Джейд Дэвлин
Аркан душ
Глава 42
В тот момент, когда красное, страшное чудовище вытащило меня из разрушенной комнаты, я испугалась почти до обморока и… разозлилась. Наверное, это был шок и адреналин, но когда рогатый урод завертел меня перед собой в вытянутой лапе, разглядывая как куклу, и проревел:
– Я заберу тебя себе, смертная! Теперь ты моя! – единственное, на что меня хватило, это проорать в ответ:
– Б…! Еще один?! Иди ты в ж…у, урод!
– Огненная! – чокнутый рогоносец обрадовался моим ругательствам, как дедсадовец новогоднему подарку. – Огненная! Настоящая! Арррааа!
– А ну пусти, козел, пока рога не обломала! – честное слово, в ту секунду я искренне верила в свои слова, плевать, что в сжатом кулаке чудовища я была похожа на воинственного пупсика. Файербол, который я тайком репетировала после разборок с эльфом, но так и не сумела воспроизвести, теперь сорвался с кончиков пальцев как сам собой, и прилетел в страхолюдную харю увесистой оплеухой.
– Ух-ха! Сильная! – снова обрадовался козлина, и, вопреки моим ожиданиям, не встряхнул и не шмякнул, а бережно прикрыл второй когтистой лапой. – Огненная девка! Моя!
– Хрен тебе поперек морды, сволочь рогатая! – крикнула я в запале и изо всех сил брыкнула его обеими ногами.
Демон вдруг прыгнул с места вверх и завис в воздухе над поместьем, все еще сжимая мое тело в кулаке. Я как в замедленной съемке увидела сверху панораму вокруг дома, высоченную стену, загон для шархушей, дорогу к городу, лесок сразу за стеной… и группу орков затаившуюся среди деревьев. А-а-а! Лешки там не было! Зато была та дура из фальшивого рабского каравана! И от нее прямо несло торжеством! Она… хотела… убить меня… и моего сына! Нна, скотина!
Прежде чем демонюка уволок меня неизвестно куда в вихре пламени, я еще успела разглядеть, что от рощицы, в которой прятались диверсанты, ничего не осталось, кроме выжженного на метр в глубину пятна. Зато эльфийский дом был цел, пострадала только одна комната, куда этот урод ломился целенаправленно. Значит, Кукушонок жив. Эльре тоже. Не пропадут. И очередные проблемы только у меня.
Но. Меня. Все. Вот. Это. Вот. Гребаное. Попадание. С приключениями. Окончательно. ДОСТАЛО!!!!!
Сколько можно, вашу мать?! Какая ссс…ка издевается?! Кто, мать его, придумывает эти, мать их, бесконечные приключения с эльфами, козлами и демонами?! Поймаю – убью!
Самое странное, что чистая волна адреналина и дальше несла меня через демоническое пламя как на бешено летящих санях с горы. Я не боялась, не тряслась, не пыталась спрятаться, я готова была удушить демонюку голыми руками, не взирая на то, что для этого мне пришлось бы отрастить еще как минимум десять метров рук.
Напрасно рогатый, притащивший меня в какие-то горы, пытался приручить строптивого зверька, даже подкормить пойманным в соседней долине козлом, просунув его оторванную ляжку ко мне в клетку. Я не замечала ни голода, ни жажды, мне не мешал остро-ледяной ветер с соседней вершины. Я шарашила файерболами в ответ на любую попытку рогатого просто приблизиться к тому месту, куда он меня законопатил. И не могла остановиться, даже если бы захотела. Всепоглощающая, огненная ярость затмила все.
– Злая девка, горячая, – приговаривал козел, уворачиваясь от плазменных оплеух. – Сильная… вразнос пошла. Сгорит раньше времени. Нехорошо…
Я так и не поняла, что он сделал. Просто в какой-то момент, когда я готовилась зафинтилить очередным файерболом гаду в задницу, и азартно следила за ним, как кошка из засады, на меня со спины словно кто-то накинул плотное черное покрывало. И мир погас.
– Натаэль… птичка… просыпайся, родная! – горсть снега, прилетевшая мне в лицо, привела меня в чувство почти мгновенно. Что?!
– Вот и умничка, михеле, – Эльре склонился надо мной, быстро закутал в свой меховой плащ, стянул ремнем и выдохнул. Стремительно наклонился и поцеловал в губы, а потом оттолкнул от себя с резким выдохом, так, что я отлетела от взломанной клетки на метр и… увидела, как мне наперерез с ревом кинулся разъяренный демон, на пути которого встал этот… идиот…
И новая темнота погасила небо, а когда оно вернулась, меня сжимали теплые, надежные руки мужа. И я окунулась в его глаза. И голос услышала. И про детей…
А дальше… дальше у меня приключилась банальная истерика. Только я уже не швырялась огнем, а рыдала в мужа, как нормальная баба, а не чокнутая паяльная лампа. Ровно до того момента, как вдруг вспомнила об Эльре.
Идиот героический. Придурок. Эгоист ушастый!
Когда я увидела, во что превратился утонченный красавец-эльф после того, как заслонил меня от демона, меня опять затрясло. Я не знаю! Почему потерять его было так же больно, как если бы я теряла Лешку! Не знаю!
Я даже коснуться его не смогла – огромный ожог покрывал все тело. Дурак, дурак! Как же так… это неправильно… неправильно!
И даже их дурацкие мужские перешучивания с Лешкой (когда?! Они успели?! Спеться?!) меня не утешили. Ни в какой восстанавливающий сон я поначалу не поверила. И только когда Эльре, снова улыбнувшись мне растрескавшимися до крови обожжеными губами, вдруг застыл, резко выпрямился и вдруг оказался внутри огромного, похожего на стеклянную призму, кристалла, я поняла, что он, возможно, не шутил.
Там, в глубине своего “хрустального гроба” он снова стал прежним, ожоги исчезли и этот долбанутый на все уши эльф стал похож на спящего красавца из сказки. Придурок… триста лет – это почти вечность. Это целая жизнь… без него.
– Пойдем, Кнопка, – тихо сказал муж, обнимая меня за плечи и вытирая текущие по моим щекам слезы. – Пора домой. Дети заждались.
Я всхлипнула и улыбнулась ему, прячась в его объятьях, таких надежных и привычных. Родных. Домой…
– Не реви, не выкинем твоего спящего красавца, – тем временем успокоил меня муж, которому на ум пришли те же ассоциации. – И в погреб не засунем, так и быть. Поставлю его тебе в отдельную комнату, будешь приходить и любоваться. Все же не чужой ушан, да и мужик оказался хороший. Жаль, морду я ему как следует набить не успел.
– Мужская логика? – не выдержала и снова всхлипнула я, следя, как четверо орков затаскивают кристалл с Эльре в сани и заботливо прикрывают его шкурами.
– Ну есть маленько. Я ему двинул, когда он Никитоса привез. Но мало, Кукушонок не разрешил, сказал, что это хороший зайчик и его бить нельзя. Пришлось отложить разборки на потом, да все некогда было, и не к месту – мы тебя искали. Ушастый пол-континента магов на уши поднял. Полезный оказался эльф, короче. Вот и договорились, что разберемся между собой по-мужски после того, как тебя вытащим. Кто ж знал, что эта хитрая морда и здесь обдурит!
Непривычно многословный Лешка за время своей речи успел устроить меня в других санях, накрыть пологом и даже вытащить откуда-то котелок с горячей густой похлебкой. И явно старался отвлечь меня от тяжелых мыслей нарочито шутливым тоном. Но я чувствовала, что ему тоже тяжело. Немыслимым образом самоотверженный ушастый жулик и эгоист успел завоевать и Лешкину симпатию…
Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы упрямый эльф не уснул на триста лет. Вряд ли они с моим мужем договорились бы настолько, чтобы меня поделить. Да и мне эта мысль казалась дикой несмотря ни на что. А так…
Через оркский портал мы прошли сразу в ту долину, где нас ждали дети. Наши дети…
Кочевье уютно устроилось между двумя довольно высокими холмами, на берегу довольно шустрого и говорливого ручья. Белые перевернутые пиалушки юрт разбрелись по обоим его берегам, ярко выделяясь на фоне только-только пробившейся первой зелени.
Лешка остановил коня, на котором мы ехали и с улыбкой спросил:
– Красивое место, правда? Там чуть дальше лес, говорят грибов по осени – хоть косой коси.
– Красиво, – согласилась я, но сама в это время до рези в глазах всматривалась в мельтешащих среди юрт ребятишек. И не ошиблась. От гомонящей стайки черноволосых маленьких колобков вдруг отделился один светленький, и резво покатился в нашу сторону.
Я едва не спрыгнула с седла, муж еле успел меня придержать:
– Да куда ж ты… Кнопка! А ну спокойно, и не реви! Напугаешь ребенка!
Какой там! Уже через несколько секунд я, рыдая и хохоча от счастья одновременно, поймала восторженно визжащий колобок в объятья и закружилась на месте, обнимая и целуя укутанного в оркские одежки Кукушонка.
А от крайней юрты к нам уже бежала Катюшка, причем так и держа на руках своего липучего крокодильчика. Ее Крокодил едва поспевал за шустрой Котейкой, и тоже чего-то явно ворчал совершенно в Лешкином стиле. То ли про “Споткнешься и упадешь, полоумная”, то ли про “Он уже тяжелый, хватит баловать!”
Словами не передать то чувство, которое переполнило меня и выплеснулось в виде огненных фейерверков, когда я вдруг поняла, что моя семья – вся моя семья! Снова со мной! И никто больше нас не разлучит!
– Теперь у нас не мама, а артиллерийская установка, – не преминул пошутить муж, со смехом обнимая сразу нас всех – меня, Кукушонка, Катюшку, даже сейчас не выпустившую из рук своего Шику… Эрхои остановился чуть поодаль и улыбался во все тридцать два – или сколько их у него там – клыка.
– Ну вот мы и дома, – подытожил муж какое-то время спустя, когда мы немного наревелись, наобнимались и успокоились. – Пошли, Кнопка, нам там юрту выделили… глянь хозяйским взглядом. Здешние женщины довольно ревниво относятся к обиходу, да глазливые сверх всякой меры. Но я не сомневаюсь, ты у меня быстро в авторитет войдешь… особенно как Найда из загула вернется, с довеском. У нее сейчас как раз течка и стая усвистала в степи. А тут уже очередь образовалась, кому щеночков прямо так хочется, что аж переночевать негде.
Я счастливо улыбнулась мужу и прижала к себе детей. Юрта? Хозяйство? С соседками контакт наладить? Авторитет? Да с удовольствием!
– Ага, мам, они тут любят разговоры заводить про то, что Великому Шаману добрая орчанка нужна, а не безрукая магичка, – в тему наябедничала Катерина. – Пришлось в глаз дать даже… и вообще! – она вдруг смутилась и прижалась к моему боку, а потом прошептала на ухо: – Ма-ам! Мне с тобой поговорить надо… а то тут… одна грудастая корова на Эрхои глаз положила, а папа запретил мне драться!
– Вот когда у тебя самой эти… самые отрастут, тогда и будешь за него воевать. Ты сначала научись со своим Эрхои не цапаться по пятнадцать раз на дню, – у Лешки всегда был очень хороший слух и свои представления о воспитании дочери. – А то я первый ему индульгенцию выдам тебя отшлепать.
Катерина фыркнула почти одновременно с идущим в паре шагов Крокодилом и стрельнула в него глазищами.
– Милые бранятся, только тешатся, – урезонила я и улыбнулась. Как хорошо… как хорошо!
Лешка вместе со всеми проводил глазами взмывший в небо огненный шар фейерверка – упс, я не нарочно, просто уже не могу удержать в себе так много счастья – и озабоченно заметил:
– Да, Кнопка, придется нанимать какого-нибудь мага из городских, чтобы научил тебя хотя бы потолок не прожигать. Заодно и маленьким хулиганом займется, а то сынуля тоже приловчился чуть что искрами швыряться.
– Разберемся, – отмахнулась я. Мы, наконец, дошли до выделенной нам юрты и оказалось, что она размером с… с дом. Ого! Хорошо живут у орков шаманы… Кстати, деликатные соседи явно осознанно сегодня смотрели и улыбались нам издалека, от порогов своих юрт. Даже любопытную ребятню попридержали. Думаю, не так все и страшно будет с авторитетом-то.
Ну что же. Кажется, этот мир все же повернулся ко мне лицом, а не… тем местом, каким он упорно стоял все это время? Трудности еще будут, но разве это трудности по сравнению с тем, что мы уже пережили?
Нам еще только предстояло построить себе настоящий дом, прижиться среди орков, завоевать их уважение и доказать, что мы стоим своего Великого Шамана. Дождаться, пока Катерина с Крокодилом перестанут собачиться по любому поводу и повзрослеют настолько, чтобы стать настоящими мужем и женой. Овладеть огненной магией – и моей и сыночкиной. Обеспечить прочный мир в степи, разобраться с Никиткиным эльфийским наследством.
Нам очень много еще предстояло. Но мы были вместе, и одно это вселяло уверенность – мы со всем справимся!
А кристалл со спящим эльфом, который бережно привезли в крытой повозке и устроили сначала в отдельной юрте, а потом и в отдельной комнате, как Леша и обещал, действительно стал нашим семейным сокровищем… и горьковато-терпким напоминанием о том, что так и не сбылось.
Он так и стоял в особой комнате следующие триста лет, и я навещала его почти каждый день, хоть на пару минут. Постепенно сам Эльре словно ушел в туман, забвением подернулись его слова, запах, чувства… только тянущее какое-то сожаление, постепенно переродившееся в легкую светлую грусть.
Осталась всего лишь красивая до перехваченного дыхания картинка внутри огромного кристалла. Которая так и не проснулась.
Ни через триста лет, ни через шестьсот, когда я сама уже собиралась уходить из этого мира вслед за мужем. Мы прожили великолепную и очень долгую жизнь. Моя магия и его собственные способности шамана позволили Алексею не стареть очень долго, так что мои страхи не сбылись, и он не оставил меня молодой вдовой. И теперь, когда его силы уходили на глазах, я со спокойной душой и легким сердцем собралась в путь. А мой спящий эльф не останется без попечения. О нем позаботятся как о самом главном сокровище.
Дети выросли. Катерина все же вышла замуж за своего Крокодила и родила ему еще двоих детей. Никита, как настоящий эльф, взрослел гораздо медленнее, чем другие дети, но он никуда и не торопился, сполна наслаждаясь свободой детства и ранней юности. А потом…
А потом паршивец сбежал покорять эльфийские земли и требовать свое наследство. Скольких седых волос стоило нам его приключение, сколько раз едва не разразилась война, когда он умудрялся в очередной раз влипнуть в неприятности!
Но сын всегда справлялся сам. И в конце концов добился своего. Стал полноценным эльфийским лордом, вошел в совет, и медленно, последовательно, но через колено ломал эльфийское высокомерие. Он твердо вознамерился построить единый мир для всех…
А потом сыночка влюбился и мы несколько лет жили на вулкане, потому что его ненаглядная эльфийка оказалась той еще оторвой. Первая лучница, первая женщина-егерь. Но внуков она мне родила как на подбор.
Они уже тоже выросли… многое изменилось в этом мире с тех времен, как несчастная и растерянная попаданка искала свою семью и пыталась выжить. И эти изменения мне нравились.
Но всему приходит конец. Что-то ждет нас за порогом? Ведь я точно знаю – смерть – это только начало.
Эпилог
Первая Межрасовая Орбитальная станция дальнего космоса "Натаэль". 3017 год от объединения. Археологический музей центрального яруса.
– Да подожди ты! Тихо… ох, аррасрраш!
– Сама тихо, дура ушастая! Только попробуй экспонат уронить, я за тебя больше ни одной домашки по астронавигации не сделаю, поняла?!
– От зеленой мымры слышу. Подвинься, крокодилица… подумаешь. Попросишь еще у меня шпору по истории рода! И вообще, это была твоя идея поучаствовать в дурацком пари!
– Ладно, не ворчи… где тут блин этот спящий древний ушан? Слушай, а вдруг он давно в мумию превратился? Я что-то не готова целовать труп…
– Раньше надо было думать… пчхи! Откуда тут столько пыли? Автоматические уборщики отменили как класс?
– Ой, вот он! Смотри!
– У-ух ты-ы…
Две щупленькие тени, крадущиеся в темноте запасника главного археологического музея первой межрасовой орбитальной станции “Натаэль” скрестили лучи от фонариков на большом, тускло отсвечивающем кристалле.
– Ну и как его целовать? – немного разочарованно спросила тоненькая светловолосая девочка лет семнадцати, машинально заправляя за изящное заостренное ушко светлую прядь.
– А шархуш его знает, – задумчиво отозвалась вторая, довольно высокая и чуть угловатая девочка, чье миловидное личико было украшено узором из золотисто-зеленой чешуи, а огромные янтарные глаза светились, кажется, сами по себе.
Девочки несколько минут зачаровано вглядывались в глубину таинственно мерцающего кристалла и любовались совершенной и безмятежной красотой замурованного в нем мужчины.
– Совсем молодой, – задумчиво прокомментировала змеедевочка, подсвечивая себе фонариком, чтобы лучше разглядеть экспонат.
– Ага. И какой-то слишком… идеальный. Знаешь, ну вроде как статуя. Слу-ушай! А тебе не кажется, что это все одно большое… э… большая афера? Никакой это не эльф из легенды про прародительницу, а просто голограмма? Компьютерная картинка, замаскированная под артефакт!
– Ты только Катерине Никитичне такого не скажи. Она тебе живо выпишет артефактную голограмму по заднице за незнание истоков…
– Нет, ну ты серьезно? Веришь, что это все правда? Эти сказки про прародителей, ну, что Натаэль любил не только ее муж, Великий Объединитель, но и какой-то неизвестный эльф, который пожертвовал за нее жизнью и заснул на триста лет?
– Ну, учитывая, что твой конкретный предок был ее сыном и при этом наследником великого эльфийского рода, – усмехнулась зелененькая. – Ох, Наташка, вечно ты как придумаешь что-то.
– Я? Я придумаю?! – возмутилась блондинка. – Если хочешь знать, это все вообще неправдоподобно! Вот прямо не прародительница, а эта…мери-сью. И из другого мира пришла, и детей своих нашла и сберегла, и самой главной женщиной в оркских племенах стала, и самой крутой магиней огня оказалась, и все-то в нее были влюблены, и даже эльф за нее на смерть пошел! – Наташа махнула рукой. – Это все легенды. Сказки! Ты вспомни психологию эльфов тех времен! Они на другие расы смотрели, как на говорящих обезьян! И чтобы такой влюбился в человечку?
– А это тогда что? – змеедевочка насмешливо ткнула пальцем в кристалл. – Вот же тебе, эльф. Спящий. Все как в легенде!
– Да голограмма это! Кит, не тупи! Если бы все было правдой, то чего бы этому влюбленному эльфу не проснуться, когда триста лет прошло? Какой у нас теперь год от великого объединения, напомни? А? Три тысячи пятьсот семнадцатый, кажется?
– Ну просчитался немного мужик, – хихикнула Кит и поскребла по гладкой хрустальной поверхности коготком. – Все же не в пожаре обгорел, в демонском пламени. Дольше пришлось отлеживаться. Вот и стал экспонатом… заметь, вашим родовым, даже на орбиту подняли.
– Это все идеология и патриотическое воспитание, – фыркнула юная нигилистка. – Наверняка у него там под днищем панель управления. Ну-ка… посвети!
– Наташка! – испугалась Кит, и попыталась поймать подругу за рукав комбинезона, но наноткань выскользнула из пальцев, как живая. – Тьфу, полоумная! Вылезай, если ты сейчас главный экспонат музея грохнешь, я ни за что не отвечаю!!!
– Не грохну, только панель сниму на моб! Чтобы некоторым доказать… ай, блин! Порезалась… аррасрраш!
– Сдалась тебе эта панель! Щелкни давай этого спящего красавца просто в доказательство, что мы тут были и валим, пока чего не… ой! АЙ! Что ты опять натворила, дура?!
– Ни… ничего я не творила… – тут же открестилась блондинка, шустро выползая из под хрустального саркофага, у которого внезапно и непонятно куда исчезла верхняя часть, прикрывавшая спящего эльфа словно крышка гроба.
– Вот вечно… вечно! – забухтела Кит, тоже опасливо отступая. – Вечно с тобой не шархуш так демонюка! Голограмма, голограмма! – передразнила она противным голосом. – Вон тебе! Иди пощупай свою голограмму!
– Чего это мою? – угрюмо отозвалась Наташа, вытянув шею и очень осторожно заглядывая в хрустальный “гроб”.
– А чью?! Это вообще твой семейный эльф. Вот и целуй его! Ты проспорила, между прочим!
– Мы проспорили, – поправила блондинка. – Фу-у-у… он же дохлый! Наверное… может ну его?
– Чего это дохлый?! На вид как новенький! Целуй, а я щелкну на моб, представляешь, как Урлыська зубами будет скрипеть? Она-то рассчитывала, что мы струсим!
– Угу, а потом выложит на станционный серв, где то, как я целую труп увидят все. И Лоши! – Наташа сопротивлялась уже по инерции. Какое-то неведомое чувство – смесь любопытства, предвкушения и чего-то еще влекло ее к странному эльфу как магнитом. – А, ладно! Снимай! Целую! Раз-два-три!
Блондинка вдохнула побольше воздуха, как перед прыжком в воду, стремительно шагнула к саркофагу, наклонилась, зажмурилась и стремительно клюнула лежащее там тело прямо в губы. В теплые, мягкие, живые губы, которые вдруг ответили на поцелуй!
– Ммммм! – Наташка отчаянно запищала, когда внезапно оживший и севший на своем ложе эльф поймал ее в крепкие объятья, одним рывком затащил к себе в гроб и снова поцеловал, крепко, настойчиво и нежно.
– Орки зеленые… – в ужасе пробормотала Кит, продолжая машинально снимать все происходящее на моб, но почти сразу опомнилась и завизжала, а потом без колебаний бросилась спасать подругу из смертельных объятий ожившего страшилища.
– Отпусти ее, трупак поганый! – воинственно выкрикнула она, вскарабкавшись в гроб и в запале саданула чудище зажатым в кулаке мобом куда достала.
Наташа к этому моменту тоже слегка опомнилась и принялась отчаянно отбрыкиваться.
Двойной атаки трупоэльф не выдержал, выпустил жертву и сам шарахнулся к противоположному бортику гроба.
– Почему я не удивлен, михеле? – голос у него оказался чарующе мягким, но чуть хрипловатым, словно после долгого сна. – Что за нехорошая привычка драться в ответ на поцелуй? Тем более, на этот раз ты первая начала.
– Ма-ма… – жалобно пискнула Наташа, выползая из гроба и оттаскивая от него такую же обалдевшую Кит. – Это… проснулся?!
– Я заметил, – эльф немного недоуменно прищурился на стоящую по соседству модель первого планетолета. – Хм. Птичка, а сколько я спал?
– Три тысячи пятьсот лет с хвостиком, – машинально ответила Наташа. – И я вам не птичка!
– Сколько?! – ошеломленно переспросил восставший покойник и схватился за голову. – Аррасрраш…
Больше он ничего сказать не успел, потому что в помещении внезапно зажегся яркий свет и от неожиданности все зажмурились. А когда открыли глаза и проморгались, рядом с девчонками уже стояли два новых персонажа.
Парни были на вид чуть постарше девчонок, один змеелюд, второй человек, но явно с примесью орочьей крови. Вот этот самый второй как раз и скрестил руки на груди и немного насмешливо выдал:
– Так-так-так. Наташа! Опять?!
– Отстань, Лош, – мрачно отозвалась авантюристка, обиженно надув губы.
– Я тебе отстану! Сколько можно?! У меня не девушка, а ходячая… засранка! Я как только услышал про ваше дурацкое пари, сразу понял, что ничем хорошим это не кончится!
– Да кто тебе сказал, что я твоя девушка?! – Блондинка возмущенно подпрыгнула на месте и воинственно растопырила эльфийские ушки. – Не воображай себе! Подумаешь! Я сама по себе, ясно?!
– Ясно, ясно, – успокаивающе улыбнулся Лош, скосив глаза на другую парочку – Кит выделываться не стала и давно спряталась в объятьях второго пришельца. – Я помню, что ты ужасно независимая, никогда не выйдешь замуж и не родишь мне двух очаровательных деток. Так, кажется?!
– Вот именно! – Наташа непримиримо выпятила подбородок и расправила тощие плечики. – И вообще… вот.
– Кхм! – за перепалкой все успели забыть про эльфа в гробу и едва не подпрыгнули, когда он вдруг подал голос. – Я, конечно, извиняюсь, но вы не возражаете, если я вылезу из этого… эм… сооружения?
– Откуда ты его взяла, неугомонная? – обреченно вздохнул Лош, с интересом разглядывая бывший экспонат. – Прямо вылитый первородный. Вылезайте, конечно.
– Ниоткуда я его не брала, – насупилась блондинка, искоса поглядывая то на одного, то на другого. – Сам проснулся. Это тот самый, представляешь? Наш, семейный!
– Не представляю, – честно признался Лош. – Но разберемся. Вот что, надо Катерине Никитичне позвонить.
– А может не надо? – робко пискнула до сих пор молчавшая Кити из под мышки своего еще более молчаливого кавалера. – Мы его в общежитии спрячем пока…
– В женском, угу, – хмыкнул Лош и достал моб. – Нет уж, девочки. Он, может и древний, и семейный, но живой. Пойдемте, уважаемый.
Эльре кивнул, позволив увлечь себя к выходу из этого странного места. Демоны, неужели мир настолько изменился, пока он спал? Впрочем, время оглядеться и понять, что произошло, у него еще будет. А пока он перевел взгляд со своей михеле, которая при ярком свете оказалась почему-то гораздо моложе той, что он оставил в прошлом, на такого же юного полуорка и про себя предвкушающе усмехнулся. Значит, птичка, ты снова родилась в этом мире… наши души все еще связаны. Ты ничего не помнишь, ты еще совсем девочка и ты свободна, несмотря на полуорка, явно претендующего на твое сердце. Ну, куда же без него, аррасрраш! Мы теперь всегда будем вместе, все трое. Но на этот раз у меня есть преимущество – я все помню, я старше и опытнее, а ты еще не сделала свой выбор. Так что посмотрим… посмотрим, чья возьмет!
