Евгений Анатольевич Небольсин
О вере славян. Научное эссе
Теперь для большей ясности рассмотрим вопрос: что такое подвиг? Обыкновенная палка выведена в вертикальное состояние равновесия. Если её отпустить, то по логике вещей оная упадёт. Но в жизни, как раз все иначе – палка стремится, как бы, восстанавливать равновесие после всех воздействий на неё. Под палкой в вертикальном положении подразумевается здоровье людей, на которое постоянно ежесекундно происходит покушение и оное постоянно восстанавливается.
Казалось бы, что легче бороться за равновесие или нет? Понятно, что выдерживать вертикаль (смотреть на Бога через свою внутреннюю жизнь) тяжелее, ибо это постоянное напряжение сил, но именно это и есть утверждение жизни. Точно также здоровье человека – это такое равновесие в прообразе равновесия вертикали палки, на поддержание коего уходят все силы. Мы стоим, противостоим победно и хотим противостоять всем покушениям на наше здоровье извне. Сопротивляемся, хотя легче сдаться, лечь в безделье. Мы хотим жить и боремся за жизнь.
Иными словами, даже здесь видим мы это стремление к бытию более тяжёлому, более трудному существованию – на вершине горы, к победе в бою и так далее. Вот уже где это заложено. Вот уже где мы видим постоянное стремление к победе жизни над смертью, что и стало определением подвигу и белой линией в эволюционном формировании цивилизации. Смысл так-то простой. Жизнь – это подвиг в прообразе распятия Христа на Голгофе или в прообразе восхождения на неё за слабости ближнего – это есть более развернутое определение имени "Подвиг" во имя жизни.
Отсюда явственно предстает перед нами иная грань ответа на вопрос, что такое Родноверие? Государство – это прообраз подвига стояния на Голгофе выраженный во множественных вариациях жизнедеятельности людей, но объединённых одной целью. Государство – это, скажем иначе, многовариантно организованный подвиг жертвы каждого ради всех остальных. Это организованное несение Креста для каждого члена общества. Таким образом, исходя из примера, приведенного с палкой в вертикальном положении, жизнь имеет один и тот же образ – образ Голгофы, на которой должны быть все и праведники и преступники. Праведники счастливы от того, что исполняют свой долг, а потому идут на подвиг по своей воле, а преступников приходится принуждать жить, ради жизни их же самих. Подвиг борения за жизнь – это сама природа живого во всех её формах и проявлениях во все времена. В этом мы все одно есть и в этом мы едины. Таким образом, жизнь до Рождества Христова – это пророчество о будущих страданиях Сына Божьего, а после Его Воскресения – исповедь-свидетельство о Нем.
Не сказав ни слова о религии мы здесь понимаем саму структуру жизни, физиологию бытия человека и общества. Нам становится ясным именно то, каким оное должно быть, чтобы имело способность жить. Мир был создан жаждой поделиться радостью, а потому всё в этом мире устойчиво только радостью, творить только радостью, совершенствовать тоже только радостью, идти на подвиг тоже радостью, чтобы не утверждать его как-то иначе в насилии. Иными словами, в этом все всякий, исповедующий веру Православную, неизбежно распознал свое Родноверие – центровое место всего и вся, где звучит призыв не сдаваться смерти никогда и не бороться с ней – просто идти мимо. Если кто-то не распознал свое Родноверие в Православии, то только потому, что искал в нем различные вариации смерти.
Покаяние
Важный фрагмент веры народов Севера раскрывают нам захоронения древних. Речь пойдет о курганах. Как свидетельствуют археологические раскопы этих древних могильников, люди уже в те доисторические времена ясно себе представляли, в чем именно явлено земное выражение вечности Царства Небесного.
Для понятного изложения основной мысли темы, надо рассказать предысторию зарождения культа усопших. Опять же всё сказанное на основе открытий в археологии.
Сначала о самой силе, кою даёт чистота духовная – о том, к чему стремились древние. Наглядно сие выражено в самом начале известного фильма «Форест Гамп». Пёрышко, спускается откуда-то с небес на Землю. Плавно плывет по воздуху, то ввысь увлекаемо ветрами, то вновь под тяжестью опускается вниз. Попадает в суету городских улиц. Несётся порывами воздушного потока, вместе с ним огибает встречные предметы, избегает столкновений со всеми препятствиями на пути полёта. Воздушная масса затягивает пушинку даже куда-то под колёса скорого авто. Выносит её невредимой в тихое безветренное место и успокаивается на развернутой книге в руках уже пожилого человека. Несколько секунд ленты раскрывают главную мысль всей картины и идеи этой главы о покаянии. Легкость птичьего пера делает её подобной воздуху, благодаря чему оное легко избегает столкновений и, даже попав под автомобиль, остается невредимым. Смысл прост. Воздух везде и надо быть ему подобным, чистым, чтобы в опасный момент быть там, где он и пройти мимо самых страшных столкновений. Бог везде и Он есть жизнь, Он всегда там, где нет смерти. Надо быть подобным Ему, чтобы в самой плачевной ситуации, попав под страшную машину, быть там, где нет смерти. Слово «Пасха» переводится, как пройти мимо смерти. Также, всё то, что подобно воздуху – не может погрузиться на дно – всегда наплаву.
Сила для древних исходила от чистоты духовной, стяжание коей было основой древней веры славян. Божественное разрушить невозможно и Оное остается всегда. Покаяние несёт в себе образ смерти. Смерть, повторюсь, разрушает всё то, что подвержено разрушению, остается чистота любви и чистота духа. Именно по этой причине древний, опытным путём распознавший сие, когда идёт на охоту, берёт с собой мощи своих усопших предков, как носитель того, что разрушиться не может (сей опыт плавно перешёл в Православие в виде почитания мощей святых усопших). Ведь именно оное есть жизнь и востребовано в минуты риска особенно сильно. Эту Силу Непреходящего распознали на практике. Причём настолько утвердились в своей вере, что перестали даже ходить на охоту, а просто сочли нужным ограничиться житием среди усопших членов семьи. Они стали понимать, что если есть Божественное, то все остальное приложится само по себе. Есть совет и любовь – есть всё остальное. Всё просто. Далее собирательная экономика, коя также вписывается в пределы, только в пределы практики самоочищения. Так возникли учения о Коловрате. Ведь движением по кругу человек распознаёт лишь точку неподвижности, чтобы позиционироваться именно в ней. Перед нами образ покаяния, в коем покой разрушается движением, чтобы найти то, что неподвижно. (Точно также, мы покаянием разрушаем всё в своём мире, чтобы осталось то, что разрушению не поддаётся. Для чего нам это надо? Дело в том, что, позиционируясь на верной точке, мы сможем видеть мир и пути жизни в нём.) Ради этого нужен монотонный, цикличный труд сбора ягод, зёрен ещё пока диких злаковых и так далее.
Но что несут в себе мощи усопшего? Всё умерло или разрушилось в теле человека, а то, что было Божественное в нём не умирает – вечно, осталось неразрушенным, всё это остается здесь и этим надо пользоваться. Именно неподвижность с её духовной динамикой любви даёт способность духом различать происходящее. Сие стало революцией в истории человечества – люди оставили кочевье и приняли оседлый образ жизни. Теперь они строят свои жилища прямо на могилах, чтобы быть в пределах влияния Божественного в самом чистейшем виде. (Повторюсь, что сей момент перешёл в Православие, ибо мощи святых – неотъемлемый важный элемент в богослужении.)
Но, как оказалось позже, чистотой любви и спокойствием духа обладают не все члены семейства. Есть те, кто имел злое сердце. Так возникла причина для следующей революции. Некоторых, может быть не очень хорошо проявивших святость, начали хоронить поодаль, чтобы их дух смятения не перешёл на живущих. Так возникли первые погосты, но при этом детей и младенцев продолжали хоронить прямо внутри своих жилищ в земляном полу. Тема покаяния потом на новом уровне перешла в общественные отношения – в образ государственного образования, на почве общего дела служения усопшим. Курганы. Вкратце такова идея верований древних
Теперь пару слов о самих могильниках – о том, как они выглядят. Заметен прогресс богословской мысли. Сам курган выполнен в виде женских детородных органов. В глубине холма находятся помещения с усопшими, к которым ведет очень узкий тоннель длинной до нескольких десятков метров. Примечательно, что не каждому можно пролезть. Желающий попасть в самую середину кургана вынужден протискиваться, а в некоторых захоронениях даже ползти (может быть только в одну сторону). Что этим хотели сказать древние? Считалось, что смерть – это, как для новорожденного, который только-только вышел из утробы матери – начало новой жизни в мире ином. А вся наша жизнь – это такой путь через тяготы по тернистому узкому тоннелю в светлое будущее, в аскезе, в ограничениях и постах. Важно не сломаться, проявить стойкость (эрекцию). Путь, хоть и трудный, но всё равно путь. Свернуть с него нельзя. Чтобы победить мир, чтобы овладеть им, необходимо оставить в прошлом все его прелести и богатства. Каким бы величием каждый из нас не был, необходимо всё забыть. Мир велик и бесконечен, но в формировании будущего все это великое не участвует, а только символ покаяния – семя. Только маленькое зерно может протиснуться через «игольное ушко» в будущее Вселенной, только оное протискивается через терние вверх к границе, за пределом коей Солнце. Перед нами ещё один понятийный язык, исповедующий покаяние, в коем человеку, как семени у дерева, надо отбросить всё, разломать в себе все и оставить только то, что имеет видимость ничтожества. Человек должен сам понять то, что он есть ничтожество, он есть то, что видит в образе этого ничтожества – бесконечный и всемогущий Бог открывается как бесконечно малая точка света в окружающем мировом мраке. Свет от точки – это путь, к которому надо идти. Сам, являясь ничтожеством, видит великое в виде ничтожества, а потому покаяние – это осознать то, что сам является ничтожеством в образе Божьем. А ведь, на самом деле, не смотря на свою малость, остаётся только то, что уничтоженным быть не может. Задумайтесь… внутрь кургана можно попасть передвигаясь только самостоятельно. То есть с этими мыслями человек, распрощавшись с прошлым и всеми своими достижениями, самолично полз туда без них и всего того, что осталось позади, чтобы там, как семя, оставшееся без древа, остаться навечно. Само древо, не смотря на свое величие, остается навсегда в прошлом, в будущее в таком виде попасть не может. Попадает только в виде ничтожного семени. Так и личность в самой сложной ситуации может выжить только лишь учинив себя до того образа в коем созерцает Творца – образа ничтожества. Хотя, на самом-то деле, ничтожество Бога предстает перед нами совсем по иной причине – оптимальности.
Есть и другая сторона вопроса о курганах. Вся наша жизнь – продвижение в утробе Земли к вечности бытия там или теми стезями, кои наиболее подходят для этого. Ведь можно же было сделать этот подземный ход широким, выложить его камнем, а также украсить бы его. Но они его выполняют так, что приходится смиряться даже самому старшему и влиятельному в сообществе. И только он имеет право быть захороненным именно здесь. Иными словами, верный пути к Богу для всех одинаковые – нужно идти «узкими вратами» (святое Евангелие).
Ещё один образ покаяния – оптимальность. Как это понять? Одному старцу было видение группа бесов с потугами листочек, упавший с дерева, тащили в мусорную яму. Много напряжения и сил, много беготни и суеты, а результат мизерный и даже ничтожный. Это можно сравнить с авто, которое едет медленно на пониженной передаче, но на повышенных оборотах работающего двигателя. Расход топлива, износ моторесурса, смазочные материалы, время и так далее. У Бога всё наоборот высочайшая эффективность в абсолюте достигается вообще абсолютно минимальными и даже ничтожными затратами, а потому Он, Творец, с этой позиции выглядит иначе, абсолютным минимумом – точкой на Небе. Данная позиция созерцания Творца, повторюсь вновь, для нас естественная из-за осквернения первородным грехом – мы ничтожны, а потому видим все в своем же образе: даже бесконечный Бог предстает в нашем воображение точкой. Так как Его деятельность не предстает привычным для понимания о Божьем величии масштабным всеобъемлющим действием, то создается обманчивое впечатление. Мы ждем от Него величия в ничтожности – во грехе и, по неведению или из-за своей испорченности грехом, во грехе требуем от Него великую силу, а вот греха-то в Нём нет, а вот Его присутствие есть. Как это понять? Повторюсь, что телесными очами перед нашим телесным взором встает образ греховного отсутствия – точка, вокруг коей мы видим свидетельство о ней.
Исходя из этого, перед нами предстаёт образ самого человека, слабого и беззащитного, несущего в себе видимое выражение покаяния. Благодаря этому организм нашего тела имеет только одно предназначение – обеспечить точке максимальную свободу самовыражения. Организм пытается дать Освобождение Ей в себе и в окружающем мире. Она точка, Освобождение есть в каждом из нас и Его надо обнаружить и создать ей условия для максимальной реализации. Организм постоянно очищает мозг и питает его всем необходимым. Все эти бесконечные века эволюция шла именно в этом направлении. В жесточайшем естественном отборе выжил тот, кто очищал свою душу от греха и духовной грязи. Это есть ещё одно имя непобедимости – дать возможность раскрыться через себя Самому Богу. Непобедимость не создают, её тоже обнаруживают.
Именно по этой же причине Он несёт в Себе образ совершенства ещё и в ином – абсолютной оптимальности: абсолютный минимум движения и абсолютный максимум результативности. Он только прикасается Своим Перстом к мирозданию и этой точки соприкосновения достаточно, чтобы привести в движения столь глобальные механизмы в прообразе Точки и сообразно греховной пустоте возник бесконечный многогранный мир. Иными словами, через великое и бесконечное мироздание мы видим то, что происходит в абсолютно малой точке. Причём, все имеет место быть в образе абсолютной гармонии, ведь точка – это абсолют симметрии и максимально совершенный самый элементарный порядок (множественные прообразы коего имеет бытие, ибо подобное порождает только своё же подобие – перед нами начало математического анализа, в рамках коего математика является ещё одной формой богословия). Точка – это ещё и абсолют радости. Почему радости? Ведь, когда речь идёт о величии во грехе, коим предстает перед нами мир, то подразумевается величие во зле и в горе, кои в точке сведены к абсолюту малости. Потому, что точкой мы подчёркиваем то, что Бог есть и в Боге нет зла и горя (или их величина равна нолю в точке), а отсутствие горя является счастьем и радостью. (От сюда гармонично вытекает понятие о практике Освобождения Древней Индии.) История без жертв не пишется, а потому у Бога истории нет, ибо Он просто есть и Ему нечего искупать для Своей вечности. С другой же стороны, мир, не смотря на своё злое – не разрозненный хаос, а структура, коя несёт в себе выражение Божественного, происходящего в абсолютно малой величине. Структура в любом её виде – частный случай хаоса и Бог не покушается на природу хаоса, а просто преобразует его в красивейшие формы, естественные для счастья и добра. То есть всё же несёт, но без покушения на свою природу (это очень важное замечание для нас, желающих подняться на высоты аскезы, ибо только молитвенной радостью можно туда взойти, но никак не усилием воли и духа). Перед нами ещё одна форма бытия во Царствии Небесном. Да, это только лишь дно Райских Обителей, но всё равно оная есть составляющая часть, то есть принадлежит и целостно, территориально относится к Раю. Как форма жизни, живёт по законам Царства Небесного и следует за Ним. Перед нами ключевой момент, в коем видно соотношение миров.
Так вот, умалить себя, выбросив всё то, что не является точкой Божественного присутствия – это стать началом для великого – это и есть образ не только зачатия новой жизни, но и схематика покаяния и смирения (эти два слова являются смысловыми синонимами и употреблялись для выражения священных идей). На понятийном языке древних сие выражено с помощью заупокойных культов
Умалить без вреда для себя, не утратив Своего могущества, способна только Божественная природа. Точно также человек, хоть и ничтожен по отношению ко всей Вселенной, но, не смотря на это, способен изменить мир и достать до самого дальнего космоса. Покаянием вместить в себя всё. В кургане сия мысль прослеживается: чтобы стать великим и вечным надо низложить самого себя, сказать себе самому только Божью правду. Человек, когда слышит её, осознает многое. Ибо низложению в нас поддаётся все, кроме Божественного. Что это значит? Это значит, что топчи и низлагай всё, а Божественное растоптать не сможешь – оное всегда останется и очищенное скажет Своё Слово миру. Не этот ли образ подобия с человеком виден во флоре и фауне. Цветок после того, как отцвёл, самоумоляет себя и, приняв образ семени, разрушает прежнее место плодоножки и падает в почву.
Тоже самое в молитве, когда человек обращается к Богу, направляет своё внимание на Него, то, как отживший своё цветок, всё куда-то исчезает, весь мир становится прозрачным и призрачным. Посреди Вселенной перед нами остаётся только Он, только единство душ, человека с Ним. Всё в природе человека имеет сообразность именно этому самому изначальному первопринципу бытия, в коем есть только беседующие личности и речь между ними, коя видится нам Вселенной.
То же самое наше зрение воспринимает мир и замечает только Божественное. То же самое наша пищеварительная система разрушает продукт, то есть разрушает то, что поддаётся разрушению. Но остаётся только Божественное, то есть то, что разрушению не поддаётся – энергия переходит из одного состояния в другое согласно Закону Сохранения, остается в теле человека. Такой же образ раскаяния несёт в себе разум, ибо из окружающего мира вычленяет только то, что оказывается сопряжённым молитвенному делу души. Перед нами один и тот же образ богообщения: молитва, поиск Истины, приём пищи, зрение. Всякое дыхание хвалит Господа по одному и тому же принципу самовыражения – покаяниия.
У каждой религиозной традиции сложился свой понятийный язык, с помощью коего этот принцип непобедимости выражен. Кстати, именно этим живёт ученый, который вроде бы променял общее и прекрасное на какую-то ограниченную частность, то есть «крысиную возню» поисков Истины во внутреннем мире материи, погрузился в частное – в сферу ничтожества микрочастиц ядерной физики. Он в прообразе того, что заложено в замысел кургана, умалив себя в поиске до ничтожества частного случая, лезет в центры Земли, чтобы обрести многое.
Итак, рассуждая понятийным языком людей того времени, способов достичь центра кургана много и только один из них своей оптимальной минимальностью затрат наиболее подходит под естество физиологии – идти по узкому проложенному лазу. Начнем обсуждение с этого. Но для начала разберём природу нашего естества.
Ранее уже сказано о том, что такое природа человека, а именно мы говорили о том, что оная есть победоносное торжество. Сама природа всякого живого – победа, торжество над смертью (или ещё одно имя счастья).
На примере, приведённом в предыдущей главе, где речь идет о равновесии вертикально стоящей палки, наглядно выражена суть жизни. Мы её стараемся удерживать в положении стоя, но нам сие не удаётся – оная, из-за действия сил притяжения, постоянно падает. Вопрос, почему? Ответов много, но применительно к теме обсуждения нам интересен только этот: потому что оная мёртвая. А всё живое подчиняется иным законам. Ведь наше здоровье из состояния равновесия пытается вывести все вокруг, но живое, в отличие от мертвого, сопротивляется и восстанавливает стабильность. Говоря образно, «живая палка вновь принимает равновесное состояние вертикали и оная уже не подчиняется законам математики и физики – не предсказуема».
Да, на наше здоровье постоянно что-то покушается: погода, вирусы и опасности. Но организм стойко побеждает всё это. Это против логики вещей. Казалось бы, зачем бороться, если гораздо легче расслабиться. Но тогда не будет победы, нет подобия Богу, ибо Он Победитель. А это есть конечная цель всего, что окружает нас. И всё, только поэтому. Казалось бы, разумнее, экономичнее передвигаться ползая, как змей или хотя бы бегать на четырех точках (как конь или пёс), но тогда нет прежней остроты борения и победы нём в торжестве над собой. Нет победы, то душа туда не стремится – эволюция туда не пошла, ибо нет жизни вне торжества в борении себя. Душа туда не хочет идти и не идёт. А так как душа туда не идёт, то и эволюция в этом направлении не движется. Или почему бы не ездить на авто, ведь так выгоднее и лучше. Но тогда нет должной остроты борения с собой и победы в ней. (Тупиковая ветвь.) Или почему бы не стоять на широких ступнях, ведь по логике вещей так выгоднее, безопаснее. Но так нет остроты борения и победы над собой. Поэтому эволюция жизни опять в этом направлении не движется, а движется в сторону усиления борения через уменьшение устойчивости. Или же почему на голове нет рогов, ведь так легче одержать победу, но тогда нет победы над собой. В борении за жизнь можно повредить здоровью другого существа, а это скорбь душе. А скорбеть душа не хочет, а потому у человека нет рогов или тому подобного. Или почему бы не уехать в Крым и жить там в усладах и тепле – нет победы над собой в аскезе. Этот момент ясно осознал праотец Авраам. Жизнь – это не логика вещей, а для движущейся души торжество в борении и её надо содержать в чистоте. С нами Бог и люди сие не создают, а обнаруживают, но у каждого много грязи, а потому побеждает тот, кого душа чище (Бог со всеми). Тот, кто сильнее чистит свою душу, у кого духовная баня сильнее – тот и более непобедимый. Так вот, если мы посмотрим на организм человека, то увидим, что эволюция в своём жесточайшем естественном отборе формирует как раз победное торжество живого и чистоту счастья в ней. Человек – образ естества души в самом чистом виде. Все в нашем теле заточено на плодотворную работу мозга и ясность ума: от головы вычленяется туловище и, сохраняя связь во всей прежней полноте, только отводится на безопасное для ясности ума расстояние – это такой карантин. Так в продолжающемся эволюционном становлении процессы жизнедеятельности всё менее и менее оказывают негативное влияние на работу мозга. Поэтому душе быть в земных условиях со временем становится комфортнее. Вот такое стояние нашей телесности.
Камень, выпущенный из рук, летит вниз и подчиняется законам мертвой механики. Птица, кою выпустили из рук – куда она летит, знает только она. Почему? Да только потому, что надо торжествовать над смертью и всё. Нет иных причин, нет иных выгод или чего-то ещё. И потому птица летит по своим нужным ей планам любящей души. Или только живая рыба течет против течения только для одного – оставить потомство в истоках. (Возможно, что человечество ищет Начало начал в науках именно для этих же целей, даже не осознавая сие.)
Или есть ли у счастья стимул? Нет его. Оное просто есть без каких-либо на то причин, закономерностей или вне логики. Почему? Потому, что так душе счастливее и всё. Вот и все аргументы. Бог есть посреди небытия и творит мир из ничего только потому, что так счастливее и больше любви, и радости торжества ради самого торжества (не этому ли радуемся мы). Просто так меньше всего логики. Есть радость для души – так будет. Такому пониманию сильнее радость у младенца и он без всякого охотнее сие принимает за Истину. А этого основания достаточно, чтобы принять сказанное Истиной. Весь научный мир пришёл в тупик. Такова жизнь – оная торжествует над смертью и ломает её законы, оная есть природа победы. Для живой души нет смерти, оная везде видит жизнь. Живая душа во всём видит жизнь – это важно сказать.
Можно контролировать себя настолько, насколько имеешь живучесть. Очень просто. Если видишь перед собой дерево, то будешь в дереве. А если видишь проём между деревьев, то проедешь мимо деревьев. Очень важно следить за своими мыслями, ибо каждый из нас мыслит то, что он видит из своего будущего. Если душа живая, то во всём видит пути жизни в прообразе Пасхи Христовой – видит проём между деревьев и идёт мимо смерти. Для неё всё вокруг царство жизни, даже в аду видит пути вечности. И наоборот, для мертвой души даже в раю путей жизни нет. В деле выживания важно видеть путь даже там, где его нет. Вот почему надо верить в то, что Христос воскрес, ибо все самые серьёзные и правдивые критики и доказательства иного, по сути, приведут куда угодно, но только не мимо опасности столкновения (в конце концов скатываются до нацизма). Видеть в грешнике святого – это тоже из этой оперы. Верить в то, что будешь жить в бою – это тоже из этой оперы. Ведь везде межличностное общение. Видеть в грешнике то, за что его терпит Бог – это видеть в бою те пути, кои приносят победу. И беседа с грешником и поединок в неравном противостоянии – одна и та же природа торжества в борении. И так далее в бесконечных пересказах об одном и том же. Справедливость – это хорошо, но нам нужно будущее наше. Видеть смерть – быть в аду, даже если вокруг рай. Видеть жизнь – быть в раю, даже если вокруг ад.
Так вот видеть во Христе именно Спасителя воскресшего, принимать на веру именно такой Путь Его, каким нам представляют апостолы – это отличительная победоносная черта именно людей из Руси, кои в постоянном стоянии перед смертью в условиях суровой зимы и климата. Видеть путь жизни, это значит верить, что Он воскрес и вознёсся на Небо в том теле, какое имеют они. То есть для тех славян он не стал масоном и христиане не людоеды, и они не кто-то иной со странностями. А именно то самое, о чем сказано прямым текстом в Евангелии. Этих форм ересей в Средиземноморье возникло великое множество, но только не на Руси. Русь молчит в полноте восприятия Христовых Таинств. Вот откуда это молчание Руси, о котором идут споры в среде богословов. Ведь чтобы разрабатывать богословскую мысль, нужна полемика на просторах теизма, а чтобы была полемика нужны сообщества, кои имеют отклонения от нормы жизни. Ибо им надо узаконить своё греховное пристрастие в новых реалиях и, чтобы им противостоять, нужны опровержения, нужна мысль. Вот задумайтесь только … чем они похваляются. Но пишу это не для того, чтобы крикнуть: «Мы русские – с нами Бог». Это предостережение всем тем, кто «пялит» свой взор на Запад (а русским вернуться к постоянному покаянию). Изменив самим себе, мы предали всех тех, кто шёл за нами следом. Они шли, но медленно, а потому предстают перед нами как враги. Но они шли! Отсюда же такое извращенное понимание о месте научного прогресса. К примеру, то, как научный прогресс адаптировался в национальной культуре до прихода к власти М.С.Горбачёва – это опыт мирового значения. Именно мы, своими «сопереживаниями» к англосаксам, симпатиями к ним и «сговорчивостью» с ними (там, где быть сговорчивым нельзя)… вот этим всем братанием с ними их же мы и предали. Ведь их философия, кою называют великим наследием цивилизации – в общем плане «крысиная возня с возможностью стать человечной», как основание «мысленного ига Европы» (по меткому слову Льва Тихомирова), благодаря чему они так и остались карликовыми государствами с аппетитами монстров. Важно, чтобы как можно больше выходило людей по своей воле на «стартовую линию» на «беговой дистанции к Богу» через возрастание в аскезе по тем правилам аскетического подвига, кои наработало человечество. Первые из них, всегда будут своими всем сразу, ибо таково условие победы над собой в аскетическом деле. Бог нацистов к Себе не подпускает близко. Только в карантине держит их.
Именно эту тенденцию торжествовать над собой в борении мы видим в невозможном – в самом Вознесении Христа в Пятидесятницу. Сын Божий отведав рыбу и хлеб, начал подниматься на Небо. То, как это произошло не вообразимо, не поддается научному анализу, зато есть победа или так радостнее для души. Именно поэтому только так и было. Спаситель Вознесением на Небо во плоти указал нам принцип или схему формирования эволюции и образ пути совершенствования, а именно конечный «пункт прибытия» эволюции, в коем человечество именно таким же образом, только Благодатью Духа Святого должно подняться на Небо вслед за Ним. Почему? Потому, что в данном случае такой образ спасения самый невероятный, зато есть победа и торжество над законами физики и математики. Так душе счастливее сообразно Сотворению мира, только поэтому так должно быть. А раз есть победа, то эволюция пойдёт именно этим маршрутом. Так будет с человечеством. В святом Вознесении заложен образ маршрута эволюции жизни человечества. Примечательно другое Вселенная пойдёт следом за человечеством и, скорее всего, научная революция – это как раз то самое шествие Вселенной на Небо вслед за человеком, ибо, в противном случае, Вселенная бы свои тайны человеку не открывала. Такое возможно, если научный прогресс будет как нож в руке во время рабочего процесса. Нам же пока предложено иметь нож в спине, ибо научный прогресс удобствами уничижает само борение себя и торжество человека над собой в аскезе уходит вслед за ним.
Примечательно, первый паровоз создан на Урале и в нашем же Нижнем Тагиле изобретён первый в мире велосипед. Перед нами зарождение и образец того, как наука и аскеза (в деле стояния над самим собой) гармонично дополняют друг друга. Велосипед и паровоз не умаляют аскетический подвиг, а делают его более комфортным. Заставляют думать не отвлекаясь от молитвы.
Исходя из сказанного следует, что это торжество не такое совсем, каким оное представляется многим – не через уничтожение всего того, что нас выводит из состояния равновесия, а именно через восстановление прежнего обличия победителя. Заметили? Два варианта решения проблем: уничтожить всё то, что покушается на наше больное тело; уничтожить себя (болезнь), чтобы восстановить или выздороветь нашему телу. Можно иначе сказать, убрать все то, что встречается на пути пьяного автолюбителя. А может лучше, пьяному просто протрезветь и объезжать препятствия. Два подхода решения задачи и эволюция жизни с её жесточайшим естественным отбором отдала приоритет именно второй – покаяние и выздоровление. И вот тут таится переломный момент в истории людей, ибо теперь предложено не драться с врагами и не заниматься их поиском (сказка А.С.Пушкина «Золотой петушок»), жить не для столкновения с врагом, а измениться самому и жить для того, чтобы с врагом стать братом. Умереть для вражды и ожить для любви счастья окружения, и искать счастья ближнему, и идти туда, как раз, где нет войны. Либо идти на войну, чтобы сеять радость жизни там и видеть путь в этом топком болоте боевых действий.
