Даяна Райт
Затмение Огня. Пробуждение
Глава 13
Спустя месяц я продолжала упорно работать над диссертацией и проводила небольшое количество консультаций с разными людьми. У меня возникло сильное желание проанализировать характеры совершенно непохожих друг на друга людей.
В отличие от моего внутреннего смятения, дома всё было спокойно. Скотт стал редко ночевать дома, а всё своё свободное время проводил с Сэмом и их общими коллегами. Наши отношения с Томом оставались стабильными. Я не могла понять, что чувствую к нему, но меня явно не устраивала эта ситуация.
Что было странным, так это то, что моя мать перестала расспрашивать меня о Томе. Её неожиданный интерес, а затем резкое молчание меня сильно напрягали и отчасти пугали. Это было совершенно не типично для неё и не соответствовало её обычной манере поведения.
Я не знала, как реагировать на это, но решила отпустить эту мысль и постараться не думать об этом. Недавно я поняла, что мой небольшой эмоциональный застой приводит меня в уныние. Мне хотелось активности и интереса в жизни, но пока ни то, ни другое не присутствовало в моей обычной деятельности. Единственным спасением для меня стала научная работа, которая полностью захватила меня.
В один из январских дней я приехала со встречи с профессором Трастом и увидела у своего дома автомобиль отца. Это был первый раз, когда он приезжал ко мне домой в будний день. Припарковав свой автомобиль, я уверенно направилась к его машине и постучала в окно.
– Привет, пап!
– Лив, ты уже вернулась? – отец вздрогнул от неожиданности. Мне показалось, что он чем-то сильно расстроен.
– Да, – ответила я с лёгкой иронией. – Что-то случилось?
– Я просто хотел увидеть свою дочь, – сказал отец.
– За все мои двадцать восемь лет это твой первый визит, – заметила я. – Не надо этих лишних слов про соскучившегося отца. Переходи к делу.
– Иногда я жалею, что поддержал твоё желание стать психоаналитиком.
– Уже поздно сожалеть об этом. Предлагаю тебе пройти в дом, там и поговорим.
Мы быстро дошли до дома. Я предложила отцу кофе, он согласился. Когда я вернулась в гостиную с двумя чашками кофе, отец молча смотрел на чашку. Я поставила их на столик и села рядом с отцом. Я ждала, что он начнёт разговор, но он молчал.
– Ты скоро во мне дырку проделаешь своим взглядом, – сказал отец наконец.
– А ты скоро проделаешь дыру в моём сознании своим молчанием. Пап, в чём дело?
– С чего ты взяла, что у меня к тебе какое-то дело?
– Я не настолько наивна, чтобы не понять очевидное. К тому же моя профессиональная деятельность позволяет мне делать подобные выводы.
– От тебя действительно сложно что-то утаить, – сказал отец.
– Давай вернёмся к причинам твоего приезда. Пап, что-то случилось?
– Можно задать тебе странный вопрос? – спросил отец.
– Давай, – ответила я растерянно.
– Как часто твоя мама разговаривает с тобой сейчас? Как часто вы видитесь?
– Что? С чего ты спрашиваешь об этом?
– Просто ответь мне, а потом я всё объясню.
– В последнее время мы редко разговариваем. А насчёт встреч, то их не было с того благотворительного вечера.
– Ни одной?
– Нет, – сказала я напряжённо. – Так к чему эти вопросы?
– В последнее время мы с твоей матерью не в лучших отношениях. Она часто пропадает из дома и иногда объясняет это своими поездками к тебе.
– Вот как? – сказала я, сглотнув ком в горле. – Ты же не думаешь, что она тебе изменяет?
– С чего мне так думать? – отец засмеялся, но я заметила его замешательство и напряжение.
– Я хочу понять это, – сказала я и сделала паузу. Затем тихо произнесла: – Папа, я не думаю, что мама способна на измену. Она может быть тяжёлой и бесчувственной, и как мать и жена она не всегда может быть примером для подражания. Но её психотип и слишком высокие требования и ориентиры не позволят ей совершать такие экстравагантные поступки.
– Ты так думаешь? Признаюсь тебе, за двадцать семь лет нашего брака я впервые почувствовал что-то неладное.
– Мне кажется, у вас наступил небольшой кризис в отношениях. Мама слишком редко проявляет внимание к тебе, а ты как мужчина жаждешь большего. Её холодное отношение заставляет тебя думать о разных вещах и строить теории, пытаясь объяснить причины её поведения.
– И ты считаешь, что я просто накручиваю себя?
– Я не могу сказать однозначно, но мне кажется, что это так. Ты же всегда нормально реагировал на неё и её отношение к нам обоим. Почему именно сейчас тебя беспокоит её отрешённость и холодность?
– Не могу объяснить этого, но мне кажется, что она стала ещё более далёкой, чем когда-либо.
– Но должны же быть причины. Как ты думаешь, какие могут быть причины у мамы?
– Возможно, она нашла кого-то, с кем может позволить себе быть женщиной и проявлять эмоции. Она же не может всегда быть такой холодной и безразличной.
– Так, может, это её особенность?
– Не знаю, Лив. Я с трудом в это верю. Каким бы холодным человек ни был, но все мы испытываем эмоции и рано или поздно проявляем их.
– Я согласна с тобой, но подумай логически. Мама прожила с тобой почти тридцать лет. Вы всегда жили сдержанно и без проявления эмоций в отношениях, но тебя это устраивало. Сложно спустя двадцать семь лет требовать от неё другого поведения и другого отношения.
– Может, ты и права, – отец тяжело вздохнул и опустил голову. – Я так устал. Я слишком опустошён и обессилен.
– В таком случае вам с мамой стоит отдохнуть и немного сменить обстановку.
– Я подумаю над такой возможностью. Но мне кажется, что твоя мама откажется и останется дома.
– Если так случится, то поезжай один. Тебе стоит иногда думать о себе и о своём состоянии, – я протянула свою руку к отцу и сжала его горячую ладонь своими тонкими пальцами. – Я люблю тебя, папа, и всем сердцем желаю тебе счастья.
– Я знаю, родная. Как и я тебе.
Мы с отцом ещё немного поговорили о важных для нас обоих вещах. После этого он засобирался обратно в Лос-Анджелес. Я видела, что он не очень хотел возвращаться домой, но его гордость не позволяла ему остаться у меня и просить приюта.
Я не стала смущать отца своим предложением остаться у меня и отпустила его без лишних вопросов. Его настрой и сегодняшние подозрения очень меня озадачили. На моей памяти это был первый раз, когда между родителями происходило что-то подобное.
Хотя я и говорила отцу, что не верю в измену матери, в глубине души я невольно задумалась об этой перспективе. По моим представлениям, мама была слишком правильной и сдержанной, чтобы позволить себе такое безрассудство. Даже если бы у неё кто-то появился, она бы не стала терпеть отца и не смогла бы обманывать его. Я была уверена, что в таком случае мама в любом случае объявила бы отцу о своём новом увлечении и отпустила бы его без обмана и лицемерия со своей стороны.
Когда отец прощался со мной, его взгляд случайно упал на стойку с обувью, где стояли несколько пар мужских кроссовок.
– Ты с этим Томом перешла на более серьёзный уровень отношений?
– С чего ты взял? – Я недоумённо посмотрела на отца, озадаченная таким странным вопросом.
– По наличию мужской обуви в твоём доме и некоторых вещей, намекающих на наличие мужчины в доме.
– Это не вещи Тома, – я старалась быстро соображать в голове наиболее правдоподобную ложь. – Это вещи другого парня.
– Так у тебя не один парень? Лив, я всю жизнь учил тебя другим ориентирам и понятиям.
– Это не то, о чём ты подумал, – я начала оправдываться. – Это вещи моего соседа, который с недавних пор живёт со мной.
– С тобой живёт кто-то? – удивлённо спросил отец, поднимая брови. – Почему ты молчала об этом и кто он такой?
– Его зовут Скотт, и он помог мне в лечебнице во время моей поездки в Нью-Йорк, – ответила я. – Мы подружились, а после он попросил ненадолго приютить его, пока он не найдёт себе жильё здесь, в Калифорнии.
– Так этот Скотт был служащим лечебницы? Как же он оказался в Калифорнии после Нью-Йорка?
– Скотт был практикантом в клинике, но мечтал о карьере актёра. Я предложила ему свою небольшую помощь, и вот мы вместе вернулись сюда, в Калифорнию. В итоге Скотт устроился работать на студию, и его недавно взяли на небольшую роль в одном из будущих фильмов.
– Вот как? И ты до сих пор живёшь с этим Скоттом?
– Я к нему успела привыкнуть, и дома стало не так одиноко.
– Кто мешает тебе завести кого-то близкого и делить с ним кров и быт?
– Фактически, мы со Скоттом сейчас делаем то же самое, – сказала я, иронично усмехаясь. – Он приятный парень, хоть и со своими небольшими особенностями.
– Я хотел бы познакомиться с этим Скоттом, – отец кинул на меня странный и задумчивый взгляд, который мне не понравился.
– Зачем тебе это?
– Я должен знать, с кем проживает моя единственная дочь под одной крышей и с кем она разделяет свой «кров и быт», – ответил отец, выделив последние два слова.
– Пап, прошу тебя, не начинай, – попросила я. – Со Скоттом мы просто близкие друзья. Он мне как Сэм и Хлоя.
– Но с Сэмом ты не жила под одной крышей, – заметил отец.
– Если я пообещаю познакомить тебя со Скоттом, мы сможем закончить этот разговор?
– Так и быть, я готов закончить наш разговор, но с условием выполнения твоего обещания.
– Обещаю, пап, что вы обязательно познакомитесь со Скоттом, – я подошла к отцу и крепко обняла его. – А насчёт матери не будь таким параноиком. У неё, по всей видимости, небольшой кризис личности. Она стоит на пороге перехода от зрелости к старости, что её сильно пугает и вызывает в ней все эти непонятные явления. Я уверена, если вы сядете и спокойно поговорите об этом, то всё у вас разрешится и придёт в норму.
– Спасибо, Лив, – сказал отец. – Ты самый мудрый ребёнок, который мог у нас появиться.
Отец крепко прижал меня к себе и, как в детстве, провёл рукой по волосам. От этого жеста повеяло теплом и уютом, которые мгновенно окутали меня. Прощаясь с отцом, я надеялась, что его подозрения беспочвенны и выводы ошибочны. Я решила выяснить правду и понять причины странного поведения матери.
Через неделю отец старался сохранять дистанцию между нами и не хотел обсуждать маму и её поведение. Мама продолжала общаться со мной сдержанно и отстранённо, что заставило меня задуматься над словами отца.
Скотт заметил моё напряжение и однажды вечером приехал с бутылкой моего любимого вина и пиццей. Мы провели довольно откровенный вечер, и я немного опьянела. Это развязало мне язык, и я рассказала Скотту о маме и проблемах родителей. Он внимательно выслушал меня, на этот раз без своих обычных язвительных комментариев.
Допив остатки вина, я невнятно произнесла:
– Скотт, что толкает людей на измены?
– Разве не ты должна мне рассказывать об этом? – ответил он с лёгкой усмешкой, которая мне всё больше нравилась и стала неотъемлемой частью нашего общения.
– Я хочу услышать мнение не психоаналитика, а близкого друга и уважаемого человека.
– Так ты уважаешь меня?
– Если немного. Но по крайней мере, я прислушиваюсь к твоему мнению, и оно важно для меня.
– В таком случае могу сказать вот что, – Скотт повернулся ко мне и сверкнул жёлтыми глазами. – Людей толкает на измену два случая. Первый – когда один из партнёров перестаёт привлекать другого и не удовлетворяет его ни физически, ни морально. В таком случае один из партнёров ищет эти эмоции и чувство удовлетворения на стороне.
– Почему нельзя уйти от первого партнёра и сказать ему всё как есть? Зачем обманывать себя и партнёра молчанием?
– Предположу, что людьми движет страх потерять стабильность, которую они обрели с первым партнёром. Да, он уже не удовлетворяет и не даёт нужных эмоций, но, по крайней мере, этот партнёр стабилен, и ты знаешь, чего от него ожидать.
– А какой второй случай измены?
– Второй случай звучит слишком банально.
– Удиви меня, – я скептически покосилась на Скотта и поставила пустой бокал на журнальный столик.
– Во втором случае людей толкает осознание того, что в своей жизни они сделали неправильный выбор. Например, ты встречаешься с парнем по малолетству, и у вас большая и искренняя любовь. Затем вы из-за чего-то расстаётесь и держите обиду друг на друга долгие годы. Из-за этой обиды вы делаете неправильный выбор и создаёте семьи с другими людьми. Через время, уже будучи в браке, ты встречаешь того парня, и вы оба понимаете, что совершили ошибку. Вы боитесь бросить ваши нынешние семьи, но вас тянет друг к другу, и ваши чувства разгораются с новой силой. В итоге чувства берут верх над разумом, и вы поддаётесь этому порыву и пускаетесь во все тяжкие в океане страсти.
– Скотт, ты в прошлом был кем-то очень интересным по профессии. Меня до сих пор поражает твоя способность выражать свои мысли красивым и художественным языком.
– Не знаю, кем я был раньше, но моё нынешнее положение меня полностью устраивает. – Скотт улыбнулся, но потом стал серьёзнее. – Так ты считаешь, что отец прав и твоя мать ему изменяет?
– Я не знаю. Что-то во всей этой истории меня беспокоит. – Я тяжело вздохнула и устало откинулась на спинку дивана. – Отец впервые завёл подобные разговоры, и его удручённый и усталый вид даёт мне основания задуматься над такой перспективой.
– Не думала попробовать узнать правду о матери?
– Думала, и не раз. Но как это правильно сделать, я не могу понять.
– Так спроси свою мать напрямую. Ты же сама сказала, что она врёт твоему отцу, прикрывая свои отъезды из дома своими визитами к тебе. Спроси её напрямую, о каких визитах идёт речь, где она пропадает всё это время и почему она всё это скрывает.
– Ты думаешь, что вопрос напрямую даст какие-то ответы?
– По крайней мере, я предполагаю, что даст.
– Мне всегда будет интересно, кем же ты был в своей прошлой жизни. – Я внимательно осмотрела Скотта, будто видела его впервые в жизни.
– Мне тоже, но мы оба знаем, что нам не суждено этого узнать.
– А я не была бы так уверена. Ты читал мою диссертацию?
– Большую её часть, но не всю. А причём здесь твоя диссертация?
– Ты прочитал мою основную теорию о восстановлении ментальной памяти личности и возвращении глубоко сокрытых воспоминаний?
– Прочитал. И как я понял, чтобы вернуть память и потерянную личность, человеку необходимо пережить сильный стресс или эмоциональный всплеск неимоверной силы, чтобы заставить мозг активно работать, а его нейроны привести в быстрое и активное движение.
– Вот это память. Не удивительно, что тебе довольно легко даётся актёрская деятельность.
– Так ты продолжаешь верить, что рано или поздно, но память вернётся ко мне?
– Я не исключаю такую возможность. Мы не знаем, что случится с нами завтра, через неделю или через год. Любой сильный стресс или какая-то ярчайшая эмоция могут вызвать у тебя подобный симптом и вернуть тебе память.
– Не могу представить, каково мне будет в этот момент.
– Довольно паршиво, скажу я тебе.
– Почему паршиво?
– Ты же проживаешь сейчас новую жизнь с новой личностью внутри. Вспомнив себя прежнего, у тебя произойдёт своеобразное наложение этих двух личностей из твоего прошлого и настоящего. Ты вновь можешь потерять себя, но уже из-за непонимания, кто из этих двух личностей ты настоящий.
– Ты права. Довольно паршивая перспектива, скажу я тебе. – Скотт немного усмехнулся, желая развеять повисшее между нами напряжение. – Так что ты решила делать со своими родителями?
– Отец собрался съездить на отдых с матерью. Я же в этот момент хочу приехать к ним домой и попробовать найти подсказки там, пока их обоих не будет дома.
– Смело с твоей стороны. Тебе нужен подсобник в твоём проникновении?
– О чём ты? Какое ещё проникновение?
– Как какое? Которое ты собираешься осуществить в скором времени. – Глаза Скотта вновь горели тем странным отблеском, который я видела в моменты его неимоверного воодушевления.
– Ты собрался ехать со мной и помочь мне обыскать дом моих родителей в поисках непонятно чего?
– А почему, собственно, нет? – Скотт пожал плечами и слабо засмеялся. – Я же, вроде как, злодей, и это моя отрасль деятельности. Взлом с проникновением в чужое жилище.
– Начнём с того, что это дом моих родителей, а значит и мой дом тоже. У меня есть все права на него, так же, как и все ключи от входных систем.
– Из-за чего наша задача в разы упрощается. – Скотт подмигнул мне и как можно воодушевлённее произнёс: – Так, когда едем?
Когда отец сообщил мне о скором отъезде, я была невероятно счастлива. Я надеялась, что их с мамой недомолвки и недопонимания разрешатся, и их отношения наладятся. Через несколько дней родители улетели, а мы со Скоттом решили осуществить наш план.
Вечером, когда Скотт вернулся со съёмок, мы сели в мою машину и отправились в дом моего детства. Родители жили в элитном районе Лос-Анджелеса – Беверли-Хиллз, где обитали не только кинозвёзды, но и все магнаты и богачи Америки. Мои родители не смогли отказать себе в комфортабельной и внушительной вилле.
С детства я помнила всё это богатое окружение и огромную зелёную территорию вокруг дома. Наш дом был словно крепость, скрытая в тени деревьев за высоким забором.
Когда мы подъехали к массивным кованым воротам, я отключила охранные системы, и мы без труда въехали во двор. Оставив машину около входа, я дрожащей рукой открыла дверь. Огромный холл был погружён во мрак, но свет уличных фонарей отбрасывал слабые блики внутри помещения. Я включила свет в доме.
Скотт вошёл следом за мной, и я услышала еле различимый свист.
– Ничего себе! Я, конечно, знал, что твои родители богаты, но чтобы настолько.
– Это не единственное их имущество, – смутилась я прямоте Скотта. – У них есть ещё несколько объектов недвижимости.
– Почему ты живёшь в довольно стандартном доме? Я бы никогда не сказал, что ты принадлежишь к богатым слоям населения.
– Мне деньги родителей не нужны, – мой голос стал твёрдым и уверенным. – Я решила сама себя обеспечивать и жить за свой счёт. Я благодарна им за всё, что они мне дали в жизни. Мой дом, учёба в Стэнфорде, поездки за границу и хороший уровень жизни – за всё это я буду их благодарить до конца своих дней.
– А почему ты отказалась дальше принимать их помощь? Сомневаюсь, что родители хотели лишить тебя всех благ этой жизни.
– Не хотели и до сих пор не хотят, но они смирились с моим стремлением и моей позицией на этот счёт.
Я поднялась по огромной винтовой лестнице на второй этаж, чувствуя лёгкий страх и волнение, которые пыталась скрыть за решительным выражением лица. Скотт шёл за мной, держась на небольшом расстоянии.
Когда мы оказались на втором этаже, я направилась к спальне моей матери, где она проводила большую часть своего времени. У моих родителей были раздельные комнаты, и насколько я помню, они всегда жили в разных спальнях. Я не понимала, почему так происходит, но со временем просто приняла это как должное.
Спальня матери была просторной и светлой, с большим окном, занимающим всю стену. Её гардеробная была практически отдельной комнатой, заполненной бесконечными рядами вешалок с разнообразными нарядами. Там хранились сотни обувных коробок и фирменных сумок под все эти пары обуви и на любой вкус.
Я не знала, что ищу в этой комнате, но начала поочерёдно рассматривать все шкафы и ящики. Скотт стоял неподалёку, но вскоре решил помочь мне в этом деле.
Спустя несколько часов поисков я совсем выдохлась и поняла, что наши действия не имеют смысла. Я прошла из гардеробной в спальню и упала на большую кровать. Закрыв глаза, я снова начала перебирать все события и воспоминания за последнее время.
Мать явно изменилась, как и её поведение, но я не могла понять, с чем это было связано. Причина явно была, и если бы я смогла её понять, то легко разрешила бы все проблемы между родителями.
Из размышлений меня вывел глухой голос Скотта, звучащий откуда-то из глубин гардеробной:
– Лив, можешь подойти сюда?
– Что случилось?
– Я здесь нашёл кое-что интересное, и теперь не знаю, как на это реагировать.
Я встала с кровати и неохотно направилась назад в гардеробную.
Зайдя в комнату, я прошла к фигуре Скотта, которая сидела на корточках перед каким-то предметом. Подойдя ближе, я посмотрела на пол и была сильно удивлена. На полу лежал плотный непроницаемый футляр, в котором находился стальной меч невероятной красоты. Изящное лезвие было обрамлено драгоценными камнями и сделано из какого-то драгоценного металла, природу которого я не могла понять.
– Что это такое?
– Я хотел спросить тебя об этом, но, кажется, ты знаешь не больше меня. – Скотт смотрел на клинок с таким же удивлением, как и я. – Зачем твоя мама хранит в своих вещах такую странную и дорогую игрушку?
– Понятия не имею. Я никогда не видела у родителей подобных вещей, тем более у своей мамы.
– Может быть, это семейная реликвия? Кем были её родители?
– У моей мамы нет родителей. Она выросла в детском доме. – Я села рядом со Скоттом и ещё пристальнее осмотрела холодное оружие. – Как думаешь, зачем оно ей?
– Может, она купила подарок твоему отцу и хочет подарить его в будущем?
– Мать никогда не дарила подарков отцу. Этот вариант точно не подходит.
– В таком случае она, возможно, решила начать коллекционировать элитное оружие, которое на чёрном рынке стоит довольно дорого. – В это мне тоже с трудом верится.
– Тогда какие варианты есть у тебя?
– У меня нет вариантов. Я сейчас в полном недоумении и растерянности.
– По всем признакам клинок уникален и довольно дорог. Интересно, из чего он сделан?
– Я сама не могу понять. Похоже на смесь платины, золота и серебра.
Я медленно потянулась рукой к стальной поверхности клинка. Мои пальцы задрожали, а дыхание стало прерывистым. За несколько миллиметров до стальной поверхности мой палец замер на месте, не решаясь коснуться холодной стали.
Собравшись с духом, я всё же протянула руку и коснулась гладкого лезвия. В тот момент, когда я коснулась клинка, меня ударило током, а по всему телу прошёл разряд электричества. Я отпрянула от клинка и упала на пол от неожиданности. Скотт бросился ко мне, чтобы спасти моё тело от падения.
– Что с тобой? – спросил он.
– Ничего, – прохрипела я, пытаясь прийти в себя после накрывшего меня приступа. – Меня резко затошнило.
– Затошнило? Ты случайно не беременна от своего Халка, который накачан стероидами?
– Я не беременна. К твоему сведению, мы ни разу не спали друг с другом.
– Даже так? Сложно в это поверить. Но объективных причин не доверять твоим словам у меня нет. – Скотт внимательно осмотрел моё бледное лицо и снова вернулся к обеспокоенному выражению. – Что случилось? Что тебя так напугало?
– Не знаю. Этот клинок меня пугает, и от него меня словно током ударило.
– Лив, ты слишком много смотришь фантастических картин. Давай мы вернёмся домой, и ты ляжешь отдыхать. Я думаю, мы убедились, что подозрения твоего отца беспочвенны и необоснованны.
– На счёт её измены я согласна, а вот на счёт её странной покупки и столь странной вещи в её гардеробе… – Я резко замолчала, не решаясь продолжить свою мысль.
– Со временем всё тайное становится явным. Лив, я думаю, что твоя мама и её секреты не исключение.
– Думаешь, я узнаю, что это за клинок и зачем он маме?
– Я уверен в этом.
Скотт взял меня под руку и повёл в сторону от комнаты матери. Перед этим он аккуратно расставил все вещи по местам, чтобы никто не заметил, что мы заходили в комнату.
Когда я закрыла дом и активировала все охранные системы, мы со Скоттом выехали на трассу, ведущую к нашему дому. Я не могла понять, что произошло, и что это могло значить, но меня не покидало сильное ощущение важности этой тайны. Что-то во всём этом не давало мне покоя, и в моей голове рождалось множество разнообразных мыслей и теорий, которые разъедали мой разум словно рой надоедливых насекомых.
