Дари Псов
Владыка бури
– Сэйфо, покажи нашим гостям, как пользоваться коленными подушечками, – распорядился Касимар с таким нормальным видом, как будто это в самом деле было нормально.
Сэйфо молча прикрепил подушечки к коленям под штанами, и все последовали его примеру в этой странной традиции. Старший визирь удовлетворенно кивнул и открыл врата к Доминике.
Первое, что бросалось в глаза, – это потоки местной магроты, протекающие через помещение. Оранжевое сияние наполняло пространство, создавая тревожное ощущение. Потолок терялся в тенях, но сквозь огромную дыру пробивался слабый свет, явно кто-то пробивая эту дыру не принимая во внимание движение Дневила по небу.
В дальнем конце зала возвышался трон, словно застывшая волна чёрного камня, нависавшая над фигурой на нём. Волны чуть поменьше служили подлокотниками.
Рядом с троном из стен торчали золотые цепи, тянущиеся к золотым ошейниках мужчин, сидящих на полу в одних белых набедренных повязках. Один из них был северянином, другой – пустынником, третий – южанином, четвёртый – краснокожим мужчиной с прямыми чёрными рогами на голове (странные они: чтобы атаковать ими, ему пришло бы нагнуться и бежать на врага, смотря в пол), пятым был золотокожим безволосым мужчиной с широкими, но невысокими глазами (он сидел с прямой спиной, поджав под себя ноги), а шестым был тёмно-зелёным орком (он единственный выглядел довольным, расслабленно прислонившись к стене, заложив под голову руки, в то время как остальные мужчины казались апатичными).
Подойдя ещё ближе, Мрачноглаз смог хорошенько рассмотреть Доминику, устроившуюся на троне. Она была облачена в белое платье с высоким воротником и вообще скрывающее её тело почти полностью. Её рукава и длинная юбка свободно свисали, и в складках её одежды можно было увидеть обратную красную сторону ткани и золотые края. Она обмотала талию красными и золотыми поясами.
Но что бросалось в глаза в её облике, так это золотая маска, полностью скрывающая лицо, кроме отверстий для глаз. На маске была надета золотая корона и свисали куча мелких цепочек. Маску покрывали тёмные кривые вертикальные борозды (это стиль такой? Явно вышедший из под контроля).
Мрачноглаз невольно задержал взгляд на её тёмнокожих руках. Её ногти были раскрошены до основания или совсем отсутствовали, пальцы покрыты засохшей кровью (странное решение дополнить властный образ деталью жертвы пыток).
Но зловещая маска и изуродованные руки казались даже милыми по сравнению с мечом, лежащим на её коленях. Чёрный настолько, что даже мушки в глазах исчезали, наплывая на этот меч. Мрачноглаз никогда не видел такой абсолютной тьмы, словно отверстие в пространстве, ведущее на другую сторону мира, где не было никаких цветов.
– Ваше императорское вели… – начал визирь, но его прервал голос:
– На колени.
Это сказала Доминика или сам мир? Может быть, его тело вдруг отчаянно захотело встать на колени, да так, что решило заговорить каждой своей частью?
Касимар, Крыс, Сэйфо и Первак рухнули на колени. Принцесса последовала за ними с небольшой задержкой. Мрачноглаз сопротивлялся достаточно долго, и ему показалось, что он сможет устоять, но внезапно почувствовал, как его тело сдалось, и он присоединился к друзьям на полу. Вот зачем коленные подушечки!
– А ты настоящий апостол гордыни, – сказал более человеческий голос со стороны императрицы. Она наклонила голову, рассматривая Мрачноглаза, и он ответил ей тем же. Ему показалось, что глаза, смотрящие из тёмных глубин маски, похожи на глаза затравленной альмы, которую охотники закрыли в её логове. Но там было темно, возможно, ему показалось.
– Какой дурак создал ещё одного бога? – возмутилась Доминика, насмотревшись на Мрачника.
Мрачник посмотрел на Сэйфо, но тот пока оставил своё ухо в покое.
– Лжебог… – поправил императрицу парень.
Доминика ударила по подлокотнику, разбив его на мелкие осколки, затем собрала обломки пальцами, оставив глубокие борозды на камне, и отшвырнула их в магроту (Мрачноглаз совершенно неожиданно осознал, что трон был такого же цвета, как и ноги 120-метровых колоссов, встречающих корабли в землях огня. Крепкая, должно быть, штука (фух)).
– Бог, – согласился с её немым укором Мрачноглаз. – Приключение.
– Вы, моей расы, вон, – Доминика указала на выход пальцем, и Касимар и Сэйфо вскочили и бросились к выходу. Прикованный к стене южанин тоже вскочил, но сел, как только его императрица показала ему на его место.
– Встать (оставшиеся, слушаясь мироздание, поднялись с колен (то, что телом Мрачника управляли в обход него, его немного разозлило)). Так тебя зовут Адвент или Вентис? – зачем-то попыталась угадать его имя Доминика.
– Мрачноглаз. Для друзей – Мрачник. Вы можете называть меня Мрачноглазом, ваше императорство.
– Ты совсем любительское варево, – Доминика обрадовалась своей непонятной шутке и приняла более расслабленную позу.
– А это Первак, Крыс и Принцесса, ваше императорство, – представил друзей Мрачник.
– Принцесса? – заинтересовалась императрица, не обратив внимания на остальных.
– Я не настоящая принцесса, моя мать – узурпаторша, ваше императорское величество, – скромно ответила Принцесса, на мгновение оторвавшись от разглядывания мужского гарема.
– А ты мне нравишься, девочка. Давай отбросим эти формальности, зови меня просто "ваше величество". Похоже, мы все здесь свои, – соблаговолила Доминика. – Итак, зачем юный бог со свитой посетил меня? Ты ищешь покровительства, менторства или кому присягнуть?
– Я бы хотел купить у вас воздушные корабли, ваше величество. У меня много золота, – ответил Мрачник.
– Нет. Мой флот нужен на войне, – отрезала императрица, помрачнев.
– Этот флот и мне нужен, чтобы противостоять владыке севера Владибуре. Если его не победить, то он дальше отправится сюда, – совершенно не представляя, о чём он говорит, рассказал Мрачноглаз.
– Владибуря? Это имя такое? Из какой культуры? – спросила скорее себя императрица, а затем подумала и сменила категоричность на компромисс: – Я провожу сейчас турнир героев, что-то там с Вершиной в названии. Награда за победу – моя милость и одно желание. Учувствуй в нём, и сможешь получить корабль.
На выходе их дожидались Касимар и Сэйфо.
– Мы у вас поживём недолго, – ответил на их вопросительные взгляды Мрачноглаз. – Я буду участвовать в вашем турнире.
– Мы все будем участвовать, – подал голос Первак. – Так шансы победить вырастут. Ещё можно позвать Смешинку и Дреки. Но не Кайзу.
Сэйфо перевёл Касимару, и тот задумчиво запустил руки в свои оставшиеся волосы (если он так делает постоянно, то это объясняет его залысину).
– Этот турнир… – старший визирь хотел что-то сказать про турнир, но передумал. – Сэйфо, отведи их в пустые комнаты, рядом со своей.
– Ты живешь во дворце? Ты разве не простой сын простого караванщика? – с удивлением спросила Принцесса, когда Сэйфо перевел Касимара.
– Караваны очень важны для экономики, – ответил Сэйфо, но как-то неуверенно. (Должно быть, это действительно так, раз его отец знает Внутренний Королевский язык).
Во время пути к своим комнатам Мрачноглаз заметил ползающего по полу тощего старика в лохмотьях. Он жадно собирал крошки, которые ещё более жадно отправлял к себе в рот. Никто из проходящих мимо даже не замедлял ради него шаг.
– Как-то не по-доброму так обращаться со стариком, – заявил Первак. Что-то он разговорился.
– Писк! – поддержал его Крыс.
– Всё верно южане делают, упавших нужно толкать, – Пискля решил, что эта фраза стоит того, чтобы прервать день молчания.
– Какого старика? – Сэйфо обернулся и прошёл прямо по руке этого самого старика. Тот даже не обиделся, лишь поморщился и продолжил охоту за крошками.
– Сэйфо, ты, оказывается, такой жестокий! – восхитилась им Принцесса.
– Такому, которому ты только что отдавил руку, – ничего не понимая, сказал Мрачноглаз.
– Вы меня пугаете, пустынники, – Сэйфо потёр своё уже покрасневшее ухо. – Это довольно жутко – жить в месте, где обитает невидимый старик. Сегодня день и без ваших страшилок пугающий.
– Сэйфо! Ты вернулся? Так скоро? – к ним навстречу прошла женщина, также наступив на старика.
У неё был самый тёмный оттенок кожи из всех южан, которых Мрачноглаз видел. Скулы были ярко выражены, но довольно мягкие, а нижняя часть лица напоминала символ сердца. Длинные прямые волосы спускались на плечи, а глаза были пурпурного цвета. На ней было тёмное платье с серебряными украшениями в виде полукругов на поясе и на шее. Она явно была Дитём Огня, но отличалась от остальных представителей этой расы. Ещё…
Два локтя с двух сторон воткнулись в бока Мрачноглаза. Локти принадлежали Сэйфо и Принцессе.
– Не вежливо так пялиться на людей, Избранный. Я спустила тебе орчиху, но она благородная дама чужой культуры. Следи за собой, – отчитала его Принцесса.
– Пусть пялится, дорогая. Зачем ещё нужна красота, если не для того, чтобы утолять такую жажду страждущих? – улыбка едва заметно заиграла на губах красивой женщины.
Принцесса раздражённо уставилась на утолительницу жажды, а Сэйфо принялся утолять свою жажду затуманенным взглядом.
– Ах, да просто запиши её в мой гарем и всё, – сказал Мрачноглаз, не задумываясь. Но, увидев, как увеличились глаза его подруги, поспешил объясниться. – Да это просто отсылка к шутке, я забыл её рассказать.
Женщина же принялась явно и явно неприлично обнюхивать Мрачноглаза:
– О, а ты гордец, юноша.
– Меня уже второй раз назвали апостолом гордыни. Ты про это? Что это значит? – Мрачноглаз решил, что спросить об этом у этой женщины не хуже, чем у любого другого.
– О, как прямолинейно. Здесь так не принято. Это означает, что ты прямо или косвенно распространяешь влияние того, кто идёт против течения. Кто оставляет за собой следы, которые уже не смыть. Такие следы могут привлечь… много внимания. Возможно, ты поддерживаешь амбиции какого-нибудь регента на пути к трону. Или помогаешь народу в самоуничтожении. Или, может быть, ты носил вещь женщины по имени, ну, например, просто случайный набор звуков из головы – Кзарина? Но зачем я тебе это объясняю? Ты же понял, о чём я, – красотка прищурилась, наблюдая за реакцией парня.
– Возможно, – Мрачник понял, о чём она говорит, и решил ответить ей в том же духе (вернее, попытаться). – Но разве это важно? Я слышал, что главный гордец ушёл из нашего мира. Да, из очень надежного источника, как себе ему верю.
– И что же, гордыни стало меньше в мире? Я бы на твоем месте пересмотрела доверие к этому источнику, – насмешливо заявила женщина и, наконец, оторвала взгляд от Мрачноглаза. – У тебя что-то с ухом, Сэйфо, милый?
Мрачник, оглянувшись, заметил, что сын Фатроня неистово чешет покрасневшее и опухшее ухо. Осознав, что все взгляды устремлены на него, он отпустил его, признавая своё поражение.
– О, как приятно пообщаться на забытых языках, – её губы растянулись в лёгкой ленивой улыбке. – И не только на них. Иноземец-мужчина, знающий Внутренний Женский? В этом есть что-то непристойное. Если вдруг решишь, что можно попробовать что-то другое… чем та дорога, по которой ты идёшь, – она сделала паузу, якобы подбирая слова, – то мы могли бы ещё поговорить. О желаниях, которые гордость только сдерживает.
Сэйфо проводил Самиру взглядом:
– Вот тебе и наш великий план. Теперь она знает, что ты понимаешь все языки, – произнёс он, недовольно трогая своё несчастное ухо. – Она через каждое слово меняла наречие. А потом вообще заговорила на новых для меня языках.
– Теперь можно не притворяться? – слегка смущенно спросил Мрачноглаз.
– Нет, это Самира, бывшая наложница, но теперь у неё своя дворцовая фракция. Она оставит это знание внутри неё. Но держись с ней настороже.
– Бывшая наложница?
– Да, она впечатлила Доминику, и та освободила её и дала власть над финансами. Или просто ради смеха.
– Чья она бывшая наложница?
Сэйфо нахмурился и даже потёр лоб, пытаясь вспомнить, но не преуспел:
– Я… Я не помню… Как странно. Она не могла быть просто наложницей? – с хрупкой надеждой спросил сын Фатроня.
Мрачноглаз огляделся в поисках ползающего старика, но тот уже уполз куда-то.
– Нам надо подготовиться к турниру. Узнать все правила и потенциальных соперников, – предложил Первак.
– Да, – согласился Мрачноглаз, вытащив коленные подушечки из-под своих штанин. С интересом он начал их крутить в руках. – Эти подушечки. Это же явный признак адаптации и скрытого сопротивления двора. Кажется, я начинаю догадываться, что такое Истинное Пламя. Стоит разузнать больше о фракциях в городе. Ведь не обязательно получать воздушные корабли именно из рук Доминики.
Он оглядел своих друзей: ухмыляющуюся Принцессу, спокойного Первака, и Сэйфо и Крыса в ужасе.
Необязательный комментарий автора: Изначально глава называлась “Земли огня”, но я остановился на “Огонь”. А Вояж я переименую в “Вода”. Вот так!
Изначально штормовой зверь Дневилоловов был слоном как будто влезшим в человеческую кожу. А ещё должны были быть собаки в коже людей. Не благодарите за гекатонхейра и кентавров.
Что касается груди сфинкса… Я думал, сделать или нет на ней акцент, но это часть этого существа, и в целом в тексте нет ничего такого, поэтому я оставил.
Уж не знаю насколько всем понятно кто такая Самира. Буду исходить из того, что все поняли.
Глава 20
Вызов Вершины
В моей жизни было не так много поражений, но большая часть из них сконцентрировалась в этом вонючем турнире. – Мрачноглаз, древопись “Вызов Вершины”.
***
Турнир “Вызов Вершины” уже продолжался некоторое время, но Доминика позволила героям вклиниться в его самый разгар. Это, конечно, не прибавит им популярности среди участников, но что они сделают? Будут драться с ними на арене? Ах да…
Между турнирными днями были дни перерыва, и компания занялась сбором сведений. Сэйфо погрузился в дела дворца, пытаясь понять расстановку сил. Крыс начал подслушивать разговоры (языков южан он не понимал) из тёмных и неприметных уголков (позже его обнаружили на кухне, где он подслушивал разговоры поваров, которые его кормили). Первак напросился тренироваться в зале с воинами Тамура. Принцесса тоже хотела как-нибудь собирать сведенья, но узнала, что южане совсем не делают ставки на турнире, потому что не знают, что это такое. Ей пришлось взять эту задачу на себя.
Во время демонстрации принципа Касимару Сэйфо в шутку сделал ставку против победы Мрачноглаза, что вызвало хороший дружеский смех. Все смеялись и смеялись… Мрачноглаз удвоил ставку против этого шутника.
Они также выбирались в город. Гигантская лестница была предназначена только для посетителей, а внутри дворца специальные люди с помощью верёвок поднимали и опускали платформу в вертикальной шахте. Выход был через неприметную дверцу у основания. Чтобы пересечь реки магроты (которые тут называли лавой), над ними были построены арочные мосты.
Если бы кто-то описывал город (как Мрачноглаз в своей древописи. Он так и описывал), то в тексте преобладали слова “духота”, “шумность” и “тесность”. Город не был рассчитан на такое количество людей, и, видимо, сюда приезжали ради оазиса люди с окружающих земель, которые стали плохими. Жители были приветливыми и смешливыми, но только если рядом не было стражников. Рядом с ними они предпочитали молчать и нервничать.
Один раз Дитё Огня, по совместительству являющееся дитём по возрасту, уставился на Мрачноглаза с невероятным удивлением, явно видя его расу впервые. Он помахал рукой, и после того, как Мрачноглаз помахал в ответ, направился к нему устанавливать культурный обмен, но его перехватила южанка:
– Сколько тебе говорить, Тигрополосар: внимание – твой враг, любопытство – твой враг, инициативность – твой враг. Не вижу, не слышу, не говорю, – с такими сомнительными нравоучениями она потушила огонёк любопытства в глазах ребёнка и увела его.
Южане часто на вопросы о дворце и Доминике отвечали одними и теми же словами: “Других правителей у нас нет и быть не может. Доминика – законная наследница крови”. Возможно, их языком смысл можно было передать только этими словами, или они говорили ритуально из-за какой-то традиции. Но вряд ли, ведь был более простой и зловещий вариант. А простые и более зловещие варианты имеют больше шансов быть правдой.
Мрачноглаз зашёл в таверну с очень странным названием “Семь восхвалений Доминике Захватчице, истинной владычице огненных земель, да сгорят её враги в пламени”, но все вывески в городе были такими, вроде "Девять огненных почтений истинной наследнице Вершины" или "Тринадцать искренних поклонов Владычице Пламени" (это услуги человека, чистящего одежду щёткой на улице).
В стенах таверны окна занимали больше пространства, чем сами стены (так что правильней было сказать, что в воздухе имелись стены). Белые столы и скамейки вырезали из массива камня, они словно росли из земли, делая пространство почти монолитным. По всей таверне извивался каменный канал, наполненный прозрачной водой, в которой отражались блики света от лавовых ламп. Между окнами висели ткани с изображениями разных существ. Мрачноглаз заметил среди них загадочников у входа в верхний дворец, а также Грутсланга.
Некоторые посетители устроились прямо на полу, на подушках, но Первак, Гримстих и Джон, естественно, не стали пытаться погрузиться в новую культуру настолько и сидели по-привычному, на сиденьях за столом. Они о чём-то интенсивно говорили, и Мрачник не стал к ним подходить.
Мрачноглаз заказал блюдо под названием "огненный тажин с лавой". Он с любопытством поковырял в миске, гадая, является ли это просто маркетинговым ходом с соусом или настоящей лавой. Первая ложка, однако, развеяла все его сомнения: это настоящая лава, никак иначе (а может и жидкий луч Дневила). Он сразу же осушил чашку воды, который не заказывал, но тучный хозяин таверны дальновидно добавил её к заказу.
Первак, закончив разговор, подсел к Мрачнику. Грим осталась что-то объяснять Джону (у которого был такой вид, будто он тоже попробовал "огненный тажин с лавой"), держа его за плечо.
– Мы все обречены, – довольно заявил Первак. – Ты это будешь…
Мрачноглаз подвинул ему его еду, и Первак с аппетитом принялся доедать его блюдо. Мрачноглаз давно не видел своего друга таким оживлённым.
– Должна быть и хорошая новость, раз ты такой довольный, – с надеждой спросил Мрачник.
– Это и есть хорошая новость. Для нас. – Первак говорил, с удовольствием поглощая пищу. “Мы все обречены” – такое настроение царит в казармах. Там есть парочка бойцов, кто знает наш язык (ээээ… Зачем армии Доминики знать язык моей родины?). Небоокий Император прорвал предпоследнюю линию обороны сюда, значит, скоро будет тут. А у солдат, как ты понимаешь, нет внутренних сил и мотивации сражаться.
– И Доминика устраивает турнир в это время? Она сама и её генерал армии тоже тут, – с сомнением сказал Мрачноглаз.
– Говорят, что ей нужны сильные воины…
– Но у сильных воинов могут быть другие планы. Например, если мы победим, то заберём воздушные корабли и… Ох… Я понял… – Мрачник вспомнил, как его тело ставили на колени и поднимали чужим голосом.
Он купил хлеб, вернулся во дворец и, найдя старика, якобы случайно выронил хлеб из кармана (хотя пришлось постараться, ведь хлеб был чуть больше, чем отверстие кармана). Старик с удивлением посмотрел на Мрачника, потрогал мочку уха, схватил хлеб и почти по-альмовски бросился улепётывать, словно опасаясь, что Мрачноглаз передумает и решит драться с тощим стариком ради упавшей на пол еды. Один из людей в красной мантии наблюдал за этим странным действом, а затем в замешательстве покачал головой и поспешил по своим делам.
Войдя в свою комнату, Мрачник обнаружил там очень неожиданных гостей. И очень неприятных. Даже сложно сказать, какими они были больше – неожиданными или неприятными. Наверно, всё же неприятными, потому что одним из них была Доминика Захватчица. Она сидела на остатках кровати, ударяя себя по ладони палочкой с древописью Мрачноглаза. Древописью о прибытии в Вершину. И о том старике… Другим гостем был мужчина в дымящемся наряде, как у Касимара, и в очках с множеством стекляшек. Он изучал другие палочки. Вся комната была злонамеренно уничтожена: мебель стала грудами мусора, а в стенах зияли новые дыры. Даже свалки приличнее выглядят.
– Вы почтили меня своим присутствием, ваше величество. И великодушно решили занять дизайном комнаты, как я вижу, – Мрачноглаз слегка кивнул головой.
Доминика прожгла Мрачника своими отдалёнными маской глазами, а затем обратила их на мужчину.
– Это всё что угодно, а не записи. Все символы почти одинаковые и сливаются друг с другом без какой-либо логики, – сказал он. – Так языки не работают. Это какая-то нелепость. Если это и язык, то только для письма, его невозможно прочитать, что делает его глупостью.
Обидно.
– Это часть моей культуры! Я должен покрыть этими символами тысячу палок, и это принесёт мне великую удачу! – Мрачноглаз возмутился таким попранием его культуры. – Всего ничего осталось!
– Лучше отбрось свои земные глупости вроде культуры и привязанностей, юный бог – они тянут тебя назад, – посоветовала Доминика, и тут же раздался Голос Всего: – Нет никакого старика и никогда не было. Других правителей у них нет и быть не может. Я – законная наследница крови.
– Вы почтили меня своим присутствием, ваше величество. И великодушно решили занять дизайном комнаты, как я вижу, – Мрачноглаз слегка кивнул головой.
Императрица неторопливо поднялась, медленно подошла к нему и отдала палку:
– Я знаю, что вы разнюхиваете по всему городу. Ищете информацию о своих соперниках? Только, если будете саботировать их – сделайте это не явно, и чтобы я всё равно получила зрелище от вашего боя.
– Вы пришли и разрушили мою комнату только для того, чтобы разрешить мне делать то, что я делал? – удивился Мрачноглаз, крутя в руках свою древопись. Но затем он решил проявить уважение, ведь он говорит с истинным правителем земель огня. – Как, эм… мило с вашей стороны, ваше величество. Спасибо, сам хотел её так обустроить.
– Это твоя временная комната, юный бог, не забывайся. Ты всё равно не проводишь в ней много времени. И помни, плетя интриги, что ты не единственный, кто это делает. Следующий мой визит может быть… другим.
Доминика ушла, оставив в комнате пустоту, которая казалась громче её величественно удаляющихся шагов. За ней последовал её человек, всучив остальную древопись парню. На переданной ему палке Доминикой было написано про какого-то старика. Старик… старик… А, Первак же видел старика, а он оказался не стариком. И как так получилось, что эта запись попала в другую? Мрачноглаз кинул палку к остальным. Но чувство, что что-то было стёрто, помимо мебели в комнате, не покидало его.
Турнир проходил внутри самого дворца в огромном круглом зале, где в потолке была дыра (на этот раз предусмотренная архитекторами). В центре большой круглой комнаты располагалась круглая комната поменьше, без потолка, с белёсым волнистым полом, который казался зыбким. Пахло всё происходящее потом, железом и маслами, а в воздухе висела сухая пыль. Всё это называлось ареной.
Зрительские места возвышались ярусами. Нижний ярус был предназначен для простолюдинов, большинство из которых выглядели так, словно их сюда согнали (по той огромной лестнице). Выше располагались места для знати: удобные кресла, украшенные тканями разных цветов. В центре этих рядов находился трон Доминики – тяжёлая конструкция из обсидиана.
Распорядителем боёв был постоянно двигающийся южанин Семирамид. Он был одет в жёлтый свободный халат с открытой грудью, а из своих волос он сделал вертикальную трубу, из которой шёл дым. Может, придумать жест "Ох уж эти южане"? Они этого заслуживали не меньше пустынников.
Сейчас Семирамид спорил через Сэйфо со Смешинкой, рядом с которой стоял Дреки.
– Простите, но ваш Дреки не может участвовать. Турнир только для разумных участников.
Смешинка тяжело вздохнула, прикрыла рот руками (который виден сквозь её пальцы) и высоким, очень дурацким голосом заговорила:
– Пустите его, то есть меня, на арену!
Сэйфо стало очень стыдно быть частью этой ситуации, но он с усилием силы воли продолжил переводить. Семирамид сморщил всё своё лицо, пытаясь понять, это шутка или издевательство, а Смешинка всё продолжала:
– И аппетит у меня сногсшибательный, лучше, чем у живых. Я разумен. Правда-правда. А как я в шахматы играю – закачаетесь. Хоть святых выноси. Каждый раз мат и шах я ставлю уже на первом ходу. Короли при одном моём появлении начинают подавать в отставку. Один раз конь у меня сделал рокировку с ферзём. Правда, ферзь был не в курсе.
– Он… э… не может, – наконец выдавил из себя распорядитель, на что Смешинка печально вздохнула:
– Ну вот, Дреки. Ты опять никому не нравишься. Говорила тебе, работай над голосом. Такой дурацкий!
Первый бой дня был между Смешинкой и Люцифраном, человеком, управляющим тенями. Крыс каким-то образом смог узнать их соперников ещё до боёв, а Первак разузнал его слабость – направленный свет. Поэтому у Смешинки за пояс было заткнуто зеркало, с помощью которого она должна была отражать удачно падающий сверху свет Дневила.
Из-за благосклонности Доминики компания Мрачника получила места на высоком ярусе, рядом с Тамуром.
– Я слышал, что первый бой будет с человеком-тенью. Даже в бою не скрыться от этих подлостей и скрытности. Во дворце от них не спастись, так они привносят это и в битву, которая должна быть простой и честной, – пробормотал генерал себе под нос.
Мрачноглаз вспомнил, как армия Дневилоловов была атакована в спину, когда отвлеклась на дым на их чудовище. Битва должна быть честной и простой, но можно и потратить время на скрытый обход и выжидание удобного момента.
– Скажи главному интригану, что мы поняли, что он главный интриган, – шепнул Мрачноглаз на ухо Сэйфо. Тот было потянулся к мочке уха, но вовремя остановился и обратился к Тамуру:
– Эммм… Мрачноглаз думает, что вы главный интриган.
Тамур насмешливо взглянул на Мрачноглаза и нарочито медленно коснулся своей мочки уха:
– У них на Пустоши такие главные интриганы? Ну что ж, раскусил он меня. Арестуйте меня, пожалуйста, пока я не успел сплести дворцовые интриги прямо в казарме, – он театрально свёл запястья. – И да, я тренируюсь, потому что главное оружие интригана – его кулаки и клинковый посох. Заставляю танцевать благородных как марионеток прямо во время битв.
– Он смеётся над твоей глупой теорией. Довольно смешно, между прочим, – шепнул Сэйфо Мрачноглазу. – Она действительно глупая, какой кажется, или у тебя есть доводы?
– Конечно. На него никто не подумает, – ответил Мрачноглаз.
Сэйфо ничего не сказал, только всё же коснулся уха.
– Я всё равно не понимаю: здесь будет происходить бой, а мы просто будем смотреть? Как-то стыдно и позорно, – заявил Пискля из-за плеча Принцессы, которая сидела по другую сторону от Мрачноглаза.
– Может быть, нам разрешат бросать камни в проигравшего, – обнадёжила свой меч девушка.
– Дайте боги, – понадеялся меч.
– Наш первый участник сегодняшнего боя – Смешинка! – над ареной раскатился чем-то усиленный голос Семирамида, который сидел в специальной каменной будке, выступающей на арену и защищённой решёткой. – Умертвие-капитан того зловещего корабля в порту. Сможет ли её нечистая сила и опыт убийства тысяч пиратов и невинных моряков помочь ей в сегодняшнем сражении, ведь сегодня она в стихии не бурь и вод, а в жаре нашей земли и ваших сердец, уважаемая публика?
Массивная железная решётка поднялась, выпуская Смешинку. Она прошагала на середину арены, сопровождаемая редкими хлопками ладоней зрителей, и гордо упёрла руки в бока. Зрители были в замешательстве, оглядывая друг друга в поисках тех, кто поддерживает ожившего мертвеца, убившего тысячи невинных.
– Ей будет противостоять… Ой, замена? Но… Ладно-ладно, – голос распорядителя сбился, но потом снова вернулся к своему пафосному тону. – Стужа (он произнёс это слово с акцентом, явно не понимая его смысл), ураган из далёких северных земель! Ха, выходит, Смешинка всё же будет в своей стихии. Он… Он любит драться полуголым и обожает выпивку, – заодно ведущий озвучил все свои стереотипы о севере.
Другая решётка, менее смазанная и скрипящая, поднялась, выпуская синекожего северянина. Мрачноглаз за свою жизнь видел двух северян: один был Северянин из его клана, а другого он видел в Истине, и этот был похож на него яркими голубыми глазами и белыми волосами, спускающимися на лицо. Нижнюю часть его лица скрывала чёрная маска с двумя прорезями для дыхания. Его тело было облачено в плотно облегающую чёрную броню с рельефом человеческих мышц. Но самыми странными были его конечности: заметно длиннее обычных, почти вдвое, но, кажется, не могли удержать его тело только на двух, как у нормальных людей. Этим можно объяснить, что он передвигался, припав к земле на все (в своём распоряжении) конечности, плавно перемещая свой вес, как изящный хищник.
– Это Броня Ловкости, уважаемая публика. Надеюсь, он не будет пользоваться всеми её преимуществами, чтобы не лишать нас зрелища! – продолжил Семирамид.
К этой замене Смешинка не готовилась, но ладно, она практически неубиваема, что он может ей сделать?
Стужа стремительно появился перед Смешинкой. Она попыталась атаковать его своим узким, слегка изогнутым мечом, но Броня Ловкости полностью оправдывала своё название: северянин с удивительной грацией избегал её ударов, словно притяжение земли было его союзником, а не врагом.
Одним резким манёвром он оказался за спиной Смешинки, взметнув завесу пыли с пола, и встал на ноги, втянув руки до нормального человеческого размера.
– Ай-яй-яй! Ты что делаешь, дурак? – запротестовала Смешинка, когда Стужа обхватил её тело одной рукой, а другой потянул её подбородок вверх. С ужасным металлическим скрежетом голова капитана оторвалась, и её противник с силой запустил ею в зрителей.
Чего?
– Побег с поля боя. Стужа побеждает! – закричал Семирамид. ЧЕГО!?
ЧЕГО!!?
Стужа ушёл, а тело Смешинки начало бродить кругами, выставив вперёд руки. Зрители в испуге принялись перебрасывать оторванную голову друг другу, стараясь избавиться от такого спортивного трофея. Голова Смешинки (уделяя внимание в ругани каждому своему держателю) совершила турне по нижнему ряду зрителей, вызывая крики ужаса, пока один мужчина не догадался вернуть её на арену.
Спасибо тебе, реальность, за ответ.
– Это было великолепно! – восторженно воскликнула Принцесса, но, заметив взгляды друзей, она, поморщившись, добавила: – Как же плохо для нас. Великолепно плохо!
– Теперь придётся её прикручивать. Это сложнее, чем кажется, знаете ли, – бормотала капитан в комнате для участников, пытаясь приделать голову на законное место. – Или я – это голова? Тогда тело должно прикручивать меня к себе. А вы как считаете, живчики, кто вы – голова или тело? От чьего лица вы должны говорить, если вас разделят?
