Алим Авел
Повинуясь ветру
Глава 13
Предполагаемая к проведению скромно, по-семейному, в кругу только обитателей особняка свадьба вылилась в громкий скандал. Вначале все шло безупречно. Новобрачных поздравили, пожелали им всяческих благ, вручили подарки, которые смогли подготовить в столь короткий срок и в отсутствие товаров на полках большинства магазинов. Не все дары были новыми, кто-то счел важным создать атмосферу домашнего уюта в доме новобрачных и поднес в дар старинные часы, кто-то – фарфоровую посуду. Гости тихо веселились, имея для этого прекрасный повод.
Где-то ближе к полудню в холл ворвались полупьяные сослуживцы старшего лейтенанта Стора, вдруг узнавшие, что благодаря фамилии невесты, а конкретнее, заслугам ее геройски погибшего отца, он умудрился выбить себе перевод на гражданскую службу в министерство транспорта. Незваные гости тут же обличили жениха в лицемерии и карьеризме, грубо прошлись по его мнимым заслугам. Только благодаря старому генералу удалось утихомирить и выпроводить буянов за дверь. Примерно трое молодых людей задержались на мраморной лестнице снаружи, и их громкие обличительные речи среди высоких колонн доносились через открытые окна, вводя еще в больший ступор притихших гостей. «Подлец» и «гнида» были самыми мягкими эпитетами, звучавшими в адрес жениха, сжимающего кулаки под праздничным столом и сверкающего полным ненависти взглядом.
Но тут уже истерика случилась у Кэти, до этого момента стойко выдержавшей всю процедуру регистрации брака своего обожаемого Элива. В неистовстве девушка то смеялась, то плакала, все время выкрикивая, что знала: Элив любит только ее, а от Полин ему нужна только родовитость и финансы. Пока подруги приводили обезумевшую девушку в чувство, доктор Павел пытался разговорить побледневшую, как бумага и онемевшую от ужаса происходящего невесту.
Затем помощь понадобилась старому генералу, внезапно схватившемуся за сердце и осевшему прямо на пол возле стола. Несчастные семьи, вынужденные в силу обстоятельств все еще пользоваться гостеприимством этого дома, благоразумно покинули испорченный праздник и скрылись в своих комнатах, подальше от беды и гнева генерала.
Часа три или четыре спустя, когда угроза здоровью старого хозяина миновала, и он уснул, Полин согласилась на уговоры Элива уехать по их новому адресу, как и планировалось изначально. Павел согласился переночевать в особняке и при необходимости оказать помощь Анни в уходе за больным. Кэти после начала действия успокоительных перевезли к родителям в их тесные съемные апартаменты.
Прислуга не решилась прибирать накрытый праздничный стол без распоряжения хозяев, оставив все как есть и притворив двери в гостиную. Вскоре среди изысканно сервированных блюд и фамильного сервиза, изготовленного по заказу покойного графа, нагло расхаживали два обожравшихся драных кота, проникших в суматохе незамеченными с улицы. И хотя еды для этих бродяг было слишком много, все равно они умудрялись устроить потасовку из-за первого попавшегося куска, разъяренно поддавая друг другу лапами по морде и протяжно шипя.
На утро проснувшийся не в духе после отвратительных событий прошлого дня, генерал Раен, узнав об отъезде внучки, неожиданно для всех запретил принимать в доме и Полин, и ее муженька. Раз выбрала себе такого гаденыша, опозорившего их прославленный род трусостью, пусть вдоволь отведает семейного счастья и не приезжает плакаться к деду. Ни какие уговоры образумиться и пожалеть и без того несчастную девушку не смогли поколебать намерений старого вояки. Бывшая гувернантка Анни даже угрожала сама покинуть дом и перестать заботиться о разбушевавшемся старике, но в ответ генерал ей только указал на дверь.
Невыразимая разрушительная печаль поселилась в старинном особняке. Потихоньку временные обитатели расселились кто-куда, покинув мрачные стены и забыв, что не так давно, оставшись без крыши над головой, с такой горячей благодарностью принимали приглашение поселиться в доме Ольев. От своевольного и упрямого генерала все отгородились. Старика продолжали регулярно навещать только невосприимчивый к нудному брюзжанию доктор Павел и Алекс, верная данному Полин обещанию, заботится о ее последнем родственнике.
Судьба гувернантки Анни оставалась никому не известной после отказа Элива Стора разместить одинокую женщину в их доме. Как ни умоляла Полин своего мужа, он остался глух к ее словам, считая гувернантку засланной генералом Раеном. Да и лишний рот после категоричного отказа старика в финансовой помощи внучке был совсем некстати. Стор еще не до конца рассчитался за пользование домом в согласованный срок, а мысль о содержании молодой жены, соответствующем ее положению в обществе, приводила в тихое отчаяние, заставляя сожалеть о поспешном решении с женитьбой. Откуда он мог знать, что граф Ольев, расплатившись за свои просчеты, последние дни перед оккупацией, жил на заемные средства. Еще немного и Стор будет вынужден запретить Полин так бездумно раскатывать на машине, навещая знакомых за городом. Выросшее в цене за период военных действий топливо пробивало брешь в его кошельке. Надежда оставалась только на скорое повышение по службе или на милость старого генерала, страдающего от бессмысленности существования. Расчетам молодого человека не суждено было сбыться. Генерал Раен, недолго думая, отписал все свое огромное состояние на благотворительность. Нежданное, но такое своевременное финансирование получили в первую очередь больницы, детские дома, затем школы и военная академия. Оставшиеся деньги ушли на реабилитацию раненых солдат. Сам генерал, довольствуясь военной пенсией, не оставил себе необходимых средств даже на восстановление продолжающего разрушаться особняка, считая его проклятым.
Полин часто останавливалась напротив ворот родного дома и с тихой грустью вглядывалась сквозь густую листву в горящие окна в надежде увидеть своего непримиримого и деспотичного деда. Нет, она не таила на него обиды, прекрасно понимая мотивы, которыми тот руководствовался. Ей было жаль старика, загнавшего самого себя в угол. Может быть, скоро, узнав о ее положении, генерал сможет умерить свой гнев и принять Полин в статусе супруги Стора, а может быть, и нет.
– Добрый вечер, Полин, – голос доктора вывел девушку из задумчивости. – Все надеешься на прощение старика?
– Здравствуй, Павел. Как он?
– Подвезешь меня до госпиталя, расскажу. Моя машина заглохла в квартале от сюда. Перегоню ее после ночного дежурства.
– Садись, конечно, мне все равно, куда ехать.
– Не торопишься возвращаться в дом Стора? – забеспокоился старый друг.
– Не бери в голову. Просто мне одиноко там. Элив не любит гостей, и я почти никого не принимаю у нас. Зато пока он на работе, я свободно навещаю кого захочу.
– Мне кажется, или ты побаиваешься мужа? Он тебя обижает?
Нежно лицо девушки исказила неестественная улыбка.
– Нет, что ты такое себе вообразил. Просто я полностью завишу от него и лишний раз стараюсь не расстраивать. А Элив очень заботится обо мне. Особенно последнее время. Недавно он подарил мне новую шубку и кольцо из последней коллекции дома Брин.
– Тебя устраивает роль красивой игрушки в руках самовлюбленного болвана?
– Зачем ты так? Мне поздно что-то менять. А Элива вы просто не знаете. Он меня любит.
– Он тебя не заслуживает. Жаль, что до вашей свадьбы я не знал о нем совершенно ничего и положился на твой выбор, иначе бы противостоял такому неразумному замужеству. Я бы боролся за тебя, Полин.
– Ты? Павел, мы же просто друзья.
– Это ты так считаешь. Ты и не смотрела на меня иначе, а я и не настаивал. Боялся спугнуть. Такой вот дурак!
– Мы приехали. Давай забудем этот наш разговор и оставим все как было. Не стоит усложнять наши отношения.
– Нет, я не согласен.
Павел сам не понимал, что на него накатило в этот вечер. Возможно, очередные обличительные речи генерала в адрес Стора, или такое вымученно-спокойное выражение лица Полин, не сочетающееся с припухшими от недавних слез глазами. Она дико одинока, а он устал подыгрывать в ее желании устроить их совместное будущее с Алекс. Ни одна другая не заменит в его сердце эту неповторимую молодую женщину, которую он всеми силами старался, но не смог оставить в прошлом. Чужую и от того более желанную. Мужчина в этот миг не мог противится своему порыву и, крепко ухватив хрупкую девушку в объятия, принялся страстно целовать. Полин не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуи.
– Холодная, как ледышка, – виновато произнес Павел.
– Я не способна по-другому, – неожиданно призналась девушка.
– Если и Стора ты обдаешь таким же холодом, он долго не протянет. Замерзнет.
– Возможно, так будет лучше.
– Для кого? Ты не в том положении, чтобы терять мужа. Конечно, я приму тебя любую. Но ты же сама не захочешь?
– Не обижайся. Не захочу, – Полин замолчала, уставилась в одну точку пред машиной, давая понять собеседнику, что разговор окончен.
– А я подожду, – громко произнес Павел, выходя из машины, – Может, оттаешь.
Ответом ему был визг колес сорвавшегося с места автомобиля.
Вечером Полин уже готовилась ложиться спать, когда Элив вернулся домой со службы.
– Как ты сегодня провела день? – поинтересовался муж, глядя в отражение зеркала, перед которым молодая женщина медленно проводила расческой по густым и блестящим волосам.
– Как обычно. Виделась с друзьями, заехала к швее, потом у особняка столкнулась с доктором Павлом, – сквозь ком в горле произнесла Полин. Она всегда напрягалась, когда муж подходил вот так, сзади. Знала, что за этим последует.
– Значит, не скучала. А я весь день думал о тебе, моя дорогая куколка.
Стараясь быть как можно нежнее и растягивая свое удовольствие от нарастающего возбуждения, Элив, приобняв тело жены, какое-то время скользил руками вниз-вверх, потом, развернув Полин лицом к себе, прошелся ладонями по ее ногам к ступням, не спеша снял домашние туфли, после чего перенес возлюбленную на кровать. Полин научилась не возражать желаниям мужа. Она должна выполнять свой супружеский долг.
Глава 14
Алекс, как обычно, ближе к обеду отправилась в особняк навещать генерала Раена, прихватив кусок яблочного пирога. Старик очень любил свежую домашнюю выпечку. Въехав во двор, она со стороны полюбовалась парадным видом величественного строения, продолжая удивляться: как это Полин согласилась променять такое великолепное жилище на тот небольшой одноэтажный домик, который смог предложить ей муж. В нем даже приличной гостиной не было. Так, небольшая темная комнатенка, в которую и заходить-то не было особого желания, ни то, что находится в ней подолгу. Взгляд девушки упал на осыпанный белыми цветами куст роз, вокруг которого весело порхала пара таких же белых бабочек. К чему бы это? – подумала Алекс и вбежала вверх по лестнице.
На звонок в дверь долго никто не реагировал. Да что они там, уснули все, что ли, – забеспокоилась гостья. Через какое-то время парадные двери приоткрылись, и из них выглянула заплаканная и напуганная молоденькая горничная.
– Ах, это вы, – воскликнула она и, всхлипывая, продолжила, – У нас такое горе! Хозяин, кажется, того. Помер. Мы доктора ждем с минуты на минуту.
– Как помер! – Алекс вихрем ворвалась в дом, – Где же он?
– Так, в своем кабинете, – пояснила горничная, для большего понимания махнув по направлению рукой.
Гостья осторожно заглянула в указанную комнату. Седовласый и все еще статный мужчина сидел с открытыми глазами в своем любимом кресле, неестественно откинувшись назад. Возле его безвольно свисающей руки на полу валялся сложенный лист какого-то послания. По всей вероятности, приступ случился, когда старик читал, о чем говорили и съехавшие с носа очки, и продолжающий гореть настольный светильник. Что могло его так взволновать? Алекс подняла письмо, к которому не осмелилась прикоснуться прислуга, и постаралась вникнуть в смысл написанного. Минуту спустя ее охватила дрожь. Только не паниковать! Не время.
Со стороны въезда послышался звук подъезжающей машины. Вероятно, Павел. Алекс на время убрала послание под кружевную скатерть и стала ждать. Она не ошиблась. Появившийся в кабинете доктор констатировал факт смерти, случившейся часа два назад, и посоветовал вызвать кого-то из комендатуры. Когда суета вокруг внезапно почившего улеглась, Алекс показала роковое сообщение Павлу. Мужчина, пробежав глазами по тексту, сильно побледнел. Если верить написанному, то старинный друг предупреждал генерала о готовящемся прорыве со стороны вражеской армии и вероятном приближении линии фронта обратно к столице и очень рекомендовал как можно быстрее увезти близких подальше.
– Ты думаешь, написанное тут – правда? – со смесью страха и надежды спросила девушка.
– Не уверен, но и исключать такую вероятность событий не могу.
Павел умолчал, что слышал о подобных опасениях от поступавших в госпиталь раненных. Что будет с ними? Стоит ли готовиться к эвакуации. Меньше всего доктор думал о себе.
– Алекс, тебе нужно как-то подготовить Полин к ужасным известиям. Ты знаешь, как остро она воспринимает все в последнее время. Будь деликатнее с ней.
– Да, конечно.
С того дня Алекс возненавидела белые розы и белых бабочек, как предвестников потери и крушения надежд.
Генерала с почестями похоронили на военном кладбище. Несмотря на то, что стояла невыносимая полуденная жара и воздух был наполнен разогретой пылью, желающих простится было много, и ритуал растянулся по времени. Музыканты военного оркестра перебрались под тень близстоящих деревьев. Полин держалась, как могла. Доктор Павел предусмотрительно заставил ее принять успокоительное, но жгучая боль от утраты не покидала, а только притупилась на время. Элив Стор не приехал поддержать жену, сославшись на сильную занятость. Так даже лучше. Пусть только искреннее скорбящие и сожалеющие о безвременной кончине некогда прославленного генерала Раена проводят его в последний путь. Группа пожилых офицеров подошла к Полин выразить соболезнования, глаза героев, закаленных в полях сражений, застилали слезы от сознания потери одного из своих.
По пути с похорон Алекс завезла подругу в ее старый опустевший дом. Сколько радостных воспоминаний из детства и юности обеих было с ним связано. И сколько горя повидали эти стены с момента, когда бесследно исчезла прежняя хозяйка. Полин до конца надеялась, что мать, узнав из новостей о смерти генерала Раена, все же объявиться и пожелает попрощаться с родным отцом. Но нет, не случилось.
– Как ты думаешь, – обратилась Полин к своей самой близкой и надежной подруге, – Стоит ли заняться восстановлением особняка сразу, пока повреждения еще не так разрушительны? Думаю, Элив сможет взять кредит в банке.
– Уверена, что в ближайшее время у тебя будет множество других проблем и забот.
В подтверждение слов Алекс вынула из сумочки роковое послание.
– Читай.
***
Самые худшие прогнозы по ситуации на фронте стали сбываться. Когда бои приблизились к соседним землям, правительство вновь было вынуждено эвакуироваться. Эливу Стору было доверено организовать отправку документов министерства, при этом самому ему предписывалось оставаться в городе до последнего момента, к его огромному сожалению. Тщетно он пытался вывести жену. В сторону, противоположную от активных боевых действий, один за другим уходили переполненные эшелоны с ранеными, места гражданским там не находилось.
Доктор Павел в категоричной форме отказался выезжать и остался в госпитале со своими тяжелыми пациентами. Осталась и Алекс. Ею одновременно руководило желание помогать раненым в то время, когда другой персонал стал массово покидать город, увозя близких, и осознание того, что родным согласившихся приютить ее брата и сестер и без нее трое других младших племянников будут в тягость. А еще она подобрала двух бездомных собак и кота и совсем не была готова отправить обратно на улицу питомцев, к которым сильно привязалась.
Скорбные вереницы автомобилей медленно двигались по дорогам на выезд из города. Вновь закрывались многие магазинчики, лавочки и кафе. Сократилось освещение центральных улиц и важных объектов города. Столица погрузилась в предвещающий скорые беды мрак.
В какой-то особенно трудный момент, когда у Полин постепенно стали сдавать нервы и появилась апатия ко всему происходящему, на пороге дома неожиданно возникла ее любимая гувернантка. Несмотря на далеко не цветущий вид, Анни выглядела намного увереннее в себе и решительнее, чем обычно.
– Вижу, что твой муженек не особо заботится о твоем здоровье, – заявила Анни с порога, – собирайся, мы уезжаем.
– Куда? Где ты была все это время?
Молодая женщина попала в такие родные и надежные объятия.
– В доме моих родителей. Он, конечно же, очень старый, но зато теплый и надежно укрыт высоко в горах. Я там немного подремонтировала в меру своих сил и прибрала. На какое-то время сможем укрыться от войны.
– Но как же Элив? – спохватилась Полин, разрываясь между желанием бросить все и довериться Анни и долгом перед мужем.
– Ему будет проще, если не будет необходимости переживать за тебя.
– Но надо же его предупредить.
– Соберешься и заедем по пути в министерство. Простишься. Но стоит поторопиться. В горах с наступлением темноты ехать станет опаснее.
– Анни, спасительница ты моя! Да я с тобой хоть куда! – и Полин бросилась собирать самые необходимые на первое время вещи.
Часть 3
Глава 15
Тихо ступая по тайному узкому переходу, Роал сильно негодовал в душе. Да что там негодовал: он был просто в бешенстве. Мало того, что ему пришлось ехать самому с докладом в столицу, так еще и возникла необходимость задержаться в ней на несколько дней. На что король надеется? Что внешняя разведка ошиблась и сделала преждевременные выводы? Что кузен не предавал своего короля и брата и не передавал в ставку врага секретную информацию о передислокации и переоснащении войск? Хотелось бы ошибиться. Но нет. Принца ждет трибунал.
И что ему теперь делать в городе? Старого приятеля капитана Ярила он навестит в военном госпитале, как и планировал. А дальше куда податься? Единицы знают о его чудесном воскресении, так удобнее. Нет друзей и нет врагов.
Чуть скрипнув, приоткрылась потайная ниша, и Роал оказался во внутреннем дворцовом дворике. Теплый, отдающий сыростью воздух возвещал о скором наступлении осени. Небо опустилось ниже, сквозь серую облачность изредка все еще пробивались солнечные лучи. Еще немного и польют затяжные дожди, превращая булыжную мостовую в нескончаемый водный поток и смывая пожухшие листья с парковых скамеек, забивая ими углубления, попавшиеся на пути, и ливневые стоки.
Выйдя за ворота, бывший капитан Роал Дерин оказался на главной театральной площади. В простые дни эта часть города обычно пустовала. Многие заведения были вынуждены свернуться из-за отсутствия посетителей. Одно единственное действующее кафе предлагало скупой ассортимент напитков и ланча. Мужчина занял оказавшийся первым по пути столик на летней террасе и заказал растерянному официанту сразу полный кофейник с любимым напитком. В привычку вошло пить кофе холодным. Еще молодой и неопытный официант что-то возмущенно говорил своему начальнику, указывая на странного посетителя в шляпе, дорогом тренче и маленьких темных очках, нелепо выглядящих в пасмурную погоду. От гостя просто пахло статусом и деньгами, что в глазах расстроенного работника не соответствовало скромному заказу. Он что, долго тут просто сидеть и один кофе потягивать собирается?
Дерин не заметил, сколько часов прошло, пока он, погруженный в свои воспоминания, наблюдал за пустотой. В его натренированном годами сознании отчетливо зафиксировалось, что всего три субъекта пересекли площадь за истекшее длительное время. Он мог каждого описать по памяти, хотя и не старался специально обращать на них внимание. Сутулый старик в старом двубортном плаще, часто-часто постукивающий тростью, подвыпившая дама средних лет с тощим мопсом и юноша, скорее всего, студент, опаздывающий на лекцию. Вот и все. И это на некогда самой посещаемой и шумной площади государства. Как долго придется восстанавливать благосостояния народа? Счастьем скольких поколений пришлось пожертвовать ради неразумных амбиций? Зачем они ввязались в чужую войну, сделав своей?
Допивая последнюю порцию холодного кофе, мужчина заметил появление в скверике нескольких мальчишек, решивших развеяться после уроков. Ребята, побросав на скамейки рюкзаки и портфели, весело толкая друг друга, гоняли по дорожкам небольшой и яркий мяч. Их детство было не такое сытое и обеспеченное, как у довоенных поколений, но в том числе и ради того, чтоб их будущее стало хоть немного лучше, глава королевской внешней разведки и приехал сюда лично.
Сумерки уже стали опускаться на город, а единственный посетитель кафе все еще наблюдал за пацанами. Вот они стали по одному расходиться, громко прощаясь до следующего дня. Оставшийся один мальчик явно кого-то ждал, постоянно поглядывая в сторону одноэтажного корпуса секретариата правительства, в спешке пристроенного к основному историческому зданию. Вскоре из дверей показалась невысокая женская фигурка и, постукивая высокими каблучками, поспешила в сторону ожидающего мальчугана. «Мама, ты опять задержалась! Я голоден!», – громкое возмущение донеслось до столиков кафе. Молодая женщина что-то тихо ответила и, присев возле сына на скамейку, быстро принялась оттирать носовым платком следы недавней веселой игры с его физиономии. Что-то смутно знакомое промелькнуло в сдержанных движениях. Роал присмотрелся повнимательнее. Узкая юбка ниже колен облегала стройные ноги, короткий пиджак подчеркивал тонкую талию, а строгая аккуратная прическа, в которую были уложены русые волосы, придавала особый шарм. Не может быть! Полин? Это она! С такого расстояния совсем не изменилась. Все та же изящная красота и грация. Все тот же вкус и умеренность в одежде. Элив счастливчик. Ему досталась самая великолепная женщина. А их сынишке по виду лет шесть или семь. Сколько воды утекло с тех пор, а Роал в душе все никак не мог забыть, забыть и простить этих двоих. Он слышал, что Полин в середине войны выскочила замуж за Стора, а большего ему знать и не нужно было.
Глухая боль затаенного отчаяния поднялась из глубины сознания. Роал Дерин вспомнил, с каким трудом он добился увольнительной на время затянувшегося ремонта его пострадавшего после обстрела корабля. Тогда он в спешке оставил команду зализывать раны и первым поездом рванул ближе к столице, зная о предстоящей бомбардировке старого города с засевшим в ней врагом, хотел предупредить и спасти капризную девчонку. С поезда он пересел на автомобиль, потом катером под покровом ночи проплыл вдоль по течению реки почти до промышленных окраин. Ему несказанно везло, и вскоре удалось добраться до элитного квартала, в котором размещался особняк Ольев. Уже виднелось тусклое освещение главной улицы, когда подозрительный субъект попал в поле зрение вражеского патруля. Острая боль. Отчаяние. Что было дальше и каким чудом он выжил, Роал совершенно не помнил. Его воображение рисовало всевозможные нереальные картины, которые просто не могли быть правдой. Только в воспаленном мозгу могли родиться такие фантазии. Разозлившись на самого себя, мужчина резко стряхнул череду тяжелых воспоминаний, подозвал скучающего официанта и, расплатившись, намеренно направился в сторону, противоположную удаляющимся матери с сыном.