Дари Псов
Владыка бури
Комментарий про стояние на коленях он решил проигнорировать. Он был ярым сторонником традиций, и даже приказ верховного конунга об отступлении от традиций не мог пошатнуть его верность традициям. Что казалось слегка нелогичным, но такие уж северяне.
– Через пару дней мы достигнем Хреба. Иди отдохни, потом будет не до сна. Ты и все остальные мне понадобитесь, чтобы остановить войну, – усталым голосом приказал король.
Хрол кивнул, поднялся и решительно ушёл. Ангел подплыл на его освободившееся место и наклонил голову, пытаясь заглянуть в лицо Владибури. Тот быстро отвёл взгляд.
– Ты игнорируешь меня, но всё равно собираешься восстановить порядок, Влади. Спасибо, – сказал ангел.
Необязательный комментарий автора: Предзнаменования! Аж самому страшно, каких событий.
Первые две главы я расставлял фигуры (первой части) на доске.
Мне одному кажется, что стало меньше юмора? Почти вся первая часть была от лица Мрачноглаза, а теперь появилось множество новых точек зрения. Наверное, хорошо, что они чуть отличаются по тону.
Какой юмор я могу выделить в этом цикле?
– Узнавашки. Не совсем юмор, скорее забавность. Например, молодой рыжий хозяин таверны, который слишком сильно напускает на себя таинственность, – это же отсылка на то произведение! Придаёт легкую пародийность.
– Слова персонажей. Персонаж в обстоятельствах для шутки – персонаж шутит. “– Эх вы. Понятно, почему вы всё ещё под домашним арестом, – Заноза погрозила разрушенной богине (якобы устроившей апокалипсис) пальцем”.
– Визуальные (воображаемые в голове читателя?) шутки. Повторяющийся гэг со спадающими штанами Мрачноглаза – это они.
– Авторский слог. Что-то вроде: "Темнело на улице и в глазах персонажа". Персонажи внутри произведения не видят ничего забавного в происходящем, а оно там есть.
– Комментарии. Я такое обожаю. Я написал в этом списке "Визуальные шутки", а потом понял, что это не совсем верно, и в скобочках решил уточнить "воображаемые в голове читателя?". Обычно авторы делают их в сносках, но мне удобнее делать их так.
Интерлюдии
Децимус
Децимус прожигал толпу монстров Мечем Света. Они окружали небольшую скалу, на которой стоял бывший клерк. Чудовища были похожи на припавших к земле бледных гоблинов с длинными висячими ушами. Даже сгорбившись до предела позвоночника, они были выше взрослого мужчины (а Децимус был ниже взрослого мужчины). Меч был единственным источником света в темноте, постоянно подсвечивая разные части штурмующей толпы врагов.
Несмотря на то, что бледногоблины носили лоскуты в качестве одежды и использовали палки с втиснутым камнем на конце или обломки челюстей каких-то больших альм, они не отличались интеллектом: при выжигании световым лучом первого ряда карабкающихся монстров следующий ряд выдавливал из себя новых смертников. И, к большому счастью бывшего клерка, их процесс развития еще не подошёл к дальнобойному оружию.
Врагов было так много, что Децимус не мог их сосчитать (а это немного позорно для человека, почти всю жизнь посвятившего счёту). Его оставшиеся седые локоны колыхались на ветру, а очки запотели от пота. Он уже не молод для таких ситуаций.
Но зато он понял принцип работы своего меча. Поток света появлялся, когда рядом невинному грозила смертельная опасность. Но, возможно, с невинностью Децимус поспешил с выводами.
– Деци, давай! – раздался женский голос поддержки сзади. – Давай, Деци! Жги их!
Девушка сначала кидала в гоблинских монстров кинжалы, но они быстро закончились, и она перешла на ободряющие слова.
Децимус старался не смотреть на неё. То, что на ней было надето, повергало его в ступор и немного панику. Панический ступор. Металлический лифчик, металлические нарукавники, металлические сапоги и (самое неприличное) металлическая же набедренная повязка. Остальное во внешности девушки было подарено природой. Так юная сударыня не должна одеваться! Вообще никакая сударыня не должна!
– Молодая сударыня, как только я закончу с этим дурным делом, я куплю вам настоящую одежду! – Носитель Меча Света движением руки сжег ещё десяток монстров.
– Ах, Деци, ты такой невинный. Это броня – источник моей силы. Я совершила Покрытие героини Валькали, и теперь я тоже героиня, – объяснила ему неприличная девушка.
– Покрытие, сударыня? Вы говорите, что сейчас покрыты? А до этого… Ох, боюсь, я не совсем понимаю новые молодёжные слова.
– Никогда не меняйся, Деци. Это значит, что я достаточно изображала кого-то, что мир поверил. Так создавали лжебогов до Перелома. Один мой клиент рассказал мне об этом по пьяни.
– Так вы – актриса, сударыня?
– Можно сказать и так. Актёрство, ролеплей. Театр, бордель. Суть одна. Поэтому не стоит называть меня сударыней.
– Нет, так вы заслуживаете ещё больше моего уважения. Вы – сильная девушка, сударыня. Вы прошли через столько трудностей и до сих пор остаётесь такой жизнерадостной.
Сударыня несколько секунд смотрела, как маленький человечек трудолюбиво работает, сжигая чудовищ. В дёргающемся свете Меча уже были видны задние ряды.
– Может, мне лечь и обнять твою ногу? Мужчинам ведь такое нравится? – наконец предложила она.
– Сударыня… – Децимус смущенно поправил очки.
Чик-Чик
Чик-Чик вбежал в задымленное логово и радостно закричал:
– Отличные новости, парни! Скоро начнётся большая война!
Все недоумённо посмотрели на него. Увалень воспользовался ситуацией и подменил несколько игральных карт.
– Что в этом хорошего, дурак? В прошлую войну мир треснул. И откуда ты знаешь? – спросил Маркиз в небольшом отрыве от горлышка бутылки.
Чик-Чик грубо скинул чьи-то ноги со стула и присел на освободившееся место:
– Я был у грибного оракула…
– Хватит тратить добычу на ерунду. Трать их на нужные вещи: выпивку, женщин и игры.
Чик-Чик только отмахнулся и азартно продолжил:
– Он сказал, что объединённый север летит на запад. Не понимаю, почему “летит”, но вы же знаете оракула, он всё говорит иносказательно. На юге тоже скоро закончится местное противостояние, и куда, вы думаете, они направят освободившиеся военные ресурсы? Просто так все воины сложат оружие и возьмут, что там у них? Палки-копалки? А на западе плаксы воюют с безумцами.
– А на востоке? – Маркиз допил бутылку и вытер рот рукавом.
– Да там тоже что-нибудь придумают. Думаете, будут просто смотреть за весельем со стороны? – насмешливо решил судьбу востока Чик-Чик.
– Так что в этом хорошего? – не понял Джейкоб.
– А то, что когда большие дяди и тёти будут с упоением колошматить друг друга, они не будут отвлекаться на мелкие банды вроде нашей. Надо только правильно распорядиться этой возможностью. Захватим пару деревень, а когда пыль уляжется, всем будет не до этого. Раны будут зализывать и курганные города возводить. Да и сил не останется, чтобы что-либо предпринять против нашей банды. Может, даже станем благородными.
– А мне нравится, – Маркиз вскочил и движением руки сбросил выпивку, деньги, карты и женщину со стола.
– Ну вот зачем ты это сделал, Маркиз? – с обидой спросил Увалень, всё ещё держа в руках выигрышную комбинацию.
– Нам нужно мыслить выше, – усмехнулся Маркиз. – Пришло наше время.
Сангвин
Сангвин поправил свою коническую широкополую шляпу. Хотя она была металлической, так что скорее была шлемом, а не шляпой. Но защищать она должна своими широкими полями (а она фактически состояла из широких полей, больше ничего в ней не было) от света Дневила, а не оружия. Так что она всё же шляпа.
Рукоять двуручного меча за спиной постоянно задевает края шляпы, так что придётся шляпу сменить или вырезать отверстие под рукоять. Но выглядеть это будет ужасно. Да и сочетается она с западным доспехом Сангвина и рваным шарфом плохо.
Рядом летали разноцветные пузыри, вроде как кожаные. Альмы? На горизонте огромные острые скалы противостояли друг другу. На всём новом континенте так.
Из множества отверстий в высокой скале начали выползать гигантские змеи. У них были руки, так что это были наги. А может, сейчас они носят другое название. После Перелома все начали придумывать кучу новых слов. Ну, наверное, чтобы отразить перемены физического мира. Какое у меня семантическое утро.
Наги тем временем начали что-то делать с зеркальными кристаллами, расставленными по всей местности. От этого кристаллы начали ярко гореть. Сангвин надвинул шляпу на лицо.
Кристаллы прогревают наг. У них холодная кровь. Фу, мерзость какая. Сангвин аж поёжился. Странное движение для вампира. Но помимо других хладнокровных именно вампир мог их понять, ведь в какой-то мере они все рабы крови.
Змеелюди занялись своими делами по обработке растений и кормлению каких-то чешуйчатых куриц. Ах, нет, наверняка, каких-нибудь чешуекрылов. Где бы найти словарь новых слов? В циклах рыцаря-вампира языки тоже менялись, но не так резко.
Иногда наги поглядывали на Сангвина и о чём-то перешипеливались между собой. Дырочки по бокам головы действительно выполняли функцию ушей, но, скорее всего, хуже.
Интереса этот хладнокровный народец для вампира не представлял, и он уже собрался уходить, когда из-за скалы вышло огромное человекоподобное существо. У него была голова, похожая на бычью, и острые рога, почти соприкасающиеся выше макушки. Его (или её. Сейчас всё стало менее понятным) одежда из меха и чешуйчатых ремней. Тронутый магротой? Раса такая? Он выглядит разумным (относительно), значит, Перелом не сильно изменил его.
Наги при виде нового гостя упали в грязь, а он чем-то недовольным начал трясти копьё в своей руке.
Сангвин собрался уходить, ведь это не его дело. Он ещё раз посмотрел на испуганных существ, вернувшихся к пресмыканию. На чешуйчатые части одежды, явно из шкур наг (всё могло быть не так ужасно, змеи же сбрасывают кожу? Да?). Судя по всему, это была не первая их встреча. Это не моё дело. Бык ударил копьём нага. Не моё.
Ещё удар, наги беспомощно съёжились в грязи. Но у быка явно тёплая кровь. Да и поддержание легенды, что я – благородный охотник на вампиров, не будет лишним. Змейки занимаются своим делами, а этот бычок – явный агрессор.
– Чтоб всем потом рассказали, какой я благородный! – Сангвин одной рукой придержал шляпу, а другой достал из-за плеча свой огромный меч.
Необязательный комментарий автора:
Эти интерлюдии я потом передвину вглубь произведения. А Чик-Чика, возможно, в эпилог, для затравки третьей части.
Наконец-то бронелифчики! Такое клише я не мог игнорировать. Да вот только единственной, кому бы я мог бы его дать, была Валькали, а она мать главного героя, и это было бы немного странно. Её металлический нагрудник на бретельках уже достаточно скандален. Но таковы законы жанра, не я их придумал. Я лишь слушаюсь и повинуюсь.
Уж не знаю, смогу ли я писать эпическое фэнтези с множеством переплетающихся линий в стиле роман-фельетона. Мне ведь надо возвращаться в текст ранее, чтобы добавлять детали.
Глава 3
Хреб безумия
Социум Хреба жёстко разделён на касты, каждая из которых имеет свои малочисленные права и многочисленные обязанности. Касты живут только на своём ярусе города и могут взаимодействовать с другим ярусом только через челночников – касты носильщиков, дипломатов и переводчиков. Да, у каждой касты свой язык.
Такая система вызывает много критики. Например, смогут ли разобщённые хребцы противостоять серьёзной внешней угрозе?
Путеводитель рачительного путешественника по Фалтэссу настоятельно рекомендуется избегать посещения этого города или любой другой территории Разъединения из-за большого количества правил и строгих наказаний за их нарушение. А это затратно. – Коллектив авторов, “Путеводитель рачительного путешественника по Фалтэссу, том 4”.
^^^
Бойрианн шла за хромающим Слизвертом по знакомому туннелю. Вернее, сокращала дистанцию между центурионом и начинала ждать, рассматривая унылое окружение, пока он создаст новую дистанцию для сокращения между ними.
Место не радовало разнообразием. Оно представляло собой длинную земляную нору, которую Траурники пытались выкопать с помощью рабов, чтобы сделать сюрпризную атаку на Хреб. Место пропахло отчаяньем, насилием, болью и апатией. Это так напоминало родной дом девушки. Хоть воспоминания и были тяжелыми, но в них была мама и папа. И другие мама и папа. Когда вернусь в Мирокрай, нужно будет попросить Волки и Купчиху перестать меня обнимать. На всякий случай. Всё всегда плохо кончается для обнимателей меня. Я – проклята. Архимагус безумцев сам так сказал полосатому человеку. Я отдала всё Первому Сумасшествию, включая удачу и право на счастье.
В тусклом свете полупрозрачных грибов появлялись и исчезали тёмные фигуры Траурников. После восстания рабов Мрачноглаза они заменили здесь работорговцев и их наёмников, о которых теперь напоминали только тёмные пятна крови. Что тоже навевало ностальгию и вносило какое-никакое разнообразие в декор этого пресного места.
Несмотря на шутки, Бойрианн нравилась эта униформа. Вуали траура не только были символами жертвования себя цели ордена, но и пугали. Любому потенциальному врагу стоит задуматься, насколько в себе уверен человек (или кем теперь являются Траурники), закрывающий себе обзор тряпкой.
Чтобы разбавить монотонную ходьбу, Бойрианн сказала:
– До сих пор не могу поверить, что вы работали с работорговцами. Конечно, я не ставила планку ожиданий высоко… Так, на уровне своего пояса. А высшая точка – макушка Тита. Ну ладно, я погорячилась – ваша планка на уровне коленок. Хотя…
– Эмммм. Мы жертвуем своей человеческой природой. Думаешь, мы не пожертвуем кучкой незнакомых людей? – ответил Слизверт, борясь со своими ногами и проигрывая.
– Я ничего не думаю, мог бы уже понять. Я вас всех использую для личной мести, так что, наверное, не вправе осуждать, – легко сказала девушка, но внутри потяжелела. Мог бы не прямо сказать, что им плевать на людей в каменной коробке. “Мы не знали, мы думали, работорговцы вас тут балуют ягодными пирогами и целуют в лобик на ночь”. Хотя бы создать иллюзию того, что они отличаются от Двора Безумия.
Слизверт проковылял мимо ответвления, ведущего в бывшую пещеру отдыха надзирателей. Он остановился (скорее чтобы отдохнуть, чем обозначить серьёзность слов), направив голову на Бойрианн:
– Если тебе станет легче, то я был против Человеколюбцев. Эммммм. Мы могли бы своими силами прокопать туннель, но только здесь поле порядка не даёт использовать наши силы. Но мы могли бы сделать это вручную. Могли бы. Эмммм. Но главный у нас прелат.
– Как удобно иметь того, на кого всегда можно свалить ответственность, – заметила девушка и заговорила грубыми голосами, изображая разных персонажей: – “Кто натёр мне лицо грязью, пока я спал?” – “Это не я, это всё приказ прелата”, “Кто закопал его ноги в землю, натёр колени мясом и призвал хищных альм?” – “Прелат, кто же ещё?”, “А кто замучил и убил сотни невинных?”…
Слизверт внимательно слушал, а потом развернулся и продолжил путь. Казалось, когда Бойрианн начинает говорить, он думает, что её наборы звуков имеют смысл. Каждый раз попадает на крючок девушки. Неудивительно, что его репутация среди коллег так низка.
– Кто это вообще такой? Хотелось бы получить подробное описание, чтобы я могла передать людям точный образ того, кого именно следует винить за все грехи мира, – сказала девушка, продолжая следовать за Слизвертом.
– Никто его не видел. Он передаёт приказы через своих людей, – бросил через плечо Слизверт.
– Ну ты что, обиделся, Слизни-Вирзни? За то, что я намекнула, что вы все злодеи? Прости, я думала, что ты знаешь. А про то, что все вас ненавидят, надеюсь, ты в курсе?
Девушка не узнала, в курсе он или нет, потому что они подошли к выходу. Здесь были самые тёмные полы, что неудивительно: именно здесь истекла кровью огромная орчиха. В проёме виднелись узкая горная тропа и ночное небо со звёздами и белым звездоворотом. Стол Асторо всё ещё стоял, но все бумаги были сдуты. Помимо стола здесь стоял и человек. Он носил чёрную робу Траурников, но не скрывал своего нормального лица (может, глаза были чуть раскосыми, но они были, были человеческими и в пределах нужной области. Либо это везучий Траурник, либо не Траурник).
Человек протянул Слизверту верёвку с острым шипом с лезвиями по краям и что-то похожее на огромную пращу с металлическим кругляшком с ручками по бокам:
– С шестерёнками я намучился, нужен идеальный расчёт толщин верёвки, зубцов и оболочки.
– Спасибо. Эмммм. Дельтарон, да? – Слизверт принял верёвочное устройство и передал его Бойрианн. Та застыла с этими штуками, не зная, что с ними делать.
– Маттео, центурион. Но называйте меня просто инженером, – невозмутимо ответил инженер.
– А с другим проектом, инженер? – так же невозмутимо ответил центурион, но Бойрианн знала, что Слизверт разочарован в себе. Поэтому мы так хорошо и ладим, Слизверт.
– Мне нужно вещество, которого я не знаю. Можно сделать прозрачную версию, но прозрачный материал мне тоже незнаком. Но насколько я понимаю задумку, этот материал не обязателен. Должен признаться, это идея на грани безрассудства и безумия.
– О, ты не знаешь нашего центуриона. День без безрассудства или безумия для него потерян. Такой уж он, наш Слизверт Сорви-Голова, – решила подать голос девушка.
Инженер посмотрел на источник голоса и оценивающе прищурился:
– Это она будет испытывать ваше устройство? Отличный выбор, центурион.
– Ну не надо так явно радоваться тому, что вы от меня избавитесь, – ответила девушка.
– Я про ваш малый вес, юная леди.
– Эй! Мне вообще-то говорили, что у меня не просто нормальная, а отличная задница! – девушка картинно возмутилась и потрясла те вещи, которые ей передали.
– Просто игнорируйте всё, что она говорит, – дельно посоветовал Слизверт. – Ей нужно объяснить, как работает лебёдочная кошка. Полететь из катапульты ночью в чёрной скорлупке Несси она не хочет, хотя это почти безопасно.
– Да хватит шутить эту шутку. Я не буду повышать свою высоту больше, чем надо. Вёревка, серьёзно? У меня слабые руки, – она подняла и завертела руками в качестве доказательства.
– Вот поэтому тут этот механизм. Бросишь и закрепишь крюк наверху, сядешь в сиденье, пропустишь механизм через верёвку и начнёшь крутить ручки. Силы нужно меньше, и можно остановиться в любой момент, механизм удержит тебя, – Маттео подошёл к девушке и объяснил принцип работы устройства.
У Бойрианн получилось закрепить крюк на выступающем камне с первого раза. На скале под городом было полно мест для крепления кошки и отдыха. А тренировка с чакрой сильно помогла её глазомеру.
Уже сев своей “отличной задницей” в сиденье, девушка посмотрела на Слизверта:
– Мы ведь можем больше не встретиться, господин Три-Зубца-На-Голове-Что-Бы-Это-Ни-Значило. Или меня раскроют из-за твоей некомпетентности, потому что ты решил отправить такого бездарного жалоспина, как я, на важную миссию, и меня будут жестоко пытать, а под пытками я выложу все ваши секреты, и тогда вас всех уничтожат. Или из-за опять же твоей некомпетентности вас и так всех убьют…
– Я понял! – Слизверт опёрся на стену, чтобы дать отдых больной ноге.
– Так что я обязана это спросить: откуда у вас столько чёрной ткани?
Центурион помолчал, выбирая ответ, а затем решил, что быстрее будет ответить на вопрос:
– Одна инициированная способна производить ткань, а другой – окрашивать её. Ты знаешь о шелкопрядах и кальмарах? Они что-то вроде их химер. Эмммм. А я ведь подумал, что ты серьёзно хочешь попрощаться, честно и слезливо…
Но Бойрианн уже крутила ручки и довольно быстро поднималась наверх:
– Фу, какая мерзость! – бросила она вниз (то ли способу производства ткани, то ли сентиментальности Слизверта).
^^^
Дневило распрямило свои дуги из-за лунных осколков. Наступил розовый с золотыми прожилками рассвет. Тит смотрел вдаль. День вступал в свои права. Бойрианн добралась до самого большого нижнего яруса города. Она перебросила дрожащую руку через городскую стену. Демонское устройство сломалось на середине пути, и его пришлось выкинуть в пропасть. Надеюсь, инженер найдёт эту кучу мусора и исправит в ней всё. Остался только крюк на верёвке. Остаток восхождения девушке пришлось преодолевать руками, намотав верёвку вокруг талии и ноги, чтобы давать возможность рукам чуть ослаблять хватку и отдыхать. Веревка, разумеется, как и пристало верёвке, безжалостна впилась в тело в этих местах.
Бойрианн придумывала красочное описание прошедшего испытания, которое она доложит инженеру, когда подтянула голову через стену и увидела приближающуюся группу мужчин в мантиях с металлическими элементами. Все мысли сразу же вылетели из головы, но она не стала легче от этого, и девушка её опустила.
Вниз? Нет, тело едва выдержало подъём, спуск оно не переживёт. И медленный, и тем более быстрый. Бойрианн набрала побольше воздуха в грудь и снова посмотрела в город. Группа, уже стоявшая вплотную, тут же схватила её и вытянула к себе. Бойрианн свалилась на землю и принялась дрожать всем телом.
Люди ничего не говорили, лазутчица тоже. Не самое удачное время для неловких пауз. Хотя, конечно, лучше крика “Мы поймали шпионку!”
– Мы поймали шпионку! – закричал один из встречающих. Он Бойрианн очень не понравился.
– Да погоди ты, Сиг. Сейчас она отдышится и всё объяснит, – осадил крикуна другой мужчина. – Так ведь? – обратился он уже к распростертой на земле девушке.
Кажется, она уже начала выделять себе любимчиков из этой группы.
Они не сразу напали на меня, значит, всё ещё можно решить. Теперь нужно действовать деликатно и спокойно. Любое малейшее неправильное слово может стоить мне жизни.
– ПРОКЛЯТЫЙ ДВОР БЕЗУМИЯ! НЕНАВИЖУ! ВЫ МЕНЯ НЕ УДЕРЖИТЕ ЗДЕСЬ! Я ВСЁ РАВНО СБЕГУ ОТСЮДА! У-У-У, ВОНЮЧИЕ АЛЬМЫ! – закричала Бойрианн и попыталась начать драку с сапогами стоящих вокруг неё безумцев.
Блестяще!
Толпа отступила под яростным, но маломощным натиском девушки.
– Надо связать её, чтобы доставить к канцлеру боли, – заключил Сиг.
– Я же сказал тебе погодить, – осадитель Сига опустился на корточки перед Бойрианн. – Я понимаю тебя. Жить в осаде тяжело. Но нас защищает Первое Сумасшествие, и мы обязательно победим плакс, тогда всё наладится. А потом наши маги полностью вернут магию этому миру. Ты откуда сбежать пыталась?
– А… Мммм… Из дворца, – стыдливо призналась Бойрианн.
– Вот давай я тебя туда провожу, и все мы сделаем вид, что ничего не случилось. У каждого бывают срывы, – сказал добрый человек.
– Вы что, командир? Верите ей? Она может сказать всё что угодно! – Сиг всё не унимался. Он взял крюк, лежавший рядом с лазутчицей, и начал его вертеть в руках, разглядывая. – Что это такое и откуда у неё это?
– Такие штуки из металла специальные люди делают, кузнецами зовутся, а верёвки из ниточек заплетают, – любезно объяснила Бойрианн, вставая и отряхивая одежду. Она подумала, что хорошо, что лебёдка сломалась. Объяснить её происхождение было бы сложнее.
– То есть ты думаешь, что эта девочка к нам по внешней стене поднялась? А, Сиг? – насмешливо заметил другой мужчина.
– Ладно, признаюсь. Я – шпион плакс. Они отправили меня сюда, как самого сильного их бойца, чтобы я победила Сумасшествие, – Бойрианн притворно подняла вверх руки и нагло посмотрела на Сига.
– Да посмотри ты на эту девочку. Она всё ещё дрожит. Какой из неё шпион, – присоединился к осуждению Сига командир.
Сиг оглядел осуждающие взгляды, направленные на него, но, надо отдать ему должное, не поддался коллективу, а продолжил гнуть свою линию:
– Плаксы ведь всё дички со сломанной магией. Кто-то может менять облик. Нужно осмотреть её, – умный стражник шагнул к девушке.
Уже расслабившиеся внутренности Бойрианн тут же сгруппировались в быстром решении сжаться в одну точку. Капелька холодного пота спустилась по спине до её хвостика. Доказательства, что её тронула магрота. Девушка закрыла руками свою грудь и крикнула, стараясь добавить в голос больше визга:
– Извращенец! Спасите, раздевают! Что ж это делается-то!
– Действительно, Сиг, ты переборщил. У нас же поле порядка, оно развеет любую иллюзию дичка, – командир встал между извращенцем и девушкой. – Идите, продолжайте патрулирование, я отведу девчонку во дворец, пока её не хватились.
Мужчины разошлись, только Сиг бросил Бойрианн на прощание подозрительный взгляд. Она последовала за командиром в город. Грубо говоря проникновение прошло успешно.
На этом ярусе находились только люди в бронированных мантиях. Некоторые из них носили обвислые колпаки с широкими полями (тоже обвислыми) и металлические маски. Они сновали меж домов, которые были грубо вырублены в скалах. Либо просто скалы с кучей дыр, напоминающие окна и двери. Многие из них были разрушены.
У стены, ближайшей к полю боя, были установлены большие металлические щиты на палках. Поле порядка служило защитой от дикой магии, а вот от простых приземленных вещей, таких как огненные снаряды из катапульт, не служило. Свеча почти каждый день приказывал обстреливать город, и это было причиной появления чёрных струек дыма в нём (по крайней мере, со стороны Траурников. С текущей перспективы девушки это были мощные потоки чёрного дыма, отнимающие часть неба).
А вот мосты, соединяющие город и окружающий мир, безумцы уничтожили сами. Надо будет узнать, как они поставляют резервы на поле боя. Наверняка через подземные ходы. И источник поля порядка следует отключить при возможности. Не то чтобы Бойрианн хотела полного разрушения города. А нет, хотела. Она хотела уничтожить всё, связанное с Двором Безумия, чтобы и памяти о нём не осталось.
Примерно такого уровня разрухи девушка и ожидала от Хреба и была довольна, пока компания не поднялась по широкой и длинной лестнице на верхний ярус.
Там были разноцветные мерцающие огни, болтались на ветру разноцветные ткани, какой-то человек в витиеватой железной конструкции, увеличивающей его рост и размеры, выдыхал пламя в воздух. Под его ногами маленькие человечки перебрасывались кинжалами. И ещё здесь была толпа народу. Она гудела, смеялась, играла, ела, пила и обменивалась товарами между собой. Звучала игривая музыка. И даже отдалённые пожарища не мешали веселью.
Командир на ходу развернулся и улыбнулся девушке:
– Пусть и не идеальный, но это наш дом. Все тревожные думы способны вылечить добрый сон, жареный кусок мяса, зрелище, разделённое с друзьями. А за этими стенами тебя бы ждали лишь пустошь и дикая магия.
Это ввергло Бойрианн в кислое настроение. Она шла, предпочитая смотреть только на широкую спину своего ведущего. Не могли они что ли, развешивать тут трупы и знаки демонов, а сами страдать под гнётом некомпетентного тирана? Разве я многого прошу? Обидно, что кому-то безумцы дают праздник, а кому-то – каменный короб и пытки. Ещё и стражи ко мне отнеслись по-доброму.
Вдруг Бойрианн поняла. Она даже остановилась от чудовищного осознания. Они… Они обыкновенные люди. Это… люди, как в Мирокрае и в Столице и… вообще везде. Как я, как Слизверт, как Мрачноглаз. Они хотят и жить, и радоваться, и делать разные штуки. Как это ужасно!
Они поднимались всё выше и выше. С каждым ярусом город становился красивее, роскошнее и менее разрушенным. Здесь уже были многоэтажные дома из кирпичей и черепицы, а у прохожих всё сильнее проявлялся хороший вкус в одежде. Поле боя с каждой поднятой ступенькой уменьшалось, все воины сливались в одну безликую массу (кроме Сумасшествия, которое было меньше воином, больше стихией). Розоватые лучи Дневила весело играли на крышах и снегу, который уже счистили с дорог. Погода была отличная, что было отлично от внутреннего настроения Бойрианн.
Сам дворец был отдельным ярусом, который даже можно было обхватить взглядом. У него была плоская крыша (последний ярус Хреба. Выше только… Да никто не выше, с тех пор как боги умерли). Внутри дворца командир нашёл девушку в чёрно-белом платье, по виду чуть старше Бойрианн, но сказать точно было сложно, учитывая её причёску. Она заплетала русую косу, которая ниспадала на лицо и закрывала то правый, то левый глаз при каждом движении головы. Умно. Создавая себе лёгкую проблему, она могла не обращать внимания на тяжёлые. И несовершенство мира было менее заметно. Хвалю. Я тоже раньше закрывала лицо волосами, но они не были настолько плотными, и через них было всё отлично видно. Ну, почти всё.
– Вот, привёл одну из ваших. Пыталась спуститься на верёвке по опасной стене, – командир обхватил Бойрианн за плечо и подвёл её к девушке. С такой причёской ей явно надо помогать видеть.
– Да я только собиралась… – начала Бойрианн своё гнилое оправдание. Эту часть плана она плохо продумала (вернее, никак).
– Ах, точно! Наша непослушная девочка. Спасибо, господин. Она… Она сказала вам своё имя? – девушка с косой зачем-то начала лгать. Она действительно ничего не видит? Двор Безумия – это лишь название, ей кто-нибудь об этом сказал?
– Нет, – господин отрицательно мотнул головой.
– Она – Ногибрелла. Точно! Ногибрелла, пойдём, я тебя хорошенько накажу, – девушка мягко взяла под руку новоиспечённую Ногибреллу и отняла её у командира, подарив ему поднятые уголки губ за косой. – Ещё раз спасибо.
– Наказание. Ю-ху, – без особого энтузиазма сказала Ногибрелла.
– Не надо сильно её наказывать. Мы же не враги. И ничего плохого не случилось, – добрый мужчина развернулся и зашагал к выходу.
Девушка с косой повела Ногибреллу по коридору, а после нескольких шагов развернула её к себе лицом и посмотрела пристальным глазом, выглянувшим из-за странной косы:
– Из дома сбежала?
– Можно и так сказать.
– Сказать можно и то, что я тебя первый раз вижу. Всё что угодно можно сказать. На слова налогов нет, и замков на рот не устанавливают, – тон голоса девушки поменялся. Такой бывшей Бойрианн она больше понравилась.
– А хорошо бы. Меня бы не выгнали из дома, если бы я не достала всех своих сарказмом, – шпионка знала, что чем ближе к истине ложь, тем она лучше (то есть формально правда – лучшая ложь).
– Ну-ка докажи. Скажи что-нибудь ехидное, – девушка с косой решительно повела Ногибреллу дальше.
Её ещё никто не просил сказать что-нибудь ехидное. Обычно всё было наоборот (“не скажи что-нибудь ехидное”. Ну, другими словами). Аж слезинки в уголках глаз появились. Но… Сарказм по принуждению… В голове было пусто, как будто она протестовала против такого противоестественного явления.
– Эмммм, – замялась шпионка, неосознанно пародируя Слизверта. Такое с ней впервые (замятие, а не пародия). – Я скажу, когда ты повернёшься ко мне лицом, а не затылком.
– Ха, – заявила ведущая девушка. – Ужасно. Возможно, тебя выгнали не из-за твоего сарказма.
Ногибрелла поняла, что они станут подругами до конца жизни. Вернее, стали бы. В других обстоятельствах. Если бы не каменный короб. Если бы не Двор Безумия, Сумасшествие и Траурники.
