Александр Харламов
Планета Тивит
Яна медленно пошевелилась, простонав от боли. Маяк, который располагался в шаговой доступности требовал, чтобы его открыли, сняли печати, тянул ее к себе неразрывной нитью очень мощного и сложного темного заклятия.
– Я не смог…– аккуратно, для пробы, я попытался сделать шаг назад, но в тот же момент в широких воротах ангара показалась фея Ксения из оперативного отдела Инквизиции.
– Даже не думай! – раздался за моей спиной ее напряженный голос.
– Я же долго тебя терпел…– покачал головой Кравченко. – Все твои выкрутасы…Когда ты стал темным, я стерпел. Когда ты не донес на своих подруг из Ковена я стерпел. Даже, когда твои ведьмы подняли войско Шарук-хана из мертвых, я не стал тебя наказывать, уважая заслуги твоего деда перед нашей организацией. Я позволил тебе, Дворкин, даже оставить Срединного мага, твою дочь у себя, хотя должен был ее изолировать от общества, потому что она может нарушить хрупкий баланс между Тьмой и Светом, и тогда мир полетит в тартарары! Теперь мое терпение лопнуло!
– И что будет? – нахмурился я, хотя знал ответ.
– Трибунал, – с огромным сожалением Кравченко затушил окурок, бросив его себе под ноги, – скорее всего тебя вместе с Красовской сожгут по приговору Инквизиции…
– Очень смешно! – скривился я.
– А я и не шучу…– вздохнул Инквизитор. – Прошу об одном, только без фокусов. Просто сдайся…Мне не хотелось бы, чтобы в ходе твоего задержания были жертвы. Нас слишком много…Тебе не уйти!
– Наверное…– пожал плечами я, бросив короткий взгляд на часы. Стрелки сошлись на двенадцати. Пора…– Наверное, я бы принял ваше предложение, будь действительно психом, но сейчас…Сейчас у меня есть подруга, которую я пообещал спасти! И другого выхода у меня нет…
– Взять его! – коротко приказал Кравченко.
Колдунья Ксения сделал шаг вперед, достав из поясной сумки серебряные браслеты, способные лишить возможности сопротивляться любого, даже самого сильного чародея.
– Из-за кучи строительного мусора вышли еще несколько человек, беспрерывно шепчущих заклинание. Основательно Кравченко подготовился к захвату…
– Я, кажется, пока не готов к сожжению на костре, Александр Васильевич, – пожал плечами я, широко улыбнувшись, может чуть-чуть позже…Но не сейчас!
– Дворкин, не дури!
– Не буду!
Позади меня раздался громкий резкий хлопок, будто лопнул целлофановый пакет. В воздухе, на уровне моей груди возникло огненное пламя портала. Бешеный огонь плясал в нем, обдавая лицо своим горячим дыханием.
– Немедленно блокировать портал! – Кравченко отшатнулся в сторону с удивительной для его круглой комплекции ловкостью, а вот Ксения не успела среагировать. Мощный поток воздуха, свернувшийся в локальный смерч, отшвырнул фею далеко назад, заставив приглушенно ойкнуть от боли. Пламя портала зашипело, и оттуда появилась взъерошенная Агриппина – умница, подоспевшая, как всегда вовремя.
– Ведьма! – закричал кто-то наверху, швыряя в главу Ковена огненным шаром, всего лишь на доли секунды опоздав. Раздался треск ломающихся ферм и металлических пролетов. Конструкция крыши ангара зашаталась, заскрипела. С воем оттуда слетели несколько инквизиторов в рясах.
– Бежим! – ведьма уже была рядом с Яной. Макс остолбенело смотрел на происходящее, так и не опустив оружие.
Я ощутил, как воздух вокруг становится раскаленным, концентрируясь вокруг Агриппы.
– Беги, дурак! – заорала она мне, творя очередное боевое заклинание.
Взмах ее худенькой ручки, украшенной золотыми оберегами, и поток силы взметнулся сначала вверх, тряхнув основательно крышу, а потом растекся вокруг взрывной волной, швыряя в разные стороны бетонные столбы, словно детские игрушки.
– Ты…– прошептал зло Макс, взводя курок на боевой взвод. Нельзя было терять ни секунды. Время для меня замерло, становясь тягучим, будто в замедленной съемке. Палец полковника на спусковом крючке дернулся. Пуля…Если бы я не был магом, то она бы прошила меня насквозь, но тело среагировало раньше, уклоняясь. Звонкий свист над головой, а потом еще один слева…Муж Красовской серьезно хотел меня убить! Расстояние в два шага я преодолел мгновенно. Опрокинул мощным толчком полицейского на спину и умудрился извернуться из его захвата, творя легкое заклинание парализации.
– Инфактам!
Тело Макса дернулось и замерло. Лишь красные белки глаз, наполненные гневом готовы меня, были испепелить.
– Сашка! – Агриппа уже даже не нападала. Просто уклонялась от молний, градом сыплющихся в нее от настырных инквизиторов. – Еще пару минут и все! Мне не хватает сил держать портал открытым и защищать вас…
Черт…Ругнулся я. Яна! Рядом с ней шипением разрезала бетон молния, пущенная инквизиторами. Острые камни больно рубанули по запястью. Некогда…
Рывком перекатился к Янке, хватая ее на руки.
– Сашка…– губы подруги, пересохшие бледные, еле выдавили из себя мое имя.
– Сейчас, Яныч! Сейчас…
Уклоняясь от заклинаний инквизиции, я сумел подобраться к постаменту с журналисткой на руках. Ослабшее, похудевшее тело Красовской было легким, как пушинка. Темное заклинание самого Сатаны сосало из нее жизненную энергию не хуже насоса.
– Сейчас…– отбросил белое полотно. Ища глазами хоть что-то, напоминающее маяк. – Сейчас…
– Именем Господа нашего…– злобный рык Кравченко за спиной я не услышал, почувствовал…Тело среагировало само, как это часто бывало после того, как умирающая Агрида передала мне все свои магические способности, выбрав меня приемником. Узкая полоска пламени сорвалась с моих пальцев, не дав сотворить наговор главному Инквизитору. Кравченко пришлось закрываться, отступить за колонну.
– Где же ты! – заорал я, подтягивая Яну к основанию памятника.
Мраморные плиты, которыми был обложен монумент затряслись. Швы начали трескаться, расползаясь на части. Постамент несколько раз основательно тряхнуло, а потом внизу проступила алая короткая надпись Митусова, очередной, уже пятый маяк по счету " Он жив".
Последним усилием я протянул руку Яны к косым буквам. Раздалось тихое шипение, и подруга с хрипом втянула в себя воздух. Татуировка с цифрой пять исчезла, вспыхнув маленьким темным облачком.
– Где мы? – глаза журналистки испуганно округлились, когда ярдом с нами взорвался, пущенный магами Инквизиции огненный шар. Осколки полетели в разные стороны, рассекая воздух.
– Бежим! – ухватил я ее за руку, помня, что сразу после открытия очередного маяка, Красовской становится значительно лучше.
– Макс.…– она увидела лежащего без движения мужа. Попыталась ринуться туда, но была перехвачена мной.
– Бежим! Агриппа!
Огненный столб возник прямо перед нами, опалив лицо. Кое-как, магу недоучке, мне удалось от него закрыться и закрыть Янку.
– Агри! – вокруг царил хаос. Здание ангара рушилось, готовясь вот-вот сложиться карточным домиком. – Агриппа, портал!
Легкий хлопок раздался левее нас. Круг портала медленно разгонялся, пылая множеством огней.
– Агриппа!
Ведьма возникла позади нас. Сильно толкнула меня вперед, опрокидывая внутрь портала. Следом ойкнула Яна. Мир померк, вспыхнув разноцветными огнями междумирья. Последнее, что я услышал по ту сторону завесы, это был трехэтажный мат руководителя инквизиции.
28
Харьков 2019
«День шестой»
Меня выбросило из портала, словно пробку из бутылки. Следом за мной на бетонном полу оказались Яна с ведьмой. Огненный круг портала повисел пару секунд в воздухе и исчез, оставив после себя противный запах серы. У Агриппины была сильно обожжена рука, а вот Красовская снова впала в состояние комы. Я был вообще не уверен, что она жива. Нормальный человек в обычном состоянии с трудом переносит такие перемещения в пространстве, чего уж говорить о журналистке, на долю которой выпали такие испытания. Глава Ковена глухо простонала и попыталась встать, но сил не хватило. В бою с инквизицией ее основательно потрепали. Кроме руки я разглядел багровый кровоподтек на лице и посеченные колени. Я бросился к колдунье, хватая ее под руку.
– Где это мы?– спросил я, параллельно осматриваясь по сторонам. Недостроенное или наоборот полуразрушенное здание. Повсюду выбитые окна, кирпичная крошка и разлетевшиеся стекла. С потолка свисает оборванная электропроводка. Дверные проемы зияют мрачными провалами, ведущими в темноту. Кряхтя, Агриппина встала с пола, охнув от боли, когда наступила на обожженную ногу. Из глубокой раны сочилась сукровица, оставляя на идеальной лодыжке чародейки тонкий кровяной след.
– Не знаю. Дворкин! Глупо было в тот момент раздумывать, куда лучше всего строить портал, задавая точные координаты. Единственным критерием было подальше от инквизиции… Помоги мне! – попросила она, усаживаясь обратно на пол, чтобы получше осмотреть свою рану. – Всю красоту испортила!– с сожалением покачала она головой, а потом приложила к ране свою ладонь, скривившись от резкой острой боли. Ожог зашипел, зашкворчал, над ним появилось легкое облачко дыма. Ведьма прошептала что-то, и я с удивлением разглядел, как покрасневшая кожа начинает медленно отпадать клочками, а из-под нее выглядывает обычная, вполне человеческая розовая, как у всех людей.
– Теперь я понимаю, почему тебя выбрали главой Ковена,– улыбнулся я, когда через пару минут такого "ремонта" ведьма стояла передо мной, как новенькая. – И так можно излечить любые раны?
– Почти…– отмахнулась Агриппа.– Что с Красовской?
– Не знаю!– вдвоем мы подошли к одиноко лежащей на бетонном полу Яне. Ее грудь еле заметно поднималась в такт дыханию. Можно было подумать даже, что она просто прилегла поспать и сейчас откроет глаза бодрая и веселая, и мы забудем эту историю, как страшный сон.
– Ей совсем плохо!– покачала головой Агриппа, прикасаясь к ее холодной, как лед руке.– Дворкин, ты уверен, что сделал правильный выбор?– подняла она на меня свои карие внимательные глаза, ища в них ответ на свой незаданный вопрос. Глава Ковена считала, что мы должны были убить Яну, так считали все вокруг, но я не мог, не мог отдать подругу на растерзание. Может это стало для меня навязчивой идеей, может я был неправ сто тысяч раз, но иначе не получалось. Как все это было объяснить колдунье, все что творилось у меня на душе каждую ночь, когда я не мог уснуть, делая нелегкий выбор?
– Может и неправильный, зато честный.
– По отношению к кому?– нахмурилась чародейка.– К ней или ко всем людям?
– Агриппа…
– Ты спасаешь ее, хотя знаешь, чем все это закончится…Мы все умрем! Только мы втроем умрем первые, приняв бой с князем Тьмы! Это единственное, что утешает, что наша компания не будет ходить по городу со стеклянными глазами, механически, с упрямством робота выполняя указания дьявола! Но есть альтернатива…Убить одну, чтобы спасти миллиарды, чтобы больше никто не погиб, и он не вернулся! Или у тебя есть другой план? Поделись тогда!
– Плана нет…
– Тогда какого черта, Дворкин!– заорала ведьма, со всего маху залепив мне оглушительную звонкую пощечину.– Какого черта мы не дали ее убить инквизиции!
– Она наша подруга…– осторожно заметил я, даже не пытаясь защищаться от нападок разъяренной колдуньи.
– Какая на хрен подруга! Ты хоть понимаешь, что завтра мир исчезнет только из-за того, что ты не можешь убить свою подругу!– удары сыпались на мое лицо и меня один за другим. Маленькие кулачки совсем не по-женски били меня в грудь, совсем забыв, что владеют магией.– Ты кретин, Дворкин!
– Может быть…– пожал я плечами, отходя к Яне.
– Идиот!– донеслось мне в след. Агриппина остыла, тяжело выдохнула, приводя расшалившиеся нервы в порядок.– Плана точно нет?
– Нет…Кроме, как героически погибнуть в схватке с всемирным злом,– пожал плечами я, вытирая носовым платком капли пота, выступившие на лбу журналистки.
– Впрочем, как всегда! Чему я удивляюсь?! – хмыкнула ведьма. Первый порыв злости прошел, осталась лишь горькая обреченность.
– Нам всегда везло! Может повезет и сейчас?– предположил я, вставая с колен.
– Только поэтому я здесь!– отвернулась Агриппа.– Потому что тебе всегда везет, Дворкин… Теперь, что у нас из минусов…За нами по всему городу охотится инквизиция, передвигаться из-за того, что Яна без сознания мы не можем, осталось два дня до прихода сатаны в наш мир…Я ничего не упустила?– с ехидством уточнила колдунья, прищурившись.
– Есть и плюсы,– осторожно заметил я.
– Да? Это какие же?!
Но как я не ломал голову ничего положительного в нашей кошмарной ситуации не нашел. Чародейка была права. Как не крути, а мы были в полной…В общем выхода не было. Оставалось лишь только смириться и попытаться найти шестой маяк!
– Как ты думаешь, что означает подсказка Митусова?– попытался перевести разговор на другую тему. "Он жив!" О ком эта надпись? О сатане или самом Митусове?
– Я не знаю,– зло выдохнула Агриппина,– ты же у нас главный специалист по загадкам…Вот и думай…
Она отошла от нас с Яной задумчиво глядя в разбитое окно. За ним шумели деревья, покачиваясь под несильными порывами ветрами. Капал мерзкий мартовский дождик, изредка срываясь на снег. Место было абсолютно незнакомое. В этом районе Харькова я точно никогда не был. Подойдя поближе к подруге, я осмотрелся. Нужно было для начала определить наше местонахождение.
Полуразрушенное здание, в котором мы находились, располагалось на невысоком пригорке, возвышающимся над каким-то поселком. Посреди поселка протекала узкая быстрая речушка, заросшая с обоих сторон густым камышом. По обоим берегам ее высились одноэтажные домики. По берегу реки шла широкая асфальтированная улица, по ней громыхая всеми своими сочленениями проехал чадящий трактор, таща за собой какое-то хитрое приспособление для пашки земли. На самом краю деревни загавкала собака. Пастораль…Только за поселком с противоположной стороны высилось серое неприветливое здание, напоминающее своими узкими окнами крепость, над крышей которой возвышалась длинная черная закопченная труба.
– Никаких ассоциаций…– вздохнул я, отходя обратно к Яне.– Я здесь точно никогда не был.
– Это Жихар. Поселок под Харьковом,– пояснила после минутной паузы ведьма, отходя от окна.
– Ты хорошо знаешь это место?– уточнил я.
– Более чем, Дворкин,– усмехнулась ведьма,– я здесь родилась много лет назад. Видимо, чисто интуитивно, мой мозг выбрал именно это место для того, чтобы построить портал. Речка называется Уда, а вот то серое неприветливое здание – главная достопримечательность поселка,– она указала на дом, который в начале показался мне крепостью.
– И что это за достопримечательность?
– Харьковский крематорий,– она отвернулась от окна, обхватив себя ладонями за плечи. Становилось довольно зябко. В здании без окон и дверей гулял сквозняк. Дул сырой промозглый ветер, гоняя по небу иссини черные снеговые тучи.
– Что?– удивился я.
– Крематорий,– спокойно пояснила она,– или ты не знаешь, что людей не всегда хоронят в земле, но иногда и сжигают?
– Знаю, даже вот Митусова…– вспомнил я историю жизни сумасшедшего, который и заварил всю эту кашу, решив оставить след в истории человечества. Замер, пытаясь осмыслить услышанное. Митусова, официально погибшего в психушке было решено кремировать, так как ближайших родственников у него в городе не осталось, которые могли заняться его погребением, были потрачены нешуточные государственные деньги, а он оказался жив…Он оказался жив…Эта мысль промелькнула у меня в голове, словно молния. Перед глазами возникла картинка на постаменте памятника Ленину. "Он жив!". Знал ли, Митусов, какая судьба его ждет, когда наносил маяки? Было ли ему известно, что он не сгорит в пламени крематория, а окажется на Тивите? Мог ли он оставить последний маяк в крематории?
– Смотри, Агриппа,– радостно потер ладоши я,– это чудо какое-то!– я сделал несколько кругов по комнате, давя подошвой кроссовок битое стекло.– Мне, кажется, что я знаю, где находится шестой маяк! Крематорий – это место, где умершие еще находятся на земле, но в шаге, чтобы исчезнут, некая граница между небытием и жизнью! Именно здесь тело превращается в прах. окончательно исчезая из нашего мира! Именно тут надо было оставить маяк с этой фразой! Родственники оплакивают мертвеца, горюют по сгоревшему трупу, а он согласился на предложение дьявола, оказался на Тивите, он жив!
Колдунья скептически посмотрела на меня, уже, наверное, сомневаясь в моем психическом состоянии. Да и я сам не понимал, то ли у меня настолько хорошее логическое мышление, то ли я пытаюсь подогнать факты под результат, то ли схожу с ума, начиная мыслить, как шизофреник Митусов. Однако, бросив короткий взгляд на Яну, лежавшую без движения на холодном полу, она согласно кивнула. принимая мою теорию.
– Что-то в этом есть, Дворкин… – ее глаза внимательно рассматривали серое угрюмое здание крематория, спрятавшегося в тени деревьев за поселковыми домами.
– Все логично! – горячо заверил я ее. – Я больше, чем уверен, что это именно так! Судьба привела нас сюда, в твой родной поселок, заставив тебя построить портал именно в Жихар!
– С каких пор ты стал верить в судьбу, Саша? Именно то, что мы оказались здесь, меня и пугает,– покачала ведьма головой,– из миллиона мест нас вынесло на шестой маяк, будто кто-то позаботился о том, чтобы нам не пришлось долго ломать голову над его загадкой. Нас направили сюда…
– А что в этом плохого?– возмутился я.– Теперь после Салтова нам известно, что некоторые из Тивитцев находятся на Земле…Может они и обеспокоились тем, чтобы мы не сбились с истинного пути.
– Ты сошел с ума,– грустно покачала головой Агриппина.
– Может быть…– упрямо кивнул я, соглашаясь с подругой.– Но это наш единственный шанс спасти Яну.
Чародейка промолчала, устало потерев набрякшие веки. Сил заниматься красотой своей у нее не осталось после схватки на заводе. Она шагнула к Красовской и провела по ее лицу ладонью. Сосредоточенно о чем-то думала, шепча заклинания. От ее руки стелился золотистый туман, обволакивающий голову сумасбродной журналистки.
Так продолжалось минуты три, а после ведьма тяжело выдохнула и встала с колен, утерев пот со лба.
– Она почти безнадежна…– угрюмо проговорила она, приводя себя в порядок.– Если мы надумали дать ей возможность умереть человеком, надо спешить! Только боюсь, что в крематории экскурсии для туристов не проводят…И как туда попасть непонятно…
– Митусов же как-то попал!– резонно заметил я.– Есть у меня одна идейка…
Вдвоем, применив заклятие невесомости для Яны, теперь подруга висела в воздухе, плывя за нами, словно воздушный шарик на ниточке, наведя предварительно морок, который не позволял кому-либо нас рассмотреть, мы выбрались из заброшенного здания, ставшего на некоторое время нашим приютом, оказавшийся при ближайшем рассмотрении бывшим сельсоветом, который в эпоху рыночной экономики оказался традиционно не нужным никому, и его местные предприимчивые жихарцы потихоньку разбирали на составные части.
Улица была пуста. Лениво брехали собаки. Прокукарекал петух, взобравшись на высокий забор. Возле старенькой "копейки" копался мужичок в телогрейке, громко матеря наш автопром.
Укрытые мороком, мы шли, словно в шапке-невидимке. И ощущение своей безнаказанности просило выхода. Хотелось пошалить, как в детстве…Отобрать у мужика какой-нибудь инструмент и спрятать под мороком, чтобы тот подольше поискал. Подшутить над псом, лениво чешущим себя за ухом у ступенек местного магазина. Подергать за косички местных девчонок…Да много бы чего хотелось, будь ситуация немного другой, а сейчас надо было спешить к крематорию, чтобы открыть предпоследний маяк и спасти Яну.
Мимо важно прошла кошка, перескочив нам дорогу уже перед самыми воротами крематория. Скосила на нас свои хитрые глаза и недовольно мяукнула, мол, чего под ногами путаетесь? Морок мог обмануть любого животного и человека, кроме этих проницательных тварей, которые к никакой магии невосприимчивы и никакой не боятся.
– А ну, брысь отсюда!– шикнула на нее Агриппина, направляя висящий живой труп Яны в ближайшие от входа в крематорий кусты. Кошка моментально исчезла, напоследок, видимо, обругав нас на своем кошачьем языке.
Морок исчез, мы оказались на полянке, закрытой со всех сторон густыми зарослями клена. валежником и густо усыпанной строительным мусором. Ворота крематория были открыты. Возле них прогуливался охранник, недовольно посматривающий на небо, затянутое снеговыми тучами, кутая покрасневшее лицо в мягкий теплый воротник бушлата.
– И какой у нас план?– спросила Агриппа, присоединившись ко мне, наблюдающему за воротами.
– А вот и наш план…
Недалеко от ворот остановилась темно-синяя "Газель" с занавешенными черными траурными шторками окнами. Из нее выбрался крепкий мужичок в униформе ритуальных услуг и с наслаждением потянулся. Громко и непринужденно посвистывая, он огляделся по сторонам и спустился с обочины по посадку, чтобы справить нужду. Другого такого момента могло и не случиться. Рывком я оказался за его спиной, молясь лишь о том, чтобы суметь вырубить этого крепыша с одного удара. Размахнулся, как следует, подобранным тут же поленом и клацнул его со всей дури по голове. В последний момент, мужик почуял неладное и попытался повернуться, а потому удар пришелся прямо ему в лоб. Двухметровый гигант зашатался и рухнул на землю, словно подкошенный. Не зря говорят, что против лома нет приема…Оказывается его нети против полена.
Рядом оказалась Агриппа.
– С ума сошел?– она бросилась к упавшему работнику ритуальных услуг и проверила на всякий случай его пульс. Мужчина был жив.– Зачем ты его ударил?
– Если в крематорий могут попасть только умершие и работникам, то мы так и сделаем…– кивнул я на обездвиженное тело. Быстрыми расчетливыми движениями переоделся в его униформу, накинув красно-черный траурный китель. Фуражка мне не подошла, ее я нахлобучил оглушенному обратно на голову.
– Идем!
Охранник на воротах зашел погреться. Теперь возле них никто не маячил. В будке у проходной загорелся бледно желтый свет. Ага…Значит ему пока явно не до нас. Распахнул "Газель". Дверь со скрипом отъехала в сторону. В нос ударил сладковатый запах смерти. В узком маленьком гробу, лежало тело сухонькой худенькой старушки, укрытое парчовой тканью по самое лицо.
– Помоги мне,– попросил я Агриппину, доставая из гроба труп.
– Дворкин, ты псих!– ахнула ведьма, но все же схватила старуху за ноги, помогая мне вынести ее из "газели". Мертвая оказалась на удивление легкой. Уже почти застывшее тело было почти невесомым, лишь на коже возле шеи оставались синие пятна от моих пальцев. Длинное платье, сшитое не по размеру, волочилось по земле, подметая подолом весеннюю грязь. Аккуратно мы уложили старушку рядом с водителем машины.
– И что теперь?– спросила Агриппа, брезгливо споласкивая руки в ближайшей мутной лужи. Никогда бы не подумал, что ведьмы столь ранимы, когда дело касается мертвецов.
– Теперь Красовскую в гроб, я за руль, а ты будешь безутешной родственницей, оплакивающей свою скоропостижно скончавшуюся сестру…
– Псих…– зло прошептала ведьма, снимая наговор невесомости с Яны. не хватало еще, чтобы подруга воспарила из гроба прямо на проходной. То-то работники крематория удивятся…
Вдвоем мы кое-как уложили Красовскую в деревянный ящик, обитый дешевой красной ткань. Он был ей немного маловат, пришлось подогнуть колени журналистки, чтобы та влезла. Прикрыли обратно парчой, и Яна стала под воздействием заклятия Тьмы стала почти неотличима от настоящего трупа. Агриппа рядом всхлипнула.
– Ты чего?– удивился я, обернувшись на чародейку.
– Как, по правде, все…– из глаз колдуньи текли крупные слезы, что, безусловно, играло нам на руку.
– Тьфу ты…– ругнулся я, запрыгивая за руль катафалка. Движок взревел, демонстрируя неплохое состояние. Теперь оставалось вспомнить, как водить автомобиль. После минутного раздумья, мне все же удалось тронуться и медленно подкатиться к воротам, в которых тотчас же появился охранник.
– Матвей…– радостно воскликнул он, но увидев меня за рулем, почти сразу же смешался.– А где Матвей?– непонимающе моргая, спросил он.
– Матвей подмениться попросил,– пожал я плечами, как можно беззаботней,– дома какие-то важные дела…
– Понятно,– сухо кивнул охранник.– что у нас сегодня?– отодвинул дверь в сторону и заглянул в салон, где Агриппа рыдала над телом живой Яны.
– Да, девка молодая!– отмахнулся я.– Машина сбила на пешеходном переходе. Еле в морге собрали…Вон, и колени торчат!– кивнул я на не влезшие в гроб стройные ножки Красовской.
– Люди нынче мрут, как мухи…– заключил охранник, не обращая особого внимания на плачущую Агриппину. Видимо, в крематории такая картина была не редкость. Заглянул в какие-то свои бумажки.
– А говорили ветерана войны, старуху привезут?– нахмурился он, заметив неточность в своих записях.
– Да кто их знает! Сказали вези. Я и везу… Пусть начальство разбирается!
– И то верно,– согласился охранник,– вези ее ко второй печи. Там сейчас свободно…
Где находится вторая печь в этом комплексе зданий, я понятия не имел. Однако, согласно кивнул, заводя двигатель. Машина дернулась и заглохла. Черт…Ругнулся я про себя. Если выживу во всей этой истории, то обязательно сдам на права. Насколько жизнь облегчится.
– Помочь?– подозрительно прищурился вахтер, положив руку на кобуру.
– Нет! Это с непривычки…Я раньше на автобусе работал, на "Богдане", там коробка немного другая.
" Газель" дернулась, но покатилась за ворота. Я облегченно выдохнул. Плач Агриппы стих позади меня.
– Где тут вторая печь? – спросила она, перегнувшись через переднее сиденье.
– Кажется вот…
Ворота крематория были раскрыты настежь. У входа суетились несколько рабочих в серой униформе. При виде нашей машины они прекратили работу, выжидательно глядя на нас.
– Двое…– посчитал я, оглядываясь на вахтера, спрятавшегося обратно в свою будку от пронизывающего холодного мартовского ветра.– Сможешь их оглушить?
– Попробую…– кивнула Агриппина.
С большим трудом мне удалось припарковать свою "газель" под насмешливыми взглядами рабочих. Слегка заехал на тротуар, задев правым колесом мусорную урну.
– День добрый!– поздоровался я, выбираясь из машины.– Принимайте!
Споро и ловко рабочие вытащили из грузового отсека гроб с Красовской. Один из них ловко пробежался по рукам журналистки. проверяя пальцы на предмет колец и прочих украшений.
– Что вы делаете?– возмутилась Агриппина вполне естественно.
– На том свете золотишко девке не пригодится!– хмыкнул один из рабочих, с сожалением заправляя парчу. на Янке никаких украшений не было.
– Совсем молоденькая еще…– покачал головой второй, поднимая гроб двумя руками у изголовья.
– Нынче почти всех таких привозят!– согласился с ним мародер, скаля золотые зубы, вставленные, наверное, за счет обобранных покойников.– Одна молодежь пошла…
Мы с Агриппой переглянулись, но промолчали. В конце концов, они свое сейчас получат от ведьмы, когда зайдут внутрь крематория. Вдвоем рабочие потянули гроб с телом за дверь, несколько раз без ощутимого почтения приложив его о косяк.
– Вася, блин!– заорал мародер, чуть не уронив его.– Смотри куда идешь!
За ними мы аккуратно вступили в полутемное помещение крематория. Широкая комната представляла собой вытянутой прямоугольник, в стены которого были вмонтированы небольшие ящики, где хранился прах сожжённых людей. Возле многих дверей стояли вазы с цветами. Одна из них, усыпанная белыми лилиями, заинтересовала ведьму.
– Сейчас мы подключим оборудование,– пояснил рабочий, ставя гроб возле огромного агрегата, пышущего жаром,– камера немного прогреется и все…– он нелепо хихикнул, будто сказал, что-то смешное.– Желаете посмотреть на процесс?– поинтересовался он, намекая, что неплохо этот самый просмотр оплатить по отдельному тарифу.
– Естественно…– бросила Агриппа, двигаясь к ящику с урной, густо украшенному свежими белыми лилиями.
– Ну, а я подожду ее.– пояснил я рабочим,– докину до города! Все равно туда ехать!
Рабочие понимающе кивнули, ехидно ухмыляясь. Мол, баба видная, авось чего-то перепадет, и если не секс, то денег точно выделит не хило.
– Дворкин!– тихо позвала меня ведьма, раздвинув букеты лилии, стоявших в вазах у подножия стены.
Оглянувшись, рабочие не обращали на нас никакого внимания, растапливая печь, я быстро подошел к подруге. Слишком взволнованно она выглядела.
– Посмотри…
Холодный пот прошиб меня с ног до головы. Мурашки поползли по спине, заползая под куртку. Ящик с прахом, который заинтересовал Агриппину своей свежестью, был украшен широкой табличкой с позолоченными прописными буквами.
– Красовская Яна Викторовна…– прочитал я, не веря своим глазам.– Годы жизни…
Дата рождения совпадала с днем появления на свет моей подруги, а вот дата смерти стояла сегодняшняя. Чуть выше нее, располагался другой ящик, красной краской на нем было начерчено крупными буквами, уже знакомое: "Он жив!" и фамилия Митусова.
– Ты что-нибудь понимаешь?– дрожащим голосом спросила меня ведьма. Кажется, сейчас, именно сейчас ей было очень страшно. Руки дрожали, когда она попыталась откинуть упавшую на лоб прядь волос.
– Уже ни черта…– выдохнул , пытаясь унять занывшее сердце.
– Самая странная наша могила!– позади раздался голос одного из рабочих, заставив нас вздрогнуть. В практически пустом помещении он прозвучал оглушительно громко. – Наши старожилы говорят, что ее выкупили лет тридцать назад. Некий сумасшедший…Заказал табличку, но праха внутри никакого нет. Она пуста! И вот уже сколько лет, каждые выходные за ней приезжают и ухаживают, то женщины, то мужчины, цветы несут…Все богато одетые, в черных очках…
– Очках?– переспросила Агриппа дрожащим голосом.
– Ну да…И зимой, и летом…Блажь городская какая-то, наверное…– пожал плечами рабочий.– А может секта? Их нынче развелось пруд пруди. Самое смешное, знаете что? Что сумасшедший этот, вон выше этой могилки похоронен, так никто ему цветы не несет, только надпись эту жуткую красной краской обновляет и все…Место в крематории купил, а теперь на хрен никому не нужен…Секта одним словом…
Мы понимающе с ведьмой переглянулись. Ходить в черных очках и зимой и летом могли только тивитцы, Координаторы, ухаживающие за маяком в надежде, что придет время, и они все вернутся на землю. Только как тридцать лет назад, когда Яна еще в садик ходила, они могли знать, что человеком, который откроет им двери, наведет портал и активизирует маяки будет именно она? Что значит эта могила? неужели, еще тогда, в далеких восьмидесятых, Люцифер задумал очень хитрую и сложную комбинацию, участниками которой мы стали не случайно, а следуя разработанному дьяволом плану?
А с другой стороны почему бы и нет? Не зря говорят, что сатана хитер и коварен. И что для повелителя тьмы тридцать лет, когда он существует вечно? Всего лишь миг…
– А можно посмотреть поближе?– попросила рабочего колдунья.– Возможно, что для своей сестры я закажу нечто похожее…
