bannerbannerbanner
полная версияСага о розах. Книга первая

Элтэнно. Хранимая Звездой
Сага о розах. Книга первая

Полная версия

Глава 4

– …Омико. Омико, очнись!

Всё было как в тумане. Я даже не сразу поняла, что слабый, немощный стон вырвался из моего горла, а не чьего-либо ещё.

– Омико!

Через силу я открыла глаза и увидела встревоженное лицо будущего мужа.

– Ортольд? – сипло прошептала я, и едва вновь не провалилась в сон. Мир перед глазами расплывался. Голова безвольно запрокинулась назад.

– Омико, только не засыпай. Омико!

Мне довелось почувствовать, что любимый прижимает меня к себе ещё крепче. Тепло его тела отгоняло тот холод, в который ускользало моё сознание. Ортольд был словно соломинкой, удерживающей меня от падения в пропасть, и поэтому я, совсем не думая о правилах приличия, обняла его. Руки сами собой обвились вокруг его шеи, и, когда я открыла глаза, то увидела, что наши лица сблизились. Ортольд смотрел на меня с тревогой и бесконечным обожанием.

– Я люблю тебя, – отчего-то тихо призналась я.

Губы Ортольда тут же расплылись в счастливой улыбке, а затем он, словно в сказке, подарил мне мой первый настоящий поцелуй – нежный, тёплый, чувственный. При этом мужские пальцы крепко ухватили меня за плечи, как если бы боялись, что я упаду. Но я, хотя вновь прикрыла глаза, вдруг перестала чувствовать слабость. Всё, что я ощущала так это жар жизни и то, как приятно от того, что ладони Ортольда скользнули по моим плечам к талии. А затем…

Он отпустил меня?

Недоверчиво я открыла глаза вновь. Мне стало казаться, что поцелуй был только миражом, что Ортольд мне только приснился! Но нет, он был рядом. Склонялся надо мной.

Тут я посмотрела по сторонам и осознала, что полулежу на какой-то узкой, грубо сколоченной кровати в незнакомой мне комнате. Здесь было очень темно, пыльно и я могла поклясться, что ранее никогда не была в таком неприятном месте!

– Что… где я? – прошептала я растерянно и, к своему изумлению, увидела, что у стены стоит встревоженная Сабрина. Рядом с ней Гульд и один из гвардейцев.

«Благие Двенадцать, я целовала Ортольда при них всех?!» – обомлела я.

– Мы нашли тебя, и теперь всё будет хорошо, – ласково сказал Ортольд, проводя ладонью по моим волосам. После чего поднял меня на руки.

Наверное, я находилась в каком-то подвале, потому что прежде чем моего лица коснулся солнечный свет, Ортольду пришлось подниматься по скрипучей лестнице. Но точно узнать у меня не получилось, так как он прикрыл мне глаза платком. Я не поняла зачем. Быть может не хотел, чтобы я видела кухню?

Мысль о кухне пришла ко мне из-за запаха. Пахло хорошим жарким, но почему-то никто не выразил по поводу блюда восторга. Сабрина даже отчего-то тихо вскрикнула, причём как-то испуганно. И Вернард шепнул ей:

– Вы б поспокойнее вели себя, мисс. Ведь никого из нас в этом доме никогда не было.

– Да-да, я поняла вас, – также тихо ответила сестра.

А затем я ощутила свежий воздух. Ортольд вынес меня на улицу и наконец-то убрал с лица платок. Но я не смогла ему улыбнуться, мне снова ужасно захотелось спать. Настолько, что сознание почти покинуло меня. Я даже не понимала, что именно Сабрина столь взволнованно говорит. Перед глазами вновь оказалась непроглядная темнота, которая прошла (и то ненадолго) только тогда, когда Ортольд попытался устроить меня удобнее в куда-то движущемся экипаже.

– Клянусь, больше никто не разлучит нас, – с лаской сказал он, увидев, что я открыла глаза. И, поцеловав меня в лоб, добавил. – Всё теперь будет хорошо, Омико.

Я никак не могла понять о чём он. Его что-то тревожит?

От мысли, что Ортольд обеспокоен чем-то, я сумела обвести взглядом окружающее пространство и даже глянула за окно кареты. Местность была мне прекрасно знакома. Мы ехали вдоль тенистой аллеи, ведущей к городским воротам, и очень хорошо, что я подумала, как здесь красиво в такую пору.



Омьград и правда был хорош. Весна заканчивалась, а потому повсюду цвели деревья. Клумбы яркими пятнами возникали то тут, то там. Особенно много было кустов шиповника. Их полезные плоды хозяюшки любили заваривать зимой, и они прекрасно согревали морозными вечерами. Но сейчас была та самая пора, когда шиповник цвёл огромными цветами, похожими на розы. Они были белыми, тёмно-малиновыми, розовыми, красными – самых разных цветов! Но как они благоухали. И как они украшали город!

Да, как хорошо, что я насладилась видом Омьграда и подумала, что места красивее его нет на всём белом свете. Правда, хорошо…

Ведь больше свой родной город мне было не суждено увидеть. Никогда.


***


Вернард чувствовал себя оскорблённым до глубины души. То, что милорд высказал ему наедине незадолго до отъезда, на взгляд слуги никак не соответствовало действительности. Ну не мог он не впустить эту девушку в ателье! Не мог! Судя по решительному взгляду, она бы не стояла спокойно в тени арки. Знает он таких юниц. «Да‑да, я всё поняла, мистер Дорвиль». А затем возьмёт и побежит дурочка медвежью услугу оказывать – городскую стражу звать, чтобы помочь хоть как-то!

А это он потом виноват будет, да? Конечно, да!

– Мистер Дорвиль, куда вы меня ведёте? – тихо поинтересовалась мисс Сабрина.

Ненадолго он посмотрел на доставшееся ему «сокровище», но сил ответить девушке в себе не нашёл. В нём ещё слишком сильно клокотала ярость.

«Ты должен был остаться вместе с ней на улице!» – вспомнились ему гневные слова милорда.

«А за дверью кто бы тогда следил?» – едко возмутился Вернард. Пусть в недавнем прошлом он всего лишь согласно наклонил голову, в мыслях можно было позволить тот диалог, что хотелось.

Серьёзно, ну как иначе? Швея предупредила о пятерых мужчинах. И несложно было додумать, что покуда Гульд махает мечом, а милорд колдует, охранять вход будет некому. Как Вернарду и виделось, гвардейцу досталось следить за миссис Эльзой. Благородный маркиз не намеревался лишать жизни даже такую мерзкую даму.

«И не думай, что я забуду когда-нибудь как хладнокровно ты заколол её в спину. Зачем ты это сделал, Вернард? Зачем ты убил её?! – с иронией вопрошал мужчина сам себя и сам же себе ответил. – Да затем же, милорд, зачем заставил вас весь этот дом подпалить. Чтобы следы преступления скрыть раз и навсегда! Или что, в тюрьме или на каторге вам медовый месяц провести хочется?»

– Мистер Дорвиль, да ответьте же!

Не желая и далее пребывать в неведении, мисс Сабрина остановилась прямо посреди улицы. При этом она упрямо сложила руки на груди, и её взъерошенный вид от этого стал ещё очевиднее. Волосы у неё были встрёпаны, а на платье виднелись прорехи от огня.

«Как только одними ими-то дело обошлось», – вновь удивился про себя Вернард, припоминая сколь ярко вспыхнуло тело главаря головорезов.

– Мисс Сабрина, мы идём в сторону станции. Там вы сядете в экипаж и отправитесь… в самое настоящее путешествие.

– Боги, как же мне страшно куда-либо ехать!

– Не переживайте, всем страшно менять свою жизнь. Но ваша изменится к лучшему, а это что-то да значит, – подхватывая её под локоток и возобновляя движение, постарался успокоить девушку Вернард.

– Да, но я никогда не отъезжала так далеко от Омьграда.

– Перво-наперво вас ждёт Альтград, а до него всего-ничего.

– До него же ехать почти трое суток. Разве это всего-ничего? – с укоризной посмотрела на него мисс Сабрина. Она и правда была ужасно взволнована.

– Мы справимся на сутки быстрее. Экипажи, а тем более общественные, едут ужасно медленно из-за уймы остановок, но завтра я нагоню вас и потребую от извозчика не щадить лошадей. В окрестностях Альтграда мне нужно будет уладить несколько дел и хочется…

– Погодите. То есть сейчас вы меня бросите?! – перебила его Сабрина и вновь остановилась. При этом её гневный взгляд и возмущённая поза привлекли внимание. Вернард мгновенно решил, что лучше бы солгать что-нибудь, но…

– Именно, мисс.

Он и так терял время. Ему следовало как можно скорее прибыть в дом мистера ван Крауда, отправить гвардейцев вслед за милордом, а самому… самому разрешить все прочие хозяйские хлопоты.

«Но перво-наперво эта мисс», – строго наказал он сам себе. В обществе этой особы всё прочее было просто-напросто невыполнимо.


***


Когда Ортольд извинился, что нам приходится пользоваться услугами наёмного экипажа, я не поняла к чему он просит у меня прощение. Мне было очень уютно лежать среди подушек. Тело по-прежнему сковывала слабость такая, что я была бы рада лежать даже посреди луга! Только бы лежать, а не сидеть.

Или мне оказалось всё равно из-за того, что мой любимый был рядом? Было ли мне надо что‑либо ещё в самом-то деле, когда он рядом со мной и держит меня за руку?

… Разве что узнать, что же всё-таки произошло. И вопрос сам собой слетел губ.

Прежде чем ответить, Ортольд вздрогнул. Он явно не хотел удовлетворять моё любопытство, но не произнёс слов отказа. Рассказал как есть. А после поцеловал меня в лоб и прошептал:

– Мне жаль, но я нисколько не лгу тебе.

От моего внимания ускользнуло даже то, что мы нечаянно перешли на ты.

– Неужели мой отец? – искренне ужаснулась я.

– Да, Омико. Да.

В сказанное было несложно поверить, но мне просто-напросто не хотелось! Моя надежда, что отец наконец-то проявил ко мне родительские чувства, обратилась в прах. А вместе с горьким пониманием пришла и горячая тревога.

– Тогда что с моей сестрой? Мы не можем оставить Сабрину в Омьграде, нам надо вернуться за ней!

– Я оставил там Вернарда, и он о ней позаботится. Поверь, этот человек способен уладить любой вопрос, и я доверяю ему как родному отцу. Полагаю, мисс Сабрина уже переехала в комнату, что ранее предоставляла тебе госпожа ван Блуберри. А когда будет готова, то отправится навестить тебя в моём замке. Я взял на себя смелость пригласить её к нам. Тебе ведь в её обществе будет легче освоиться на новом месте, не так ли?

 

– Спасибо! – я крепко прижала его руку к своим губам и после искренне улыбнулась от счастья.

– Ты любишь свою сестру, хотя так на неё непохожа.

– Она ведь всё, что у меня есть кроме тебя. И она такая несмышлёная!

– Несмышлёная? – удивился он.

– Да. Вечно что-нибудь выдумает, чтобы казаться взрослее. Но на деле Сабрина ещё только ребёнок. Просто маленькая девочка с горящими глазами.

– Пожалуй да, – добродушно усмехнулся Ортольд, как если бы припомнил что-то своё. А затем ласково посмотрел на меня, и на некоторое время между нами воцарилась тишина. Но мысли продолжали роиться в моей голове. И основная из них отчего-то заключалась в том, что…

– Я не могу понять, кому же я могла так понадобиться. За пять тысяч можно… можно купить даже с десяток невольниц.

Я густо покраснела, так как на тему работорговли женщинам речи вести не дозволялось. Невольничество вообще порицалось и порядком изжило себя. До полной его отмены Астонию отделяла всего пара десятилетий, но Ортольд не стал делать замечание или как-то иначе выказывать недовольство моими словами. Он тяжело вздохнул и, поглядев мне в глаза, ответил.

– Ты нужна Снершу Жестокому.

– Снершу? Жестокому? Я не знаю никого с таким ужасным именем.

– Тебе он известен как Хранитель Неба Снорр.

– Благие Двенадцать, но зачем я ему? – испугалась я не на шутку, так как все страхи из-за взглядов и прикосновений этого дракона вновь ожили во мне.

– У тебя с ним возник отклик.

– Ортольд, ты не в первый раз говоришь про отклик. Но что это такое?

Ортольд неловко провёл ладонью по своим густым каштановым волосам. Взгляд его серых глаз сделался обеспокоенным. Тело очевидно напряглось.

– Прошу, скажи мне как есть. Однажды мы станем мужем и женой, так не оставляй между нами тайн, – настойчиво попросила я его.

– Хорошо, Омико. Отклик это то, что позволяет Хранителям Неба определить среди возможных невест будущую жену. Это сильное желание дракона обладать той женщиной, что захочет ему принадлежать.

– Но… Но я не хочу даже видеть Хранителя Неба Снорра! Он мне противен.

– Снерша. И да, осознанно не хочешь. Но эта связь намного глубже. Недаром даже создан ритуал, позволяющий определить наиболее подходящих девушек. И он действует. Раз за разом. Если Хранитель Снерш возьмёт тебя за руку и спросит, хочешь ли ты принадлежать ему, ты непременно ответишь, что да.

– Это не правда, – уверенно заявила я.

– Правда, Омико, – печально улыбнулся он мне. – Я видел. Не единожды. Даже те, кто был слепо влюблён и нисколько не желал такого брака, оказывались неспособны произнести что‑либо другое. И это при том, что девушки намного свободнее от отклика нежели сами драконы.

– Свободнее?

– Да. Ты ведь сохраняешь рассудок и даже испытываешь чувства ко мне. А вот Хранителя Неба, ощутившего отклик, можно сравнить с одержимым. Насколько я понимаю, это что-то сродни драконьей болезни. Ты ведь, наверное, знаешь, что все драконы ощущают острую тягу к накоплению сокровищ? – я уверенно кивнула, кому ж неизвестны сказки? – Так вот, а невесты становятся для них истинной драгоценностью. Абсолютной. Остановить от желания обладать такой девушкой Хранителя Неба может только одно – если она утратит невинность на ложе другого.

– Поэтому… так вот из-за чего ты так торопился с помолвкой.

– Да, – подтвердил он. – И именно поэтому хочу, чтобы мы поторопились со свадьбой. Может тебе известно, недалеко отсюда есть Святая Обитель.

– Я знаю про это место.

– Нас могут там обвенчать, Омико.

– Вот так… скрытно от всех? – ошарашенно переспросила я и почему-то обиделась из-за сущей ерунды. – Даже торта не будет?

Моя глупость заставила Ортольда на миг улыбнуться.

– Не знал, что ты так любишь сладкое. Но обязательно дам указание, чтобы в будущем на завтрак тебе каждое утро готовили пирожное. Этого будет достаточно, чтобы ты милосердно простила отсутствие свадебного пира?

Он говорил свои слова так серьёзно, что я рассмеялась и сразу почувствовала себя лучше. У меня даже получилось сесть и выглянуть за окно. За ним вечерело, а местность вокруг оказалась мне абсолютно незнакома. Но что-то подсказывало…

– Мы ведь уже в Святую Обитель едем?

Ортольд утвердительно кивнул и сказал:

– Я верю, что ты мне не откажешь. Ведь ты не откажешь мне в чести сделать тебя своей женой, Омико?

– Не откажу, – глядя ему в глаза согласилась я.

Секундой позже раздался раскат грома. Вроде бы небо не было затянуто тучами, но вскоре должен был начаться дождь. Необыкновенно жаркие дни не могли закончиться чем‑то другим. В природе всё закономерно и правильно.

– Надеюсь, не польёт как из ведра, – с беспокойством сказал Ортольд.

– Почему?

– Я рассчитывал выехать из Омьграда значительно раньше. Мы должны были приехать в Святую Обитель где-то ближе к полуночи, но теперь так не получится. А если начнётся дождь, то нам и вовсе придётся задержаться. Во мраке ехать по скользкой грязи слишком опасно.

Его тревога ненадолго передалась мне, а потому я углубилась в свои размышления насчёт драконов. Не иначе мой милый Ортольд далеко не всё мне о них рассказал. У мужчин принято не договаривать, когда они не хотят пугать своих женщин.

– Ортольд, скажи. А почему Хранителям Неба так важны человеческие жёны? Неужели им мало тех, кто принадлежит их роду?

– Не просто мало. Женщин среди них вообще нет.

– Вообще нет? – округлила глаза я.

– Видишь ли, у нас с ними симбиоз. То есть взаимовыгодное существование. Однажды маги призвали Хранителей Неба, чтобы они уберегли нас от внешнего хаоса, но где-то допустили ошибку. Быть может в том, что не подумали, что помощь потребуется на тысячелетия, – с горькой усмешкой произнёс он.

– Предполагать подобное действительно сложно, – отчего-то обиделась за магов прошлого я.

– В любом случае вышло так, что в результате многочисленных сражений остались только семеро мужчин‑драконов и они создали великую защиту, завязанную на их жизнях… Ну, да это любой крестьянин знает. Ни для кого не тайна, что стоит Хранителям Неба исчезнуть, как драконья защита рухнет и наш мир поглотит хаос.

– Так это не сказки?

– Нет, к сожалению. Как маг я могу ощущать плотную завесу над миром и потому убеждён в том, что рассказал тебе. Хранители Неба не просто так оказались заперты среди нас, людей. И взамен за свою благородную жертву просят они не так много. Поставки продовольствия, раз в дюжину лет дань золотом и самоцветами, а также… дозволение забирать некоторых из наших женщин для продолжения рода. Но от них у Хранителей Неба рождаются только мальчики.

Новость была для меня ошеломляющей. Ранее мне было ничего не известно об этом, да и кто бы рассказал подобное незамужней девушке? Однако словоохотливость Ортольда натолкнула меня на мысль разъяснить для себя ещё один вопрос.

– А для чего ты приехал к нам наблюдателем?

– Церковь следит, чтобы люди и Хранители Неба чтили некогда заключённый договор. Бывает, что иногда те или другие противятся ему. Порой просто из-за того, что так вышло. Например, как с Хранителем Неба Снершем и тобой. Договор разрешает забирать только тех девушек, на которых указал ритуал, но по закону драконов ты уже его шеа мереш.

– Шеа мереш?

– Это даже что‑то больше, чем невеста. Можно сказать жена. Поэтому инстинкты Хранителя Снерша требуют заполучить тебя, пусть даже силой. Из-за этого он начал хитрить.

– Как хорошо, что Церковь на моей стороне, – с истинным облегчением сказала я и напряглась, когда Ортольд стал выглядеть мрачнее прежнего. – Или… или нет?

– Хранитель Неба Снерш поступил очень мудро, заключив с твоим отцом сделку, скреплённую магией. Договор ведь говорит о том, что он не должен делать своей женой ту женщину, на которую ритуал не указал ему. И только. Поэтому, если порассуждать, то унести тебя на землю драконов не как жену, а как рабыню он вправе. Это очень даже вписывается в обязательство Хранителей Неба соблюдать наши мирские законы. И Церковь… Поверь, Церковь не станет проверять, что там с тобою будет по двум причинам. Прежде всего, эта сделка тоже по-своему ритуал. Во-вторых, никто из людей не смеет посещать острова драконов без дозволения драконов. И, самое главное, Хранитель Неба Снерш очень влиятелен среди них. Рискуя предъявить ему претензии, мы рискуем получить ультиматум.

Ортольд поглядел на меня и кажется понял, что перепугал меня до смерти. Мне ужасно не хотелось, чтобы какой-либо дракон уносил меня не пойми куда на край света, где я больше никогда не увижу тех, кого люблю. Непроизвольно я даже ухватилась за руку Ортольда, как за спасительную соломинку, и он положил свою ладонь поверх моей.

– Не бойся, Омико. Когда ты станешь моей женой, ты перестаешь быть дочерью мистера Альта ван Крауда. Я никому не дам украсть тебя у меня.

– А если… если он даже тогда утащит меня к себе?

Мне было так страшно, что сердце колотилось в груди быстро-быстро!

– Тогда я весь мир переверну, но верну тебя. Правда, любимая. Правда!

Он прижал меня к себе и поцеловал. По-настоящему. Жарко, трепетно. Этот мужчина хотел меня, а я его. Лишь глупые правила приличия мешали мне начать снимать с него дублет, когда я проводила пальцами по его плечам. Только они не давали ему развязать шнуровку на моём платье и коснуться груди, тщательно скрываемой за складками ткани. Его руки умело скользили по моему телу, но самого его сковывала уверенность, что пока он не в праве позволить себе овладеть мной. Быть может, его также смущало, что однажды я упрекну его за несдержанность. Он и так ощущал вину, что у нас не было достойной помолвки, а свадьба… на ней ведь даже торта не будет.

Но, боги, если бы я только знала, что мне предначертано судьбой, я бы не дала ему тогда остановиться! Когда Ортольд на миг прервался, чтобы посмотреть мне в глаза, я должна была поощрить его новым поцелуем, а не стыдливо опускать взгляд. Нельзя было позволить ему поцеловать кончики моих пальцев и отодвинуться, чтобы так, на расстоянии, унять будоражащее кровь волнение.

Нельзя было.

… Но вышло именно так.

Глава 5


Ночевали мы на ферме, которую чудом не проехали мимо. Дождь и правда начался такой, что на расстоянии руки ничего видно не было. Сильный ветер при этом нагибал деревья к земле, и даже повалил одно из них с корнем. Он завывал как дикий зверь, и ехать куда-то в такую непогоду мог только сумасшедший. Поэтому, чудом заметив качающуюся на скрипучих цепях вывеску, мы свернули с прямой дороги и вскоре оказались среди семейства Дэвидсонов. Эти люди приняли нас исключительно радушно. Они даже отказались брать у Ортольда деньги. Попросили только благословить их детей, когда он снял свой мокрый насквозь дублет и стал виден его амулет храмовника. Мне это почему‑то показалось смешным. Наверное потому, что я никогда не видела себя замужем за служителем Церкви. В нашей семье ходили в храм исключительно по причине, что так принято в обществе. Отец никогда не стремился воспитывать своих дочерей в вере, а мы, сами по себе, не были к склонны к ней. Я больше доверяла наукам, нежели фразе: «И сотворили благие Двенадцать землю». А Сабрину и вовсе не прельщали нудные догмы. Она пошла петь в церковный хор только из-за того, что пастор обратил внимание на её красивый голос и хороший слух. Это вмиг заставило сестричку гордо задрать носик и согласиться на его предложение. Сабрине всегда нравилось хвастаться собой и быть на виду. Ну, и подружками она там обзавелась.

Если же говорить о дальнейшем, то на утро мы бы и хотели выехать сразу после рассвета. В конце концов, из-за месива на дорогах предстояло ехать медленнее обычного, а мы всерьёз торопились. Но ничего не вышло. Поездка по тёмному времени вылилась в необходимость чинить ось экипажа, и ремонт занял время. Ортольд из-за этого очень переживал. А я нет. Мне удалось проспать целых три часа нервотрёпок, пока мужчины искали необходимые детали или мастерили их из подручных материалов.





Честно, не знаю, чем меня одурманили разбойники (а быть может элементарно не рассчитали дозу), но я проспала всю ночь напролёт, пропустила рассвет и всё равно не выспалась. Лишь то, что я открыла глаза и увидела яркий солнечный свет, не дало мне перевернуться на другой бок. Вынужденно я встала с постели и, поняв по солнцу сколько времени, мигом передумала возвращаться в кровать. Но бодрости мне это не придало. Мне не хотелось ни есть, ни пить, ни общаться с кем-либо. Лишь повторное умывание ледяной колодезной водой и помощь хозяйке с кормлением кур (а что, пока Ортольд не видит?) привели меня в чувство. У меня даже аппетит проснулся! Однако позавтракать не получилось. Стоило мне попросить что-нибудь для перекуса, как раздался радостный возглас – экипаж был готов к дальнейшей поездке.

 

Пришлось садиться в карету на пустой желудок. Однако добродушная миссис Дэвидсон меня пожалела. Она сунула мне в руки корзинку со снедью и благословила в дорогу. Я поблагодарила её в ответ.

– Она такая милая, – шепнула я Ортольду, когда экипаж тронулся.

А затем я сняла с корзины полотенце. Еда внутри лежала простая, и больше всего меня привлёк пучок тоненькой свежей моркови. Первый урожай, не иначе. Самая сладкая морковь за весь год. Поэтому я не удержалась и сразу принялась её грызть. Морковь была действительно вкусной.

Ортольд, глядя на меня, рассмеялся.

– Что? – не поняла я. В поедании моркови ничего зазорного мне не виделось.

– Ты сейчас прямо-таки мой младший брат Орион. Когда он был маленький, а нам надо было куда-либо далеко ехать, родители всегда брали с собой морковку. Он мог хрустеть ей до бесконечности.

– Да?

– Да. И вместо того, чтобы капризничать, так же довольно улыбался.

– Вот я и узнала, что у тебя брат есть, – довольно заключила я, и Ортольд удивился.

– Разве ты не знала?

– В наших «Династиях» ничего об этом не сказано, поэтому я не знаю, есть у тебя братья-сёстры или же нет.

– Нас было трое. Я, Оливия и Орион. Оливия сейчас замужем за герцогом Адрийоркским, а Орион… Орион погиб семь лет назад. Ему тогда было двенадцать.

– О боги, что случилось?

– Он был очень бойким мальчишкой и любил развлекаться. Да и кто из мальчишек не любит? Я тоже обожал прыгать в воду с привязанной к дереву верёвки. Причём чтоб высота побольше. Но ему ужасно не повезло. Проклятая верёвка оборвалась. Он вместо воды упал на берег, сломал шею и мгновенно умер. Для меня это была огромная трагедия, так как всего двумя годами ранее мы хоронили родителей.

– Из-за чего они умерли?

– Тиф. Его эпидемия тогда только начиналась, но она уже не жалела ни бедняков, ни дворян.

Память мгновенно вернула меня в те жуткие дни, когда мне запрещали выходить из своей комнаты, а я рвалась к больным сёстрам и маме. Не знаю почему ни я, ни отец не заболели, когда в лихорадке лежали даже слуги. Но для меня тогда это не имело значения. Я лишь стояла на коленях и неистово молилась, чтобы все, кого я знаю, выздоровели. Однако ни один из богов не услышал меня. И зря я с такой надеждой смотрела из окна, когда к нашему дому в очередной раз подходил закутанный в жуткий чёрный плащ доктор Кевин. Не помог даже приглашённый целитель Церкви, хотя отец был готов расплатиться с ним всем своим состоянием.

– Целители тоже оказались бесполезны?

– Нет, меня они вытащили с того света. Остался бы жив и папа, но смерть мамы оказалась серьёзным ударом для него. Это было бы смешно, если б не было столь страшно. Во время эпидемии он сумел умереть от разрыва сердца.

– Это всё очень грустно.

– Да. И мне кажется не стоит ворошить прошлое сегодня.

Я согласно улыбнулась Ортольду и посмотрела за окно. Деревья за ним быстро мелькали, и с каждой минутой я становилась всё ближе к тому, чтобы расстаться со своим девичеством навсегда.

А разве не об этом мечтает каждая девушка?


***


Заррах был откровенно зол. Он прибыл в дом Вейерманов с конкретной целью и отсутствие желаемого результата лишало его хорошего настроения напрочь. Однако своему решению пробыть в этом доме положенные три дня он не изменил и из-за этого сдерживал свой дурной нрав как мог.

– Моя библиотека очень обширна, поэтому я рад, что вы заинтересовались ею, – хвастал глава семейства и, честно-то сказать, не особо лукавил. Огромное двухъярусное помещение было заполнено стеллажами с книгами и больше подошло бы королевскому замку, нежели особняку успешного мануфактурщика.

– Мне очень нравится литература.

– Да, мне тоже. Хотя я недолюбливаю художественную.

– Отчего? – удивился Заррах и постарался объяснить своё видение. – Я, напротив, нахожу в ней интерес. Иногда вымысел заставляет задумываться больше нежели правдивая история.

Теперь оказался удивлён господин Вейерман. Он с неподдельным любопытством поглядел на собеседника и осведомился:

– Эм-м. Вы разъясните почему вам близко такое мнение?

– Вымысел может принести с собой не столько опыт, сколько значимую идею. А также позволяет сделать более понятной суть людей. В таких книгах люди описывают как может тот или иной человек мыслить. Мне это интересно.

– Хм, – задумался господин Вейрман. Было очевидно, что для него такая точка зрения нова.

– Полагаю, мисс Анна часто проводит здесь время? – обводя взглядом пространство, спросил дракон. Ему не хотелось углубляться в обсуждение ранее поднятой темы.

– Нет, женщины не в состоянии постичь суть серьёзной литературы. А читать бессмыслицу? Я дозволяю Анне брать только те книги, что сам даю ей. В последнее время издательства мало следят за достойным содержанием.

– Всё имеет свойство меняться и не всегда в лучшую сторону, – риторически заметил Заррах.

– Вы правы, – сухо подтвердил мужчина. – Кстати, быть может желаете взять что‑либо для чтения?

– Не в этот раз.

– Тогда предлагаю пойти в сад. Полагаю, дамы уже готовы для игры.

Заррах согласно кивнул, и вместе с хозяином дома начал спускаться со второго этажа библиотеки на первый. Так было удобнее пройти в сад, а, заодно, позвать с собой расслабившегося в кресле Снерша.

– А подай-ка мне вон ту книгу, парень. Да-да, в зелёной обложке, – вальяжно командовал брат запыхавшимся мальчишкой-лакеем.

– Про рыцаря Галаада Вестлинга?

– О, так ты читаешь умеешь?

– Нам пора, крокет ждёт, – с наигранной улыбкой обратился к кузену Заррах и с силой, до лёгкого скрипа, надавил на спинку его кресла.

– Раз ждёт, то нельзя заставлять его ждать, – озорно заметил Снерш и, не став пререкаться, поднялся со своего места.

«Походу настроение у нас стало как две чаши весов, – мрачно подумал Заррах. – Если у меня оно никакое, то этот вдруг веселится от души».

– Прошу вас, – с вежливой интонацией попросил следовать за ним хозяин дома.

Заррах послушно направился к выходу из библиотеки вслед за мужчиной. Снерш зашагал за ними, но затем остановился и обернулся на лакея.

– Эй, парень. Лови монету!

Молоденький слуга машинально ухватил летящий в его сторону серебряный, но лицо его при этом отразило искреннее удивление.

– Благодарю, – растерянно произнёс он и, глянув на строгого господина Вейермана, залепетал. – Право, не стоило. Я всего лишь выполняю свою работу.

– Да это не вознаграждение тебе, а так. Память на всю жизнь. На старости лет, показывая её, будешь хвастаться, что некогда прислуживал Хранителю Неба, – презрительно хмыкнул Снерш и, уперев руки в бока, добавил. – Некоторым просто не суждено совершить в своей жизни ничего значимого или достойного. Так что давай, возвращай на полку историю рыцаря Галаада Вестлинга и продолжай свою никчёмную работу.

Заррах едва удержал себя от осуждающего покачивания головой. Развлечения себе брат находил всё более и более вызывающие. Однако господин Вейерман не посмел укорить гостя даже взглядом, и все они прошли в сад. Для игры в крокет всё уже было готово, включая изысканные угощения. Вышколенные слуги стояли, готовые по первому сигналу выполнить любой каприз драконов.

«М-да, их раболепие и правда раздражает», – всё же нашёл оправдание поступку брата Заррах, а затем столкнулся взглядом с мальчишкой-лакеем, что ранее прислуживал в библиотеке. В его глазах он увидел нотку вызова, но… это заставило дракона лишь высокомерно улыбнуться. А затем он повернулся к Анне и, заводя с ней беседу, постарался напрячь все свои чувства до предела.

Вдруг отклик вот-вот возникнет?


***


– О чём вы? – с угрозой в голосе осведомился Ортольд. – Тот, кто рассказал мне о вас, уверял, что вы имеете право на совершение обряда. И я склонен ему верить.

– Да, милорд, он прав. Вам не солгали, у меня действительно есть дозволение Церкви благословлять любящие сердца и соединять их узами брака, – сказал растерянный настоятель. – Но поймите, я не смогу совершить обряд до конца.

– Причина, – потребовал Ортольд.

– Я понимаю, что новости не разносятся со скоростью ветра, однако наша Святая Обитель с прошлого месяца стала мужским монастырём. Здесь не осталось женщин, а отрезать локон невесты у алтаря должна именно посвятившая себя богу.

– Это всего лишь примета на счастье, – припоминая священные книги, процедил молодой маркиз. – Я сам храмовник, а потому знаю, что подобное может совершить родственница невесты или вообще любая женщина. Неужели у вас такой нет?

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru