой коварный план ловушки, она только смоется над моими потугами и советует спать, а не сторожить непонятно кого «померещившегося мне после промышленных доз вина». Абсолютно уверенный, что ночной вой и цоканье когтей это не белая горячка, решаюсь на ночную схватку с Чупакаброй.
В детстве, в Херсонской области мы ловили воробьев – металлическим тазиком для стирки. Конструкция была следующая – с одной стороны поднимали таз вверх путем установки палочки, между ним и землей. К палочке привязывали веревку, под тазик зерно – ловушка готова. Воробьи были не глупые и шустрые, поэтому попадались редко.
Решил использовать такой же механизм при ловле дикого зверя. Вместо тазика тяжелая тележка для перевозки дерна и цемента, вместо палки железный штырь, веревка взамен лески. Меня несло, фантазия бурлила – на тележку положил еще кирпичей, чтоб зверюга не перевернул конструкцию. Наставил сверху железных банок из-под консервации, чтобы шумом оглушить врага. Мясо привязал к кирпичу, дабы хищник не сразу его уволок. Час работа и ловушка готова. Вышла жена, постояла, посмотрела, молча зашла в дом, качая головой.
Испытание капкана. Долго готовлюсь, и сильно дергая за веревку… Грохот, пыль… Я присел, из дома выскочила жена:
– Ты рехнулся, всех соседей перепугаешь!
– Соседей то нет, а зверь есть! – отвечаю я, шагая к конструкции.
– Белая горячка у тебя есть! – парирует жена и хлопает дверью.
– Это мы еще посмотрим, у кого что есть, – разговариваю сам с собой, заново устанавливая ловушку.
Вечерело последний ужин в Греции. Кушаем в доме на улице. Жена с опаской оглядывается на ловушку, которая смотрится в темноте как собака открывшая пасть:
– Ты серьезно?
– А как же, – говорю я, наворачивая какой – то овощной салат с моллюсками.
– Прямо на говядину, ловишь?
– Да, на нее. Вкусно и мясо жесткое. Днем я купил большой кусок говядины и привязал к кирпичу, как было задумано.
– Прямо свежею дорогую говядину? Весом 1 кг?
– Да да да.
– Серьезная будет схватка, – говорит жена и делает глоток вина. Я вливаю в себя стакан и возбужденно отвечаю:
– Врешь не уйдешь! Достану я тебя!
– Это белочка, большая серьезная белка.
– Посмотрим – посмотрим! Я, разгоряченный вином, тыкаю вилкой в воздух и кричу – «коли!».
– Не засни охотник, – подводит итог супруга, стуча вилкой по пустой бутылке вина.
… Конечно же, я заснул. Но предварительно проверил всю конструкцию, проверил включение света на террасе, зачем-то подергал говядину. Оставляю только дежурный свет, который, едва освещало конструкцию. Глаза привыкли к темноте, и я вполне мог рассмотреть, если что-то крупное полезет под тележку…
… Неожиданно вздрогнул и проснулся, точнее, поднял голову, ибо сидел на неудобном для сна стуле, специально выбранном для «засады». Есть у охотников шестое чувство – чувствовать беду задницей. Окончательно сбросив с себя остатки, дрема, почувствовал, как в районе солнечного сплетения жалким намокшим воробушком затрепыхалось нарастающее беспокойство.
В это момент месяц заслонило облако, все видимые силуэты окунулся во тьму. Резкий порыв ветра скользнул вниз, зашевелил деревья и со свистом вкатился в открытую форточку. Я напрягся и стиснул зубы. Раздался скрип и треск дерева. Потом дерево застонало как голодный желудок, требующий пищи. Облако ушло – и месяц снова осветил террасу.
Серый шерстяной комок стоял на краю бетона. Взгляд у этого существа был магический, угнетающе-завораживающий. Страшные желтые огоньки горели из темноты. Мое сердце работало с перебоями, то затихая, то принимаясь рваться из тесной груди.
Я громко сглотнул и сильнее сжал веревку, которую проходила через щель в двери. Вторая рука на включателе основного освещения террасы. Застыли.… Казалось, хищник видит меня, и раскрыл мой коварный план. Однако стекла на первом этаже слегка тонированные и зверь меня видеть не мог.
Через несколько минут он окончательно вышел из тени и остановился около тележки. Из-под нее пахло вкуснейшим мясом. Я разглядывал силуэт зверя, это была не лиса и не шакал. На обоих хищников я охотился и четко знал, как они выглядят. У этой зверюги были длинные ноги, небольшой горб и здоровая голова.
Одновременно засмердело как отрыжка трупа. От неожиданности, я невольно сделал шаг назад. Воздух словно загустел за моей спиной, становясь преградой и мягко, но настойчиво подтолкнул вперед.
Кто бы то не был, он не спешил залазить под тележку за куском мяса. Напряжение нарастало зверь, казалось, стал каменным. Я от избытка адреналина застучал ногой по полу. Картина маслом. Наконец зверь резко засунул голову под тазик, я рванул за веревку, все произошло быстро, как пуля пролетела…
Результат – зверь получил по горбу груженой телегой, я сильно ударил руку о стол, когда дергал веревку. Но результат был – когда был включен свет, пред глазами предстала фантасмагорическая картина.
Нечто отпрыгивало в сторону. Неизвестный хищник посмотрел в сторону дома, казалось, он смотрит прямо мне в глаза с яростью и ненавистью. Его огромная оскалившаяся морда с оголенными клыками излучала злобу. Я завизжал от восторга – сверху завизжала жена от страха. Все это сопровождалось грохотом переворачиваемой тележки и шумом кирпичей и банок, разлетающихся с моей «ловушки». Все – занавес.
С утра мы молча ехали в аэропорт. Каждый думал о своем. Я же понял, что Греция – это не только грецкие орехи, но и пристанище для коварной чупакабры.
VII
Саксонская Швейцария – Дрезден
Саксонская Швейцария
Саксонская Швейцария.… До полета в это прекрасное место Саксонская Швейцария была меня как луна с обратной стороны. Саксония – самая восточная часть Германии – понятно, Швейцария – государство в западной Европе – понятно, а что Саксонская Швейцария – не понятно. Ладно, узнаем.
Летим до Праги, по прилету берем местную шкоду под попу и прем в Германию, благо ехать вёрст 150-ть. Выезжали с Чехии долго. Навигатор упорно вел нас в тупик, где шли ремонтные работы. Вот тебе и Европа. Какими-то сельскими дорогами выползли на автобан.
– Может, нас немцы не хотят впускать, вот и устроили нам провокацию с навигатором, – обращаюсь я к супруге.
– Роют и строят везде, даже в Европе, – ответила жена и сосредоточилась на вождении.
Дорога – зеркало, доехать до Германии, как стакан семечек слузгать. Через полтора часа нас начали окружать Эльбские горы – Бастай, разной величины и толщины, покрытые темно – зелеными хвойными лесами.
Начало истории Саксонской Швейцарии положили два любопытных швейцарских художника, которые жили и работали недалеко от этого местечка в XVIII веке. Неповторимые ландшафты, состоящие из многочисленных песчаниковых скал, широких лесных массивов, быстрых ручьев и рек, постоянно напоминали им о красоте своего родного края. Вот и назвали юные живописцы это место Саксонской Швейцарией.
С тех пор художники сюда летят как мухи на нектар, написать пару тройку картин с дивных пейзажей и попить винца на природе. Следом пошли зеваки, туристы и альпинисты. Последние начали разрушать песчаные горы как термиты. Всё больше и больше путешественников стремились своими глазами увидеть здешнюю красоту, и Бастай довольно рано начал становиться популярным объектом массового туризма. В начале XIX века здесь уже открывались магазины, смотровые площадки и закусочные. Турист начал мусорить и безобразничать.
С 1956 году еще во времена ГДР из-за огромного наплыва туристов в целях защиты территории от бесконтрольного его использования был создан национальный парк «Саксонская Швейцария», которая насчитывала более тысяч вершин, которые пытались покорить альпинисты со всего света. В дальнейшем их ограничили разрешениями для скалолазания, чтобы уберечь песчаниковые скалы от разрушения. Были разработаны свои специальные правила для любителей этого вида спорта. Ползайте, но только аккуратно.
Граница между Чехией и Германией мы не увидели только информационные знаки стали на немецком языке.
– Вот это граница, уважаю Евросоюз. Все для народа. Пообедал в Чехии, поужинал в Германии и главное охранять «границу» – не надо. То ли дело у нас КСП – колючая проволока, пограничные заставы – романтика.
– Но, у нас соседи – это Китай, Таджикистан, Узбекистан. От таких ограждаться надо, – отвечает супруга.
Выезжаем в Саксонскую Швейцарию через городок Пирна, который называют «вратами в Саксонскую Швейцарию». Симпатичный барочный город, имеющий мост через Эльбу.
По дороге остановились возле места отдыха для туристов. Лавочки стол прохладительные напитки и …. никакого продавца, только ящичек для денег. Все на честном слове – взял бутылочку напитка – положи денежку, если ты жадный гад, – бог тебе судья. Такая немецко – лесная честность.
– Вот сколько у нас такой бы бизнес продержался?
– Разорился через месяц, – говорит жена и опускает два евро за взятую бутылку воды.
– Да, все дело в культуре и воспитании…
Вот и крепость Кенигштайн – древнее оборонительное сооружение, расположенное недалеко от Дрездена.
Платные стоянки находятся далеко, требую у супруги ехать до самой крепости, «там, мол, разберемся». Разобрались – возле крепости стоянки только для инвалидов и сотрудников, места есть но рисковать не стали – штрафы ого-го. Высадив хитрого мужа, супруга поехала вниз ставить шкоду, а я начал прогуливаться вдоль гигантских стен крепости.
Рядом на лавочках расположилась большая семья, говорят по-русски. Часть из них ведут себя уверенно как хозяева (по всей видимости, местные и уже давно гражданине Германии), а другие скованно и осторожно (наверное, приглашенные из России родственники). Со мной охотно вступает в разговор красивая блондинка в годах с огромной модной сумкой Dolce&Gabbana, которую окружают трое детей.
Хотите, идите пешком, хотите, поднимайтесь на лифте, вон он в скалах, это стоит денег, но у нас старый дедушка, поэтому мы на лифте, – говорит она и показывает на морщинистого как гриб старичка.
– По чем дровишки? – интересуюсь я. Отвыкшая от российского юмора, русская немка на минуту задумалась, потом улыбаясь, ответила:
– 20 евро, с человека. Это подъем и вход. Пешком 5 евро. Мило прощаемся, я галантно кланяюсь и желаю хорошей прогулки. Через десть минут поднимается запыхавшаяся супруга, чувствуя свою вину, точнее хитрость, докладываю ей обстановку, показывая на кассы и лифт. Пешком шлепать не охота с легкой грустью расстаемся с 40 – ка евриками.
Галантный немец в годах, с седым чубом как у казака, впускает нас внутрь просторного лифта, и спешит что – то поведать на английском. Я, шутя, спрашиваю:
– Не гоняла вас Красная армия по этой крепости? Немец хлопает глазами и смотрит на меня как на птеродактиля, супруга шикает на меня, чтоб не задавал глупых вопросов, ибо лифтер может знать русский. Подымаемся на быстром лифте выходим.… И нам открывается такой вид, что закружилась голова. Я пожалел, что являюсь не художником или фотографом.
Стоял прекрасный день, горный воздух звенел, небо насыщенно сине-голубыми красками. «В такое небо можно как в колокол бить», – говаривали наши деды.
Вокруг мощные горы, словно застывшие великаны, покрытые волосяным покровом из обильных хвойных деревьев, внизу блестящей змейкой течет Эльба.
– Я остаюсь тут жить, буду сторожем или собакой, красота то какая. Супруга завороженно смотрит на горы. Начинаем обход этого монументального сооружения, застывшего куском истории в горах.
Крепость Кёнигштайн – это огромный оборонительный форпост, настолько высокая и огромная, что ее ни разу не удавалось взять штурмом с 13-го века!
Сама же крепость – это маленькое отдельное государство, живущее по своим правилам и законам. Место крепости было выбрано не случайно, естественная высота плато составляет больше 200 метров. Плюс к рельефу были подогнаны неприступные стены, и крепость могла обороняться годами.
Единственное, что подводило – ограниченные запасы воды. Именно поэтому здесь вырыли, точнее, выдолбили, самый глубокий колодец в Саксонской Швейцарии.
Штурмовать эту громадину конницей или даже пушками – безумие, что медведю воробьи, поэтому местные короли издавна использовали крепость Кёнигштайн как личное убежище в случае военных конфликтов (дословно перевод названия крепости – "королевский камень"). Во время второй мировой войны здесь прятали сокровища Дрезденской картинной галереи.
Крепость Кенингштай и ее оборонительная система постоянно реконструировалась и развивалась. В результате оборонное сооружение получило более дюжины изящных наблюдательных башен по периметру. В отдельных местах стоят пушки, выкрашенные почему-то в желтый цвет.
Остановились фотографироваться. Я изображал артиллериста, махая руками и «заряжая» пушку. Одновременно издавал звуки «выстрелов». Группа итальянцев, испуганно оглядываясь, думая, что у меня от избытка кислорода я поймал глюк.
– Веди себя тише, артиллерист – говорит жена.
– По врагу всех народов шрапнелью огонь, – Шепотом говорю я.
Подойдя ближе, в одном из дул пушек мы увидели гнездо птиц. Пусть во всех пушках мира поселяться птицы! Птицы совершенно не боялись людей, и вовсю хозяйничали в грозном оружии.
Погода продолжала радовать – светило неяркое солнце, предавая пейзажу дополнительные краски и оттенки. С гор ветер клоками подгонял мрачную серую тучу, но она была ещё далеко.
Крепость имеет несколько командных бункеров, пороховой и оружейный склады, артиллерийские убежища, казематы, госпиталь, хранилище ценностей (где хранилась саксонская государственная казна) и некоторые другие подземные и надземные жилые и рабочие помещения. На территории крепости ряд музеев. В общем, ходить не переходить, слушать – не переслушать.
Предвечерний горный воздух весело врывался в легкие, над головой летают вороны и чайки, недоумевая, зачем двуногие лезут на такую высоту. Одна ворона сидела рядом, громко и противно каркая. Я махнул рукой, птица пересела и каркнула еще громче, недовольная непрошеным гостем. Я повторил попытку – птица отлетела на пять метров и опять каркнула, противно как поломанное у телеги колесо. Пошел на принцип. Все повторилось. Я бегал за наглой немецкой вороной, пока меня не угомонила супруга. Пошли дальше, птица победила и презрительно каркала мне вслед.
Нас интересовал самый глубокий в Европе колодец, вырубленный в скальной породе за шесть лет мастером Мартина Планера. Глубина его более 150 метров. Изначально воду поднимали с помощью механизма, приводимого в действие парой лошадей. С течением времени механизмы усовершенствовались. Сейчас в колодезном доме музей, где демонстрируется различные устройства подачи воды: конный подъем, педальный привод, паровой двигатель и электродвигатель.
Бродим по крепости. Стало очень тихо, будто разом пропали туристы, стихли разговоры и шум. Иногда так бывает, в исторических местах, пропитанных многовековой историей. Время словно остановилось. Воздух сделался легким и прозрачным. Я онемел и смотрел с крепости на бескрайние горные просторы. Длилось это всего лишь несколько секунд, потом застывший мир трогается с места и валится с вершины гор, набирает скорость с усиливающимся гулом. Крепость ожила разговорами туристов, разливающимся пивом и пением птиц.
Отдельного внимания заслуживает замок Магдалены или склад провианта, построенный в стиле Ренессанс. Около века назад здесь находилась гигантская бочка вина объёмом 238600 литров! Невероятного размера ёмкость была изготовлена на спор между сильными мира того. К сожалению, сейчас от бочки ничего не осталось кроме рисунков. Захотелось такую бочку поставить у себя на даче. Тоже с вином.
– Приеду обязательно выстругаю себе большую бочку. Буду виноделием заниматься.
– Ты гвоздь забить не можешь. Бочку он собрался сделать, – шутим с супругой и идем дальше.
В крепости проживает небольшой гарнизон с семьями, т.к. она все еще сохраняет статус военного объекта, но людей в форме не видно. Зато полно китайцев, которые заполонили все исторические и культурные места в мире.
С конца XVI века в крепости была размещена государственная тюрьма. За это её прозвали «саксонской Бастилией». Здесь отбывали свои наказания многие знаменитые личности. Например, немецкий политик Август Бебель, изобретатель европейского фарфора – Иоганн Фридрих Бёттгер, русский революционер Михаил Бакунин. Я попросил супругу привести мне бочонок пива и оставить в тюрьме на пару дней.
С горной тюрьмы не сбежать. Единственный зафиксированный случай побега из крепости произошел в 1942 году, когда крепость использовали как лагерь для французских военнопленных. Узник выбрался по сточной канаве…
История саксонского бастиона многослойна и насыщена событиями. Её посещало множество известных политических деятелей. В их числе Наполеон Бонапарт и Российский император Пётр 1. Вторая мировая война тоже оставила след в истории Кёнигштайна. Сюда были вывезены культурные ценности Дрезденской галереи, а в тюрьме содержались командиры французской армии, которых освободили советские солдаты.
Кёнигштайн действительно является неприступной крепостью, одним своим видом отбивая желание кому бы то ни было захватить её. Каменные стены как будто вытесали из скалы. После вырубки колодца крепость стала практически автономна. А запасов продовольствия могло хватить на несколько лет осады. Почти половину площади бастиона засажено деревьями, которые, в свою очередь, могли использоваться в качестве топлива. Однако в истории было пару случаев, когда неприступный бастион сдавался нападавшим. Один случай произошёл в 1725 году. В то время в Европе часто вспыхивали междоусобные войны, Саксония не была исключением. Крепость взяли на измор, за 4 – ре долгих года.
Останавливаемся на панорамной площадке осмотреться. По Эльбе неспешно плывут кораблики, длиннющий поезд тащит сотни автомобилей, которые производятся в Дрездене. Смотреть вниз неприятно – высота огромная. Говорят, что подвыпивший турист, свалился вниз, но упал на уступ где и проспал до прибытия полиции.
Едем опять в Пирму чтобы за светло попасть на смотровую площадку Бастай. Навигатор теряется, следом за ним сбиваемся с маршрута и мы. Проезжаем несколько раз усиленный полицейский пост со всеми атрибутами – машины с проблесковыми маячками, автоматчики. Навигатор нас гоняет туда-сюда, в третий раз проезжая полицейский пост. На нас смотрят внимательно и подозрительно.
– Если проедем полицию еще раз, нас остановят и поинтересуются целью маршрута, – пытаюсь шутить я. Темнеет, решаем не испытывать судьбу и берем курс на Дрезден.
