Дмитрий Распопов
Мастер клинков. Начало пути
Сидеть пришлось долго, за это время я перепробовал несколько местных десертов и сладостей и когда уже под вечер появился Рон, есть мне совсем не хотелось.
Упав на скамью, он сразу приказал подошедшей служанке принести двойную порцию мяса и вина.
– Ну что, как дела? – поинтересовался я у него.
– Нам повезло, я встретил старого знакомого, – устало ответил нубиец. – Он отошёл от дел и теперь держит небольшой постоялый двор в другом конце города. Согласился сдать нам в аренду свой чердак за пять сестерциев в день, не включая постой лошади и кормёжку.
– А за лошадь и овес что он хочет? – спросил я, цена действительна была нормальной.
Ведь даже на этом постоялом дворе, где мы сейчас ужинали, цены в связи с наплывом постояльцев взлетели до тридцати сестерциев за двухместную комнату.
– Лошадь и бричка обойдутся тебе ещё в два сестерция, – ответил Рон, раздражённо посматривая в сторону кухни. – Еду лучше покупать на рынке, так как ты сам сказал, что неизвестно, сколько мы тут пробудем, и нам нужно экономить.
– С такими ценами я точно в трубу вылечу, – соглашаясь с Роном, ответил я. – Питаться в здешних трактирах и тавернах нам не по карману.
– Ну, это не проблема, я знаю неплохой рынок недалеко от того места, где мы будем жить. – С этими словами нубиец накинулся на принесённое мясо, и мне пришлось дожидаться, пока он наестся.
– Что ещё интересного узнал? – поинтересовался я, когда негр, сытно рыгнув, отодвинув от себя тарелку.
– Да так, по мелочи всё, в основном о старых товарищах. – Нубиец сыто прищурился. – Эх, так поел, что даже вставать не хочется.
Я улыбнулся и позвал слугу.
– Подготовьте нашу бричку, мы уезжаем, – распорядился я.
Слуга, поклонившись, быстро побежал выполнять приказ. Взамен к нам подошла служанка и спросила:
– Господа будут ещё что‑нибудь заказывать?
Я посмотрел на неё, довольно миловидная девушка, даже одета неплохо. Я улыбнулся ей и получил улыбку в ответ.
– Нет, мы уезжаем, рассчитай нас, красавица.
– Этот господин с вами? – Она кивнула в сторону Рона, при этом кокетливо состроив мне глазки.
Я утвердительно угукнул, разглядывая её фигуру.
– Тогда вместе с его ужином с вас пятнадцать сестерциев, – сказала она.
Отсчитав требуемое, я отдал монеты ей. Не получив ожидаемых чаевых, она перестала улыбаться и, резко повернувшись, пошла к стойке, за которой стоял хозяин. Моё настроение резко упало.
«И эта тоже улыбалась мне только из‑за денег», – раздражённо подумал я.
– Пошли, хватит рассиживаться, – зло буркнул я телохранителю, встал и, подобрав свою котомку, направился к двери.
Нубиец улыбнулся, но, ничего не сказав, молча подхватил свои вещи и последовал за мной.
Постоялый двор друга Рона находился, как мне смущённо признался по пути туда Рон, на окраине квартала воров. На мой вопрос, почему он меня об этом раньше не предупредил, нубиец объяснил, что не хотел травмировать мою юную душу.
– Рон, но у меня пояс набит золотом, – возмутился я, – тут налог королю, а куда его сдать, я ещё не знаю.
– Главное, чтобы об этом никто другой не знал, – спокойно ответил нубиец. – Оставь в своём кошеле только медь да серебро – и проблем не будет. Всё равно за такую цену больше нигде жилья не найти. Я даже больше скажу, сейчас в городе вообще проблематично найти постой.
– Ну хорошо, – ответил я, – я сам всё прекрасно понимаю, не сердись.
Рон ещё немного поворчал о неблагодарных хозяевах, которые сначала говорят об экономии, а когда верный телохранитель находит отличное жильё, почти задаром, эти самые изнеженные господа изволят воротить морду. Я про себя улыбнулся, но промолчал, ведь Рон действительно сделал всё, как я просил.
Постоялый двор с удручившим меня названием «Два ножа» находился практически вплотную к городской стене, в таких трущобах, что появление меня с Роном на бричке вызвало нездоровый ажиотаж у местных обывателей.
Поскольку мы ехали почти в темноте и дорогу нам освещал только свет двух местных лун, то не удивительно, что очень скоро дорогу нам перегородили пятеро субъектов. Одеты они были по местным меркам вполне прилично и оружия на виду не держали.
– Дорожный налог, – весело произнёс один из них.
Рон, показав мне рукой молчать, ответил ему радостным голосом:
– Вот кстати, мы как раз нуждаемся в деньгах.
Бандиты переглянулись и дружно заржали.
– А ты весельчак, как я погляжу, – отсмеявшись, ответил тот же тип. – Так и быть, оставлю вам бричку и жизни, а вот с остальным вам придется расстаться.
Одно неразличимое в сумраке движение – и в их руках тускло заблистали лезвия длинных кинжалов.
– Жаль, мирно разойтись не получилось, – вздохнул нубиец, передавая мне вожжи и вытаскивая своё копьё. – Так не хотелось после ужина двигаться.
Главарь опять засмеялся:
– Ты мне нравишься, мужик, но дело есть дело, ничего личного.
Через две минуты после того, как Рон спустился с брички, ситуация на дороге поменялась. Забрав всю имевшуюся у оглушённых бандитов наличность, мы погрузились в бричку.
– Всего три сестерция, – грустно сказал я, пересчитав медь, отобранную у бандитов.
– Бедно живут, – вздохнул, соглашаясь, нубиец, у которого даже не сбилось дыхание.
Дальнейший наш путь до постоялого двора не был омрачён никакими другими препятствиями. Видимо, за нашим маленьким сражением следила не одна пара глаз. Местный народ, как я позже убедился, умел быстро отличать доступную добычу от недоступной.
К постоялому двору мы приехали минут через десять после встречи с бандитами. По вполне понятным причинам – ведь на дворе уже была ночь – нас никто не встретил. К счастью, со мной был нубиец, который все вопросы решал быстро и в своём неподражаемом стиле. Он просто слез с брички и принялся с такой силой пинать дверь постоялого двора, что та грохотала о косяк и готова была слететь с петель, только бы оказаться подальше от пинающего её варвара.
Метод нубийца оказался очень действенным. Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась и во двор вывались пять разъярённых мужиков с разнообразным оружием в руках. Особенно меня впечатлил один из них, огромный детина ростом с двух меня, а в ширину ненамного меньше, чем наша бричка.
– Кто это тут весь дом на ноги поднял? – заорал он, пытаясь рассмотреть нас в полумраке. – Сейчас всем головы поотрываю!
Присмотревшись к нему в слабом свете, падающем из дверного проёма, я его заявлению безоговорочно поверил.
– Хватит орать, Ортега, – спокойным голосом, как будто ничего не произошло, отозвался Рон. – Мы просто слегка припозднились по пути к тебе.
Голос гиганта сразу изменился, и в нём зазвучали дружеские нотки:
– Как же я сразу не догадался, что только у тебя хватит наглости ломиться в чужой дом! Как был медведем, так медведем и остался.
Вынесли факелы, и в их свете я увидел подошедших людей. Рон слез с брички и обнялся с гигантом. Мне послышалось, что у кого‑то из них от объятий хрустнули косточки.
– Познакомься, Ортега, это мой хозяин, барон Максимильян, – показав на меня рукой, сказал он своему другу.
Лицо гиганта скривилось. Рон рассмеялся и сказал:
– Да ты не кривись, Макс свой в доску. Он у меня, кроме всего прочего, учеником числится, так что можем при случае его на пару погонять, в хвост и в гриву.
Ортега от удивления даже не смог сразу ответить.
– Ты что, шутишь, Рон? Дворянин у тебя в учениках, да ещё и твой наниматель? Как ты, хитрый лис, смог так устроиться?
– Если ты, Ортега, узнаешь, во сколько он мне обходится, то тут же бросишь свою халупу и будешь умолять меня принять тебя на службу, – проворчал я достаточно громко, чтобы слышали все.
Подскочившему слуге я передал лошадь с бричкой.
Гигант засмеялся так, что, по‑моему, затряслась городская стена.
– Верю, Рон, что парень не промах, – вытирая слёзы, гигант протянул мне руку для приветствия.
Посмотрев на его ладонь, больше похожую на сиденье в моей бричке, я сказал:
– Если здороваться с тобой так же «безопасно», как и обниматься, то я воздержусь от такой чести. Лучше короля попрошу отправить меня послом к гномам.
Теперь над моей шуткой смеялись уже все, похоже, не только дворяне следили за интересной судьбой послов, отправляемых к Подгорному престолу.
– Ну и хозяина ты себе нашел, Рон, – смеясь, прохрипел гигант. – Чувствую, долго не забуду вашего визита.
Ортега, несмотря на свой угрожающий вид, оказался весёлым и общительным мужиком. Оказалось, что с Роном они познакомились на службе у короля, Рон состоял в королевской гвардии, а Ортега был сержантом полка, охранявшего дворец. Познакомились они, когда однажды ночью ловили в королевском дворце вора. Тот оказался очень удачливым и успел украсть украшения у тогдашней фаворитки короля, пока она развлекалась с королём в постели. Правда, на этом его удача закончилась, так как его заметил патруль, когда вор с добычей полз по крыше.
Поднятые по тревоге нубийцы быстро оцепили здание, отрезая вору пути отступления. Патрулём руководил Ортега, а со стороны нубийцев тем отрядом, который захватил вора живьём, командовал Рон. Так они познакомились и стали друзьями, принимая участие во множестве попоек и потасовок с городскими стражниками.
Утром, проснувшись раньше Рона, я растолкал его и пошёл умываться. Нужно было ехать во дворец, чтобы найти того, кому следовало уплатить налоговые сборы. Распрашивать первого попавшегося дворянина мне не хотелось, и без того на постоялом дворе перед въездом в столицу моя одежда была предметом насмешек дворян.
Вот одежду‑то я и собирался заменить сегодня, сразу же после того как узнаю, кому сдавать деньги. Постоянно таскать с собой такую сумму мне было страшновато.
Спустившись, я с удивлением отметил, что зал таверны был абсолютно пуст. Кроме одного скучающего мальчишки, в зале не было ни единого человека. Усевшись за стол, я поманил его пальцем, так как подросток и глазом не повёл на то, что я сел за стол. Пацан с ленцой подошёл ко мне. Его лицо выражало полное безразличие ко всему на этом свете.
– Позавтракать можно? – спокойно спросил я.
– Если есть деньги – легко, – нахально отозвался он.
– Тогда мне яичницу с ветчиной, малую лепёшку и стакан чистой воды, – сделал я заказ.
Парень, волоча ноги, отправился на кухню. Ждать его возвращения пришлось долго, меня уже подмывало встать и самому найти за завтраком, но осознание того, что дворянину такое не по статусу, меня останавливало.
Когда моё терпение уже стало трещать по швам, мальчишка вернулся уже с подносом и, поставив передо мной стакан воды и лепёшку, нагло заявил:
– С тебя пять сестерциев и чаевые.
Каким бы спокойным человеком я ни был, но это наглое заявление меня взбесило. Молча встав со скамьи, я почти без размаха, как учил меня Рон, заехал ему в челюсть.
Парень полетел на пол, даже не успев убрать с лица скучающее выражение. Заорав что‑то нечленораздельное, он вскочил и бросился на меня с кулаками. С начала занятий с Роном это была моя первая драка, и, что удивительно, сейчас я видел каждое движение, которое еще только собирался делать парень.
Поэтому, довольно легко уклонившись от его замаха правой, я чуть подался вперёд и повторил удар в челюсть. Парень опять оказался на полу, но на этот раз не встал, а остался лежать.
Испугавшись, я подошел и вылил на него принесенную им же воду. Парень пришёл в себя и недоумённо посмотрел на меня снизу вверх.
– Ты чего дерёшься? – обиженно спросил он, потирая челюсть.
– Это плата за мой завтрак, – успокоившись, ответил я, – и за то время, что я ждал.
– Я что, виноват, что повар и все остальные спят? – надулся пацан, который теперь не выглядел как спесивый индюк.
– А чего это они спят? – удивился я.
– Ты чего, не местный, что ли? – удивлённо спросил подросток. – Мы же в Воровском квартале живём, тут всё иначе, чем в других кварталах. Утром все спят, днём едят и пьют, а ночью на промысел выходят.
Тут я понял свою ошибку. Я спустился вниз, надев на себя тренировочный костюм армейского пошива, а не свои дворянские шмотки. Мальчишка просто не понял, что я дворянин, и поэтому так вёл себя, видя перед собой обычного подростка. Злость на него сразу отступила.
– Продукты на кухне вообще есть? – уже спокойно спросил я его.
– Есть, а тебе зачем? – удивлённо ответил тот, поднимаясь с полу и осторожно косясь на меня.
Я решил расставить всё по своим местам, просто чтобы между нами не осталось недоразумений.
– Во‑первых, не тебе, а «вам, господин», – подпустив в голос металла, сказал я ему. – Иначе лишишься языка за такое обращение к дворянину, а во‑вторых, я по‑прежнему голоден.
Парень после моих слов замолчал и поплёлся следом за мной на кухню.
– Господин, но повара нет и поварят тоже, – тихо, едва слышно, сказал он.
– Приготовить яичницу с ветчиной я и сам в состоянии, – отрезал я.
Не сказать, чтобы я умел особо кашеварить, но какой нормальный, самостоятельный парень не в состоянии приготовить что‑нибудь несложное себе или родителям, если они запаздывают с работы?
Оставив парня с открытым ртом на пороге, я зашёл на кухню и быстро произвёл осмотр. Яиц не нашёл, но зато обнаружил в соседней комнате, переделанной под ледник, пару свиных туш. Также я нашёл целую кучу зелени, две бутылки масла и кучу различных специй.
Вымыв руки из стоявшей тут бочки с водой, я надел слегка засаленный поварской халат и колпак. Вырезав из свиной туши кусок мяса, которого мне хватило бы на пару стейков, я оставил его на разделочной доске отлеживаться до комнатной температуры.
– Затопи плиту, – приказал я парню, который безропотно бросился исполнять приказ.
Похоже, его стало слегка клинить от невероятных событий: дворянин, давший в челюсть, сам пошёл готовить себе завтрак!
Пока он возился с плитой, я попробовал все специи, до которых дотянулись мои руки, и, подобрав подходящие к жареному мясу, отложил их в сторонку. Печь уже вовсю поглощала дрова, которые быстро взялись от ещё тлеющих углей, оставшихся от вчерашней готовки.
Я потрогал мясо, оно слегка оттаяло и в принципе было уже вполне пригодно для готовки. Отрезав от него два куска толщиной около пяти сантиметров, я принялся выбирать сковороду и масло.
Больше всего мне понравился запах из второй бутылки, очень похожий на аромат оливкового масла. Арисовое масло, добывается из плодов дерева арис – услужливо подсказала мне память название и дерева, и масла.
Поставив на печь сковороду и налив в неё масла, я перемешал понравившиеся мне специи и посыпал ими мясо.
Когда сковорода нагрелась, я выложил на неё стейки. Раздавшееся шипение и запах горячего масла вызвали у меня обильное слюноотделение.
Перевернув стейки на другую сторону, я с вожделением стал ждать, когда мясо полностью подрумянится.
Повернувшись в поиске противня, на который можно было выложить мясо после прожарки, с тем чтобы оно немного отлежалось и впитало в себя весь сок, я наткнулся на обалделый взгляд хозяина заведения, который, стоя на входе в кухню, изумлённо наблюдал за моими действиями.
– Привет, Ортега, – приветственно кивнул я ему и, не найдя искомое, взял просто две большие тарелки.
Мясо было уже готово, и я выложил его на одну тарелку, накрыв сверху другой, фольги, понятное дело, тут не было.
– Э‑э‑э, Макс, – протянул хозяин, – ты чего это… готовишь?
– Я есть хочу, а твои повара дрыхнут, как суслики, – отозвался я, взял тарелки, нож, вилку и пристроил их рядом с почти готовым мясом.
– Но ты же дворянин, – ошалело произнёс хозяин, что смешно смотрелось при его росте и габаритах.
– Я голодный дворянин, – огрызнулся я, выкладывая на тарелки дурманяще пахнущее мясо.
Взяв их и приборы в обе руки, пошёл в зал.
Когда я проходил с мясом мимо Ортеги, тот шумно втянул носом запах, исходящий от мяса.
– А можно мне попробовать? – скромно спросил он своим громовым голосом, когда я стал с наслаждением резать и есть стейк.
– Пр‑и‑м‑м‑ся, – ответил я не совсем по‑благородному с полным ртом вкусного и сочного мяса.
Хозяин пододвинул к себе тарелку со вторым куском и, следуя моему примеру, отрезал кусок и, засунув его в рот, задвигал челюстями.
– Вкусно, – заключил он, за несколько секунд профессиональными движениями разделал мясо на кусочки и начал их глотать со сноровкой военного.
– Мясо трудно испортить, – улыбнулся я ему. – Сколько я должен тебе за мясо и кухню?
– Если покажешь, как готовил, то ничего, – улыбнулся он, довольно дожёвывая остатки.
– Берешь мясо, специи и готовишь, как обычно, – засмеялся я, – тут нет никакого секрета.
– У тебя получилось вкуснее, чем у моего повара, – запротестовал Ортега.
– Да без проблем, покажу, как делал, только ничего особенного в этом нет, мясо как мясо, – заключил я, довольный завтраком.
Наш разговор прервал спускающийся со второго этажа Рон.
– Завтракаете в такое время? – удивился он. – Повара же раньше одиннадцати не встают.
– Какого‑то ты неправильного барона ко мне привёз, Рон, – задумчиво смотря на меня, заключил Ортега, – ты уверен, что он дворянин?
– Говорил я тебе вчера, что он неправильный, а ты мне не верил, – с усмешкой ответил нубиец, плюхаясь на скамью. – Дворянин он, я бумаги видел.
– М‑да, а я уж думал, что всё на своем веку повидал, – заключил гигант. – Это он завтрак приготовил.
– Блин, сожрали всё, ни крошки не оставили, – полным грусти голосом заявил нубиец, увидев наши пустые тарелки. – Я ничуть не удивлён, Ортега, при мне он куда более интересные вещи делал.
– Да ну? – удивился гигант.
– Ага, представь себе, он и десять недавних деревенских олухов полностью разгромили отряд таронских наёмников в пятьдесят клинков, – подмигнув мне, ответил негр.
Хозяин недоверчиво посмотрел на Рона и сказал:
– Рон, ты ври, да не завирайся, не смогли они наёмников перебить.
– А ты послушай, что он придумал, – улыбнулся Рон и вкратце пересказал историю моего противостояния с местным дворянством.
Ортега сначала недоверчиво хмурился, а потом уже смеялся в полный голос. Правда, после того, как Рон закончил, он прервал смех и покачал головой.
– Думаю, нашего малыша ждут неприятности, – мрачно сказал он. – Мы оба помним герцога по прошлой службе, Макс. Самая злопамятная гадина из всех, что я встречал на своём пути. Боюсь, ты связался не с тем человеком.
Его слова посеяли в моём сердце тревогу, но, стараясь не подать вида, я ответил:
– Да ладно, Ортега, может, и забудет он про этот случай. Я ведь просто мелкий барончик.
– Будем надеяться, что так и произойдёт, – в сомнении покачал он головой. – Ладно, у вас какие планы?
– Пожрать бы, – протянул Рон.
– Нечего, – отрезал я, – до обеда потерпишь, тем более нам нужно во дворец ехать.
Рон оскалился и сообщил:
– Кто‑то сильно пожалеет, что не покормил своего учителя вовремя.
– Рон, после поездки во дворец я накормлю тебя всем, чем захочешь, – пошёл я на попятную. От злопамятного нубийца всего можно было ожидать.
– Ладно, за язык тебя никто не тянул, – радостно сообщил он мне и пошёл готовить бричку.
Ортега с удовольствием слушал нашу перепалку и, когда Рон вышел за дверь, сказал:
– Держись нубийца, парень, он за своих голову отдаст, уж я‑то знаю.
– А что с ним случилось, почему он службу покинул? – жадно вцепился я в его слова.
– Он тебе не рассказывал? – удивился Ортега.
– Вскользь упоминал, без подробностей, – немного схитрил я, – расскажи, пожалуйста.
– Было это лет пять или шесть назад, – начал гигант. – Так получилось, что пираты Вольных островов прислали в качестве подарка, в наложницы королю, нубийку, пойманную ими где‑то в море. Король сразу на неё запал, она была красива, юна и необычна для наших мест. Правда, насытившись ею, он вскоре подарил её известному тебе герцогу Наригу. Тот оказался садистом и всячески измывался над бедной девушкой.
Ну так вот, в один прекрасный день Рон, неся службу, встретился с ней, герцог, не выпускавший поначалу свою игрушку из покоев, в тот раз послал её с каким‑то поручением. Оказалось, что Орсика была первой и безответной любовью нашего грозного и сурового нубийца, ещё на его родине, и, встретив её теперь во дворце, да ещё и наложницей герцога, он решил похитить её, чтобы увезти домой.
К сожалению, это у него не получилось. За день до назначенного побега, во время очередных игр с наложницей, герцог перестарался и убил её.
Рон был в ярости, и только тот факт, что многих нубийцев ждала бы отставка из гвардии короля, если бы он убил герцога, останавливал его от убийства.
Поэтому он решил по‑тихому исчезнуть из дворца и попытаться достать герцога в одиночку. С тех пор его никто не видел. Поэтому я был удивлён, что он снова появился в столице, да ещё и на службе у дворянина, – закончил Ортега свой рассказ.
– Спасибо, Ортега, – поблагодарил я хозяина, – хоть что‑то проясняется с моим вечно недовольным телохранителем.
– Лучше не проболтайся ему, что я тебе всё рассказал, – спохватился гигант. – Рон скор на расправу.
– Это точно, – ответил я, вставая из‑за стола.
– Несс, иди сюда, – внезапно позвал хозяин парня, с которым я подрался.
Тот всё это время слушал нас, открыв рот.
Парень подошел к нему.
– Несс, познакомься, это барон Максимильян, – сурово произнёс Ортега. – Макс, это мой сын, – сказал он, обращаясь ко мне.
Несмотря на его суровый голос, я почувствовал в нём нотки гордости.
Пацан потёр расплывающийся синяк на челюсти и хмуро сказал:
– Мы уже познакомились.
– Поспорили по поводу кулинарии, – перехватив удивлённый взгляд Ортеги, сказал я.
– Ну тогда ладно, – ответил он мне и сурово приказал сыну: – А ты марш будить поваров.
Парня как будто ветром сдуло.
– Во дворец, – распорядился я, сев в бричку.
Нубиец хмыкнул, но промолчал, поскольку рядом находились несколько слуг.
Путь до дворца оказался не близким, нам пришлось сделать небольшой крюк, так как из квартала воров не было прямого выезда на улицы, ведущие к дворцу. Чем ближе мы подъезжали, тем более странное впечатление производил на меня дворец короля. Не знаю почему, но он не впечатлял, может, я ожидал чего‑то вроде Лувра, Букингемского или Зимнего дворцов, которые я видел по телевизору. Здесь же ничего подобного не было, всё выглядело гораздо прозаичнее, но зато и практичнее с точки зрения обороноспособности. Вообще единственное, что отличало дворец от окружающих зданий, – это его высота, шпили угловых башен достигали метров пятнадцати. Как и положено, имелись солидные стены и пара ворот в них.
– Сам дворец находится в центре, – рассказывал мне по пути Рон, – слева и справа к нему притиснуты государственные учреждения: всякие архивы, различные канцелярии, ну и, конечно, Монетный двор.
– То есть мне нужно не в сам дворец, а в какую‑то из его пристроек? – поинтересовался я.
– Я думаю, это просто выяснить, – ответил нубиец. – Спросим у солдат из охраны, где расположено казначейство. Вряд ли это вызовет подозрение, думаю, не ты один в эти дни этим интересуешься.
– А разве они знают? – удивился я. – Это же просто солдаты.
– Дворец и короля охраняют гвардейские полки, а поскольку они ничем, кроме этого, в мирное время не занимаются, то должны знать, в каком здании что находится. Тем более что спрашивать будем у командиров, а не у рядовых стражников.
– По какому делу во дворец, господин? – остановил нас на въезде во дворец старший караула.
Я обратил внимание на форму солдат: все были одеты в хорошо пригнанные доспехи из плотной кожи с нашитыми на неё железными бляхами. На головах – небольшие железные шлемы в форме полусферы, в руках копья, а на поясах короткие мечи в ножнах.
У обратившегося ко мне гвардейца на ножнах меча был повязан двухцветный шнур, именно поэтому я и решил, что он является старшим, так как других отличий в форме не наблюдалось.
– Приветствую вас, – вежливо ответил я. – Не подскажете ли, кто может принять у нас ежегодный дворянский налог королю?
– Да, конечно, господин, нас проинструктировали по этому поводу, – ответил старший. – Вам следует проследовать в казначейство, которое в связи с ремонтом переехало в новое здание, которое находится вон там, за Монетным двором.
Я посмотрел в указанном направлении. За высоким зданием, окружённым собственной небольшой стеной, виднелся угол другого сооружения.
– Вам туда, господин. На первом этаже вас встретит секретарь казначейства, который и объяснит вам дальнейшее, – сказал солдат и добавил, указывая на широкий двор с одноэтажным зданием, недалеко от дворцовой стены, на котором уже стояло несколько карет, повозок и просто лошадей: – Но бричку вам придется оставить там. На территории дворца проезд верхом и в каретах разрешён только для лиц, являющихся высшими сановниками королевства.
– Я тогда пойду, – обратился я к Рону, – а ты меня подожди на стоянке.
Нубиец кивнул и, дождавшись, когда я слезу, поехал к конюшне.
Я поблагодарил солдата, получив взамен изумлённый взор, и зашагал в сторону казначейства. Обогнув закруглённую стену Монетного двора, я очутился у входа в здание, вошёл и попал в небольшой холл, посередине которого, за столом, сидел человек. Увидев меня, он немедленно вскочил и, торопливо приблизившись, поклонился:
– Третий помощник главного секретаря Лапиус. Что угодно господину…
– Барон Максимильян, – представился я, отреагировав на умышленную паузу после слова «господин».
– Что угодно господину барону? – угодливо повторил клерк.
– Подскажите, кто принимает ежегодный королевский налог за владение феодом? – спросил я.
При упоминании денег глаза клерка забегали, голос его стал ещё более льстивым и масляным.
– Налог принимает дежурный казначей, он же выдает расписки о получении денег и заносит уплатившего в королевский реестр.
– Где мне его найти? – радостно спросил я. «Наконец‑то избавлюсь от денег», – мелькнула мысль.
– Понимаете, господин барон, дежурный казначей сейчас занят и не сможет вас принять, – поклонился мне клерк с грустной улыбкой сожаления.
Я недоумённо на него посмотрел.
– Он настолько занят, что не в состоянии принять деньги, предназначенные королю?
Клерк пожал плечами и горестно вздохнул:
– Да, господин барон. Но я могу сходить и попросить его сделать для вас исключение. – Тут он поднял на меня взор и еле слышно добавил: – Правда, это не входит в мои служебные обязанности.
Я едва не рассмеялся: чиновник вымогал у меня взятку! Видимо, он решил с сопливого мальчишки мзду сорвать, видно же по одежде, что из провинции. Думаю, будь я одет по столичной моде, он бы об этом и не заикнулся.
«Придется бороться с коррупцией, не денег же ему давать», – подумал я, рассматривая секретаря.
Секретарь, видя мой задумчивый взгляд, улыбнулся и сказал:
– Но если господин барон хочет, то может подождать тут, пока казначей освободится.
Я улыбнулся ему и, выбросив вперёд руку, схватил его за ворот и потянул к себе. От неожиданности клерк подался вперёд, но быстро пришёл в себя и уже хотел было заорать, но я выхватил кинжал, приставил его к низу его живота и несильно надавил. Лезвие чуть‑чуть что‑то прокололо.
Крик секретаря замер в горле, наружу вырвался только тихий сип, и на меня уставились его округлившиеся глаза.
– Крикнешь – и остаток жизни будешь петь, как подросток, – ласково улыбнулся я ему своей давно отрепетированной улыбкой.
Чиновник быстро‑быстро закивал в знак того, что он меня прекрасно понял. Развернув его ослабшее тело спиной к себе, я упёр кинжал в область печени и так же легонько нажал.
– Покажи мне, пожалуйста, где находится дежурный казначей, – вежливо попросил я.
Вежливость оказалась действительно сильным аргументом, потому что секретарь, испуганно оглядываясь, быстро засеменил впереди, ведя меня по лестницам и коридорам и вздрагивая всем телом при профилактических уколах в поясницу. Я следовал за ним, держась на полшага сзади.
Мимо нас то и дело пробегали другие чиновники, и мне пришлось взять кинжал в левую руку, чтобы он был не так сильно заметен. К счастью, служивый люд был занят своим делом и по сторонам оглядывался мало. Разве что приходилось быть осторожнее, когда мимо нас проходили дворяне, тогда я, отвлекая внимание от кинжала, взмахом правой руки приветствовал их издали и раскланивался.
На каждом этаже стояли вооружённые караулы, и в такие моменты я подтягивался к секретарю поближе и даже брал его под руку. Лапиус дёргался, но слушался и молчал. Правда, один раз, во время моего обмена поклонами со встречными дворянами, он попытался было что‑то крикнуть караульным, но, вовремя заметив его открывающийся рот, я одним шагом притиснулся к нему и снова кольнул в бок. Больше до самой резиденции казначея он никаких фокусов не выкидывал.
С возрастающим изумлением следя за вереницей сменяющих друг друга коридоров, переходов, террас, спусков и подъёмов, по которым мы шли, я понял, что сам бы, даже будь у меня подробнейший план здания, ни за что не нашёл бы здесь нужного кабинета. Жуликоватый секретарь не так уж и безосновательно выманивал у меня деньги за свои услуги.
Открыв мне дверь, он бочком протиснулся внутрь и умоляюще уставился на меня, пытаясь изобразить при этом слабую улыбку.
– Ещё выведешь меня из этого лабиринта, – отрезал я и жестом указал ему на один из стульев.
Лапиус безропотно сел.
– Чем могу вам служить? – учтиво спросил меня – при этом недоумённо поглядывая на секретаря – немолодой мужчина, находившийся за высоким парапетом и отгороженный от меня толстой решёткой.
– Барон Максимильян, прибыл, чтобы сдать налог его величеству, – вежливо ответил я.
Сегодня я был просто образцом воспитанности.
Казначей тем же учтивым тоном поинтересовался:
– Ваша провинция, барон?
– Шатар.
Казначей ушёл в глубь комнаты и через пару минут вернулся с большой книгой.
– Так… Шатар… Бароны… – бубня всё это себе под нос, чиновник быстро добрался до страницы с большой буквой «М» в правом верхнем углу. – Но у меня в реестре вас нет, господин барон, – поднял на меня удивлённые глаза клерк. – Кто ваш сеньор?
Я удивился организованности бюрократии, почему‑то мне казалось, что просто приду, отдам деньги, получу расписку и быстро свалю отсюда.
– Поищите тогда барона Крона, – сказал я. – Это мой отец, он умер в этом году, завещав мне своё владение и звание.
Барона Крона казначей нашёл быстро. Посмотрев в книгу, он сказал:
– Да, всё правильно, не сдан налог только за этот год, все предыдущие были оплачены, об этом в книге имеются расписки.
Организованность казначейства меня снова приятно поразила.
– Господин барон, вы кому приносили клятву верности? – вежливо спросил меня клерк. – Вносить налоги королю могут только сеньоры. Барон Крон был вассал секундус, потому и вносил деньги сам.
– Я пока не принимал оммаж, – немного стушевавшись под его взором, ответил я, – я ещё несовершеннолетний.
Казначей немного задумался и ответил:
– Сложная ситуация, господин барон, поскольку я не имею права добавить вас в королевский реестр без сеньора. Могу предложить вам записать налог от имени барона Крона, а как только вы принесёте клятву верности, то я внесу вас в реестр.
