Ирина Муравская
Сокровища Лимы
Эпилог. Долгожданная встреча
Ирландия, Ленгстер, графство Фингал, международный аэропорт Дублина, несколько недель спустя
Почти сутки перелёта с пересадкой в Стамбуле и Дилан, наконец, приземлился в Дублинском аэропорте. Еще и рано утром, когда второй терминал смотрелся особенно эффектно за счёт не успевшей отключиться сине-фиолетовой неоновой подсветки.
Взяв такси, он сразу выдвинулся в Хоут. Ирландия издавна славилась бухтами, так что рыбацких деревень тут имелось предостаточно, однако выбор на эту пал благодаря Саймону. Именно он нашёл в этом городке фамилию Кована в своих закрытых доступах интернета. Фамилию и адрес.
Путь Крейга пролегал через бесчисленные зелёные поля, мельком задевая и столицу – Дублин, позволяя понаблюдать за неспешным ритмом жизни местных и архитектурой, свойственной только этому острову.
Несмотря на то, что Ирландия лишь век назад получила независимость от Великобритании, в ней не было тяготения к старинным и энергонеэффективным домам, которыми так дорожили англичане. Как и практически отсутствовали тяжёлые серые постройки, характерные для Шотландии.
Зато в достатке имелись простые невысокие здания, выкрашенные в разнообразные цвета. Проезжая мимо таких, Дилан будто вновь вернулся на Ньюфаундленд. И ощущение дежавю лишь усилилось, когда они заехали в порт.
Маленькая деревушка Хоут – чисто рыбное место. Свежие морепродукты здесь ловили каждое утро, поэтому береговая линия была усыпана лодками. Раздолье для говорливых чаек, которые давно уже не боялись людей и постоянно крутились поблизости, ища, чего бы им урвать.
Ещё поговаривали, что порт славился своими морскими котиками, однако до пирса Крейг не добрался. Таксист высадил его недалеко от береговой линии и любезно указал нужное направление. В чём, на самом деле, не было особой нужды, но да ладно. Ирландцы всегда отличались гостеприимством.
Неказистые рыбацкие лачуги, добротные новомодные коттеджи, продолговатые, похожие на складские амбары здания – всё удивительно сочеталось между собой на фоне скалистых уступов и бесчисленных холмов.
Вдыхая морской воздух с привкусом йода, Дилан неспешно шёл по брусчатой дорожке, стараясь унять подступающее волнение от долгожданной встречи.
А вот и то, что он искал – простенький, но уютный деревянный домик с низким забором. Момент икс и….
Ничего.
Крейг дважды позвонил в звонок, трижды постучал, однако в ответ получил лишь тишину.
– Дома никого нет, – кликнул его бородатый мужик лет под пятьдесят, ковыряясь в капоте старенького, местами уже покрывшегося ржавчиной пикапа на другой стороне дороги.
– А были?
– Были. Ушли.
– Сейчас шесть утра.
– Здесь день начинают рано.
Судя по тому, что в кузове его машины стояли пустые короба под рыбу, да. Клёв же вроде лучше всего идёт на рассвете.
– А куда ушли, не знаете?
– Смотря кого ищете.
– Белинду Кована. Живёт тут такая?
Мужик заинтересованно выпрямился, вытирая испачканные соляркой руки.
– А кто её спрашивает?
– Дилан.
– Дилан, значит, – с внезапно вспыхнувшим интересом вновь оглядели прибывшего. – Так вот ты какой, Дилан.
М-м-м?
– Мы знакомы?
– Джошуа Кована, – Крейгу учтиво протянули ладонь. – Дочь говорила, что ты можешь появиться.
Говорила? То есть, мало того, что она рассказывала о нём своему отцу, так ещё и… ждала его? Это что же, сюрприза не получится?
– И где я могу её найти?
Рукопожатие благополучно состоялось, правда после него на Дилане остался отчётливо уловимый рыбный душок. Издержки ароматной профессии.
– Вероятнее всего возле руин. Недалёко отсюда. Могу подбросить.
– Был бы крайне признателен.
Сказано – сделано. Буквально минут десять спустя пикап уже тормознул на обочине, обрывающихся началом неровных склонов. Дальше только пешком.
Попрощавшись с Джошуа, Крейг выбрался из пикапа, кажется, теперь уже провоняв рыбой с ног до головы, и направился по заданной траектории.
Ориентир простой – сигнальный маяк, стоящий на утёсе. Но до него идти не пришлось. То, что Дилан столь страстно искал – он уже нашёл.
Холли сидела на расстеленном пледе недалеко от развалин стены-крепости, слепые ворота которых выходили прямо в море. Сидела в летних шортах, футболке и с наспех сделанным хвостиком, которым беспечно играл ветер.
Сердце дрогнуло в ностальгии.
Он уже и забыл, какового это – видеть эту женщину не роковой неприступной красоткой, а самой обычной. Домашней и уязвимой. Той, что осталась лишь в далёких воспоминаниях их бурного романа.
То, что Паркер была не одна, Дилан заметил не сразу. Только когда к ней подбежала темноволосая девчушка с прыгающими в такт шагам задорными косичками, босиком и в лёгком летнем сарафане.
Девочка бросила рядом с матерью уже не нужную плюшевую собаку, с которой до того играла в чаепитие на траве, и полезла в пухлую тряпичную сумку за чем-то другим.
Следующие несколько минут Крейг стоял на отдалении и наблюдал за тем, как под звонкий детский смех выдувающиеся мыльные пузыри взмывали в небо, теряясь на фоне низко висящих облаков. И, наверное, стоял бы так очень долго, желая продлить этот миг как можно дольше, если бы не был замечен.
Холли первой его увидела.
Увидела и застыла, не дыша.
Просто сидела, не шелохнувшись. От чего девчушка, раздосадованная тем, что никто больше не делает ей пузыри, настойчиво затребовала к себе внимания.
Правда и сама быстро позабыла обо всём, заметив приближающегося к ним незнакомого дядю. Тормознувшего в паре шагов от неё и присевшего на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.
– Привет, – Дилан нерешительно протянул ей руку. – Ты Микаэла? – в ответ робкий кивок. – Я Дилан. Давай дружить?
Молчание и растерянность, неудивительно. Дети пусть и легко идут на контакт, однако даже им необходимо время, чтобы привыкнуть к новым людям.
Ничего страшного. Он подождёт. Уж чего-чего, а времени впереди у них теперь предостаточно.
– А мы тут завтракаем, – кусая губы, чтобы сдержать предательскую улыбку, Холли кивком указала на фрукты, йогурт и сэндвичи, разложенные на пледе. – Присоединишься?
– Обязательно, – пообещал Крейг. – Сегодня, завтра… Всегда.
Бонус. Первое дело Холли Паркер
Великобритания, графство Суррей, особняк частного коллекционера, около 25-ти лет назад
Холли Паркер, тогда ещё урождённую Белинду Кована, высадили недалеко от ворот. Указания ей были выданы накануне, так что сейчас напутственных слов ждать не приходилось. И уж тем более не шло речи о том, чтобы прикрыть с тыла, если что-то пойдёт не так.
Принцип, по которому работали её будущие напарники был до банальности прост: не справишься – бесполезен. А бесполезные в сетевую группировку, о которой та имела пока лишь смутное представление, само собой, никому были не нужны.
Тем более что это задание расценивалось как некий экзамен на профпригодность, после которого решится вся её дальнейшая судьба. От чего было и волнительно, и немного страшно. Страшно провалится.
Амбиции Холли всегда бежали впереди неё. С самого детства, в котором приходилось жить в постоянных ограничениях. Отец старался дать дочери всё необходимое, однако его возможности были ограничены. И тогда Белинда решила добиваться всего сама.
Как она, хорошая и правильная девочка, папина гордость и солистка в церковном хоре, пришла к мелким кражам, Холли и сама не помнила. Это было сродни зависимости, когда раз попробовав запрещённое, хотелось поскорее надкусить запретный плод снова.
А затем снова, снова и снова…
Кайф от осознания собственной неуязвимости, горячащий нутро адреналин, окрыляющее ощущение безнаказанности и ошеломляющая эйфория в моменте — вот ради чего всего это делалось. По началу. А затем превратилось в полноценное ремесло.
Оттачивались навыки, повышалось качество конечного приза, росли аппетиты, а с ними и самонадеянность. На этом её и поймали в какой-то момент за руку, однако вместо полиции отвели к человеку, который мог помочь не только развить её талант, но и найти им лучшее применение.
Именно поэтому, собственно, она сейчас и здесь. Впервые в Англии. Стоит возле кованого забора, разглядывая готичного вида особняк с вздымающимися шпилями башен.
Тот и в дневное время выглядел излишне мрачняковым в пригородной глуши графства Суррей, а при мистическом свечении выглядывающего среди туч месяца, казался и вовсе жутковатым. Не хочешь, а поверишь в мифы о приведениях.
И кто, думаете, согласится жить в таком месте? Психопат? Серийный маньяк? Извращенец? Круэлла Девиль?
Нет, нет, нет и… нет.
По тем сведениям, что ей дали — это всего лишь заядлый коллекционер, любящий совершать анонимные покупки на чёрном рынке. Именно одно из его последних приобретений, кстати, ей и велено было сегодня выкрасть.
А что, удобно. Этот тип и сам приобрёл его незаконно, так что точно не поднимет шумихи. Зато ребята, пославшие Холли, обзаведутся ценным трофеем стоимостью приблизительно в полмиллиарда фунтов стерлингов.
Полмиллиарда. Фунтов. Стерлингов…
Такую оценочную стоимость, по крайней мере, дают за предмет в идеальном состоянии. Так что важно не только достать его, но и не испортить товарный вид.
Ух, ладно. Пора.
Судя по отсутствующему в окнах свету и всё той же информации, владелец на данный момент отсутствует. Очень хорошая новость, потому что обчищать жилища в присутствии хозяина Холли пока была морально не готова.
Недолго раздумывая, она проворно забралась по прутьям, спрыгнув с другой стороны в подстриженные кусты акации, и подкралась к задней части дома, поправляя кожаные перчатки.
Первое правило вора – не оставлять отпечатков.
Несколько ступеней и её встретила неприметная служебная дверь, спрятанная за разросшимся вьюном.
Правило второе – вор должен быть во всеоружии.
Из набедренной барсетки был вытащен новенький набор отмычек. Хороший, качественный – не то, что был у неё. Этот никогда не подведёт и будет служить долгие годы.
Тихие двери – отрада домушника.
Разобравшись с чутка поартачившимся замком и старясь не наводить шороха, Холли проскользнула внутрь, проглоченная полумраком. Почти сразу запищала сигнализация.
Ничего, справиться с ней несложно, главное сделать это быстро. После снятия верхней панели и нехитрых манипуляций с проводками, красные огоньки послушно сменились на зелёные. Всего-то делов.
Ну а камеры видеонаблюдения уже зациклены на повтор, об этом заблаговременно позаботились её «экзаменаторы». Единственное, что они взяли на себя, так как без нужного техоборудования сама бы она этого не сделала.
Коридор, минуя двери в прачечную и кладовую, выводил к большому помещению, объединяющему гостиную, столовую и кухню. Высокие окна, в которые пробивался лунный отсвет, очень кстати были не зашторены, однако фонарик всё же пришлось достать.
Что ж, размаху транжирства владельца можно было только поаплодировать. Особняк больше смахивал на музей, нежели на жилую обитель. Одна многоярусная люстра над головой чего стоила.
А оружие на стенах? Томагавки, рапиры, мечи, копья, сабли. Неподалёку, видимо, для соблюдения баланса, висели средневековые щиты, а японские и французские доспехи в полный рост стерегли винтовую лестницу.
Только кухня оставалась кухней, без особых излишеств, хотя ацтекские маски над барной зоной несомненно добавляли колорита. А, ну и подсвечники на овальном обеденном столе. Им была явно не одна сотня лет.
Холли бесшумно поднялась наверх, утопая в мягких коврах. По левую сторону – полотна в тяжёлых рамах, по правую – балкон, с которого открывался отличный обзор на первый этаж. И двери, двери, двери…
Наступал самый сложный этап: она понятия не имела, где именно нужно было искать заказанную ей вещицу. Раз та приобретена незаконно, то вряд ли станет висеть на видном месте. Однако и не будет убрана с глаз долой. Иначе зачем было спускать на неё столько денег?
Опять же, вероятней всего, в доме нередко бывали гости, а ненужные слухи для частного коллекционера – лишнее. Значит, искать нужно там, где владелец может любоваться покупкой, но куда при этом лишний раз не зайдёт посторонний.
Кабинет? Спальня?
Правило третье – заранее изучить местность, в которой предстоит работать.
Скользнув юркой тенью мимо ниш, в которых притаились погребальные египетские урны, Холли безошибочно выбрала дверь, ведущую в личный кабинет хозяина. Не зря, не зря она потратила столько часов, кропотливо изучая планировку дома!
Свет карманного фонарика с готовностью выхватил красное дерево, тяжёлые бархатные шторы, стальной кондиционер, висящие над декоративным камином кремниевые оружия и…
Ого!
Да это же Караваджо собственной персоной. Причём не абы что, а «Рождество со святыми Франциском и Лаврентием». Восхитительная работа… которая вообще-то считалась безвозвратно утерянной.
Ещё в семидесятых годах её украли из часовни Сан-Лоренцо в Палермо, и лишь через несколько десятков лет один из обвиняемых признался, что картину итальянского художника они держали в сарае, где её обглодали крысы.
Ну-у…
Для съеденной грызунами данное полотно выглядело весьма презентабельно. Подделка? Хотя это резкое противопоставление света и тени, далеко не каждому удалось бы скопировать.
Хм-м…
Нет, всё же подделка. Невероятно качественная, настолько, что возможно и сам владелец верит в её подлинность, но подделка.
Вот бы познакомиться с этим Д.Б.[1], чьи инициалы так завуалировано прячутся под благородными мазками. Фальсификаторы, ведомые гордыней, частенько помечают свои работы. Не могут удержаться от соблазна.
Так, ладно. Пора двигаться дальше, потому что в кабинете того, что она ищет, точно нет. Значит, попробует спальню, на пороге которой Холли нерешительно замерла. Её, конечно, уверили, что хозяин в отъезде, однако всякое ведь бывает…
Нет. Никого. Кровать застелена и пуста. А над ней висит…
Вся робость улетучилась, стоило ей заметить желанное. Вот он, вот он, вот он! Рембрандт ванн Рейн, «Шторм на море Галилейском», громкая пропажа конца двадцатого века.
Тогда тринадцать картин были похищены из бостонского музея Изабеллы Стюарт Гарднер. Воры оделись как полицейские, скрутили охранников, заперли их в подвале и вынесли полотна, среди которых был и «Шторм на море». С тех пор никто о полотне ничего не слышал, хотя по слухам оно пару раз успевало засветиться на чёрном рынке.
Как на эту картину вышли её работодатели, Холли не знала. Да и, если честно, не хотела знать. Правило четвёртое – любопытство не грех, но порок. Не достаёшь расспросами – быстрее понимаешься по карьерной лестнице.
Тяжёлая рама не сразу согласилась покинуть полюбившийся гвоздь и следующие несколько минут ушли на то, чтобы проверить картину на подлинность.
М-м-м…
Да, определённо всё в порядке. Тёплые оттенки человеческого лица, глубокие цвета одежд и ещё более глубокий тёмный фон – это всё характерно для Рембрандта, а уж его тяга к психологической выразительности…
Убедившись, что всё хорошо, Холли не без труда стянула полотно с деревянного подрамника. Процесс непростой, но вместе с ним она холст точно не утащит, а срезать холст нельзя. За испорченный товар платят меньше.
Была и ещё одна проблема – масло четырёх вековой давности хрупкое, с ним стоит обращаться максимально бережно…
Лёгкое флисовое покрывало уже сорвалось с застеленной постели, когда в оконном стекле поймались отблески фар заезжающей на территорию машины.
Чёрт, хозяин явился!
Бережно завернув полотно в тряпку, Холли торопливо выскочила из спальни наперевес с ношей, но вот куда ей податься? Обратно к запасному выходу нельзя, снизу уже доносились голоса. Ещё и освещение включили.
Теперь понятно, зачем здесь такая здоровенная люстра. За счёт балкона она одна разом освещала оба этажа. И попутно превращала её в ходячее бельмо, что было ну совсем уж лишне. Пришлось натянуть шапку пониже на лоб.
Правило пятое – никто не должен видеть твоего лица. Хороший вор – безликий вор.
– Красное или белое? – донёсся до неё мужской голос и звон бокалов.
– Белое, – кокетливо отозвалась женщина.
Он ещё и не один!
– Будет сделано.
– У тебя здесь… уютно.
— Это ты ещё не видела спальню.
Спальню?! Не-не-не, спальню не надо!
Свернув лавочку подслушивания, Холли поспешила к ещё одной лестнице, ведущей на третий этаж, что бдительно охранялись персидскими доспехами у подножия и гонгом наверху.
Кажется, она загоняет сама себя в ловушку. Или нет? Нырнув за ближайшую дверь, Холли одобрительно присвистнула. А вот это она удачно зашла…
Под скошенными чердачными потолками были выставлены стеклянные витрины, где на бархатных подложках покоились невероятной красоты украшения.
Драгоценные камни слепили даже в полумраке. Рубиновые серьги, изумрудная тиара, сапфировый браслет и… невероятно красивое бриллиантовое колье с брошью-бабочкой.
Руки сами потянулись к ней…
Ну а что? С этого Скруджа Макдака всё равно не убудет, а девушке приятное сделает. Так что никакого клептоманства, исключительно благотворительные начала. Негоже прятать подобную красоту на чердаке.
Именно так успокаивая свою совесть, Холли сунула колье в барсетку и поспешила к единственному в комнате окну, под которым обнаружилась покатая черепичная крыша.
Чтоб вас всех подбросило и разорвало!
Прямо под ней открытая лоджия. Всего-то пара метров – вполне можно спрыгнуть, вот только… Вот только Холли всегда панически боялась высоты. И теперь с ужасом перекидывала ноги через подоконник.
Хотела острых ощущений, Паркер, да?
Получай годовую норму и распишись.
«Не смотри вниз, не смотри вниз…», – с замершим сердцем уговаривала себя она, прекрасно понимания, что не смотреть не получится. Перспектива нырять вслепую мотивировала ещё меньше.
Так, всё! Отставить панику! Ты справишься!
Собрав всю смелость, Холли осторожно скатила свёрнутый холст вниз, виновато наблюдая за тем, как тот беззвучно шмякнулся на плитку. А следом, без раскачки, соскользнула с опоры и сама, чувствуя, как захрустела под кроссовками черепица.
Приземление вышло жёстким, но сносным.
Подхватив несчастного Рембрандта, она перевесилась через перила, к своей удаче обнаружив, что оказалась с обратной части дома. Той, где почти нет окон, а по всему фасаду разрастался густой плющ.
Чисто навскидку, а он прочный? Если да, то насколько? Проверять рвения не замечалось, да только вопрос времени стоял как никогда остро.
Сколько у неё форы, прежде чем хозяин отведёт гостью в спальню и обнаружит пропажу? Десять минут, двадцать… пять? Если б знать наверняка, то можно было бы и придумать менее травмоопасный план, а так…
Холли, от осознания высоты у которой так не вовремя закружилась голова, снова отправила полотно в полёт и неохотно начала перелезать через перила.
Вдох-выдох, вдох-выдох…
Разумеется, плющ не выдержал её веса. Зато замедлил падение и смягчил приземление. Если бы не перчатки, точно разодрала бы все ладони в кровь.
Ау-уч…
При столкновении с твёрдой поверхностью из лёгких разом вышел весь воздух. Опасно хрустнуло в спине.
Ой, кажется, она что-то сломала.
Или нет?
Пока непонятно, но синяки обеспечены точно.
Несколько секунд Холли просто лежала на земле, укутанная ободранным плющом и пыталась привести в норму сбитое дыхание. После чего кое-как выпуталась из растительной западни и, слегка прихрамывая, поспешила обратно к забору вместе со стариной Рембрандтом.
Чёрный тонированный седан ожидал в заранее обусловленном месте недалеко от особняка. Едва пассажирка оказалась в салоне, машина с готовностью сорвалась с места, увозя с собой дорогостоящий груз.
Правило номер шесть – не пойман – не вор.
___________
[1] Историю таинственного Д.Б. можно узнать в романе «Сибола. Затерянный город»
