За Нижним Новгородом Шмидтам пришлось остановиться, чтобы в придорожном кафе спросить дорогу в деревню немецких переселенцев. Современный навигатор не имел еще понятия, что такая уже существует.
– А я знаю, где это, – подтвердила добродушная пожилая владелица кафе. – Езжайте десяток километров прямо. После огромного поля зимовых перед березовой рощей свернете направо в сторону Шипарей.
– Там стоит указатель? – спросил Виктор.
– Нет.
– А как же мы узнаем, где свернуть в это село Шипарей?
– Да нет же. Такого села вообще не существует. Раньше, в древности, там были монастыри, где жили монахи-шипари. С тех пор в народе ту местность Шипарями и кличут.
– А что означает это слово? – поинтересовалась Татьяна.
– Ну как же, – ответила ей местная жительница. – От характерного звука, которое издает раскаленный металл при погружении в воду. Шипарь – это кузнец по-нынешнему.
Обернувшись в сторону автомобиля, где за рулем сидел ее сын, Татьяна неожиданно спросила:
– Ник, а как Сёба хочет назвать нашу деревню?
– Кажется, Рудо или Руде. От слова «руссланддойтче».
– Шипари больше подойдет. Тут прям целая история.
– Ну ты, мать, даешь! – произнес, улыбнувшись, Виктор. – Уже и тут свои порядки устанавливаешь. Все под себя подстраиваешь. Как говорил Хабхабыч: «Шмиден шмиден Шмиден», что означает: «Кузнецы куют кузнецов». Так, может, деревню сразу немецким Шмидт назовем?
– А это уже точно ни к чему, – задумчиво произнесла Татьяна, направляясь к внедорожнику. – Пусть наш поселок сугубо немецким будет, но на исконно русской земле. И не нам ее переименовывать…