Александр Харламов
Планета Тивит
23
Харьков 2019
«День первый»
– Яна!– мои глаза изумленно расширились при виде неожиданно появившейся подруги. Агриппина так и замерла с чудодейственным песком в руках над почти выкипевшим котелком.
– Красовская! Где ты была?– воскликнул ее законный муж, вскакивая со своего места, но моя сумасбродная подруга мало обратила на наши нервные возгласы внимания. Медленно прошла к раковине и набрала полную кружку воды, не обращая внимания, что находится, мягко говоря, в неглиже, с маху опрокинула ее в себя, не обращая внимания на то, что та насыщена сверх меры хлоркой, потом еще и еще одну без перерыва. Ее глаз бездумно смотрели в одну точку, а губы напряженно что-то шептали, кажется эта была фраза, с которой она появилась в комнате:
– У нас большие проблемы, Дворкин!
Первой сориентировалась Светка. Она вскочила со своего места, приобняла журналистку за плечи, только сейчас обнаружив, что ту бьет крупная дрожь, которую Яна унять не может. Жена посадила подругу за стол и укрыла банным халатом, сиротливо висевшим тут же на спинке стула, забытым еще с того ужасного вечера, когда Красовская исчезла из запертой квартиры.
– Ты…Мы же вроде…– промямлил я, с трудом подбирая нужные слова. Яна перевела взгляд в нашу с Максом сторону, выдавила из себя грустную тяжелую улыбку, в которой было трудно определить сколько в ней боли, а сколько радости.
– А ты я вижу быстро мне нашел замену, Максик…– заметила она хрипловатым голосом, кивнув на наши сцепленные руки. Готовясь к переходу на Тивит, мы так и не отпустили ладони, ошарашенные неожиданным появлением журналистки.
– Черт побери, Красовская,– ворчливо ругнулся я, выдергивая словно ошпаренный свою руку из крепкого зацепа полковника полиции, – где тебя носило?
– Я была в полной заднице, Саша…– грустно кивнула она. Кутаясь в махровый халат.– Вы все даже не представляете в какой…
– Отчего же,– оспорила это высказывание Агриппина,– после некоторого расследования знаем!
Света быстро навела подруге чашку крепкого кофе без сахара, подсунула той под локоть, чтобы привести журналистку в чувство.
– Там все мертвы. Планета мертвецов, как в ужастиках Стивена Кинга!– прошептала Яна. Прихлебывая кипяток.
– Теперь обо всем по порядку,– попросил я, садясь рядом,– с чувством, с толком, с расстановкой! Желательно с того момента, как ты осталась одна в квартире, послав мужа за священником!
И Красовская рассказала про то, как Координатор пробрался к ней в квартиру в облике батюшки, как похитил ее через открытый случайно портал, как она очутилась в НИИ «Медицина» на Тивите, как познакомилась с сатаной, как проехалась экскурсией по Харькову-на-Немышле. Каждая сказанная ею деталь. Каждый факт воспринимался Максимом, как нечто сверхъестественное. Он охал и стенал, как старый дед, изредка взмахивая руками.
– …А потом у меня появилось это,– она вытянула руку вперед, показывая на запястье начерченную пентаграмму.
Агриппа успела перехватить ее раньше. Вгляделась в каждую линию, что-то пришептывая про себя. Рассматривала она ее так минут пять, а потом тяжело откинулась на стуле, прикрыв устало глаза.
– И?– нетерпеливо заерзал я.
– Что «и», Дворкин?– резко сорвалась она.
– Что это за фигня?
– Это заговор на смерть…Очень сильный заговор,– покачала головой она.– мне незнакома эта магия, но от нее буквально разит злом, чистым Злом!
– Чем она угрожает Яне?– поинтересовался Максим, не на шутку обеспокоенный таким поворотом событий. После рассказа жены, до него, наконец, дошло, что имеет дело не с выдуманными персонажами, а с реальными темными силами. Мечтающими захватить весь мир. Весь его опыт, все его мастерство были бессильно против этой мощи, а потому он мог лишь удивляться и растеряно переводить взгляд с Агриппины на меня, в надежде, что мы найдем необходимое решение.
– Смотря, на что создан заговор,– задумчиво проговорила глава харьковского Ковена ведьм,– что он Владыка Тьмы говорил тебе еще, давал ли какие-то указания, почему отпустил на Землю?
– В этом-то все и дело,– немного успокоилась Яна. Дрожь прошла. Появилось осознание, что она вернулась обратно, что она в круге друзей, и ей ничего не угрожает,– товарищ Сталин…
– Кто?– не поняла Светка.
– Он так себя называет на Тивите. Говорит, что ему нравится этот политический деятель.
– Я даже представляю почему!– хмыкнул Макс.
– Так вот…У него есть план! Покорить землю и переделать ее по примеру Тивита.
– Что значит по примеру Тивита?
– В его понимании идеальные люди – это люди, лишенные эмоций! Знаете, кто такие тивитцы?– вскинулась нервно Яна, заметно было, что ей многое пришлось пережить за это короткое время.– В момент смерти некоторые люди считают свою гибель очень несправедливой, они умоляют высшие силы спасти их, вернуть к жизни. Этим-то сатана и пользуется. Он предлагает альтернативу, вечную жизнь на Тивите, вместо загробного мира! И многие соглашаются…Только он не упоминает, что душу обратно в человека он вернуть не может, только заставить внешнюю оболочку ходить, дышать, работать. Умершие появляются на Тивите, лишенные способности любить, огорчаться, ненавидеть, вообще, испытывать какие-либо эмоции. Они роботы! Живые мертвецы!
– Вот откуда в их глазах пламя!– понятливо кивнула Агриппина.
– Это то, что их двигает, что заставляет жить! Огонь жизни!– пояснила Яна. Именно таких безмозглых, слепо выполняющих волю генерального секретаря, считающих смерть лучшей наградой, Люцифер хочет сделать из землян.
– И…– не поняла Света.
– И я обязана ему в этом помочь. Портал, через который они могут попасть на землю открывается раз в несколько десятков лет. Всех желающих он переместить не может, так как он не резиновый, но дьявол и тут подстраховался. С помощью Митусова он нанес маячки, на который можно будет навести дополнительные порталы.
– Рисунки сумасшедшего по всему Харькову…– ошарашенно прошептала Агриппина.
– Именно! Среди них тринадцать порталов. Их необходимо активировать, чтобы они заработали. Митусов справился лишь с нанесением маяков, потом, видимо, пошел на попятную, осознал, что может натворить, и начал отказываться, за что Координатор сначала свел его с ума, а потом, когда на каждом углу Олег стал рассказывать про неких инопланетян, и вовсе забрал на Тивит. Из чего я сделал вывод, что постоянно на земле находятся либо добровольные помощники сатаны, либо Координаторы…
– Это точно!– воскликнул Макс.– Именно один из них ликвидировал, чтобы замести следы, научного руководителя Митусова!
– Возможно!– кивнула, соглашаясь, журналистка.
– Ну раз у Митусова получилось нанести лишь маяки, то активировать должна их ты…– сделал вывод я.
– Браво, Дворкин!– улыбнулась подруга.– Ты как всегда бесподобен…Сделав мне эту татуировку, Люцифер предупредил, что есть тринадцать маяков. Их этой пентаграммой я должна открыть за тринадцать дней, иначе…
– Иначе что?– насторожилась Светлана.
– Иначе знак ее убьет!– подытожила Агриппина.– он питается ее силой, а Яна будет питаться силой каждого нового маяка. Если маяк будет не найден в нужный день, то печать дьявола начнет пить ее личную энергию.
– И с какого дня нам надо начинать искать эти маяки?– уточнил Макс.
– Ты что реально собрался впустить на Землю сатану?– огрызнулась Агриппина.
– Я не хочу, чтобы моя жена высохла за неполных две недели!– ответил ей Максим.– И мне плевать на остальных!
– Макс!
– Агриппа!
– Стоп!– неожиданно закричала Яна. Боль скрутила ее руку от самого локтя до кончиков пальцев. Журналистка поморщилась и с трудом повернула ладонь на свет. Чуть ниже татуировки расплывалась под кожей иссини черная единица.
– Кажется счет дней идет с сегодняшнего…– прошептала испуганно Красовская, не открывая глаз от цифры.
– Черт…– ругнулся я.
– Не поминай его!– зло остановила меня ведьма.– нам, по-моему, и без твоих восклицаний проблем хватает! Где теперь искать первый маяк? Понять логику безумца очень сложно… Все замолчали, понимая, что чародейка права. Где Митусов мог нанести первый маяк? Какой логикой он руководствовался, рисуя на стенах отметины, делая надписи? А может никакой логики там не было и в помине? При всех своих недостатках и достоинствах, этот человек был психически нездоровым.
– Может он сделал это в своей квартире?– предположил после недолгого молчания Максим.– Чтобы далеко не ходить, а сделать пробный эксперимент?
– Предлагаешь отодрать все обои и снять несколько слоев краски со всех стен?– разозлилась журналистка. Единица кровоточила и саднила, словно татуировку на ее запястье нанесли кустарным способом минуту назад. Хотя, впрочем, так оно и было, только вместо обычной иголки и чернил использовалась магия высшей пробы. Рука горела огнем, словно в нее пытались засунуть раскаленный прут. Яна поморщилась и попыталась встать. Ее качнуло из стороны в сторону, и только подоспевшая, раньше всех среагировавшая Света успела ухватить ее под локоть.
– Она вся горит!– попробовав ее лоб, сообщила она нам.
– Началось…– прошептала Агриппина.– Заложенное в ней заклятие тянет из нее энергию. И это только первый звоночек. Через пару часов вместо Красовской будет живой труп.
– Очень оптимистичное заявление,– съязвил я, поморщившись.
– Какое есть,– ответила ведьма, бросаясь к журналистке,– или лучше было бы, если бы я вас всех успокаивала, утверждая, что это обычная простуда?– колдунья подошла к Красовской и попробовала ее лоб, заглянула в полуприкрытые глаза,– сейчас пройдет, но слабеть она будет с каждым часом…
Янка закашляла, слабо шевельнулась, тяжело выдохнула, будто разгрузила вагон песка. Взгляд ее немного прояснился. Она села обратно на стул, попросив воды.
– Что это было? – поинтересовалась она, чувствуя себя разбитой и не выспавшейся.
– Заклятие…Посмотри на свою руку!– попросила Агриппа.
Единица полностью впиталась под кожу. Теперь татуировка выглядела так, словно Яна бродит с нее уже лет десять или не меньше. Удивленно провела журналистка по бледной коже своей ладонью, будто бы не веря глазам.
– Теперь я выгляжу, как закоренелый зэк!– попыталась она пошутить, но выглядело это несколько вымученно.
– Оно теперь живет в тебе. Определенный период времени метка будет красть твою жизненную энергию, чтобы поддерживать магию в себе. Так что будь готова к повторению такого рода приступам,– посоветовала ведьма,– а нам необходимо срочно искать первый маяк, если мы, конечно, не хотим, чтобы к вечеру, вместо Красовской появилась высохшая мумия.
– Харьков огромный город!– засомневалась Светка, набирая нашей подруги немного воды из-под крана.– Митусов мог нанести свой знак везде, где только ему пришло бы в голову. Их тринадцать! Задачка без решения. Вроде, как в сказке, пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю, что…
– Нет…– забарабанил я пальцами по столу. – Для Митусова это было все непросто так…– я отошел к окну, приоткрыл форточку, надеясь, что меня хозяева квартиры не очень-то и осудят, учитывая сложившиеся обстоятельства, с наслаждением закурил, продолжая рассуждать в слух.– Я прочитал весь его дневник. И после прочитанного у меня сложилось о нем определенное впечатление. Это был символист, большое внимание уделяющий именно важности момента, первой встречи, первому поцелую, первой любви…
– А может в дневнике есть какая-нибудь подсказка?– насторожился Максим.
– Нет,– покачал я головой, выдыхая клуб сизого дыма, который мгновенно вытянуло сквозняком,– ни одного слоя о маяках там нет. Я впервые узнал о том, что он не просто так рисовал и писал на стенах, только от Яны… Символизм…
– Может все-таки квартира?– предположила Светка, осматривая стены.
– Маловероятно…Из всех его записей ясно, что больше всего на свете он любил свою мать. Не думаю, что ему бы хотелось, чтобы в какой-то момент к ней из стенки повалила орда жителей Тивита…
– Тогда я не знаю!– подняла вверх руки моя жена,– думайте сами. Я лучше нам сделаю, что-то перекусить, а то сидим, как на похоронах…Лица кислые, хлещем кофе третий день, все на нервах. Такими темпами превратимся в мумии вместе с Яной.
– Как на похоронах говоришь…– повернулся я к ней, туша окурок в горшке с бегонией.– Символ…
В голове промелькнула идея, но ухватиться за нее я не смог. Мне казалось, что я упустил что-то важное, связанное как раз с принятыми в нашей стране ритуалами. Что-то, что было непосредственно связано с Митусовым…
– Похороны…
– Дворкин! Хватит повторять это слово! Беду накликаешь!– разозлилась Агриппина.– говори лучше свадьба или день рождение, а то заладил одно и тоже…
– Свадьба!– осенило меня.– Это символ!
– Безусловно, Саша,– рассмеялась моя верная жена,– и я последнее время уже начинаю сомневаться, что он был хороший.
Уже совсем потухшая и расстроенная Яна немного повеселела.
– Ну уж извините, такие мы с ним проблемные,– пожала она плечами, с трудом вставая со своего места.
– Свадьба! Символ! Как все просто!– рассмеялся я.
– О чем ты?– насторожился Максим.
– Когда я читал дневник Митусова тот довольно подробно описывал их первую встречу с Координатором. Она произошла на свадьбе у его сестры, когда та выходила замуж, оставляя их жить в квартире одних с матерью. Он еще написал там что-то, что начинается новая жизнь. Что теперь никто не будет ему круглосуточно заниматься своими экспериментами, а потом к нему подошел Координатор и рассказал, как открыть порталы!
– И ты думаешь, что именно там Митусов и нанес свой первый знак?– догадался Максим.
– Ну конечно! Свадьба – это символ! Это начала всей этой истории. Не было бы свадьбы, Олег так и бился бы над неразрешимой загадкой параллельных миров! Это для него был знак, знак свыше! Он не мог пройти мимо такого места. Это начало всех начал!– радостно закричал я.
– Идея в принципе неплохая!– оценил Максим.– Как вы думаете?– он посмотрел на наших женщин, спрашивая их мнение.
– Других мыслей все равно нет!– пожала плечами Агриппа.– Надо проверить любое, даже самое безумное предположение. Время утекает…
– Где была свадьба у сестры Митусова?– быстро уточнил муж Красовской.– Это-то сумасшедший не забыл упомянуть?
Теперь, когда цель была определена, он был готов действовать. Планирование было явно не его любимым занятием.
– Конечно упомянул, – кивнул я, набрасывая свою куртку на плечи.– ресторан «Харьков» скамейка напротив входа…
– Ресторан «Харьков»?– нахмурился Макс.– Что-то я не слышал раньше про такой…
– Это бывшая площадь Розы Люксембург. Ресторан «Центральный». Его так многие называли между собой,– тут же пояснила Агриппина, которая в силу своего двухсотлетнего возраста многое помнила из прошлого.
– Площадь Люксембург…Это что у нас нынче?– начала вспоминать Светка.
– Павловская! Я уже все забил в навигатор! Только осталось ли там хоть что-то с восьмидесятых годов?– засомневался полковник полиции.– Столько времени прошло…
– С нашим градостроительством возможно все!– решительно кивнул я.– Нельзя терять ни минуты! Отправляемся…
Мгновенно собравшись, мы все вместе уселись к Максиму в машину. Благо, мест на всех хватило. Плохо, что права себе, я так и не приобрел. Как вспомнишь, сколько я потратил во время предыдущих своих приключений на такси, так задумаешься о личном автотранспорте, но нынешние цены на бензин твердят об обратном.
Мощный внедорожник, взвизгнув шинами, сорвался с места, игнорируя правила дорожного движения. Позади Светка напряженно ойкнула. Она не любила, когда без дела лихачили. Красовскую посадили посередине, между женой и Агриппиной. Ее слегка мутило. Но в общем-то для человека, который возможно вечером умрет, выглядела она неплохо. Видимо, все наши магические приключения ее неплохо закалили.
Максим водил автомобиль отлично. Мы несколько раз вылетали на встречку, игнорировали знаки, но в этой ситуации он чувствовал себя очень уверенно. Сразу было понятно, что не один год проработал опером. Чтобы не смущать местных патрульных, он перед выездом нацепил на крышу синий проблесковый маячок, теперь мы мчались по городу, рассекая утренний поток спешащих на работу людей, с воем сирены.
– Поверните направо…– через минут десять этой сумасшедшей гонки сообщил нам навигатор механическим голосом.– Вы прибыли на место…
Максим припарковал машину возле тротуара и заглушил двигатель. Перед нами открылась площадь, рассеченная трамвайными путями, со знаменитыми на весь мир арочными окнами старинных зданий, фасады которых теперь украшали разноцветные вывески магазинов. По обеим сторонам площади куда-то торопились харьковчане, прячущиеся под зонтами от накрапывающего мелкого весеннего дождика. Мерцала ярко красным неоном буква «Макдональдса» Прошелестел на стыках мимо трамвай, гремя автосцепкой. Мир вокруг нас жил своей торопливой жизнью, не давая остановиться осмотреться, осмыслить происходящее. Люди мчались на работу, с учебы, даже не предполагая, что до того момента, когда их уютный крохотный комфортный мирок рухнет, осталось всего лишь тринадцать дней.
– И где тут может быть нужная нам скамейка?– осмотрелась ведьма. Тротуары вокруг были заставлены машинами. Никакого намека на место для отдыха не было. Голые по-весеннему каштаны сиротливо жались к обочине, впитывая бензиновый выхлоп тысяч автомобилей, пересекающих из дня в день площадь.
Мой план, такой логичный и правильный, рушился прямо на глазах. Я слишком переоценил лень наших градоначальников. До этого места с благоустройством они все же добрались в первую очередь. Из восьмидесятых тут осталась только брусчатка, да здания, а вот скамейки, если они тут и были, убраны, вместо них появились красивые пластиковые остановки, свежие переходы и вывески.
– Да…– промолвил Максим, осматривая площадь.– Кажется, Митусов не предусмотрел, что город в какой-то момент начнет перестраиваться и обновляться. Нельзя было оставлять маяк на скамейке…
Яна всхлипнула, все прекрасно понимая. Наш последний шанс сгребли вместе с проектом реновации могучие работники ЖКХ.
– И что теперь делать?– нахмурилась Светка. Минуту назад она говорила с тещей. Эльвира Олеговна окончательно испортила ей настроение, заявив, что нянькой не нанималась. И если два раздолбая родителя не вернутся хотя бы к вечеру к двоим своим детям, то она тоже уйдет, бросив их на произвол судьбы.
– Даже не знаю…– пожал я плечами.
– Ой…– вскрикнула от боли рядом Красовская. Максим бросился к ней, но опередила его ведьма. На запястье Яны единица засветилась ярко-желтым светом.
– Это знак! Она чувствует, что маяк где-то недалеко…
– Что это значит?– удивилась Света.
– Маяк был нанесен не на скамейке, как мы предполагали. Митусов оказался умнее!– объяснила ведьма.– Заклятие уловила магические вибрации, исходящие от спящего наговора, и тянет его к себе. Что ты чувствуешь сейчас?– обратилась она к Яне, заглянув ей в глаза.
– Острая боль прошла, – пояснила журналистка,– теперь меня, будто магнитом тянет вот сюда…– она указал рукой на здание «Макдональдса».
– Почти ресторан!– рассмеялся Макс.
Вместе мы рванули внутрь, расталкивая редких посетителей. Теперь, оказавшись рядом с маяком, Яна нас вела, словно по компасу. Под ее руководством вся наша сумасбродная компания обогнула несколько столиков и вышла к техническим помещениям.
– Сюда нельзя!– путь нам перегородил крепкий молодой человек в униформе этой кафешке.
– Понимаете, мы ищем туалет…– пробормотала первое, что пришло в голову Светка.
– Все сразу?– нахмурился парень.
– Нет, я один!– рявкнул Макс. Его резкий удар пришелся прямо официанту в кадык. Тот захрипел, схватился за горло, выпучив глаза от боли, и медленно сполз по стенке.
– Его можно было просто усыпить!– укоризненно посмотрела на него колдунья.
– Рефлекс!– пожал плечами полковник полиции, ударом ноги высаживая дверь в подсобку.
Створка отлетела в сторону, словно ее на полном ходу вынес раненный носорог. Яна вошла первой, протянув руку с татуировкой далеко вперед. В полумраке подсобного помещения печать дьявола светилась оранжевым пламенем. Я пошарил по стену ладонью, ища выключатель. Бледный свет ламп дневного света осветил довольно ухоженную комнату, обшитую пластиковыми панелями. В углу стояли несколько швабр с тряпками, по полкам, закрепленным на стенах, аккуратно расставлены моющие средства в разной форме коробочках и флакончиках.
– И?– Макси внимательно выжидающе посмотрел на жену. Его рука рефлекторно легла на пистолет, покоящийся в заплечной кобуре.
– Оно где-то здесь…– прошептала Красовская, кривясь от боли, пронзившей ее руку до самого локтя.– Печать тянет из маяка силу…
Я осмотрелся еще раз никаких намеков на надписи Митусова не было. Тут провели неплохой ремонт, заштукатурили стены, так что даже если маяк и был, то необходимо было разрушить здесь все, чтобы добраться до нужной нам метки.
– Ты чувствуешь что-то?– обратился я к Агриппе, замершей по левую руку от меня и тщательно сканирующей пространство вокруг.
– Я…
– Смотрите!– прервала ее Светлана, указывая нам за спину, где в коридоре толпились изумленные работники общепита. Многие из них были с битами, некоторые с ножами. Все были воинственно настроены, готовые нас разорвать при малейшем сопротивлении.
– Ну-ка, идите сюда!– позвал самый крепкий из них, видимо, начальник смены, поигрывая в руках тяжелой битой.– Полицию мы уже вызвали, а пока…
Он выразительно взмахнул тяжелым орудием, которое сделали орудием пытливые умы гопников по всему постсоветскому пространству.
– Отвали! И пошли вон все отсюда!– рявкнул на них Максим, выступая вперед.– Исчезли быстро!
Но толпа, чувствуя свое нешуточное превосходство в силах, и не думала отступать. Более того, они сделали несколько шагов вперед, заставив нас попятиться обратно в подсобку.
– Я башку тебе отобью за Дениса!– кивнул главный на еще лежавшего без сознания работника «Макдональдса». Его помощники радостно загудели, предвкушая неплохое веселье, которое оборвал Макс, доставая из кобуры свой табельный «Макаров».
– Если хоть один из вас попробует сдвинуться с места,– угрожающе проговорил он.– я отстрелю ему яйца и за это мне ничего не будет, потому что я полковник полиции.
– Рассказывай, дядя!– беспечно улыбнулся главарь и шагнул вперед.
Выстрел грохнул так, что слегка заложило уши. Запахло пороховой гарью, а на полу образовалась черная опалина. Пуля взвизгнула и срикошетила куда-то в сторону, воткнувшись куда-то левее напирающей толпы.
– Твою мать!– храбрец отскочил назад, испуганно вращая широко распахнутыми глазами.– ты псих!
– Ты еще не знаешь какой…– угрожающе прохрипел Максим.– если через десять секунд вас тут не будет, то я завалю вас всех!
Со стороны общего зала послышался вой сирен. Прибыла патрульная полиция, призванная усмирить нарушителей спокойствия. Кто-то тронул главаря за плечо, убеждая, что не стоит лезть на рожон, а дождаться пока органы разберутся. Понимая, что на пушки с шашкой не ходят в атаку, тот кивнул, попросив лишь забрать бесчувственное тело товарища. Макс великодушно разрешил, все это время держа толпу под прицелом.
– Чего теперь будет?– ошарашенно пробормотала Светка.
– Займитесь поисками маяка,– приказал тоном, не требующим возражения, муж Яны,– а я пока попробую все уладить.
– Уладить?– глаза Агриппины удивленно раскрылись.– Ты чуть не убил человека, стрелял в кафе, расположенном в центре города по живым людям! И ты говоришь, что попытаешься все уладить?
– Это Харьков, ведьмочка!– подмигнул Макс ей.– а я начальник одного из отделов областного МВД. Они мне подчиняться…
– Иди…– махнул я рукой.– Яна, нам надо найти маяк!
Подруга кивнула, сосредоточенно прикусив нижнюю губу.
– Ищи место, где печать горит сильнее всего,– посоветовала Агриппина,– боюсь у нас нет времени на то, чтобы содрать здесь все панели.
Свет от руки Яны становился все сильнее, когда она приближалась к стене с полками. Это заметно было даже со стороны. Рука полыхала огнем только там, но как только подруга отходила от полок хотя бы на шаг, то свечение переставало быть таким ярким.
– Этот здесь!– уверенно кивнула она на полки.– Возле них ощущения болезненней всего.
– Ломай!– крикнул я колдунье, которая уже творила заклинание, шепча одними губами на языке древних проклятье. В ее тонких, женских пальчиках формировалось нечто вроде торнадо. Сгустки воздуха стали заметны, даже нам со Светкой. Вихрь раскручивался все быстрее, уплотняясь и становясь смертельно опасным.
– Не разнеси тут все к чертям!– попросил я ее, закрывая глаза, потому что в этот момент колдунья выпустила силу наружу. Поток плотно сжатого воздуха сорвался с ее тоненьких пальчиков и с грохотом врезался в стену, срывая с нее вместе с полками и обшивку. Раздался треск, будто грохнула молния. Я инстинктивно прижал жену к себе, закрывая ее от осколков, даже не подумав, что можно поставить защитный щит. Через мгновение все стихло. На открывшейся нам стене красной краской было нанесена фраза: «Все можно исправить, кроме смерти. И смерть, как оказалось тоже».
– Это маяк!– радостно воскликнула Красовская, бросаясь к обшарпанной после удара ведьмы стене.
– Как Митусов забрался в подсобные помещения?– удивилась Света, рассматривая крупные кривые буквы с потекшей когда-то краской.
– Он был директором самого дорогого хозяйственного магазина во всем Харькове, где скупались все бонзы советского периода,– пожал плечами я,– думаю, что связей у него хватало.
Красовская рассматривала надпись на стене. Провела по ней ладонью. Словно хотела что-то понять.
– Это не похоже на Митусова…Во фразе есть смысл.
– Думаю текст ему диктовал Координатор. Это потом уже, когда его насильно свели с ума, он стал писать на стенах полную ересь,– разъяснила глава Ковена ведьм,– в тексте указано, скорее всего, направление, в котором надо искать второй маяк. Прикоснись к стене печатью!
Подруга сделала шаг вперед. Тяжело вздохнула, словно перед прыжком в воду. Представляю, что она сейчас ощущала. Вся ее жизнь зависела от того правильную теорию мы выстроили или нет. Угадали с маяком, или татуировка, нанесенная самим дьяволом мгновенно испепелить ее.
– Давай!– приободрил я ее, приобняв за плечи.
Девушка вздрогнула и протянула свое запястье вперед. И в тот же миг надпись ответила теплым оранжевым свечением. Между печатью дьявола и кривыми буквами, нарисованными Митусовым больше тридцати лет назад, возникла магическая связь. Тонкие нити энергии связали их накрепко, распечатывая одни из врат для прихода Сатаны в наш мир.
Красовская изогнулась от боли, закричала. Ее рука затряслась под воздействием темной силы, а потом там, где у нее появилась единица, тушь начала растекаться, обращаясь в жирную черную кляксу, начинавшую медленно просачиваться из-под кожи, материализуясь в нашем мире неким угольно-темным дымком.
– Тьма…– Агриппина отшатнулась в сторону, да и я ощутил, как мурашки ужаса забегали по моей спине под рубашкой. Сгусток шевельнулся, будто бы приноравливаясь к новому для себя миру, обвыкаясь с новыми ощущениями. Стены подсобки покрылись инеем. Лампочка под потолком замигала.
– Тьма идет!– я увидел, как испуганно выглядит колдунья, как крупные капли пота стекают по ее красивому высокому лбу.– Это сама тьма!– пораженно прошептала она, указывая на черный дым над рукой Яны.
Сгусток, будто бы определился, что ему делать. Повисел немного в воздухе, а потом с легким шипением поплыл к нарисованным на стене буквам. Яна обессиленно рухнула на пол, но помочь ей мы не могли, все трое наблюдая за движением мощнейшей темной силы, попавшей в наш мир. Тьма шевельнулась, будто бы в последний раз оглядываясь на ту, которая носила ее в себе, а потом со всего маху впечаталась в стену. И в тот же миг буквы, тридцать лет назад нарисованные Олегом Митусовым, стали расплываться исчезая, вместо них в стене вдруг открылся огненный провал. Пламя разноцветными языки лизало стену в своей страшной круговерти. Я отшатнулся, закрывая собой Светку с Агриппиной. Жар адского пекла опалил мне волосы, а потом стих, исчезнув, словно его и не было.
На полу слабо шевельнулась Яна, тихо простонав. Жена бросилась к ней, следуя неистребимому инстинкту врача. Осмотрела ее, помогла подняться. Взгляд у подруги был, конечно, уставший, но вполне себе осмысленный. Она даже смогла вяло улыбнуться, первым делом бросив взгляд на свое запястье.
– Единица исчезла…– пробормотала она, пораженно глядя на свою руку. Агриппина рванулась к ней.
– Действительно исчезла!– подтвердила она.– Кроме пентаграммы никаких других татуировок на руке Красовской не было. Я облегченно выдохнул. Слава Богу, что мы успели найти маяк, выбросив туда могучую темную силу сжирающую журналистку изнутри.
– «Все можно исправить, кроме смерти. И смерть, как оказалось тоже»,– вслух продекламировала исчезнувшую запись Агриппина, задумчиво кусая губы,– чтобы это могло означать?
– Думать об этом будем завтра,– решил я, помогая встать Яне и помогавшей ей Светлане,– а сейчас нам всем пора отдохнуть…
На входе нас уже поджидало несколько машин патрульной службы с вооруженным до зубов спецназом. Какой-то генерал расхаживал вдоль них, громко матерясь, покрывая на чем свет стоит всех и вся. Позади него, почтительно отступая на полшага, как и положено подчиненному, низко понурив голову брел Максим. Посетителей «Макдоналдса» эвакуировали. Павловскую площадь оцепили, перекрыв движение, и лишь далеко в стороне жалась стайка работников кафе, утешая своего товарища, которого Макс умудрился вырубить одним ударом, когда мы прорывались внутрь.
Судя по крику генерала, затихающему с каждым произнесенным матом, мы подоспели, как раз к окончанию этого восхитительного монолога. Чиновник из МВД стал повторяться, а потом перешел на нормальный литературный язык, видимо, устав, орать.
– И, если еще раз подобное повторится! – угрожающе рыкнул он, глядя убийственным взглядом на своего подчиненного.– Тебе придется не просто уволиться из органов, а посетить тюрьму на Холодной горе! Ты меня понял?
Максим спорить с начальством не стал. Он лишь хмуро кивал, соглашаясь с аргументами генерала. Как теперь все это будут заминать наши доблестные служители закона, у меня не укладывалось в голове.
– Значит так, граждане!– повернулся ко всем любознательным зрителям, окружившим «Макдональдс», где-то левее толпы мелькнуло видеокамера «Седьмого канала», какой-то шустрый кучерявый малый в круглых очках, что-то строчил на телефоне. Я всегда удивлялся способности журналистов оказываться в гуще событий в самые короткие сроки.– Паны та Панове…Харьковское областное управление внутренних дел и войска национальной гвардии провели успешные учения по освобождению захваченного террористами здания. Никто не пострадал. Учения проведены успешно! Все было максимально приближенно к реальности, потому о проведении учений никому не было сообщено заранее. Наши подразделения быстрого реагирования справились с поставленной задачей великолепно, как видите, заложники освобождены, здание не пострадало, предполагаемые вооруженные террористы обезврежены и задержаны. Всем спасибо! Через несколько часов кафе станет работать в штатном режиме,– седовласый солидный генерал бросил уничтожающий взгляд на Максима, который предупредительно открыл перед ним пассажирскую дверь дорогого внедорожника,– а ты, полковник,– зло прошипел он, сменив милую улыбку на злобный оскал крайне недовольного подчиненным начальника, – немедленно приедешь все здесь в порядок, возместишь все убытки из личного кармана, а завтра утром напишешь мне подробный и обстоятельный рапорт на тему, на хрена тебе понадобилось в это…Это заведение!
