Елена Вай
Маленькая Леночка
– Давай, Витёк, не пропадай, – помахала Катерина отчиму, пытающемуся втиснуть тело хорошего человека, которого должно быть много, в ограниченное пространство салона машины, и повернулась к Лене. – Мам, ну ты чё?
На глазах у Лены навернулись слёзы…
На поминки в кафе не пришло и трети из присутствующих на похоронах. БОльшую часть гостей составляли бойкие женщины, часто и с удовольствием выпивающие за «землю пухом» и закусывающие за «вечную память». Среди же пришедших трёх мужчин был только один, по имени Константин, который влился в их дружный коллектив, а пара остальных, включая Олега, от выпивки воздержались и все своё внимание сконцентрировали на поддержании беседы о детстве, юности и зрелости Гриши. Не особо обращая внимания на Ирину, Гришину жену, уже бывшую по всем статьям, «вольным и невольным», Олег недвусмысленно намекал на активное и глубоко проникающее общение покойного с представителями прекрасного пола на протяжении всего периода общения друзей, в число которых вошла и первая любовь Олега. Гриша обрушил на девушку свою удивительную способность во время трёхмесячной поездки Олега на военные сборы в молодости, отчего обманутый возлюбленный проехался по негоднику асфальтным катком мести.
– Олег, забей уже! – проговорил подвыпивший Константин с набитым ртом и поднял рюмку. – О покойниках не принято вспоминать плохим словом! Тем более, что сейчас душу новопреставленного Григория водят по семи кругам ада… На какой день после смерти мы его похоронили? На четырнадцатый? Да уж… Он уже пятый день как не в раю!
– Откуда такая информация? Тебе радисты сверху шифровку передали? Или снизу? – отозвался Артур, непьющий друг Олега.
– Что за глупый вопрос! Я православный человек, дорогой мой! Кто же из православных сего не знает?
– Тогда, дорогой друг, разреши поинтересоваться: по какому признаку ты себя относишь к православным? – было похоже, что Артур не прочь поучаствовать в споре, несмотря на свою трезвость.
– Да хотя бы по территориальному! – воскликнул Константин, резко поставив на стол поднесённую ко рту рюмку, частично заспиртовав стоящий рядом салат выплеснутой из неё водкой. – Где родился, там и пригодился, там и в веру обрядился! Я появился на свет на Руси православной, здесь и был крещен.
– То, что ты родился в России и тебя подключили через обряд крещения к православному эгрегору, заблокировав все остальные каналы, которые позволили бы тебе объёмно посмотреть на божественную истину, ещё ничего не значит, – уверенно возразил Артур.
– Эва как! – Константин удивлённо поднял брови. – Ты сейчас о какой божественной истине говоришь?
– О той, что не заключает человека в узкие условные рамки догматики и не подавляет его волю. Напротив, помогает постигать сущность бытия, выходя за пределы сознания, не прикованного цепями к рабскому послушанию и обрядности.
– Тааак… – протянул Константин. – Понятнаа… Ты этот, как его – кришнаит, что ли? «Харе Кришна харе Рама»? Ищешь ничего в нигде?
– Нет, я не в индуизме, но рядом, – ничуть не смутившись, отозвался Артур. – Буддизм – вот что мне ближе всего. Не христианская скорбь, мученичество, самобичевание себя как величайшего грешника и отношение к телу как к футляру, в котором мается несчастная душа в ожидании бестелесного рая, а разумное ограничение, просветление и самосовершенствование, срединный путь, приводящий к спокойствию ума, и блаженство в Нирване. Не поиск Божественной справедливости, которой нет, и не борьба света с тьмой и добра со злом, а сострадание и следование закону равновесия в мире, где всё имеет место быть! Вот ты веришь в своего Христа, а водку хлещешь! И руки у тебя трясутся вовсе не потому, что ты пьяница, а это видно, прости, друг! – а потому, что тело твоё вовсе не деревянный гроб для души, но разумный организм, который не хочет держать эту дрянь в руках!
Где, где, но только не здесь ожидала Лена услышать что-нибудь подобное! Она с интересом направила свои локационные установки в сторону мужчин и устроилась поудобней, чтобы в этот раз понаблюдать за происходящим со зрительского места, а не ораторствовать со сцены, как обычно. Сегодня её точно никто не сможет упрекнуть, что она «завела свою волыну»!
– Это тебе твой Будда мозги забетонировал? Ты о каком равновесии сейчас нам рассказал? У меня шестьдесят процентов положительного и сорок отрицательного, и как мне лучше уравновеситься? Двинуть тебе сейчас по самые лишние десять процентов и обрести гармонию? – Константин сжал кулаки и направился было к Артуру.
– Мальчики, мальчики, ну куда вас понесло? – неожиданно встрепенулась Ирина, которая уже полчаса сидела тихо после своего робкого и стыдливого «Гриша, прости» и короткого обращения ко всем присутствующим, содержащим одновременно и раскаяние, и самооправдание. – Неужели потому, что здесь находится Артур, мы будем отрицать присутствие здесь Константина или меня, к примеру? Почему тогда существование Христа должно отрицать существование Будды? Неужели оттого, что за пределами нашего земного мира, в необъятной Вселенной и в параллельных нам измерениях, которые наш заточенный под материализм агностический мозг не желает признавать, не могут существовать миллионы структур Высшего порядка, и человек должен лишаться права примкнуть к одной из них? Или за пределами Земли, на которой находится множество государств, в которых находится множество городов, а в них – множество домов, в которых находится множество квартир, за пределами всего этого множества должен находиться всего один письменный стол, за которым сидит один-единственный Бог, он же начальник, он же исполнитель, он же контролёр, он же ВСЁ, которое обслуживает все Галактики??? А если он не один, тогда мы не будем верить ни в него, ни в любого другого, потому что предмет нашей веры должен быть единственным и уникальным и одиноко стоять на пьедестале небесного Олимпа?
Над столом повисла тишина и стала звенеть всё громче и громче. Лена начала напряжённо вспоминать, сколько лет она знакома с Ириной и о чём они разговаривали до этой минуты.
– Ириша, размочалила так размочалила! – Олег разорвал тишину своими бурными аплодисментами. – Я, правда, не понял, ты сейчас нам про многосложие или многобожие рассказала, но мне понравилось!
– Это она про «нью-эйдж» веру сейчас сказала, где всё в кучу, – проговорила с набитым ртом соседка Иры. – Творец был, есть и будет один, это люди с Вавилонской башни порасползались в разные стороны и объединились в кружки по интересам: кому что и кто ближе, того и интерпретируют…
Другая женщина с миловидным личиком, сидящая напротив Ирины, возразила с выражением лица знатока, идеально разбирающегося в данной теме:
– «Всё в кучу» в синкретизме и экуменизме. Лично мне порезало слух пресловутое и модное нынче слово «эгрегор». Что все прицепились-то к нему! «Эгрегор, эгрегор, энергетический вампир, сущность, морок!» Как же их избежать, этих эгрегоров? Всё состоит из энергии! Мы общаемся и обмениваемся с другими своей энергией постоянно: энергией наших мыслей, чувств и поступков, поэтому логично предположить появление различных коллективных энергетических образований. Если мы будем запирать свою энергию на засов, то либо взорвёмся, либо стухнем изнутри! Как было не образоваться православному эгрегору, когда миллионы людей соединялись и соединяются одной верой, идеей, пониманием? Между прочим, он своих участников защищает, лечит и помогает им в трудные времена!
– Ага! У одного забирает, а другому отдаёт! Огромная трансформаторная будка! Я бы назвала этого начальника своевольным самозванцем… – сидящая рядом с оратором бабуля, по всей видимости – мама выступающей, – скорчила недовольную мину.
– Мам, ну рассматривай эгрегор как «чёрную кассу»! Ведь в твоё советское время она была в любом рабочем коллективе… Кто от неё отказывался-то?!
– «Чёрная касса» все ресурсы распределяла только между своими участниками, а эгрегор львиную долю отдаёт сущам, которые прилетают на сладенькое! Сидите тут и ничего не знаете…
Константин, всё еще тяжело дыша от возмущения, не особо вникал в возникшую дискуссию и о чём-то сосредоточенно думал. Наконец он нацелил взгляд на Артура и сказал:
– Что такое есть нирвана, дорогой друг?
Последние слова были произнесены с ироничной интонацией, копирующей голос Артура. Не дав своему оппоненту открыть рот, он продолжил:
– Пустота! А пустота – это начало и конец! Побег из середины – вот что такое твоё блаженство нирваны… Избавляешься от желаний желанием прекратить движение и остановить развитие! Отец небесный, или как там у вас – Абсолют? – запустил цикл жизни с бесчисленными вариантами существования, чтобы выйти из небытия, а ты поперёк него лезешь обратно? Не такой же ты алкоголик, как и я, убегающий в свою нирвану от страданий? Бог создал человека из праха и вдохнул в него жизнь, затратив огромное количество усилий, а ты хочешь Божественную душу слить обратно в пустоту?! Тогда это твоё тело, а не моё, да что там тело, и душа твоя тоже – потенциальный гроб! А моё – не гроб, я свое тело люблю и ублажаю, – закончил Константин и потянулся за рюмкой.
– Давайте называть вещи своими именами, – вступил в разговор Олег, соорудив очень умное и одновременно незаинтересованное в признании аудитории лицо. – Вера в любом из озвученных вами вариантов просто облегчает жизнь, создавая ощущение почвы под ногами и являясь некой базой, без которой страшно оказаться в невесомости. При этом принципиально важно, где человеку больше хочется оказаться после смерти: кто-то мечтает попасть в рай, другие надеются соединиться с Источником и закончить мирские страдания, третьи ожидают, что их душа поболтается в тонких мирах и пойдёт обратно на перевоплощение или отправится на другие планеты. Развлекайтесь как умеете, уважаемые, только не плачьте! – широко улыбнулся оратор. – Лично мне нравится симуляция, когда после смерти своего персонажа на Земле я проснусь в теле представителя высокоразвитой цивилизации в высших мирах. И тогда я сниму VR очки и больше ни за что не нажму кнопку «Земля…»
… Белые снежные мухи приземлялись на Ленино лицо и, оседлав её слезинки, горестно сползали на шарф, в который Лена периодически сморкалась. Она шла домой одна, уставшая, печальная, еле передвигая ноги, словно толкая перед собой невидимую высокую стену, отделяющую её от светлого и доброго мира радости и прекрасных возможностей. Лена задыхалась от ощущения, будто её заточили в гетто разрушенных надежд, выход из которого был закрыт навсегда. Кто же пошутил на похоронах, что оптимист видит на кладбище плюсы, а пессимист – ржавые кресты? Лена, похоже, не видела на кладбище ни того, не другого… Трудно, трудно быть оптимистом, когда абсолютно не от чего оттолкнуться или зацепиться за что-то многообещающее. «С тобой Бог!» – как-то совсем тихо скрипнула душа. Да, конечно, всегда был и будет, но сейчас… Больше всего на свете ей хотелось прижаться к тёплому и родному телу, услышать биение его любящего сердца и сонастроить с ним ритм своего…
Подходя к своему дому, Лена заметила с торца соседнего здания полуподвальное помещение, над которым светилась вывеска «Цветы». «Ну ничего себе!» – изумилась Лена. «Столько раз приходилось ехать за тридевять земель, чтобы купить цветы, как сегодня, а они у меня под носом продаются!» Она решила не проходить мимо обнаруженного ею магазинчика и купить в нём удобрение для подкормки своих комнатных растений, которые уже два месяца как голодали. Лена спустилась по трём ступенькам вниз, открыла дверь и замерла, широко распахнув глаза и открыв рот: на полках витрин лежали советские новогодние игрушки, которые уже смело можно было назвать винтажными. Посеребренные инеем шишечки и домики из тонкого стекла, разноцветные сосульки, прямые и закрученные, кукурузки, смущённо покрывающие свою пупырчатую жёлтую головушку зелёными листиками, пухлые клубнички и румяные яблочки, космонавтики в скафандрах с надписью «СССР», жизнерадостные пёстрые крокодильчики, зайчики и лисички… Разнообразию же шаров вообще не было предела: в конкурсе на самый лучший не выиграл бы ни один из них, все были достойны первого места! Казалось, что буквально каждая игрушка была сделана умелыми руками искусного ювелира! Лену охватило странное чувство, будто она стремительно уменьшается в размерах, и на полку с плоскими перламутровыми игрушками из картона смотрела уже не она, а маленькая Леночка, которая приклеилась носом к стеклу и вращала глазами, переводя жадный взгляд с бумажного колокольчика на жёлтого пластмассового цыплёнка с поролоновым красным гребешком и таких же, как он, «прищепочных» снегиря и Арлекино… В животе что-то потянуло и заныло, а когда её взгляд упал на Деда Мороза с бородой из ваты и в бумажной шубе, она не сдержалась и громко застонала, почувствовав запах мандарин и услышав голос мамы, который позвал её из родительской комнаты: «Алёна, беги скорее за стол и неси бенгальские огни!»
…В свой пустой и холодный дом Лена вошла, бережно держа на ладони почти невесомую стеклянную фигурку девочки в коротком платьице, похожим на её любимое из далёкого детства.
– Ну, здравствуй, Маленькая Леночка! Добро пожаловать в мою жизнь…
Глава 5.
…Проснувшись, Лена перекрестилась, поблагодарила Бога за мирную и спокойную ночь, прочитала «Отче наш», вспомнив замечательные слова Григория Померанца: «Смысл молитвы не в просьбах, а в постоянном обращении к своей глубине». Ох, на своей глубине она чувствовала только уныние – смертный грех… Странные, очень странные дни она проживает; всё какое-то безрадостное и одинаковое, время словно застыло, как пресное желе… Каждый человек по-своему ощущает время, имея сугубо индивидуальный внутренний метроном. Как-то Лена прочитала, что у людей-потребителей, настроенных на «брать», оно течёт быстрее, чем у людей-созидателей, приумножающих свет, добро и красоту, поэтому первые стареют быстрее вторых. Другие мудрецы, размышляющие о времени, утверждали, что оно проявляет себя через событийность, и если не происходит никаких событий, то это означает, что человек заблудился в собственном непознанном Бермудском треугольнике, сбившись с курса, которого, возможно, у него и вовсе не было…
Несчастная «Атланта» поплелась на кухню, вяло пожелала Алисе доброго утра, и разносторонняя говорящая подруга бойко ответила, что утро не бывает добрым без Алисы и чашечки кофе. Потягивая кофе с молоком и корицей, сваренный самой вкусной кофемашиной в мире, Лена подумала о том, что лучше просыпаться днём, если утро не бывает добрым, но затем согласилась с Алисой, найдя определённую логику в её словах, следуя которой Лена дождалась-таки многообещающего начала дня. С последними глотками бодрящего напитка её глаза распахнулись, а мозг включил свою тарахтелку. Выдавливая в ванной зубную пасту на щётку, Лена пыталась найти логическое объяснение наблюдению учёных, что люди с высоким уровнем интеллекта чистят зубы чаще, чем с низким. Может, интеллект уходит корнями в зубы? Или зубы впиваются корнями в интеллект? Она попыталась вспомнить, сколько у неё зубных протезов вместо удалённых зубов и тут же остановила подсчёт, чтобы не испортить только что ставшее добрым утро. Под душем Лена, по своему обыкновению, придумала три шутки и достаточно коряво перевела их на английский и немецкий, ещё раз убедившись в том, что шутки могут быть шутками только на языке оригинала. В отдельных случаях мозг иностранца грозил распасться на атомы от услышанного, например: «Если мы раздавим ещё один пузырь, у нас снесет крышу или придёт белочка. Давай уходим, руки в ноги и вперёд» – от такого ужастика непосвящённый навсегда может остаться в шизофреническом астрале…
Постепенно Ленина тарахтелка стала издавать мало-мальски приемлемые звуки. Так всегда происходило в последнее время – её мозг словно взбунтовался, ультимативно заявляя: если ты сейчас не направишь моё жгучее желание зудеть в правильное русло, я испепелю тебя гнусными разрушающими мыслишками. Похоже, известная своими исследованиями в области человеческого мозга Татьяна Черниговская не зря сомневалась: кто же кем управляет: мы этим неведомым аппаратом, или он нами? Или нашим аппаратом управляет кто-то третий? Может, существует какой-то заданный алгоритм передачи пульта управления от одного к другому? Что такое наш ум: наш инструмент или наш хозяин? С точки зрения английского языка – инструмент: «I think with my mind», где предлог with – «с», который в данной ситуации можно расценить как «с помощью»; а вот с точки зрения русского – непосредственный исполнитель: «Я думаю своим умом». Хотя, гвоздь мы тоже молотком забиваем, и пишем ручкой, без всяких предлогов. Но когда англичанин упоминает исполнителя, то вводит его предлогом «by»: «The Universe was created by God». А у нас опять всё без предлога: «Вселенная была создана Богом»… Ох уж этот богатый и могучий русский язык! Есть у него и богатство, и могущество, а ясности нет. Придётся в данном случае довериться английскому и предположить, что ум является нашим инструментом, а следовательно, должен находиться в умелых руках! Или лучше выключить этот инструмент с антеннами, которые невесть что ловят и невесть куда настроены, и направить своё внимание в зону сердца, в обитель души? Как насчёт совета Эдхарда Толи и многочисленных его последователей остановить свой ум, дав себе возможность прочувствовать «здесь и сейчас»? Каким местом это почувствовать, если ум опять тут как тут? Есть такие места, которыми лучше вообще ничего не чувствовать, чтобы не торпедировать с балкона… И в какой момент всё же можно нажать на кнопку, координирующую прошлое и будущее с «здесь и сейчас», чтобы отрегулировать накопление и расширение опыта?
Лене очень хотелось бы настроить свой мозг на радио «Relax», как Алису, но в последнее время он автоматически настраивался на hard rock и heavy metal, и сломанная ручка переключения программ постоянно прокручивалась, как на старой радиоле. В некотором смысле её отношение к этой тяжёлой музыкальной продукции изменилось ещё тридцать лет назад, когда Алик, её первый муж-«металлист», видя неподдельное аудио мученичество жены сразу при первых аккордах его любимой музыки, записал и подарил ей целую кассету «медляков», таких как Scorpions «Still Loving You» или Kiss «Reason to Live», которые заставили Лену частично отказаться от своего неприятия музыкального предпочтения супруга…
Она вылезла из душа, обмазалась всеми волшебными штучками из своего молодильного арсенала, но не вылетела, как Маргарита, в окно, а стала сушить волосы. Сквозь жужжание фена она услышала, как Алиса завела: «Всегда быть вместе не могут люди, нельзя любви земной пылать без конца…». Она кинула фен на полку и ритмично замахала головой, потом плечами, вовлекаясь в свой танец с азартом и озорным циркачеством; её мокрые волосы развивались, как змеи на голове медузы Горгоны, и шипели: «Скажи, зачем мы друг друга любим, считая дни, сжигая сердца…». Ленино обнаженное тело мелькало по квартире, эффектно сжигая лишние калории, словно искало шест, чтобы обвиться вокруг него плющём, а раскрасневшееся лицо строило во всех зеркалах уничижительные гримасы этой самой «единственной любви, которой мы ждем как чуда». Действительно, не бредовая ли идея гоняться за непонятной любовью, которая в конечном итоге не окажется единственной и чудом тоже не окажется, зато круто перекроит наши мозг и сердце, ушив их до размеров непрекращающихся страданий и депрессии, и тихо уйдёт мышкой, махнув на прощание хвостиком и разбив золотое яичко надежды…
Если бы вечно молодой Няша умел читать, то увидел бы в Ленином паспорте, что возраст, который там указан, предупреждает об аномальности подобного поведения, и на всякий случай попытался бы эвакуироваться в шкаф или под кровать, но в виду своей неграмотности он был уверен, что они родились в один день и в один час и покинут этот бренный мир по такому же принципу, поэтому он с нескрываемой радостью примкнул к Лениной вакханалии, изображая из себя подтанцовщика и подвывальщика и одновременно пытаясь вспомнить, когда его хозяйка в последнее время веселилась. Но Ленины сломанные ребра вспомнили об этом раньше всех, и она, стараясь резко не тормозить, аккуратно уложила их вместе с собой поперек кровати, охая от рёберного покалывания и постреливания.
Натянув на себя одеяло, Лена полезла в интернет. Здравствуй, Большой Брат! Не идиотское ли заблуждение думать, что это я смотрю в тебя, а не ты на меня и весь мой мир? «Если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя…» Открыв свою страничку в «ВК», Лена задумалась. Как же счастливы были люди сто лет назад, когда в их распоряжении имелись только два средства коммуникации: написать письмо и встретиться тет-а-тет! Скудная телефонная сеть тогда представляла из себя способ общения только для избранных… Сколько приватности сохранялось тогда у общающихся: что наврёшь, о том и будет знать твой собеседник, главное – при прямом контакте глазом не моргать и голосом не заикаться. И самому только оставалось догадываться, чему верить, а чему слегка доверять и в чём обманываться. В те далекие времена отношения между людьми были здоровее и долговечнее благодаря неосведомленности своих партнеров, с которой было покончено навсегда с возникновением соцсетей. Теперь ты, многострадальное создание под названием «я есмь в сети, и я вижу тебя, ты там тоже есмь, и сейчас по ссылочкам и лайкам я узнаю всё о тебе и твоих конспирологических связях-интересах-соблазнах, вычислю все тайные сообщества, в которые ты вступил, и ложи, в которых ты заседаешь, а то и залегаешь… Всё выясню, чтобы после сбора информации сойти с ума и повеситься». В свое время Лену от петли спасал литр корвалола и не очень крепкая сила воли, позволяющая ненадолго прекратить процесс наблюдения, но неизменно побеждаемая через неделю воздержания зудящим любопытством, и так по кругу. В её закладках Витёк, как ортодоксальный иудей в черной шляпе и с длинной бородой, возглавлял когорту своих Сар, которых Лена успела выследить, пока он не скрыл свою страничку, удалив Лену из своих друзей. Наверное, все эти Сары помогали её возлюбленному насладиться музой идеальной любви, ведь, выражаясь словами Бернарда Шоу, «идеальная любовь возможна только по переписке». Слава Богу, что предохранительное изгнание Лены от телескопа, направленного на социально-личную жизнь Виктора, состоялось много лет назад, потому что даже выслеженная часть его гарема была до сих пор была в возбуждённом состоянии, судя по наблюдениям Хомса. Вот и сейчас Виктор светился в сети вместе с парочкой давнишних «мамонтов». Лене стало тошно, в том числе и за себя, ведь она совсем не чувствовала себя спасающим Родину Штирлицем, напротив… Беззубая, выжившая из ума старуха засовывала свой любопытный нос в замочную скважину, стараясь не чихнуть и пристраиваясь поудобнее к двери с твёрдым убеждением, что она не прячется, а всего лишь ищет выгодную позицию. Лена собралась с силами и удалила всех танцоров этого подпольного бала из закладок, вопрошая свою непорядочность, через сколько дней она соскучится по знакомым лицам и вернет их обратно во дворец.
Вообще, глядя на пулемётную ленту фотографий в соцсетях, сложенную стопками на страничках особо активных пользователей и демонстрирующую счастливую жизнь изображённых на них супергероев, или изучая скрины положительных отзывов и грамот, доказывающие несомненный успех и профессионализм их обладателей, Лена подмечала за собой неизменную реакцию: ощущение, что все герои этого праздника жизни натужно пытаются убедить в первую очередь себя, а потом уже и своих многочисленных зрителей, что состоялись не только в этой жизни, но и во всех предыдущих, а также стараются сделать себе опосредованную рекламу для жизни будущей. Вот проплыл традиционный утренний «завис» на растяжках под потолком тренажерного зала её коллеги. О, сегодня в новом костюмчике и не накрашенная? Днём ждем обеденное фото с ресторана вместе с любимым Сергей-Сергеевичем… А вот и молодой мужчина, с которым Лена не была знакома лично, потому что он попал к ней в «друзья» по принципу направления профессиональной деятельности, стоит в полный полутораметровый рост с очередной грамотой в руках и лучезарной улыбкой на фоне окна «в пол», за которым высятся здания Москвы-сити. Осталось только нырнуть в это окно и совершить головокружительный полёт с парашютом со сто первого этажа, как в голливудском кино… Никакого восхищения в таких случаях Лена не испытывала, так же, как и не находила ни грамма магнетизма и притяжения, которые обычно имеют харизматичные личности. Это было эффективной подсказкой для Лены, чем не стоит замусоривать ленту своих собственных новостей, тем более что до недавнего прошлого она сама болела этой чёрной чумой, пытаясь скрыть свои оспины и подменить их «гладкой» успешностью под видом «спешу поделиться радостью». Кому она нужна, твоя радость? Все хотят свою! Стоит ли удивляться, почему наше заботливое правительство спит спокойно, уверенное, что вверенный ему народ жирует и процветает?..
Спустя два часа Лена спускалась по эскалатору метрополитена, везя документы странному нотариусу, который очень нравился Лениному клиенту и совсем не нравился Лене из-за своего нежелания использовать последнее достижение цивилизации – электронную почту, и требовал доставить документы с кучером. Рулить на дальние расстояния ребра не советовали, угрожая Лене дикой болью, и она с интересом крутила головой по сторонам, вспоминая, когда ездила в метро в последний раз. Новенький модернизированный состав бесшумно подъехал и затормозил напротив платформы, и Лена обратила внимание, как были скреплены вагоны между собой: между ними смогла бы провалиться только мышь, а не слон, как раньше, когда открытое пространство между вагонами составляло чуть ли не полтора метра. Двадцать лет назад ей на глаза попалось страшное видео, где камеры, установленные на одной из станций метро, зафиксировали падение девушки, которой стало плохо, на рельсы между вагонов остановившегося поезда. Удивительным было то, что среди огромной толпы на происшествие обратили внимание только две молодые особы, которые даже не затормозили и пошли дальше, а когда перрон опустел и поезд тронулся, они вернулись посмотреть на то, что осталось от бедной жертвы… У Лены толпой побежали мурашки по телу от воспоминаний и мысли о том, что людям надо зрелища и хлеба. Так многотысячная кровожадная толпа во времена Нерона с восхищенными криками наблюдала со своих мест в амфитеатре, как на арене звери разрывают христиан. Из какого теста сделаны люди, и почему некоторые из нас до сих пор не взорвались от этой гремучей смеси жестокости, дикого азарта и безжалостного любопытства? В каком месте произошел сбой «хомосапиенской» программы, или опять сошлёмся на набор генов и гормонов? Неужели мы не больше, чем мясной мешок с серотонином, дофамином, окситоцином, адреналином и норадреналином, тестостероном и эндорфином, которые дают взбучку своей избушке на курьих ножках, сражаясь между собой за количественный перевес и заставляя её плясать под их дудку, поворачиваясь к тьме лицом, а к свету задом? Ни один зверь, даже плотоядный, не убивает ради развлечения и не наслаждается видом своих больных сородичей; так кто же царь и венец природы? Нет, Лена была твёрдо убеждена, что это лукавый не дремлет и совершает гнусные и отвратительные дела человеческими руками, пытаясь доказать Богу, что люди, созданные им, более склонны подчиняться падшему ангелу, потому что подобное подчинение не требует никаких волевых затрат, надо просто оставаться животными и подчиняться своим инстинктам! Чего здесь трудного-то? Это для служения Богу потребуется вера, молитва, пост, духовная работа, неустанный поиск себя и своего предназначения. Слишком сложно и многозадачно для короткой человеческой жизни, поэтому пусть лучше она будет звериной… А может, люди и правда представляют из себя неудавшийся эксперимент Бога? Кто же мы на самом деле: опытное поле Творца или его дети? Или Божьи дети, играющие на его опытном поле? Наверное, на краю Галактики, где находится наша Солнечная система, отдалив нас на всякий случай от мест обитания высокоразвитых и высокоорганизованных космических цивилизаций, Высшие силы решили поставить эксперимент, дав свободу воли одухотворённой материи, в надеже на обОжение плоти через действующий в ней дух. Демонстрируя обратный результат, этот космический эксперимент медленно движется к триумфальному провалу. И если верить археологам, то уже не в первый раз…
А если никакого эксперимента всё же не было, а был намеренно созданный рай на Земле, пока человек не захотел разделить известный ему мир на два полюса с помощью подсказок вторгнувшихся на благочестивую землю инопланетных носителей тьмы в виде падших ангелов, которые надкусили символическое яблоко познания добра и зла зубами Евы? И сейчас светлые души из райских областей других планет, а может быть, и нашей, которая была вынуждена перенести земной рай за пределы досягаемости человека, туда, где сейчас обитают души праведников, пришли спасать эту землю от незваных гостей, битва с которыми идёт не одно тысячелетие, рискуя не вспомнить после того, как им сотрут память, что они светлые служители Бога, призванные изменить сильно перекосившийся в сторону тьмы баланс добра и зла и уравновесить его. Чтобы души, погрузившиеся в земную деструкцию для получения нового опыта, использовали её как отличный «волшебный пинок» для создания новой конструкции, которой изобилует мир духовный и так не достаёт в плотном мире! Но, как показывает практика, человек охотнее прокладывается рельсами и шпалами под всё сметающий на своём пути паровоз, следующий по разрушительному маршруту, чем двигается в сторону конструкции…
От грустной философии, навеянной тяжким воспоминанием, настроение Лены резко омрачилось. Потом её пару раз толкнули, вызвав короткое замыкание в больных рёбрах, трижды буркнули «девочка, подвинься», пять раз прошлись по обеим ногам, а когда, наконец, ей удалось плюхнуться на освободившееся место, сидевший рядом с ней дедушка, бормотавший себе что-то под нос, накинулся на неё после того, как она подала милостыню инвалиду, проезжавшему на своей коляске по вагону.
– Это же мошенники, дурья твоя башка! Вот из-за таких остолопов, как ты, они людей отлавливают и ноги им отрезают! – кипятился старик, затуманивая Ленин мозг терпким чесночным ароматом.
– Ну зачем же вы так, дедушка! «Просящему у тебя дай», – а уж как он распорядится полученным, это его ответственность. Вы же из старого, советского поколения, неужели добро противоречит вашей морали?..