Евгений Анатольевич Небольсин
О вере славян. Научное эссе
Ещё раз повторюсь, что всякое учение, каким бы крайне реакционным оное не было, в конце концов, сообразуется с чаяниями и интуицией любящего своих детей религиозного сердца отца и, через это пребывая в естественном сопряжении присовокупляет человека к миру Царства Небесного. Только в этом случае даже такое крайне реакционное учение имеет право на свое бытие, как ещё одна поддержка в воспитательном процессе, как ещё один вспомогательный инструмент-указатель путнику, столь нужный для назидания нового поколения людей. Только любящее сердце отца знает место науки в движении души человека к Богу. Все когда-либо возникшие течения мысли, в конечном счете, вливаются именно в это общее для всего мироздания русло, в коем отец, уверенный за будущее своего рода может без опаски передавать детям всю полноту преемственной ответственности.
Представьте себе, что отец оказался за решёткой в тюрьме. Он теперь не имеет возможности наставлять сына или дочь на путь истинный. И вот, он узнал благую весть, что он всё же способен помочь своим детям – может наставлять не словом, а Сущностно: он ради соединения с Богом поднимается в аскезе, он поднимается в святости жизни и этим тащит своих детей за собой к Небу. Детям Бог «закрывает уши и глаза на плохое». Чем духовно выше отец семейства, тем выше точка созерцания детей. Соответственно посылы, оказавшиеся в поле зрения этой духовной высоты, иные. Человек берёт в руки иные инструменты для достижения своих целей: не топор и нож, а слово Истины. И вот этот образ мышления становится естественным для чад такого отца. Там, где голова, там будет и хвост. Они тоже следуют за ним. Может быть, они не послушны, может быть они не обузданы и так далее, но, если отец не сдается и возрастанием утверждается в своей личной связи с Богом, идёт вперёд к Нему навстречу, то дети неизбежно пойдут за ним и займут свое место, и понесут свой крест.
Ребёнку свойственно все испробовать, но только для того, чтобы выработать иммунитет – это такая физиология человека. В младенчестве дети все тянут в рот. Организму нужно поднатореть в борьбе с вирусами. Точно также дети натареют в духовной брани, им всё интересно, а потому любопытство толкает их всюду. Но, если есть сильный стержень, то оный не даст стать рабом греха и инородное себе душа личности не принимает. Самое главное наследство – это святость родителей. Есть святость – дети пойдут следом за ними. Путей следования за отцом много и все они различны, но все они едины в одном – все они будут разными образами подъема к единой для всего и вся Высоте. То есть путь каждого станет одним из склонов этой Вершины, по которому его ребёнок совершает свой подъем. Направление вверх едино для всех, а склон подъема для всех разный.
Надо сказать, что если отец отпал от веры, отошёл от своей связи с Богом, то его требования подчиняться становятся самодурством. Он требует от ребёнка воспитания силы воли, третирует и растит дрессированного зверя. То, что он хорошо себя ведёт – ничего не значит, ибо как только клеть откроется, то зверь выйдет на свободу – нет сомнений. Беда в том, что он уже занял какое-то положение в обществе. К сожалению, таким было послевоенное время СССР. Вот откуда эта разворованная экономика комсомольцами и коммунистами.
Это и есть ещё один оттенок главной мысли содержания Книги книг. Эта идея является главной и для древних славян, а космогония вселенских мифов – это уже система указателей, исповедующих направление возвращения к Вершине, столь важного для отцовского сердца, сильно любящего детей своих. А если говорить точнее, то мифы – это иносказательное выражение того, что происходит в душе молитвенника, путь движения в аскезе. Только ради этого священного самоутверждения в торжестве в духовной брани родились эти мифы.
Как приняли Христианство на Руси, ведь троичность Бога трудно принять как единобожие? Древние видели в Боге Троице иное. Иисус Христос – Бог и Сын Божий только в одном случае, если Он несёт послушание у Отца Своего. Если послушания нет, то Он не имеет Божественности. Мир рушится. Это говорит и Сам Спаситель, что верующему все возможно: “Сдвинься гора и упади в море – так будет, если вера в сердце размером с горчичное зерно”. Об этом сказано в Исламе.
В Западной Церкви Бог Сын независимый и свободный, и равный Богу Отцу и Богу Духу Святому. Если мы акцентируем внимание на послушности Бога Сына и Бога Отца, то они акцентируют внимание на независимости. Хотя одно другое не исключает. Каждый волен быть свободным, но зачем акцентировать на этом внимание, не об этом надо говорить детям, ведь разрушается основа основ – послушание у старшего рода. То, что он свободен, дитя знает сам и без напоминаний ему.
Таков общий план веры древних, в пределы коего легко укладываются все самые сложные научные доктрины современности при одном условии, если оные не являются заблуждением.
И может быть этих слов уже достаточно для раскрытия основного смысла этих текстов в руках читателя. Можно сказать, что Вы прочли её. Повторюсь только, что древняя славянская традиция исповедует только покаяние, опираясь не только на исторический опыт выживания своего народа, но и на бесконечные формы исповеди о Боге в покаянии, кои несет нам сама природа физиологии и Вселенной.
Иначе бы мы не состоялись бы, как народ, как люди. Нельзя наследие древних огульно называть язычеством. Древнее учение – это такое древо, в котором есть свои плоды Богу. Это означает только одно: надо видеть плод и отделять его от всего растения. Сие было актуально не только ныне, но и в те далекие эпохи. Такова жизнь.
Подобное познается только своим подобием. Исходя из этого Закона жизни, Истина познается только Истиной. Истина имеет много имен, каждое из которых характерно только для какого-то одного оттенка её проявления в соответствующей сфере. Во-первых, Истина – это жизнь в самом чистом виде со множеством выражений во всех сферах бытия.
Нам актуально для освящения нашего вопроса пока только то, что Истина – это Вершина вершин. Чтобы познавать веру древних, нужно уже стоять на Вершине вершин. То есть уже надо быть максимально ближе к святости.
Итак, чтобы писать богословские доктрины, надо быть «другом парадоксов», необходимо уже жить в тяжёлых условиях, то есть стоять на Вершине вершин. Ибо оная одна во все времена и потому вид на мир под ногами во все прошедшие эпохи с неё открывался один и тот же.
Актуально подчеркнуть ещё один оттенок Истины. Что такое жизнь в самом чистом виде? Это стойкость в деле стояния против зла, эрекция. Это уже сообразность Голгофе Христовой. Человек, как полевой цветок, сопротивляется и дождю с градом, и ветру, и вредителям, и болезням. Это трудно, тяжело и опасно, ведь гораздо легче лежать и сдаться. Но человек хочет жить даже на Голгофе и сопротивляется, идёт на то, что более всего ему тяжело. Организм хочет быть здоровым, стойко переносить тяготы. То есть жизнь – это всегда прообраз Голгофы Христовой. А сама оная Голгофа, на которой был распят Христос – это образ жизни, естественный для Сына Божьего, но сия ноша тяжела непомерно для человека. Но, не смотря на то, что каждый берёт Крест по силам своим, жизнь имеет Божественное происхождение. Это означает, что всю полноту скорби никто не отменял, то есть перед нами стоит та же самая задача – восхождение на ту же Вершину Христову во всей той полноте, кою Он взял на Себя. Мы должны взять на себя тот же Крест, но только более соизмеримая с природными возможностями тела личности жить на Земле и в пределах радости ребёнка. Надо максимально растянуть этот подъем к Вершине и идти не по отвесной стене за Спасителем, а по склону с малым градусом наклона.
Вершина вершин одна и та же и человеку, чтобы познать Истину, надо быть Истиной, то есть быть вершиной, взойти и стоять на эту Вершину вершин. Только после этого мы сможем понять то, что русская речь, на самом деле, это система священных текстов.
Вершина вершин – это не просто возвышенность. Вершина вершин несёт в себе много граней, о коих следует говорить, ибо каждая из них – это путь для личности или направляющая его и ему к Богу. Это понятие несёт в себе множество составляющих.
Для большей ясности понимания есть необходимость изложить следующую мысль аллегориями. Все когда-либо созданные учения и научные доктрины имеют истинность в только в пределах своей доктрины, в рамках строго отведенной природно соответствующей для каждой области или сферы бытия. В каждой грани на её понятийном языке звучит свое уникальное и характерное этой области Вселенной имя Бога. В Нём и только в Нём все они, эти сферы и грани, едины (этот момент важен для физики и математики). Эти имена получает этот общий для всего и вся Центр единства. А разделены только свойственной себе спецификой исповеди о Нём. Так и каждое учение, каждая научная разработка также называет Бога уникально звучащим именем, понятным только в пределах границ данной грани природы. Самое тяжелое в любой научной разработке – верно назвать Бога на языке, уникально сложенном в формате мышления. Этим занимались и древние мыслители Севера. Верное имя, коим называем Бога в данном исследовании – это значит, человек принимает в данной реалии образ Божий, то есть обретает единство с Ним в данном контексте свойств и власть над миром в пределах возможностей этих свойств.
Для понятности сказанного есть смысл привести примеры из природы бытия. Алмаз своими свойствами имеет относительную близость к абсолюту, к Вершине вершин. Также вакуум. Ноль на координатной плоскости в мат.анализе. Человек в мире флоры и фауны. Солнце в галактике. И так далее. Надо сказать, что на Вершине вершин все приближается друг к другу, стремится к единству, а потому только в пределах Вершины вершин может быть в области досягаемости. Алмаз, флора и фауна и всё то, что нам привычно видеть. Этими же дорогами пойдём и мы. Сблизимся с Истиной древних в первую очередь своим образом жизни, очищающими душу и дух жертвами. Ведь человеку естественно созерцать мир только с Вершины вершин. Ибо сектор обозрения очень ограничен природой физиологии, из-за чего все великое распознаётся с высоты Вершины и с расстояния далей. Так вот жизнь на Вершине вершин всегда является прообразом Голгофы Христовой во всех смыслах.
Итак, начнем изложение генеральной идеи веры древних славян.
Исходя из некоторых мыслей предыдущей главы, есть смысл говорить только о том, что могло быть наиболее актуальным для людей того времени. Эти же ценности не могут утратить своего значения и сегодня. Начнём
Есть в Православии такие молитвы, которые называют Акафистами. Вопрос, почему в икосах каждого акафиста есть строки, которые начинаются глаголом "Радуйся…" Как понять и откуда взялась такая форма молитвы?
Мне думается, что это оттенки чисто славянской веры. И означает, что все надо делать только радостью. К примеру, в сказке А.С.Пушкина "О попе и его работнике Балде" есть такой эпизод, в коем Балда просит беса пронести коня с полверсты. Бес не может, а Балда, оседлав коня, скачет на нём полверсты и более может. Так вот, если бы Балда был прославлен как святой, то в икосе мы бы, наверное, читали такое предложение: "Радуйся, коня между ног полверсты пронесший". В то время когда бес кожилился в тяжбе, надрывался от непосильной ноши, Балда же радостью проскакал полверсты и мог радостью еще много проскакать, ибо для него это радость. Пред нами два образа миропонимания и два образ человека, и соответствующие этим образам уклады жизни. Так святые решают все свои проблемы, ибо они уже во Царстве Небесном при жизни. Если человек имеет образ беса, то оный уже при жизни в аду. А если он человек, то есть имеет образ Божий, то при тех же физических нагрузках гармонично вписывается уже во Царство Небесное и ходит Его дорогами уже на Земле при жизни земной. Во Царстве Небесном всё стоит на такой радости и окружающий ад бездны оказывается Его составляющей. Спасение людей через радость творчества во всех сферах искусства и любого вида деятельности. Так вот радостью спасения людей мотивированы художники, музыканты, композиторы, строители, пекари и так далее. Вне этой радости спасения человека нет вообще ничего как на Небе, так и на Земле – это есть мир межличностных отношений.
Вообще странно то, что в 19 веке этот вопрос освещается аллегорично, то есть нет прямых текстов наставлений в литературе, нет поучений великих аскетов.
Радостью мотивированы все и всякое дело самого тяжёлого подвига надо делать только радостью. То есть торжество над смертью – это радость и на подвиг надо идти уже с радостью торжества над смертью, чтобы остаться самим собой в подвиге.
Бог есть жизнь и созерцание Его приносит счастье. Чтобы Его видеть и быть с ним, нужны любые формы движения. Перемены нам нужны, чтобы видеть то, что изменить невозможно. Это как заяц в траве есть и его можно разглядеть, но это очень тяжело. А если зайца спугнуть, то он сразу заявит о себе. Так и радость Божественная. Мы нуждаемся в физическом тяжелом труде, чтобы быть счастливыми и чтобы безошибочно видеть Бога. Таков ещё один оттенок природы Коловрата. Труд ни для чего более не нужен, кроме одного – видеть Бога. Только в этом случае, труд несёт в себе счастье, становится составляющей нашей физиологии и биоритмов. Труд становится источником экстаза. Вот почему религия – это опиум для народа. Но такое возможно только при одном условии, если человек видит Бога, если его внимание сосредоточено на хорошем. (Надо беречь ум от зломыслия.) Исходя из сказанного, нам ясно то, какой должна быть практика медитации во время монотонного физического труда с высокой интенсивной активностью.
Стихи Тютчева о том, что в Россию надо верить – хороши, но все же мысль тоже должна молиться Богу, быть в сопряжении с молящейся душой. Вот этой молитвы самой мысли в схематичности образа спасения и освобождения нет на Руси. Это и есть дыра. А поэтому Коловрат – это такая молитва Богу самой мысли, коя верно отражает схематику торжества живого над смертью радостью. Радость – это точка, вокруг которой вращается весь мир. Вокруг счастья всё имеет место быть и нет ничего вне этого счастья в Боге. Структура Царства Небесного на лицо и оная имеет схему – Коловрат.
Примечательно, что сама смерть становится также составляющей молитвы и тело закапывают в землю, ибо с новым рождением человек становится частью более великой молитвы в образе Коловрата. На лицо факт следующего шага в процессе свойственного жизни возрастания к Образу Бога. Это физическая потребность, которую мы видим не только у людей, но и в мире флоры и фауны. Животные, чувствуя предстоящую смерть, стараются лезть под землю.
К примеру, Коловрат несёт в себе образ покаяния. Как бы четыре топора, единые в точке пребывают в кружении. Перед нами процесс разрушения всего того, что попало под их лезвие. Рушится всё, кроме одного – самой точки, в которой топоры едины. Такова жизнь, что в ней живет только то, что ничтожно и живут только те, кто может смирить свою гордыню и осознает свою ничтожность.
Если изучить историю Ислама, то мы увидим, что в ней сочетаются опыт древних с новыми веяниями в мировой религии того времени. И тут видно, что зачинатели Ислама почитали своих дедов и веру их, а потому реформы оказались хорошо адаптированы в этих регионах. А ведь этого не произошло в Византии и в нашей Руси после Крещения её. Кааба была очищена пророком Мухаммедом от языческих идолов. Это нормально, ибо всякая святыня всегда обрастает разного рода «мхом». Даже Православие оказалось не исключением, о чем хорошо сказано о.Андреем Кураевым в его книге «Оккультизм в Православии». Тогда почему нельзя очистить древнюю веру славян от подобного «мха», а золотой её Центр оставить. Да можно, ибо сие есть одна из трактовок Коловрата, коя как раз предлагает нам эту мысль (четыре топора). И пророк Мухаммед делает именно это в землях современной Мекки. Это первое. Второе. Святыня всегда несет в себе исцеление. Следовательно, паломничество к ней должно нести именно освобождение от всего инородного ей, именно сообразуясь с Коловратом. Какой могла быть святыня древних? Наверное, это какая-то Вершина или её прообраз. Восхождение к ней всегда очищающая душу тяжесть. Если Коловрат использовать как шаблон (на самом деле схема становится молитвой), то очевидно, что центром притяжения верующих славян был бы не Стоунхендж и не Нижний Тагил (хотя тут можно что-нибудь придумать), а Ось вращения Земли с её полюсами. Северный Полюс, дойти до которого всегда серьёзное испытание. До Великого Похолодания (около 5000 лет до РХ) на планете может быть Северный Полюс был доступным. Может быть не зря северяне рисуют Колесо Велеса святыней, ибо стоя только на самом Полюсе Севера становится очевидной вращающаяся по часовой стрелке структура мира Коловрата: Солнце ходит по кругу вокруг человека. Получается, что только там он на своем месте. Вот откуда и само понятие о Коловрате. (Населяющим области экватора сие не распознать, ибо в их поле зрения иная картина: Солнце восходит на Востоке и заходит на Западе.) Но на самом-то деле, чтобы иметь способность покорить любую вершину Вселенной, нужно быть на Вершине вершин, а Коловрат должен быть внутри нас. Стоя на Вершине вершин в нас самих можно покорить все остальные вершины мира. Любая форма подвижничества: пост, воздержание, тяжёлый физический труд в основе своей содержат образ Коловрата. Но вот вопрос, который начали все отчетливее и отчетливее понимать древние, что не Коловратом мы достигаем Вершину вершин, а Коловратом (в том же числе в поте лица) держимся на ней и создаем необходимое условие – можем наиболее успешно хранить чистоту души, стоя на ней получаем её отражение во всём. То есть центр мира там, где Бог, а не там, где есть какие-то центры космоса. Это так. Именно по этой причине Спаситель мог прийти туда, где Его не ждали. Но ведь тут таится именно эта отвесная стена подъема на Вершину вершин. Трудно соединить одно с другим и без Голгофы даже невозможно. Разуму нужно соответствие одного с другим, чтобы жизненное восхождение к Божественной Высоте было удобоприемлемым. Да, на Третий День сотворения мира уже была трава, хотя Солнце и Луна не существовали, но удобно воспринимать, если первыми будут сотворены Солнце и Луна. Но тогда нет контрастности созерцания Бога в этом и Священное Писание теряет остроту восприятия Промысла Божьего. Получается, что Бог подчиняется законам природы, а не природа Богу. Да, это так, но всё же, нам нести Царство Небесное надо земными тропами. При этом, чтобы улыбка не сходила с уст младенца, ибо, в противном случае, Царство Небесное невозможно. То есть, всё-таки центр мира надо поставить туда, где ему естественно быть. Природа призвана толкать ум к Богу, а ум точно показывает и выбирает наиболее оптимальную дорогу к Нему и при этом точно в Цель. Иными словами. Речь идёт о том, что Центр Коловрата надо поместить на сам Северный Полюс. Страданиями очищается душа и жизнь невозможна в таких условиях, если ум зломыслит. Хотя не место красит человека, а человек место. Может быть Коловрат – это не какое-то особое место на земле, а сам человек, который сводит на нет всё то, что инородно точке Центра. Скорее всего так и есть, ибо откуда взялась государственность в этих землях, коя является отдалённым прообразом того уклада жизни, коим живёт современный монастырь Руси. Только покорив Вершину святости в себе, можно покорить все остальные вершины мира. Вот о чем говорит преподобный Серафим Саровский, что Святая Земля вам здесь и Горний Иерусалим, и Иордан. Об этом опыте важно говорить, ибо оный прошёл путь становления в течении многих тысячелетий. И вот этот критерий является человечностью в самом высшем его проявлении: аскетизм ничем внешним не мотивированный (ни суровость климата, ни плохое отношении со стороны инородцев, ни что-то иное очищающее любовь между людьми). Пророк Авраам – олицетворение этого пути. Хотя всё-таки родилось сие именно там, на Вершине вершин – на Полюсе Севера. И ведь до сих пор бич Божий кто отменит и когда? Вопрос в другом и об этом очень важно сказать. Надо, чтобы подъём на Вершину вершин не был по отвесной стене, ведь тогда возникает естественное желание узаконить грех среди тех, кто не смог подняться. Вода становится стоячей и злопахнет. Узнаете Русь перед революционными катастрофами и как вели людей к ней? Здесь все наши баталии за будущее народа.
Тут два в одном взаимно дополняют друг друга. (Об этом важно начать говорить хотя бы только для того, чтобы не превратить мировые океаны в плавучую помойку, ведь инородно стоящий Центр в умах людей инороден также самой окружающей природе. А потому и так много шрамов на самой природе Земли.)
Так как природа человека одна, то схема Коловрата распознаётся во всех формах подвига и все формы самопожертвования являются вариациями его, который невозможен без Божественного присутствия в самом центре его вращения. При Его присутствии всё сообразуется Ему и потому подвижничество любых тяжестей действует как усилитель яркости переживания любви и радости о ближнем (образ телесной близости супругов, но на всех остальных уровнях природы и во всех остальных сферах Вселенной). Таково исцеляющее приобщение к святыни.
Для ясности понимания вопроса следует показать сие с других сторон. Скажем слово об Иудаизме. И вот, что интересно, Бог – это жизнь в абсолюте и дает свободу раскрепощения только в пределах Божественной радости единства и миротворчества, то есть в границах Его промысла, созидания и утверждения живого. Если Он присутствует в душе, то какие-то ограничения свобод теряют смысл, ибо за границы жизни преступления не будет. Нет к этому даже мотивации. Но нужны будут только «правила дорожного движения» счастливых людей, чтобы одни решали вопросы с другими счастьем мирно. То есть перед нами как раз вот этот момент: бытие на Вершине вершин обуславливает остальное только в пределах данной Высоты, коей свойственна абсолютная чистота Бога. А «Правилами Дорожного Движения» становится Закон Моисея.
Чтобы далее говорить об Иудаизме, необходимо дать определение живому с иного ракурса. Жизнь – это такой горный ручей, который естеством кристально чистого потока воды самопроизвольно находит себе путь к большой воде. Если же вода грязная в нём, то постоянно возникающими заторами он естеством собственной грязи сам себе создаёт проблемы. Ничего не добавить и не убавить к этому. Жизнь итак Божественная и её более Божественной не сделать, но только почистить – такова вера евреев. Они боятся рассуждать о природе Бога и даже боятся называть Его Имя, чтобы не осквернить этим именем Его (ведь, согласно определению, наша природы познания требует разрушения, распятия живого)
Христианство ничего не привносит, но для хранения природной чистоты Бога посылает Благодать Духа Святого, из-за чего чистота приносит теперь ещё и усиление радости в Боге. Вожделенный плен чистоты души усиливается влиянием Благодати Божьей.
Всякое искусственное или умозрительное единство – есть ущемление естественной для жизни высоты, насилие над ней инородством для естественной радости единства, коя возможна в данном образе только и только в границах этой вершины. Ниже Вершины вершин единение также имеет место быть, но оное здесь «перефразируется». Ниже Вершины единство в том виде, в каком оное естественно на самой Вершине, невозможно и имеет иное выражение. Сама по себе Вершина вершин – это жизнь и единство является свойством живого, а потому единство нижних уровнях Вершины мироздания – также форма жизни, а потому должно нести все характеристики живого, свойственного Вершине верши, но не так, не сразу и одновременно, как самой высшей Точке. Постепенно, дозировано, удобоприемлемо.
Высшая точка высоты имеет множество граней и, чтобы иметь бытие, жизненно важно быть причастным ко всем граням Вершины, причем в той же последовательной очерёдности. Эта та же самая точка во всех проявлениях полноты природы, только свойства её мы распознаем не сразу, как это на Вершине вершин, а несколько растянуто. (При этом некоторым свойствам отдано больше приоритетов, из-за чего оные сильнее выделяются для созерцающего. Выделение этих приоритетов продиктовано необходимостью сохранить стабильность в данной окружающей среде и стимулировано естественным отбором в жесточайшей борьбе за выживание. Этот момент определяет вид жизни на Древе жизни)
Итак, чтобы жить, надо иметь приобщение ко всем граням Вершины не сразу, а постепенно. Но обязательно иметь ко всем граням, хотя сие может возникнуть в будущем, даже в бесконечном будущем, но обязательно быть. То есть нужно движение в той же последовательности и соблюдении очерёдности следующих друг за другом граней всей полноты. Далее точка вершины цельная и замкнута сама в себе. Это свойство обязано реализоваться в иной трактовке выражения Вершины на нижнем уровне от Неё. То есть движение должно быть замкнутой и представлять образ цельности – возвращаться на исходное положение.
Понятно, что речь идёт о цикличности, то есть об окружности и о движении по окружности. Перед нами образ Вершины вершин на иных уровнях высоты и оный имеет вид Коловрата. Это та же Вершина, но в иной проекции.
Представьте себе, что Солнце движется к закату. Сначала это просто светящийся круг, но при прикосновении светила к горизонту на поверхности воды возникает дорожка от горизонта прямо к нашим ногам. В самом светиле ничего не изменилось, а вот образ нашего восприятия его стал иным. То же самое и в нашем случае, жизнь не изменилась, оная так и осталась Царством Небесным Вершины вершин, но ниже Точки Высоты, Царство Небесное жизни являет себя иначе – в образе Коловрата, трудами в поте лица (хотя для нас это не важно. Ибо радостью мы всего этого не замечаем. Радостью мы видим улыбку на лице младенца и счастливы счастьем малыша).
Каждая фибра бытия имеет только эту схему самовыражения. Даже атом. Человеческий организм несёт в себе также отражение Вершины вершин, но вот в таком привычном специфичном виде. Иными словами, перед нами понятийный язык, с помощью которого перед нами явлен Бог и человек, несущий Его образ.
Искусственное единение людей всегда инородно жизни. Если что-то нам не нравится в естестве живого, то только по одной причине – не по вине самой жизни, а из-за присутствия греховности в нас самих.
Жизнь – это вершина бытия, а потому нужно сильное покаяние, очищение себя от инородности, чтобы вновь оказаться на ней и понять происходящее и вписаться в естественность живого. Только после этого появляется желанное смирение или способность принимать жизнь такой, какая она есть. И приняв её, вдруг понимаем, что лучшего нам и не снилось в самом хорошем сне. То есть единство после этого становится естественным. Это и есть освобождение отдельной личности. И, если говорить о массовом покаянии, то речь пойдёт об Освобождении целого народа. С этой целью люди создают государственность.
Тут всё понятно: есть тело радости в самом чистом виде, которое надо и мыть, и ухаживать, и защищать. Если это тело оказалось в условиях холода, то ему нужна шуба, шапка и валенки. Если тело живет в районе экватора, то всё иначе. Суть веры в очищении радости от духовной грязи, а не от физических нагрузок. То есть речь идёт о том, чтобы не ломать все то, что встретилось на пути живого преградой, а оберегая тело (пылающий уголёк) радости от воздействий, обходить стороной – то есть там, где кристально чистой воде горного ручья открылась дорога в будущее, в котором нет покушения на вечность тела радости. Можно иметь много увечий и получить ослабленный организм, но пусть физическое здоровье абсолютно слабое, лишь бы быть там, где нет пагубного воздействия на него. Этого достаточно, чтобы с таким здоровьем прожить сто и более лет. Лишь бы была радость жизни. Закон Моисея дает не ущемление природы живого, а пути раскрепощения в Боге.
Как уже сказал, Христианство ничего не меняет, но привносит сюда Благодать Духа Святого и усиливает радость жизни. Пророк Мухаммед не меняет суть этих естественных всем установок, но в то же время не пошел против отцов с родной им верой. Он уважает старших и чтит их опыт. Пророк не ломал старые устои, а нашёл то общее, кое утвердило мир и свел конфронтацию со старыми устоями на нет. Ислам адаптирует сие в реалии природных условий и в сложившейся тысячелетиями коренной религии. Иными словами, почтение старейшин. То есть на Тело кристально Чистой Жизни (в том понимании, в каком сказано в предыдущем абзаце) надевают национальные одежды, характерные для образа жизни в теплых климатических условиях. Кааба – это святыня Ислама, пришедшая в наш мир, за много веков до Рождества Христова и особо почитается в мире до сих пор. Пророк Мухаммед прежде всего разрушает идолы и оставляет только один центр, через который он получил вразумление, а потому вокруг которого начинает вращаться весь мир Ислама. Это естественно вписывается в закон Коловрата. И дальнейшее бытие этой веры строится на том же самом, с чего началось шествие мусульман по миру – на покаянии. Сам Спаситель говорит о том, что пришел не разрушить, а исполнить Закон.
Исцеление для славян всегда несёт в себе иное. Дело всё в том, что любое самое целебное лекарство бесполезно, если нет физиологического движения. И наоборот, если есть движение, то самый страшный яд действует как самое целебное лекарство. Что такое движение, если постоянство – жизнь? Если постоянство – это жизнь, то движение – это яд, ибо оный разрушает постоянство, а точнее разрушает только то, что кажется вечным. Имеет ли движение осмысленность? Имеет, если служит нашему бытию в Боге. Ведь только Творец дает жизнь.
Движение ради того, чтобы видеть то, что постоянное и абсолютно неизменное. Только ради этого нужно движение, ибо в нем видно место бытия Бога – берег. Чтобы быть здоровым, надо познать самого себя, то есть найти в себе Бога. Тогда только познаешь Творца. Это и есть исцеление, покаяние. Таким образом, нужны перемены, как разновидности яда. Яд в малых дозах имеет множество вариаций выражения. Например, хорошо натопленная баня. При жаре сто градусов Цельсия жить невозможно, но в течение нескольких минут действует как исцеляющее. Прорубь в мороз. Физическая нагрузка. И так далее. Это все образы или вариации Коловрата, точнее его вращающиеся топоры.
Жизнь всегда Божьего происхождения – это Вершина Бытия Чего-то выше оной нет во Вселенной. С неё открывается один и тот же вид, как в самые отдаленные времена, так и теперь, и так будет всегда. Люди постоянно перефразируют то, что открывается им с этой Высоты. Понятийный язык космогонической мифологии сменяется мощнейшей многоотраслевой религиозной системой (русская речь – это комплекс священных текстов), далее эстафета переходит к мировым религиям, потом философия (Древней Греции и Европейского Средневековья) и теперь уже оказалась в полоне самоопределения мировой науки во всех её проявлениях.
