Айрин Серпента
Жизнь точки на карте
Дикость в его глазах сменилась мольбой.
– Хилари, любимая, давай вернём время назад. Мы ещё будем счастливы. Зачем тебе этот охотник за удачей6*? Вернись ко мне, я сделаю тебя счастливой.
– Так же, как твой брат сделал счастливыми моих отца и мать, – Хилари с горечью отвернулась. – И ты ещё пытался спасти его.
Майкл встал на колени с нею рядом, обнял так осторожно, будто вовсе не он бушевал в комнате парой минут ранее.
– Любовь моя, это правда. Лукас был такой же частью моей семьи, как Джил и Сайсели – твоей. Мой брат. Я не мог не пытаться спасти его. Но теперь твоими заботами обмен состоялся: трое Йорков за троих Орти. Никого не осталось, кроме нас с тобой. Давай закончим эту вендетту, а?
– Не я её начинала.
– Не ты, – согласился Майкл. – Лукас. Но только ты можешь сказать basta, finita. Нам с тобой нужно постараться родить шестерых детей взамен отнятых жизней.
– Я не буду рожать никого для тебя, Майкл, – Хилари высвободилась из его рук. – Уходи и оставь меня в покое. Меня и Криса.
Имя любовника, произнесённое вслух, было смертельной ошибкой. Одержимость снова мелькнула в мужских глазах.
– Ты забудешь его, – низким голосом произнёс безумец. – Если ты не будешь видеть и слышать его, ты забудешь.
Он решительно оторвал шнур с кистями от упавшей портьеры и вернулся к по-прежнему стоящей на коленях Хилари Орти.
– Ты поедешь со мной. Добровольно или нет – делай выбор сама. Я всё равно не поверю в твоё хорошее поведение и буду вынужден связать тебе руки. Заведи их за спину!
Женщина подчинилась автоматически, словно робот; но тут же нахмурилась, чувствуя, как виток за витком шнур обматывает её запястья.
– Подожди. Ты собираешься похитить меня? – в её голосе не было страха, только безграничное изумление.
– Можно сказать и так, – помогая себе зубами, Ондрада затянул морской узел. В правый бок Хилари упёрлось что-то твёрдое. – Ты выйдешь со мной из отеля тихо и мирно, красотка, или я выстрелю в тебя.
Скосив глаза, Хилари разглядела в кулаке Майкла свой собственный «вальтер», незаконно провезённый в страну. Калибр, конечно, мелкий; но мало приятного в перспективе быть раненой даже из «вальтера».
– Тебя будут искать и найдут, Майкл, – в последний раз попыталась она воззвать к его здравому смыслу. – Скандал будет немыслимый. Тебя посадят в тюрьму.
Ондрада улыбнулся пленнице плотно сжатыми губами.
– Выйдем из отеля так, чтобы не привлекать внимания.
Из одного кармана куртки он извлёк огромные солнцезащитные очки, сразу закрывшие половину лица, из другого – слегка помятую мягкую шляпу в стиле Майка Хаммера7* и нахлобучил её себе на голову, скрыв тёмные волосы.
– Где ты взял мой пистолет?
– Где ты хранишь свои шляпы?
– Я задала вопрос первой.
– Мне на очерёдность плевать. Нашёл. Я побывал в этом номере вчера, пока ты со своим жеребцом торчала в ресторане. А сейчас мне нужна шляпа с широкими полями!
Хилари, пытаясь просверлить в противнике дыру взглядом, молчала. Ондрада поднял руку, собираясь ударить её по лицу снова; но взгляд на засохшую струйку крови на подбородке отрезвил его.
– Так мы далеко не выберемся, – дёрнув за конец шнура, которым были связаны руки пленницы, мужчина привязал её к одной из стоек кровати. Хилари Орти могла обхватить ладонями витую стойку, но не скинуть с неё петлю. Пинать же ногами кровать от бессильной злости она посчитала лишней тратой энергии.
Ондрада наконец отыскал в шкафу золотистую шляпу с большими полями, в которой Хилари прилетела в Монако, очки с тонированными стёклами, надел всё это на свою пленницу и отступил на шаг, чтобы полюбоваться ею.
– В целом неплохо. По лицу, конечно, заметно, что ты была слегка… наказана, но дело поправимое.
Он прошёл в ванную и сдёрнул с перекладины белое гостиничное полотенце с золотыми буквами «Отель де Пари». Намочив край полотенца, Майкл вернулся в комнату, действуя почти нежно, вытер кровь с лица Хилари. Полотенце больше не было ему нужно, и Майкл бросил его на пол здесь же, к ногам женщины.
– Так лучше, – критически оглядев пленницу, проговорил он. – А теперь пойдём. И помни, ведёшь себя тихо – пистолет молчит. Если нет… мне терять уже нечего.
До боли стиснув зубы, Хилари кивнула. Возможно, в холле ей подвернётся шанс ускользнуть от этого безумца. Хотя… а вдруг Ондрада в бешенстве начнёт палить во все стороны, не различая чужих и своих? Но, может быть, кто-то заметит её связанные руки и…
Майкл словно прочёл её мысли. Вернувшись к шкафу, он отыскал среди вешалок небольшое норковое манто, обмотал им плечи Хилари так, чтобы казалось, что она придерживает края накидки руками.
– Идём. Мы спустимся в гараж отеля и сядем в мою машину, запаркованную там. Хотелось бы избежать напрасного шума и жертв.
– Куда ты меня везёшь? – Хилари Орти с трудом разлепляла губы.
Ондрада ухмыльнулся.
– Увидишь, красотка.
Они покинули номер – Майкл захлопнул дверь ногой, не отрывая пистолета от бока пленницы, и шёл немного позади, создавая впечатление, что обнимает женщину одной рукой за талию, скрытую под манто.
– Шевели ногами, солнышко, – поторопил он.
Двери лифта раскрылись, но в глубине кабины находилась только одна молодая девушка – та самая француженка, с которой Хилари познакомилась в первый день у бассейна. Страстная поклонница Джека Строумера.
– О, я вас знаю! – воскликнула она. – Заходите, скорее! Как ваши дела? Comment ça va?
– Très bien, merci beaucoup, – Хилари вымученно улыбнулась.
– Etes-vous madame Stroumer? Cela en effet? – не унималась девушка.
– Qui. Tu8*…
Майкл довольно сильно ткнул её в бок пистолетом.
– Прекрати говорить на языке, которого я не понимаю.
– Хорошо, дорогой, – покорно отозвалась Хилари. Ондрада слегка расслабился.
Поймав взгляд девушки в зеркале лифта, Хилари начала строить отчаянные гримасы, пытаясь мимикой объяснить, что нуждается в помощи.
– Help me! Aidez-moi!9** – беззвучно складывали слова её губы.
На лице француженки отражалась оторопь и непонимание, овладевшие всем её существом.
– Вы хорошо себя чувствуете, мадам?
– S'il vous plaît, dites Jacques, que m'a emmenè Michele10***… – на одном дыхании выпалила Хилари, прежде чем короткий удар в солнечное сплетение заставил её задохнуться.
Майкл заботливо поддержал её правой рукой за плечо.
– И всё-таки тебе следует обратиться к врачу, моя дорогая.
– Не трать времени, – мрачно пробормотала Хилари. – Я знаю эту девушку, она ни слова не говорит по-английски.
– Тогда и ты помолчи.
Двери с коротким мелодичным звуком раскрылись, едва лифт достиг подземного гаража. Девушка вышла первой, нерешительно кивнув Хилари напоследок. Она повернула налево – туда, где в очерченном краской прямоугольнике была запаркована красная спортивная машина.
Майкл наполовину вёл, наполовину тащил за собой Хилари, тут же забыв о случайной попутчице. Нанятый им неприметный коричневый автомобиль уже выезжал по пандусу из гаража, когда Хилари кинула последний отчаянный взгляд назад; паника, готовая поглотить её, немного отступила, стоило Хилари Орти заметить, что девушка не уехала, а продолжает сидеть за рулём своей машины, озадаченно поглядывая им вслед. Плечо француженки напряглось, как будто она что-то записывала. Может быть, номер автомобиля, увозившего её? Волна спокойствия и уверенности окатила Хилари с головой, и женщина даже улыбнулась. Всё будет хорошо, Крис спасёт её.
Глава 42
На минуту закрыв глаза, отвыкшие от солнечного света, Хилари сидела рядом с похитителем без движения. Майкл вёл машину левой рукой, правой продолжая прижимать пистолет к её боку. Хилари раздражённо дёрнула локтем:
– Перестань, пожалуйста, угрожать мне моим собственным оружием. Я не дура. Что я могу сделать против тебя в машине?
– Открыть дверь и выпрыгнуть.
– Ага, – ядовито отозвалась Хилари, – и свернуть себе шею, ударившись об асфальт. К тому же пока я буду возиться с замком, ты сто раз успеешь остановить меня.
Бывший жених ответил ей долгим выразительным взглядом. Но пистолет убрал в карман и уставился на дорогу, взяв руль уже обеими руками.
– А теперь скажи мне, зачем ты затеял это идиотское похищение? Ведь последний дурак поймёт…
– Последний дурак, но не твой любовник! – злобно рявкнул Ондрада. – Распутная дрянь, у меня в глазах темнеет, когда я думаю, что ты делала с ним то же, что и со мной, шептала, что любишь, смотрела этими невинными глазами…
Хилари Орти поспешно отпрянула, боясь, что в запале праведной ярости Майкл выколет пальцами ей глаза.
– Знаешь что, дорогой, ты малость времена перепутал. В двадцатом веке у женщины есть свобода выбора. Я выбрала Криса, а не тебя, и тебе остается только смириться.
Взгляд Майкла пылал адским пламенем.
– Нет уж, красотка, – прорычал он, – этого не будет! Ты поменяешь своё решение или умрёшь. Я способен ждать очень долго.
– А если я скажу, что у меня будет от Криса ребёнок?
– Ты беременна?! – рёв Майкла стал оглушительным. – Ты беременна?!
– Нет пока, – даже перед лицом опасности Хилари не решилась соврать.
– Тогда заткнись, уличная девка!
С ним невозможно разговаривать, не говоря уже об опасности для человека, пытающегося спорить с Ондрадой. Он совершенно свихнулся на своей idefix – не дать ей выйти замуж за Криса Хантера. Даже путём её смерти. Кто бы ей сказал прошедшей зимой, что Майкл Ондрада-Йорк будет пытаться убить её? Это был самый расцвет их любви, такой поглощающей страсти, какую каждая женщина испытывает в жизни только раз. Не вина Майкла, что, прогорев, угли чувств быстро подёрнулись серым пеплом. В память о том урагане страстей Хилари мысленно пообещала, что станет терпеть его дикие выходки до тех пор, пока хватит сил.
Однако страх всё же сковывал разум при виде судорожно сжимающихся на руле пальцев Майкла. Хилари предпочла смотреть в окно. По крайней мере, будет знать, где расположена её тюрьма. Всегда надо быть готовой к побегу.
Основные улицы Монте-Карло Хилари знала неплохо и без труда вычислила авеню де Гран-Бретань, по которому мчалась их машина. Покружившись в развязке улиц, Ондрада вывернул на искривлённое авеню д'Остенде, миновал его на пределе дозволенной скорости – Хилари только заметила мелькнувший справа отель «Мирамар». Надежда, что нарушителя правил остановит дорожная полиция, таяла по мере того, как виды города в головокружительном темпе сменялись за окном. По левую руку блеснула вода в порту Монако – обогнув акваторию залива по бульвару имени принца Альберта, автомобиль въезжал в Ля Кондамэн.
Ондрада не соблазнился поворотом на авеню дю Порт, а направил машину в глубину узенькой улочки, закончившейся тупиком. Точнее, трёхэтажным домом, за каменным забором которого виднелся совершенно заброшенный сад. На самой улице не было видно ни одного человека. Помощи ей не дождаться. Хилари Орти по-настоящему испугалась. Он же может держать её здесь годами… В осознании этого факта голос женщины, несмотря на титанические усилия, звучал тонко и дрожал:
– Где мы?
Повернувшись к пленнице лицом, Ондрада оскалился.
– Прелестное местечко, не правда ли? Здесь мы будем совершенно одни.
– Господи, помилуй, – очень тихо пробормотала женщина; но, видимо, недостаточно почтительно. Ондрада весь перекосился от злости.
Он грубо дёрнул за шнур, затянутый вокруг запястий Хилари так туго, что кожа вокруг верёвки побелела. Пленница уже почти не ощущала своих рук.
– Вылезай, красотка, приехали, – в голосе по-прежнему звучала злоба. Густо замешанная на ревности.
Он её изобьёт, мысленно ужаснулась Хилари. Или изнасилует. Сделает всё, что не мог сделать с ней на глазах у Криса, всё, что подсказывала его извращённая фантазия.
– Что ты сидишь, как сосватанная? – распахнув дверь с её стороны, Майкл дёрнул Хилари за плечо так резко, что она вылетела из машины и, не удержавшись на ногах, упала на него. Майкл отшвырнул женщину от себя с таким выражением, будто в руки ему попался клубок ядовитых змей.
– Неужели ты до того одурманена своим американским кобелём, что не можешь и на ногах устоять? – зарычал он.
– Да я… я… – Хилари задыхалась, – я засажу тебя в тюрьму навсегда. За похищение людей дают…
– Уж наверно поменьше, чем за тройное убийство! – нанёс ответный удар Майкл. – Мы с тобой будем сидеть в одной тюрьме, милочка.
– У тебя нет свидетелей!
– А у тебя?
– Будут, – обещая, Хилари крепко стиснула зубы, прежде чем начать кричать. – Кто-нибудь, помогите мне! Помо…
Она осеклась, видя, какое удовольствие доставляет похитителю своими воплями.
– Дура, – Майкл вытер выступившие от смеха на глазах слёзы, – не видишь, что ли, в доме никого нет. Очень подходит для наших целей, правда?
Сжимая в руке конец шнура, он вошёл в узкую деревянную дверь, таща за собой пленницу, будто упрямую козу. Хилари быстро-быстро перебирала ногами, стараясь не отстать. Она, конечно, могла попытаться ударить его ногой, но это почти стопроцентно привело бы к её падению. А Майкл кивнул вправо, изображая гида:
– Смотри, вот этот бассейн похож на тот, в котором утонула Лоретта. Не кажется ли тебе, что вода в нём немного красновата?
– Прекрати! – завизжала Хилари, пытаясь закрыть уши связанными руками. – Заткнись!
– Не нравится, малютка? – Майкл наотмашь ударил её по лицу. Хилари упала на колени, но почти сразу же села, поняв, какую унизительную позу она занимала. Ему не дождаться…
– Ты – сумасшедший ублюдок, Ондрада! Тебя тоже отравила кровь Йорков! Ты безумен.
– Я прихожу в ярость, – рывком подняв женщину с мощёной камнем дорожки, Майкл толкнул её, заставляя двигаться вперёд, – прихожу в ярость, когда вспоминаю, каким ослеплённым идиотом я был. Ты убивала моих родственников одного за другим, а я всё говорил себе – «Она же ангел! ». Представляю, как ты хохотала…
– Я не смеялась, Майкл! – вздёрнула голову Хилари. – Всё моё существо кричало и плакало…
– Это именно то, что оно будет делать сейчас! – грубо втолкнув её в холл, Ондрада подтащил свою пленницу к мраморной статуе обнажённого мужчины высотой около семи футов. Не успела Хилари испугаться, как две сильные руки слегка приподняли её, заставив перекинуть связанные вместе руки через голову статуи. Теперь она стояла, вплотную прижатая к какому-то древнегреческому Адонису или Парису, с поднятыми вверх руками – широко разведённые в гостеприимном жесте руки статуи мешали пленённой женщине опустить её собственные. К её чести, Хилари не собиралась сдаваться – она тут же попыталась сдвинуть статую с места. Но ноги её скользили по полу, не находя опоры, а вес статуи был непосилен. Хилари прекратила попытки, справедливо опасаясь, что, если она уронит статую на себя, Ондрада и не подумает пошевелиться, чтобы помочь ей.
– Жаль, что Люка нет рядом, – с издевательской интонацией проговорил сзади Майкл. – Он оценил бы качество моей мести.
– Это месть? – презрительно отозвалась Хилари, задрав подбородок и глядя на безучастное каменное лицо статуи. – Привязать меня к куску камня ты называешь местью? И как долго ты собираешься так меня держать?
– Почему ты решила, что самое интересное позади? Это только начало, – не отвечая на её второй вопрос, рассмеялся Майкл.
– Люк уважал насилие, – Хилари почувствовала его руки на ягодицах. Они трогали, гладили её тело через белый брючный костюм. Это не было неприятно и пока что ничем не напоминало давнее насилие, произошедшее с ней, невинной девушкой, в стройках Пирмонта; но мышцы тела уже отреагировали, сжимаясь и превращая зад, бёдра и верхнюю часть ног в камень.
– Что это, мы сопротивляемся? – в низком голосе Майкла слышалось удивление.
– А чего ты ожидал? – процедила пленница сквозь сжатые зубы. Положение её осложнялось тем, что она не могла видеть своего мучителя, предугадать, а значит, и защититься от новых выходок. За её спиной Ондрада перемещался совсем бесшумно, и даже дыхание его она улавливала с трудом.
– Только не говори, что ты рассчитываешь на секс со мной. Это было бы просто свинство – похитить меня, связать, да к тому же…
– Ради этой цели мы и прошли все предыдущие этапы, – Ондрада просунул руку между её раздвинутых ног. – Должен сказать, что ты – изумительная любовница. Горячая, страстная, изобретательная, не боящаяся рисковать… Одна проблема: ты привыкла быть хозяйкой положения, придумывать правила игры. И не узнала удовольствия подчиняться. Я это исправлю.
Хилари мысленно напряглась, ожидая, что сейчас бывший любовник начнёт срывать с неё костюм. Но Майкл неожиданно убрал руки, только позволив себе на прощание слегка хлопнуть её по заду.
– Отдыхай, дорогая, я скоро вернусь.
Что ж, по крайней мере, она получила отсрочку приговора.
Глава 43
Вот эти две подружки, постоянно хихикающие в углу, чертовски хорошенькие девчонки. Можно было бы… Впрочем, Джек Строумер тут же одумался. Любая из них слишком молода для него. Не хватало ещё иметь неприятности с полицией нравов из-за несовершеннолетних соплюшек. К тому же – нет, это главная причина – у него есть Хилари. Джек Строумер чувствовал себя женатым мужчиной, несмотря на то, что их связь не была признана государством. Ни Америкой, где жил он, ни Австралией – родиной Хилари, ни княжеством Монако. И всё же у него была та единственная женщина, которую он мог назвать своей женой. Мог гордиться ею. Мог любить и желать каждую минуту своей жизни.
Отсутствующее выражение застыло на лице Джека, пока рука машинально рисовала затейливый автограф на предметах экипировки гонщиков – шлемах, перчатках, на бейсболках и флажках, короче, на всём, что сразу раскупалось поклонниками «Формулы-1» в специализированном салоне. В магазине было душно из-за скопления людей, несмотря на все усилия натужно гудящих кондиционеров. Вся акция должна была продлиться около двух часов, фанаты толкали друг друга и шёпотом переругивались, стараясь вытеснить счастливчиков, уже ставших обладателями сувениров, из магазина. И тут же с улицы протискивались новые мужчины и женщины из клубящейся возле салона человеческой толпы.
Строумер услышал, как тяжко вздохнул рядом Рагнар Торсун, разлучённый из-за необходимости участвовать в этой акции со своей женой. Раг был женат на симпатичной блондинке Сюзанне, инженере команды «Феррари». Благодаря тому, что их интересы совпадали, Сюзанна и Раг никогда надолго не расставались и пользовались каждым удобным случаем поцеловать или коснуться супруга. Любви этой парочки завидовали все, хотя бы раз столкнувшиеся с ними.
– Сюзи, небось, отправилась развлекаться с местными мачо, как только ты за дверь, а, старый хрыч? – весело поддразнил Джек Рагнара.
Светлые усы норвежца приподнялись, и Раг впервые за всё время знакомства смог отомстить Строумеру:
– Без всякого сомнения. Может, и твою малышку прихватили. Как тебе это, молодой жеребчик? – он подмигнул помрачневшему нахалу.
Зная лёгкий характер «жены», Джек понимал, что, если Хилари захочет развлечься в компании мужчин, она сделает это.
– Ну ты и гнусный тип, Торсун! – лишь наполовину в шутку проговорил Строумер. В этот момент очередная поклонница сунула ему в руку очередную записку, надо полагать, с её адресом или телефоном. Джек рассеянно улыбнулся обладательнице милого личика и облака пшеничных волос, сунул бумажку, не разворачивая, в карман. Потом они вместе с Хилари почитают коллекцию, уже скопившуюся в его карманах, и от души развлекутся.
– Мне смертельно здесь надоело! – без всякого смущения заявил француз Жак Норие, ведущий пилот команды «Макларен», занявший в монакской гонке вторую ступеньку пьедестала. Кудрявый, словно ангелочек, с большими глазами навыкате, Жак был любимцем женщин и с удовольствием шокировал поклонниц неприличными высказываниями везде и повсюду. Особенно на официальных пресс-конференциях, за что его постоянно штрафовали. Норие отличался редким талантом скандалиста, превращая в своих врагов всех, кого можно и кого нельзя; но хозяин команды, тем не менее, третий сезон продлевал с ним контракт. Секрет, по-видимому, состоял в том, что, несмотря на свои недостатки, Жак был прекрасным гонщиком, а главное – результативным.
Джек Строумер старался не общаться с Норие слишком тесно, но сегодня его мнение полностью совпадало со сказанным Жаком. Сколько можно, в конце концов?
– Эй, приятель! – взмахом руки он подозвал к себе менеджера салона. – Давай заканчивать эту благотворительную чепуху. Меня в отеле ждет горячая девчонка.
– И меня будет ждать, – тут же подхватил Жак Норие, поглаживая по руке блондинку скандинавского типа, на голову выше его ростом, – когда я её туда приведу.
Раг Торсун молчал, но по лицу было понятно, что он всей душой разделяет мнение товарищей по работе. Если бы на лбу человека можно было высветить его мысли, у Рага горела бы надпись всего в одно слово, но гигантскими неоновыми буквами – СЮЗАННА.
Что самое удивительное, спустя десять минут им действительно удалось выбраться из этого магазина. Живыми. Основные запросы поклонников были удовлетворены, и героев не растерзали на мелкие кусочки в охоте за сувенирами. Хотя они всё равно на всякий случай вышли через складские помещения на другую улицу.
Первым умчался Жак Норие со своей блондинкой. Оба оставшихся гонщика – Джек и Рагнар – остановились в одном отеле, поэтому Раг Торсун без возражений подбросил Строумера до «Отель де Пари». В холле отеля они распрощались. Впереди у обоих было два свободных дня, которые они намеревались посвятить любимым женщинам.
Джек Строумер воспользовался собственным электронным ключом, чтобы не беспокоить Хилари, если она вдруг в ожидании его заснула.
– Эй, жена, твой господин вернулся! – захлопнув дверь номера за собой, позвал Джек.
Хилари не выбежала ему навстречу. Понимание того, что её здесь нет, пришло сразу: сама атмосфера номера была пустой. Ну, если она поступила так, как предсказывал Торсун, и отправилась искать приключений в экзотической стране, её «почти-муж» за себя не ручается!
В спальне был виден умеренный беспорядок. Мягкое кресло, зачем-то придвинутое к самой кровати – как будто Хилари, лёжа, принимала гостей; белое полотенце из ванной, небрежно брошенное на ковёр… а это ещё, чёрт побери, что? Тяжёлые тёмные шторы сорваны с карниза и выглядят так, словно их использовал начинающий тореадор в корриде. Дверцы шкафа с вещами Хилари распахнуты настежь, но если пара-другая предметов и исчезла, в общей массе оставшейся одежды это не бросается в глаза. Не похоже, что в номере побывал вор… и где сама Хилари?
Стараясь сохранять спокойствие, мужчина поднял трубку телефона.
– Администратор, добрый день, чем могу служить?
– Это Джек Строумер из «Чарльз Гарнье Сьют».
– Мсье Строумер, я к вашим услугам, – в голосе администратора появились заискивающие нотки.
– Я бы хотел узнать, моя жена покидала отель?
– Секунду… нет, мадам Строумер не сдавала ключа.
– В таком случае пришлите ко мне, пожалуйста, в номер начальника службы безопасности.
– Умоляю тебя, нет, больше не надо… я не смогу… я не выдержу… умоляю тебя! – женщина извивалась всем телом, словно змея, жалея лишь об одном – что у неё связаны руки. На исходе третьего часа она готова была признаться в самом невероятном, сделать всё, что угодно, только бы прекратить эту пытку.
Мучитель с непроницаемым выражением лица снова отступил на шаг.
– Ты готова рассказать, как ты убила моих родных?
– Ты, что, мазохист? – прохрипела Хилари. Рука Ондрады снова коснулась её истерзанного тела. Женщина замотала головой.
– Не надо… не надо… я расскажу всё, что ты захочешь, только не пожалей потом.
– О чём жалеть? – мужские пальцы гладили её грудь. – Я, наконец, буду точно знать имя убийцы.
– И что тебе от этого? – Хилари вскрикнула, когда истязатель укусил её за сосок, а потом принялся с жадностью сосать его. Руки мужчины спустились ниже, вызывая очередной приступ желания. В охватившем её безумии, приоткрыв рот, пленница прижималась, тёрлась, практически насаживалась на его пальцы, мечтая хотя бы в этот раз погасить сжирающий её тело пожар. Но Ондрада недаром был опытным любовником. Он покинул её в тот момент, когда оргазм был совсем близок.
Хилари закричала от разочарования.
– Мерзавец, ты не должен так поступать со мной! Я отомщу, клянусь, я отомщу тебе! Я заставлю тебя сходить с ума.
– Это давно уже произошло, – Майкл погладил связанную женщину по изгибу бедра. – Тридцать лет женские особи были для меня средством, а не целью. Пока в мою жизнь не вошла ты. Вошла, как к себе домой, перевернула всё вверх дном и мило заявила, что ты уже наигралась и тебе пора дальше. Только у меня свои собственные планы на этот счёт, Хилари Орти. Ты можешь выбрать: провести жизнь со мной или, добровольно признавшись в трёх убийствах, отправиться в тюрьму.
Женщина снова рывком попыталась освободить привязанные к перекладине наверху руки.
– Неужели для тебя нет разницы: любовь или месть?
– Я люблю тебя, – пальцы Майкла снова углубились между её ног. – И иногда моя любовь больше, чем моя ненависть… а иногда – наоборот. Меня разрушают оба этих ощущения. Как-то глупо умирать от двух причин сразу. Пора выбирать.
Хилари закричала, когда он коснулся особенно чувствительного местечка.
– Опять? Я не могу больше.
– Выбирай, – Ондрада был неумолим. Но и сам он не остался равнодушен к тому, что проделывали с беспомощным телом его руки. Крупные капли пота выступили на лбу и над верхней губой, бицепсы на предплечьях блестели, отражая электрический свет… да и всё остальное оснащение находилось в полной боевой готовности. Скомканная одежда была кучей сброшена на кровать, и женщина видела и даже могла в резком рывке коснуться твёрдой плоти, предназначенной для удовлетворения. Но Ондрада не торопился дать ей его.
Все нервы были оголены, судороги неутолённого желания сотрясали и перекручивали несчастное тело, крик рвался меж сжатых зубов, превращаясь в жалобное поскуливание. Она умрёт, если этот садист в очередной раз не даст ей кончить. По всему было видно, что именно так Ондрада и собирается поступить. Но не только он может управлять ситуацией…
Дождавшись, пока враг окажется прямо перед ней, Хилари оттолкнулась обеими ногами от пола, прыгнула и мёртвым капканом сомкнула ноги вокруг его талии. Потом начала, двигая бёдрами, поиск удобного положения. Пока Ондрада стоял неподвижно, ошеломлённый её выходкой, Хилари уже протолкнула его член глубоко в себя. Совершенно автоматически мужчина поддержал её за спину; а измученному пыткой женскому телу хватило нескольких секунд. Три-четыре движения – и все глубинные мускулы словно взорвались в пароксизме наслаждения. Ещё, наверное, целое столетие женщина продолжала содрогаться в волнах отлива, не выпуская невольного любовника из себя. А потом она подняла веки и уставилась на него своими тёмными порочными глазищами, не испытывая и тени стыда.
– Вот так-то, красавчик. Мне твоя помощь не очень и нужна.
Непросто пожимать плечами, когда руки заняты тёплой женской плотью, но Ондрада с этим справился.
– А мне твоя весьма пригодится, – поддерживая любовницу за бёдра, Майкл начал с ускорением вонзаться в неё – теперь в поиске собственного удовлетворения. Минута, и порция горячего семени обожгла ей внутренности. Хилари вскрикнула, кончив ещё раз.
Похититель смотрел на её лицо с дерзкой усмешкой.
– Я, кажется, был неосторожен, дорогая? Честно сказать, не предвидел такого поступка с твоей стороны. Это испортило всю процедуру наказания. Ну ничего, любимая, пройдет час – и ты снова будешь голодна…
Строумер в отчаянии потёр лоб, сомневаясь, а не послать ли ему этого человека вообще к чёрту? Детектив отказывался принимать разумные доводы.
– Нет, я не могу показать вам свидетельство о браке, потому что он официально не зарегистрирован. Но это моё и Хилари личное дело. Нет, я не буду заявлять о похищении жены. Нет, она не могла уехать по своей воле, оставив здесь всю одежду и не написав мне ни слова. Если вы не можете или не хотите помочь мне в розысках, так и скажите.
– Но, мсье Строумер, – человек в сером костюме развёл руками, – что может служба безопасности отеля по сравнению с полицией? Вам лучше…
– Не надо мне мудрых советов, – грубо оборвал его Джек. – Я не позволю, чтобы скучающие репортёры трепали имя моей жены. Всё, о чем прошу, это деликатно порасспрашивать гостей – не видел ли кто чего-нибудь.
– Я попытаюсь, – с сомнением проговорил начальник службы безопасности.
Джек Строумер глянул на его лицо и вновь со стоном обхватил руками голову.
– Забудьте.
Выходя из номера, бывший полицейский столкнулся с кем-то, проходившим по коридору, и громко заговорил, не закрыв дверь. Головная боль гонщика усилилась в три раза. Хотелось лечь и засунуть голову под подушку, и, может быть, даже ненадолго умереть. Не сразу Строумер понял, что разговор служащего отеля с невидимым собеседником имеет к нему самое непосредственное отношение.
– Нет-нет, мадемуазель, мсье Строумеру сейчас совершенно не до поклонников. У него личная трагедия…
– Но я не поклонник! – возражал срывающийся девичий голосок. – То есть, конечно, поклонница, но мне нужно его повидать совсем по другой причине. Мне её показала горничная и сказала, что её зовут мадам Строумер…
– Хилари! – Джек вскочил, новые силы бурлящим потоком хлынули в его тело. – Что там говорится о Хилари?! Давайте, двигайте по своим делам, капитан. Мадемуазель, быстро входите!
Девушка, насильно втянутая им в номер, оказалась молодой и очень хорошенькой – из разряда тех, что обычно вызывали в нём живейшее любопытство. Но не сейчас, когда Хил была в опасности. Джек в этом не сомневался.
Прислонившись спиной и затылком к стене, француженка восхищённо уставилась на знаменитого гонщика.
– Mon Dieu, какой вы высо-окий! – сексуально выдохнула она, левой рукой почти незаметно подтягивая вверх мини-юбку. – Вы правда женаты?
– Мадемуазель, – призвав на помощь все запасы терпения и очарования, Джек улыбнулся ей. – Милая, прелестная мадемуазель, я действительно женат, – пришлось солгать, чтобы она не отвлекалась на его мужские достоинства, хотя на самом деле Джек Строумер, в реальной жизни Лоуренс Торнтон, как раз находился между двумя гражданскими состояниями – вдовством и официальным обручением.
– Мне жаль, но сейчас время совершенно не подходящее для разговора обо мне…
– Давайте встретимся вечером, – тут же предложила девушка.
Джек удержал вожжи:
– Но тут прозвучало имя моей супруги. Что вы знаете о Хилари?
– Её так зовут? – девушка критически сдвинула брови. – Не люблю американские имена, они такие грубые…
– Меня зовут Джек.
– Но я могу звать вас Жак, – резонно возразила француженка. – А вы меня – Ивель.
– Ивель, – Строумер глубоко вздохнул, – где моя жена?
На секунду ему показалось, что эта легкомысленная девчонка вот-вот предложит послать жену со всеми её проблемами к чёрту. Но девушка, похоже, поняла, что это будет уже чересчур.
