Джейд Дэвлин
Аркан душ
Глава 15
Утро началось суматошно. Умыть, накормить, занять двух малышей, даже если один из них очень тихий крокодильчик, который боится резких движений и громких звуков, оказалось не так просто. Особенно из-за того, что забывший все страхи Кукушонок упорно лез знакомиться и пытался отобрать сестру у непонятного пришельца, а пришелец пугался и новоявленную “маму” уступать не хотел.
Купаться Катерине пришлось с ним в обнимку – мелкий зелененький упорно изображал обитателя зоопарка: по-обезьяньи вцепился в дочь, и отодрать его не получилось даже у папаши. Выяснилось, что орать это пугливое змеиное сокровище умеет отлично, а еще оно кусается, если совсем достать.
Цапнутую лапу змеезять отдернул, тихо шипя, потом скосил выразительный желтый глаз в мою сторону и торопливо спрятал руку за спину, приняв виноватый вид. А я… засмеялась. Дочь и ее “муж” какое-то время смотрели на меня непонимающими взглядами, а потом Катерина перевела глаза на парня и тихонечко хихикнула.
И все! Все напряжение последних дней вылилось в этот безумный, безудержный, до слез, до судорог, ржач.
Я тихо сползла по дивану, Катюха едва не каталась по кровати от смеха, змеезятюшка, у которого явно подогнулись коленки, просто сел на пол и хрюкал оттуда. Никитос в восторге скакал от одного к другому, не делая никакого исключения для новых родственников, и радостно хохотал. И, наконец, зелененький обезьянчик тоже оторвал личико от дочкиной груди и… тихонечко пискнул, раскатился колокольчиком.
– О-ох… – простонала наконец я. – Ну хватит… Катерина, иди корми ребенка, нечего хихикать. Кукушонок, пойдем клевать кашку, все хорошие птички клюют ее по утрам. И ты, – я кивнула обессиленно растекшемуся по полу мужчине, – тоже пошли клевать. А потом руки в ноги и бежим наводить порядок у Найды.
– Найда здесь?! – дочь резко запнулась и чуть не уронила недовольно квакнувшего змееныша. – Правда?! Мам… а…
Я прекрасно поняла, что она имела в виду. Сердце болезненно сжалось.
– Нет, котенок, папа пока нас не нашел. Но он обязательно появится, вот увидишь. А сейчас займемся делом – некогда грустить.
Молчаливый зять очень впечатлился нашими песиками. Очень. Для начала попытался крестом встать в воротах загона и не пустить туда меня и детей, но был бесцеремонно отодвинут высунувшейся любопытной мордой Найды. Она шумно втянула воздух, подслеповато щуря маленькие на такой здоровенной морде глазки, и вдруг заскулила, припала на передние лапы и поползла в сторону дочери.
Дальше снова были слезы, обнимашки, облизашки, огромные глаза большого змея – я уже говорила, что опасаюсь того, что они у него навсегда такие останутся?
– Ты очень страшная женщина, – поведал мне парень, когда я разогнала всю эту мимими-компанию заниматься делом и вручила зятю лопату – выгребать “навоз”, а сама отловила за холку первого попавшегося кобеля и поволокла в тенек – вычесывать репьи. – Л”Шархи свободные охотники и не боятся никого, кроме своих самок! А ты сумела приручить целую стаю… – тут он передернул плечами, покосившись на радостную Катерину, которая как раз в этот момент усаживала опасливо шипящего Шику верхом на Мужика. Никитос на его спине уже сидел и активно агитировал нового интересного “братика” присоединиться.
– Ага, дочка вся в меня, – согласилась я, пряча улыбку.
– Это заметно, – проворчал змей. – Непослушная девчонка, всегда спорит и настаивает на своем!
– Ну ты же взрослый, – черт, приходится прикладывать немало сил, чтобы не рассмеяться. – Умный мужчина. Найдешь способ сладить с ребенком, Катюшка у меня, конечно, упрямая, но если с ней по-хорошему… А подрастет – тогда уже разберетесь, кто у вас в семье самое большое змейство.
Зять понимающе хмыкнул и ушел чистить “стойла”, а я расслабленно тискала едва слышно вздыхающего пса и отдыхала душой. Понимала, что эта идиллия ненадолго, что совсем скоро в эту мирную картинку ворвутся эльфы, маги, тревоги и прочие пакости. Но пока… я хочу просто отдохнуть. Иначе, боюсь, следующий удар судьбы меня сломает.
– Натаэль! Подойди сюда! – а вот и “пакость” не заставила себя ждать.
Да, служители побоялись лезть в загон к шархушам, а вот самый главный эльф вошел как к себе домой. То есть, конечно, это и так его дом, а мы тут все квартиранты, но…
Я шикнула на Найду и смелого, но глупого Мужика – не хватало еще, чтобы покусанный ушастый господин затеял магические репрессии. Вздохнула, кинула выразительный взгляд на змеезятя и пошла куда зовут.
– Ну что за детские хитрости, – насмешливо выговаривал мне сволочуга, пока вел к дому. – Неужели ты всерьез рассчитывала, что второй раз сможешь провернуть один и тот же трюк? Я был более высокого мнения о твоей сообразительности.
Да подавись ты! Вместе с твоими вроде бы ненавязчивыми прикосновениями и таким хозяйским взглядом. Плевать мне, что ты там думал, а вот то, что трюк не прошел – действительно жалко.
Я еще раз оглянулась, прежде чем выйти за ограду псарни. Дочь смотрела вслед с тревогой и злостью, сжимая кулаки. Найда встопорщила шерсть на загривке, и мне даже отсюда был слышен тихий злобный полухрип-полурык. Но умная собака слушалась команды и оставалась на месте, тем самым удерживая напрягшихся самцов. Зять отложил лопату и подошел к Катюшке, забрал у нее из рук сразу обоих малышей. Вот он смотрел нам вслед напряженно, внимательно, но без злости.
Я встретилась с ним глазами. Да… да, я доверяю их тебе. Что бы ни случилось, пожалуйста, позаботься о них…
И он кивнул. Он понял.
– Можно подумать, я собираюсь тебя съесть или принести в жертву, – недовольно фыркнули у меня над ухом. Пушистый локон скользнул по щеке, когда этот поганец наклонился, почти касаясь губами моего уха. – Ты станешь личным вассалом высшего, не рабыней, не наложницей, а…
– Более ценной собственностью, – резюмировала я, разворачиваясь и встряхиваясь. – Разница невелика.
– Это только от тебя зависит, – мурлыкнул эльф и резко сменил тон: – Иди за мной. Живо.
Двор, лестница, холл действительно промелькнули мимо с какой-то ненормальной быстротой. Я только успела поймать спиной странное ощущение направленного четко между лопаток жгучего от ненависти взгляда. Стараясь не отставать от стремительно шагающего “сюзерена”, я незаметно оглянулась. Ага… эльфийская грымза провожала меня злющими глазами, прячась за одну из шелковых занавесок, в обилии драпировавших холл. Злющими и завистливыми… вот дура! Да я бы чего только не отдала, чтобы поменяться с ней местами!
Увы. Уже знакомая комната, архаичные факелы по углам пентаграммы, сексодром в полной боевой готовности. И мне даже про “раздевайся” не скомандовали – нетерпеливый рабовладелец с порога сам взялся меня разоблачать. Да чтоб тебя… опомниться не успела, как оказалась голая – белье он просто порвал к чертям собачьим, причем как-то так, что я и пискнуть не успела.
Глава 16
Какой непривычный, странный, но приятный запах… впрочем, я зря засмотрелась на тонкую, извивающуюся, как восточная танцовщица, струйку дыма над бронзовой курительницей. Миг – и спину ласкает чья-то пушистая шкура, брошенная поверх постели. Горячие нетерпеливые ладони прошлись по моему телу снизу вверх и обратно, уверенно, властно, и… знаете что? Если насилия все равно не избежать, я расслаблюсь и получу удовольствие, только внутренних разрывов, травм и синяков мне не хватало! А моральные терзания оставим тем, кто имеет выбор. И я твердо знаю, что ни дети, ни муж меня не осудят… я в это верю.
Да, противно, да, гадко… и собственное бессилие бесит до мурашек в глазах. Но я усилием воли заставила себя дышать глубоко и размеренно, как мантру повторяя про себя: “Это всего лишь тело… это ничего не значит… я иду на это осознанно… я знаю, что делаю!”
То ли медитация помогла, то ли я излишне надышалась этими странными курениями, но как только я расслабилась и сознательно постаралась отключить панику, тело словно взорвалось ощущениями.
И я не стала сопротивляться странно-огненной волне, затопившей меня вслед за движением его рук. Не знаю, магию ли он применил, или просто, подлец, оказался таким хорошим любовником и знал, как заставить любую умирать от желания, но полыхнуло, что называется, с пол-оборота. Сначала я просто удивилась и, признаться, снова испугалась. Это… на меня не похоже… и даже с Лешкой… нет, было иначе! А сейчас я словно живу отдельно от собственного тела. И приходится закусывать губу, чтобы не стонать – вот назло маме отморожу уши, в смысле – назло эльфийской роже буду сопротивляться хоть в этом. Пока смогу!
Светло-серые глаза, словно затянутые серебристой паутиной, заслонили все, и в них явственно бился азарт и… усмешка. Разгадал, гад!
В следующую секунду я не сдержалась и вскрикнула, ощутив горячие пальцы между ног. И чего в этом крике было больше – протеста или уже животного желания? Мысли путались.
– Чистая и сильная, как эльфийка, и горячая, как человечка, – жаркий шепот в самое ухо заставил меня снова застонать и выгнуться навстречу. – Ты думаешь, зря мы, эльфы, так часто берем в наложницы девушек вашей расы? Пока вы юны и совершенны почти как высшие, но горите так ярко и так непохоже на холодный огонь, что питает наши души… жаль, что ваша красота сгорает в этом пламени непростительно быстро… но ты… ты уже не человек, женщина с душой другого мира и магией этого. Твое совершенство будет греть меня долго… очень долго!
Он резко оторвался от меня, и теперь я застонала от разочарования. Тело извивалось и льнуло к его рукам, оно хотело… “Наташа” ушла куда-то в затянутую пахучим дымком даль, а то, что осталось… уже не помнило ничего, кроме этих рук и глаз.
– Сначала обряд, моя дикая звездочка, – как-то незнакомо и хищно усмехнулся эльф, расстегивая камзол и стаскивая рубашку. Текучий танец хорошо развитых мышц, и весь такой гладкий, почти белоснежный, до перламутра в свете факелов, но не как статуя, а… чувственный, живой. Олицетворение соблазна и разврата… и отголоском из темноты – боль и горькое бессилие. Это не я… это не мои чувства…
Эльф остался в одних черных облегающих штанах, и, черт возьми, это выглядело неприличнее, чем если бы мужчина разделся совсем. Он медленно обошел кровать, с легкой насмешкой и в то же время напряженно наблюдая, как я слежу за ним одними глазами, словно боясь даже на секунду оторвать взгляд. Остановился у изголовья. В его руках неведомым образом вдруг оказался кинжал с волнистым черным лезвием и капелька янтаря на тонкой золотой цепочке.
– Повторяй за мной! – жестко приказал он, впиваясь в меня глазами. – Клянусь принадлежать лорду…
Оглушительный грохот взорвал сгустившееся напряжение, пол и стены вздрогнули и вроде даже чуть накренились, с потолка на меня посыпалась какая-то труха, и я словно очнулась от гипноза, резко села и вскрикнула. Порыв ветра из разбитого окна сдул дурманящую пелену запахов, и стало зябко.
– Харракшшшаррас! – яростно прорычал несостоявшийся властелин. – Сиди здесь, женщина! Ни шагу! Если хочешь увидеть своих детей живыми!
Он одним слитным движением выхватил откуда-то из темноты кривой меч и цеп с шипастым навершием и исчез в клубах странного дыма. А я осталась сидеть, не на шутку перепуганная и недоумевающая. Что это вот сейчас было?!
Глава 17
Посидев так минут пять, все время нервно прислушиваясь к отдаленному грохоту и чьему-то нечеловеческому реву, я не выдержала и заметалась по комнате, поспешно подбирая свою как попало разбросанную одежду. И даже успела натянуть штаны и рубашку на голое тело, кляня проклятого ушастого ублюдка, явно прокурившего мои мозги чем-то ядовито-возбуждающим. Ту самую курительницу, грохнувшуюся с подставки, помятую и погасшую, я мстительно выкинула в разбитое окно, стараясь даже не дышать рядом с ней.
Понимала, конечно, что это бесполезно – если эльфийская скотина пожелает – никто не сможет ему помешать повторить свой трюк. Но мне физически стало легче от того, что я хоть что-то сделала.
Дверь была заперта, да и куда мне идти? Я даже не знаю, что случилось…
Я до боли сжала кулаки, опять настроилась на глубокое дыхание и села на разворошенную кровать. Мне остается только ждать новостей…
С треском разлетевшаяся в мелкие щепки дверь стала для меня полной неожиданностью. Как и две стремительные тени, со скоростью молнии метнувшиеся ко мне. Миг – и мне зажали рот, заломили и стянули чем-то за спиной руки, накинули веревочную петлю на ноги и одновременно на горло… я не успела даже закричать, а мир уже померк, сменившись плотной сеткой дерюжного мешка, без церемоний натянутого мне на голову.
– Живо-живо! – прокомментировал эту жуть незнакомый хриплый голос. – Демона не хватит надолго. Это она?
– Старая сука все же сумела провести ритуал, – негромко ответил кто-то еще, и меня бесцеремонно вздернули в воздух, перекинув через чье-то твердое широкое плечо. – Она вернула юность и рассчитывала, что ее никто не узнает. И расплатилась с эльфом, став его риссон. Теперь они оба в наших руках!
– Уходим, живо!
Господи, господи! Ну почему мне так не везет?! Да к черту праведность, лучше бы меня эльф вдоль и поперек попользовал, чем это!
Нет, в тот момент я не боялась за себя. Меня уносили в темноту неизвестные и явно не слишком расположенные ко мне существа, а я могла думать только о том, что дети… дети остались у эльфа, и теперь они совсем беззащитны!
В мешке было душно, пыльно, жесткая веревка впивалась в горло, и я боялась одного – вдруг похитители не рассчитают, и проклятая удавка меня задушит. Я не могу оставить детей! Не сейчас!
Боль, тряска, нехватка воздуха в конце концов привели к тому, что я потеряла сознание. Возможно, это и к лучшему…
Серый свет в темноте возник неожиданно, вместе с водопадом ледяной воды в лицо и парой резких пощечин.
– Не притворяйся, тварь! Магичка твоей силы не могла так быстро сдохнуть! – а голос женский и очень злобный. Отчаянно моргая, я пыталась всмотреться в окружающую муть, но кроме зыбких теней так ничего и не разглядела. Зато голоса слышала отлично:
– Там были все следы ритуала. Значит, бабу надо закрыть от ушана, иначе он почует свою часть, или придет по следу магии, или, если не получится вернуть связанную, постарается быстро и безболезненно ее убить. Где Хрош? Ага…
Рубашку на груди рванули, к обнажившейся коже прижали что-то тяжелое и металлически холодное. А потом…
Потом эта железяка полыхнула диким жаром, словно вплавляясь в мою плоть, и не только вплавляясь – острые шипы, внезапно проросшие сквозь нее, рвали кожу. Я бы закричала, если бы рот не был все так же забит вонючей тряпкой и грубо перетянут веревкой. А так – крик захлебнулся, а отчаянный рывок привел лишь к тому, что на меня навалились сразу несколько человек, удерживая за руки, за ноги, за голову.
– Все… шишорши закрыло ее кровь и магию, пока рисунок не сотрется, эльф не найдет свою риссон. А вот ее канал к нему остался открыт, и мы сможем заставить ушастого выполнить наши условия, если он не хочет сдохнуть от истощения или превратиться в марионетку Лош”ехха. Кляп на всякий случай не вынимайте, бабу переодеть, загримировать и в колодки. Выступаем!
Глава 18
Третий день рабский караван медленно тащился сквозь людские земли в сторону Большого Рубежа. Мимо зажиточных ферм и нищих деревень, мимо городов с их ярмарками и сытыми стражниками у ворот, по пыльной дороге, теряясь между множеством таких же караванов и прочих путников. Никто не обращал на них внимания.
И невдомек было эльфийским и человеческим патрулям, раз за разом пролетавшим мимо, что закованные в тяжелые колодки грязные и едва таскающие ноги орки, среди которых затесались несколько таких же усталых и истощенных людей и нелюдей – это всего лишь великолепная маскировка. Сводный отряд орочьих егерей и наемников из Ро-Райаны, некоторые из которых успешно изображали хозяев и надсмотрщиков, без лишней поспешности, но уверенно и, главное, скрытно продвигался все дальше и дальше от атакованного поместья одного из членов Светлого Совета.
И никто не узнавал в налысо бритой, вымазанной с головы до ног какой-то жирной грязью оборванке похищенную наложницу господина первого советника.
На сбритые волосы мне было откровенно наплевать. Вот уж где последняя моя проблема. Если разобраться, то в рабском караване “довги косы” только затрудняли бы и без того несладкую жизнь.
Нет, меня не били, нарочно не обижали, кормили нормально – тем, что ели сами, когда караван останавливался на ночлег где-то подальше от посторонних глаз. И меня даже не задевало равнодушно-презрительное отношение похитителей. Даже откровенная ненависть единственной, кроме меня, женщины в караване, и то не особо волновала.
Эта статная красивая орка в костюме наемницы не упускала случая продемонстрировать мне свое отношение, хотя и без рукоприкладства, но такое чувство – просто потому что командир не разрешил. Очень быстро я догадалась, что у девушки ко мне личные счеты. Знать бы еще, чем так нагадила ей прежняя хозяйка тела. И кстати стало понятно, как меня опознали – вот эта самая дама в городе углядела и доложила по инстанциям. Остается только позавидовать ее наблюдательности и памяти… ибо молодым это тело было давно.
Про то, что меня похитили орки – это я не сама догадалась. Это я подслушала. И удивилась, несмотря на то, что плевать бы, какой они там расы, у меня других проблем по горло. Но все же… да, здоровенные мускулистые мужики в полтора раза крупнее среднего шварценеггера. Морды страшные, челюсти тяжелые и крупные – у людей таких мало, что ли? А клыки из них никто не скалил. А еще они изрисованные татуировками по всем открытым участкам тела настолько, что о странном для людей цвете кожи я догадалась далеко не сразу. Черт их знает, может зеленовато-серый, со стальным оттенком, макияж нынче в моде. Или это маскировочная роспись… но нет. Мы тут вчера у озера в стороне от дороги останавливались, и как только конспираторы-диверсанты выставили дозоры и активировали какие-то свои фигнюшки для легкого отвлечения внимания, вся эта орда бугаев без малейшего стеснения скинула колодки и грязные портки и полезла в воду.
Из сего инцидента удалось сделать два вывода: орки, вопреки легендам, очень чистоплотные существа – это первое. А второе – вряд ли они стали бы гримировать задницы и то… хм… что растет с противоположного конца, в маскировочный цвет. Так что серый с зеленым – это их естественный окрас.
Меня в воду силком никто не тащил, я сама полезла мыться, как только тяжелые деревянные доски с дырками для рук и головы сменили на ошейник и цепь.
– Что, не привыкла сама, гадина? – злорадно поинтересовалась у меня орка, небрежно бросая на песок обрывок чистой дерюжки и кусок настоящего мыла. – Здесь тебе не башня! Никто пятки лизать не будет.
Самое умное, что я могла сделать в этой ситуации – промолчать. Я, собственно, так и поступала все то время, что женщина пыталась меня тиранить. А ее это, похоже, еще больше злило… но мне все равно нечего было ей ответить. Да и мысли все там, в поместье – как дети?! Живы, я чувствую, но…
А орку было жалко. Я подслушала все же, что ее семью держала в рабстве прежняя хозяйка этого тела, и такое творила… конечно, обидно отвечать за чужие грехи, но и злиться на несчастную бабу, единственную выжившую из большой семьи, я не могла.
Меня ни о чем не расспрашивали, никаких секретов не выведывали, просто следили за тем, чтобы шла в колонне по трое, в серединке, и не пыталась рыпнуться. В какой-то момент я потеряла счет дням – так похож был один на другой, но мы точно тащились по дорогам междурасья (так назывались общие территории, где соседствовали люди и другие народы) не меньше недели. И к концу пути я уже едва волочила ноги: не потому что так уставала, хотя уставала, конечно, безумно. А потому что неизвестность и тревога за детей разъедали душу, как кислота. Боже, как нам, оказывается, повезло в самом начале этого безумного попадания! Ведь со мной были сын и Найда, и это не давало мне сойти с ума и позволить отчаянию настолько поглотить меня.
Размеренно-выматывающее путешествие окончилось однажды ночью так же неожиданно, как началось.Мы уже дня два как миновали последнюю задрипанную деревеньку, и все сужающаяся дорога уже давно вилась среди голых каменистых холмов, лишь кое-где прикрытых жалкой кудреватой порослью – словно головы престарелых ловеласов, старательно зачесавших остатки волос на лысину. А я все недоумевала – ведь до оркских земель такими темпами мы будем еще месяца три топать. А судя по разговорам наемников, сдать меня главному шаману для укрощения эльфийской морды намеревались до полнолуния. И как?
Оказалось, очень даже возможно. Потому что, отойдя на приличное расстояние от населенных мест и основательно попетляв среди холмов, словно путая след, отряд пришел к… порталу.
