Анастасия Вихарева
Остановить явь
– Кажется, зарядные устройства Бесхор производит?
– Бесхор не охотник, а если он, тогда он великий комбинатор, – рассмеялся Каффа. – Его проверяли много раз.
– Но, возможно, у него есть связь с охотником, – предположила Анна.
– Тогда ему крупно повезло, – позавидовал Правитель Каффа. – Не исключено, что этот охотник – Правитель Богрук, которого считают мертвым, его отец.
– Теоретически, если медузу морока выдавить в пространство, лишив подвижности, она не загорится. Я не знаю, что с ней будет, но, возможно, начнет болеть всеми болезнями. Огромный подпространственный червяк должен чувствовать себя в пространстве не в своей тарелке. И приходи, качай ее на здоровье.
– Но как?! – наморщил лоб Правитель Каффа.
– Драконы и василиски могли бы ее удержать. Или… Драконов создают по ту сторону бытия, и выдавливают в бытие. Ну а, если, предположим, выдавить не дракона, а клетку?
– Нет, это вряд ли, – рассмеялся Каффа. – Дракон – совместное производство Творца и Правителей. Создавать приспособления, чтобы кого-то держали в темнице, Он не позволит. Это, кстати, одна из причин, почему охотников не считают Правителями. После того, что они творили, им не дано подняться на ту сторону. Бог при жизни объявил их вне закона, как медуз морока.
– А если расположить драконов так, чтобы они выдавливали медуз в пространство, не давая им разбегаться?! Предположим, двойная решетка?
– Легко сказать, но сложно в исполнении. Сторожить, куда ни шло, но мучить, пусть даже медуз, драконов не уговорить. Они очень интеллектуальные и милосердные существа. Хотя, мысль интересная! – Каффа с повышенным вниманием ждал, что она скажет еще.
– Или нейтронная звезда… Нет, скорее Черная дыра, но небольшая, чтобы она не загорелась. Гравитация будет держать ее в пространстве-подпространстве и не даст удрать. У силы медуз ведь нет генома? Если как-то использовать только ее силу? Меч она выставляет, когда есть плоть, а сила сама по себе. Когда мы воткнули в нее меч, она не стала его жевать, из нее вытекла та самая сила, которая тут же обратилась в медузу. Ну а что, если в ту жидкость попали некие частицы, которые мгновенно становятся плотью?
– Ты… – лицо Правителя Каффы вытянулось.
– Нет, я просто умно так увидела: бедненькая медуза морока, которую качают несколько галактик. Я понимаю, что мы скатились бы без нее в каменный век, но я вдруг представила себя на ее месте.
– Чему я нисколько не удивлен, – растерянно проговорил Каффа. – Ты унаследовала от бабки Катрин много больше, чем от Айры, которая в своем роде мутирующий Правитель. Она странным образом унаследовала силу от отца, а меч от матери, тогда как обычно происходит наоборот. Мы думали, с таким чудовищем в чреве, матушка не выживет. Айра пила ее не хуже медузы морока и резвилась с мечом, открывая живот трижды, пока ее не вытащили на свет. Поэтому Правители с мечами охотников в природе встречаются, а с силой… Этого Правители Маттеруса не допустили бы, все особи с силой охотников были убиты.
– Мать достали недоношенную?
– Как раз наоборот, ее передержали. Шла война, всем было не до ребенка. В таком случае, я понимаю еще меньше: как ты смогла унаследовать силу Катрин, если Айра не была ее носительницей? – Каффа озадаченно осмотрел ее с ног до головы. – Странно, что матушка не почувствовала ее, или… ты унаследовала силу Дайкона, и меч Айры. Тоже, выходит, мутант!
– А чем сила Катрин отличается от силы Карсада?
Каффа на мгновение замялся.
– Карсад – могучий Правитель, который всегда умел родить живое. Он обрак, и знает о пространстве больше, чем другие. Пока не было вселенной, обраков за Правителей не считали, они кормились от других Правителей, не умея добыть силу сами, и часто становились чьей-то пищей. Они показывали им свои фантазии в картинках. Для обрака империя – и сила, и защита. Пространство им ближе, чем подпространство. А для твоей бабки империя, скорее, дань моде, она умеет накапливать силу из подпространства. Она и сейчас не понимает, как можно спать в пространстве, если и так спишь. Мы все, и я, и Зарт, и Айра – нечто среднее между отцом и матерью. И ты тоже. По крайне мере, я так думал, – Правитель Каффа задумчиво покачал головой. – Но теперь я в этом не уверен. Твой меч и сила такие же древние, как медузы морока.
– Почему?
Правитель Каффа повел плечом, прислушиваясь к себе, досадливо поморщившись.
– Сдается мне, ты приняла на себя то, что улетучились из этого хлама, – он кивнул на сломанные ловушки. – А этого я объяснить не могу. Ты мины не создавала, это не твоя сила, и это не та сила, которую аккумулируют в себе перкары.
– Но я же выпила не абстрактную силу, – Анна ткнула пальцем в кучу хлама.
– Вот-вот, откуда у тебя такая способность? – нахмурился Правитель Каффа, как-то странно на нее посмотрев. Он почти вслух шевелил извилинами, потирая виски.
– Значит, Дай был прав, – удовлетворенно проворчала Анна. – Бабка Катрин – как медуза морока. А как охотники скачивали силу медуз?
– Собрать ее силу можно, но не представляю, как ты к ней подступишься. Это подпространственный червяк, и все, что им нужно, закусить и размножиться. Сколько бы от нее не отрезали, все ее части жизнеспособны, а те, кто пытался выпить ее силу, умирали. Сила медуз пожирает нас изнутри. Охотникам, да, как-то удавалось сделать ее безопасной. Их сила каким-то образом нейтрализовала ее яд. Создатель для этого их и создал, когда медуз развелось видимо-невидимо. Они собирали почти всю силу, которая выплескивалась через радужный мост – для Правителей наступили голодные времена. Охотники пили медуз, и кое-что сливали для нас. Но длилось это недолго, очень скоро они превратились в тиранов, почувствовав превосходство.
– Не яд, а меч. Они делают силу беззубой, – уверенно заявила Анна. – Сила медуз не то, что о ней принято думать.
– Меч – дар свыше, а сила – часть нас самих.
– Вот именно. А у медузы наоборот. Сила то, что она аккумулировала, а меч – суть, дар свыше. Она ж для этого создавалась?
– Ты хочешь сказать, что ты приняла на себя силу медузы, которая, возможно, умерла, но перед тем сумела распознать врага, и каким-то образом передала тебе свое сообщение? Подсознательно, на уровне интуиции, которая сама по себе недостаточно изучена? Тогда не матушка, а ты – существо, подобное медузам, – заступился Правитель Каффа за Правительницу Катрин.
– Алогично. Она пьет не медуз, а то, что пьют медузы. Значит, у них много общего.
– Это у тебя много общего! – оскорбился Правитель Каффа, раздражаясь.
– Ты хочешь сказать, что если от меня отрезать руку или ногу, из нее вырасту еще одна я? Я, вообще-то, пострадавшая и хотела помочь! А ты из меня какое-то чудовище сделал.
– Я не то хотел сказать, – спохватился Правитель Каффа. – Ты не можешь быть охотником! У нас в роду нет ни одного охотника! Их вообще нет на свете! Они выбили из игры, когда развязали войну с обраками и перкарами. Последние, пожалуй, ненавидели их больше, чем беззащитные обраки. Охотники разрушили мир перкаров, когда стали охотится на медуз, подкармливая обраками – медузы быстро усвоили, что можно охотиться на Правителей. Вряд ли у них есть сознание, но они пожирают друг друга, а сила, кому бы она ни принадлежала, быстро накапливает опыт.
Правитель Каффа замолчал. Он изменился. С его-то носом, который напоминал клюв орла, он и без того выглядел хищно, но теперь глаза его лихорадочно блестели. Анна насторожилась, пожалев, что рассказала больше, чем следует.
– Ты сказал, что игрушка была снабжена человеческим сознанием? – напомнила она, сообразив, что Правитель Каффа что-то не договаривает.
– Ах, да, очень может быть, – кивнул Каффа, отвлекшись от мыслей. – Просто медузы морока не обладают сознанием, и сила, что бы с ней ни происходило, не воспринимает опыт, как осознанный. Возможно, человеческое сознание помогло силе составить представление о том, что с нею происходило все это время. Нет ничего предосудительно, что твоя сила и меч проявили себя несколько необычно, – он улыбнулся, раскаявшись, что нагнал на нее страху. – В той или иной мере мы все и перкары, и охотники, и обраки, но кто-то больше, кто-то меньше. Мы можем легко проверить нашу теорию. Попробуй поманить силу последней ловушки на себя.
– Как это?
– Это ж твоя империя. Попробуй просканировать пространство, нащупай искомый объект. Как ты собираешься защищать империю, если не можешь обнаружить врага? – Каффа рассмеялся.
Анна закрыла глаза, сосредоточившись.
Игрушка плыла по орбите звезды в восьмидесяти миллионах километров, уцепившись за метеорит – пульсирующий сгусток плазмы, который имел одну цель – убить. И поманила силу на себя. Сила прислушалась, протянув тоненькую нить, чтобы пощупать того, кто ее позвал. Анна не сделала ни одной попытки закрыться. И почувствовала, как сила узнала ее.
Чужое сознание ушло в небытие.
Анна едва поверила в то, что только что сделала, не сумев скрыть восторг.
– Я… я не удивлен… – правитель Каффа растерялся и побледнел.
– Я не собираюсь кормить медуз Правителями, – раздраженно бросила Анна, заметив его испуг. – Я понятия не имею, почему она пришла ко мне, а не к тебе и не улетела к своему хозяину. Может, он мертв? С какой стати я буду перед тобой оправдываться?
– Мертв, говоришь? Об этом я не подумал. Что же мы гонялись за ними?! – Правитель Каффа с облегчением выдохнул и повеселел. – Может у Дайкона был брат-близнец, который настрогал игрушек?
– Пока вы их не сломали, я понятия не имела, что могу так.
– Жаль, что не я ее выпил.
– Получается, я могу разредить все зарядные устройства? – испугалась Анна.
– Вряд ли. Та сила, что питает зарядные устройства, не более чем движущая сила, она не под сознанием. В каждой империи присутствует инородная сила, и пока она не враждебна, наша сила ей не противостоит. А эта… – он снова кивнул на металлические диски, – осознала себя и вышла на тропу войны. Хуже, все это время она оставалась в подпространстве, то есть, в свободном состоянии. Но, возможно, у тебя получится ее пусть не выпить, но освободить, если поставишь перед собой такую задачу. Свою силу мы легко возвращаем, где бы она ни была, а чужая возвращается к хозяину. Ту, которую не успеешь собрать мечом.
– Подожди, ты говорил, что там было человеческое сознание, откуда оно взялось?
– У людей, естественно. Это не так сложно, если вовремя окружить его силой и не дать сознанию улизнуть на ту сторону.
– А сознание Правителя? Его тоже можно уловить? – Анна почувствовала, что ее поташнивает.
Правитель Каффа улыбнулся, но натянуто.
– Нет, наше сознание устроено несколько иначе. Нам не нужно пересекать подпространство, чтобы подняться выше, наше сознание свободно изначально, – Каффа вытер внезапно выступивший пот со лба, содрогнувшись. – Ужас! Я потерял бы сон и покой! Если где-то производят такое оружие… Выпьешь чего-нибудь?
– От кофе не откажусь.
Правитель Каффа приказал принести ему вино и десерт, для нее мороженое и кофе.
Поглощая мороженное, Анна не могла отделаться от ощущения, что заключена в какую-то железяку, которая палила и палила, а она получала от этого удовольствие, словно опоенная наркотиками. Сила ее, похоже, каялась, пытаясь понять, как сподобилась поднять на себя меч. И внезапно перед глазами поплыли нечеткие лица, мелькающие в памяти, как тени. Она бы, наверное, примерно могла даже найти то место, где лежала умирающая медуза морока. Сознания у медуз действительно не было, сила, заключенная в ней, никак себя не осознавала и ничего не чувствовала: думая о себе, как о медузе, Анна сразу же погружалась во тьму, с чувством голода и окружающей ее инородной плотью – но соседство с человеческим сознанием не прошло для силы даром.
– Господи! Перестань думать о медузах! – не выдержал правитель Каффа, резко поставив на стол бокал.
– А ты не лезь в мои мысли! – парировала Анна.
Правитель Каффа допил вино, щелкнул пальцами, чтобы все убрали.
– Я пока созову Совет, а ты закрепи звезду с остальными. Не дело, когда овца бродит, отбившись от стада. Милая такая… звездочка, – приценился он, глядя в иллюминатор. – Военный крейсер я оставлю. Закончишь, выдвигайся на Огру. А мне нужно еще кое-что проверить, – он собрал обломки мин, разложенные на соседнем столе, в коробку. Все, иди, не отвлекай.
– Спасибо за гостеприимство, – Анна почувствовала, что ее выставляют. – Да, кстати, если положить твой протений в ядро корабля, сдается мне, что невесомости уже не будет, – подсказала она.
– А я бы не догадался! – с досадой бросил Правитель Каффа. – Ты, вроде, по палубе ходишь, не висишь в воздухе! Ну, все, все, – он помахал ладонью, показывая на дверь и вызывая помощников. – Поболтаем в другой раз.
Из воздуха перед нею соткался аморф, поклонился, пропуская вперед. Анна еще раз взглянула на Правителя Каффу, который словно забыл о ее существовании, что-то обсуждая с огневиком и аморфами, но подслушать не получилось. Неподалеку от Каффы прогуливался его демон Каа, вывалившись из подпространства, и, копируя то ли Каффу, то ли Карсада, заложив четыре щупальца за спину, подозрительно посматривал в ее сторону. Своим «себе на уме» Каа иногда умудрялся вывести из себя даже Дая. Анна пожалела, что его нет рядом. Сначала решили, что в мину снова засунули демона, и Дай отправился на Дайкон объявлять общую тревогу.
Раздосадованная, Анна показала Каа язык, он в ответ сделал то же самое и помахал щупальцем. Вежливый аморф предусмотрительно открыл перед нею дверь.
– Прошу. Я отведу вас, Правитель Анит, в отсек с флаерами.
– Веди, – вздохнула Анна.
Глава 8
– Я не понимаю, почему мне нельзя присутствовать на Совете?! —возмутилась Анна.
– Не доросла еще! Без сопливых обойдемся, – Правитель Зарт загородил проход. – Я сейчас меч достану, – пригрозил он.
– Это на моей территории нашли эти штуки, это я справилась с ними! Пропусти! – Анна настойчиво толкнула Правителя Зарта, но он стоял, как скала.
– Я только что звезду к своей империи пришила… – наглость родственников Анну взбесила. – На неприятности нарываешься?! Я тоже могу меч достать!
– Не-ет! Соску дать, чтоб успокоилась? – язвительно бросил Зарт, пропуская ухмыляющегося Каффу.
Каффа состроил козу, и довольно хихикнул.
– Но почему Даю можно, а мне нельзя?! – заглянув через плечо, Анна заметила Дая, зависшего над пустым троном без опознавательного знака.
– Дай сведущ в вопросах, которые ты пока можешь воспринимаешь только эмоционально, – ответил Карсад, остановившись возле нее. – Речь пойдет о серьезных вещах.
– Я поговорю с ней, – подошла Правительница Айра.
Она мягко взяла Анну за руку и отвела в сторону.
– Ты мне не мать после этого, – обиженно бросила Анна, отстраняясь.
– Тут вообще-то Правители собрались, – бросил Зарт, закрывая дверь и вставая у порога. – Как ты разговариваешь с матерью?!
– А я кто?! Серое облако пыли? – Анна развернулась и быстрым шагом вышла из зала.
Мало того, что ее игнорировали и использовали, так еще выставляли на всю галактику убогой, не способной утереть сопли под носом. А демон, которому она доверяла, даже не пожелал выйти, чтобы заставить других считаться с нею. Он то и дело проворачивал за спиной делишки, о которых она могла только догадываться, и часто забывал, что именно он призван расположить к ней других Правителей и демонов. И ничего не поделаешь, он не нуждался в ее крови, после того как стал собственником Черной дыры.
Анну душила обида, слезы бежали по лицу.
Наверное, это был последний день, когда она входила в Олеомское содружество. Никто не воспринимал ее здесь, как Правителя. Она уже жалела, что согласилась принять в империи бажби и динов. Вырвать их из империи, когда они только-только вернулись в цивилизацию, было то же самое, что заставить их вернуться в каменный век.
Ну и пусть! Она еще достанет себе звезд, а эти две передаст матери. Дины и бажби отца с удовольствием примут ее правление.
На Сорее мать простили, позволив занять дворец, который долгое время принадлежал Катрин, но конфисковали половину звезд. И народа у нее осталось немного. Мать вела себя тише воды, ниже травы, редко появляясь даже на Огре. Но она отстраивала империю. На рынке начали появляться товары с гербом империи Гидра.
– Аня, послушай… – мать поравнялась с нею, ухватив за руку. – Не пори горячку.
Анна и не заметила, что мать идет за ней.
– Отстань! – выдохнула она, вытирая слезы.
– Давай посидим где-нибудь, не вынося сор из избы.
Они стояли на центральной площади. Прохожие с удивлением оглядывались на них и замедляли шаг.
Нечасто увидишь Правителя в слезах.
Анна сполоснула лицо из фонтана, задержав взгляд на беззаботной яркой радуге дождевой пыли. Солнечные лучи преломлялись в прозрачном камне статуи, окрашивая струи воды в разные цвета.
– А ты не пойдешь на Совет? – прищурилась она, повернувшись к матери. Совет уже, наверное, начался, но мать не торопилась, придирчиво осматривая свой отреставрированный дворец. Когда Анна была здесь в первый раз, дворец матери выглядел запущенно, ее статуя, женщина с крыльями, со временем потеряла форму, теперь же и дворец, и фонтаны, и статую привели в порядок. Ночью здесь все светилось, флюоресцируя, собирая много зрителей. Сейчас, сияя в солнечных лучах, площадь была относительно пустынна – днем жизнь на Огре сосредотачивалась в деловых кварталах.
– Меня не было шестьдесят пять миллионов лет, как-то обходились, – мать взяла ее под руку и повела через площадь.
– Но почему Даю разрешили, а меня выставили? – Анна всхлипнула, высморкавшись.
– Он единственный представитель империи Анит, способный отстаивать твои интересы, – ответила мать, поднимаясь по ступенькам. – Ты, в сущности, еще ребенок.
– Я не ребенок! Понятно тебе?! – Анна развернулась, собираясь уходить.
– А что ты будешь делать, если Совет примет решение производить такое оружие у себя? – бросила мать вслед. – Там не сопли с сахаром обсуждают, а оружие, которое может разрушить полгалактики. Олеом, а именно империи Каффа и Катрин, давно производят крейсеры, которыми Правители и люди убивают друг друга.
Анна остановилась, повернувшись и испуганно взглянув на мать.
– Они что, с ума сошли?
Мать продолжала смотреть молча, но в глазах ее застыла боль. Теперь, когда не было демонов, чувства матери лежали перед Анной, как на ладони. И, наверное, она испугалась за себя. Возможно, именно такая – раздетая, очеловеченная, она стояла перед Правителем Зартом, пытаясь убедить его, что она Правитель, и перед Каффой на крейсере, когда он читал ее, как открытую книгу.
Анна вдруг пожалела мать. Она слишком долго знала ее, чтобы обмануться. Выглядела мать усталой, обессилевшей. Возможно, сказывались последствия заключения меча и силы под стражу, а она разучилась быстро восполнять ресурсы. Или тратила слишком много сил, зарабатывая средства преобразованием планет полукровок в империи деда или Правителей, которые в преобразованиях были не сильны. На восстановлении империи требовались большие средства – империя поднималась из руин, но никому в Олеоме не было до нее дела. К ней относились с таким же пренебрежением, как к империи Анит. Чтобы противостоять Правителям и Галактическому Совету, мечтающим лишить ее всего, до последней звезды, ей приходилось молча сносить обиды.
«Боги тоже плачут!» – с горькой иронией подумала Анна, поднимаясь по ступеням вслед за матерью.
– Ты это серьезно? Про то, чтобы мины такие создавать?
– Вполне… Я надеюсь, до маразма не дойдем, но ты должна понимать, что есть много вещей, о которых тебе лучше не знать. Если мы в чем-то уступим, от Олеомского содружества не оставят камня на камне. У нас много врагов, которые мечтают поставить Олеом на колени. Здесь ничуть не лучше, чем на Земле. И мы с тобой пострадаем в первую очередь. Нас рассматривают не иначе, как Олеом, а у нас нет ничего из того, что есть у них, мы – слабое звено. С нас и начнут. Я иногда жалею, что не успела выйти из состава содружества. Мне было бы проще объяснить народу, почему мы не живем богато, как в империи Каффы или Карсада. Трудно удерживать народ, который мечтает жить так же. Я проголодалась, – перевела она тему. – Не составишь мне компанию?
– Да, с удовольствием. Последний раз пообедала с правителем Каффой, – растерянно проговорила Анна, укорив себя, что не поинтересовалась делами матери раньше.
– А у тебя ничего так стало, – порадовалась она, осматриваясь.
– Ты не видела дворец, когда здесь бывал твой отец, – грустно улыбнулась она. – Его строили по его проекту.
Дворцовых служителей у матери было немного, дворец казался почти пустым, и оттого давил громадными залами, пока еще ничем не заполненными. А кое-где шло строительство, гоблины укладывали тяжелые каменные плиты. Мать кивнула на работающих людей, поговорив с одним из бригадиров, что-то черкнув на бумаге, которую он ей показал.
– Нет худа без добра, за то время, пока империя была в изоляции, расы людей почти не смешивались, – рассмеялась мать. – У меня есть и гоблины, и оборотни, и гномы. Так что мы быстро отстроим империю заново. На Реюлине и Айране остались руины дворца твоего отца, я буду рада помочь его восстановить, если захочешь. У меня где-то должны были сохраниться чертежи. Я поищу в архивах.
– Можно, – согласилась Анна. – А я помогу тебе с преобразованием. Да, я хотела попросить тебя. Дай нашел еще тринадцать звезд империи Дайкон, оставшихся бесхозными. Там тоже есть обитаемые планеты и народ отца. Ты не могла бы их взять? Я, правда, не готова, – с досадой проговорила Анна, вспомнив, как мало уделяет времени своей империи. – Им нужна помощь, а звезды и люди отца хорошо тебя знают.
– Ты действительно не хочешь сама? – просияла мать, не сумев скрыть радости.
– Правда, – хлюпнула все еще заложенным носом Анна. – Я совершенно не представляю, что мне делать с людьми. Там верят, что ты жива, и все еще надеются, что или ты, или Дайкон вернетесь.
– А Дай? Он согласится?
– Он сам мне это предложил, – кивнула Анна. – Я знаю, что могу достать звезды, когда пожелаю и сколько пожелаю. Только я не знаю, что мне с ними делать.
– Если твоя сила и меч таковы, как говорит Правитель Каффа, возможно… – задумчиво проговорила мать. – Это большая удача, что хоть что-то ты унаследовала от Катрин и Дайкона. Я обрак, мне легко наполнить планету жизнью, но это могут все Правители. Другое дело преобразовать планету или взорвать нейтронную звезду, – мать не скрывала своей гордости. – И все же, не стоит пренебрегать помощью содружества. У нас с тобой нет ни денег, ни производства. Мне тоже хочется послать всех к черту, но я Правитель, и обязана думать об империи. Если ты не научишься сдерживать эмоции, звезды однажды тебя предадут.
– Мама, я знаю, я все понимаю, – перебила ее Анна. – Но вряд ли тем же звездам понравится, если сознание людей станут использовать в качестве оружия. Так они предадут еще быстрее. А что мы скажем тому, кто наблюдает за нами? Чем же тогда Правители отличаются от людей?
– Никак. Бог сам все поймет. Он мудр и справедлив, и в свое время наломал дров не меньше. Сила – ни добро и не зло. Это мы делаем ее добром или злом. Оставшись без Правителя, сила становится самостоятельной – и тогда люди становятся ее рабами. Они слишком слабы, чтобы противиться тому, чему научил силу Правитель. Сильные особи пожирают слабых, размножаются, и снова пожирают – как амебы. Ты должна быть мудрее, чем твоя сила. То, что мы узнали, достаточно, чтобы искать способ защиты от вторжения. Речь на Совете пойдет о военных секретных разработках. Ты же понимаешь, что ловушки – первые ласточки. За ними последуют более совершенное и смертоносное оружие, поставленное на поток. Сейчас они проверяют его слабые места. Мины подпространственные, следовательно, они наше бытие – это несколько иной уровень. И никто, кроме Правителей, не сможет им противостоять. Признаюсь, я уже дала согласие разместить у себя часть производства, если будет такое решение. Естественно, мы будем искать способ удержать силу в подпространстве, не используя человеческий фактор. Ты можешь нам что-то предложить?!
Мать строго и выжидательно помолчала, давая ей время осознать сказанное.
– Ты не права! Вы все неправы! – возразила Анна, усаживаясь за накрытый на двоих стол. – Сознание человека ушло, так? Но сама ловушка осталась целой. Теперь это хлам. В ней нет движущей силы, которую я выпила, и нет меча, который подзаряжал ее. Для вас эта сила инородна, тогда как я нечто среднее между силой медуз морока и вашей, поэтому я могу принять на себя и ту силу, и другую, и третью. Не странно ли, что первым проявил себя меч, когда один из меченосцев помахал у меня своим мечом перед носом, тогда как у других Правителей сначала проявляется сила? А сила появилась как с куста, и в нужном количестве. Правители подкармливают детей, передают им звезду, которая питает младенца. У меня не было ни того, ни другого.
– Возможно, ты просто приспособилась к условиям, – пожала плечами мать.
– Если я захочу, чтобы та штука заработала, она оживет, я уверена, – твердо заявила Анна. – Вот вам первый вариант. А если я прикажу ей слушать определенную волну или человека, она исполнит мое приказание в точности. Следовательно, я могу поставить над ней любого оператора, не заключая внутрь мины. Вот вам второй вариант. И третий, для вас эта штука опасна, но лишь потому, что сила вам не подчиняется. Но что помешает вам создать такое же оружие, когда не нужно убивать людей и медуз?
Мать с сомнением покачала головой.
– Сила медуз обладает особенными свойствами. Их бытие не пространство, и не подпространство, а полное их отсутствие. Именно это качество удерживает железо в подпространстве, не позволяя растаять, как образ.
– Пусть без медузы морока нам не обойтись, но если обучить эту силу? Предположим, я выпила силу медузы, – Анна выпустила часть силы, которую вытянула из мины. – Теперь попробуй ее.
Дождавшись, когда мать соберет силу, она продолжила твердым голосом.
– Значит, я не только выпила, я ее преобразовала. И при этом она помнит состояние, в котором пребывала, пока была медузой. Сила и меч лишь инструмент в наших руках. У тебя нет средств, чтобы поднять экономику империи? Хорошо. Открой производство зарядных устройств для аэлранов, флаеров, крейсеров, налаживай производство защитных браслетов. И твоя империя будет одной из самых успешных в галактике! На Бесхора, который зарядные устройства производит, все галактики молятся. Пора бы ему потесниться… Я помогу, я выпью медузу морока без остатка, и передам ее силу тебе. Ты можешь хранить ее где угодно: в микроорганизмах, в растениях, в камне. Кстати, лучше, наверное, в кристаллах, так она останется чистой. И брать, когда понадобится.
Анна слегка растерялась, когда увидела устремленные на нее испуганные глаза с расширенными зрачками. Мать словно окаменела, застыв с поднесенной ко рту ложкой.
– Мам… – позвала Анна, поперхнувшись.
Мать тряхнула головой.
– Постой-ка, а ты случайно… – она изменилась в лице. – Как это к тебе пришло? Как ты поняла, что это возможно? – нервно потребовала она. – Ты размышляла над этим?
Анна смутилась. Честно говоря, она и сама была удивлена. Вряд ли она думала, скорее, слова следовали за порывами сердца, и высказала все, что пришло ей на ум. Но мысли не казались чужими.
– Значит, Каффа и Карсад правы, ты провидец, – мать отодвинула тарелку. И вдруг лицо стало бледным, а руки слегка задрожали. – Или охотник… что еще хуже…
Страх матери передался Анне.
– Это разве плохо? Дед тоже провидец, – не поняла Анна ее тревоги.
– Нет, но… Да. Да! Ты из тех Правителей, за которыми будут охотиться во все дни, – мать встала, уронив салфетку. Не заметив, подошла к окну, тяжело оперевшись на подоконник. – Кто-то, чтобы сохранить свои тайны. Ты легко разгадала секрет Бесхора, над которым бьются миллионы Правителей. Кто-то, чтобы заполучить твою силу. Это великий соблазн! И рано или поздно тебя убьют. Ты должна бояться даже Карсада и собственного демона. Отец властолюбец, он никогда не упускал возможности подняться на самый верх. А Дай… Он амбициозен и привык действовать самостоятельно, и вполне может использовать тебя. Да, он друг, но сколько раз демоны предавали Правителей? В первую очередь он защищает свои интересы. А про других Правителей я уже не говорю!
– Вы с Ари поссорились? – Анна присела на край подоконника. – Она-то была с тобой до конца. Она чуть с жизнью не распрощалась, охраняя тебя.
– Ари самочка, для нее я дитя, которого ей не дал Бог. А Дай самец – вожак и боец. Он любого убьет, если встать у него на пути, – грустно усмехнулась мать. – Как он провернул все: с полукровками, с демонами, с тобой… Мы с Ари никогда бы в жизни до такого не додумались. Мы с Ари, как миллионы Правителей, плывем по течению, а Дай… Строит плотины и поворачивает реки вспять. Только не получилось бы, как с Аральским морем.
– Я это уже заметила, – кивнула Анна. – А почему Карсад и Катрин не могут, как я?
Мать пожала плечами.
– Раньше я не смогла бы ответить, но теперь… Кажется, я разгадала тайну провидцев. Это очевидно. Сила некоторых Правителей, в особенности мертвых, время от времени притекает к нему. Поэтому он предугадывает опасность. А Катрин… Могу лишь догадываться. Сдается мне, она пьет ту же силу, которую пьют медузы. Медузы прекрасно чувствуют себя за пределами вселенной, и Катрин легко достает до Бездны. Она не провидец, но она очень сильный Правитель. Каффа и Зарт в этом на нее похожи, но до Катрин им, конечно, далеко. У обоих мечи обраков. У меня меч перкара, а сила обрака – я похожа на отца, но ударить могу так же сильно, как Катрин. И у тебя меч перкара, а сила… Этого я не понимаю, и это меня пугает. Возможно, Дайкон скрыл, что он охотник. От нас всех. Опасно иметь такую силу, особенно, если рядом обраки, у которых страх перед охотниками в крови.
– А почему медузы охотятся на нас?
Мать снова пожала плечами, задумавшись, сложив руки на коленях.
– Охотники прикармливали медуз обраками, а сила быстро учится. В свое время перкары ходили между ними безопасно, рассматривая как живность Бездны, которая паслась у края вселенной.
– Возможно, дед уже догадался, он… он все время… – Сказать, что ее держат за дурочку, у Анны не повернулся язык. – И запретил думать о школе Правителей на Сорее, куда отправил Маришу, – горько посетовала она.
– Вполне возможно, – кивнула мать. – Но не думаю. Скорее, решил, что твой дар подобен его дару.
– Но как я скрою свои способности? – еще больше расстроилась Анна, вспоминая лицо Правителя Каффы, который сразу стал холоден, как только понял, что она имеет над ловушкой власть.
