Евгений Анатольевич Небольсин
О вере славян. Научное эссе
Отсюда наука аскетика. Аскетизм – это никак не истязания плоти, а способ или путь жизни в радости Царства Небесного уже на Земле по силам физическим.
Если кто-то захочет попробовать это практиковать, то дам совет. Дело всё в том, что во время физического труда необходимо как можно сильнее "спрятаться" в Боге. Это как в гироскопе. Рабочее состояние гироскопа – вращение маховика с высочайшей скоростью. Несколько тысяч оборотов минуту. Так вот стабильность его работы возможна только при одном условии, если центр тяжести маховика идеально точно отцентрирован с осью вращения, то есть нужно чтобы центр масс вращающейся болванки как можно лучше спрятался в самой оси вращения. Если же появляется хоть малый крен или хоть мизерное отклонение центра тяжести массы маховика от оси его вращения, то тут же вся система разрушается, причем с очень страшными последствиями. Точно также с человеком, который работает физически и пытается найти в себе Бога, чтобы во время труда войти к Нему и быть в Нём. Ведь только во время труда можно Его видеть и сообразоваться с Ним процессом. Если смог уподобиться Ему, то есть если «точно попал», то будешь получать высшую радость, а если не попал, то получишь травму психики. Тут либо пан, либо пропал. Но такова жизнь, что всё в ней безальтернативность счастью. Также как дерево должно тянуться только вверх, к небу, как и всё остальное. Важно, чтобы труд был нудным и монотонным, ибо в нём цикличность. Важно и другое, чтобы рядом были по-настоящему любимые дети и любящая жена, ибо можно получить “передоз”. Ведь человек в этом состоянии легко может перейти границу, за пределами коей возврата нет, ибо здоровье не восстановишь.
Они, любящие нас, будят своими просьбами, отвлекают и это спасает. Наше спасение в том, что женщина слаба, а спасение матери в том, что дети слабы. Как видим, так как слабость оказывается востребована и возникла в эволюции, как необходимость для поддержания живучести в жесточайшем естественном отборе. Мы увидим ниже, что слабость – это иное имя лени. И, если оказывается на естественном месте для счастья и радости Царства Небесного, то становится силой и условием спасения, причем сформировавшаяся в процессе эволюции в течение всей истории мира. На не естественном для Царства Небесного месте, становится злом. Это говорит о том, что естественной радостью и экстазом в самых высших проявлениях является только данный образ бытия всего живого во Царстве Небесном уже при жизни земной. Что-то альтернативное ушло в небытие и мы ничего об этом не знаем.
Так-то следуя этому правилу можно подняться до великих высот. Постепенно. Пример с великим Кубинским боксёром Стивенсоном. Он как-то проболтался и сказал рецепт своего успеха, что получает от тренировочного процесса высшие наслаждения. А у него ритм тренировок и интенсивность на самом высшем из всех возможных уровне (во время самого поединка за золото мира величайший боксер отдыхает от своих тренировок). Правильно "отцентрировал свой центр тяжести" и постепенно, чтобы не расплескать чашу счастья очень медленно и без спешки поднялся до высот.
Теперь важно выслушать и другой совет. Всё надо делать радостью. Это значит, что если вам лень, то надо сделать столько движений, чтобы ваша лень не заметила посягательств. Надо «пройти мимо неё». В следующие разы вновь и вновь также. Организм Ваш запомнил форму нагрузки и “подготовится”. Потом вы вдруг поймете, что можете сделать чуть больше. И сделайте чуточку больше без усилий. В пределах безмятежности лени надо наращивать нагрузку и подняться до самых высоких вершин, даже более высоких, чем тренировочный процесс величайшего чемпиона Стивенсона. В свою лень надо вместить тем самым всю вселенную и не тронуть её, ленность. Древний с ленью не боролся, ибо понятие лени для него являлось священным началом начал и образом мироздания. Он не боролся, а давал возможность ей оказаться в естественном для счастья и трудовой радости месте. (Это важно знать даже тем, кто болен онкологией и вообще любыми болезнями.) Вселенная – это слово одного из многих древних направлений, сформировавшегося в пределах древней веры славян: "всё"+"лень". Солнце: это "сие"+"лени"+"центр". Цель: это "сие"+"лень"="сель". И так далее. Но всё указывает на практику древних славян, а именно на их медитацию во время тяжелого изнурительного физического труда. Отвесную стену брать нельзя, но только в обход по пологому склону, чтобы даже дитя не всхлипнуло, по верному слову Ф.М.Достоевского
Таков наглядно представленный схематизм подвига освобождения души от зла, а теперь идите и радуйтесь
Обоснование сказанному
Вселенная.
Всё. Одно слово и изложение всех самых продвинутых доктрин сразу закончилось. Но, если мы оставим имя Истины в таком вот виде, то такая пища для ума останется трудно усваиваемой. Как теперь через эту точку видеть мир? И, главное, как его видел древний славянин, ясно говорящий? Слово «Вселенная» состоит из двух слов: «всё» и «лень». Всё есть лень. И этим задается принцип, то есть образ мировосприятия в контексте борения души с самим собой. Сие понятно каждому, ибо каждый сталкивается с этим постоянно, а потому о чём то ином ясно говорящий даже не ведёт речь. Это наделенная определенным спектром свойств призма, через которую северный человек смотрит на окружающее бытие и, с помощью её, вычленяет в нём всякую сообразность ей и себе. Казалось бы для северных условий выживания о такой космогонии не может быть и речи. Но, на самом деле, это не так – да, может. Всё вокруг климатический ад, но ценностью для души остается только покой и ровное настроение, собранность духа с ясностью ума. Ведь в пределах всего сказанного возможно комфортное межличностное общение. Состояние покоя в состоянии готовности ума войти в отношения. И вот на горизонте появляется личность, далее, мироздание пропадает из поля зрения и между людьми возникает непосредственная связь в беседе.
К примеру, надо заметить, что приходится свои вопросы повторять дважды и более при встрече. Почему? Да потому, что должны быть выполнены все перечисленные условия для возможности быть в общении людей. И спокойствие, мир – одно из них в обязательном порядке, ну а потом уже сосредоточенное внимание друг другу, и далее уже вникнуть в смысл нашей речи. Нужна полнота Божественного присутствия, чтобы личности понимали друг друга. Сие мимолетно возникнуть не может. То есть надо отключиться от мира и оказаться в одной вселенной отвлекающей нас личности.
Древний назвал мироздание именем, которое точно характеризует мир межличностного общения. Безмятежность того самого изначального первообраза – это сфера, вне коей молитва Богу звучать не может. Лень предстает самым желанным и радостным оттенком сущности природы человека. Ныне бы слово “Вселенная” звучало бы так «Всё есть Царство Небесное» (наша практика “медитации” во время физических нагрузок преследует достижение именно этой цели). Иными словами древние Царство Небесное называли словом «Лень» (скорее всего практику “медиации” они тоже так называли). Отсюда столько много слов, смысловых синонимов, привязанных смыслом с этим понятием древних: лень, селение, солнце, вселенная, население, голень, колено, лоно, пленение, пелена, поклонение, правление, явление, направление, заземление, стремление, цель, цельность, целый, целесообразный.) Для древних весь мир – это, в первую очередь, счастье Первозданного Рая – главная мысль космогонии древних славян. Всё есть счастье, в коем лень – его составная, какое-то звено между-между Высшим миром и низшим! Только счастьем все имеет вечность и вечную устойчивость, вечную стойкость. Всё имеет бытие только в одном случае – имеет бытие только как счастье во всех вариациях земного выражения. Остается только создать учение, в коем каждая микрона мироздания как-то уникально вписывается в естество радости бытия. И сам человек должен как-то вписаться в законы порядка счастья и радости Царства Небесного, то есть все должно стать целесообразным (в смысле “сей лени образ” = “це”+”лень”+”образ”, то есть если мы “лень” заменим словом “берег”, а именно “пустотой” то смысл не поменяется и будет звучать так: всё должно иметь и отражать образ пустоты.) Как же лень может вписываться в естество радости бытия Царства Небесного, если в наших представлениях лень – это зло.
Для начала напомним, что такое зло, если исходить из данного понимания о мире. Дело всё в том, что радость определяется еще и естественным для радости порядком вещей. Зла, как такового нет, но есть нарушение счастливого порядка устройства мира, при коем счастье одних покушается на радость других.
Кружка валяется на полу. Это не порядок, то есть зло. Но сама кружка злом не является. Её надо поднять, помыть и поставить на место. Зло себя исчерпало, прекратило своё бытие. То есть лень является злом, если не на своем месте. А если в естественном для счастья порядке вещей, то лень находится на своем месте.
Иными словами, если нечто оказалось там, где оное для вселенной инородно, то возникшее положение есть зло, а потому злом становится все то, что не на своем месте. Если это нечто поставить на естественное счастью положение в структуре бытия, то миру счастья такой порядок вещей становится уже естественным, не инородным. Счастьем возникшая реалия становится устойчивой и не разрушается, оказывается нормой и естеством радости. Сам по себе мир несчастья инороден Вселенной, а потому тут же отторгается самой природой бытия. Отторгается также, как отторгается всякое неподоие пустоте и неподобие всем её косвенным выражениям (не подобие окружности, прямой, равновесию и так далее, но об этом ниже по тексту).
Инородство пространству выделяет себя из пустоты и мы видим его как несчастье. Оное временное и потому тут же разрушается, а потому предстает перед нами процессом распада. И вот тут очень своевременным будет опять напомнить определение о природе познания. Почему?
Дело в том, что яблоко, если цельное, то не выделяет сока и потому для нашей чувственной природы предстает пустотой, его нет. Яблоко не опознано, а потому его нет (хотя оное есть). Сия упрощенная схема природы познания раскрывает нам наиболее упрощенно и наглядно сложные процессы познания в любых форматах и сферах бытия, а потому смело переиначим так, чтобы сие было адаптировано к нашей теме обсуждения: не опознано потому, что целое или цельное, живое. Космический межзвездный вакуум – пустота потому, что это “тело живого яблока” (повторюсь, что к пустоте можно причислить любую форму жизни). Теперь для научного открытия сделаем перевод слова “цель”: “сие лень”. (Местоимение “сие” на некоторых современных славянских языках звучит до сих пор так “це”: ”сие”=”це”). Целью нашей жизни является достижение цельности или целого, или достижение лени. А как же быть, ведь лень – это зло? Ах да, злом оное является, когда не на своем месте. А где место лени?
Перед нами постепенно вырисовывается мощная религиозная доктрина. Бесконечная пустота предстает цельностью живого организма. Такого мы не видим ни в одном религиозном течении даже современного мира, а у тех людей есть. При этом русский язык предстает перед нами священным текстом, ибо слова, коими мы пользуемся в обыденности, когда-то имели сакральный смысл, символами космогонии.
Вернёмся опять к примеру с неким, упавшим в воду. Сначала он был в лени, когда стоял на берегу. А потом попав в глубокую воду, ему необходимо делать определенные движения руками и ногами, чтобы как прежде голова видела бы Солнце, имела бы возможность вдыхать свежий воздух и как прежде быть в общении с теми, кто на берегу или тоже держится на поверхности глубокой воды. То есть лень так и осталась условием жизни, но несколько сузила область проявления – теперь должна быть сферой бытия головы. Наука нам говорит тоже самое, что голова – это наш организм, а само тело с руками и ногами – это только лишь члены тела, помогающие голове быть в лени. Иными словами, если лень на своем месте, то в данном случае речь идет только о голове, которая должна быть всегда в состоянии покоя. Это нормальный порядок вещей. Что-то иное, что-то альтернативное будет разрушено.
То, что не является ленью, то есть Вселенной, то разрушается.
Теперь рассмотрим вопрос о лени с иной стороны. Мы установили, что древний славянин лень не воспринимает как негатив. А поэтому он ищет естественное место ему для счастья. То есть теперь ставит отторженный или отвергнутый камень во главу угла и доводит этот негатив до полноты Божественного выражения. (То есть не разбивает упавшую кружку на пол, а ищет способ поднять её, помыть и поставить на место.) Не отвергает этот негатив, а ставит во главу угла и этим побеждает лень. Негативом лень предстает уже для поврежденного грехом нашего сознания. Для нас это важно, ибо лень, как не покорённая вершина, оказывается тем камнем преткновения. Оная становится вершиной, кою приходится не разрушать, а покорять каждому из нас. И каждый раз понимаем, что вершину мы эту так и не взяли, ибо можно было сделать больше.
Всё, на этом космогония древних заканчивается и начинаются попытки адаптировать эту идею во всех сферах функционала. В принципе здесь выражена вся структура древней религии народов Севера.
Жизнь во все времена и во всех уголках мира имеет одно естество, а потому то, что буду тут утверждать – это шаблон, адаптированный под русскую специфику. Но очертания оного легко распознаются и во всех других религиозных традициях, имевших место до Рождества Христова. Есть желание начать исследования и в татарском эпосе, ибо татары оказались в ещё большей естественной изоляции от цивилизованного мира, чем русские, а потому древность в их языке сохранилась лучше. Да и вообще полезно будет вести исследования национального богомыслия в каждом народе мира. Вот образец-схема перед вами – вперёд. Мы русские должны нести победу души над грехом во всех народах
Кроме личностей в этом мире нет ничего, ибо видимый мир – это то, чем является межличностная речь, процесс беседы. Всё вокруг есть личности и то, что их связывает между собой, межличностная речь. Межличностные отношения – это есть самая естественная кондиция жизни, коя у славян обрела самую высокую динамику выражения – Коловрат. Перед нами образец для подражания. Это ориентир для достижения цели.
Это тот самый вход в лабиринт бытия, через который вошло человечество в данную привычную нам реальность и теперь уже ищет выход обратно через этот же вход. Учёный – не исключение. Своим поиском ищет тоже самое, если находит какие-то грани, свойственные лучшей близости к входу, то кричит от радости, ибо это ему уже знакомо. Он носит это в себе самом, в своей приоде.
Остается дать этому понятию самые различные имена и сказать слово о счастье на понятийном, соответствующем каждому имени специфическом языке самых различных теорий (в том же числе на языке самых современных научных открытий). Грехопадение для древнего – это ещё не катастрофа, а объем работы, ещё один посыл, который как-то надо примирить с полнотой исповеди Бога в природных границах, обусловленных грехопадением. А примирить можно лишь одним способом – довести до полноты Божественного выражения – подобие в образе Коловрата. Появляется ещё одно направление богомыслия, естественно вписывающееся в воспаленное грехом естество. То есть грехопадение – это появление посылов нового понятийного языка, на котором надо произнести всю полноту исповеди о Творце. Для древнего сие не является новым. Такое положение дел возникает постоянно, ибо такова жизнь. И древний работает, отвечает на каждый возникший вопрос новым свидетельством о Творце и открывает новый путь к Нему, к Его Вершине вершин по удобному склону. Этим большим количеством путей осмысления, созданием нескольких богословских направлений древний устраивает как бы сети для заблудших, чтобы привести всех к Единому, вернуть к естественной простоте изложения Истины без посылов.
Пророк Моисей иначе решает этот вопрос. Ему нужны верные люди прямо сейчас, а не в далёком будущем.
Речь идёт о том, что надо убить неверного. Это самая древняя установка во всех народах мира. Так или иначе все религии мира призваны решить эту задачу. (Мы имеем дело со множеством вариаций выражения именно её.) Сие утверждение имеет двойственность. «Убить неверного» для славян – это не физическое истребление, а вразумление добрым словом и человечностью в отношениях. Неверный становится верным – и всё. Вот для чего столь ветвистый контент богословия. Отсюда и человечность.
Оная важна для того, чтобы расположить его к себе и подготовить для важной беседы. Надо вникнуть в его образ мышления, проникнуть в глубину заблуждения, снизойти до самого дна падения и потом указать выход или провести к Нему, или привести к сообразности Богу на данном языке возникших при воспалении грехом посылов, то есть на его понятийном языке сказать важное – привести к покаянию.
Этот опыт обязательно будет зафиксирован, как откровение. Так рождалась какая-то новая доктрина-течение в пределах религиозной системы древних славян. Да, будет много их, но все они окажутся в пределах откровения о Творце. И ведь интересно именно то, что древняя вера славян поднимает самый болезненный вопрос: лень, присущая каждому из нас либо становится источником счастья, либо активатором мучений. Как уже сказал, много можно говорить всякого, но в конечном счете каждый из нас оказывается в противостоянии один на один именно с этим препоном – лень не на своём месте. Потому и противостоим лени (только потому, что оная оказалась не на естественном для межличностных отношений месте). И древняя славянская традиция предлагает не убивать в себе лень, как порок грехопадения, а довести до полноты исповеди Божественного и, тем самым, перенести её на естественное для счастья место. Более того, древняя вера славян выводит в ранг священного эту лень, но при одном условии лень становится священным – оная на своем месте, естественном для мироздания и счастья жизни в нём (причем речь идёт о трудовом счастье, причём для славян и для Православия это счастье трудовое во Царстве Небесном остается той же природы, как и на Земле. Мы входим во Царство Небесное в естественном подобии Ему. То есть святые там на Небе остаются теми же проводниками Энергий Божьих какими они были на земле перед смертью). Надо заметить, что этот вопрос поднимает народ, которому присуща высокая динамика физического труда без выходных и без отпусков. Хотя бы по этой причине нам интересен опыт древних.
К сказанному остается только сделать комментарии.
Структура мироздания.
В общем понимании этого вопроса можно уверенно очертить контур одного и единого, и общего первообраза из коего вышли все формы исповеди о Боге и потому сохранили подобие Ему в самых разнообразных вариациях (подобное порождает только своё подобие). Этот момент хорошо выражен в славянской космогонии, в основании коей лежит это общее для верований других народов. Поэтому для ясности обсуждения этого вопроса нарисуем именно этот общий для всех его силуэт на русском языке, понятиями древних русин. Не хочу ущемлять ни один народ России, но я с детства говорю на этом языке и потому слышу в нём оттенки, указующие на то, что это не речь двух бабусь на рынке, а останцы самых настоящих священных текстов.
Долго думал о том, как преподнести материал и, чтобы максимально упростить восприятие главной мысли и решил пойти с конца. С той высоты, на кою должны подняться, чтобы через призму этого возвышения видеть весь путь следования мысли, как на ладони. Просто с этой высокой позиции победоносного решения вопроса видна осмысленность каждого эпизода жизни, видна структурность и умозрительность каждого элемента подготовки к восхождению на Вершину вершин. Да и вообще всякое созерцание на бытие – начало межличностных отношений, а это всегда высота Вершины.
Точно также Священное Писание необходимо изучать с высоты святого Евангелия. Только в этом случае мы видим, как на ладони, родственные оттенки-звоночки всего того, что случится на Голгофе Христовой. Заметна также осмысленность того или иного ветхозаветного события.
А потому скажу сразу, что Основа основ миробытия несёт в себе прообраз природы самого человека – все сослужит мозгу в его единении с Богом. Ближе всего к небу находится голова, потом сердце, потом желудок и его пищеварительные ценности. А потом уже идут органы мочеполовой системы. Перед нами субординация ценностей. Но, не смотря на очередность субординации, (для жизни во всей полноте) всё имеет жизнеутверждающее значение. И в то же время всё имеет живительное значение только лишь при одном условии, если пребывает в этой естественной себе и свойственной себе сообразности Богу, а также субординации, когда каждая сфера с её набором приоритетов и значений находится в этой естественной сообразности Богу для радости бытия субординации приоритетов. Вне этой субординации в прообразе озвученной приоритетной последовательности близости к Небу, всё теряет смысл. Как и любая из всех самая низшая природа в человеке значима (как днище корабля плывущего в море) в деле живучести, но только на своем естественном для живой радости месте. И также естественным образом сообразуется с Высшим Бытием согласно своей природной специфике. И, не смотря на свою наибольшую удалённость от Творца, имеет специфическую свойственную себе сообразность Ему и поэтому остаётся составляющей частью полноты Царства Небесного, столь важной для живучести в конкретной ситуации.
Да, жизнь возможна и без корпуса корабля, но только при других условиях: если человек оказался на суше. В каждой стихии сообразность Богу подчинена утверждению вечности в данных условиях – это такая видимая часть души, которая позволяет в данном виде и в данных условиях жить долго. Образ вечности в одних условиях не может утверждать живое в других. Если корабль оказался на берегу, то та его корабельная сообразность Богу не имеет значения для живучести, ибо для человек этот корпус – просто груда металла. В море же полнота Царства Небесного требует иного проявления полноты выражения Божественного. Человек на корабле тот же, каким он является на суше и другим ему быть нельзя. То есть корпус судна – это следующая “одежда” поверх той, что уже на теле. И без него, а именно без “нижнего белья”, корпус теряет смысл, как шуба поверх голого тела в морозный день, ибо нужно ещё и нижнее бельё. Это важно сказать, ибо в каждой реалии своя, свойственная ей, форма сообразности Творцу, благодаря коей единство личностей остаётся в безопасности. Ничто не должно отвлекать от общения друг с другом, ибо внимание не на Творце – уже начало и причина всякого отмирания. Сообразность Богу должна иметь место во всём, в каждой фибре бытия.
Приведу примеры. Пустота, как одно из имен покоя или постоянства – это ещё не единство личностей, но важное условие для возможности единения, при которой ничего не мешает личностям быть вместе – только лишь. Но единства ещё нет. Пустота – это важная сообразность Богу, в коей максимум комфортности для молитвы. Далее есть ещё и иная “телесная сообразность одежды” – это равновесие. Пусть в нашем случае речь идёт о равновесии в положении вертикали. Это тоже такой вот специфический образ пустоты, ибо нет затрат на восстановление равновесия и палка стоит не шелохнувшись. Если оная стоит вертикально и не движется, то выпадает из поля зрения законов кинематики, её нет. Оная, как заяц притаившийся в траве, не подает никаких признаков движения. Оная может для нас появиться “в деле” (”эн”+”эрго”), если столкнуть из положения равновесия. Далее сообразность в иных образах пустоты – формальности. То есть форма должна быть выражением пустоты, ибо при этом условии душа не отвлекается от Творца в общении с Ним. Это окружность или круг. Далее, если мы приведём колесо в состояние качения, то увидим, что колесо держит равновесие вертикали без поддержки её в таком положении. Это ещё одно концептуальное имя пустоты, обуславливающей чистоту богообщения, ибо в таком вот виде нет затрат на удержание в состоянии равновесия и на процесс качения. Алмаз максимально подобен пустоте, ибо он при механических воздействиях противостоит изменениям лучше, чем любая материя во Вселенной и более того, он подобен пустоте ещё и своей прозрачностью. И так далее.
Образ Царства Небесного имеет место быть даже в самой крайне низшей природе людей, благодаря чему даже самая низменная составляющая нашей человеческой природы оказывается частью Царства Небесного. Такова природа яркого переживания телесной радости. Да, это очень кратковременная реалия, но такова суть окружающей природы, в коей, если хоть раз за бесконечно долгие времена на бесконечно малую долю секунды проникнет Божий луч, то ради вот этого мгновения будет жить весь бесконечный мир со всеми его множествами звезд и галактик.
Нарушение порядка в естественном для Царства Небесного образе, в её торжестве жизни над смертью приносит боль, дискомфорт. Ведь личность отвлекается от беседы с Творцом. Этим отсутствием в счастье Божьем человек не счастлив, а потому несёт несчастье другим. Таков закон «подобное рождает своё же подобие». Если в днище его корабля пробоина – это нарушение образа Царства Небесного, свойственного данным условиям среды, из-за чего оный тонет. То есть нарушение Образа Его приводит к злу.
Человек отвлекается от Творца, обращает своё внимание не на Него, а на причину неполноты. В этом зло, причина всех вариаций проявления зла.
И вот тут нам представляется, что он сам по сути такой злой, а на деле, ему надо помочь залатать пробоину. Но сначала её надо найти в этом днище. И вот это делание есть самое тяжёлое. Сказанное есть иносказательность. Но как сие явлено в реальности.
У древних шумеров этот момент выражен тоже иносказательно. Богиня бесчинствует, творит много зла, несёт много горя миру и живёт где-то преисподней. И вот к ней спускается некто, ищет её, терпит самые страшные испытания и находит в преисподней. Там видит причину такого поведения её: оказывается, она беременная и у неё очень болезненные предродовые схватки. Должна вот-вот родить, но не может, мучается от того, что не может исполнить свой долг естественный для замысла Божьего и естественный для бытия в радости Царствия Небесного, а потому не может стать насельницей Оного. На самом деле оная не злая, но не может послужить Богу в замысле Его о ней. Из-за этого от неё много подлости и зла. Этот некто помогает ей разрешиться, чтобы дать новый толчок жизни. Зло побеждено.
В этой жизни нет чего-то иного, естественным образом несущего радость служения Богу сообразностью Ему, чем деторождение. Телесная сообразность Богу в том, что тело становится вечным благодаря деторождению. А потому древний говорит о том, что происходит в душе человека той формой миропонимания, коя нам наиболее понятна и близка, и более того это образ священный. Очень часто в раскопах древней цивилизации можно найти женскую фигурку с огромным выдающимся вперёд животом. При этом эту символ-статуэтку находят везде в мире – это понятийный язык, который понимают и в Месопотамии и в отдалённых районах Севера.
У славян эта же мысль звучит иначе, как общий для всех мифов древних народов архетип, представленный в “Сказке Царевна-лягушка”. Жена всегда предстает перед мужем в сонме недостатков. И вот соделать из неё царевну возможно только доброму мужу, который будет бороться за неё до конца. Принять её такой, какая оная есть и родить её для иной жизни во Царстве Небесном. Надо её найти. Точнее надо найти в глубинах её души какие-то инородности, противоестественные ей самой и окружающей Вселенной и помочь ей послужить Богу в замысле Его о ней. То есть надо надломить кончик иглы её Кощея Бессмертного. Это чревато большими искушениями и надо много терпеть, чтобы выйти на этот самый главный поединок своей жизни. Но та радость, которая приходит к человеку после этих побед останется с ним после смерти, ибо такова суть Царства Небесного, которое начинается уже здесь, при нашем земном бытии. Примерно такова история всего человечества. При этом следует обратить особое внимание на воспитание сыновей. Не важно куда попадёт стрела (в самом начале сказки «Царевна-лягушка»), важно то, как воспитаны дети.
Если отец семейства силен высотой святости жизни, то супруга и ребёнок его пойдут по следам отца. Из жабы он сможет сделать царевну. Каждый человек – это или «заколдованный принц», или «спящая красавица», в коих спит Божественное. Надо вскрыть в нём его природу Бога и дать Божественному раскрыться и самостоятельно выразиться в самоопределении вечности. Сим заполняется вся природа личности, включая Вселенную. Это и есть освобождение нации. Не завоевания, не покорение силой и принуждением, а активация Божественного, высшей грани человеческой природы.
Более наглядно сей момент виден в самой природе людей. О чём тут речь? Чем отличается человек от зверей? Когда на свет появляются щенята или котята, то первым делом они сразу же тянутся к сосцам родившей их. Если женщина рожает младенца, то первым делом оный смиряется со своей участью, но при этом зовет на помощь своим криком – первой речью на Земле. Он беспомощен и к своей матери подойти не сможет. Эта тенденция – суть человеческой природы: смирение перед своей участью и молитва. А Бог берёт такого человека на руки и в Своем образе недосягаемости делает недосягаемым и младенца. Этого достаточно. Таков царский путь. Если молодые любят друг друга, то всегда нужен третий, тот, который может благословить их на супружество и взять ответственность за них перед Богом. Не могут подойти друг к другу не потому, что они стеснительны, а по природе человеческой. Иными словами, решимость одного из них – это уже противоестественное самой природе личности. Послушание у старшего в семействе – это то, к чему должны вернуться люди русские, ибо соединить их судьбы может только третий, духовный авторитет, способный взять на себя ответственность за судьбу новой семьи. К сожалению, родители такие, кои могут, как в том кино «Формула любви», отдать свою дочь пришлому чужеземцу ради того, чтобы поправить свое здоровье, чтобы последние годы своей жизни ничем не болеть.
Ещё один распространённый архетип. Чудовище оказывается заколдованным принцем и чтобы снять с него заклятье, надо в нём увидеть и распознать самого себя. У ещё более древних этот момент выражен тоже иначе: на одном из рисунков наскальной живописи в голове мамонта изображен меленький человечек. Древний наблюдал за поведением этих гигантов. Он видел то, как они между собой ладят, как помогают друг другу, как вместе оберегают детёнышей. Этот дар видеть самого себя в животном – это любовь. Человек увидел самого себя и полюбил. Мир ответил человеку тем же. Любовь дала возможность древнему приручить, одомашнить и окультурить мир флоры и фауны. И теперь учёный во всём делает тоже самое – ищет самого себя в исследуемом материале, чтобы тоже также “приручить” уже материальный мир, привести его в движение в своем образе.
