Джейд Дэвлин
Аркан душ
Глава 36
– Внятно. Четко. При чем здесь ты, – Лешка недвусмысленно потер костяшки на правой руке и повел шеей, словно стряхивая последствия эльфийских ударов – ему тоже досталось. Что не мешало разбираться с проблемой по-лешкиному- коротко, конкретно и быстро.
– Ее отравили. Эта влюбленная дура… А! – он зло махнул рукой. – И от этого яда нет противоядий, особенно для тех магов, чью силу перекрыли проклятой орковой печатью, – голос эльфа прозвучал устало и зло. У Лешки на лице не дрогнул ни один мускул, хотя я знала, как болезненно отозвались в его душе эти слова. Орочья печать…
А эльф тем временем продолжал, уже не глядя на моего мужа, только на меня:
– Я не смог вернуть тебя через ритуал привязки, и хотя ты формально выразила согласие принести мне клятву в обмен на жизнь змеиного семейства, ничего не помогло. Я начал ритуал, но не успел, ты умирала. А еще печать – она рвала потоки привязки, не давала дотянуться до тебя. Мне пришлось… идти дальше. Я решил, что, возможно, подойдет ритуал малого единения, временный брак, когда эльф берет в жены существо достаточной силы, но другой расы. Все шло нормально, пока вдруг потоки снова не начали расползаться под пальцами, как гнилая ветошь. Словно… словно на тебе была еще одна печать, скрытая.
Мы невольно переглянулись с мужем и я печально улыбнулась. И так бывает… хотели как лучше, а получилось как всегда. И я сама настояла на второй печати! Сама! Это не твоя вина, не смей себя казнить!
– Я не мог тебя потерять… – тихо продолжил эльф и отвел глаза. – Ты… как ядовитый цветок, как наркотик! Я уже не смогу без тебя жить, хотя сам не понимаю, как это произошло и почему! Я не мог тебя отпустить!
Он все это сказал с такой непритворной злостью и яростью, что я ему поверила. И даже посочувствовала. Наверное… вот это горько-теплое в груди, это же сочувствие, правда?! А не что-то другое!
– Я пошел до конца и начал ритуал единения душ. Он очень редок среди высших эльфов. Мы… нечасто способны любить кого-то настолько, чтобы пожертвовать собственной свободой и тем более, душой. И я не знаю, как решился на такое!!Потому что ритуал соединяет навсегда, даже после смерти, даже против воли. Даже если ты совсем не любила меня раньше, теперь ты не сможешь просто отвернуться! А ты! – тут этот… этот…. обернулся к внимательно слушавшему Лешке: – А ты решай! Что лучше – чужая женщина или мертвая женщина! Вывести отсюда того, кто почти ушел в межмирье сможет только супруг!
Лешка злился, я это видела, а эльф нет. Потому что он не знал моего мужа так хорошо, как я. А внешне это никак не отражалось – спокойный взгляд, сосредоточенное лицо, и поза слегка расслабленная, но я-то знаю цену этой расслабленности! Убьет и не заметит.
– Не болтай. Выводи. А в мире живых мы потом разберемся, в конце концов Кнопка станет твоей вдовой так же быстро, как стала твоей супругой, если позволишь себе лишнего, – внешне спокойно отозвался муж, и прищурился. И кто-кто, а я прекрасно знала, что он вовсе не шутит.
– Посмотрим, – эльф тоже успокоился и теперь поглядывал на моего мужа с легким настороженным пренебрежением. – Посмотрим…
Ох как мне не понравился его взгляд! И его уверенность в победе. И еще что-то… я же чувствовать начала ушастого, на каком-то совершенно непонятном мне уровне. Мысли, конечно, не читала, а вот эмоции… очень явственно говорили о том, что не все так просто с моим спасением и последующим вдовством!
Эльф тем временем обернулся ко мне, пару секунд просто смотрел в глаза и вдруг улыбнулся… как-то незнакомо и беззащитно, словно сбросил маску, словно из высшего существа на секунду стал… нормальным? Живым?
– Пойдем, михеле… пойдем, со мной. Дай мне руку, и забудь все, что было раньше! Больше ничего плохого…
Я не знаю, что мне не понравилось. Возможно то, как Хаэльерель напрягся, произнося последнюю фразу, возможно, торжество, на миг мелькнувшее в его глазах… не злое торжество, но предвкушающее.
Я вскочила на ноги и отступила на пару шагов глубже в темноту. И даже руки спрятала за спину, чтобы случайно не поймали.
– Не хочу.
– Натаэль, прекрати! – в голосе Эльре… Эльре? Да, он же просил себя так называть… Послышалась злость и одновременно испуг. – Ты должна дать мне руку, если хочешь жить!
Да я и сама понимала, что веду себя глупо. Они с Лешкой оба пришли сюда… в темноту, за мной и я откуда-то знала, что оба нешуточно рисковали. Эльфа привел обряд, а мужа любовь и… аркан? Мы все еще связаны им?
А я выкаблучиваюсь, хотя вовсе не хочу умирать. Просто… я не чувствую себя мертвой в темноте, мне здесь хорошо, это первое. И второе – я вдруг поняла, что именно эльф имел в виду, предлагая мне “забыть все”. Вот именно это и имел! Да нафиг! Бессмысленную куклу пусть поищет себе в другом месте, а мою память я не отдам даже за жизнь!
– Натаэль! – вот теперь паника заметно прорвалась сквозь его коварные планы и напускное спокойствие. – Быстрее! Здесь нельзя задерживаться! Еще немного, и ты не сможешь вернуться!
Но я все еще медлила… все еще… и оглянулась на внешне спокойного мужа, со спокойной настороженностью ждавшего развития событий.
Он поймал мой взгляд и твердо кивнул:
– Вспомни о детях, Кнопка. Не капризничай. Я приду за вами и все будет хорошо.
Дети! Боже! Я идиотка! КАК Я МОГЛА ЗАБЫТЬ?!
Я рванулась вперед и сама схватила эльфа за руку, так неожиданно, что он отпрянул и, кажется, что-то сделал не так, потому что у нас под ногами темнота завертелась воронкой и мы стали медленно погружаться в нее, как в трясину.
– Арасрраш! – непонятно выругался Эльре, рванулся, не отпуская моей руки, хотя скрутившаяся смерчем темнота уже влекла меня прочь. – Время! Мы оба тут слишком задержались! Ничего! Держись, михеле, я все равно тебя вытащу… я…
Но не вытащил, более того, его самого потянуло вслед за мной, и я не знаю, чем все закончилось бы, если бы в следующую секунду не почувствовала, как меня подхватывают крепкие руки мужа, и выдергивают из воронки, как репку из грядки. Следом из топкой темноты вылетел и эльф, которого я все еще крепко держала за руку. А Лешка, у которого на лбу от напряжения вздулись жилы – за шиворот. Вот только лицо у Эльре было слегка… ошарашенное.
– Держись, Кнопка, я во всем разберусь, – успел сказать мне муж прежде чем растаять в быстро выцветающей темноте. – Я во всем разберусь!
Глава 37
Я вынырнула из тьмы забытья, как из ледяного омута: задыхаясь, кашляя, отчаянно борясь за каждый глоток воздуха. Горло пекло так, словно меня напоили водкой пополам с перцем. Я ничего не видела, слезы лились ручьем…
– Тихо, михеле, тихо… потерпи, – голос Эльре неожиданно позволил успокоиться, зацепиться за него, как за якорь. – Пришлось перед ритуалом промывать тебе желудок с помощью зонда, могли немного повредить тебе горло. Не говори ничего, сейчас кашель пройдет, выпьешь заживляющий отвар и станет легче.
При одном только звуке слова “отвар” меня едва не вывернуло наизнанку. Опять?! Да ну нафиг!
Злобная эльфятина все равно напоила меня этой дрянью, не смотря на мои слабые попытки отбрыкаться. И действительно, стало легче. Боль и жжение в горле прошли, желудок успокоился, слипшиеся веки удалось кое-как раздвинуть пальцами. Представляю, какая я сейчас красотка…
И тем более странно, это этот эльфийский эстет устроился рядом на смятой и мокрой, не очень приятно, надо сказать, пахнущей постели. Неужели ему не противно?
– Михеле, соберись и быстро приходи в себя, – неожиданно серьезно сказал Эльре, устраивая мою голову у себя на плече. – У тебя не больше получаса. А потом ты должна встать и дойти со мной до комнаты, где закрылся твой ненормальный родственник.
– Какой родственник? – я попыталась вырваться и сесть, но была еще слишком слаба, а эльф меня не пустил. Заставил снова лечь и только потом продолжил:
– Твоя дочь убила эльфийку. Мои вассалы потребовали справедливости, а я был слишком занят, пытаясь вернуть тебя к жизни. Все вышло из под контроля, когда капитан моей гвардии приказал схватить и казнить змеелюдку. Тихо! Тихо, михеле, пока все живы, слышишь! – ему пришлось приложить таки усилие, чтобы удержать меня в кровати. – К счастью, – тут он как-то очень скептически скривился, то ли счастье считал сомнительным, то ли сам не верил, что сказал такое, – К счастью, эраорту оказался очень сообразительной тварью. Он сумел раздобыть оружие и отступил в подвальную часть поместья, где и засел, перекрыв все доступы. Засел, скотина, в кладовой, то есть от голода и жажды они не умрут лет двадцать. И дверь откроют только тебе.
– И к чему тогда такая спешка? – с трудом просипела я, болезненно морщась от боли в горле. – Если они там в безопасности?
– Это очень плохая безопасность, – суховато пояснил Эльре. – Потому что чокнутая баба была родственницей моего капитана, и он готов снести поместье до основания, но отомстить. Пока моей власти хватает, чтобы сдержать его, но гарнизон может взбунтоваться. Надо как можно быстрее вывезти всех эраорту из поместья и отправить подальше, если ты хочешь, чтобы они выжили. И сделать это незаметно, чтобы в погоню за ними пустились не сразу. Я дам денег, но не охрану.
– С ними пойдут шархи, – не раздумывая ни секунды решила я, и как только эльф кивнул, соглашаясь с этой мыслью, снова попыталась сесть в постели, на этот раз успешно. – Я в порядке. Отведи меня к ним!
– Сначала еще вот этот отвар… и вот этот. Чтобы ты не свалилась по дороге от слабости, и чтобы твой голос был хоть отдаленно похож на тот, который знают твои дети, – непреклонный изверг влил в меня два здоровенных бокала травянистой гадости, но, как бы меня не кривило, чувствовать себя я действительно стала лучше.
Потом меня быстро и бесцеремонно одели в какой-то длинный халат с запахом, обули (рехнуться, эльф! ЭЛЬФ! Опустился перед кроватью на одно колено и своими руками надел на меня матерчатые туфли без каблуков), и только после всего этого позволили встать, опереться на его плечо и выйти в коридор.
Судя по всему, была глубокая ночь, и поместье словно вымерло. Слава богу, нам по пути никто не встретился. Даже у той самой заветной двери не дежурил ни один мститель.
– Мне пришлось сделать вид, что я полностью встал на сторону своих эльфов, – пояснил Эльре, совершая какие-то сложные пассы руками. – И наложить на дверь охранные заклинания, чтобы преступники не сбежали. Это позволило контролировать обстановку, и следить, чтобы мстители не пустили ядовитый газ в кладовую. Ведь там “в заложниках” мой племянник!
Я молча кивнула, дождалась приглашающего жеста и постучала в дверь:
– Катюшка! Открой, Котенок, это я! Только быстро!
За дверью вскрикнули, завозились, заплакал Никитка, за ним Шику… меня шатнуло и эльфу пришлось подхватывать меня на руки.
– Маам? – хриплым полушепотом переспросила Катюшка, и я поразилась, что так хорошо ее услышала – на вид дверь была толстенная. Господи, да сколько же еще будет валиться на мою бедную дочь, в третий раз меня чуть ли не у нее на глазах убивают! Нет, надо срочно отправлять их к отцу, Леша сумеет позаботиться о дочери и ее семействе. А мы с Никиткой как-нибудь выберемся…
Все эти мысли пронеслись в голове буквально за доли секунды, пока я выворачивалась из объятий Эльре и прижималась к двери:
– Котенок, все хорошо. Помнишь красный свитер? Чебурашкин? – выдала я первое, что пришло в голову из воспоминаний о ее детстве. Ребенку надо было дать понять, что это действительно я, а не эльфийская ловушка.
За дверью всхлипнули и загремели засовом. А меня вдруг молнией пронзило подозрение – а с чего я так доверилась ушастому?! Почему даже не задумалась, что с моей помощью он может выманить детей из укрытия и отдать своим эльфам?!
От этого мгновенного ужаса взмокла спина и ослабли колени. Я медленно обернулась и наткнулась на усталый, горький какой-то взгляд. Он даже не сказал ничего. Просто стоял, сложив руки на груди и смотрел на меня, кривя губы в невеселой усмешке. А мне с чего-то вдруг стало так стыдно… я же его чувствую. Почему-то, отчего-то, непонятно как, но чувствую! И он не лгал, он действительно хочет спасти мою дочь. Правда, при этом совсем не прочь отправить нежданный придаток ко мне куда-то подальше… но зла он им не желал и не желает.
Я быстро отвернулась. Мне не нравилось то неясное чувство, что шевелилось в душе при взгляде на эльфа. Оно казалось таким моим, родным, теплым, что поневоле настораживало.
Дверь между тем с лязгом распахнулась и выскочившая дочь вцепилась в меня, обхватила, прижалась лицом к груди… но не заплакала. Довели ребенка, скоты ушастые!
У нас почти не было времени на разговоры. Змеезять и сам все понимал, с ним о чем-то быстро пошептался эльф, после чего было решено передислоцироваться в загон с шархушами. Я несла на руках крепко обнявшего меня за шею и непривычно молчаливого Никитку, Катерина незнакомым и при этом привычно-ловким жестом закинула на закорки змееныша, мужчины с оружием как-то без слов пристроились впереди процессии и позади нее… прямо военное отступление. Поневоле вспомнился Лешка… и сердце привычно уже защемило.
– Котенок, слушай меня внимательно, – я на ходу пристроилась сбоку от дочки, и быстро зашептала ей, следя, чтобы эльф в этот момент не оглянулся. – Куда бы он вас не отправил, отходите от поместья на пару тысяч шагов и быстро меняете направление. Вам надо на восток до большой рощи, там найти три сросшихся дерева, влезть на вершину и привязать там любую яркую тряпку. И ждать.
– А ты… не с нами?! – так же тихо, но с ледяным отчаянием переспросила дочь, даже не глядя на меня. Ох, как же я ее сейчас понимала! Почему, ну почему моя девочка должна взрослеть так рано и так больно?!
– Я приду к вам позже, я обещаю! – жарко зашептала я, сдерживая слезы. Если даже Котенок не плачет – я точно сдержусь. – Сейчас надо спасти тебя и твоих мужчин, понимаешь? Вы все в опасности.
Дочь кивнула и опустила голову, глядя под ноги. Бедна моя…
– Котенок… продержись еще немножко, родная! – проглотив комок в горле попросила я. – Главное сделай так, как я сказала… и ничего не бойся. За вами придет папа.
Мне пришлось подхватить дочь под руку, чтобы она не упала. Огромные, золотисто-зеленые глаза Катюшки стали еще больше от потрясения, но я еще раз убедилась, насколько моя дочь повзрослела за это время. Она почти мгновенно взяла себя в руки и кивнула, пряча и слезы, и потрясение, и ликование.
– Он сам вас найдет и даст знак, чтобы ты его узнала. Папа стал орком, – еще успела шепнуть я, пока эльф отодвигал тяжеленный засов на воротах в шархушник. А раньше этого запора не было. Плохой знак. И правильно, что я отправляю собак подальше отсюда.
– Папа всегда был орком. Он сам так говорил, – тихо хмыкнула дочь, вспомнив Лешкино увлечение какой-то компьютерной игрой, и я поняла, что она окончательно поверила в то, что отец нашелся и ждет их. И все будет хорошо. И мы будем вместе… осталось только мне самой в это поверить.
Найда едва не сбила меня с ног, кинувшись навстречу, и я позволила себе секундную слабость, спрятав короткие слезы в ее жесткой шерсти. Но долго обниматься и страдать было некогда. Серыми тенями беглецы выскользнули через секретный ход, о котором, как я поняла, вообще никто не знал, кроме хозяина. Я даже не успела толком обнять их на прощание – рассвет неумолимо приближался и надо было спешить.
– Найда, охранять! – скомандовала я, подтолкнув застывшую рядом со мной собаку. – Охранять!
Тихо, почти неслышно подскуливающая умница резко подобралась, бросила на меня последний взгляд послушно рванула с места. Вся стая канула в темноту вслед за детьми, бесшумно и настороженно, копируя поведение альфа-самки. Это немного успокаивало – даже для вооруженных эльфийских егерей стая шархи – очень серьезный противник.
Некоторое время мы с эльфом еще вслушивались в ночь, чтобы убедиться, что побег прошел незамеченным. Потом Эльре поудобнее перехватил уснувшего у него на руках Никитку, одним лаконичным и явно магическим жестом закрыл проход в стене и посмотрел на меня. Глаза у него были усталые и… живые. Совсем не эльфийские.
– Пойдем, михеле. Нам всем нужен отдых, – очень тихо сказал он, обнимая меня за плечи и направляясь к дому. И я… не отодвинулась. Удивилась сама себе, но послушно прислонилась к его теплому боку и пошла рядом.
Никем не замеченные, мы добрались до моей спальни, уложили ребенка в постель и перебрались на кушетку к окну. Странно, но все это мы проделали почти в полной тишине, без слов понимая друг друга. И только забравшись на мягкий диванчик с ногами и обняв подушку, я, наконец, внимательно посмотрела на совершенно непохожего на себя эльфа и решилась:
– Нам надо поговорить. О многом.
Эльре откинул голову на стену и посмотрел на тонкую розовую полоску, зарезавшую серое небо на востоке. Криво усмехнулся и потер лицо руками.
– Все сложно, птичка. Я и сам уже не понимаю, как умудрился во все это вляпаться.
– Значит, начни сначала, – я прижалась к подушке щекой, но при этом упрямо не отводила от него взгляда. – Начни с того, как мы сюда попали и зачем тебе понадобился мой сын.
– Хорошо, – эльф устало вздохнул и взъерошил и без того растрепанную шевелюру. – Хорошо, птичка… мой старший брат и его жена погибли, пытаясь привязать древние артефакты рода к крови своего сына. Наш род ослаб и потерял былое влияние, потому что силы и магии не хватало для инициации, а без артефактов мы для совета никто, слабосилки без права голоса. Я не знаю, что пошло не так. Когда я примчался в поместье они были уже мертвы, а ребенок превратился в овощ. Его кровь все еще была достаточно сильна для ритуала, но душа… необратимо уничтожена.
– И ты реши свою проблему за счет моей семьи, – кивнула я, чувствуя, что сил злиться уже нет.
– Да. Мне нужна была сильная душа ребенка, мальчика. Я все рассчитал, – и снова эта его кривоватая улыбка, делавшая совершенную эльфийскую маску похожей на живое, человеческое лицо. – Все, кроме тебя.
Глава 38
Он вдруг резко и неожиданно качнулся ко мне, поймал за руку, дернул на себя и опомнилась я уже у него на коленях, крепко стиснутая, прижатая спиной к его груди, чувствуя, как горячее мужское дыхание согревает кожу на шее. Эльре уткнулся лбом мне в плечо и глухо проговорил:
– Я тебя никогда не отпущу, михеле, ты должна это знать. Ты моя. То, что твой… муж жив и тоже в этом мире не имеет значения. Ты останешься со мной.
– Может, стоит спросить для начала, что я об этом думаю? – с раздражением в голосе ответила я, и сделала попытку вывернуться из его объятий.
– Я спросил бы! – горьковато усмехнулся эльф и сжал меня крепче, не позволяя вырваться. – Если бы не знал ответ. Я же не слепой. И потому – нет, михеле. Я тебя ему не отдам. В конце концов, теперь ты МОЯ жена.
– А вот с этого места подробнее, пожалуйста! – Лешкины уроки даром не пропали, да и рассердилась я прилично. Так что локтем поддых эльф получил не шутя, охнул, выпустил меня и тихо рассмеялся:
– Злая птичка… вернись, тогда расскажу.
– Мне и отсюда все прекрасно слышно, – фыркнула я на него, снова устраиваясь на другом конце дивана. – И нет! Сиди где сидишь!
– Я всегда знал, что жена это домашний тиран, – Эльре продолжал шутить, но получалось у него как-то невесело. – Михеле, ты умирала. Я провел ритуал единения душ. Даже если мы оба умрем и родимся снова, нас все равно рано или поздно притянет друг к другу. Смирись, теперь ты моя навсегда.
– Это мы еще посмотрим, – машинально ответила я, глубоко задумавшись и стараясь вспомнить подробности своего сна, где эльф и Лешка были вдвоем и вдвоем вытаскивали… меня… значит это был не сон! И…
– Так ведь Лешка нас обоих вытащил! – я потрясенно распахнула глаза, глядя прямо на эльфа. И только поэтому успела заметить, как его перекосило – он почти мгновенно спрятал эту эмоцию за другими.
– Это ничего не значит, михеле. Ритуал проводил я, и…
– А я чувствую, что ты врешь! – сама не ожидала от себя такой проницательности, потому и возглас прозвучал не обвиняюще, а скорее растеряно. – Ну врешь ведь! Зачем?!
Эльре резко отвернулся и неразборчиво, но очень эмоционально выругался. Опустил голову, занавесился своей гривой… и только через минуту встряхнулся и глянул на меня и подлобья. Усмехнулся:
– До сих пор не понимаю, как я умудрился так… вляпаться. Я! Всю жизнь считал, что сопли с сахаром – это сказки для умственно недоразвитых человечек. Что ты со мной сделала, михеле?
– Я?! – нет, это не эльф, это… – Я сделала?! Я этот ваш хренов ритуал проводила… два раза?! – хорошо, что у меня под рукой была только подушка, иначе я бы этого идиота убила. И сына разбудила бы грохотом. А так только наволочка по шву лопнула, пока ушастый придурок меня не поймал, не отобрал подушку и не повалил на кушетку, разом пресекая все мои злобные брыкания. Он меня так стиснул, что я и шевельнуться не могла, и поцеловал. В шею. И еще раз… и… Прижался лицом к моему плечу и глухо простонал:
– Лучше не провоцируй меня, михеле, иначе я за себя не отвечаю. Аррасрашш! Этого не могло случиться со мной! Просто! Не! Могло!
Я тут же замерла, затихла, как мышка, пойманная в когтистые лапы кота. И не потому, что испугалась его. Я испугалась себя.
Для меня во всех мирах и всегда существовал только один мужчина. Я хотела только его, я мечтала только о нем, горела только в его руках, боялась и молилась только за него одного… и сейчас на на секунду, ни на один оттенок мои чувства к нему не изменились. Как же так получилось, что теперь их стало двое?!
Это было неправильно. Я этого не хотела и не собиралась сдаваться. И даже в самой глубине души не собиралась признаваться себе, что вот этот чертов идиот, эта ушастая самоуверенная скотина, виновник всех наших несчастий неожиданно открылся для меня вторым миром, горьким, сумасшедшим, эгоистичным и бестолковым… притягательным, как наркотик. Он был так не похож на Лешку… настолько не похож, что меня затянуло в этот водоворот раньше, чем я успела отреагировать.
И что теперь?! А ничего. Наркотики – зло, я это знаю твердо. Поддаться ему – это предательство по отношению к мужу. Как бы не манила эта яркая до боли неизвестность по имени Эльре – нет. Нет. Но почему же тогда так больно-то?!
– Я подожду, михеле, – неожиданно хмыкнул мне в шею эльф и отпустил меня. Отстранился, снова пересел в другой конец дивана. – Я умею ждать… а времени у нас теперь много.
Я торопливо отползла к самой спинке дивана и цапнула в объятия другую подушку. Не, пусть ждет, конечно. Ждун… так зато больше шансов, что Лешка, когда до нас доберется, его не убьет. Все же почему-то мне отчаянно не хотелось, чтобы это ушастое недоразумение погибло.
– Ладно, с меня на сегодня хватит. И так слишком много всего… – я поуютнее свернулась вокруг подушки. – Завтра договорим. Только имей в виду! Меня можешь ждать сколько угодно, а своего сына я близко не подпущу ни к каким твоим артефактам! Один раз вы ребенка уже угробили, и…
– Кхм… – поперхнулся воздухом эльф. – Михеле… – он как-то подозрительно быстро встал и отошел подальше. – Пока тебя не было, мне пришлось… Твой сын уже прошел через ритуал и принял перстни силы. Он теперь полноправный наследник рода Даралир, и…
Когда в стену над его головой ударил огненный шар, этот ушлый нелюдь уже был готов и рыбкой нырнул за кровать, на которой спал Никитос. Самое удивительное, что ребенок даже не проснулся, хотя хлопок был громкий, и в комнате завоняло палеными тряпками – на стене осталось опаленное пятно величиной с волейбольный мяч.
– А ну вылезай, с-сволочь! – зашипела я, и попыталась обойти кровать, но по дороге отвлеклась на сына, не в силах удержаться и не проверить лишний раз, что с ним все в порядке. Ну и что, что два часа назад он был здоров! Мало ли!
– Михеле, я уже могу что-то сказать в свое оправдание, или ты еще не остыла? – поинтересовался из-за кровати эльф и получил подушкой, полетевшей на голос.
И это вовсе не потому, что я его простила, а потому, что первый раз я пальнула огненным шаром в невменяемом состоянии, и теперь просто не знала, как повторить. Скотина ушастая! Он посмел рисковать моим сыном!
Кончики пальцев начало покалывать, и я уже совсем было решила довести дело с изничтожением ушастых гадов до конца, но тут в кровати завозился и хныкнул Никитка. И я мгновенно забыла обо всех скотах на свете.
Подхватив сына на руки, я быстро и незаметно его ощупала, одновременно укачивая. И мысленно прокляла свою невнимательность: у Кукушонка на обеих руках действительно появились совершенно неуместные для ребенка украшения. Два крупных перстня из белого металла, один с черным плоским камнем, другой с таким же, но белым. Оба перстня сидели как влитые на детских пальчиках и категорически не хотели сниматься. А, главное, подружившись, я вспомнила, что перстни уже были на сыне, когда я лежала и поправлялась после оркского плена. То есть, ушастый провернул все это дело довольно давно и вроде бы Никитосу это не повредило. И срочно сдирать украшения с сына вроде бы не требовалось. Да он и не давал их снять, снова захныкал и спрятал руки за спину:
– Мое! Мама, мое!
– Прости, михеле… – я и не заметила, как ушастый диверсант выбрался из своего убежища и теперь стоял у меня за спиной. – У меня просто не было другого выхода. Иначе я не смог бы забрать тебя у орков, а кроме того, твоя дочь и даже твой сын были в опасности. Мне пришлось форсировать события. Если бы была возможность, я ни за что не стал бы рисковать твоим ребенком и… последней надеждой возродить мой род.
– Уйди с глаз моих, не доводи до греха, – попросила я, покрепче обнимая Никитку. Он меня успокаивал. Иначе убила бы эту эльфийскую су… собаку женского рода. О любви он мне тут распинался…
– Михеле, я не буду долго оправдываться, – после паузы глуховато сказал эльф мне в спину. – Только факты. Я член эльфийского совета от егерского корпуса. Это дает мне право голоса в военных вопросах. Но я никто и звать меня никак без сильного рода за спиной. Без наследника с артефактами силы. Я не смог заставить совет пойти на уступки оркам без этого ритуала. Я не смог бы уберечь семейку эраорту от вассалов рода без подтверждения власти. Я много чего не смог бы… прости.
Я зарылась лицом в Никиткину теплую пижамку и вдохнула нежный, успокаивающий запах ребенка. Потискала его немножко, так что Кукушонок пискнул и захихикал. Потом обернулась, все еще держа сына на руках и испытывающе посмотрела на эльфа. Глаза в глаза.
Эльре и не подумал отводить взгляд, только чуть сжал губы. Я смотрела на него и думала: да, он образцовая ушастая скотина и ничуть не изменился со времени нашего первого знакомства. Манипулятор, эгоист и просто сволочь.
Но если не считать нашего попадания в этот мир, Эльре еще ни разу не сделал ничего по-настоящему плохого ни мне, ни моим детям. Вытащил с арены, выкупил, бодался с советом своим… не позволил причинить вред Катюшке после убийства отравительницы. Отпустил мою дочь и ее маленькую семью, дал им достаточно денег и отправил вслед шархи…
И он пошел за грань, чтобы вернуть меня. Похрен, если честно, из каких соображений он это сделал. Я и не собираюсь обманываться на его счет или растекаться лужицей от эльфийской любви. Но и устраивать ему варфоломеевскую ночь с файерболами будет уже свинством. Один раз промахнулась – и достаточно.
Наверное, он что-то понял по моим глазам. Потому что немного расслабился, подошел и осторожно приобнял за плечи:
– Отдыхай, михеле. Ложись вместе с ребенком, так вам обоим будет спокойнее, и спи. Я прикажу тебя не будить. За дочь не беспокойся, как только они исчезли отсюда, опасность миновала. Я использую их побег, чтобы объявить осадное положение и ни один эльф не посмеет покинуть поместье без моего приказа. Спи, птичка… – Эльре наклонился и поцеловал меня в лоб, потом стремительно развернулся и исчез за дверью.
А я… а я сделала ровно так, как мне велели. Улеглась на кровать в обнимку с сыном и почти сразу отключилась. Даже для меня этого вот всего было слишком много…
