Ирина Ребони
Мидас
Затем я упомянула о разговоре со Светой и расспросила Макса о личной жизни Арсения. Вероника, та красавица, о которой говорила Света, его вторая жена. Они поженились полтора года назад. Она была фотомоделью, а сейчас вроде бы нигде не работает. У него есть сын от первого брака. Он живет с матерью и отчимом в Чехии, но они регулярно встречаются.
Последующие дни были очень суетными, но ничего нового не принесли.
Глава третья
Света заранее меня предупредила, что вечер пятницы очень напряженная пора, но я не думала, что напрягаться придется с самого утра. В половине двенадцатого я подошла к клубу и увидела у входа милицейскую машину.
– Что-то случилось? – еще не слишком волнуясь, поинтересовалась я у Толи. Возле него стоял крепкий парень в кожаной куртке.
– Вы здесь работаете? – строго спросил он.
– Да.
– Тогда проходите, коллеги все вам расскажут.
Возле барной стойки было настоящее столпотворение из кухонных работников и примкнувших к ним Светы и Игоря. Видеть такое мне еще не доводилось. Скинув куртку, я обеспокоенно подошла к ним. Солировал Ваня, он же Джованни. Он пришел в ресторан первым в семь утра и сразу приступил к работе, затем подтянулись и его помощники. В десять часов привезли продукты, он сам их принимал. Затем вернулся на кухню. Все было тихо и спокойно. Света пришла сегодня пораньше, в начале двенадцатого, а вслед за ней появился работник службы безопасности Олег, чтобы осмотреть помещения. Обычно он начинал с бильярдной. Буквально через пять минут он выскочил оттуда, сообщив, что в одной из малых гостиных обнаружил труп мужчины. Олег сразу позвонил Орлову, затем в милицию, а уж потом Валерию Николаевичу. Тот обычно появлялся не раньше двенадцати. Милиция уже приехала, велели никому клуб не покидать и поставили своего человека у черного хода.
Едва меня ввели в курс дела, как на пороге показался Арсений Орлов. Он был бледен, глаза метали молнии. Да, теперь ему несладко придется. Его репутации конец. Он скрыл от членов правления информацию о подслушанных разговорах, а теперь чей-то труп на охраняемом им объекте. Как он будет выкручиваться? А что делать мне? Ведь наверняка всех работников ресторана будут тщательно проверять. Арсений, кивнув нам, удалился в направлении малой гостиной. До открытия ресторана оставалось пятнадцать минут, а на столах еще не было скатертей.
– Может, постелить скатерти? – нерешительно спросила Света.
– Постели, вреда не будет, – отреагировал Ваня.
– Собака лает, а караван идет, – поддержал его Игорь.
Кухонные работники удалились в святая святых ресторана, а мы со Светой стали стелить чистые скатерти.
– Вот кошмар-то! – сказала она. – Кого же это убили? Олег сказал, что на вид ему лет сорок, брюнет. Но под такое описание очень многие подходят.
– Думаешь, его убили?
– А что же еще?
– Ну, мало ли…, – протянула я. – Может, сердечный приступ или еще что.
– Сразу видно, что ты детективов не читаешь. Сама подумай. Вчера, когда мы уходили, Олег осматривал помещения. Никого там не было.
– Тогда откуда появился труп?
– Понятия не имею.
Я тоже понятия не имела и сказала, что скатерти мы стелим напрасно. Наверняка сегодня ресторан будет закрыт, так как не станут же выносить труп через зал, где обедают клиенты. Тут мне открылась еще одна тайна. Оказывается коридор, куда выходят двери малых гостиных, соединен с коридором, ведущим к черному ходу. И я об этом узнала только на четвертый день работы! Мысленно поставив себе «два с минусом», я продолжила стелить скатерти, все же полагая, что сегодня они нам не понадобятся. В начале первого появился Игнатьев и, велев всем не расслабляться, отправился на встречу с милицией.
– Он был еще в клубе, когда мы вчера уходили, – заметила Света.
Я оценила ее наблюдательность, но я тоже это отметила, только этот факт ничего нам не давал. Кто и когда находился в клубе, нетрудно установить с помощью электронных пропусков. Меня больше интересовала уборщица. Она жила в соседнем доме и убирала рано утром. Если во время ее уборки трупа не было, значит… Неужели труп еще тепленький? Впрочем, гадать было бесполезно. Такие вещи быстро установят. Я думала над тем, как сообщить обо всем Максу, когда получила смс-сообщение от Арсения: «Ничего НИКОМУ не говори». Смысл был понятен. Интересно, как он себе это представляет? Если дело идет об убийстве, то наверняка всех станут допрашивать. И, в первую очередь, заинтересуются новенькими, то есть мной. Но если я расскажу, с какой целью здесь появилась, то и мне не поздоровится. У меня нет лицензии, я не имею права заниматься расследованием, по документам я просто секретарша в конторе Макса. Значит, в моих интересах тоже помалкивать в тряпочку.
Я не стала сразу отвечать Арсению, продолжая размышлять, как связаться с Максом. Я не знала здесь ни одного настолько укромного уголка, откуда можно было бы позвонить и откровенно обо всем поговорить. Просьба-приказ Арсения для меня не имела никакого значения, мне нужны указания Макса. Я написала Арсению ответ: «Свяжись с Максом, пусть он пришлет мне инструкции».
Подготовив столы к приему посетителей, мы со Светой отправились в холл, чтобы перекурить. На входной двери появилась табличка: «Закрыто по техническим причинам до восемнадцати часов». Значит, Игнатьев уже обо всем распорядился. Неплохо бы и нас в известность поставить. Рядом с Толей по-прежнему маячил милиционер, так что не порасспрашиваешь. Мне казалось странным, что никто из клиентов не рвется в ресторан.
– Ничего странного, – невозмутимо сказала Света, – наверняка всем членам клуба разослали смс-ки с информацией. В прошлом году у нас трубу прорвало, так именно так и сделали. Обычно Галя подобными делами занимается.
Галя, довольно миловидная, но не яркая шатенка лет тридцати пяти, работала администратором гостиницы и выполняла еще кое-какие поручения управляющего. Неброская, но приятная внешность, видимо, являлась одним из условий при приеме на работу в клуб. Никто не должен затмевать высоколобых клиентов с толстыми кошельками. Иногда она заходила в ресторан выпить кофе и поболтать, и короткое общение с ней оставило у меня приятное впечатление.
Нашу неспешную беседу прервало появление Игоря:
– Девчонки, давайте в зал! Валерий Игнатьевич хочет кое-что сообщить.
Мы тут же сорвались с мест. Игнатьев стоял, опершись о стойку бара, вокруг столпились кухонные работники. Мы тоже остановились неподалеку. Управляющий переводил взгляд с одного на другого, но разговор не начинал. Вскоре появились Галя, горничная Катя и кастелянша, она же завхоз – Вера Митрофановна, уверенная в себе дама предпенсионного возраста. Глубоко вздохнув, Игнатьев сообщил, что в клубе произошло ЧП – в одной из малых гостиных найдено тело мужчины. Кто он, пока выяснить не удалось. Нам, невзирая на обстоятельства, предстоит продолжать работу. Сначала покормить сотрудников милиции, занятых расследованием, а затем готовиться к приему вечерних гостей. С сотрудников милиции, само собой, денег не брать, все за счет заведения.
– Как его убили? – спросил Сергей, молодой и подающий надежды молодой помощник Вани-Джованни.
– Пока ничего не могу сказать, – ответил Игнатьев, – спрашивайте у следователя.
– А как он попал в клуб? – поинтересовался Игорь.
– Следствие это выясняет, – отчеканил управляющий. – Я могу ответить только на вопросы, касающиеся вашей работы. И еще: с клиентами эту тему не обсуждать!
– А если спросят? – не удержалась Света.
– Скажите, что не в курсе. Еще вопросы есть?
Разумеется, вопросов имелось в избытке, но вряд ли стоило их задавать ради таких ответов. Все разошлись по своим местам. У нас пока работы не было, так что мы опять удалились в холл. Нужно было немедленно связаться с Максом, в любую минуту меня могли вызвать на допрос. Будто подслушав мои мысли, Макс прислал сообщение: «Нина, держись. Постарайся не раскрываться, сама знаешь почему. Если выхода не будет, то выдай минимум. Никаких подробностей. В общем, я надеюсь на твою находчивость». Хорошенькие инструкции – поступай, как знаешь, но чтобы и волки были сыты, и овцы целы. В данном случае я чувствовала себя овцой, отданной на заклание.
Курить не хотелось, но и в ресторан возвращаться было незачем. Светина болтовня отвлекала меня от мыслей о случившемся. Неизвестный человек каким-то образом попадает в клуб. Зачем? Вряд ли для того, чтобы установить подслушивающую аппаратуру. Ведь ни для кого не секрет, что помещения проверяют два раза в день. Хотел с кем-то встретиться? Но для этого найдется полно более безопасных и менее охраняемых мест. Зачем же он появился в клубе? И как сюда попал? Ответов не было. Может, что-то прояснится, когда установят личность убитого.
Примерно через полчаса Игнатьев позвал нас обслуживать милиционеров. Их было трое, все в штатском. Тело уже увезли и перед допросами они решили подкрепиться. Мы вдвоем их обслуживали, но почти ничего интересного услышать не удалось. Только одну непонятную фразу: «Это либо ненависть, либо желание скрыть…». Увидев меня, милиционер осекся. Ладно, подожду, у Макса везде знакомые, к вечеру буду знать больше, чем следователь, ведущий это дело.
Отобедав, милиционеры удалились по разным помещениям, чтобы провести опрос или допрос служащих клуба. Меня допрашивали в числе последних, и делал это майор Вихров. Лет тридцати пяти, несколько обрюзгший, но с умными и внимательными глазами. Разговор у нас получился недолгим. Я сказала, что работаю здесь всего четвертый день, попросили подменить выбывшую из строя официантку. Никаких конфликтов ни между сотрудниками, ни между членами клуба не замечала. Вчера вечером было много посетителей, но ничего подозрительного или необычного не было. Ушла вместе со своей напарницей в начале первого, в ресторане еще оставалась посудомойка, повара к тому времени уже ушли. Вихров предупредил, что меня могут вызвать для дачи официальных показаний, после чего я с достоинством удалилась.
Следователь вскоре ушел, а оперативники еще послонялись по клубу, выискивая лазейку, через которую на свою беду удалось просочиться неизвестному. Однако не думаю, что они решили эту головоломку. Шел уже шестой час, времени для встречи с Максом не оставалось, и я отослала ему сообщение: «Все прошло благополучно, ничего рассказывать не пришлось». Макс не удержался и прислал ответ: «Умница! Целую!»
К семи часам ресторан был уже почти заполнен, мы со Светой сбивались с ног, стараясь побыстрее обслужить клиентов. Кое-какая сноровка у меня появилась, хотя до Светы было еще далеко. Все же я старалась, и от клиентов нареканий не было. А ведь мне еще нужно было держать ушки на макушке, чтобы не упустить никаких нюансов в поведении всех присутствующих. Краснов сидел за одним из моих столов, Куприянов за Светиным, а неуловимих Туктарова и Григорьева пока не было. Из динамиков звучала негромкая музыка, но гул многочисленных голосов ее перекрывал. Судя по обрывкам разговоров, члены клуба были в курсе произошедшего, но вопросами нас не донимали. Лишь один клиент поинтересовался подробностями, на что я ответила, как и велел Игнатьев, что я не в курсе. Только около восьми удалось перевести дух, но ненадолго. Случилось то, что и должно было рано или поздно случиться.
В зале ресторана появились двое мужчин. Один был мне не знаком, но второй… Им оказался Кирилл Лесовский. Он не только совсем недавно был клиентом детективного агентства «Макс», но и ухаживал за мной. Когда погиб Антон, со мной творилось что-то невообразимое, я просто тихо умирала, ни с кем не делилась своими переживаниями, да и вообще о существовании Антона никто из моих близких не знал. Только Кириллу было известно, что в моей жизни существовал некий мужчина, который нанес мне удар в самое сердце. Он поддерживал меня, как мог, мы регулярно встречались, ходили в рестораны, гуляли по городу. Он надеялся, что я ему, в конце концов, откроюсь, но я так и не сумела этого сделать. И он не выдержал.
– Знаешь, Нина, – сказал он: – Я сдаюсь. Больше так не могу и не хочу. Но почему?! Почему ты не хочешь открыться?!
– Мне нечего открывать, – безучастно ответила я. – Просто я пустая. Мне нечего тебе дать.
В общем-то, на этой ноте и закончилось наше общение. Прощаясь, он не сказал, когда позвонит, просто подвез меня к дому, поцеловал на прощание руку и уехал. Это произошло больше месяца назад. Именно его уход из моей жизни встряхнул меня.
Позднее, стоя посреди кухни, я вдруг увидела себя со стороны. Тридцатидвухлетняя исхудавшая женщина с потухшими глазами в вылинявшей ночной рубашке, несчастная и больная. Довольно жалкое зрелище! Три месяца с упорством заядлого мазохиста я истязала себя, в результате чего осталась практически одна, всех от себя оттолкнула. Даже на работе из помощника и соратника главы детективного агентства превратилась в тупого исполнителя несложных поручений. Наши совещания постепенно прекратились, так как на них я не произносила ни звука. Поначалу Макс мне сочувствовал и пытался помочь, потом стал раздражаться. Однажды даже голос повысил: «Если тебе все по фигу, то и черт с тобой!» Мне действительно все было по фигу. С лучшей подругой Машкой практически не общалась, и все в таком же духе. Кирилл продержался дольше всех, но когда и он меня покинул, я встрепенулась. С этого момента началось мое возрождение.
Теперь я почти в норме, во всяком случае, работаю в полную силу. И вот, он появился здесь… Конец моему инкогнито! Тем временем мужчины заняли свободный столик, который был в моем ведении. С трудом оторвавшись от барной стойки, облокотившись на которую я стояла до этого, на негнущихся ногах я подошла к столу.
– Здравствуйте, – тихо произнесла я, вперив в Кирилла умоляющий взгляд и выкладывая на стол меню. Умница Кирилл ничем себя не выдал, только глаза блеснули.
– Вы новенькая? – спросил его спутник, заинтересованно глядя на меня.
– Да, подменяю Таню, она ногу сломала.
– Как вас зовут?
– Нина.
– Очень приятно. Я Руслан Туктаров, а это мой друг Кирилл Лесовский. Принесите нам… Последовало длинное перечисление разнообразных закусок, а в качестве основного блюда Туктаров выбрал угря в томатном соусе. Затем повернулся к Кириллу: – Извини, что не спросил твоего мнения на этот счет, но я хорошо знаю местную кухню. Наш Джованни просто кудесник.
Я отправилась на кухню, ощущая душевный подъем и полностью уверенная в том, что Кирилл меня не выдаст. Он вообще очень хороший человек. Как жаль, что я в него не влюблена. Да и вряд ли влюблюсь. Антон будто оставил свои печати не только в моей душе, но и на теле. Я даже думать не могу о близости с другим мужчиной. А Кирилла не устраивает быть просто другом. Но не стоит отвлекаться. Наконец-то я увидела Туктарова. Он казался таким, каким я его и представляла – богатым, властным и привлекательным. Но так ли это на самом деле? Может, по каким-то причинам он решился заняться шантажом? Через несколько минут я принесла закуски.
– Сегодня опять трубу прорвало? – спросил Туктаров, пока я расставляла тарелки.
– С чего вы взяли? – изумилась я.
– Смс-ку получил.
– Нет, дело в другом, – нехотя сказала я, – но вам лучше спросить об этом у Валерия Николаевича. Вот, кстати, он идет.
Действительно, в ресторан вошел Игнатьев и прямым ходом направился к столу. Воспользовавшись этим, я ретировалась, перехватив веселый взгляд Кирилла и едва заметно улыбнувшись в ответ. Настроение еще немного приподнялось. Следующие полчаса я перемещалась от столика к столику, принося заказанное и принимая новые заказы. Когда возникла пауза в работе, я немного расслабилась. В это время Кирилл поднялся и вышел в холл. Я видела его внушительную фигуру через стеклянную дверь. Через несколько секунд зазвонил мой мобильник.
– Нина, здравствуй! Это Кирилл.
– Здравствуй! – ответила я и после небольшой паузы добавила: – Спасибо!
– Значит, на посту?
– Типа того.
– Хотелось бы встретиться.
– Позвони в понедельник, но не слишком рано. У меня выходной, буду отсыпаться.
– Позвоню. До встречи.
– До встречи.
Я незаметно отключила телефон, но еще некоторое время городила в трубку всякую чушь, на всякий случай, чтобы кому-то не показалось подозрительным, что наши разговоры начались и закончились в одно время. Вряд ли кто-то следит за мной или Кириллом, но лучше подстраховаться. В этом клубе черт знает что творится.
Я ужасно нервничала и не могла дождаться, когда все клиенты наконец-то наедятся и напьются и покинут наше заведение. Будто нарочно двое пожилых бизнесменов, которых я обслуживала, удалились в первом часу. Когда мы вышли из клуба, Макс уже стоял возле крыльца и, привычно чмокнув меня в висок, поздоровался со Светой, после чего мы загрузились в машину.
– Как тебе наши новости? – спросила Света, едва мы выехали со двора.
– Какие новости? – изумленно спросил Макс.
– Разве Нина тебе не сообщила?
Макс перевел недовольный взгляд на меня:
– Нет. Когда я ей позвонил, сказала, что некогда разговаривать.
Светка стала вводить его в курс дела. Макс задавал вопросы, весьма эмоционально реагировал на ответы, при этом, якобы выражая недовольство моей скрытностью, переложил свою руку на руль. Он оказался отличным артистом, его поведение выглядело естественным и достоверным. Пришлось и мне вступить в игру:
– Не злись. Я бы все тебе рассказала по дороге, просто Света меня опередила. Тогда действительно было неудобно разговаривать.
Я едва дождалась, когда моя болтливая напарница выйдет из машины. Мне не терпелось сообщить свои новости. Макс неплохо читал по моему лицу, поэтом поторопил меня:
– Не тяни, рассказывай.
И я рассказала о встрече с Кириллом.
– Неужели он до сих пор не оставил тебя в покое?! – возмутился Макс.
– Мы больше месяца не виделись, но теперь придется встретиться. Может, удастся что-нибудь интересное от него узнать.
Макс молча кипел от возмущения, переваривая услышанное. Когда мы подъехали к офису, нас уже поджидал Арсений.
– А что с трупом? Его опознали? – поинтересовалась я.
Тут выяснилось, что сделать это совсем не просто. Отпечатков пальцев в базе нет, к тому же, его лицо так изуродовали, что невозможно даже фоторобот составить. Я вспомнила загадочную фразу, произнесенную одним из милиционеров во время обеда: «Это либо ненависть, либо желание скрыть…». Никаких документов при убитом не нашли, оставалось надеяться на зубы, одежду и все такое прочее. Главное, по-прежнему было непонятно, каким образом он попал в клуб. Смерть наступила в период от трех до пяти часов утра. По данным компьютера, в это время в клубе кроме охранника были только постояльцы и дежурный администратор отеля. Охранник божится, что двери в ресторан были закрыты.
– Когда уборщица убирала помещения? – осведомился Макс.
– С семи до девяти утра.
– Как это? – вырвалось у меня.
– Похоже, его убили в другом месте, а потом перенесли в малую гостиную, – нехотя произнес Арсений.
Почему-то сыщики этого сразу не поняли и, если бы не время смерти и показания уборщицы, то до сих пор считалось бы, что неизвестного убили в гостиной. Теперь они рыщут по всему клубу, выискивая следы убийства. Кропотов из американского аэропорта позвонил милицейскому начальству, и то пообещало, что со следственными действиями закончат к двенадцати часам, чтобы клуб мог работать, как обычно.
Несмотря на то, что я была донельзя взбудоражена происшедшими сегодня событиями и их обсуждением, глаза у меня слипались, и приходилось напрягаться, чтобы голова не упала на грудь. Макс заметил мое состояние и поднялся, сказав, что довезет меня до дома.
– Но нам надо еще многое обсудить, – сказал Арсений, – я завтра не смогу – заседание правления и прочее. Давай я Нину отвезу, потом вернусь к тебе.
Макс, скрепя сердце, согласился, так как не хотел оставлять Арсения в офисе одного, без присмотра. Я назвала адрес, и через пять минут мы были возле моего подъезда. Арсений пожелал сопроводить меня до двери в квартиру. Я достала ключи, хотела бросить ему «Пока!», но он развернул меня к себе и поцеловал. У меня дыхание перехватило от возмущения.
– Это что еще за фокусы?! – прошипела я, оттолкнув его. – Пошел ты!
Он рассмеялся:
– Ты прошла главную проверку.
– Дурак! – отозвалась я, скрываясь за дверью.
Так закончилась эта бесконечная пятница.
Глава четвертая
Мне опять снился Антон. Будто бы он схватил меня за ногу и потянул за собой на дно озера. Самое ужасное, что был момент, когда мне захотелось последовать за ним. По счастью, инстинкт самосохранения меня выручил. Я проснулась в поту и с больной ногой, сердце билось где-то в горле. Нет, нельзя так распускаться! Хватит!
Кое-как доковыляв до кухни, я нашла сильное обезболивающее, к которому давно не прибегала, и выпила сразу две таблетки. Потом растерла ногу специальной мазью. Пахла она довольно неприятно, зато вскоре я почувствовала облегчение. Однако сна не было ни в одном глазу.
Господи, ну почему опять все возвращается? После гибели Антона в бушующих водах Ладоги у меня началась депрессия. Все ее признаки были налицо: чувство угнетенности и безнадежности, постоянная усталость, безразличие к окружающему, отсутствие аппетита. Потом и чувство вины появилось. Антон Фадеев, дипломированный психиатр, а по совместительству маньяк, долго сдерживал в себе преступные порывы. Поначалу я считала, что он впервые выпустил своего демона на волю, когда убил профессора Деревянко, но однажды до меня дошло, что механизм убийств запустила я, своей ложью подтолкнув его к покушению на меня. Я выжила, но он уже не смог остановиться. Впрочем, он все-таки себя остановил, отправившись в плавание по Ладоге в сильную бурю. Чувство вины было постоянным и все глубже загоняло меня в депрессию. Вместо того чтобы лечиться, я все силы тратила на то, чтобы скрывать свое состояние от окружающих. Впрочем, мне это плохо удавалось. Я даже отправилась в ритуальную поездку на Ладогу, но и она не принесла мне облегчения. Осознав ситуацию, мне все-таки удалось выбраться из депрессии, и я совсем не хотела опять в нее погружаться.
Однако спала я очень беспокойно и проснулась не в лучшем настроении. Да и нога побаливала, правда, уже не слишком сильно. Но что будет к вечеру? Я отпарила брюки, выгладила блузку и высушила волосы, размышляя во что обуться. Пожалуй, сегодня я даже свои маленькие каблучки не выдержу. Придется обуть кроссовки. Мои брюки «Мидас» перенес, и кроссовки перенесет, тем более что они у меня очень даже приличные, а главное – сделанные специально по моей ноге.
В половине одиннадцатого позвонил Макс и сообщил новости. Оказывается, информацию, записываемую в ночь убийства с камеры у черного хода, воспроизвести не удалось. Диск отдали специалистам.
– Слава богу! Значит, никакой мистики, – бодро сказала я. – Кто-то, и даже не один, а как минимум двое проникли в клуб через черный ход.
– И все-таки без мистики не обошлось, – не согласился со мной Макс. – Слушай дальше. Сыщики перевернули в клубе все вверх дном, даже номера постояльцев осмотрели и каморку охранника, но ни крови, ни каких-либо других следов убийства ни в одном из помещений не нашли. Значит, либо уборщица врет, и труп преспокойно все время лежал в малой гостиной, либо и впрямь мистика. Но зачем ей врать?
Затем мы обсудили мои задачи. Убийством занимается милиция, сказал Макс, вот и пусть занимается, а твое дело в данном вопросе сторона. Наша цель – найти шантажиста. Он просмотрел записи с черного хода за два интересующих нас дня, но ничего подозрительного не обнаружил. Это позволяло сделать вывод, пусть и не стопроцентный, что шантажист вхож в клуб на вполне законных основаниях. Из этого и надо исходить.
– А ты не думаешь, что убийство и шантаж связаны между собой? – спросила я.
– В этом мире всё возможно, – спокойно отозвался Макс. – Но мы будем подходить к делу со стороны шантажа. А уж если судьба выведет нас на убийцу, мы не виноваты.
– Значит, Арсений не собирается сообщать милиции о шантаже?
– Пока нет. – Я нахмурилась, а Макс выступил адвокатом своего сокурсника: – Сама посуди. Эта связь весьма сомнительна, но милиция за нее непременно ухватится, так как пока ухватиться просто не за что. И что из этого последует? Станут допрашивать уважаемых и влиятельных людей, лезть в их дела… Да после этого Арсению останется только повеситься. Мало того, что его бизнес скоропостижно загнется, так у него в нашем городе вообще никаких перспектив не останется. Да и в другом не отсидишься. Худая молва быстрее ветра бежит.
– Ладно, будем заходить со стороны шантажиста, – не слишком охотно согласилась я, не уверенная, что правильно поступаю.
В половине двенадцатого я подошла к клубу, и начался мой очередной рабочий день в должности официантки. Милиция закончила осмотр помещений еще до моего появления, но, похоже, так ничего и не обнаружила. Персонал же использовал каждую свободную минуту, чтобы посудачить о случившемся. Все недоумевали, почему никого не пригласили на опознание убитого и на все корки ругали милиционеров за нерадивость. Мне причина такой «нерадивости» была известна, но я помалкивала. Странно, что Олег, обнаруживший труп, не проболтался. Впрочем, он сотрудник службы безопасности, так что привык держать язык за зубами.
Посетителей было много, но они шли равномерно, так что работа не слишком меня напрягала, да и мои волшебные кроссовки способствовали хорошему самочувствию. Я уже довольно ловко и быстро обслуживала клиентов, стараясь никого и ничего не упустить из виду, но ничего интересного не замечала. Вообще, за выходные не произошло ничего подозрительного. Следствие тоже топталось на месте. Уборщица клялась и божилась, что убиралась в гостиной, оснований не верить ей не было, так как комната действительно была тщательно убрана, только кровавый след на ковре под головой убитого. В других помещениях следов крови не обнаружили. Орудие убийства не нашли. Предполагали, что смертельный и последующие посмертные удары, обезобразившие лицо, были нанесены бронзовой статуэткой Мидаса, украшавшей гостиную, но куда она делась – неизвестно. Уборщица не помнила, была ли та на месте в момент уборки.
Установить личность убитого пока тоже не удалось. Стоматологи вряд ли помогут, так как у него отличные зубы, всего пара пломб, самых обычных, которые могли поставить в любой клинике. Одежда тоже обычная, не эксклюзивная, никаких шрамов на теле нет, отменное здоровье и развитая мускулатура. Предполагаемый возраст от тридцати пяти до сорока лет. Пока никто об исчезновении мужчины с такими приметами, а вернее, с их отсутствием, не заявлял. В общем, на всех фронтах полное затишье.
Даже появление всесильного владельца клуба Виталия Кропотова ничего не изменило. Это был солидный дяденька далеко за пятьдесят, с весьма приятными и учтивыми манерами. За выходные никто из подозреваемых клуб не посещал, что не добавило мне оптимизма. Мне казалось, что моя беготня с подносом потеряла всякий смысл. После убийства, когда к клубу приковано повышенное внимание и постоянно появляется милиция, вряд ли шантажист даст о себе знать. Расследование Макса тоже ни к чему не привело. Нарушая указания своего шефа, я все чаще думала об убийстве. Чтобы подобраться к разгадке преступления, нужно ответить на несколько вопросов. Во-первых, зачем кому-то понадобилось нелегально проникать в клуб? Это даст мотив убийства. Во-вторых, зачем перемещали труп? В-третьих, откуда преступнику было известно, что с камеры над черным ходом не записывается информация? А ведь было известно, так как без черного хода явно не обошлось.
На второй вопрос я нашла ответ довольно быстро. Убийство произошло межу тремя и пятью часами утра. Уборщица пришла убирать в семь. Убийца не хотел, чтобы она обнаружила тело. Почему? Потому что сам оставался здесь. Ждал, когда она уберет гостиную, после чего вернул труп на место. Здесь столько всяких кладовок и коридорчиков, что сделать это вполне возможно. Возникает новый вопрос: Почему он не покинул клуб сразу после убийства? Чего выжидал? В общем, я совсем запуталась. Похоже, это дело мне не по зубам.
Как бы ни напрягала я себя работой, мои мысли все чаще стали возвращаться к событиям минувшего лета, к Антону. Правда, кое-что в восприятии прошлого изменилось. Я уже не так тосковала по нему, даже называла его про себя всякими нехорошими словами, но на меня наваливалась хандра, и вот-вот могла опять появиться серая пелена перед глазами, через которую я смотрела на мир все лето. Я не знала, как этому воспрепятствовать.
В понедельник я проснулась около одиннадцати часов, с удовольствием предвкушая встречу с Кириллом. В начале первого он позвонил:
– Я тебя не разбудил?
– Нет, но я еще в постели.
– Когда будешь готова к выходу? Я приглашаю тебя на обед.
Через час он за мной заехал, и мы отправились в его любимый ресторан на Васильевском острове. Только ничего хорошего из нашей встречи не получилось. Он надеялся на прорыв в наших отношениях, но никакого прорыва не получилось, хотя я собиралась последовать давнему маминому совету и начать встречаться с порядочным мужчиной, даже если в него не влюблена. Нет, это не для меня. Расстались мы возле моего подъезда, недовольные друг другом.
– Спасибо, что пригласил меня на обед, – сказала я, – надеюсь, ты никому не скажешь о моей основной профессии?
– Об этом можешь не беспокоиться, – глухо произнес он и, коснувшись губами моей руки, направился к автомобилю.
В свою квартиру я вошла в наипаршивейшем настроении. Похоже, со мной что-то не так, причем, очень сильно НЕ ТАК. Но что же делать? Мне не хотелось углубляться в размышления на эту тему, и я решила сосредоточиться на работе. Мне всегда это неплохо удавалось, а вот таланта устраивать личную жизнь у меня нет, а на нет – и суда нет. Буду жить, как умею. Нужно использовать свои мозги для пользы дела. Вряд ли шантажист даст о себе знать в ближайшее время, значит, нужно сосредоточиться на убийстве. ЗАЧЕМ неизвестный пробрался в клуб, пока непонятно, попробую догадаться, КАК он это сделал. Мы решили, что через черный ход. Но ведь, прежде чем им воспользоваться, он должен был убедиться, что с камеры у черного хода не делаются записи. Но на монитор сигнал поступал! Значит, у него есть сообщник.
В ту ночь дежурил Толя. Он мне нравился больше других охранников. Неужели это он? Убийство произошло в период от трех до пяти утра – самое глухое время. Возможно, Толя спал в каморке. Если кто-то из постояльцев отеля поздно возвращается, он звонит в дверь и будит охранника. В каморке есть удобный диванчик, и никто не возражает, что охранники им пользуются, так как трудно продержаться без сна целые сутки. Значит, либо охранник был сообщником убийцы, либо убийца и без него хорошо знал местные порядки. Можно предположить, что он здесь раньше работал. Но как ему удалось повредить диск?
