Алесто Нойманн
Последний шедевр
8
– Думаешь, он тебе наврал? – тихо спросил я.
– Должен был подумать дважды, прежде чем обманывать. – Аспис остановил минивэн и попытался всмотреться в непроглядный мрак чащи, открывшейся по правому борту. – Черт, я ничего не вижу. Гарри, возьми фонарь.
Когда мы вышли в мрачную влажную лесную ночь, я поежился и плотнее закутался в толстовку. Аспису ночная прохлада словно была нипочем – расправив плечи и маяча в темноте как злонравное привидение в своей белой рубашке, он деловито осмотрелся. Щелкнув фонарем, я посветил на стволы деревьев. Здесь действительно изредка ходили люди – в высокой траве виднелась только тонкая протоптанная тропинка.
– Тут совершенно точно бывают дети, – констатировал Аспис, подсвечивая узкий путь, уводивший в чащу леса.
– Как ты понял, что дети? Следы увидел?
– Нет, просто детей всегда тянет залезть в какую-нибудь ж…
Последние его слова унес резкий порыв ветра, рванувший в сторону чащи и всколыхнувший шелестящее море листвы. Решительно зашагав по тропинке, Аспис подсвечивал себе путь и иногда оборачивался по сторонам. Свет его фонарика скакал под ногами и по стволам деревьев. Тяжело вздохнув, я в последний раз обернулся на наш минивэн и двинулся следом.
– Интересно, тут водятся медведи? – вслух предположил я, обдавая кусты ярким электрическим светом.
– Вот.
– Медведь?
– Дурак. – Аспис схватил меня за плечо и решительно указал рукой впереди себя. – Мастерская.
– Господи, ну и халабуда.
Впереди возвышался небольшой кирпичный дом с выбитыми окнами и расписанными баллончиками стенами. Здание явно проигрывало бой дикой природе – по стенам растягивались плотные покрывала мха, на крышу облокачивались деревья, а вокруг тут и там торчали кустарники и папоротник.
– Не наврал, – пробормотал Аспис и, осторожно перешагнув через замшелое старое дерево, двинулся в сторону мастерской. – Давай ее осмотрим.
В пыльном влажном полумраке мастерской время словно замерло. В полуразбитые пыльные окна давно не заглядывал солнечный свет. Когда-то белые стены покрылись паутиной и разводами сырости.
Я посветил вперед. В центре мастерской стоял массивный стол, на котором были разбросаны сломанные ветки, листья, засохшие тюбики краски. Рядом изломанным скелетом покосился старый мольберт. Вдоль стен были расставлены стеллажи и шкафы, давно пустые и разграбленные, пол усеяли куски мятой бумаги, огрызки карандашей и уголь. В углу я заметил старую прохудившуюся кровать, придвинутую к стене. Пахло плесенью, старой краской и пылью.
Когда-то здесь творил талантливый художник. Однако теперь на искусство навалился груз времени, безжалостно раздавив и предав келью забвению.
Аспис проверил уведомление на телефоне. Я напряженно наблюдал за его мрачным лицом.
– Белозеров пишет, что у жены начинается агония. – Он покачал головой и поджал губы. – Времени нет, нужно думать быстрее.
Я вцепился зубами в ноготь большого пальца и прикусил, словно это должно было позволить быстрее соображать. Аспис упер руки в бока и молча впился взглядом в облезший потолок.
– Итак, что мы имеем? – Он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. – Аристов убил Алину, будучи одержимым ей. Написал ее портрет. Девушка после смерти разбила зеркало изнутри, словно пытаясь выбраться. Выводы?
– Меня тошнит.
– Блестящие выводы. – Он глянул на меня, нахмурив брови. – Ты в порядке?
– А ты не чувствуешь? – Я поморщился. – Пахнет ужасно. Тут как будто что-то давно умерло и разложилось.
– Да, похоже на то…
Наши взгляды встретились, и в них грозовой вспышкой мелькнуло осознание.
– Вот же черт! – выдохнул я и бросился к стеллажам. – Она где-то здесь! Аспис, время уходит, где нам искать?!
– Не паникуй. Напомни, что ты видел в зеркале.
Я напрягся, пытаясь воскресить картинку перед глазами. Истлевшее платье, тонкие руки и надрывный крик. Что же там было позади нее…
– Доски! – внезапно заорал я настолько громко, что Аспис вздрогнул всем телом. – Неровные истертые доски!
Он быстро кивнул и заозирался по сторонам. Чтобы облегчить поиски, я положил фонарь на одну из стоек, и его электрический луч осветил большую часть тесной комнаты.
Обрушив на пол здоровенный стеллаж, Аспис громко выругался, обнаружив, что стена за шкафом была каменной, а не дощатой. Продолжая громить избушку, переворачивая пустые сундуки, стол и стулья, он ругался, на чем свет стоит. Я отошел в угол комнаты и невидящим взглядом смотрел себе под ноги, пытаясь воскресить в памяти то место, где была заперта Алина.
Что это были за доски?
В теле трепетали все жилы, кровь по венам неслась так быстро, что, казалось, вот-вот должна была закипеть. Думай, Гарри, думай…
– Ага! – снова закричал я.
Аспис, замерший с перекошенным мольбертом в руках, вскинул непонимающий взгляд.
– Что?
– Это здесь.
Недолго думая, он безразлично отшвырнул мольберт в сторону, и тот с оглушительным хрустом встретил каменную стену. Туда ему и дорога. Перешагивая через устроенный бедлам, он двинулся ко мне. Я буквально смотрел на это место.
Это были истертые доски пола возле кровати. Точно такие же я видел в зеркале, когда Алина пыталась выбраться.
– Отойди в сторону.
Аспис упал на колени и ухватился за самую хрупкую доску, которая, кажется, держалась на честном слове. Вцепившись в нее руками, он потянул на себя, но деревянная поверхность не поддавалась.
– Сейчас попробую найти фомку, – быстро сказал я, но, к моему удивлению, друг с силой ударил кулаком по тому месту, где должно быть наиболее хрупко. Мне пришлось просто замереть, наблюдая за происходящим.
– Человеческие игры в Бога! – рявкнул Аспис и снова с остервенением врезался рукой в пол. – Возомнил… ее… вещью… и просто убил! Животное! Мазила! Алина, мы тебя достанем!
Каждый его выкрик сопровождался решительным ударом по полу. Слегка опешив от такого рвения, я даже не решился сказать Аспису, что он себе всю руку в кровь разбил. Запах разложения усилился, когда он подцепил доску, наполняя комнату адским древесным хрустом.
Наклонившись над образовавшейся дырой, я почти обрадовался тому, что фонарик позволял разглядеть лишь очертания. Почти полностью разложившееся тело, завернутое в простыню. Пустые глазницы словно в ужасе смотрели перед собой, а рот был приоткрыт в безмолвном крике.
– Господи, я просто надеюсь, что она боролась, – тихо сказал Аспис, обессиленно падая на колени. – До самой последней минуты жизни. Прости, что пытался сжечь твой портрет. Если бы я только знал.
– Бедная девушка… – выдохнул я.
Аспис молча поднялся и крепко зажмурился, словно переживая резкую боль от удара. По его запястью струилась кровь. Сколько бы я ни работал с проклятиями, каждый раз меня посещал неподдельный ужас, когда перед глазами открывалось настоящее свидетельство человеческой жестокости. Последний портрет Алины возник перед глазами как плотный искусственный фасад, закрывавший истинные жуткие останки оборванной жизни.
Мы похоронили останки девушки на живописной опушке неподалеку от мастерской. Я вызвался самостоятельно извлечь ее из плена темного подполья и, осторожно собрав останки на простыне, вынес из душной старой хижины. Аспис всегда говорил, что для упокоения призрака тело нужно сжечь. Но я просто не мог поступить так с бедной девочкой.
Земля здесь была рыхлая, поэтому лопата, которую я принес из минивэна, легко входила в грунт. Аспису я копать запретил, он уничтожил свою руку до состояния фарша, когда пытался добраться до тела в подполье.
Осторожно опустив простыню на дно могилы, я принялся закрывать могилу. Ночь рассеивалась, над деревьями забрезжил розовый рассвет. Когда я заканчивал могильный холм, телефон Асписа зазвонил и он, чтобы не нарушать спокойную обстановку похорон, отошел подальше. Когда друг вернулся, я воткнул лопату в землю рядом с могилой.
– Как там Ольга? – с надеждой спросил я.
– Все в порядке, состояние стабилизировалось. – Аспис мягко улыбнулся. – Очень аккуратная могила получилась.
Я окинул взглядом свое творение с самодельным крестом, сооруженным из палок и бечевки.
– Знаешь… – Он прервался, засунув руки в карманы брюк и зачем-то отведя взгляд. – Твой папа тобой бы очень гордился.
– Откуда такая уверенность?
– Потому что ты веришь, что помощь людям – это не конечная точка, а путь. И я не сомневаюсь, что ты будешь идти до конца.
– Говоришь совсем как он. – Я не удержался и слабо улыбнулся, на глазах проступили слезы.
Отец всегда говорил, что путь нужно проходить до конца.
И впереди нас ждала долгая дорога.
Часть 2 «Белая дама»
1 Три года назад
– Идти можешь?
Полицейский быстро кивнул, и Аспис помог ему подняться. Опершись на его плечо, Дмитрий снова встряхнул головой, чтобы не потерять сознание. Я старался идти рядом, чтобы, в случае чего, помочь им обоим. Вместе мы двинулись обратно в гостиницу, а полицейский старался не смотреть на бархат кровавого следа, стелящегося по траве.
Все было словно в тумане. Я не помню, как мы пересекли первый этаж гостиницы, как поднялись вверх по лестнице. Сознание начало проясняться, когда мы оказались в нашем номере, сидя на софе. Дмитрий отчаянно цеплялся за мягкую обивку вспотевшими от страха пальцами. Аспис суетился возле шкафчика с алкоголем.
– Водки? – осторожно спросил он, присаживаясь напротив.
Дмитрий охотно выхватил стакан из его рук и осушил до дна. Мы с другом многозначительно переглянулись. Так всегда бывает, когда человек впервые встречается со сверхъестественным и осознает свою никчемность перед тьмой.
– Что случилось? – сипло спросил полицейский. – Что это было?
Аспис мягко вытянул у него пустой стакан и поставил его на журнальный столик возле софы.
– Дух древнего шамана. – Он старался говорить как можно более спокойно. – Вызван африканской маской. Убил твоего напарника. Мы вовремя подоспели.
– Какого черта?!
– Ты расслабься. – Аспис поморщился от его громкого вопля. – Еще водки?
– Этого просто не может быть! – Дмитрий трясся на диване, стремительно бледнея лицом, ладони его вспотели. – Это какая-то ошибка!
– Отрицание – первая стадия принятия. – Аспис налил ему еще водки и заботливо протянул стакан. Полицейский выхлебал все в несколько глотков. Аспис терпеливо дождался, пока его напрягшиеся мышцы рефлекторно расслабятся под воздействием спиртного.
– Оно убило Дениса, – хрипло, но уже более спокойно сказал Дмитрий, невидящим взглядом упираясь в пол.
– Оно бы сделало то же самое с тобой, – заметил Аспис. – Но ты что-то предпринял.
– Я последовал вашему совету.
– Это тебя и спасло.
– Не существует никаких чудовищ! – вскинулся он. Голос сорвался. – Денис – мой друг со школьных времен! Его просто не могла убить какая-то… призрачная дрянь!
– Хорошо-хорошо, – примирительно согласился Аспис, выставляя вперед руки. – Призраков нет, чудовищ нет, Бога нет. А Денис все же мертв.
– Его просто не мог убить призрак! Так совпало!
– Включи уже голову. – Аспис наклонился к Дмитрию и внезапно помрачнел. – Призраки есть, и они убивают.
– Его убил обыкновенный алкаш.
– А ты точно его видел? На алкаша похож, да? – Аспис холодно усмехнулся, увидев ужас в глазах полицейского. – Ты можешь не верить мне. Но, пожалуйста, будь осторожен. С маской мы разберемся сами, пока она еще кого-нибудь не убила.
– Парни, это же невозможно. – Дмитрий посмотрел на меня и Асписа так, словно умолял признаться, что произошедшее было лишь розыгрышем.
– Мы понимаем. – Я кивнул. – Все прекрасно понимаем. Поверь, этот шаман-убийца – только бодрое начало. Мы боремся с этой ересью не первый год. Поэтому запомни, что нечисть не будет задавать лишних вопросов. Она просто убьет.
Дмитрий долго смотрел на меня, не отводя взгляд. В его глазах что-то ломалось пополам. Теперь все больше сомневался в том, что его психика нормально это перенесет.
– Хорошо, ребята, – согласился он и покачал головой. – Просто скажите, чем вам помочь, и я помогу.
Я радостно подскочил на софе и с жаром пожал его руку.
– Спасибо, Дим! Если будем работать в команде, то больше никто не погибнет.
– Звучит неплохо. – Он слабо улыбнулся. – Можно еще водки?
2 Наши дни
– Мы опять свернули не туда. – Аспис сердито потыкал пальцем в навигатор. – Интернета нет. Гарри, я же просил тебя скачать карту.
– Да там уже память закончилась, – проворчал я.
– Повезло, что дороги тут… Черт!
Минивэн подпрыгнул на чем-то довольно увесистом и резко свернул с маршрута. Громко выругавшись, Аспис нажал на тормоз.
– Что случилось? – спросил я, оглядывая облако пыли, повисшей в ночном воздухе.
– Шину пробили. – Аспис отстегнул ремень безопасности и вышел наружу, грохнув дверью. Тяжело вздохнув, я последовал за другом на пустынный перекресток двух проселочных дорог, с которых мы битый час не могли найти нормальный выезд.
Во влажном вечернем воздухе пахло травами. С наслаждением запрокинув голову назад, я вдохнул полной грудью. Поодаль заметил небольшой городок, раскинувшийся возле бескрайних полей, обложенных рулонами, оставленными пресс-подборщиками сена. Шагая по тропинке и слушая приятный хруст мелких камешков, я оглядывался по сторонам.
– Как хорошо, что мы постоянно возим с собой склад запасок. – Аспис суетился возле пробитого колеса. – Черт, я ничего не вижу. Посвети.
Кивнув, я включил фонарик и направил луч на колесо. Естественного света было недостаточно для того, чтобы всмотреться в повреждение.
– Во что мы въехали?
– Судя по пробоине – в противотанковый еж.
Я задумчиво нахмурился и заглянул под фургон, куда проникал небольшой отблеск от фонаря. Ровная дорога, усыпанная гравием. Ни пустых бутылок, ни, как выразился Аспис, противотанковых ежей.
– Пусто, – хмыкнул я.
– Может, отлетело куда-то на обочину. Помоги мне.
– Ты машину на ручник поставил?
– На ножник. – Аспис выпрямился и раздраженно упер руки в бока. – Домкрат неси.
– Ворчишь совсем как мой покойный батюшка.
Когда Аспис, требовательно повторяя, что я светил куда попало, закрутил последние болты, мы подкачали пробитую шину и убрали инструменты на место. Отряхнув брюки от дорожной пыли, Аспис оглядел проделанную работу.
– Дай фонарь, – попросил он. – Хочу посмотреть, что пронесло нам шину.
Посветив под фургон, он переменился в лице. Обескураженно заморгав, тут же пришел в себя и бросился на водительское сиденье. Послышался шум заработавшего двигателя.
– Что? – громко спросил я. – Что ты там увидел?
– Не увидел, а почувствовал. Надо отогнать минивэн.
Я напряженно наблюдал за тем, как наш автодом медленно сдвигается с места и отъезжает на импровизированную обочину, обнажая ровную гравийную поверхность перекрестка. Выпрыгнув из минивэна, Аспис вернулся на то место, где мы должны были въехать в серьезное препятствие и замер, изучающим взглядом осматривая дорогу.
– Что? – не унимался я.
– Чувствую какую-то темную энергетику.
– Где? – Я зачем-то посветил фонариком ровно туда, куда смотрел мой спутник. – Прямо здесь?
Он молча кивнул и сдвинул брови.
– А ты не можешь ошибаться?
– Нет, – твердо сказал он. – У меня от этого места мурашки по коже.
Я смотрел на ровный слой гравия, не ощущая ровно ничего, кроме смутного подозрения, что накануне Аспис конкретно перегрелся на солнце. Однако его интуиции и чувствительности я доверял, поэтому даже не знал, что можно предложить.
– Может, заедем в придорожное кафе неподалеку? – предложил я. – Перекусим, возьмем что-нибудь в дорогу. Мне кажется, ты устал.
– Я не устал. – Аспис покачал головой. – Но от чашки кофе с сигаретой бы не отказался. Думать помогает.
– Давай я сяду за руль. Залезай на мой плед.
Я включил радио, и салон залила веселая мелодия, которая в последнюю неделю играла чуть ли не из каждого утюга. Я принялся весело насвистывать в такт. Аспис устало подпер голову рукой уставился в окно на совершенно пустынный пейзаж, разбавленный редкими домиками и полем, которому не было ни конца ни края. Несмотря на мой совет расслабить мозги, он наверняка прикидывал, что за жесть пробила нам колесо и пощекотала его экстрасенсорные способности.
Я свернул с дороги и направил машину по небольшому району, усыпанному домиками и выискивая хоть какое-то подобие кафе.
– Кафе у дороги надо искать у дороги, – напомнил Аспис.
– Не бубни.
Когда я, наконец, остановил машину возле небольшой забегаловки, мы, не переговариваясь, отстегнули ремни и вышли наружу. Я с наслаждением вдохнул, наполняя легкие безмятежной загородной свежестью, плывшей со стороны полей. Стоило отъехать от города на приличное расстояние хотя бы ради природы.
Мы вошли в кафе. Возле стены тускло подсвечивалась витрина с закусками и кофейным автоматом, а официантка сидела на высоком стуле, вяло перелистывая страницы модного журнала. Кроме нас здесь была еще одна посетительница, пожилая дама с маленькой ушастой собачкой на руках.
– Господи, только не собаки… – Аспис отшатнулся от их столика и прибавил шаг.
Пес повернул крошечную мордашку и, заметив моего друга, оскалил крохотные зубки. Добродушный домашний любимец начал злиться при виде Асписа. Интересно, почему каждая собака пытается его сожрать?
– Что такое, мой хороший? – любовно спросила хозяйка, потрепав малыша за холку. – Что случилось?
Собака начала оглушительно лаять, сотрясаясь от злобы и страха. Маленький защитник пытался оградить владелицу от моего высокого мрачного друга. Не обращая внимания, Аспис равнодушно шагал к дальнему столику возле барной стойки.
– Простите моего дружка, – извиняющимся тоном сказала женщина. Собака продолжала отчаянно лаять на удаляющуюся спину Асписа. – Я не знаю, что на него нашло.
– Все в порядке, – заверил ее я. Мне хотелось пошутить и тоже извиниться за моего дружка, но я благоразумно сдержался. Аспис и так сегодня мрачный, не хотелось расстраивать его еще больше.
Мы присели за дальний столик. Я заказал у официантки яичницу и какао. Аспис, как обычно, коротко бросил, что ему нужен самый крепкий кофе, и девушка в переднике ушла в сторону неоновой витрины. В кафе просто волшебно пахло шоколадом и выпечкой, поэтому я не мог сдержаться и с удовольствием втянул носом воздух.
Так и не сумев успокоить собаку, женщина извинилась. Прихватив с собой свою любимицу и пластиковый стаканчик с напитком, покинула кафе. Аспис проводил их недовольным взглядом и громко фыркнул.
– Я уж думал, она будет ждать, пока собака осипнет.
Я обернулся на уходившую женщину и перевел недоуменный взгляд на друга.
– В чем дело? Почему на тебя так реагируют собаки?
Аспис подождал, пока мимо нас пройдет официантка с очередным заказом от недавно вошедших молодых людей, а потом наклонился через стол поближе ко мне.
– Многие века назад появилось поверье, что собаки могут защитить хозяина от нечисти. Громким лаем пес указывал владельцу на то, что перед ним не обычный человек, а… ну…
– Упырь, – закончил я. – Ну, в чем-то согласен с собакой.
– Спасибо. – Аспис скривился. – За всю жизнь я не видел ни одной собаки, которая равнодушно прошла бы мимо меня и не загавкала как сумасшедшая. Может быть, дело в том, что в глубине души я их боюсь. А они это хорошо чувствуют.
– Старина, ты был бы профессиональным разрушителем собачьих выставок, если бы занялся этим всерьез. Представь дрессированных пуделей, которые начинают беситься каждый раз, когда мимо них идешь ты.
– Со временем привыкаешь не обращать внимания, – бесцветно откликнулся он.
– На фобак? – Я набил рот едой, стараясь не выпадать из разговора.
– На тебя тоже.
Какое-то время мы ели в полной тишине, наслаждаясь горячей яичницей и ароматным кофе. Разобравшись с ужином, я зябко обхватил свою чашку ладонями, мечтательно глядя на поднимающийся пар, а Аспис, словно загипнотизированный, пилил взглядом стеклянные двери кафе, погруженный в собственные тяжкие думы.
– Мне определенно нравится эта забегаловка, – сказал я, нарушая повисшую тишину. – Тут отменно пахнет.
– Купи выпечки в дорогу, – сказал Аспис. – Вдруг придется далеко ехать, и ты обязательно будешь ныть, что проголодался.
Звонко брякнул колокольчик, висевший над стеклянной дверью кафе. Я резво обернулся и заметил двоих мужчин в полицейской форме. Недовольно переговариваясь, они быстро шагали в сторону стойки с выпечкой. Даже официантка, все это время лениво перелистывавшая страницы журнала, отложила его в сторону и поднялась со своего стула, торопливо одергивая передник.
– Слава, Дима! – Девушка растянула губы в приторной улыбке. – Давно вас не видела! Вам как обычно?
– Полиция?! – Я наклонился к другу и понизил голос до шепота. – Вот это да!
– Может просто зашли выпить после смены, – пробормотал Аспис, внимательно глядя на вошедших полицейских.
– Ох, Маняш, тут такое творится! – Мужчина поправил воротник рубашки и тяжело оперся на стойку. – Нам всем кофе. Только кофе. И покрепче, если можно.
Девушка услужливо кивнула и начала возиться с кофеваркой. Полицейские уселись, устраиваясь на высоких барных стульях. Один из стражей порядка подозрительно обернулся на наш столик, и выражение его лица резко поменялось.
– Я вас знаю! – Он широко улыбнулся. – Или мои глаза меня обманывают?
Аспис криво улыбнулся и поднялся с места. Мало кто знает, как сильно он не любил встречаться со старыми знакомыми и как тщательно умел скрывать свое желание провалиться сквозь землю, когда кто-то внезапно узнавал его на улице.
– Дело об африканской маске, Дмитрий! – Аспис обменялся с полицейским крепким рукопожатием. – Вас перевели в другой город?
– Я накосячил на предыдущем месте, – невесело улыбнулся мужчина. – Как у вас дела?
– Мы в отпуске.
– Это же выгреб, какой здесь может быть отпуск?
– Сами удивляемся, – подал голос я. – Колесо пробили и решили тут поесть. Вот вас встретили.
Полицейский коротко усмехнулся и почесал густые усы. Под его глазами залегли глубокие темные круги, но он все еще пытался сохранять бодрый оптимизм. Выглядело это, честно признаться, неестественно.
– У нас тут черти что творится, – сказал он, качая головой. – Ловим привидения, представь себе.
– Можно конкретнее? – осторожно перебил его Аспис. – Что случилось?
– Ой, вы же не в курсе… Простите, я забываюсь. – Полицейский энергично потер лоб крупной ладонью. – Отсутствие сна дурно сказывается на моей памяти. Заброшенный дом на границе города. Знаете это место?
– Нет, но узнаем.
– На этот адрес местные постоянно вызывают полицию. – Дмитрий тяжело вздохнул. – Дескать по заброшенному дому ходит привидение, которое угрожает людям. Иногда покидает свое место обитания и ворует у местных. Раньше там жил литовский скульптор Гюстас Кайрис. С большим сдвигом был дедок. Но он умер много лет тому назад, откуда в доме кому-то взяться?
– Может быть, там тинейджеры окопались?
– Вызовы поступали от минимум пяти человек, и все говорят о призраке, который бесследно исчезает, – возразил полицейский. – А вчера я сам ее видел. Если бы не знал, кому рассказываю, боялся бы, что ты сочтешь меня идиотом или сумасшедшим. Она опасна, уверяю тебя. Как и вся нечисть.
– Что ты видел?
– Ну… – Дмитрий прерывисто вздохнул. – Женщина в белом платье. Когда мы ворвались в дом, ее уже там не было, хотя выйти она не могла. Она точно не человек, Аспис, а ты помнишь, как опасны потусторонние сущности. Я знаю, что не имею права просить вас о помощи, но, если вы вдруг захотите…
– Мы немедленно выезжаем туда, – быстро сказал Аспис. – Отпуск можно немного перенести.
– Слава Богу! – Полицейский энергично пожал руку моего друга. – Вы в этом деле явно просефи… просфеси…
– Тебе нужен кофе, Дим, – мягко сказал Аспис. – Обещаю, сделаем все, чтобы отправить призрака туда, откуда он пришел. А ты иди, пропусти стаканчик, пока еще на ногах держишься.
– Ты прав как никогда. Спасибо вам от всего сердца!
Мужчина на шатающихся от усталости ногах вернулся к стойке, за которой сидел его напарник.
– Доедай и бегом в машину, – сказал Аспис, выбираясь из-за столика и останавливаясь в проходе. – Прихвати с собой провизии. Вдруг придется стоять где-нибудь в полевых условиях.
С этими словами он направился к выходу. Снова звякнул дверной колокольчик, и Аспис скрылся из виду, направившись в сторону стоянки. Наконец-то он не будет кукситься в ожидании мозговой активности, а займется делом.
Я сладко потянулся в кресле, разминая затекшие руки. Не откажусь от целой коробки шоколадных кексов. Выбрав самые аппетитные с двойным шоколадом и расплатившись, я вышел на улицу, держа под мышкой заветную коробочку с кошмаром диабетика.
– Готов идти? – Аспис ждал меня, опершись на дверцу фургона и притопывая от нетерпения.
– На дворе сейчас ночь.
– А когда ты предлагаешь разрушить легенду о призраке?
– А это точно легенда?! Вдруг это опасно?
– Допустим, но неужели ты не хочешь проверить, что там за белая дама?
– Мы что, прямо сейчас без подготовки собираемся в этот дом на окраинах? – Я ушам своим не поверил. – Того самого поехавшего?
– Совершенно верно. И ты пойдешь со мной.
Ночь была ощутимо холоднее дня. Впотьмах мы добрели до заброшенного дома на окраинах и остановили фургон неподалеку. Аспис подсвечивал себе фонарем, его свет скакал по густой растительности как пьяный светлячок. Придерживая его с высоты своего роста, Аспис иногда оборачивался, чтобы убедиться, что я не отстал.
Я со всего размаху споткнулся о торчащий из земли корень и едва не упал.
– Гарри, смотри под ноги. – Сварливый голос Асписа откуда-то из темноты.
– Я не заметил эту дурацкую корягу.
Раздвинув руками плотные заросли кустарников, мы выбрались к безлесому острову земли, тянувшемуся, как мне показалось, до самого горизонта.
– Пришли, – констатировал Аспис.
– Отвратительный домик, ничего не скажешь.
На фиолетово-черном небосклоне ясно прорисовывались шпили высокой крыши. Привыкшие к темноте глаза, различили высокую железную ограду, сурово возвышавшуюся вокруг сада с порушенными статуями. Как ни странно, растения внутри мне не показались такими же дикими, как снаружи, словно кто-то постоянно за ними ухаживал. По спине пробежали мурашки.
– Думаешь, что здесь до сих пор живет садовник?
– Не знаю, но местные проверять не рискнут. – Аспис оглядывал забор. – Где-то здесь должна быть калитка.
Сгруппировавшись, мы двинулись вдоль забора. Влажный туманный воздух пах травами, птицы пели так громко, что этот звук, казалось, можно было потрогать руками. Аспис немного опустил фонарь, который теперь постоянно крутился у меня перед лицом. Я перевел взгляд на мрачный сад. Фонтаны, когда-то бившие довольно мощными потоками, превратились в замшелые руины, однако трава вокруг них была очень аккуратно пострижена. Задумчиво разглядывая кустарник в виде распушенного лебедя, я вздрогнул. В противоположной стороне сада показалась фигура. Остановившись всего на мгновение, она скрылась из вида.
– Смотри! – завопил я во всю глотку, и Аспис вполне предусмотрительно схватил меня так, чтобы зажать рот рукой.
– С ума сошел?! – Он ослабил хватку и заглянул в мое лицо. – Что такое?
– Фигура! – задыхаясь, выдавил я.
– Человеческая?
– Да! Женская! Надо узнать, кто это!
– Ладно, я почти готов признаться, что ошибался. – Аспис хмыкнул. – Возможно, старый псих действительно призвал какое-то чудовище.
– Нужно проверить, что это такое, – заявил я и решительно двинулся вдоль ограды. – Осталось только найти калитку…
– Эй-эй-эй! – Аспис бросился за мной вслед. – Поумерь пыл, мы с собой даже распятие не взяли.
– Если мне не изменяет память, то это ты нас сюда привел. Так давай уже выясним, кто там шляется. – Я прищурился. – Вижу ворота.
Калитка была не заперта. На черных створках болтались цепи, которые должны были крепко закрывать ворота, но сейчас они безжизненными лианами тянулись к земле. Я потянул за резную створку, и несмазанные петли оглушительно заскрипели. Аспис скривился.
– Маскировка! – зашипел он.
– Поздно, я уже так заорал, что нас каждый полевой суслик слышал. – Я улыбнулся и подмигнул другу. – Пойдем.
И я шагнул в темноту сада. Закатив глаза и тихо выругавшись себе под нос, Аспис вошел вслед за мной. Мы брели по аккуратной садовой тропинке, выложенной камнями, растрескавшимися от времени. Судя по оформлению сада, поместье было довольно старым. Время здесь словно остановилось: вычурные мраморные колонны, подернутые узорами трещин и накренившиеся чаши фонтанов, почерневшие и замершие десятки лет назад. Сглотнув, я постарался держаться поближе к Аспису, несмотря на то, что тот так рьяно размахивал своим дурацким фонарем, что я боялся получить им по голове.
– Кем был этот скульптор? – тихо спросил Аспис, осторожно ступая с плиты на плиту и оглядываясь по сторонам.
– Дмитрий сказал, что старым дедом, – откликнулся я. – Клюнутым на всю голову.
– Возможно он искал секреты бессмертия, как и все творцы.
– Думаешь, нашел?
– Гарри, тебе посветить? – Аспис мотнул фонарем, едва не стукнув меня по носу. – Могилку видишь?
– Вижу. – Я прочитал на камне инициалы скульптора, и по спине пробежали мурашки. – Что, если он нашел способ восстать из мертвых?
– Он был пожилым, – сказал Аспис. – А ты видел женскую фигуру. Не сходится что-то, да?
– Добыл какой-нибудь источник живительной красоты?
– Ага, свет мой зеркальце, не тресни.
Мы замерли на полпути к двери поместья. На чердаке внезапно зажегся свет, мы увидели лишь фигуру светловолосой женщины в белоснежном платье на бретелях. Потом кто-то так же торопливо его потушил. Переглянувшись, продолжили взирать на мрачный оконный проем, понимая, что сразу обоим почудиться не могло.
– Призрак? – спросил я.
– Призраки так не умеют, – прошептал Аспис.
– Ты уверен?
– Нет. – Он посмотрел на меня. – С чего начнем?
– Проверим вход, – сказал я.
Кивнув, Аспис поднялся на порог и толкнул дверь. Та, к нашему удивлению, оказалась не заперта. Протиснувшись внутрь со своим фонарем, Аспис вгляделся в темноту дома.
– Пахнет как в обычной мастерской. – Я пару раз шмыгнул носом. – Чувствую пыль, масло. Либо машинное, либо…
– А петли у калитки смазать смекалки не хватает! – довольно громко сказал Аспис, словно обращаясь к привидению. – Дубина!
Я прерывисто вдохнул и почти вжался в спину Асписа. Он, конечно же, не нашел ничего лучше, чем оскорблять духа.
В соседней комнате послышался железный грохот, словно кто-то изо всех сил ударил ведром по потолку. Вздрогнув, мы прижались поближе друг к другу. Фонарь в руке Асписа продолжал зыркать из стороны в сторону, отбрасывая на пыльный пол танцующий белый круг.
– Полтергейст, – резюмировал я и посмотрел на Асписа. – Определенно. Ты его оскорбил.
– Тогда бы этот тазик кинули мне в голову.
Мы снова подпрыгнули на месте, когда дверь в кухню внезапно захлопнулась. Именно оттуда слышался железный грохот.
– Там, – тихо сказал я.
– Ага. – Аспис оглядел тумбочку, стоявшую у ближайшего окна, и снял с нее мраморную статуэтку ангела. – Я нашел оружие.
