Александр Алексеевич Кассий
Горят Костры
Глава VI
«Минуя нас, судьба вершит дела».
Петроний Арбитр Гай
До этого с вершины холма Исанберг казался спокойным, уютным, но в этот день он показался Арносту чужим, словно не было всех этих лет, словно он вырос где-то за горизонтом, куда теперь лежал его путь. Он был готов покинуть город, но прежде это казалось несбыточной мечтой, позолоченной, яркой, а теперь – жгучей и пугающей.
Арност стоял у ворот замка, ждал прихода Радима и двух солдат – Вилема и Альберта.
Интересно, как там Ива? Она была зла, имела на это право. Но Арност убеждал себя в том, что он не мог отступить, если бы он был действительно дорог Иве, то она бы его поддержала. Арност был уверен, что это все ее эгоизм и слепая злоба. Он заново прокручивал в голове последний разговор с ней, размышлял, как еще можно было завершить беседу. Он бы поставил ее на место, нашел бы аргументы получше.
Но отчего-то сердце постукивало, иногда выбивалось из ритма. Наставник Иржи говорил, что такое бывало при испуге, после физической нагрузке или…
Арност бросил взгляд на небо. Не смотря на свежий воздух он ощутил приступ удушья, лекарь расстегнул несколько верхних пуговиц рубахи.
Цоканье копыт. Вот и долгожданные попутчики, сопровождаемые Радимом. Верхом на скакунах они остановились неподалеку лекаря, и Радим махнул тому рукой.
– А вот и вы! – Арност отбросил гнусные мысли и улыбчиво подбежал к соратникам.
– Я рассказал Вилему, как добраться до деревни. Там вы найдете монаха, что служил с моим отцом, он должен быть в добром здравии, возрастом около тридцати, с крупной родинкой над верхней губой. И еще, – Радим взял молодого человека под руку и отвел в сторону. – Оговорюсь, что не одобряю твоего решения, но уважаю его. И твой учитель уважает, хоть и тоже надеется, что ты одумаешься. Будь осторожен, в последние годы дороги стали безопаснее, но беда приходит неожиданно и никогда не приходит одна. Возьми это.
Военный советник протянул Арносту свой любимый меч с позолоченной рукоятью и выгравированными птицами на крестовине. Советник печально улыбнулся и смиренно выдохнул:
– Он твой. Вверяю его.
– Я не могу принять его, вы всю жизнь проходили, не расставаясь с ним. – оторопел Арност и отшагнул подальше.
– Нет, послушай, – Радим схватил молодого человека за плечо и силой уложил его руки на футляр. – Он верой и правдой служил мне все эти годы, никогда не подводил. Я хочу, чтобы ты позволил этому мечу помочь. Это ведь не просто железяка, он пропитан кровью врагов, наделен жаждой битвы и силой. Особая закалка, после которой сталь крепчает и легчает. Меч лучше слушается хозяина, устанавливает с ним связь и исполнит любой приказ на совесть.
Арност осмотрел мастерски сделанное оружие, провел по ножнам рукой от острия до крестовины и двумя пальцами нежно коснулся эфеса, где поблескивала надпись.
– Что она означает?
– «Воин». Это французский.
– Я верну его вам. – пообещал Арност и приложил меч к груди.
– Главное – вернись сам, – улыбнулся рыцарь. – И желательно с моим конем.
Радим подвел Шарлея за сбрую и по-дружески похлопал по толстой шкуре.
– Зачем вы это делаете? – удивился Арност, приблизился к красивой, вычесанной мышастой лошади с белым пятнышком на лбу и взглянул в ее умные, понимающие глаза. Конь тихо фыркнул и покачал головой, подергивая ушками. Кажется, он был совсем не против.
– У меня сына нет, да и вряд ли уже будет, буду честен. Мы с женой уже ни на что не надеемся, коль богу всемогущему так было угодно, то пускай. – Радим положил тяжелую руку на плечо худенькому Арносту и сжал покрепче.
– Я клянусь защищать ваше наследие до возвращения в Исанберг. – кивнул Арност.
– Нет, пусть оно тебя сбережет. Было бы у нас больше времени – отточил бы твои навыки. Небось уже совсем все позабыл, – не сумев сдержать эмоции, искренне улыбнулся Радим и его глаза намокли. – Ты парень крепкий, все выдержишь.
– Пообещайте мне кое-что взамен, – внезапно выпрыснул молодой лекарь. – Приглядите за Иржи и Ивой. Я не смогу спать, если все время буду переживать за них. Только не говорите, что это я попросил.
– Конечно, сынок, – Радим обнял Арноста, похлопал ему по спине и отстранился, выпрямившись и собравшись духом. – В путь. Не смею вас задерживать. Давайте.
Арност быстро вскочил на коня, держался он уверенно, Радим даже почувствовал гордость и чуть не хлопнул в ладоши, но вовремя вернул себе былую сдержанность.
– До встречи, сэр. – отдал честь Альберт.
Вилем почтительно кивнул на прощание.
– Пусть бог проложит вам путь, Альберт, Вилем. Пусть ваши мечи всегда будут наготове. Поняли меня? Надеюсь на вас, ребята.
Всадники спустились с холма в город, неспешно скача по дороге прямиком к южному выходу. Вилем и Альберт держались прямо, как подобало благородным воинам. Следом держался Арност во невзрачном врачебном балахоне и черном плаще-накидке с капюшоном. На поясе лязгал меч, спящий, ждущий своего часа, который, как надеялся Арност, не наступит.
Юный лекарь бегал взглядом по лицам пешеходов, снующих с корзинами, телегами, коромыслами и мешками. Но никто из встречных не удовлетворил его поисков. Арност сгорбился и утопил лицо поглубже в тени капюшона. Когда всадники пересекли границу города в виде кривого-косого деревянного забора, то Арност ненадолго остановился, оглянувшись.
Ни души. Этого хватило, чтобы наказать скакуну догнать двух солдат, ушедших вперед.
Солнце скрылось. Весь пейзаж поблек, поля стали невзрачными, водная гладь на вид похолодела, прижухли птицы, пропал даже вечно разгуливающий по просторам ветер. Время будто остановилось, лишь трое путников рысцой держались ухабистого большака.
После предместья начались пахотные раздолья, неподвижные от безветрия мельницы, частые фермерские и пастушьи земли.
Углубившись в собственные мысли, Арност перепугался ржанию Шарлея, когда в опасной близости к его копытам оказалась бедная овечка, отбившаяся от отары. Пастух звучно свистнул и парнокопытное послушно умчалось с пути, беззаботно пища.
Чем дальше путники уходили от земель Исанберга, тем ниже становились холмы. За спинами всадников поток облаков оттенял высокие вершины далеких гор, у подножия которых расположились Гаупен, Варважов и Аусига. Все чаще встречались реки, березовые рощицы и крохотные пруды с камышами и рогозами, откуда даже у дороги слышалось недовольное кваканье и стрекотание.
Ближе к вечеру стала насаждать мошкара. Скакуны хвостами отгоняли жужжащие облака. До наступления темноты нужно было отдалиться от болотистых местностей, чтобы не пришлось до утра отбиваться от нескончаемого множества кровососов.
Когда небо совсем почернело, Альберт предложил остановиться на ночлег. Вилем приметил замечательную рытвину меж корней каштанов, достаточно широкую и углубленную, чтобы разбить лагерь.
Арност занимался разведением костра, а его защитники сооружали палатки, как их тому учили на службе.
– Ночь будет не из теплых. Дальше не лучше – начинаются заморозки. Вот-вот, да и снег пойдет, месяца не пройдет. – заметил Альберт, усаживаясь у костра, чтобы согреться. Он вытянул трясущиеся руки и запыхтел паром изо рта, как печь дымом.
– Чертовы комары. – ругнулся Вилем, хлопнув себя по шее и осмотрев ладонь.
– Разотрите это. – Арност протянул два мешочка с ягодами с нежно-миндальным запахом.
– Что это такое? – решил уточнить Вилем, встряхнув мешочек, будто там были краденые деньги.
Потрескивали сухие бревна костра, искорки разлетались, как светлячки, и опадали, как звезды.
– Бузина. Запах отпугнет гнус. – ответил Арност и последовал своему же совету.
– А я слышал, что этих уродов отпугивает еще кое-что. – хитро заулыбался Вилем, оторвав широкую траву и свернув ее в трубочку.
Солдат поднес траву к пылающему пламеню, подпалив конец закрутки, затем поднес к губам и затянулся. Вилем немного прокашлялся, но заметно повеселел.
– Другое дело.
– Ну ты даешь, в нашем городке и без того зараза свирепствует, ты уверен, что это не спровоцирует ее? – осторожно спросил Альберт.
– Да не, я так уже сотню раз делал. Как видишь – живой-здоровый. – ответил Вилем и поперхнулся.
– Слушай, я ведь раньше с тобой ни в карауле не стоял, ни на задания никакие не выходил, – задумался Альберт. – Ты недавно на службе?
– Не сказал бы… Я… ну… После ухода матери, царство ей небесное, четыре года назад, сразу на службу отправился, – неуверенно ответил Вилем и почесал затылок. – Доктор наш как раз пытался помочь, но, видимо, судьбу не изменить.
– Мне жаль. Четыре года большой срок, странно, что не пересекались. – хмыкнул Альберт и шмыгнул носом.
Арност тем временем достал из переметного сума лошади книгу и принялся читать.
– Я часто отлучался в пригород, в основном там был задействован, на посту стоял у старой мельницы. – уже более уверенно пояснил Вилем.
– Да уж, наверное, там с жалованием не слишком хорошо… – начал Альберт.
– Ну да…
– Повезло, что нас выбрали, получим заслуженную премию.
– Премия? Это еще и оплачивается? – Вилем заметно расправил плечи и приосанился. В его глазах появился азарт.
– Денежное вознаграждение, еще бы. Никто бы не согласился идти задаром. – рассмеялся Альберт и отпил воды из баклаги.
– Конечно, незачем, – пожал плечами Вилем и погрустнел. – Эй, Пифагор, чего читаешь?
– Пифагор? – Арност приподнял бровь и отвлекся от рукописи.
– Да, ты что, не знаешь его? Эх, а еще врачевателем зовешься. Это же древнегреческий врач!
– Пифагор философ и математик. Быть может, ты имел ввиду Гиппократа, – сухо ответил Арност и захлопнул книгу. – Я лучше в палатку, завтра рано вставать, не хотелось бы терять лишнее время на пробуждение.
– Верно! Утро вечера мудренее. – поддакивал Вилем, сфабриковано улыбнувшись.
– Говорят, этот парень самый смышленый в Ржебличке. – решил разредить обстановку Альберт.
– Слушай, знаешь какую-нибудь интересную историю? Что-то спать пока совсем не хочется. – поспешил сменить тему Вилем, сделал еще одну затяжку и кинул скрученную траву в костер.
– О, еще бы. Моя дочь любит всяческие истории, поэтому мы либо расспрашивали у странствующих купцов, либо сами придумывали. – ответил Альберт и коснулся кольца на золотой цепке, свисающей с шеи поверх стеганки. По лицу скользнула печаль, обстановка сделалась на миг горькой и недружелюбной.
– Давай какую-будь собственного производства. – с любопытством попросил Вилем, будто бы не заметив перемены в настроении товарища.
– Тогда расскажу мою любимую. Я рассказывал ее Марии уже десятки раз, ей все не надоедает. Как и мне. Было дело в королевском замке одного очень далекого государства с могучими воинами и честными патрициями. Король был безумно влюблен в свою королеву, а еще сильнее в их дитя. Однажды холодной зимней ночью ребенок сильно плакал, и мать вышла проведать его. Дитятко сказало, что увидело кошмар. Был он настолько реальным и пугающим, что ребенок не желал более спать в эту ночь, не желал сомкнуть ни глаза под той жуткой полной луной. Мама еле успокоила дитя, укачала его и отправилась к своему любимому королю. Но так до него и не дошла. Королеву похитили, украли прямо из-под носа у лучших воинов всего мира. Король наказал всем найти улики – и воины нашли кусок ткани с платья королевы и клочок меха. Король тут же узнал вторую улику – мех с плаща известного злодея, что неровно дышал к королеве и всегда желал, чтобы она была только его. В ту ночь король послал всех своих подданных в погоню за мерзавцем. Всех до единого. В замке остались лишь слуги и дитя, что вновь ворочалось во сне. Король ждал час, ждал два, но никаких вестей от солдат и рыцарей не доходило. Он стал волноваться, что злодей покинет его владения быстрее, чем его перехватят. Но волноваться ему стоило совсем о другом. Воспользовавшись моментом, на замок напали враги монарха – черные рыцари. Они быстро захватили замок, перерезали всех подданных и добрались до спальни ребенка, где сидел король. Вперед черных рыцарей вышел мужчина с длинной бородой и произнес: «Я позволю тебе умереть быстро, если сдашься, тогда и твое дитя будет жить. А если окажешь сопротивление, то мой меч впервые окропит невинная кровь». Король, конечно же, подчинился. Через три часа вернулась вся королевская армия и силой вернула замок обратно, но король был мертв, а ребенок пропал. Королева не могла найти себе места – перерыла все свое королевство и соседние, но свое единственное дитя так и не отыскала, затем как-то раз набрала себе горячую ванну, как обычно, и занырнула. Служанки похоронили ее рядом с могилой короля, а королевство сперва обнищало, а потом и вовсе развалилось на десятки независимых территорий, которые быстро захватили жадные соседи, с которыми король и королева раньше дружили. Конец.
– Жуткие истории нравятся твоей дочурке. Нам с братом и сестрой в детстве рассказывали про хитрых лисиц и быстрых зайцев, что от них убегают.
– Это проза, поэзия, – задумался Альберт почесывая кудрявые бакенбарды. – Дети не сопоставляют реальную жестокость с той, что слышат в рассказах. Когда ребятишки дерутся во дворах на деревянных мечах, то вряд ли действительно желают друг другу пустить кровь или причинить вред. Для них это просто красивая обертка до тех пор, пока они не подрастут. Да ведь и даже тогда не все осознают действительность. Нам в этом плане повезло. Ты ведь бывал в боях?
– Я… ну…
– За четыре года наверняка многое приключилось.
– Слушай, я не хочу об этом говорить, тем более уже поздно. – отнекивался Вилем.
– Твоя правда, – Альберт сплюнул, накинул на плечи меховой плащ, зашнуровав на шее, и встал на ноги. – Пойду я тоже посплю. Подежуришь до полуночи? Дальше я, а часикам к шести будем все на ногах.
– Так и быть. – согласился Вилем.
Когда все уснули Вилему на лицо пал кремовый луч, тянущийся от луны, как кружевной льняной платок. Легкий полупрозрачный обволакивающий свет.
Вилем вышел из-под сени дерева, чтобы поглядеть на небосвод – рваные облака периодически прятали луну, похожую на круглый снаряд. Местность темнела, и светлела время от времени. Очертания дальних лесов, холмиков и рек то появлялись, то исчезали. Постоянно было лишь щелканье кузнечиков да сверчков в зарослях, на пару с ними тихонько посвистывал соловей (хотя обычно они прекращали свои ночные бравады ближе к концу лета).
Ветерок усилился, набежала ночная свежесть, Вилем набрал полную воздуха грудь и закрыл глаза, а открыв, почувствовал холодную капельку, стекающую по лбу. Моросит.
Глава VII
«Жребий брошен!»
Гай Юлий Цезарь
Альберт вступил на дежурство по расписанию и бдительно сторожил сон товарищей. Да, время было мирное, но это не значило, что стоило расслабляться. Враг мог выпрыгнуть в любую минуту, а их миссия слишком важна.
По прошествии какого-то времени солдат увидел над головой разводы розового кварца на небесном куполе, а чуть позже выше деревьев показалось солнце цвета малинового варенья. Завели симфонию птицы и забегали туда-сюда по кустам грызуны.
Пора было собираться в путь. Как раз проснулся Вилем, а чуть позже показался Арност с уже собранным багажом. Лагерь быстро был собран, лошади загружены снаряжением. Никто не проронил ни слова, каждый быстро перекусил, Вилем и Альберт накинули кольчугу, и все расселись по седлам.
Альберт обычно любил встречать утро с дочерью, они просыпались примерно в один час. Готовка, завтрак, стирка – затем отец уходил на службу и оставлял дочурку на попечение ее тете. Альберта ничего больше не тревожило, лишь благополучие дочери. Интересно, как она там?
– Эй, папа, ты чего задумался? – спросила как-то раз Мария, когда они шли по рынку, выбирая наряд для первого учебного дня.
– Нет-нет, просто не могу поверить, что ты у меня уже такая взрослая. Мама гордилась бы тобой, будь уверена. – воодушевленно ответил Альберт.
– Какой она была? – внезапно решила уточнить Мария. Раньше она никогда не спрашивала. Альберту казалось, что у нее что-то да сохранилось в памяти.
– А ты не помнишь?
– Совсем мало. Инно сон.
Какое точное описание да из уст столь юной особы. Верно в народе про детей говорили, совершенно верно.
– Она была… да вот как ты. – быстро нашел ответ отец.
– Любила есть немытые ягоды и носить мятые сарафаны? – удивилась девочка и засунула палец в рот.
Отец бережно убрал ее ручку от губ и продолжил с легким смешком:
– Ну что ты, я не об этом. Такая же лучистая, щедрая и временами капризная.
– Я-то капризная?! – нахмурилась Мария и сжала губы в трубочку.
– Вот-вот, – заулыбался отец. – Смотри-ка, как тебе то платье?
Альберт подвел дочку к прилавку с красивым синим платьем с лоскутками, широкими рукавами и шнуровкой от шеи до пояса.
– Слишком красивое, наверное, дорогое. – прагматично процедила Мария.
– Откуда ты у нас такая деловая? Не переживай о деньгах, мы с мамой много лет ждали твоего первого дня в школе, пусть он будет особенный. – Альберт встал на колено и обнял дочь.
– Хорошо! – захихикала юная леди.
Но теперь Мария осталась далеко позади, дожидаться своего отца из, возможно, долгого похода.
Прохожий ветер бил в лицо, путал волосы и обдувал губы. Нос Альберта покраснел, и он решил спрятать его за шерстяным шарфом.
Пожелтевшие кленовые и березовые листья стелились вдоль грунтовой дороги, бережно укрывали ее, крохотные горошинки дождя разбивались о землю, оставляя следы – такие же крохотные пятнышки.
Покачивались ветви деревьев, стволы то склонялись, то выпрямлялись. В нос ударяли запахи свежести, намокших листьев и утренняя нежность подсолнухов, выстроившихся у обочины.
Только-только вступил в силу день, небо было сизым, будто простуженным. Да и Альберту по настроению все хотелось чихнуть.
Вилем и Альберт держались впереди, а Арност следовал за ними. Они держали строй «треугольник», используемый при сопровождении частных лиц.
– Как думаете, получится быстро вернуться? – произнес Альберт, нарушив тишину.
– Куда-то торопишься? – дерзнул Вилем.
– Конечно, я не могу долго без моей малютки. Долгие разлуки ранят мое сердце. – со всей серьезностью произнес Альберт.
– Как мило, – хмыкнул Вилем. – Наверное не стоило напрашиваться в это приключение раз так сильно действует отцовский инстинкт. Такой ведь есть, лекарь?
– У меня есть имя. И я не могу знать всего, хватит докучать вопросами. – фыркнул Арност.
– Чего ты такой вредный? – озорничал Вилем. – Не с той ноги встал? Могу песенку спеть, чтобы полегчало.
– Не надо никаких песен, просто не беспокой меня лишний раз.
– Вот так да, – охнул Вилем. – Не самый приятный попутчик.
– Вилем, довольно, – прервал его Альберт. – Не нужен нам такой накал в начале пути.
– Я просто пытался поддержать беседу, а он шуток не понимает. – отмахнулся солдат.
– Слушай, а мы точно не встречались? – вдруг взгляд Альберта переменился. – Ты не был случайно одним из охранников на открытии новой шахты два года назад?
– Не уверен, что был там. – растерялся Вилем.
– Точно-точно, был! Наш военный советник еще к тебе обращался, чтобы ты протрубил в рог.
– Ты обознался, не иначе.
– Да? Что ж, все может быть, это давно было. Слушай, а ты упоминал брата и сестру, – продолжал держать напор Альберт. – Как они сейчас? Все хорошо?
– Чего ты пристал ко мне? – огрызнулся Вилем. Затем взял себя в руки и покачал головой. – Хорошо все у них, думаю.
– Думаешь? – удивленно переспросил Альберт.
– Я с ними не общаюсь. И не спрашивай почему – получишь в рыло. Не твое дело, я вон к тебе с расспросами не лезу, по лицу твоему же видно, что жена скончалась, но я старался не обращать на это внимания, чтобы не вызывать неловких ситуаций. Что же, мне жаль, что пришлось произнести это вслух. – прорычал Вилем и ускорился, вырвавшись вперед.
Альберт побледнел и озлобился. Может быть, он и перегнул с расспросами, но до хамства не опускался. Что этот выскочка себе позволял? Негоже так с братом по оружию разговаривать, если он таковым являлся.
– Арност, – Альберт выровнялся с лекарем и повернулся к нему с мстительным, жестоким лицом. – Не доверяй ему.
– Почему же? – решил уточнить Арност.
– Что-то с ним нечисто. Он врет, как дышит. Ложь я всегда распознать могу, годы отцовства делают свое дело.
– Ты понимаешь, что это серьезное заявление? С такими обвинениями нужно быть осторожнее. – сказал Арност и бросил взгляд в спину Вилему.
– Говорю тебе, что-то он недоговаривает.
– Зачем ему тогда соваться в это дело, если он замыслил что-то? Какая выгода рисковать своей жизнью? Тем более я видел всю его семью, вряд ли найдется другой такой…
Проглотив последние слова Арноста осенило. Глаза его заискрились, как у ястреба, а брови опустились чуть ли не до горбинки носа.
– Не переживай на его счет, но я буду настороже, спасибо. – кивнул Арност.
– Хорошо. Если что – сообщай.
– Слушай, Альберт, – свистнул вслед ускорившемуся спутнику Арност. – Он не предатель, верь мне.
Альберт кивнул и поспешил догнать Вилема.
– Нужно держать строй. – сказал первый.
– Так точно. – ответил второй.
– Прошли сутки с того момента, как мы покинули Ржебличку. Где же эта деревня треклятая?
– Вот она.
Стоило Альберту только упомнить искомый населенный пункт – вот чудо! – деревушка показалась в низине, на полянке посреди редкого леса.
Альберту захотелось сделать вдох, но ни тут то было. Нос оказался заложенным. Как не кстати. То-то голова слегка кружилась и горло чесалось с самого пробуждения. Солдат посчитал, что об этом лучше умолчать, если хуже не станет. Пустяковая простуда не должна стать помехой в выполнении цели.
Вблизи деревня показалась Альберту уютной и притягательной. Жителей было в достатке – ребятишки бегали, играли в догонялки, а взрослые, как того и требовал долг, выполняли обыденную рутину. Кто-то тянул за собой коров с прогулки, кто-то рыл грядки, вынимая морковь да картофель, кто-то возвращался из леса с полными корзинами грибов. Альберт проводил двух грибников взглядом: они шагали в широких шляпах, в теплых пелиссонах из меха.
– Урожайный год! Да еще и при таком дожде! Чудо просто! Бог явно благоволит нам.
– Жена не поверит своим глазам, инда покажу ей столько лисичек и подосиновиков. Наварит похлебки на всю семью. Заходите с Лили к нам, приглашаю, моя Оленька только рада будет.
– Конечно, дружище, о чем речь! Давно уже надо было навестить вас всей оравой. Может, ребятишек прихватить?
Из кустов орешника выглянуло двое подростков, они выглядели уставшими и вечно озирались по сторонам, будто от кого-то прячась.
– Гляди, всадники!
– Вот это да!
– Скорее, бежим назад, пока святой отец не спохватился.
На возвышенности близ крайних изб мелькнул силуэт мужчины. Он отжимался, приседал и бегал по кругу. По лбу его катился пот, а глубокое дыхание доносилось аж до ушей прибывших путников.
Альберт сразу вспомнил, как его готовили к поступлению в армию с самого детства. Гимнастика, бег, силовые упражнения, владение мечом. Почти как у рыцарей, только лошадью владеть пришлось учиться самостоятельно уже при поступлении на службу. Да и читать, в отличии от многих рыцарей, Альберт не умел. Да и в искусстве слабо разбирался. Единственное, что он знал хорошо – библия и бой на мечах.
Вся деревня благоухала, на клумбах пробудились осенние цветы – хризантемы, анютины глазки, гвоздики. Дороги от лиственного одеяла подметала горбатая женщина в длинной шляпе, она недовольно уставилась на проезжавших мимо незнакомцев и шепотом выругалась себе под нос.
Остановились Арност, Вилем и Альберт у самой церкви – старой каменной постройки с поблескивающим на вершине крестом. Позади церкви располагался целый комплекс зданий с колоннадами, садиком и фонтаном. Из-за колонн выбежала толпа ребятишек от шести до десяти лет – все мальчики. Ах нет, Альберт сперва не заметил, но была и одна девочка. Солдат опечаленно взглянул на нее и призадумался.
Не хотел он, чтобы и его девочка ходила в приходскую школу, подобную этой. Где ее воспитают прихлебательницей, сосудом грехов. Не такой судьбы он желал ей.
Альберт видел свою девочку одаренным коневодом, воспитателем или кем она только пожелает – возможностей уйма! Конечно, ей будет очень тяжело в этом жестоком и несправедливом мире, но Альберт поклялся сделать все, что в его силах, чтобы облегчить это бремя, приуроченное к ней с рождения.
– Ты чего встал? – окликнул Альберта Вилем. – Идем скорее внутрь. Или ты прохлаждаешься?
– Иду-иду. – откликнулся Альберт.
Путники прошли через широкие двери и очутились в полумраке зала с высокими окнами на торце. По обе стороны шли большие аркады, а на амвоне стояло несколько мужчин в рясах с книгами в руках.
В воздухе пахло дымом от потухших свеч и ладаном. Альберт не любил эти запахи, они вызывали неприятные воспоминания. Кресты, надгробья, песнопения и хрупкое, тоненькое тело белокурой женщины…
Из церкви выходило немало народу, кто-то оставался на скамьях и читал молитву, а кто-то выстраивался в очередь к священнику, крестящего каждого подошедшего.
Должно быть, только закончилось чтение проповеди или Священного Писания. Альберт слишком много времени проводил у алтаря, будучи еще юнцом. Он помнил каждую заповедь, особенно четко в память врезалась: «Почитай отца твоего и мать».
Альберт следовал всем заповедям, кроме этой. И на то были причины. Можно было внести в этот список и «не убей», но военный советник Радим уверял, что убийство во имя короля – не убийство.
– Судари, прошу вас, почитайте правила дома божьего. – перед вошедшими путниками возник клирик с длинным красным носом и блестящей лысиной. Мужчина невысокий, но обладал довольно внушительным голосом, какой имели хорошие ораторы.
– Прошу прощения? – возмущенно переспросил Арност.
– В церковь с оружием нельзя, мы совсем позабыли о приличиях после долгого пути, простите нас, – вмешался Альберт и послушно снял с пояса снаряжение. – Я оставлю его вам, для сохранности.
– А остальные? – хмурился носатый священнослужитель. – Исключений быть не может.
– Это возмутительно, – всполохнул Вилем, хватаясь за эфес заткнутого на поясе меча. – Мы выполняем приказ наместника Исанберга, Рудольфа.
– Правила для всех едины, если вы желаете пройти, то подчинитесь нашим условиям. – злобился священник.
– А как вы нам помешаете? – усмехнулся Вилем.
– Не навлекайте на себя гнев божий! – плевался клирик. На лбу его набухла венка, щеки покраснели, губы задрожали.
– Кто поручится за мою безопасность? – продолжал напирать Вилем. Отступать он и не думал, будучи искренне уверенным в своей правоте.
– В церкви вам ничто не угрожает, ибо здесь сосредоточение святого духа.
– А где был святой дух, когда резали христиан в их собственных святынях грязные мусульмане? Когда мерзкие язычники с севера устраивали набеги?
– Довольно! – рявкнул клирик и выпрямился, став на дюйма три выше Вилема.
Кареглазый солдат с веснушками запыхтел, как бык, развернулся и покинул церковь, оставив за собой след напряжения.
– Пожалуй, я повешу свой меч на комоня. – сообщил Арност и тоже вышел.
Клирик проводил обоих неободрительным, слегка мутноватым взглядом, затем повернулся к Альберту и взгляд вдруг прояснился.
– Малыш Альберт?
Сперва солдат недоумевал, но быстро вспомнил этого человека.
– Отец Вит? Быть не может! Я думал, что вы отправились паломничать на Средиземноморье. – обрадовался Альберт.
– Сперва так и планировалось, но я остался на ночлег в этой деревушке, а местные уговорили меня заселиться, им нужны были хорошие священники, тогда тут их было два-три. Вот так да, как же ты вырос, сынок! – мужчина приобнял старого знакомого и заулыбался так, что щеки заболели. – Я так рад, что ты заглянул, только вот твоя компания мне не нравится. – горделиво проговорил священник, соединив ладони своих кистей.
Тут же Альберту вспомнилось суровое воспитание клирика. Как он розгами беспристрастно гонял молодняк, как бил по лбу крестом за непослушание, как за простое озорство выпарывал. Вспомнилось, как читали вслух с мальчишками «Отче наш» и «Богородицу», как заучивали молитву мученику Трифону. Каждый день начинался с чтения молитв, повторения священных текстов.
– Отец Вит, прошу вас, эти судари выполняют очень важную миссию, а я заодно с ними. Надобно нам разыскать одного священника, что некогда служил Орлинскому монастырю.
– Для чего вам это? – клирик сделался серьезнее некуда, помрачнел.
– Я не уверен, что имею право разглашать… – замялся Альберт.
– Сынок, доверь мне эту информацию, открытость послужит тебе во благо.
– Бушует зараза. У нас, в Ржебличке, уверены, что сие чума. – прошептал Альберт и заерзал глазами по сторонам. Вроде бы никто не слышал.
– Неужто за лекарством?! – клирик чуть ли не вскрикнул, но вовремя перешел на шепотную речь. – Дитя мое, я думал, что достаточно хорошо воспитал тебя, чтобы не говорить столь наивные вещи. Легенда. Миф. Пшик. Нереалистичный слух, разошедшийся в народе, обретший популярность.
– Но ведь тут есть человек, служивший при монастыре. Или он был тут, я это точно знаю. – уверенно выпалил Альберт, отказываясь верить в услышанное.
– Нет-нет, – священник Вит взглянул на Альберта, как на безумного глупца. – Откуда тебе это известно?
– Отец моего командира был монахом в том месте, а здесь некогда жил его знакомый. – прямо сказал Альберт.
Священник тихонько рыкнул, как бы признав поражение.
– Ладно, – наконец сдался он. – Но это большая тайна. Есть тут такой человек, но это совсем не значит, что история правдива.
– Кто он? – терпеливо спросил солдат.
– Просто так никто тебе не сознается, ты им всем чужой, что бы не говорил. Я помогу, но сперва – ты поможешь нашей церкви. Ты стал солдатом, как тебя и готовили, поэтому должен видеть и слышать то, чего мы, простые служители бога, не замечаем. Рыться в грязи, распознавать преступников – ваша работа. – высокомерно процедил священник и самодовольно оскалился.
– Поаккуратнее, – низко протянул Альберт. Перед глазами вновь замелькали картинки из детства. Розги. Ремни. Синяки. Плачь. Молитвы. Молитвы. – Говори, чего хочешь, но не смей тешить свое раздутое эго. Я больше не ребенок.
Вит покачал головой и наморщился:
– У нас тут завелся вор снадобий. Не знаю кто, но подозревать стоит каждого. Священники, послушники, служанки. Может быть кто-то из больных? Вполне.
– Зачем кому-то воровать лекарства? – спросил Альберт.
– Мне не ведомы мотивы этих несчастных плутов. Они кусают кормящую руку, это высшее проявление невежества. Поэтому и караться должно соответствующе. Но по закону – мы ведь не варвары. Но если задуматься, то некоторые настойки в большом количестве способны вызывать… особый эффект. Но даже думать об этом я не хочу. Просто найди вора, мы договорились?
– Да. С чего начать?
– Отлично, – ухмыльнулся священник. – Мы храним травы и прочие ингредиенты на исподнем этаже, у катакомб. Начни оттуда. Надеюсь, у тебя получится.