Анастасия Декар
Чипированная. Код L-831
Глава 24
Поглощая тающие во рту ягодные кексы и запивая их смородиновым компотом, мы наслаждаемся компанией друг друга.
– Лесия, – Нинель склоняется ко мне, – научи нас танцевать вальс. Не топтаться из стороны в сторону, а порхать, как ты.
– Многое зависит от партнера, – я не стала преувеличивать свои достоинства.
– Партнеру легче, когда его дама танцует, а не семенит за ним, – отстаивает свое предложение Нинель.
– Мы тоже хотим учиться, – Израэль с Арсенией складывают руки в умоляющем жесте.
– Когда начнем? – спрашиваю я их, а они от радости стискивают меня в объятиях.
– Сегодня, сейчас! – Нинель полна решимости. Она поднимается с места.
– Здесь? – уточняю я.
– Никого, кроме нас, нет, площадь большая, – подтверждает Анжелия.
Девушки поднимаются на ноги – на скамье остаюсь сидеть только я.
– Хорошо, – я выхожу в центр и прошу их расположиться вокруг. – Начнем, – демонстрирую шаги, которые они повторяют за мной. – У вас замечательно выходит!
– Михаил отказывался давать уроки, – невзначай сообщает мне Виктория.
– Даже тебе? – отвечает ей Нинель.
– А почему «даже»? – заинтригованно спрашиваю я
– Мы встречались… какое-то время, – отвечает Виктория.
Я останавливаюсь, сбиваясь с ритма. Неужели та девушка, что была его первой любовью, и есть Виктория?
– А сейчас вы… друзья? – я хочу знать все.
– А сейчас у меня Руслан.
О Великий Оракул, даже не знаю, что бы я делала, узнав, что они по-прежнему испытывают чувства друг к другу.
– А у вас? – ответный выпад от нее.
– Михаил во многом помог мне. И мы неплохо общаемся, хотя поначалу он, кажется, был мне не слишком рад, – делюсь я без всего остального сумбура, который вертится в моей голове.
– Мы можем тебе помочь, – предлагает Анжелия.
– Я против, – сердито заявляет Марина. – И почему мне никто не предлагает подобную помощь?
– Вы же росли вместе, поэтому он относится к тебе так снисходительно, – успокаивает ее Виктория.
– И к тому же в конце лета у тебя свадьба, – раскрывает секрет Арсения.
– Свадьба? С кем? – удивляюсь я.
– В соседнем поселении, – нехотя рассказывает Марина. – Вениамин мне нравится, но он так далеко, да и организуют ее наши родители, а не мы.
– И вы не против? – я не могу представить, что Вершитель судеб может выбирать пару не сам.
– С чего бы это? – моргает Марина.
– Так вы же не любите друг друга… и ты на других посматриваешь, – не могу произнести вслух имя Михаила.
– Ой, да ладно, посматриваю и посматриваю, – пожимает Марина плечами, продолжая кружиться вокруг меня.
– Ей для самоуверенности, – подсказывает мне Нинель. – Михаил – единственный, кто держит с ней дистанцию.
– Вернемся к моему предложению, – настаивает Анжелия.
– Усложняем поворот, – я начинаю показывать им новое па, чтобы скрыть свое волнение. – А как? – интересуюсь будто бы невзначай.
– Мы бы пригласили его в качестве помощника в обучении, – завершает свою мысль Арсения.
– Виктория же говорила – он не дает уроки…
– А вот и он, – кричит Израэль, смотря куда-то в сторону. – Михаил, иди к нам!
Он приближается, а я начинаю краснеть – мои губы помнят поцелуй.
– Доброго дня, девушки, – приветствует нас Михаил. – И зачем я вам нужен?
Девушки смотрят на меня в ожидании. Приходится набраться смелости:
– Я обучаю их вальсу.
– Молодец, – он улыбается, складывая руки на груди. – А я-то вам зачем?
– Нам нужен партнер. Поможешь?
– Конечно, – он моментально соглашается, подходя ко мне.
– Начни с Нинель, – решаю поиграть с ним. Если он планировал, согласившись на занятия, отделаться лишь тем, что покружит меня, заигрывая, то нет – надо честно отрабатывать. – Основные шаги мы выучили, теперь практика.
– Без музыки? – осознав перспективу, Михаил пытается подыскать предлог для отказа.
– Я включу запись, – находит решение Марина, убегая внутрь помещения.
– Что ж, Нинель, – приближается Михаил к своей первой партнерше.
Он выводит ее в центр площадки, мы отступаем назад. Марина выбегает с пластинкой.
– Готово, – кричит она, включая вальс.
Михаил кружит Нинель, потом Израэль, Арсению, Викторию, Анжелию и Марину —во время его танца с Мариной мне хочется вмешаться.
– Спасибо за помощь, – в конце концов говорю я.
– Лесия, – широко улыбается он, – теперь твоя очередь.
– Моя? – уверенности нет, я боюсь выдать себя.
– Покажите нам, – просит Нинель, а девушки почти дружно подбадривают нас.
– Хорошо, – я принимаю протянутую руку Михаила.
Он прижимает меня к себе, Марина включает мелодию.
– Тебе нравится быть ведомой? – шепчет он мне на ухо, обдавая жарким дыханием.
Я ничего не отвечаю.
– Могу преподать тебе и другие уроки. Ты же знаешь, достаточно только попросить, – он продолжает смущать меня.
– Михаил, – я пытаюсь приструнить его. – Ты обещал книгу.
– Обожаю твои губки, рыжий птенчик, – завершая вращение, Михаил наклоняет меня – музыка замолкает.
– Ах, как красиво… как романтично… это волшебно, – восторгаются девушки.
– Ничего особенного, – вносит свою лепту Марина.
– Давайте поблагодарим Михаила за урок и отпустим его. Он, наверное, уже спешит. Спешит? – я бросаю выразительный взгляд на партнера.
– Лесия права, – он понимает намек. – Удачи вам! – прощается он с нами, уходя.
– Надо устраивать уроки чаще, – смеется Израэль, хватая меня под руки и кружа по площадке.
– Ты бы видела свое лицо, когда он танцевал с Мариной, – это Виктория.
– Вы нравитесь друг другу, – выносит вердикт Нинель.
– Наверное, – не соглашаюсь, но и не спорю я.
– И правильно, не фантазируй, – осаждает меня Марина.
Девушки по-дружески смеются над ее словами – они уже привыкли к этим колкостям, но не я.
– Теперь мы должны пригласить Романа, – радуется Арсения своей идее.
– Кажется, корень левзеи не помог, – делится Анжелия своими размышлениями.
– Как сказать, – загадочно улыбается Арсения.
Раз уж я поддалась на уговоры девушек, вечером пришлось идти к Роману. Это было самое длинное наше общение после Первого оборота. Он охотно принял предложение побыть нашим партнером. Мы больше не возвращались с ним к вопросу нашей связи, но я всячески старалась ограничить наше общение. Стоило мне его увидеть, как во мне вновь пробуждались сомнения. Но когда его не было рядом, я старалась не думать об этом. История Олефии все больше открывалась для меня с другой стороны – они изменили предначертанное, возможно, его изменили и мы. Так ли это?
В течение следующих недель мы несколько раз собирались на уроки танцев. Однако подруга не получила от Романа заветного внимания. Он вел себя резко, хотя Арсения рассказывала – в другое время они достаточно близки. Неужели мое присутствие заставляло Романа так меняться?
Михаил же согласился поделиться со мной одной из книг, которые читал в детстве. Не в силах дождаться обещанного, утро субботнего дня я провожу за выпечкой сдобных булочек. Час дня, а мне уже не терпится открыть для себя нечто новое и запретное – о таких книгах я не слышала в Системе.
Сложив булочки в корзинку, я спешу к Михаилу – и застаю его возле дома, подтягивающегося на турнике. Замираю, любуясь его красивым телом.
– Лесия, – замечает он меня, спрыгивая на землю, – что ты здесь делаешь?
– Принесла тебе булочки, – показываю корзину, которую держу в руках. – И ты мне обещал книгу.
– Не по мне соскучился рыжий птенчик, не по мне, – возмущается он, приближаясь. – А чем это так вкусно пахнет? – потягивает он носом.
– Булочки для тебя.
– В обмен на книгу?
– Чтобы ускорить дело, – приподнимаю салфетку, соблазняя выпечкой. – Тебе нравится? – смотрю на его довольное выражение лица.
– Попробую и скажу.
Михаил поднимается на крыльцо, открывая дверь:
– Чего ты ждешь?
В сомнениях переступаю порог.
– Держи, – протягиваю ему корзину.
– Лесия! Расслабься, не съем я тебя, – шепчет он, склонившись надо мной. – У меня же есть булочки.
– Булочки, – завороженно повторяю я.
– Идем, – он подталкивает меня вперед.
Из коридора мы попадаем в просторный кабинет. В дальнем конце под двумя окнами стоит огромный стол. Шкаф, диван с журнальным столиком, несколько стульев – вот и все убранство. Бежевые стены и коричневая мебель.
– Кухня там, – указывает он. – Подожди меня, я скоро. Можешь заварить нам кофе?
– Да, конечно.
Интерьер кухни в таком же стиле: просторное светлое помещение без намека на прикосновение женской руки. Никаких украшений, цветов, развешанных прихваток и полотенец.
Кофе. И где же его раздобыть? Ставлю корзину на стол, оглядываясь по сторонам. Рядом с чайником стоит кофемашина, а в полке над шкафом посуда – беру две чашки. Заварить кофе не сложно – подставь емкость, нажми на кнопку и жди – это я и делаю. Так как кофе я пью только с молоком, поэтому заглядываю в холодильник. Соевое молоко – то, что надо. Пока варится кофе, с полки достаю еще и тарелку.
Выложив булочки, я сажусь за стол, потягивая ароматный напиток. Возвращается Михаил с пластиной в руках.
– Это твой, – указываю на соседнюю чашку. – Я не стала ничего добавлять, не знаю, как ты любишь.
– Без сахара и немного молока.
Михаил берет булку, откусывая от нее почти половину:
– Вкусно, – бормочет он с набитым ртом. – Надо почаще тебе что-нибудь обещать, чтобы ты меня кормила.
– Ты дашь мне книгу?
– А ты взяла с собой пластину? – отвечает он вопросом на вопрос.
– Нет. У меня ее нет.
– Держи мою, – протягивает, отпивая кофе. – «Его непокорная Саманта».
– Что?
– Включи, – еще глоток.
Провожу по экрану пальцем – появляется обложка книги: властный мужчина крепко сжимает в объятиях растрепанную девушку. По центру красуется название – «Его непокорная Саманта».
– Путеводитель в мир чувств и эмоций. Будут вопросы – задавай, – озорно улыбается.
– Почему ты такой довольный?
– Эх, хотелось бы понаблюдать за тобой во время чтения, – смеется он, беря очередную булку. – Поможет тебе продвинуться в некоторых вещах.
– Спасибо за столь… тщательный подбор книги. Я пойду?
– Уже?
– Скорее хочу приступить к чтению, – аж ладони чешутся от желания.
– Жду от тебя впечатлений, потом найдем что-нибудь еще.
– Обязательно, – уверяю его, прощаясь.
В спешке добираюсь до дома, сразу усаживаясь за пластину. После первых глав я откладываю пластину в сторону, обуреваемая внутренними противоречиями. Я впервые приблизилась к жизни предшествующих поколений не через видеоролики насилия, а через художественное описание их бытности. Это красиво для восприятия, необычно и даже страшно для понимания, волнует, пробуждает ожидания. Их жизнь чем-то напоминает нашу, только здесь, в поселении Вершителей судеб, в лоне природы, где каждый зарабатывает себе на жизнь и каждый сам творит ее, не зная, что готовит новый день.
Снова беру в руки книгу. Я так углубляюсь в чтение, что и не замечаю, как засыпаю с пластиной в руках.
Последующие дни я провожу в замкнутом кругу работы, домашних хлопот и чтения, даже не хожу на прогулки с девушками. Водоворот эмоций затягивает меня – я ощущаю себя Самантой, которая противится любви к пирату, но в итоге покоряется его власти. Пират оказывается с сюрпризом – он не разбойник, а тайный агент на службе короля. Конец истории прекрасен – слезы радости и трепет в душе.
Глава 25
Арсения, которая не в силах вынести мое самовольное заточение за пластиной, вытаскивает меня на прогулку. Дмитрий пригласил нас к себе во двор – у него ощенилась собака.
– Ты где пропадала?
Я рассказываю о невероятной истории, захватившей меня. – Он заставил тебя читать все это? – спрашивает Арсения.
– Ты не представляешь, какая там любовь! Я попрошу Михаила дать ее тебе.
– Мне здесь любовь нужна, а не где-то, – фыркает она. – Вон, усилия оказались не напрасными.
– Роман?
– Кто же еще? С ним таскаюсь все лето, – возмущается она. – Он такой милый и нежный, – снова начинает тараторить. – Мы вчера с ним ругались. Я думала все – пошлю его, а он… Он как поцелует меня. Я в ответ стою да глазами хлопаю – если бы кто сказал, не поверила бы!
– И я, – соглашаюсь, сложно поверить в ее способность молчать.
– То-то. – Поднимает она палец. – Но я собралась с духом и заявила, что теперь он обязан объявить нас парой.
– А он?
– Ты представляешь, он сказал, что любит меня, – тараторит Арсения. – Я так счастлива!
Я запинаюсь.
– Я сама чуть не упала, – продолжает Арсения. – Оказывается, на наших занятиях, он нервничал. Не мог собраться с силами, чтобы назвать меня своей суженой.
Я запинаюсь во второй раз.
– Когда свадьба?
– Ты что! – хлопает меня по плечу. – Мы только в любви друг другу объяснились. Надо к статусу суженой привыкнуть. А звучит-то как? Да?
– Звучит красиво.
Я злилась. Не на него. И не на Арсению. Я злилась на себя. Меня эта новость должна радовать! Суженая…. О Великие Оракулы, да как же вы дороги мне! Я растеряна от случившегося. Роман смог принять изменения узора и сделать выбор, послушав сердце. Мои слова придали ему уверенности, его – поселили во мне сомнения.
– А вот и они, – кричит Арсения, устремляясь в объятия любимого.
Роман притягивает подругу к себе, нежно приветствуя поцелуем.
– Привет, Лесия, – взгляд его спокоен.
– Ты песеля хочешь? – спрашивает с порога Дмитрий, жестом приглашая нас в дом. – Отдавать будем месяца в три, как окрепнут. Потом скажу, когда на стерилизацию привести. Живности мало стало, вот на собрании и выбрали мою собаку.
Мы стоим на пороге комнаты, справа от нас огороженное место у стены, где на лежанке свернулась черненькая мохнатая собачка в окружении трех комочков, которые устроились у нее под боком.
– Это щенки?
– Они, красавцы такие! – с гордостью объявляет Дмитрий. – Гладить не дам, – опережает вопрос, – только ночью родились.
– Какие они крошечные! – я встаю на колени, смотрю на сонную идиллию.
– А я кошку хочу, – делится со мной Арсения. – Дмитрий, когда на собрании одобрят их разведение?
– На будущий год, в этом популяции достаточно. Я сообщу тебе, – обещает он.
– У меня никогда не было собаки. Это же такая ответственность, – произношу я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я бы очень хотела.
– Если готова, я буду тебе помогать, – уверяет Дмитрий. – На двух щенков уже есть запись, а вот девочка свободна. Ты подумай.
Он указывает на моего щенка – девочка самая подвижная и длинная.
– Звездочка, – имя рождается само.
– Звезды белые, – говорит Роман.
– А моя Звездочка будет черненькой.
– Хорошее имя, – говорит Арсения, одергивая Романа за руку.
Роман приседает рядом со мной, рассматривая щенков.
– Я хочу холодного чаю, душно, – жалуется Арсения, обмахиваясь рукой.
– Сейчас сделаю, – спешно отвечает Дмитрий.
Арсения следует за ним на кухню. Я остаюсь наедине с Романом.
– Давно не общались, подруга.
– Давно.
– Я теперь с Арсенией, – поясняет очевидное Роман.
– Знаю, рада за вас.
Поднимаюсь на ноги, за мной Роман.
– Ты ничего не хочешь спросить? – он дотрагивается до моей руки, поднимая запястье.
– Про узор… – я боюсь спугнуть решительность Романа. Он смог сделать выбор. – Ты любишь Арсению?
– Да, – он внимательно следит за моей реакцией. – Что у тебя с Михаилом?
– Все хорошо, – я пытаюсь убрать руку, но Роман держит ее.
– Ты с ним встречаешься?
– Нет.
– Ты его любишь?
– Что за допрос? – удается освободиться. – Веди себя тише!
– Чай пить идем? – выглядывает Арсения. – У вас все в порядке?
– Да, – стараюсь как можно скорее отойти от Романа.
Дмитрий рассказывает, что мне нужно обратиться к старейшине и заполнить заявление, чтобы завести собаку.
– Ребята, я хочу скорее решить вопрос с документами, – извиняюсь я, собираясь уходить.
– Беги, подруга. Но учти, я буду каждый день приходить в гости, чтобы поиграть с твоим песиком! – щебечет Арсения.
– Каждый? – я не против гостей, но так часто…
– Через день?
– Договоримся, – я быстро обнимаю ее, выбегая на улицу. Зная Арсению, она точно может поселиться у меня. Хотя… у нее же теперь есть Роман.
– Лесия, подожди, – догоняет окрик Романа.
– Ты куда?
– Провожу тебя.
– Я и сама дойти могу, – его настойчивость свежа в памяти. – Что это было?
– Ты так хотела остаться друзьями. И для чего? Михаилу ты не нужна.
– Мы… не хотим торопить события, – слова Романа ранят меня.
– А разве они развиваются?
– Я не хочу это обсуждать.
Мне на самом деле нечего сказать. В отношениях с Михаилом мне многое непонятно: да, я ему нравлюсь, на этом все. Но Вершителям судеб не обязательно жениться и даже встречаться, чтобы допустить некие вольности…
– У тебя точно нет вопросов? – Роман выразительно приподнимает брови, ехидно улыбаясь.
– Нет.
– Ты сердишься на меня?
– Нет.
– Ты расстроена моим выбором?
– Нет! Нет! Нет! – перехожу на крик, не в силах справиться с эмоциями. – Я рада за тебя. Отстань от меня со своими расспросами, намеками и предположениями. Давай… давай и дальше не будем общаться… хотя бы еще какое-то время?
– Вершители, что происходит? – мы и не заметили, как своим разговором привлекли внимание старейшины, который шел по улице.
– Все в порядке, – оправдывается Роман. – Небольшой спор. Нам с Лесией понравился один и тот же щенок. Я уступлю ей.
– Звездочка? – Как искусно он вывернул разговор. – Богдан, я хотела у вас попросить разрешения. Дмитрий сказал, надо обратиться к вам.
– Тогда пойдем, Лесия. Роман, я принимаю ваш выбор.
– Выбор? – теперь не понимает Роман, удивленно глядя на старейшину.
– Щенок, – напоминает он. – Вы уступили Лесии.
– А-а, да, – он оглядывается по сторонам. – Вы правы.
– Тогда мы пойдем, – старейшина аккуратно подталкивает меня в спину, уводя от Романа.
Богдан мирно идет рядом, попутно рассказывая, что, когда Михаил и Филипп были маленькими у них тоже была собака.
– Лесия, у вас с Романом разногласия? – между прочим спрашивает он.
– Мы разберемся.
В доме старейшина подводит меня к столу и показывает образец заявления, которое следует написать. Я усаживаюсь и склоняюсь над бумагой.
– Я знаю, что твоим суженым был Роман. Сын не знает.
Замираю, холодея.
– Это правда. Роман счастлив с Арсенией, – я перевожу тему. – Наш узор изменился, думаю, мы теперь не являемся сужеными… – решаю быть честной с ним, – но я не уверена в этом. Роман тоже.
– Вы должны определиться. Эти изменения… Вершители судеб не ждут, что за них кто-то решит проблему, они действуют сами, – он серьезен.
– Мы не собираемся быть вместе.
– Он делал тебе предложение? В поселении.
– Несколько раз, но… это было до того, как он сошелся с Арсенией.
– Я слышал ваш разговор, не забывай, – интересно, многое ли он успел понять. – Тебе нравится Михаил?..
– Да. Я благодарна ему за помощь…
– …Как мужчина?
Я не хочу отвечать. Одно дело признаться подругам, но другое – произнести это вслух, раскрыться его отцу.
– Да, – лицо горит, прижимаю ладони к щекам.
– Ты не такая, как жена Филиппа. Сделай выбор, разберись в отношениях с Романом.
– Спасибо за доверие.
– А теперь пиши заявление и ступай, – командует старейшина, теряя интерес ко мне.
Он усаживается за рабочее место, а я быстро заканчиваю строку.
– Что-то еще? – спрашиваю я, протягивая исписанный лист.
– Ступай и помни, решение за тобой.
Он протягивает руку, я пожимаю ее, словно даю обещание.
В смятении выхожу на улицу, бреду в сторону дома.
– Лесия, – голос Михаила. – Ты была у отца?
– Да. У Дмитрия ощенилась собака, я хотела взять щенка, – сухо рассказываю я.
– Не одобрил?
– Одобрил.
– Почему ты тогда такая?
– Какая – такая? – наконец-то поднимаю на него глаза.
Михаил стоит напротив, уперев руки в бока. Его взгляд беспокоен.
Он делает шаг ко мне. Его ладонь приглаживает мои растрепавшиеся на ветру волосы, заправляя прядь за ухо.
– Идем, – зовет он.
Михаил почему-то ведет меня в столовую и заказывает две огромные порции шоколадного мороженого навынос.
– Прогуляемся? – протягивает десерт.
– Да, – завороженно смотрю на это облако вкуснятины.
Мы двигаемся по тропинке, соприкасаясь боками и уплетая мороженое.
– О чем думаешь? – выводит из размышлений Михаил.
– Роман и Арсения теперь вместе.
Я сажусь на первую же свободную скамью.
– Ты ревнуешь? – Михаил придвигается плотнее ко мне, оставляя десерт сбоку.
– Ревную?
– Ревновать кого-то – это когда тебе не нравится видеть рядом с ним других девушек. Ты сама хочешь занять их место.
– Вот оно что, – ложка мороженого приятно холодит. В этот момент я думаю о Михаиле. Оказывается, я ревную его…
– Что? – Михаил хватает меня за плечи, разворачивая к себе. – Ты ревнуешь Романа? Он… ты его любишь? – растягивая каждое слово, абсолютно спокойным голосом спрашивает Михаил.
Волна мурашек проходит по телу. Речь Михаила линейна, но хватка жестока, а глаза наполнены решительностью.
– Не как мужчину. Как друга. Я счастлива за Арсению, ее глаза сияют.
Я не вру. Я счастлива за подругу. И я боюсь принести ей боль, вольно или невольно.
Михаил разжимает пальцы, поглаживает мою кожу через ткань платья.
– А я? – он выпрямляется, подмигивая.
Его шуточный тон сбивает с толку. Минуту назад казалось, что это он сам ревнует меня к Роману, а теперь… теперь снова играет со мной.
– Разве это важно? – не разделяю его баловства.
– Важно.
Я улыбаюсь, но мои глаза печальны. Роман прав – я не особенно нужна Михаилу, а наши отношения, если и развиваются, то лишь ему в угоду и по его настроению. Мы перестали ругаться, но мы по-прежнему далеки друг от друга.
– Лесия? – зовет Михаил, массажируя мои плечи.
Меня накрывает волной недовольства. Я снова таю от его прикосновений, а что в итоге? Он без конца сравнивает меня с женой Филиппа, видит мнимую симпатию к Роману, говорит, что в поселении мне не место, а сам тянется ко мне, оголяя нервы. Он притягивает к себе, но не подпускает. Целует на свое усмотрение.
– Ты… – откладываю чашку с мороженым в сторону, активно жестикулирую. – Ты добр ко мне. Я благодарна тебе за помощь… но тебе нравится дразнить меня. Я права? Я как тот самый рыжий птенчик, за которым тебе нравится наблюдать.
– Откуда такие мысли? – он придвигается ко мне ближе. – Ты злишься на меня?
– А разве не так? О Великие Оракулы! Ты сдержан, за исключением… тех объятий в озере, танго, поцелуев…
– Все не так, – он обхватывает мое лицо ладонями.
– Не так? – невольно приближаюсь к нему. Наши лица находятся в миллиметре друг от друга. – Я в этом не уверена.
Михаил притягивает меня к себе, обжигая поцелуем.
– Для чего это? – отталкиваю его, заглядывая в глаза. – Зачем ты меня поцеловал?
– Ты мне нравишься.
– И? Ты спрашиваешь о любви, а сам… Я всего лишь нравлюсь тебе.
– Давай узнавать друг друга.
– Я… мне… мы встречаемся?
– Не торопись, – он обнимает меня, поглаживая по спине. – Идем домой.
И снова никакой точности, и никаких обещаний. Михаилу я не безразлична, он хочет большего. Разве это должно меня успокоить? Роман называет Арсению суженой….
– А как мы будем узнавать друг друга?
– Как все, – пожимает плечами. – Ходить на свидания, общаться… помогать и заботиться друг о друге.
Любопытно, он предлагает встречаться, но избегает самого слова.
– Что мы делали тогда до этого?
– Учились доверять друг другу.
– Сколько же таких стадий у нас должно пройти?
– Лесия, что произошло?
– Ничего, – говорю уже навзрыд.
– Птенчик мой. – Он обнимает меня, поглаживая по голове. – Не плачь. Я не могу видеть твоих слез. Ты мне нравишься. Я хочу встречаться с тобой!
– Я не хочу с тобой встречаться, – реву у него на груди.
– Почему?
– Я хочу, но не так. И плачу я не только из-за этого. Все как-то сразу, понимаешь?
– Я боюсь отношений после разрыва.
Поднимаю заплаканное лицо, не веря в услышанное.
– После Виктории?
– Она и это знает, – ухмыляется он.
– Я согласна встречаться, но не произносить это слово. Так не страшно?
– Страшно, – наклоняется он ко мне. – Теперь мы встречаемся, называя это слово. Только так.
Его губы накрывают мои.
– Мы забыли мороженое, – опомнившись, смотрю на силуэты скамеек позади.
– Оно все равно уже растаяло. Я уберу чашки на обратном пути.
Михаил притягивает меня к себе, обнимая за талию.
– Не хочешь тоже признаться? – чувствую поцелуй в макушку.
– В чем? – обнимаю в ответ.
– А ты и не догадываешься?
– Нет, – уже смеюсь в голос, убегая от него. – Если только поймаешь.
– Ты сомневаешься?
Михаил дает мне небольшую фору, после чего устремляется следом. Несколько раз он оказывается совсем близко, но мне удается увернуться. Конечно же, до поры до времени.
– Я поймал тебя, – Михаил подхватывает меня на руки и кружит. – Ты готова признаться?
– Готова.
Он замирает, опуская меня перед собой.
– Я жду.
– Ты мне нравишься, – быстро шепчу я, пряча лицо у него на груди.
– Лесия, – с тихим придыханием Михаил поднимает мое лицо за подбородок и произносит с улыбкой: – Какая же ты вредина.
– Это кто?
– Вредине говоришь одно, а он делает другое. Или дразнит. Или язык показывает.
– О! – я вспоминаю, как показывала язык Роману. Оказывается, я тогда вредничала.
И пока я удивляюсь, меня снова целуют.
– Мне нравится узнавать тебя, – подвожу итог.
– И мне, – смеется Михаил, снова обнимая меня, и просит: – Расскажи о щенке.
Так мы и доходим до дома.
– Спи сладко, Лесия, – желает на прощание Михаил.